Теория Великого Объединения Шэнь Цинцю: очищение ци

Утром их группа разделилась. Старый мастер Шэнь и Чжао Юньлань задержались в школе Линчень еще на несколько дней, чтобы пообщаться с Лу Чжигуанем. Краткий визит Шэнь Цинцю к его сестре завершился, и для них обоих было бы полезней не беспокоиться о случайной встрече на территории Линченя. Вместо этого Шэнь Цинцю и Юэ Цинъюань отправились в тот маленький городок, где они оба выросли. К ночи городские ворота уже закрыли; Шэнь Цинцю и Юэ Цинъюань нашли гостиницу снаружи — семейное заведение, обслуживающее торговые караваны. Так было дешевле, чем проживание в городе, к тому же ни один из них еще не был готов войти внутрь. Юэ Цинъюань ненадолго остановился пообщаться с трактирщиком, а затем поднялся в снятую ими комнату. Шэнь Цинцю уже сидел на кане, крошечная печь внутри была разожжена персоналом гостиницы. — Мне не холодно, но я чувствую, что должно быть, — пожаловался он. — Думаю, это привычка, — объяснил Юэ Цинъюань, подобрав одеяло и осторожно подойдя ближе. Всегда было трудно понять, как Сяо Цзю отреагирует на предложенное утешение в те минуты, когда чувствует себя уязвимым. — Воздух здесь пахнет зимой. Шэнь Цинцю нетерпеливо махнул ему рукой, и Юэ Цинъюань сел рядом. Тот, не колеблясь ни секунды, прижался к нему. Полузнакомые звуки и запахи этой поездки, похоже, возвращали их обоих к старым привычкам. Юэ Цинъюаню придется следить за собой особенно пристально, когда они вернутся в школу. Но это будет позже. А пока он натянул одеяло на Сяо Цзю и крепко обнял. Любые мысли о своем непристойном поведении исчезли, уступив место потребности дарить и получать в ответ утешение от их близости. Кровать кан — закрытая платформа из кирпичей, обогреваемая внутри маленькой печью — была роскошью, о существовании которой в своем детстве они даже не подозревали. Шэнь Цинцю, похоже, наслаждался ее теплом, несмотря на устойчивость заклинателей к холоду. — Хочешь такую, когда мы вернемся в школу? — спросил Юэ Цинъюань. — Я мог бы… — Нет, постойте, одобрение таких расходов пока не входило в его компетенцию. — Возможно… Сяо Цзю покачал головой. — Нагревающие талисманы намного удобнее. И полезнее: слишком долгое пребывание в дыму от древесного угля или дерева скорее всего может навредить здоровью. Юэ Цинъюань вспомнил о кашле, который бывает зимой даже в зажиточных домах. Может в этом что-то есть. — Некоторые молодые ученики, только пришедшие в школу, отличаются плохим здоровьем, но потом выздоравливают. — В этом есть смысл, — сказал Сяо Цзю, прижимаясь головой к плечу Юэ Цинъюаня. — Их легкие меньше. Юэ Цинъюань погладил его по спине. — Почему… — Он поколебался, не желая нарушать этот мирный момент плохими воспоминаниями. Сяо Цзю ткнул его прямо под ребра, туда, где после стольких лет, снова начали появляться знакомые синяки. — Говори. Юэ Цинъюань прижался лбом к его волосам и спросил: — Почему ты не пошел со мной? Тогда? Ты сказал, что у тебя сломаны ноги. Но позже, подумав об этом, я… Шэнь Цинцю немного помолчал. — Нет, они не были сломаны. Я так сказал, потому что… я видел сон. — Юэ Цинъюань почувствовал, как Шэнь Цинцю сжал в кулаке его мантию. — Мне приснилось, что я пошел с тобой, но это тебя затормозило. Ты помогал мне перебраться через стену, и тебя поймали. Я ничего не видел, но слышал… — Он остановился и перевел дух. — А потом я проснулся. Так что. Юэ Цинъюань провел рукой по его волосам. Все еще не распущенным после путешествия, но таким мягким по сравнению с теми, что были в детстве. Эта разница помогала ему не забываться, оставаться в настоящем. — Плохой сон, как те, что были раньше? Спрятав лицо, Шэнь Цинцю кивнул. — Тебе до сих пор снятся такие кошмары? — Нет, с тех пор, как я начал правильно медитировать под руководством шицзуня, — сказал Шэнь Цинцю. — До этого… их было больше. — На мгновение он замолчал. — Мне снилось, что У Яньцзы убил тебя. Как ужасно, что Сяо Цзю это увидел! Юэ Цинъюань прижал его к себе, смутно осознавая, что, вероятно, должен быть огорчен старыми предсказаниями о собственной смерти, но беспокойство казалось таким незначительным. В тот период, полностью уверенный, что Сяо Цзю потерян навсегда, он не был так осторожен, как следовало бы. Сны Сяо Цзю, вероятно, превратились в его видения. Юэ Цинъюань прочитал о них после его неожиданного признания. Когда они были молоды, Сяо Цзю всегда боялся — его неконтролируемые видения, должно быть, в основном сосредотачивались на вещах, которых он боялся — Юэ Цинъюань прижал голову Сяо Цзю к своему плечу — например на смерти его Ци-гэ. Сколько раз Сяо Цзю с широко открытыми глазами хватал его за рукав, оттягивал в сторону или шипел угрозы, если он вздумает осуществить какой-нибудь план? Видения, должно быть, оставались неконтролируемыми даже в подростковом возрасте — Юэ Цинъюань сомневался, что У Яньцзы проявлял особую осторожность в его обучении, учитывая характер этого человека, независимо от того, насколько впечатляющими были его навыки до становления мошенником. И когда Сяо Цзю научили правильно совершенствоваться, его способности начали приобретать нынешнюю форму. Юэ Цинъюань продолжал размышлять, чувствуя спокойное дыхание Сяо Цзю. Было странно находиться в тепле, когда звуки и запахи вокруг говорили, что кости сейчас должны болеть от холода. …На самом деле, ему было почти неприятно жарко, и он непременно поджарился бы, если бы не был заклинателем. Однако Сяо Цзю казался счастливым; Юэ Цинъюань плотнее подоткнул одеяло и заодно пустил немного прохладного воздуха. — Так хорошо, — сонно сказал Шэнь Цинцю, проглатывая гласные, как делал это в детстве. Судя по слабому выражению шока, он это заметил. Юэ Цинъюань крепче обнял его. Шэнь Цинцю не попытался увернуться, чтобы скрыть смущение, как ожидалось, но Юэ Цинъюань все же оставил объятья такими же крепкими. — Раньше я тоже так делал, — признался он. — А когда уставал. Когда я проживал в общежитии, то спал с тканью во рту, чтобы не разговаривать во сне. — Тебе тяжело пришлось. Находиться там, совсем одному… — пробормотал Сяо Цзю, голос снова расслабился во сне. — Тяжело для нас обоих. Но этого больше не повторится. — Он крепко сжал рукав Юэ Цинъюаня и начал засыпать. * На следующее утро они вышли из гостиницы и присоединились к толпе, входящей в городские ворота. Одежды заклинателей и мечи обеспечили им вежливый и быстрый вход. Это был небольшой город. Линчень — ближайшая школа — находилась достаточно далеко, чтобы заклинатели считались здесь редкостью. — У меня есть список, — объявил Шэнь Цинцю, открывая его одной рукой. — От шицзуня. «Дай денег минимум пятерым беспризорникам» — он дал мне кошелек — «купи перекусить у уличного торговца»… Юэ Цинъюань взглянул на содержание списка через его плечо. — Как охота за сокровищами. Шэнь Цинцю нахмурился. — Я думаю, это должно оказать терапевтический эффект. — «Покинуть город вместе с Юэ Цинъюанем», — тихо прочитал Юэ Цинъюань и взял его за руку. Шэнь Цинцю не протестовал; это был вполне приемлемый жест в публичной обстановке. * Юэ Цинъюань больше времени наблюдал за Шэнь Цинцю, чем за городом. — Есть ли какое-то конкретное место, куда ты хотел бы пойти? — осторожно спросил Шэнь Цинцю. "Остались ли у тебя здесь родные" — перевел Юэ Цинъюань. Тот наконец отвел взгляд от Шэнь Цинцю, оглядывая окружавшие их улицы. — Нет, не совсем. Все, кого мы здесь знали, вероятно… — он не решился произнести слово «мертвы». — Все изменилось. Раньше этот рынок находился на другой улице. — Он рассеянно погладил плечо Шэнь Цинцю старым привычным успокаивающим для них обоих жестом. — …Здания, где мы жили, больше нет. — Руины Цю тоже исчезли, здания снесли и опустевшее место застроили маленькими домиками. Шэнь Цинцю колебался, не уверенный, стоит ли задавать этот вопрос. Но в конце концов, было бы странно просто промолчать. — Кажется, я никогда не спрашивал — как ты оказался у работорговцев? — Моим родителям, ну… , наверное, им нужны были деньги. Я уже не помню, зачем. Наверное, я был слишком мал, чтобы осознавать это. — Что. — В моей семье были и другие дети, — осторожно пояснил Юэ Цинъюань. — Я не был ни самым старшим, ни самым младшим. Мне было, кажется, около пяти. Шэнь Цинцю нахмурился. — Я вернулся несколько лет назад, просто посмотреть, но… мои родители уже умерли. Я встретил одного из моих братьев… ой! Шэнь Цинцю ослабил свою слишком сильную хватку на руке Юэ Цинъюань. — Извини. Продолжай. Юэ Цинъюань взял его за руку. — Но меня не вспомнили. Вероятно, они до сих пор живут в той деревне. * Одно только их поведение и одежда уже привлекали внимание. Даже без знаков отличия школы заклинателей сочетание мантий ученых и прекрасных мечей неизбежно выдавали в них заклинателей. Юэ Цинъюань легко разобрался с вниманием знатных горожан, которые вдруг все решили прогуляться по окрестностям. Шэнь Цинцю заметил, как он что-то сделал со своим голосом, позволяя звуку распространяться дальше, чем обычно, при этом не звуча слишком громко. Он спросил об этом, когда они покидали рыночную площадь. — Наши подарки уличным детям заметили, — безмятежно сказал Юэ Цинъюань. — Я сказал им — по секрету, — что в нашей школе предсказали, якобы благотворительность в здешних местах принесет удачу в грядущем году. — Умный Ци-гэ, — одобрил Шэнь Цинцю. Юэ Цинъюань надулся от гордости. — Это было просто. Все ищут короткие пути. — Они очень удивились бы, если бы узнали. — Они бы не узнали, — тихо согласился Юэ Цинъюань. — Или не захотели бы узнавать. Ты злишься на них? — осторожно спросил он. Шэнь Цинцю подумал об этом. — За то, что… — Он махнул рукой. — Они в тепле, сытости и безопасности? Нет. — Он пожал плечами. — То есть, раньше… я был зол… — Он отвел взгляд, и Юэ Цинъюань погладил его по руке. — Но сейчас нет. Что меня действительно возмущает, это… — Он остановился, чтобы подобрать слова. — Предположение, что люди, у которых этого нет, чем-то отличаются от них. Общество говорит им, что некоторые люди стоят меньше, чем другие, и они никогда не подвергали это утверждение сомнению, потому что обстоятельства поставили их на сторону победителей. — Большинство людей не думают об этом, потому что им неудобно, — согласился Юэ Цинъюань. — Это заставляет их задуматься, есть ли у их рабов собственная жизнь. Им это не нравится, поэтому они предпочитают игнорировать, не задаваться вопросом о том, что именно ставит их по разные стороны. Потому что об этом неудобно думать. Потому что чаще всего граница между ними толщиною с контракт на жизнь. * Они бродили без какой-либо реальной цели. Город был маленьким и скучным. Они оба посещали города гораздо больше, с величественными достопримечательностями и крупными рынками. — Ты хочешь еще куда-то сходить, прежде чем мы отправимся обратно? — спросил Юэ Цинъюань. — Все рестораны, которые мы помним, скорее всего, закрылись, но… — Я хочу посетить канаву, где ты меня нашел, — прервал его Шэнь Цинцю. Ему было неудобно спрашивать, но лучше сделать это так, чем пытаться улизнуть самому. Он и сам мог догадаться, чем это обернется. Рука Юэ Цинъюаня сжалась на его предплечье. — Зачем шиди это? — после напряженной паузы спросил он. Шэнь Цинцю надеялся, что это место продвинет один из его квестов Памяти, но ответить так не мог. — Закрытие гештальта, — сказал он через мгновение. Юэ Цинъюань кивнул и изменил направление движения. Очевидно, он знал, куда идти — направление, которое, как только что понял Шэнь Цинцю, они избегали. Мимо зажиточных главных улиц, где стояли маленькие и уютные домики. Мимо домов поменьше, менее удобных, чередующихся с группами рыночных прилавков. И дальше, туда, где в городе хранились уродливые, но необходимые механизмы цивилизации — камни для стирки, свалки и загоны для животных. К его приезду сюда в прошлой жизни, эта область уже была застроена, все маркеры памяти исчезли или были скрыты. В доиндустриальном мире из-за регулярных затоплений, недвижимость на берегу считалась уделом бедных. Наверняка, когда нашли Шэнь Цинцю, здесь так же была вода; земля и сейчас выглядела сырой и маркой. Шэнь Цинцю использовал облегчающие вес чары, чтобы не дать ногам погрузиться в грязь, — в детстве он мог о таком лишь мечтать. Шаги Юэ Цинъюаня замедлились. Шэнь Цинцю двинулся вперед, туда, где в канаве над тонкой пленкой воды висел нематериальный маркер памяти. Шэнь Цинцю продумал все заранее и принес сложенного бумажного журавля в мешочке-цянькунь. Он осторожно поставил его, используя действие как прикрытие, чтобы взять маркер памяти, и убедиться, что воспоминание не захватит его прямо сейчас; изучить содержимое можно будет и позже. Когда он обернулся, Юэ Цинъюань уже стоял рядом с ним; Шэнь Цинцю не слышал, как он подошел. — Шиди, откуда ты знаешь… — Юэ Цинъюань оборвал себя. — Просто мне показалось, что это правильное место, — ответил Шэнь Цинцю. Юэ Цинъюань кивнул. — В тот день я увидел здесь цветок — желтый — и подошел посмотреть. Шэнь Цинцю взял его за руку. — Я был бы мертв, если бы ты этого не сделал. Юэ Цинъюань превратил этот жест в крепкое объятие. Район вокруг казался пустым, но чувство было ложным — такие места никогда по-настоящему не пустовали — Шэнь Цинцю знал, что на них смотрят. Кто знает, что они подумали, увидев двух заклинателей, оставляющих погребальные подношения в ничем не примечательном месте в трущобах. [Задание: По его стопам, выполнено на 40%. Пожалуйста, продолжайте свои усилия! Это сообщение является автоматическим]. * Они нашли старого мастера Шэня и Чжао Юньланя в заранее оговоренном месте встречи — приятном тихом чайном домике в соседнем городке. Вместо приветствия, старый мастер Шэнь принялся проверять меридианы Шэнь Цинцю. — Хорошо,очень хорошо. — Шэнь Аньвэй расслабился и улыбнулся. — Этот старый учитель рад, что юный Цинцю чувствует себя хорошо. Молодой Юэ-шичжи, твой учитель хотела, чтобы этот мастер и за тобой присмотрел. — Этот ученик благодарен заботе Шэнь-шишу, — спокойно сказал Юэ Цинъюань. Он стоял неподвижно, пока старый мастер Шэнь проверял и его меридианы. — Замечательно, у вас обоих все хорошо, — заключил Шэнь Аньвэй. Он погладил их по голове, от чего глаза Шэнь Цинцю защипало. — Давайте, пообедайте, и мы отправимся. Он старательно не спрашивал о том, что Шэнь Цинцю и Юэ Цинъюань делали в своем старом родном городе, и ни один из них не хотел бы отвечать. Вместо этого он и Чжао Юньлань обсуждали план действий при неизбежном раскрытии происхождения Шэнь Цинцю. — Вот почему мы совершили эту поездку в начале зимы, — объяснил Чжао Юньлань за согревающим обедом. — Даже заклинатели не любят путешествовать по холоду. Они не покинут пока школу Линчень, и мы сможем сами решить, какая версия истории начнет распространяться первой. Как только слух достигнет нужных ушей, то начнет меняться, как дым на ветру. Старейшине Лу Чжигуану понравился Цинцю-шичжи, а Цю Хайтан хорошо держится, так что он поможет нам в этом. Юэ Цинъюань слушал их с большим интересом. — Они в этом так хороши, — пробормотал он позже Шэнь Цинцю. — Я так многому научился.