Государственные дела. Борьба за счастье. Часть 1

      Улане ночевала на соседней кровати в лазарете вместе с Хандан-султан. Она не хотела оставлять госпожу одну, да и спать ей было негде. Конечно, пиратка могла попросить подготовить ей покои, но у неё даже мысли такой не возникло.       — Улане, — султанша тихонько тронула воспитанницу за плечо.       — Валиде? Зачем вы встали? Всё в порядке? Что-то случилось? — пиратка засыпала вопросами госпожу.       — Ничего не случилось. Просто уже утро, пора вставать, — улыбнулась её обеспокоенности Хандан. — Я себя отлично чувствую, не переживай. Мне сейчас нанесут мазь на шею, и мы пойдём.       — Куда?       — В мои новые покои конечно же! Или ты забыла, что мой сын приказал мне вернуться во дворец?       — Я помню… А наши вещи уже привезли?       — Заодно и узнаем.       В больничные покои пришла лекарша. Нанеся заживляющую мазь на рану, она отдала госпоже баночку с ней, посоветовав использовать утром и вечером.       Выйдя из лазарета, Хандан и Улане сразу направились в новую спальню, которая находилась прямо над главными покоями. Слуги в этот момент как раз заносили сундуки.       — Госпожа, зачем вы встали? — тут же подскочил к султанше Хаджи-ага, командующий работой слуг. — Вам нужно лежать.       — Впервые я с тобой согласна, Хаджи! — поддержала евнуха пиратка. — Признаю, это моё упущение.       — Если вы всегда будете так ладить, я готова терпеть вашу излишнюю заботу обо мне, — усмехнулась Хандан. — Но на сегодня хватит. Я здорова, а лишилась чувств из-за страха. Вам обоим не о чем беспокоиться!       — Давайте я прикажу подать вам завтрак, пока слуги разбирают ваши вещи, — предложил ага.       — Не нужно. Мы с Улане возьмём вещи и сходим в хамам, а потом поедим.       — Как пожелаете, госпожа, — поклонился евнух и продолжил «работать».       Сходив в хамам и приведя себя в порядок, султанша с воспитанницей гордо зашла в свои главные покои.       — Хаджи-ага, все ли вещи из Старого дворца прибыли? — уточнила Хандан.       — Разумеется, госпожа. Отныне вы располагаетесь в покоях валиде-султан. Теперь вы здесь хозяйка!       Она довольно улыбнулась и села на свой трон. Пиратка, не найдя поблизости стульев, присела рядом с султаншей.       Наблюдая за работой слуг, Улане поинтересовалась:       — А когда Сафие-султан успела так быстро собрать вещи и уехать?       — Её вещи собирали до ночи. А рано утром, пока вы спали, она покинула дворец, — ответил ей Хаджи, недовольно глядя на то, как Улане сидит на троне возле госпожи.       — Даже не попрощалась, не странно ли это? — с улыбкой спросила Хандан.       — Мы могли бы съездить и передать ей привет, — предложила пиратка.       — Думаю, она будет в восторге от твоего появления. В таком, что живой тебя отпускать не захочет! — съязвил евнух.       — Хаджи прав, Улане. Она не будет тебе рада после того, что ты сделала, так что мы сейчас спокойно позавтракаем, а потом погуляем в саду.       Пиратке нечего было возразить, и ага приказал слугам подать завтрак.       Поев, султанша довольно начала расхаживать по покоям, осматривая каждый шкафчик, перекладывая какие-то мелочи на столе, поправляя шторы.       — Ты даже не представляешь, как мне сейчас спокойно и хорошо! — восклицала Хандан. — Я наконец-то счастлива!       Улане, вспомнив о Дервише и об их недавней ссоре, тут же помрачнела.       Госпожа не могла не заметить перемены в настроении воспитанницы и подошла к ней:       — В чём дело? Что тебя тревожит? Расскажи мне!       — Мне как-то тревожно, валиде. Словно ваше спокойствие продлится недолго, — солгала Улане. — Может, я просто привыкла, что здесь постоянно что-то происходит, и всегда нужно быть начеку.       Хандан хотела что-то сказать, но в покои вошла служанка и доложила о пришедшей Кёсем, но не успела султанша что-либо сказать, как наложница ворвалась в покои.       — Что за дерзость? Как ты смеешь входить без разрешения? — радость валиде вмиг сменилась гневом.       — Мы же договорились с вами, госпожа, что я сама верну вас во дворец! Зачем вы это сделали?       — В чём собственно дело? Ты не рада моему возвращению?       — Очень рада! — съязвила фаворитка султана. — Только вот повелитель вас вернул, потому что узнал, что это Сафие-султан покушалась на жизнь шехзаде. Он понял, что я ему солгала, и теперь не хочет ни видеть, ни слышать меня.       — Ты сейчас врываешься в мои покои и предъявляешь мне претензии за то, что мой сын узнал правду? — усмехнулась Хандан. — Кто ты такая, что смеешь так вести себя?       — Я доверилась вам, а вы…       — Я тоже доверилась тебе, Кёсем! Я просила тебя не рассказывать моему льву о случившемся, но ты рассказала, так ещё и оклеветала меня! А теперь ты злишься на то, что я донесла до него правду?! Ты и только ты виновата в том, что Ахмед отвернулся от тебя!       — Я ведь вас попросила…       — Я тоже просила… Сколько ещё времени я должна была провести в Старом дворце, прежде чем мой сын смиловался бы, пока ты делала бы вид, что пытаешься мне помочь? Пришло время тебе ответить за свои поступки! Каждый получил то, что заслужил!       В двери постучали, и в покои вошёл довольный Хаджи.       — Госпожа, — поклонился он султанше и махнул рукой.       Слуги по его знаку занесли в покои три огромных сундука.       — Что это, Хаджи? — спросила валиде у евнуха.       — Это подарки вам от нашего повелителя. В качестве извинений он прислал вам сундук с золотыми монетами, два сундука с различными тканями, мехами и украшения. Также он выслал Сафие-султан и всех её слуг в Старый дворец, лишив их жалования и содержания. А ваше жалование теперь увеличено в два раза.       К Хандан тут же вернулось хорошее настроение.       Она открыла один из сундуков, где лежали меха, и повернулась к своей воспитаннице:       — Улане, выбери, что тебе нравится! Похолодало уже, а твоя тонкая накидка даже от ветра не спасает.       Пиратка, смущённо улыбнувшись, подошла к сундуку. Кёсем, смерив презрительным взглядом Хандан, Улане и сундуки, вышла из покоев.       Открыв сундук с тканями, султанша начала рассматривать каждую из них, пока её воспитанница рылась в мехах. Выбрав ярко-золотой фатин с блёстками, госпожа приложила его к Улане, оценивая, подходит ли ей этот цвет.       — Из этой ткани выйдет прекрасная жилетка, — задумчиво произнесла валиде. — Она подойдёт к любому платью.       — Валиде, вы очень щедры, но…       — Я не принимаю возражений, Улане! — отрезала Хандан. — У тебя всего два платья: вот это голубое и синее. У моей прислуги нарядов и то больше. Выбирай любой цвет!       Под напором султанши пиратка сдалась и начала доставать из сундука шёлковые ткани. После долгих раздумий Улане всё же выбрала тёмно-фиолетовую и зелёную ткань. Не до конца удовлетворившись её выбором, валиде дала ей ещё один свёрток ярко-жёлтой ткани и приказала позвать портних, чтобы снять мерки.       — А вы себе какое платье прикажете сшить? — поинтересовалась пиратка.       — У меня пока хватает платьев…       — Ну уж нет! — перебила её Улане. — Вы и так больше половины своего жалования тратите на благотворительность, а оставшуюся часть на меня, и себя почти не балуете. Я сейчас тоже выберу ткань для вас и скажу, какое у вас должно быть платье!       Хандан лишь усмехнулась, пока пиратка вновь перебирала все ткани.       — Вот! — заявила она, отдав госпоже три свёртка. — У вас будет пышное красное платье, как то золотое, с парчой впереди. Сверху пусть сделают огромный ворот и украсят его вот этой золотой тканью с узорами, а впереди сделают золотые шёлковые вставки. И рукава пусть будут длинные, пышные и тоже с шёлковыми вставками.       — Ты меня в этом платье замуж отдавать собралась? — усмехнулась Хандан.       — Если понадобится, то да, — задорно ответила воспитанница, покосившись на Хаджи. Она хотела убедиться, что он понял её шутку и не начнёт сейчас по третьему кругу рассказывать о правилах гарема. К счастью, евнух улыбнулся.       — А вообще это будет лишь первый шаг. Потом все ваши старые платья уберут в самый дальний угол дворца, а платья, похожие на то, что я сейчас придумала, станут такими же обычными, как платья Сафие-султан. И чтобы сшить для вас что-то особенное, портным придётся очень постараться.       Валиде-султан тяжко вздохнула, осознавая, что от этого пиратского азарта ей никуда не деться, в чём бы он ни проявлялся.       После того как портные сняли мерки и во всех подробностях записали идеи пиратки, касаемые их с госпожой платьев, Хандан с Улане вышли погулять в сад.       Вечером султанша собралась навестить сына, который весь день был занят государственными делами, и поблагодарить его за столь щедрые подарки. Подойдя к покоям повелителя, она встретила Дервиша-пашу. Тот, увидев госпожу, мгновенно просиял, хотя обычно всегда старался держать себя в руках и сохранять невозмутимый вид.       — Госпожа, — поклонился визирь. — Иншалла, вы здоровы?       — Со мной всё хорошо, — улыбнулась Хандан, оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что на них никто не смотрит. — Фахрие-султан уже нашли?       — Её ищут. Но боюсь, что люди Сафие-султан успели сбить след.       — Если её не найдут, так будет даже лучше. Мой лев не знает о том, что она совершила. И пусть лучше не знает до последнего, иначе… иначе она может рассказать то, что ему действительно знать не нужно. А так мы хотя бы сможем на неё надавить.       — Меня трогает ваша забота, госпожа, но стою ли я такого риска?       — Кёсем могла бы ему рассказать, но доказательств у неё нет, а без них мой сын ей больше не поверит, — проигнорировала вопрос валиде. — Из-за того, что она оклеветала меня, солгала ему, он не хочет её видеть.       — Значит, мне ничего не грозит, — улыбнулся Дервиш. — В любом случае, прятать султаншу больше некому. Насуха-пашу сегодня казнили, и Сафие-султан лишилась своего преданного союзника в совете.       — И всё же, пока Фахрие-султан и Мехмед Гирей живы, покоя нам не будет. А Сафие-султан наверняка скоро начнёт мстить. Твоё имя у неё на слуху, Дервиш! Будь осторожен! Она может нанести удар не только по мне. Ты тоже можешь пострадать.       — Не беспокойтесь, госпожа! Что бы ни случилось, мы сможем ей противостоять.       — Дай Аллах, Дервиш! — прошептала Хандан и, бросив на пашу обеспокоенный взгляд, зашла в покои сына.       Долго она там не пробыла. Из-за ссоры с Кёсем Ахмед был в плохом расположении духа и хотел побыть в одиночестве. Вернувшись в гарем, Хандан кое-как разняла едва не подравшихся Улане и Хаджи. Пиратка хотела себе покои рядом с главными покоями валиде, но евнух нарочно выделил ей покои прислуги, из-за чего та сильно разозлилась.       Хандан приказала перенести вещи воспитанницы в покои, находящиеся прямо напротив её, и, отказавшись от ужина, отправилась пораньше отдыхать.