Государственные дела. Борьба за счастье. Часть 1

      Улане проснулась в роскошной постели на мягких подушках и шёлковых простынях. Кое-как приподнявшись на локтях, она с удивлением начала осматривать богато украшенную спальню.       «Я либо умерла и попала в рай, либо рассудка лишилась», — подумала пиратка, пытаясь вспомнить события прошлой ночи.       «Ночью, когда девушки уснули, я сломала деревянную решётку и выбралась через окно. Работорговец был на улице, услышал шум и побежал за мной. Я врезалась в мужчину, а этот мерзавец угрожал убить его, если я не вернусь. Я вернулась, а этот мужчина убил его. Я пыталась убежать от него, а потом… Неужели какой-то богач подобрал меня? Я у него сейчас? Зачем он помог мне? Что ему нужно?» — вопросы появлялись один за другим, но они так и оставались без ответа. Многодневный голод давал о себе знать, и Улане почти ничего не соображала. Она попыталась встать с кровати, но резкая боль в ноге заставила её вскрикнуть.       На её крики прибежал Дервиш-ага.       — Тише! Лежи, не вставай. Ты подвернула ногу, тебе нельзя её беспокоить.       — Кто ты? Что тебе от меня нужно?       — Не бойся, я лишь пытаюсь помочь, — удовлетворил её любопытство Дервиш.       Ага дал знак, и в комнату вошёл слуга с подносом еды.       — Для начала поешь, наберись сил. Мне нужно отлучиться по делам, а потом мы поговорим.       Дервиш уже собирался выходить, но вдруг остановился и напоследок добавил:       — И не пытайся сбежать. Хотя бы до тех пор, пока не поправишься.       Улане так и осталась недоумённо сидеть на кровати и смотреть на принесённую еду. Теперь ей самой не хотелось убегать, пока она не узнает, что это за человек и зачем он ей помогает.       «И правда, надо поесть. Не отравит же он меня? Если бы хотел, то мог сделать это раньше», — решила Улане и принялась жадно уплетать плов с перепёлками.

***

      Ахмед после тренировки в тайном саду вернулся в свои покои. Его ждала взволнованная валиде.       — Ахмед! Что это? Что с тобой сынок? Ты же весь мокрый! Не дай Аллах, заболеешь ещё. Гюльпери, что ты стоишь? Беги скорее, принеси сухую рубашку и кафтан!       — Гюльпери-хатун, не надо ничего, — остановил служанку Ахмед и обратился к матери: — А почему вы здесь?       — Сафие-султан вызвала Дервиша. Не к добру это, как бы с ним чего не случилось, — обеспокоенно проговорила Хандан.       — Не убьёт же она его открыто, валиде. Можете подождать Дервиша в его покоях, он придёт и всё объяснит.       — Наверное, ты прав, — согласилась Хандан и поспешила в покои Дервиша-аги.

***

      Улане с огромным наслаждением съела всё, не оставив ни единой крошки, и, довольная, потянулась. Еды ей хватило вдоволь, но одного кувшина с шербетом было мало, она всё ещё хотела пить. С мыслью, что у её спасителя наверняка в доме должен где-то стоять кувшин с водой, пиратка осторожно поднялась с кровати и, стараясь не опираться на больную ногу, поплелась к выходу из комнаты.       Выйдя из спальни, она сразу увидела массивный стол с какими-то бумагами и книгами, на котором, к её счастью, стоял кувшин с водой. Улане подошла к столу, налила воды и жадно начала пить.       — Кто ты такая, хатун? — услышала пиратка голос позади себя. От неожиданности она поперхнулась водой, наступила на больную ногу и с криком упала на пол, случайно свалив со стола несколько книг.       — Ты в порядке? — поняв, что напугала девушку, бросилась к ней на помощь Хандан-султан.       — Пустяки, и не в такие передряги попадала, — отмахнулась Улане, но помощь султанши приняла.       — Осторожнее. Вот так, ­— подняла пиратку валиде и, слегка придерживая, повела её к дивану.       Когда они уселись, она снова спросила:       — Так кто ты? Что ты делаешь в покоях Дервиша?       «Дервиша? Что это за дервиш такой, что может позволить себе такой роскошный дом?» — мелькнуло в голове Улане, но видя перед собой не менее растерянную, чем она сама, женщину, поспешила ответить первое, что пришло на ум:       — Я… Эээ… Я его служанка.       — И давно ты его служанка? — раскусив её ложь, поинтересовалась Хандан.       — Видимо, с этого момента.       Усмехнувшись, Хандан с ног до головы осмотрела девушку.       — У тебя синяки… Неужели Дервиш-ага бил тебя?       — Нет! — испугавшись за их отношения, поспешила возразить пиратка. — Наоборот, он убил работорговца, который избивал меня за то, что я отказывалась есть его грязь с гнилью, которую он почему-то называл супом.       Хандан с жалостью посмотрела на Улане. Ясно, что у неё за плечами какая-то грустная история, из-за которой она попала на невольничий рынок, и почему-то ей очень захотелось узнать эту историю.       — Ты совсем молодо выглядишь. Сколько тебе лет? Как зовут тебя?       — Мне десять лет, но вы не думайте, что я ребёнок. Я взрослая и на многое способна. Меня Улане зовут. А вас?       — Я Хандан, — забыв о своём титуле, с улыбкой ответила валиде.       — Приятно познакомиться с вами, Хандан.       Их милую беседу прервал внезапно вошедший Дервиш.       — Хвала Аллаху, ты вернулся, — с облегчением выдохнула валиде.       — Госпожа, — поклонился султанше ага и тут же перевёл взгляд на сидящую рядом с ней Улане: — Тебе же запретили вставать с постели.       — А ты не предупредил, что к тебе должны прийти гости, — выразила своё недовольство Улане. — Не могла же я оставить твою даму сердца без внимания, пока ты где-то шатаешься.       У Хандан от удивления глаза на лоб полезли, а Дервиш неловко прокашлялся.       — Я что-то не то сказала?       — Простите её, госпожа. Она не знает, кто вы, и где находится, я только вчера вечером принёс её, и…       — Я всё понимаю, Дервиш, не нужно объяснений.       — Вернись в покои, поговорим позже.       Как только Улане ушла в спальню, Хандан сразу же вспомнила, зачем вообще пришла к Дервишу.       — Я уже вся извелась. Говори скорее, что ей нужно?       — Предлагает мне Фахрие-султан в жёны.       — На что не решишься от безысходности, — усмехнулась Хандан, но, уловив потерянный взгляд Дервиша, вновь стала серьёзной. — Но это невозможно, правда? Ты сказал ей? ­— его молчание начало пугать госпожу. — Понятно, она между нами пытается клин вбить.       — Я ваше доверие утратил? — обиделся Дервиш. — Я хоть один раз, хоть в чём-то его не оправдал?       — Нет пока, однако…       — Мой повелитель, только он один, может сказать «нет» Сафие-султан. Без его решения никакого брака не будет.       — Ну и хорошо, Дервиш. Пойди к нему и поговори. Закройте этот вопрос поскорее. А кто эта девушка?       — Не знаю. Она убегала вчера от какого-то мужчины. Он грозился убить меня, если она не вернётся к нему. Она вернулась, а я не мог позволить этому шакалу забрать её, пожалел.       Вдруг из спальни послышался чих. Дервиш открыл дверь и увидел за ней Улане.       — Ты подслушивала? — грозно спросил Дервиш.       — Я сейчас не в самой хорошей форме, однако это одно из моих лучших умений, — невозмутимо ответила пиратка. — Хандан, а кто такие Сафие-султан и Фахрие-султан?       Дервиш опешил от наглости девчонки, но быстро взял себя в руки и сурово произнёс то, что должен был сказать с самого начала:       — Ты находишься во дворце падишаха. Перед тобой мать нашего повелителя, султана Ахмед-хана — валиде Хандан-султан. Ты не можешь обращаться к госпоже по имени!       Тут уже опешила Улане, осознав, как невоспитанно вела себя всё это время.       — Простите, я не знала, — она стыдливо опустила голову.       — Не извиняйся, — улыбнулась ей Хандан. — Дервиш-ага сразу должен был объяснить тебе правила и как следует о тебе позаботиться.       — Позвольте мне это исправить, госпожа.       — Не нужно. Я возьму её в гарем. Её ещё раз осмотрит лекарь, приведут в порядок, а потом поселят вместе с остальными девушками.       Хандан сделала шаг к Улане, но она не сдвинулась с места. Ей не хотелось, чтобы её судьбу снова решали какие-то люди.       — Ты не слышала приказа, хатун? — рассердился Дервиш.       — Я не рабыня, а свободная мусульманка! Я благодарна вам за помощь, но во дворце, и тем более в гареме, я жить не буду! Вчера я пожертвовала своей свободой, только чтобы вас не убили, ага. Но я не променяю свою свободу даже на золотую клетку.       — Как же так получилось, что свободная мусульманка вдруг оказалась на невольничьем рынке? — поинтересовался ага.       — Долгая история, потом как-нибудь расскажу, — отмахнулась от него пиратка.       Хандан и Дервиш переглянулись. Эта девчонка была не такой простой, какой казалась. Они могли бы отпустить её на волю, но она ни разу не упомянула о своей семье, а куда ей тогда идти? Она ведь совсем ребёнок…       — Ты всё-таки сначала сходишь в хамам, переоденешься, дашь лекарю себя осмотреть, подлечишься, а потом посмотрим: может, ты и уходить не захочешь, — попыталась смягчить её гнев Хандан.       Улане с подозрением посмотрела на валиде. Она не до конца понимала, можно ли доверять этой женщине, и какова будет цена отказа.       — Я надеюсь, что вы человек слова, — ответила пиратка и, прихрамывая, подошла к госпоже.       — Если с ней будут проблемы — сразу сообщите мне, — произнёс Дервиш.       Валиде-султан кивнула и вместе с Улане отправилась в гарем.

***

      — Ну вот, совсем другое дело, — удовлетворённо сказала Хандан-султан, взглянув на приведённую в порядок Улане. Девушка сразу похорошела. Её длинные кудрявые волосы больше не были похожи на спутанную овечью шерсть: теперь они золотом переливались на её хрупких плечах; вместо грязных порванных брюк и рубашки на ней было надето изящное нежно-розовое платье с длинными рукавами, скрывающие все ссадины и синяки.       — Благодарю вас, госпожа! — улыбнулась Улане. Она не очень любила платья, так как в них неудобно было сражаться, но в драках пока что не было никакой необходимости, поэтому пиратка с радостью приняла свой новый образ. — Во дворце так красиво, я словно в сказку попала!       — К сожалению, жизнь во дворце совсем не сказочная.       — Понимаю. У вас есть всё, кроме свободы. Это удручает.       — Когда столько лет живёшь во дворце, ты перестаёшь мечтать о свободе. Покой — вот чего никогда нет и не будет в этом дворце.       — Покой можно найти только в могиле, госпожа.       Хандан горько усмехнулась. Если покоя нет нигде, то чего ей тогда не хватает в этом дворце? Почему при всех благах и сыне на троне она чувствует себя такой несчастной?       — Госпожа, вы так и не рассказали мне, кто такие Сафие-султан и Фахрие-султан.       — Сафие-султан бабушка моего сына, а Фахрие-султан её дочь.       — Судя по вашему с дервишем разговору, они ваши враги? Поэтому вы не хотите, чтобы Фахрие-султан стала его женой? И почему дервиш живёт во дворце? Разве дервиши не должны жить в обители?       Хандан звонко рассмеялась. Она вспомнила, как девять лет назад так же недоумевала, почему наставник её сына носит такое имя.       — Дервишем его прозвали в янычарском корпусе из-за его бедности. Его настоящее имя — Мехмед. Мы продолжаем его так называть, потому что уже привыкли, да и он не обижается. А насчёт всего остального ты права.       — Понятно… — задумчиво проговорила Улане.       — Мне нужно кое-кого навестить. Пойдёшь со мной? Заодно покажу тебе дворец. Ты ведь можешь идти?       — Да, я уже привыкла, не беспокойтесь. Я с радостью прогуляюсь.       После длительной прогулки по дворцу и рассказов о его жителях, правилах и традициях Хандан-султан вместе с Улане и Гюльпери-хатун направились в покои Халиме-султан.       — Госпожа, — поклонилась Халиме.       — Здравствуй… Ну в общем, Сафие вновь нанесла нам удар, какого мы не ожидали, — без лишних предисловий начала Хандан. — Нам бы нужен свой человек в её окружении.       — Ромашковый сироп, госпожа, — заметив состояние валиде, подала ей напиток Менекше-хатун. — Он снимает напряжение и успокаивает.       Хандан приняла напиток, но не спешила его пить.       ­– Она предложила Дервишу брак с Фахрие-султан.       — Вполне в её духе манёвр, — усмехнулась Халиме. — Я полагала, вы Дервишу-аге полностью доверяете.       — Да, иначе я бы не вверила ему своего Ахмеда.       — Ну тогда волноваться нечего. Дервиш-ага человек чести. Я уверена, он не предаст вас.       Халиме пригласила Хандан присесть на диван, и, когда та отвернулась, с любопытством глянула на новую спутницу валиде. Улане сразу узнала в султанше женщину, которая была несколько дней назад в порту с детьми. Теперь она не выглядела жалкой, поэтому пиратка не спускала взгляда с Халиме, словно пыталась увидеть её насквозь и найти подвох в каждом её слове.       Султанша решила не докучать валиде расспросами о девушке и сразу перешла к делу:       — Фахрие-султан невеста завидная, но она уже успела трижды овдоветь. Кто ложится в её постель, долго не живёт.       — Я хотела бы обсудить, что нам делать, — проговорила Хандан.       Халиме взяла сироп, который Хандан всё это время держала в руках, и демонстративно выпила его, на что Хандан закатила глаза.       — Для этого необходимо прежде всего доверять друг другу. Что касается Дервиша: если он станет мужем Фахрие, это ему откроет новые возможности. Он быстро станет визирем, а там войдёт в государственный совет, и это даст ему богатство и власть.       — И мы тогда станем сильнее…       — Да, только вспомните, госпожа, скольким людям власть вскружила голову. Я, разумеется, говорю не о Дервише. Он не допустит такой ошибки. Но нельзя недооценивать Фахрие-султан, у неё в руках, как говорится, самое грозное оружие: эта женщина каждую ночь будет с ним спать.       От этих слов у Хандан внутри всё сжалось. Сама не понимая почему, она даже представлять не хотела Дервиша вместе с Фахрие. Неужели она боялась, что он может променять службу на любовь, или дело было в чём-то другом?       Из покоев Халиме госпожа возвращалась ещё более задумчивой и растерянной, чем когда шла туда.       Вернувшись в покои валиде, Улане, всё это время хранившая молчание, наконец решилась заговорить:       — Она ведьма?       — Что? — не поняла её вопроса Хандан.       — В её покоях стоял запах трав и благовоний и свеч много на столе. Слишком много. И выглядит она, как ведьма: опасная, хитрая и коварная.       — Ты с первого раза увидела то, чего не замечали многие из нас долгие годы. Это похвально. Есть что-то ещё?       — Да, её слова вполне обоснованы, однако я одного не пойму: какая ей от этого выгода. Почему вы с ней в сговоре?       — Мы обе хотим избавиться от Сафие-султан.       — Это же в каком безвыходном положении надо находиться, чтобы просить помощи у этой ведьмы?       Валиде-султан строго посмотрела на пиратку, давая ей понять, что не потерпит таких высказываний.       — Хорошо, предположим, вы достигли вашей цели, — попыталась смягчить султаншу Улане. — А что дальше? Будете продолжать делать вид, что вы подруги? Судя по тому, что вы рассказали, Халиме-султан пускает вам пыль в глаза, делает вид, что на вашей стороне, а когда подвернётся момент, избавится и от вас. Простите меня, госпожа, но по вам видно, что вы не можете за себя постоять. Будь вы сейчас на её месте, вы бы не решились ни на побег, ни на бунт, чтобы не дать повода повелителю казнить вашего сына. Но она не такая.       Хандан была крайне потрясена такой дерзостью. Никто ниже её статусом никогда не посмел бы ей сказать подобное в лицо. Ей хотелось что-то ответить, но она будто онемела. Ей нечего было возразить, ведь Улане была совершенно права.       — Халиме-султан уже пыталась посадить своего старшего сына на трон полгода назад. Сафие-султан недолго уговаривал султана Мехмед-хана, он почти сразу же принял решение о казни.       — Если вам так важно выслать Сафие-султан, вы можете продолжать вместе строить планы, однако, прежде чем делать что-то по её настоянию, вам нужно десять раз подумать, чем ей будет выгоден тот или иной исход событий.       — Ты и правда слишком умная для своих лет.       — Жизнь меня ставила в такие ситуации, когда одна непродуманная деталь может стоить головы. Уже поздно, госпожа. С вашего позволения, я пойду.       — Куда ты собралась?       — Пока я не приняла решение, остаться мне во дворце или нет. Будет лучше, если я поживу у Дервиша-аги: в гареме будет меньше вопросов и сплетен.       — Так не положено, Улане! И ты думаешь, что Дервиш-ага согласиться терпеть тебя всё это время в своих покоях?       — Насколько я поняла, он человек занятой. Думаю, он моего присутствия даже не заметит.       Улане поклонилась Хандан и поспешила уйти, пока та не начала возражать.

***

      После увлекательных бесед с валиде-султан Улане как ни в чём не бывало вернулась в покои Дервиша-аги.       — Что ты здесь делаешь так поздно? — спросил бостанджи-баши, оторвавшись от книги.       — Интересно, а что ты делаешь в своих покоях так поздно? Отдохнуть, наверное, пришёл после тяжёлого дня, выспаться? Так я тоже!       — Разве валиде-султан не разместила тебя в гареме?       — Если я соглашусь остаться во дворце, то разместит. А до тех пор я буду жить здесь! Ты меня спас, ты меня сюда притащил, так что тебе меня и терпеть. Дервиш рассмеялся. Наглость этой девчонки одновременно и злила, и забавляла.       — Ты ведь понимаешь, что это невозможно? — ага пытался отстоять свои покои.       — Невозможно во время шторма спать: гамак слишком сильно качается. И запомни на будущее: слова «невозможно» для меня не существует, — заявила Улане и начала готовиться ко сну на диване в кабинете. — У тебя не найдётся покрывала? Январь в этом году очень тёплый, однако ночи всё равно холодные.       Дервиш понял, что действительно невозможно — спорить с этой наглой девчонкой. Скорее всего, она понимает только силу, но он не собирался её применять, поэтому, тяжко вздохнув, он отправился в спальню и через некоторое время принёс ей покрывало.       — Благодарю, — улыбнулась пиратка. — Ах, и вот ещё что: вели своим слугам готовить больше еды, потому что есть я буду тоже у тебя. Доброй ночи!       — И тебе, — усмехнулся Дервиш и, потушив свечи, отправился отдыхать.