Новички

Дортуар «Алый лис»

      Редмонд нехотя вошёл в столовую своего дортуара, после того, что сказал Эдвард Мидлфорд в Лебединой беседке, есть совершенно не хотелось, но столовая открыта лишь в определённые часы, и если есть захочется позже, то такой возможности просто не будет. Нет, разумеется, он всегда может попросить Коула приготовить какое-нибудь лакомство к чаю, но почему-то казалось, что зелёный фэг окажется прав на его счёт, хотя верить в это абсолютно не хотелось.       Эдгар уже подошёл к своему месту, заприметил Мориса, но внезапно даже для себя задержал взгляд на новичке, своём тёзке. Тафт осторожно держал горячую булочку и, прикрыв глаза, с наслаждением вдыхал сладкий аромат выпечки, с таким видом, словно к нему в руки попала не самая обычная и посредственная еда из школьной столовой, а изысканное блюдо лучшего французского ресторана. Эдгар слышал от Лоуренса, что Ливингстон почти не ест, считая это бесполезной тратой времени. Гринхилл как-то обмолвился, что со слов его фэга Фокс ест как голодный щенок, словно боится, что отберут, это всё объяснимо, но вот так упиваться запахом булочки — просто бред. Тафт даже ел грациозно, смакуя каждый кусочек и абсолютно не замечая остальных. Редмонду казалось, он может наблюдать за этим весь завтрак, но студенты начали таращиться на застывшего префекта.       — Мистер Редмонд, вы в порядке? — послышался слащавый удивлённый голос всполошившегося фэга.       — А? Всё в порядке, Морис. Просто не выспался, — отмахнулся Редмонд, занимая своё место за общим столом. Вновь дурацкие вопросы от одноклассников, младшие студенты подбегают поздороваться и выразить восхищение. Всё так бесит. Вот бы этот день поскорее кончился. Раз — и всё. Было бы неплохо.       — Правда не выспались? — участливо спросил Эд, отпивая чай.       Редмонд вздрогнул, он уже привык к тому, что новичок избегает общения и в целом нелюдим. Префект с интересом взглянул в янтарно-карие глаза парня и мягко улыбнулся:       — И тебе доброе утро, Тафт. Да, это правда, было много дел, не смог лечь вовремя. Желаешь помочь?       — Да не то чтобы, но если больше некому, то могу с какой-нибудь мелочёвкой помогать, — передёрнул плечами Эд и отпил чай из кружки, — хотя думаю тут найдутся люди, готовые с радостью и благодарностью выполнять любой ваш каприз.       Редмонд тихо хмыкнул, стараясь скрыть, как стало дурно от того, сколько удовольствия получает этот парень от самой простой еды. Не спросить об этом он не мог, хотя после вчерашней беседы и сам догадывался, в чём дело.       — Вижу, тебе пришлась по вкусу местная кухня.       — М? Да обычная, в общем-то, просто люблю выпечку, — Тафт, не изменяя привычке, стоило разговору завязаться, попытался уйти, но уже поднявшись с места, взглянул на префекта. — Я планировал Нику и Джону лимонный пирог приготовить, если не забуду — занесу вам кусочек.       — С-спасибо, — оторопело ответил Эдгар, не замечая, как его фэг побагровел от злости.       — Мистер Редмонд, — вновь начал надоедать Коул, — что сегодня приготовить для вас к чаю?       — Думаю, твой драгоценный префект будет рад, если ты дашь ему хотя бы позавтракать в тишине, — попытался спародировать слащавую интонацию Тафт.       Вышло отвратительно, но желаемый эффект не заставил себя долго ждать: Морис подскочил с места, стискивая кулаки и зубы, кажется, даже крикнул что-то вдогонку, позабыв о своём образе нежного цветка, но Эду не было дела, он преспокойно продефилировал к выходу, успев по пути на лету поймать уроненную Харкортом книгу — и зачем брать с собой на завтрак книжки? — вернул её мальчику и наконец скрылся из вида.

      Общественные бани

      Грегори нервно косился на шагающих впереди Романа и Чеслока. Его фэг в целом пользовался популярностью среди одноклассников, но такого внимания от него другие студенты не получали. Да и с чего всё началось? Скрипач буквально умолял, чтобы префект приструнил новичка, и что теперь? Вайолет прислушался к разговору, хотя всем своим видом, наоборот, пытался показать максимальную непричастность.       — Нет, ты ответь, — возмущался Чеслок, незаметно даже для себя подстраиваясь под шаги Алёхина.       — Ну попросил, и что? Я, честно говоря, не думал, что ты будешь с ним говорить. Ты же вроде ненавидишь студентов других домов, нет? — вяло отвечал Роман.       — Вообще да, — скрипач с сомнением оглядел выходящих из здания студентов синего дортуара, — Ливингстон как будто знает, на каком языке и с кем стоит говорить. Если уж откровенно, он сначала тебя обхаял, мол, надоело тебе задницу прикрывать, а потом уже выудил из меня, что случилось. Вон он, кстати.       От Вайолета не укрылось, как Роман, увидев Джонатана, напрягся. Обычная сонливая леность в голосе сменилась холодным равнодушием, шаги ускорились. А вот сам Ливингстон как ни в чём не бывало вытирал мокрые волосы, недовольно косясь на главу своего дома. Уже подойдя ближе, фиолетовый префект смог услышать и их диалог.       — Что-то я не видел, чтобы ты мылся со всеми, — хмуро заметил Лоуренс.       — А вам не надоело ко мне придираться? — нервно ответил Джон, казалось, он побаивается своего префекта.       «Чеслок сказал, Ливингстон умеет находить подход к людям… Почему же с Блюэером он в таких натянутых отношениях?» — мимоходом подумал Грегори и почти тут же об этом забыл.       Джона за предплечье перехватил Роман, сжал так, что, наверное, останутся синяки:       — У тебя всё нормально? — сухо и нервозно спросил Алёхин, закусывая губу. Теперь уже и Чеслок отметил в нём страх, напряжённость и… заботу?       — С дуба рухнул, мальчик мой? — беспечно прощебетал Джон, расплываясь в улыбке, словно и не он секунду назад лаялся с Блюэером. — Конечно, нормально. Не видишь, начальство уму разуму учит, вот внимаю.       — Ты Эду можешь зубы заговаривать, мне не надо, — в неясном порыве Роман дёрнул парня за руку.       Джон чуть покачнулся, привстал на цыпочки, но улыбка с губ не сошла, хотя со стороны и казалось, что его сейчас изобьют.       — Прекратите, — строго процедили оба префекта сквозь зубы.       — Всё хорошо, у Ромочки просто порыв заботливости. Это быстро проходит, — отмахнулся Ливингстон, с трудом высвобождая руку и уносясь куда-то вперёд толпы.       Чеслок чуть нахмурился, смотря на фигуру в форме своего дортуара, нехотя спросил:       — И что это было? — А в мыслях тем временем пробовал на вкус новую вариацию имени этого парня, плевавшего со всех башен Лондона на все манеры и приличия.       — Он вчера сказал, что шов загноился. Но если в медпункт пойдёт, его минимум на неделю уложат, — буркнул Роман, уходя вперёд.       — О чём он? — нервно спросил Лоуренс, провожая парня взглядом.       — Ты его префект, должен лучше знать… — тихо ответил Вайолет. — Я пошёл, тут солнце яркое. Глаза слепит.       — Ты как всегда… — покачал головой Блюэер. — Поговорю с ним позже.       Чеслок прошёл в небольшую постройку следом за префектом, уже скинул мантию и галстук, но в эту минуту Роман, рядом с которым он и остановился, снял рубашку. Резко замутило, правда, от чего именно сказать было сложно, то ли от длинных растяжек на пояснице, то ли от выступающих рёбер, а может, от видневшихся под бледной кожей вен?       — Чего уставился? — с насмешкой спросил Рома, щёлкнув пряжкой ремня.       На щеки Чеслока тут же наползла краска, но не прятать же взгляд, словно впечатлительная барышня?       — Да так, думаю, сколько лет тебе пришлось голодать, чтобы живот так прилип к позвоночнику, — усмехнулся Чеслок, маскируя смущение.       — Чего? — Роман растерянно взглянул на свой торс. — А, да, метаболизм хороший. Дора говорит, что мне есть в целом бесполезно, всё как в чёрную дыру.       — Мета-кто? И какие ещё дыры? И что за Дора? — не понял Чеслок, стягивая рубашку.       Рома тихо простонал и наконец разделся полностью, кожа да кости, вот для кого это выражение придумали.       — Короче, голову не забивай. Считай, что просто особенность организма. Вон, мистер Вайолет тоже откормленностью не блещет, беспокойся лучше о нём, — и уже шёпотом, чтобы никто другой не услышал, добавил, — а-то боюсь, если ты так пристально будешь разглядывать меня голым, то Джона придётся засылать уже к нему.       В этот раз смущения скрыть не удалось, он ведь и правда пялился на Романа в открытую, в целом стыдиться было нечего, они оба парни, кто и что нового мог увидеть друг в друге? Кроме того, назвать тело этого чудовища красивым язык бы просто не повернулся.       — Вы ещё долго копаться собираетесь? — безучастно бросил Вайолет, всё ещё возившийся с пуговицей на перепачканном углём манжете рубашки.       — Извините, — буркнул Роман, переходя к чанам с водой.

Учебный корпус

      Ливингстон брёл по коридору, не особо вникая, куда идёт и зачем. Он только закончил уборку в школьной библиотеке, не в одиночку, конечно — Тафт с видом побитой собаки покорно помогал, особенно когда дело дошло до верхних полок. С чего такая доброта? Именно Эд несколько месяцев назад сломал Джону ногу, не специально, разумеется, просто неудачно толкнул на мокрой лестнице, но до сих пор страшно себя винил. Чувство вины усугублялось ещё и тем, что Джонатана было легче добить, чем вылечить. Мелкие царапины и случайные синяки могли заживать и два, и три месяца, а тут открытый перелом. Со слов Инека, кость уже срослась и всё хорошо, а вот шов регулярно воспалялся, заставляя парнишку ночью выть в подушку, надеясь, что никто его не услышит.       Внимание Джона привлекла стайка юношей, собравшихся возле третьего класса искусств. Присмотревшись, он различил троих префектов, Мидлфорда и первогодку из синих, вспомнить ни имя, ни фамилию не удалось.       — Ты был смелым, Фантомхайв, — различил голос своего префекта Ливингстон и с лёгкой завистью отметил, что тот погладил мальчишку по голове.       — Я правда не мог смириться с тем, что люди вокруг меня ввергаются в обман, — лучезарно улыбнулся Фантомхайв.       Джонатан вскинул брови, с усмешкой косясь на компанию: «Как говорится, не наебёшь — не проживёшь… Что он там такого мог сделать? Траву после уроков первогодкам предлагал или бордель устроил? Хотя не удивлюсь, если окажется, что каждый второй не спит с кем-нибудь. Интересно, а Ник с Эдом уже попадались? Надо рыжего спросить, Эд-то не ответит. Не моё это дело, видите ли. А чьё тогда? У Инека эмоциональный диапазон на уровне табуретки, ему это всё неинтересно, Ромка уже шашни крутит, да он бы и не интересовался, он у нас якобы в чужие дела не лезет, ну-ну. Да чёрт с вами, я если приглядывать не буду, мы потом это дерьмо не разгребём же…».       Ему бы уйти раньше, чем заметили, но Лоуренс отвлёкся от похвалы Фантомхайва и кинул укоризненный взгляд, а потом и недовольно спросил:       — Ливинигстон?! Снова ты?       — А-а-а, — Джон наклонил голову набок, задумываясь, как выкрутиться, — в библиотеке закончил уборку, искал Клейтона, чтобы отчитаться. Не нашёл. Да не надо так смотреть, ухожу-ухожу.       Парнишка поднял руки, словно был на прицеле, тихо вздохнул и действительно развернулся, чтобы уйти, хотя даже спиной чувствовал вперившиеся в него взгляды. От повисшей неловкости и собственной нервозности хотелось избавиться, сделав пару шагов он остановился и, чуть повернув голову, обратился к одному из присутствующих:              — Кстати, Мидлфорд, ты хотел взять пару уроков фехтования и так и не пришёл. Поторопился бы, пока меня не исключили, — голос звучал бодро и насмешливо, как и всегда, но на деле Джон уже знал, что вечером снова придёт к Инеку, будет жаловаться, как всё достало, как хочется домой.       — Прости, у меня совсем не было времени. Но я помню! — отозвался Эдвард, смущённо улыбаясь. — У нас тут…       — Да неважно, — Ливингстон пожал плечами и скрылся за поворотом коридора.       — Ты бы сходил, — задумчиво сказал Вайолет, — вряд ли его исключат, слышал, у него отличные оценки, но сам вскоре заберёт документы.       — С чего вдруг? — нахмурился Лоуренс, косясь на Сиэля, который всё ещё стоял под его рукой.       — Даже я не выдержал бы такого отношения, — туманно ответил фиолетовый префект.       — Мидлфорд, иди. Тут уже в любом случае всё решилось, — ответил Гринхилл, до этого молча наблюдавший за происходящим.       — Спасибо, мистер Гринхилл, — растерянно ответил Эдвард, так и не понявший, что сейчас случилось.

      Класс фехтования

      Мидлфорд неуверенно толкнул дверь класса профессора Морта: в голове был полный бардак после раскрывшейся правды о Коуле, и, быть может, фехтование действительно хороший способ прийти в чувство. Уверенности в том, что Джон действительно окажется здесь, не было, но где ещё его искать, Эдвард просто не знал. Парнишка всё же оказался здесь и не один, Николас, студент из дортуара и его одноклассник, также был здесь. Оба сидели на полу, разложив перед собой листы, на которых определённо были ноты, но какие-то странные.       — Что это? — спросил Эдвард, совсем забыв о приветствии.       — Ритм-партия, — не поднимая головы, отозвался Джонатан.       — У Джона ритм не ложится, где-то косяк, не можем понять где. Не, точнее, можем, точнее, сможем, но надо время. Тут такой установки нет, чтобы опробовать, на том, что есть, пытались, но вообще не то, пытались тарелки вместо хай-хэтов поставить, но что-то ерунда какая-то, падают всё время. Не, понятно, что будут падать, но…       — Рыжий! — цыкнул Джон.       — Молчу-молчу, — расплываясь в нахальной улыбке, ответил Ник и всё же поднял голову, — О! Мидлфорд, а ты чего тут? Уроки же кончились.       — Были дела, — с улыбкой ответил Эдвард, опустившись на одно колено и тоже всматриваясь в нотные листы. — Я так и не понял, что это?       — Для барабанов партия, к новой песне. Эд написал и песню, Ромка ноты, мы подправили, но где-то на последнем куплете ритм ломается, где именно, не можем понять. Оно вроде всё к месту, но звучит не так, как должно, — Джонатан поднял голову, — ладно, это ерунда. Ты всё-таки решил позаниматься?       — Если у тебя есть время, — кивнул Эдвард.       — Есть. Ник, посмотришь ещё сам сегодня? Завтра обсудим.       — Без «бэ», — Фокс поднялся, собрал ноты и, растрепав на прощание пушистые волосы Джона, вышел из класса, не прощаясь.       Эдвард растерянно смотрел в мутно-зелёные глаза парня, собиравшего оставшиеся листы с нотами — надо бы помочь, но почему-то оторвать взгляд не получалось. Сердце забилось быстрее, хотя с чего бы?       — Я закончил, начнём? — спросил Ливингстон, поднимаясь с пола и протягивая руку. Руки у него были странными, особенно правая: вся в царапинах, под большим пальцем пятно старого ожога, под мизинцем экзема.       — А? Да, конечно, — очнулся Мидлфорд и принял помощь. — Слушай, а не слишком много у тебя увлечений? Фехтование, музыка, литература, если не ошибаюсь.       — Много, наверное, — парнишка пожал плечами и взял одну из шпаг, — я просто не знаю, куда себя деть. Да и не могу сказать, что что-то умею действительно хорошо.                    — Сложно поверить после того, как я видел, как ты управляешься со шпагой, — Мидлфорд усмехнулся, вставая напротив уже с оружием.       — Я дрессированный, — усмехнулся Ливингстон, поигрывая шпагой. — Ин… Профессор Морт надо мной год издевался, прежде чем я научился, по крайней мере, попадать по противнику, а не по себе.       — Всего год? Знаешь, я почти всю жизнь тренируюсь, но фехтую хуже… — уязвлённо ответил Мидлфорд, отводя взгляд.       — У Инека раньше были проблемы с агрессией. Пока он не увидел меня в слезах, не скупился на оскорбления. Приходилось соответствовать его ожиданиям. Ладно, пустое. Будь добр, покажи те движения, которые считаешь для себя проблемными.       Начался короткий поединок. Джон явно поддавался, не желая окончить всё раньше, чем Эдвард покажет всё, что посчитает нужным. Движения обоих были лёгкими и верными, но, в отличие от Мидлфорда, Ливингстон вообще не задумывался, был уверен в каждом шаге, действовал красиво и словно по рисунку. Но сражение ему довольно быстро надоело, непринуждённо выполнив боковой финт, он выбил шпагу и через пару секунд сам же её поднял и протянул парню.       — Ты молодец, но слишком опираешься на мысли.       — В смысле? — оторопело переспросил Мидлфорд, смотря в спокойное личико, пухлые губы парнишки были искусаны до крови.       — Ну, в голове ерунды много. Ты пытаешься повторять чужие движения, сравниваешь меня и себя, сравниваешь себя с кем-то ещё, кто, по твоему мнению, лучше тебя. Я не прав?       — Прав…       — Вот. Тебе надо всё это вытряхнуть и просто попытаться получать удовольствие, если речь идёт о тренировке или учёбе, а когда… Если дело дойдёт до реального сражения, то нужна уверенность. Давай ещё раз, всё тоже, но без соперника.       Джонатан отложил шпагу и встал за спиной Эдварда, аккуратно кладя руки на его запястья, некрепко сжал:       — Каждое движение очень медленно, без спешки. Сейчас мы работаем над точностью, над уверенностью, потом уже возьмёмся за скорость.       — Как скажешь, — покорно ответил Эдвард.       Каждое движение Джон мягко направлял, порой на выпадах заводил ногу вперёд и лёгким тычком смещал стопу своего ученика, тихо воркуя над самым ухом похвалу: «Да, вот так», «Ты молодец», «Отлично, давай ещё раз закрепим», «Правильно, ты умница». Эдварду было неловко: его мать отличалась строгостью, у предыдущего уэстонского преподавателя фехтования просто не было времени нянчиться хоть с кем-то из учеников, но у Джонатана, видимо, оно было.       — Так, теперь без меня, — Джон обошёл его и остановился в паре шагов, но тут же поднял удивлённо брови. — Тебе плохо?       — Н-нет, — смущённо ответил Мидлфорд: всё его лицо заливала краска.       Тёплое дыхание в шею, мягкие прикосновения, нежный голос, в моменты задумчивости он казался каким-то покровительственным и заботливым. Если до тренировки Эдварда душила злость на действия Коула, чувство вины перед Сиэлем, то теперь всю голову занимал Джонатан.       — Давай передохнём или и вовсе закончим на сегодня? У тебя температура, может? — Джон подошёл ближе и аккуратно приложил ладонь к его лбу, — вроде нет… Блин, ну ты как-то не очень…       — Всё хорошо, тут… тут просто душно.       — Окно открыть? — тут же предложил парень.       — Давай просто закончим, спасибо, что нашёл на меня время.       — Да не за что. Заглядывай, я теперь почти всё время тут.       

Дортуар «Алый лис»

      Редмонд тихо выругался, поднимая глаза на дверь, ведущую из спальни в коридор. Кто-то стучал, видеть никого не хотелось. После очередной ошибки с выбором фэга хотелось провалиться сквозь землю и не попадаться на глаза никому и никогда.       — Мистер Редмонд? — стук повторился.       — Входи, — вздохнул префект, выпрямляя осанку.       В спальню вошёл Тафт, в этот раз, к счастью, в форме. У префекта было подозрение, что заявись парень к нему в излюбленной майке, просто сорвался бы на него.       Эд поставил на стол перед Редмондом поднос с чаем и лимонным пирогом, который обещал принести сегодня утром:       — Попробуйте, может, немного настроение улучшит.       — Уже слышал о произошедшем? — убито спросил глава дома.       Тафт нервно передёрнул плечами:       — Мне кажется, это ваше личное дело.       — Подожди, не уходи. Я уже понял, что ты не любитель долгих разговоров, но у меня есть вопросы, — всё ещё устало, даже измученно проговорил Эдгар, отламывая кусочек пирога десертной вилкой. — Ты сразу невзлюбил Мориса, почему?       — Я сяду? — получив кивок, Эд присел на край его кровати, не найдя другого места. — Он слишком слащавый, какой-то фальшивый, наигранный. Меня от такого воротит.       — И всё? — изумился Эдгар, так и застыв, не донеся вилку до губ.       — И всё.       — Смешно… Я не понял этого за год, а ты всего за несколько дней понял, какой он.       Тафт неуютно поёрзал, уставился в окно и тихо вздохнул:       — Знаете, если мне скажут, что Николас идиот, что Ромка избалованный инфантил, что Джон нахал, не знающий границ, я буду с пеной у рта доказывать, что это не так. Хотя как никто знаю, что это правда. Когда человек всё время рядом, к нему привыкаешь, начинаешь думать, что он неспособен на что-то плохое. Да и как это, поверить, что близкий и дорогой человек способен на что-то, что идёт вразрез с твоим представлением о хорошем? Хотя, чёрт возьми, я познакомился с Ником, когда он сбил меня на велосипеде, Джон, придя со мной знакомиться, притащил бутылку водки и пил прямо из горла, слава богам, я спустя время узнал, что в бутылке была вода, но не важно. Да, с Коулом у вас не такие близкие отношения, как у меня с ребятами, но уж поверьте, убей кто-то из них при мне человека, я бы без вопросов помог избавиться от трупа, сбежать, скрыть все следы и лишь потом спросил: «Почему?» И даже если бы услышал в ответ: «Просто так», убеждал бы, что на самом деле тот человек сам виноват, а мои друзья герои, — Эд осёкся, понимая, что ушёл не туда, — простите. Просто мои друзья не святые, поэтому мне легко понять, почему вы ошиблись. Вы просто привыкли считать его хорошим человеком, это всё, что я хотел сказать.              Редмонд отвёл взгляд и наконец попробовал принесённое ему угощение. Тафт ему нравился всё больше, сейчас он и вовсе чувствовал некое родство его убеждениям и как никто другой мог понять его чувства касаемо друзей.       — Я выбрал на роль нового фэга Джоана Харкорта. Что думаешь на его счёт?       — Да со мной-то что советоваться? Вообще без понятия, он зашуганный какой-то, а так не знаю, не общались. Вроде нормальный, — растерялся Тафт, не поняв, когда изменилась суть разговора. — Можно я пойду?       — Доброй ночи, — кивнул Эдгар, грустно улыбаясь своим мыслям. — И спасибо за пирог, действительно вкусно.