Гарри Поттер и Игра теней

Глава 6

Наконец, добравшись до последнего вагона, я осторожно приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Как и ожидалось, Скорпиус уже устроился у окна, погружённый в чтение. Его светлые волосы, слегка взъерошенные, падали на лоб, скрывая задумчивый взгляд. Тонкие пальцы машинально переворачивали страницы книги, но по его отстранённому виду я понял, что он больше смотрел в окно, чем на текст. Когда я зашёл и аккуратно прикрыл за собой дверь, Скорпиус поднял голову и улыбнулся. — Наконец-то ты появился! — воскликнул он, его голос прозвучал с явным облегчением. — Да, я прощался с родными, — смущённо ответил я, чувствуя лёгкую вину за то, что заставил его ждать. Скорпиус прищурился, явно о чём-то задумавшись, и спросил: — Знаешь, мне показалось странным, что твой отец не пришёл вас проводить. Он ведь всегда находил время, чтобы попрощаться с вами, даже когда был завален работой. Я на мгновение замялся, пытаясь подобрать слова. — Да, если честно, меня это тоже удивило. Даже несмотря на наши разногласия, он всегда приезжал на платформу. Сегодня что-то не так… — признался я, ища объяснение, которое бы уняло нарастающее беспокойство. Скорпиус нахмурился и, понизив голос, сказал: — У меня плохое предчувствие насчёт этого. Это как-то… не похоже на обычную занятость. — Да брось, Скорпиус, — попытался я отмахнуться, скорее успокаивая себя, чем его. — У него, наверное, просто навалилось слишком много дел в Министерстве. Всё это совсем не обязательно означает что-то серьёзное. Однако взгляд Скорпиуса был настойчивым, его тревога передалась и мне. — Надеюсь, ты прав… Просто я не могу отделаться от мысли, что это может быть связано с Дельфи, — пробормотал он, и его слова словно ударили меня током. — С чего бы вдруг? — выпалил я, стараясь скрыть внезапный приступ паники. — Она сейчас в Азкабане, заперта под замком, и ей оттуда не выбраться, ты же знаешь. Прежде чем я успел развить эту тему дальше, неожиданно дверь вагона снова открылась, и на пороге появилась Джейн Забини, наша однокурсница по Слизерину. Её присутствие в купе сразу же изменило атмосферу: от неё веяло холодной уверенной надменностью, которой она всегда излучала. Казалось, Джейн чувствует себя выше всех, и это проявлялось в каждом её движении и взгляде. Джейн была невысокой, но её острые, уверенные черты лица и осанка выдавали несгибаемый характер. Короткая стрижка с идеально ровной чёлкой подчёркивала её выразительные черты и делала её лицо ещё более строгим. У неё были тёмные, глубоко посаженные глаза, которые могли взглядом пронзить собеседника — и при этом в них читалась скрытая угроза или осуждение. Она не улыбалась и никогда не пыталась быть дружелюбной. Даже когда ей приходилось взаимодействовать с другими студентами, её тон и манера речи всегда оставались прохладными, подчёркнуто отстранёнными. Её кожа тёплого тёмного оттенка, в сочетании с изящной, но чёткой линией челюсти, придавали ей особую привлекательность, но эта красота была словно окружена ледяным барьером. Джейн умела одним лишь взглядом вызвать у окружающих чувство неуверенности, а иногда даже тревоги. На ней была чёрная мантия с аккуратно выглаженным воротником, подчёркивающая её строгость и безукоризненное чувство стиля, а от неё исходил лёгкий запах дорогих духов, который оставался в воздухе даже после того, как она выходила из комнаты. Она окинула нас безразличным, почти пренебрежительным взглядом, словно наше присутствие само по себе было досадной помехой. Наконец, не утруждая себя приветствием, Джейн холодным, слегка насмешливым тоном произнесла: — У нас скоро начнётся собрание старост, так что не опаздывай, — её голос звучал с ноткой едва скрытого высокомерия. Закончив, она так же резко повернулась и вышла, оставив за собой шлейф запаха духов и ощущение, что её холодный взгляд по-прежнему следит за нами. — Собрание старост?! — воскликнул я, повернувшись к Скорпиусу с недоумением. — И какое отношение это имеет к нам? Скорпиус опустил глаза и вдруг стал ковырять пальцем в подкладке мантии, избегая моего взгляда. — Эм… Я, кажется, не рассказывал тебе, — пробормотал он, почесав шею и выглядя так, словно хотел провалиться сквозь землю. — Не рассказывал что? — переспросил я, подозрение закралось в мой голос. Скорпиус, наконец, решившись, достал из кармана мантию и аккуратно прикрепил на неё значок старосты, который сверкнул серебром на фоне тёмной ткани. Я замер, не веря своим глазам. — Ты стал старостой?! — выдохнул я, чувствуя себя обиженным и немного преданным. — Почему ты мне об этом не сказал? — Да я… — начал было Скорпиус, нервно теребя край мантии. — Я хотел написать тебе, но… мне показалось, что это будет выглядеть, как будто я хвастаюсь. Не хотел, чтобы ты подумал, что я важничаю… — Ты дурак, — выпалил я с упрёком, но тут же рассмеялся, хлопнув его по плечу. — Как ты мог подумать такое? Это же отличная новость! Я правда очень рад за тебя, дружище. — Спасибо, Альбус, — смущённо улыбнулся Скорпиус, его щеки чуть покраснели. — И что твой отец сказал, когда узнал? — спросил я, решив немного поддразнить его. На лице Скорпиуса появилось что-то похожее на гордость, смешанное с трепетом. — Ты бы видел его лицо. Я впервые видел его таким… довольным, по-настоящему гордым. Обычно он сдержан, но тут… Мне показалось, что он едва сдерживал улыбку. — Это действительно круто, Скорпиус. Теперь, может, у тебя будет шанс сблизиться с Роуз, — поддразнил я его, заметив, как у него мгновенно вспыхнули глаза. — Как ты это себе представляешь? — спросил он, выпрямившись и мгновенно заинтересовавшись. — А я разве не говорил? — с невинной улыбкой произнёс я. — Её тоже назначили старостой. Глаза Скорпиуса расширились от удивления, и он замер, открыв рот. — Ты серьёзно?! Почему ты мне не сказал об этом заранее? — выпалил он, заметно нервничая. — Забыл как-то, — небрежно ответил я, подавляя смех, наблюдая, как Скорпиус вдруг начал лихорадочно поправлять свою одежду. — Как я выгляжу? Всё ли в порядке с мантией? А волосы? Я не… я не слишком взмок? — зачастил он, бросая на меня встревоженные взгляды. Это было настолько комично, что я не выдержал и расхохотался. — Успокойся, ты выглядишь отлично. Так что успокойся , она от тебя не убежит. — Ладно, — с явным облегчением сказал он, выдохнув. — Тогда я пошёл. Нужно успеть на собрание. Увидимся позже Я проводил его взглядом и, усмехнув-шись, устроился поудобнее. Мой друг, всегда рассудительный, вдруг потерял голову от одного лишь ожидания встречи с Роуз. Это было почти трогательно. —Да уж, что любовь делает с людьми... Еще вчера Фред носился как сумасшед-ший, а сегодня вот Скорпиус.— усмехнулся я себе под нос, устраиваясь поудобнее и погружаясь в мысли о том, каким этот год будет для нас обоих. Если он начался с таких новостей, кто знает, что ещё нас ждёт впереди? Тем временем Джеймс и Фред: Джеймс и Фред сидели напротив друг друга в купе, обмениваясь колкими фразами и раздавая карты, как будто это была единственная возможность выплеснуть накопившееся напряжение. Джеймс, старший сын Гарри Поттера, с довольной ухмылкой вскинул руки после очередной победы и взглянул на друга с наигранной торжественностью, явно наслаждаясь этим моментом. — Ха, я опять выиграл. — протянул он, сверкая глазами, будто эта победа была чем-то значимым. — Что с тобой, Фред? Опять мечтаешь о своей незнакомке? Фред, обычно живой и улыбчивый, сейчас выглядел совершенно подавленным. Он вздохнул и пробормотал, избегая взгляда друга: — Да, просто... не могу её выкинуть из головы. На этот раз Джеймс рассмеялся чуть громче, явно подогреваемый тем, что Фред позволил себе поддаться сенти-ментальности. Он махнул рукой, выражая полное непонимание к подобным переживаниям. - Ты с ума сошёл из-за какой-то девчонки, которую всего раз увидел в лавке твоего отца? Слушай, если ты так о ней убиваешься, она, должно быть, по-твоему, просто богиня! - с сарказмом бросил Джеймс. Фред мгновенно посмотрел на друга, во взгляде была смесь обиды и раздра-жения. Джеймс, казалось, нисколько не замечал, как его слова задевали друга, и продолжал, словно произнося монолог. –  Джеймс, ты когда-нибудь влюблялся?  спросил Фред, пытаясь понять, был ли его друг вообще способен на такие чувства.  – Влюблялся? - усмехнулся Джеймс, словно ему предложили что-то невообразимо нелепое. — Нет уж, влюбляться - не для меня. Я не собираюсь из-за каких-то глупых эмоций терять голову и, уж тем более, мучиться, как ты. Зачем мне это надо? Да и вообще... девушки нужны только для секса, для удовольствий и ничего больше. Эта романтическая хрень только для слабаков, — с наигранной самоуверенностью закончил он. Фред поморщился, не выдерживая его слов, и наконец выпалил, полным разочарования голосом: — Знаешь, Джеймс, ты настоящий кретин.Ты что, вообще не понимаешь, что у людей бывают настоящие чувства?- Чувства?! — Джеймс фыркнул, откидываясь назад и закатывая глаза. — Да тебе мыльных опер явно пересмотрелось,Фред. Главное в девушке даже не лицо, а её тело, форма. У нее должна быть шикарная задница и грудь. Вот это, друг, реально имеет значение. Фред закрыл глаза, покачав головой, и, собравшись с мыслями, процедил: - Ты отвратителен, Джеймс. Джеймс обидчиво фыркнул, явно не понимая, что его слова вызвали такую реакцию.— Ну а что я такого сказал? Я что, должен вести монашескую жизнь, как ты? После твоего расставания с Мериндой ты так и не пустился во все тяжкие, заметь.Ты сам говорил про нее такие же вещи, как и сейчас про эту девушку, и чем все закончилось? Ты расстался с ней. Фред напрягся, и в его голосе зазвучали холодные нотки: — Да, я расстался с ней. Потому что она изменила мне с другим. Джеймс снова рассмеялся, но в этот раз смех был полон сарказма. Он закатил глаза и, подражая пафосному тону, передразнил бывшую подружку Фреда.- "Знаешь, я тут подумал, что мы не подходим друг другу. Давай просто останемся друзьями", а она в ответ: "Я так рада, что ты тоже это понял! Давно хотела расстаться." Видишь, друг, они все одинаковые. Сначала используют тебя, а потом выбрасывают. Фред молча выслушал эти слова, едва сдерживая себя. Он снова отвернулся к окну, как будто и Джеймс не стоил даже его взгляда, и тихо, с ноткой тоски в голосе произнес:  — Она другая, Джеймс. Ты просто её не видел. Эта короткая реплика выдала в нём всю глубину его чувств, ведь для него та незнакомка, которую он видел всего один раз, представляла что-то большее, чем просто мимолётное увлечение.В отличие от Джеймса, Фред, несмотря на свой юный возраст, оказался куда более чувствительным и внимательным к внутреннему миру людей, и его ранила поверхностность, с которой друг говорил о романтике и любви. Фред искал насто-ящие, глубинные связи, ему был важен человек, его душа, а не внешние черты, которые так яростно восхвалял Джеймс.Джеймс же олицетворял собой силу, свободу и независимость от любых эмоциональных привязанностей. Для него отношения всегда были игрой, очередным источником удовольствия и ничего больше. Джеймс не хотел чувствовать себя уязвимым, и,возможно, эта насмешка над романтикой была лишь защитной реакцией на то, что он боялся влюбиться и потерять над собой контроль.И хотя они оставались близкими друзьями, их подходы к жизни и взгляды на отношения делали их совершенно разными людьми. От имени Альбуса: Когда мы прибыли в Хогватрс, как обычно,Хагрид собрал первокурсников и повел их к лодкам через Черное озеро. Его могучая фигура выделялась среди толпы, а громкий голос подгонял неугомонных детей, как всегда, дружелюбно и тепло. Мы же, старшекурсники, отправились к каретам. Но в этот раз я и Скорпиус Малфой замерли на месте, когда увидели фестралов, запряженных в кареты. Я помню, как раньше фестралы были для меня лишь пустым пространством, где должен был быть невидимый конь, как рассказывал отец. Теперь же эти магические существа стали видимыми для нас. Их огромные крылья, подобные кожистым парусам, черные блестящие глаза и острые кости выделялись на фоне серого неба. Фестралы были пугающими и завораживающими одновременно, символами невидимой, но постоянно присутствующей смерти. Мое сердце сжалось, когда я понял, почему мы теперь их видим. Образ Крейга, того самого мальчика, который погиб в последнем году, пронесся перед глазами. Я посмотрел на Скорпиуса, и он тоже выглядел мрачно. Потеря Крейга повлияла на нас обоих. Мы с ним особо не общались , он был старостой школы, но никто не заслуживал такой участи. Мы сели в карету молча, погрузившись в свои мысли. Я чувствовал, что с этого момента все будет иначе. Мы стали старше не только из-за нашего возраста, но и из-за того, что столкнулись с реальностью, которую невозможно игнорировать.