Ветры из прошлого

      Дни летели довольно быстро, но никаких значимых событий не приносили. Плющенко после сложного, но очень нужного ему тогда разговора с Яной, с головой погрузился в работу, тренируя со спортсменами четверные прыжки, тройной аксель и репетируя номера для собственного шоу, часть которого была запланирована на лето. С Яной он почти не разговаривал. Да и пересеклись они впервые лишь через несколько дней после их разговора. Яна при встрече смерила мужа таким взглядом, что от неподготовленного человека могла остаться всего лишь кучка пепла. Но Женя прожил с ней почти тринадцать лет в браке, а потому ко многому привык. Увольнять его из Ангелов Плющенко или не давать общаться с детьми Яна пока не торопилась, очевидно, собираясь показать мужу все прелести сохранения брака. И самому Плющенко это было лишь на руку. Через пару дней Евгений собрался с мыслями и написал жене сообщение о том, что наговорил всякого на эмоциях и, хоть от большей части сказанного не отказывается, всё-таки хочет ещё раз все обдумать. На это в ответ он получил лишь короткое «ок», что свидетельствовало о том, что Яна всё ещё чувствует себя глубоко оскорблённой, но в то же время готова к диалогу и извинениям.       С Этери Евгений тоже стал общаться гораздо реже. В силу того, что у женщины были шоу, а у мужчины - подготовка к будущим шоу и семья на грани распада, общаться было особо то и некогда, а все их диалоги свелись к коротким перепискам, в которых они изредка интересовались как у собеседника дела и делились какими-то рабочими моментами.       В Москве Этери даже не появлялась, пропустив награждение у президента. Но вот на награждение от мэра Москвы прилететь должна была. И Плющенко это прекрасно знал. А потому, совсем не думая о последствиях, уже стоял в аэропорту, ожидая прибытия её рейса.       Ему просто хотелось немножко сменить обстановку и отвлечься от постоянно угнетающих проблем. А ещё - убедиться, или разочароваться в очередном принятом решении относительно семьи.       Этери же не думает ни о чём. Разве что, только о том, что по прибытии сможет наконец немного отдохнуть и перевести дух, потому что переезды и перелёты её слегка утомили. И совсем ничего не ожидает, а потому очень удивляется, увидев стоящего в безлюдном углу здания аэропорта, чуть поотдаль от всех встречающих Плющенко.       - Привет, - вполне дружелюбно здоровается она.       - О, наконец-то не «ну здравствуй», - реагирует на приветствие какой-то излишне сосредоточенный, задумчивый и, кажется, слегка разозлённый Женя. - И тебе привет.       - Ты чего тут забыл? - Этери пытается сохранить дружелюбный тон, отчётливо ощущая, что они вдруг поменялись ролями. Потому что обычно не в настроении она.       Плющенко не отвечает, несколько мгновений вглядываясь в лицо женщины перед ним, будто бы стараясь запомнить каждый его миллиметр, а потом всё также, предварительно воровато оглянувшись по сторонам, без слов, резко обхватывает её лицо и целует, кажется, впервые за всю их историю непростых отношений проявляя инициативу первым.       Этери, опешив от такого напора, замирает на пару секунд, но на поцелуй всё же отвечает. Медленно, с некой опаской и осторожностью. Однако Евгений со своим напором не даёт ей осторожничать слишком долго, буквально впечатывая Тутберидзе в ближайшую стену.       - Понятно… - когда мужчина наконец отстраняется, выдыхает Этери, старательно прячущая отчего-то рвущуюся наружу улыбку. - Это всё, ради чего ты здесь?       - Ну вообще-то, встретить тебя хотел, до дома довезти. Ты наверняка устала, а такси от аэропорта всегда особенно дорогие. Зачем переплачивать, если у меня есть свободная минутка и я могу подвести тебя совершенно бесплатно?       - Это конечно очень мило, что ты заботишься о моих финансах, - слушая его нелепую отмазку, с улыбкой произносит Этери, - но я пока ещё в состоянии оплатить такси. Я вроде бы даже и зарабатываю немало. Хотя, может, согласись я работать в твоей академии, ты платил бы мне больше…       - Или Яна выгнала бы нас вместе на следующий же день после твоего трудоустройства в «Ангелах», и мы оба были бы нищими, - хмыкнул Евгений, взяв чемоданы Этери. - В любом случае, любой бесплатной возможностью пользоваться надо, а не отказываться от неё.       До машины они доходят молча. Также молча Плющенко погружает чемодан в багажник, а сама Этери садится на пассажирское сиденье, на секундочку задумываясь о том, как это будет выглядеть со стороны: она едет с Плющенко на одной машине… Не дай бог кто-то увидит, потом ведь уже ничего не придумаешь и никак не отмажешься. А если уже увидели, там, в аэропорту? В конце концов, чтобы попасть в здание, он должен был пройти первичный досмотр, и возможно уже привлёк внимание сотрудников. Хотя, они наверняка загружены работой и может быть, ничего не заметили. По крайней мере, Этери надеялась именно на это.       Евгений остаётся всё таким же хмурым и сосредоточенным, что всё же заставляет Этери прервать молчание и поинтересоваться:       - Что-то случилось?       - Да нет, - не отвлекаясь от дороги, неопределённо пожимает плечами Плющенко.       - Ведёшь себя так, будто бы да, - не собираясь ходить вокруг да около, напрямую говорит Тутберидзе. - Или настолько не рад меня видеть? Так я не настаиваю, высади - я вызову себе такси.       - Да при чём тут вообще ты? - отмахивается Плющенко.       - А кто тогда? - не уступает ему Тутберидзе.       В ответ Плющенко кратко пересказывает ей события последних дней, многое умалчивая и оставляя в повествовании лишь то, что он озвучил желание разводиться, что привело к глобальной ссоре и тому, что Яна выдвинула свои требования к этому разводу.       - Зря ты в эту кабалу вообще полез, - выдаёт Этери, выслушав его краткую сводку событий. - Не поднимал бы эту тему, спокойно работал бы и виделся с детьми.       - Да мне Яна уже поперёк горла встала, - с горечью признаётся мужчина. - Может, если выдержать паузу в несколько месяцев, станет легче. А может и нет…       Он снова замолкает и уже не кажется Этери таким хмурым, скорее уставшим. И больше она не стремится разговорить Плющенко, лишь иногда перебрасываясь с ним парой фраз. На сегодня этого достаточно.       В этой почти молчаливой обстановке она с ужасом осознаёт, что даже рада его видеть. Как и рада тому, что он встретил её в аэропорту, и что именно он, а не рандомный таксист сегодня довезёт её до дома. Это чувство пугает и настораживает, потому что ощущается слишком натурально. Слишком по-настоящему. Хотя всё происходящее сама Этери по-прежнему считает какой-то странной игрой, где всё происходит понарошку и однажды закончится. Поэтому она, стараясь избавиться от этого странного ощущения, переводит взгляд в сторону окна, за которым мелькают разного рода здания. Затем проверяет Мишель в переноске, расположившейся у неё на коленях. Собака мирно спит, совсем не замечая смятения хозяйки, да и вообще всего остального.       И всё-таки, когда машина Плющенко останавливается у дома Этери, она справляется с этим ощущением неправильности, снова ощущая себя спокойной и уверенной. И более того, способной на необдуманные поступки и шалости.       - Не зайдёшь? - игриво интересуется она у мужчины, кивая в сторону своего подъезда.       - А зачем? - искренне удивляется её предложению Плющенко.       - А зачем обычно женщина может пригласить мужчину в свой дом на ночь глядя? - улыбается ему в ответ Тутберидзе. - На чай, конечно.       Евгений думает всего несколько секунд, а затем, взяв в руки чемодан Этери, следует за ней. Мысли в его голове образуют запутанный клубок. Семья, Этери, Яна - он уже не понимает что беспокоит его больше.       - Как тур прошёл? - наконец интересуется он, пока Этери ищет в сумке ключи.       - Как и любой постолимпийский - отлично, - коротко отвечает Этери. - Ты наверное и сам заметил, сейчас наш вид спорта снова на пике популярности.       Наконец она находит ключи и открывает злополучную дверь, пропуская Плющенко с чемоданом вперёд со словами «добро пожаловать». Снимает обувь и пальто, попутно рассказывая Жене о том, где можно оставить обувь и верхнюю одежду, и где помыть руки. Затем оставляет чемодан у входа, забирая только переноску с Мишель и размещая её на диване.       - Этери, слушай, а где у тебя здесь кухня? - вдруг совершенно серьёзно спрашивает у неё появившийся в дверях Плющенко, чем вызывает у Этери лишь приступ смеха.       - Ты серьёзно собрался пить чай?       - А ты имела в виду что-то другое? - спрашивает у неё Плющенко, постепенно меняясь в лице. Кажется, он наконец всё понял.       - А я имела в виду что-то другое, - полностью повторяя его вопрос, отвечает Этери, медленными шагами приближаясь к мужчине. - Знаешь ли, мне очень понравилось твоё приветствие в аэропорту…       - Да что ты говоришь? -принимая её правила игры, ухмыльнулся мужчина. - Тому приветствию всё равно не сравниться с твоим сообщением о потерянном свитере в Саранске.       Ответить ему Этери не успела, потому что Женя накрыл её губы своими, вовлекая в поцелуй, неравномерный и колкий, как их разговор. Даже здесь каждый пытается перенять инициативу и взять верх. Этери не понимает каким образом оказывается прижата к стене, прямо как в аэропорту. А когда руки Плющенко проникают под её джемпер, невесомо, вскользь проходясь по бокам и переходя на спину, очерчивая контуры лопаток, она издаёт едва слышный всхлип и неосознанно прикусывает мужчине губу.       - Какая же ты невыносимая женщина, лишь бы навредить, - тяжело дыша бормочет Плющенко, прерывая поцелуй и касаясь пальцами одной руки прокушенной губы. Вторая его рука уверенно располагается на талии женщины, чуть придерживая. Видимо, чтобы не сбежала.       - Извини, увлеклась, - с виноватым видом отвечает ему Этери, следом тут же целуя образовавшуюся ранку.       - Так и съешь ненароком, - не торопясь продолжать поцелуи, проворчал Женя.       - А Яна не кусается? - глядя на мужчину из-под опущенных ресниц, с самым невинным видом поинтересовалась Этери.       Плющенко от этого вопроса морщится так, будто бы только что был вынужден съесть лимон целиком, не меньше.       - Не напоминай о ней, - просит он Этери.       - А не то что? Снова вспомнишь, что у тебя дети? - не сворачивает с выбранного пути Этери. - Или что Яна тебе пока ещё жена?       Плющенко хмурится, а потом снова целует Тутберидзе. Резко, без предупреждения, будто нападает. Будто хочет отомстить и за прокушенную губу, и за напоминание о Яне. И просто наконец выместить эмоции всех прошедших дней. Вжимая Тутберидзе в стену, комкая её кофточку и между поцелуями стремясь её снять.       Женщина не противится, послушно отвечая на его резкие ласки, помогая избавить себя от ненавистной одежды.       Наконец движения снова становятся нежными. Пальцы Евгения оглаживают контуры женской талии, поднимаясь выше, пересчитывают позвонки на спине, по кромке белья подбираются к груди. Этери послушно поднимает руки, обнимая мужчину за плечи и стараясь не мешать ему. Ровно до того момента, пока, улыбнувшись, Женя не скажет:       - Тебе всё-таки придётся показать где и что в твоей квартире находится. Правда, теперь расположение спальни интересует меня гораздо больше кухни.       Этери с серьёзным видом кивает и берёт его за руку, чтобы как первоклассника отвести туда, где они могли бы продолжить начатое. Её не смущает то, что сейчас она перед ним в одном бюстгальтере и то, что она совершенно не против чего-то большего, чем просто поцелуи, хоть и далеко не дружеские.       - Хотя, конечно, учитывая что ты любительница диванов… - многозначительно выдает Женя, окинув взглядом её гостиную и отчего-то вспомнив её первый визит к нему в академию, - можем остаться и здесь.       - Здесь спит Мишель, а она ещё маленькая для того, чтобы наблюдать такое, - отшучивается Этери, уводя Плющенко в комнату.       Однако Женя уже не совсем в состоянии здраво оценить её шутку. Пожирая глазами Этери он не может думать о чём-то другом. В Саранске у них всё случилось спутанно, неясно, туманно. В воспоминаниях лишь рваные обрывки: смазанные поцелуи в ключицы, насмешливый даже в моменты близости взгляд, разметавшиеся по подушкам завитки волос.       Женя нервно сглатывает, медленно подступаясь к Этери. Заключая её в свои объятия, снова целует: в губы, щёки, скулы, переходит на шею, чуть прикусывая нежную кожу.       - Мстишь за губу? - интересуется Этери, стягивая с Плющенко брюки.       - Месть это по твоей части, я не злопамятный, - переходя с поцелуями на грудь, умудряется отшутиться мужчина, увлекая Тутберидзе в кровать.       Она и не думает сопротивляться. Потому что он всегда играет по её правилам, даже когда считает наоборот. - Я скучал, - наконец признается Евгений, когда они оба окажутся обнажёнными. И, кажется, обнажёнными не только в физическом плане.       Только вот Этери ничего ему не ответит, лишь призывно подастся ему навстречу, вытесняя всю нежность желанием и страстью.