Ветры из прошлого

      Утро 24 марта выдаётся на редкость солнечным. Будто бы даже природа встречает фигуристов с особой радостью.       Несмотря на то, что поезд ещё не дошёл до станции, среди фигуристов уже никто не спит. Кто-то проснулся пораньше и уже не видит смысла вновь засыпать, кто-то заблаговременно проснулся по будильнику, чтобы подготовиться к прибытию и собрать все вещи. Кто-то волнуется, а кто-то совсем и нет, как, в прочем, и бывает обычно перед любыми стартами.       Солнце не пропадает и позднее, освещая платформу, здание вокзала и чуть ослепляя фигуристов, выходящих из вагонов. Для кого-то визит в Саранск — обыденность, ведь эти самые кто-то приезжают в этот город уже третий раз только за последний год. А кто-то наоборот не был в этом городе достаточно давно и может отметить очевидные изменения, которым подверглась городская среда.       Одно остаётся неизменным: Саранск — город по-прежнему живущий прошлым. И окончательно это становится понятно лишь только после диалога двух таксистов, поджидающих своих «жертв» у вокзала и рассчитывая подвезти их подороже.       — Ты Плющенко видел? — спрашивает один у другого, провожая фигурную процессию взглядом.       — Нет, а где он? — тут же оживляется другой.       — Да вон же, в кепке.       — Ну не похож, ты кого надурить пытаешься? Так я тоже любого мужика в кепке показать могу.       — Ну не верь, дело твоё, только он это, зуб даю. Там не заметить его выдающийся нос просто невозможно.       И, наверное, великое счастье Этери Тутберидзе в том, что она этого диалога не слышит. Потому и Саранск её пока не раздражает, а напротив, даже радует солнцем и хорошей погодой.       К великому несчастью таксистов все фигуристы вместе с тренерами садятся в специально приготовленный для них автобус и отправляются в сторону отеля. И тут удача снова играет на стороне Тутберидзе, потому как от Плющенко ей удаётся расположиться максимально далеко. Евгений это, в свою очередь, замечает, но вида не подаёт, лишь делает определённые выводы.       Но, увы, примерно на этом удача и заканчивается, потому что на тренировочные группы спортсменок разбили так, что не пересечься с Плющенко уже не получается. Как минимум, потому что девочек из ТШТ на этом турнире больше, чем девочек, тренирующихся в других штабах вместе взятых.       И когда спортсмены приезжают на первую тренировку на Саранск-арене, происходит примерно то же самое, что и на вокзале. Стоило только процессии из спортсменов и тренеров войти в здание, как взрослые женщины-уборщицы дружно ахнули:       — Плющенко, снова тут!       И в целом такое поведение вполне можно было объяснить, потому что каждая из этих женщин абсолютно точно застала Плющенко в его соревновательные годы и, может быть, болела за него на всех олимпиадах.       В этот раз эдакое восхищение Плющенко доходит до ушей Этери, но она лишь делает глубокий вдох и уходит на лёд, мысленно молясь о том, чтобы этот самый Плющенко увлёкся своей внезапно обретённой вновь славой и никак не раздражал её своим присутствием.       Евгений тоже пытается сосредоточиться на спорте и тренировках, но это у него получается не настолько хорошо, потому как проворные уборщицы умудряются перехватить его на полпути и завалить просьбами о совместных фото, на которые тренер нехотя, но всё же соглашается. Что, в прочем не остаётся незамеченным как представителями СМИ, так и другими.       — Представляете, вышел сейчас в коридор, а там Плющенко с уборщицами фотографируется, — немедленно сообщил Глейхенгауз, вернувшись на ледовую арену.       — Спасибо, что предупредил, — благодарно кивнул ему Макс. — Мы с ним примерно в одной эпохе катались. Если для местного персонала он звезда, есть вероятность, что и я тоже. Надо быть осторожнее.       — Какие все тут звёзды, — в шутку возмутился Даниил Маркович. — Со мной вот ни одна уборщица фотографироваться не желает. Хотя я тоже был в своё время фигуристом и даже тут на соревнованиях неоднократно бывал. Если не ошибаюсь, у меня на страничке в «ВК» даже запись осталась: «Саранск» и много улыбающихся скобочек.       — Ну если тебе так хочется — сходи сам предложи уборщицам с ними сфотографироваться. Пусть эти милые женщины тоже почувствуют себя звёздами хоть раз в жизни, — предложил Макс.       — Прекратите что ли, на нервы действуете, — внезапно шикнула на них Этери, до этого, казалось, сосредоточенная на прыжках девочек.       Макс и Даня многозначительно переглянулись, думая об одном. А именно — о том, кто именно из всех присутствующих во всём здании больше всего действует заслуженному тренеру на нервы. Плющенко, кстати, после внезапной фотосессии с уборщицами наконец вернулся на арену, чтобы проследить за прыжками Вероники. Но сложно было не заметить, как-то и дело он посматривает совсем не на юную спортсменку а на тренера, что стояла от него довольно-таки далеко и в окружении своих коллег. Нахождение рядом с Этери Дудакова напомнило Евгению об одной странной истории, случившейся не так давно в стенах всё этой же арены, от чего желание поговорить с кудрявой блондинкой лишь увеличивалось но она, будто чувствуя неладное, продолжала держаться в кругу мужчин и вообще, кажется, старательно избегала даже поворота головы в ту сторону, где находился её заклятый враг.       Завтра прыжковая часть кубка первого канала. Последнего соревнования в этом сезоне. Послезавтра утром Евгений Викторович вместе с Никой возвращаются в Москву и шанса пересечься с Этери ещё хоть раз у него не будет аж до начала следующего сезона. А значит у него всего лишь чуть больше суток для того, чтобы сделать выбор: найти наконец время, чтобы попытаться поговорить, или же в очередной раз закрыть глаза на эту ситуацию и забыть о всём произошедшем за этот сезон. Снова.