Ветры из прошлого

      Этери не любила утро. Вернее, любила, но медленное, когда можно проснуться когда хочется, а не когда вынуждает будильник, понежиться в постели, неторопясь сварить себе кофе, медленно его выпить, сопровождая сию процедуру чтением какой-нибудь лёгкой книжонки. Но сегодня такая идиллия, как ни крути, не получалась. Проснуться женщина была вынуждена тогда, когда в Москве ещё была глубокая ночь. И, казалось бы, за годы перелётов её организм должен был привыкнуть быстро подстраиваться под разные часовые пояса, но с каждым годом это становилось всё труднее. Ей уже давно было не 15 и не 17, как её подопечным, и то ли из-за возраста, то ли из-за другого климата, то ли из-за нервного состояния и банального недосыпа организм решил преподнести хозяйке небольшую мигрень.       Времени раскисать и жалеть себя у тренера сегодня не было, поэтому быстро найдя в своих вещах обезболивающее, женщина выпила лекарство, мысленно пошутив о том, что ей можно, ведь ей допинг-контроль не проходить. Если бы только она знала, что через пару дней ей будет совсем не смешно…       Но пока было вполне себе весело, мешала лишь головная боль, которая по заверению инструкции к таблеткам должна была исчезнуть в ближайшие минуты. Поэтому женщина постаралась привести себя в порядок: умыться. уложить поаккуратнее непослушные кудри, чуть подкрасить ресницы.       Фармакология не подвела и головная боль действительно прошла довольно быстро. На её место пришла другая, не менее мучительная: выбор одежды на сегодня. Этери любила красиво и элегантно одеваться, любила пальто, но её состояние на сегодня совсем не соотносилось с образом женщины в пальто от известного бренда. Хотелось напротив облачиться во что-то попроще. И тут отложенная куда подальше экипировка этих игр пришлась как нельзя кстати. Устало вздохнув, Тутберидзе выудила её из недр шкафа, внимательно рассматривая. На этот раз экипировка была вполне себе сносной. Толстовка нежно-голубого цвета, черная куртка… Гораздо лучше, чем серые бесформенные балахоны прошлых игр, глядя на которые хотелось лишь уйти в депрессию и никогда больше из неё не выходить. Но всё же чуть хуже куртки с меховым обрамлением и тёплого свитера с узором с сочинской олимпиады. Этери помотала головой. Очередное воспоминание о сочинской олимпиаде сейчас ей явно было ни к чему, да и времени на сборы оставалось не так много.       Когда женщина уже оказалась в коридоре отеля, ей почему-то очень захотелось заглянуть в номер Камилы, чтобы пожелать ей доброго утра, быть может, помочь заплестись и накраситься. Но строгие китайцы, первые испытавшие на своей шкуре все прелести новых вирусов, такое поведение явно не одобрили бы. Поэтому Этери решила не портить себе отношения с организаторами олимпиады, а просто отправилась к выходу из отеля, пытаясь в очередной раз переосмыслить происходящие изменения. Для неё нынешней было несвойственно так привязываться к ученицам, что порой замещать им мать. Такие отношения остались где-то в периоде с 2011 по 2018, где у неё были Юля и Женя. Её Юля и Женя. Чистые и невинные, очень открытые и честные, порой в лоб выговаривающие всё что им не нравится и даже спорящие с тренером. Живые. Не похожие на податливый материал, из которого можно слепить всё, что угодно. Этери, наверное, и любила их больше всего за характер. За эту любовь и поплатилась, потому что характер сыграл против неё. Сначала перешла к другому тренеру Юля, забрав с собой частичку той прежней, открытой Этери. Остатки унесла с собой Женя в Канаду. Теперь Женя вернулась, но то доверие между тренером и ученицей, видимо, растерялось по пути. Юля ушла с концами, найдя себя в тренерстве в академии Плющенко. И это было больно, но предсказуемо, ведь Этери помнила, как сблизилась её подопечная с именитым спортсменом на олимпиаде. С именитым спортсменом, который, стоит заметить справедливости ради, и стал первым звеном в цепочке, убившей ту Этери, жизнерадостную, доверчивую и даже в чём-то наивную. Нынешняя Этери наоборот, отгораживалась ото всех. Держала дистанцию. Не позволяла себе привязываться к людям, какими бы прекрасными они ей не казались. Но, видимо, прежняя Этери, та, что образца 2014 года не исчезла насовсем, изредка подавая сигналы из глубины души. И желание заглянуть к Камиле было как раз из таких.       Встречается с Валиевой в конечном итоге Тутберидзе лишь на катке. Девочка встречает тренера в полной боевой готовности.       — Волнуешься? — интересуется Этери, замечая, что Камила ни секунды не стоит спокойно.       — Немного, — сдавленно хихикает фигуристка, что позволяет тренеру понять — недоговаривает. Есть у Камилы такая особенность. Когда сильно нервничает, она смеётся. Порой через слёзы, на грани истерики. Здесь же держит себя в руках, но полностью всё волнение сдержать не может.       — Соберись, — тихо шепчет Этери. — Сейчас от тебя зависит очень многое. Не только твоя медаль, но и медали всей команды, имидж нашей страны. По тому как ты сейчас выступишь, запомнится эта олимпиада и российские фигуристки на ближайшие четыре года. Ответственность огромная, но пугаться её не надо. Просто выходишь и делаешь всё что можешь. Чисто. А можешь ты многое, поняла?       Камила решительно кивает, возвращаясь к последней тренировке перед выступлением. Этери смотрит на неё, пытаясь понять, чем же зацепила её эта девочка за исключением таланта. Прежде ей нравились характеры. За любовь к характерам как раз жёстко и поплатилась. А вот Камила была из другого теста. Безумно талантливая, решительная и упорная в достижении целей, она тем не менее, впитывала каждое слово тренера как губка, не смея перечить, ставить свои условия и хоть что-то оспаривать. Ей говорили — она делала. Если не получалось, пыталась снова и снова, пока не доводила тот или иной элемент до автоматизма. И может быть, это как раз то, что нужно? То, чего не хватало предыдущим поколениям? Этакой образцовой покладистости, как у Камилы, да и как у той же Ани Щербаковой. С тем самым пресловутым характером в нынешней тройке была Саша, тоже успевшая прогульнуться до академии Плющенко, но вернувшаяся и пытающаяся снова строить хорошие отношения с тренерским составом. Кстати о них. Сегодня у федерации последний день на раздумья на счёт женской произвольной в команде и было бы неплохо поговорить хоть с кем-то из федерации о возможности замены.       Но всё это потом. А пока нужно справиться с волнением Камилы, собственным желанием спать и показать всему миру кто в женском одиночном катании главный.       Стоит турниру лишь начаться — Этери успокаивается, теперь уже убеждаясь окончательно: проигрывать тут некому. И это спортсменки сильнейших стран по рейтингу ISU… Осуждать подход к тренировкам Этери не берётся, да и вообще, ненадолго отвлекается от происходящего на льду, поскольку видит Диану и Глеба, пришедших поддержать Камилу. И как бы странно это не звучало, только здесь, в командной зоне kiss&cry она может хоть немного побыть рядом с дочерью, не разделённая тренировками, разными выходами и ковидными ограничениями. Здесь же, в kiss&cry оказывается и Алексей Николаевич Мишин, сегодня на лёд никого не выводящий, но пришедший просто поддержать спортсменов родной страны, а заодно и посмотреть на уровень подготовки других. Этери уважительно кивает старшему тренеру в знак приветствия, внезапно понимая, что ситуация слишком напоминает ей командник сочинской олимпиады. Чёртовы голубые бортики, она с пятнадцатилетней девочкой, уже покорившей весь мир своим пронзительным катанием и великолепной растяжкой. Никита Кацалапов в команде и вот теперь ещё Алексей Николаевич в группе поддержки. Для полноты картины не хватало лишь Макса Транькова, который, к слову, тоже был здесь, но пока по большей мере валял дурака.       Камила весьма ожидаемо откатывает программу безошибочно и получает за неё вполне заслуженные 90 баллов. После проката улыбается и смеётся уже не от нервного напряжения — отпускает ситуацию и понимает, что катать программу на олимпиаде ненамного страшнее, чем на каком-либо другом турнире. И эта её улыбка дорого стоит для всей команды.       Оставаться и смотреть произвольные программы мужчин Этери не планирует. Её Морис, выступающий за Грузию, в произвольную программу не прошёл, хоть и откатался весьма неплохо. Сегодня она замечает его на трибунах, неподалёку от Саши Трусовой и Ани Щербаковой. Этери улыбается, подумав, что проблема непопадания в командный турнир её подопечных решена и радуясь, что девочки пришли поддержать Камилу. И знать, что они приходили и на короткие программы мужчин ей вовсе не обязательно. Как и знать, что Саше долго пришлось уламывать Аню смотреть мужские соревнования под предлогом: «ну там же не только Марк, но и наш Морис выступает. А ещё Чен и Ханю, ну пожалуйста, пойдём». И как долго упиралась Аня, то и дело шутя, что кое-кто просто влюбился, но не хочет идти смотреть на возлюбленного в одиночку. Саша нещадно краснела, смущалась и злилась, потому что в глубине души понимала, что как минимум доля правды в словах Щербаковой есть. Но продолжала упорно отрицать всё сказанное. Сегодня же, ради спокойствия Этери Георгиевны, стоит сказать, что договориться девочкам удалось куда быстрее, потому что у Саши появился железобетонный аргумент: «там же Камила», а уж попросить подругу побыть на арене лишний час и посмотреть всего пятерых парней — вообще пустяки. Не увидит Этери и как после завершения женских коротких программ Аня хитро прищурится и скажет:       — Ну всё, Камила откаталась, пойдём в номер, у нас сегодня выходной и стоит им воспользоваться и отдохнуть как следует.       — Ну Ань, тебе сложно что ли немного посидеть? Сейчас перерыв, заливка льда и всего пять произвольных программ, — молниеносно возразит Саша.       — Вот именно. Всего пять. И там ни Чена, ни Ханю, ни даже Мориса, — улыбаясь, напомнит подруге Щербакова.       — Зато есть наш Марк. Ну что ты, Аннушка, не патриотка что ли? За своего спортсмена поболеть не хочешь? — перейдёт в нападение Трусова.       — Не патриотка я… наверное, — задумчиво проговорит Аня, затем громко рассмеявшись. — Ну ладно, уломала. Посмотрю я на твоего Марка.       — И ничего он не мой! — мгновенно вспыхнет Трусова.       — Да брось а ты, Александра Вячеславовна, будто я твоё упорство не знаю. Раз ты решила, будет Марк твоим, — хихикает Аня, а потом резко сгибается пополам, имитируя боль, поскольку Саша несильно, но ощутимо толкает её локтем куда-то в области рёбер.       И пока девочки вполне себе веселятся на трибунах, а Камила остаётся в командном kiss&cry поддерживать Марка, Этери уходит подальше от камер, в подтрибунные помещения, чтобы сначала немного прийти в себя и отдохнуть, а затем приняться за решение насущных проблем. Но все обстоятельства не дают ей отдохнуть, поскольку по пути ей очень кстати встречается глава федерации фигурного катания России — Александр Горшков, с улыбкой благодарящий тренера за блестящее выступление Камилы.       — Кстати об этом, — сразу же выходит на нужную тему Этери, — Александр Георгиевич, что там по завтрашним произвольным?       — А что по ним может быть? Начало турнира в 9 утра по местному времени, девушки в 11:45.       — Это я помню, не волнуйтесь. Что по заменам?       — Как что? Не будет их. Давно же решено: катают первые номера сборной. На этой олимпиаде нам очень нужна медаль и мы не можем рисковать.       — Да поймите же вы, что мы не рискуем ни в коем случае. Саша выходит на пять четверных, сложность сумасшедшая. Даже если выкатает не всё, с чего-то упадёт и где-то не докрутит — всё равно наберёт за технику около сотни. Проигрывать тут просто некому, сами же наверняка видели. Там не все каскады три-три умеют, что уж о четверных говорить. Аня сейчас в блестящей форме. На тренировках по два четверных делает спокойно, а ещё девочка музыкальная и компонентная.       — Да я понимаю, Этери. Только отсутствие замен — это не моё решение, а всей федерации. Коллективное. И не могу я прийти сейчас и просто заявить, что всё необходимо отменить и сделать иначе. Да, я глава федерации, но каким же я буду хорошим руководителем, если буду принимать решения единолично?       — Вы мне лучше покажите руководителя, который принимает решения не единолично, — грустно усмехается Этери. — Камила ещё крошка, ей всего пятнадцать лет. Катать четыре программы на олимпиаде для неё колоссальная нагрузка. Вспомните опыт Юли Липницкой? В команде всё было блестяще, а к личному турниру произошло выгорание.       — Этери Георгиевна, решение давно принято и я не могу пролоббировать его меньше чем за сутки до проката.       — Официальный регламент позволяет вводить замены чуть более чем за час до начала соревнований, — хмуро усмехается Тутберидзе. — А федерация не хочет ставить в командник действующую чемпионку мира, или девочку, владеющую всеми квадами?       — Ну Этери, дорогая моя, давайте признаем, что вы прежде всего преследуете не только интересы этих девочек, но и свои, вполне корыстные, и просто хотите как можно больше титулованных спортсменок, вышедших из-под вашей руки? — вздыхает Горшков, глядя на тренера в упор. — А какой тренер этого не хочет? Давайте будем честны до конца, от лишней титулованной подопечной никто не откажется, но я предлагаю вам варианты, от которых не изменится буквально ничего, — ничуть не пугается его может быть излишней прямоты Тутберидзе. — Я же вас не свою дочь прошу туда поставить, здраво оценивая ситуацию и понимая, что Диана и Глеб — это большой риск для всей команды. Но не Саша или Аня.       — Я поговорю с коллегами, но чуда не обещаю, — кивает Александр Георгиевич, то ли чтобы просто прекратить поток убеждений, то ли действительно обещая женщине сделать всё что в его силах.       И ей этого достаточно. Хотя в глубине души она уже сейчас принимает поражение, прекрасно понимая, что замены вряд ли добьётся. Но и давить на чиновников более не собирается. Просто наконец уходит с арены, уже в отеле узнавая, что в этом команднике Кондратюк катал на разрыв и стал вторым, а по сумме баллов Россия и вовсе стала первой. Прямо как в 2014, будь он проклят. Этери не хочет вспоминать олимпиаду в Сочи, но аналогии одна за другой возникают непрерывно. Чтобы избавиться от них, женщина от греха подальше переодевается из экипировочной одежды в свою родную и впервые за день берёт в руки смартфон, замечая несколько новых сообщений от абонента «Глейх»:       Готовь красную дорожку и выходи встречать с хлебом и солью. У меня снова отрицательный тест, и я взял билет в Пекин. И это действительно хорошая новость, заставляющая женщину улыбнуться уже более искренно.