Ветры из прошлого

      Лезвия коньков уверенно скользят по льду с характерным звуком, благо, его перекрывает какая-то популярная мелодия. Но девочки, ещё совсем юные и мало что в своей жизни повидавшие, на музыку внимания не обращают. С максимальной сосредоточенностью они набирают скорость, пробуя один за другим прыжковые элементы из своей программы.       За бортиком тренеры. Сегодня в большей степни мужчины. Следят внимательно за подопечными, комментируют ошибки, дают важные наставления. Нет среди них самой главной и важной персоны в мире российского фигурного катания, самой Этери Тутберидзе. Не почтила своим присутствием эта королева фигурного катания юниорское первенство России, проходящее в не самом большом, но от того не менее славном городе Саранске, сославшись на необходимость подготовки девочек, которым уже спустя две недели придётся защищать честь страны не просто на международном, а на олимпийском уровне. И её мнение — закон, которому никто не противится. Зато оппонент её тут как тут. Сверкает фирменной стрижкой, вызывая на трибунах, особенно в секторе С2, что расположен прямо над зоной kiss&cry и выходом на лёд сдавленный шёпот: «О, Плющенко! Хоть бы посмотрел на нас! Может быть что-нибудь ему крикнем?». Глейхенгауз и Дудаков, находящиеся от знаменитого в прошлом спортсмена, конечно, этого не слышат, но, наверное, даже если и услышали бы, не обиделись на то, что их знают не такие широкие массы. Саранск, просто-напросто, город немного застрявший в прошлом, где всё ещё восхищающийся Плющенко, помня его блестящие победы на льду.       Его самого, к слову, отсутствие на данном соревновании самой Этери лишь радует. Не так много времени, лишь месяц прошёл с момента, когда он принял решение выбросить её из головы и жить спокойно. Но получалось плохо. В преддверии олимпиады её штаб упоминался всюду в два, а то и в три раза чаще, чем прежде, что не могло не действовать Евгению на нервы. Да даже здесь. Её не было, но тем не менее она незримо присутствовала на арене — в строке «тренеры» на экранах, когда выступали её спортсмены, в движениях девочек, в их программе и спортивном характере, воспитанным ей же. И хотя от того, что её в материальном воплощении тут не наблюдалось, Плющенко было значительно легче, её незримое присутствие давило на нервы. От греха подальше Женя даже отошёл от Глейхенгауза и Дудакова на внушительное расстояние, уводя за собой и Диму Михайлова. Антиковидные меры просили всех соблюдать дистанцию в полтора метра, но Плющенко этот план перевыполнил раз в десять, отойдя на последней разминке от двух о чём-то перешёптывающихся мужчин максимально далеко.       — Чего это наш Ромео от нас бежит как от огня? — не удержавшись, прокомментировал Глейхенгауз такие перемещения. — Когда в нашей команде его Джульетта, они едва ли не плечом к плечу стоят, делая вид, что друг-друга не существует, а тут мы вроде существуем, и настолько, что стоять рядом с нами невозможно.       Только забыл немного Даниил Маркович, что коллега его, Дудаков, его взглядов не разделяет и об отношениях между Тутберидзе и Плющенко не говорит. В любом ключе. Что-то знал такое Сергей, неведомое Дане, что был категорически против любых упоминаний об олимпиаде 2014 и двух противостоящих в настоящем тренеров. Но несмотря на недружелюбно настроенного по этому вопросу Дудакова, Глейхенгауз просто уже не мог держать рот не замке. На других соревнованиях рядом всегда был Траньков, который нет-нет, да расскажет, как когда-то давно, ещё в прошлой жизни, когда Россия имела флаг и гимн, сидели Плющенко и Тутберидзе рядышком на олимпиаде и за руки держались, наблюдая за прокатом Юли Липницкой. Дане, к слову, со знаменитой спортсменкой, с которой началась эпоха Этери Тутберидзе в женском одиночном катании, довелось поработать совсем немного. А потому не знал он почти эту девчонку. Сейчас же она его коллега, тоже тренер, и не абы где, а в академии самого Плющенко. И из этой истории вопросы к произошедшему в 2014 году, так же накапливались.       — Ну правда, ты посмотри, он бы ещё на другую сторону, к судейской бригаде ушёл, — не сдаётся Глейхенгауз, несмотря на то, что Дудаков все его вопросы подобного рода показательно игнорирует.       — А где ему ещё стоять? — недовольно пробурчал Сергей. — Он не из нашего тренерского штаба, с нами отношения у него не очень, так что всё верно.       — Но необязательно же было уходить настолько далеко! — продолжает возражать Даня, — И чего же у них такое случилось, что раньше всё было хорошо, а теперь вдруг такие отношения?       — Не вороши ты эту историю, — даёт совет Дудаков, — я сам много не знаю, но, как видишь, ничего радостного им обоим их тесные контакты не принесли.       — А насколько тесными они были? — задумчиво выдыхает Глейхенгауз. — Интересно, спали ли они тогда, в 2014…       Дудаков уже даже и комментировать не захотел такие рассуждения своего коллеги, лишь посмотрел на него неодобрительно и вновь перевёл взгляд на лёд, где завершалась разминка сильнейших юниорок России.       — А может всё началось до 2014? — продолжал рассуждать Глейхенгауз. — Ты ведь у Этери работаешь с 2011, а что было раньше мы оба не знаем… — Даниил Маркович задумывается ненадолго, а затем округляет глаза, озарённый новой идеей. — Слушай, а вдруг Диана — его дочь?       — Ты с дуба рухнул? — быстро отреагировал на эти размышления Сергей Викторович, затем переключившись на вернувшихся со льда спортсменок, чтобы отдать им их кофты, а затем уйти с ними на время вглубь подтрибунных помещений, пока не наступить их очередь выступать.       — Нет, ну а почему ты сразу отметаешь эту версию? Диана в 2003 родилась, это давно было, мы тогда оба с Этери знакомы не были.       — Мозги включи, а? Как минимум, потому что Диана родилась в США.       — Родиться она могла где угодно, но кто тебе даст гарантию того, что родилась она в той же стране, что и была зачата? Да и мало ли там всяких турниров… вдруг на какой-нибудь Скейт Америка познакомились, а дальше, сам понимаешь, дело нехитрое.       — Да блять, Глейх, Плющенко тогда всего 20 лет было.       — Как раз тот возраст, когда совершаешь много ошибок, а потом о них жалеешь, — ничуть не стушевался Даниил Маркович.       — Тогда по твоей логике она от него родила, а потом, спустя 11 лет, снова начала с ним общаться, поддерживать на олимпиаде, наезжать на журналистов, пишущих, что России на домашних соревнованиях часто отсыпают слишком щедрые баллы, с явным намёком на компоненты Плющенко…       — Ого, и такое было, — довольно улыбнулся Глейхенгауз, наконец раздобывший новый пазл из прошлого. — Макс мне такого не рассказывал.       — Макс тогда по другую сторону бортика находился, ещё спортсменом был, а не тренером, откуда ему знать эти подробности? — фыркнул Дудаков, намеренно отворачиваясь от более молодого коллеги. — Всё, Дань, тема закрыта. Отцом Дианы он точно быть не может, потому что впервые они, кажется, здесь и пересеклись. В Саранске, в смысле. В 2011.       — А как это было? — давит на Сергея Даниил, выуживая всё новые и новые подробности.       — Что тебе не понятно в словах «тема закрыта»? — бурчит Дудаков, невольно начиная вспоминать далёкий 2011 год, совсем маленьких Юлю Липницкую и Женю Медведеву, плакаты с Плющенко повсюду и мелькнувшую где-то впереди его уже тогда узнаваемую стрижку. А после широко улыбающуюся Тутберидзе, поправляющую и без того идеальный меховой воротник своего пальто. Он даже не был уверен, что Этери тогда пересеклась со знаменитым спортсменом. Просто запомнил факт, что тогда им впервые довелось увидеть фигуриста такой величины в рамках той же арены, на которой суждено было выступить и их подопечным. Отчего-то вспомнилось перешёптывание девчонок. Женя очень громким шёпотом хвасталась Юле, что у неё дома где-то лежит автограф Плющенко, а Юля лишь вздыхала с лёгкой завистью, ведь ей, девчонке, приехавшей из региона, так просто взять автограф у кого-то из титулованных и знаменитых ещё не довелось.       Очередная спортсменка заканчивает своё выступление, возвращаясь со льда к тренерам и ожидая оценок. На льду тем временем оказывается одна из спортсменок академии Плющенко, что слегка выдергивает обоих мужчин из противоположного штаба из собственных размышлений. И пока Плющенко, стараясь не поддаваться воспоминаниям, несколько более чётким и ярким, чем у того же Дудакова, настраивает девочку на прокат, Даня и Сергей переглядываются. И как ни странно, оба в этот момент думают об одном и том же — не давят ли на Плющенко воспоминания об их первой встрече с Этери, если это действительно была первая встреча и если она вообще была, а не возникла в головах мужчин лишь на основании факта, что тогда, в декабре 2011 Плющенко и Тутберидзе впервые довелось делить одну арену на двоих.       А на Плющенко, к слову, воспоминания не давят. Может быть, лишь только на отдельных мелодиях, под которые юные дарования катают свои программы. Но он держит себя в руках, в этот момент разговаривая с Димой Михайловым, думая о своих спортсменках, или внимательно рассматривая новую арену. К слову, это и есть один из немаловажных факторов, почему Саранск не вызывает ярких воспоминаний. С момента 2011 года этот город сильно изменился. Свою роль в этом сыграл, конечно же, Чемпионат Мира по футболу, к которому сделали очень многое — возвели несколько новых гостиниц, в одной из которых и разместились спортсмены и тренеры, сменили покрытие многих дорог, достроили наконец лишь начинающий строиться новый корпус университета, построили эту самую ледовую арену, на которой и проводятся сегодняшние соревнования… Новые стены не давят, потому что не хранят ни одного воспоминания. Да и не хочется их ворошить, раз уж дана установка выкинуть белокурую женщину из головы.       Так и стоят они остаток соревнований поодаль друг от друга. Молча. Женя перебрасывается парой фраз с Димой и своими подопечными, порой вкладывая слишком много невысказанных эмоций в свои реакции на их прокаты. Даня оставляет попытки докопаться до правды через Дудакова, от чего Сергей наконец выдыхает спокойно и может сосредоточиться на фигурном катании, отогнав воспоминания и попытки воскресить в памяти хоть малейший намёк на взаимодействие между Тутберидзе и Плющенко. Глейхенгауз, будь он неладен, подбил.       Итоги первенства оказываются слегка неожиданными. Девушки, вошедшие в первую тройку, делят не только пьедестал, но и одно имя на троих. Три девочки, три Сони, три одинаковых имени и три совершенно разных школы. Золото, уже по традиции, уходит в тренерский штаб Тутберидзе благодаря Соне Акатьевой, серебро забирает в ЦСКА Соня Самоделкина, а вот бронза достаётся Соне Муравьёвой, воспитаннице Плющенко. Стоя на пьедестале, девочки улыбаются открывшейся им возможности покорить юниорский чемпионат мира, а затем, может уже и взрослый. Ведь они молоды, полны сил и у них ещё всё впереди.       А это значит, что как ни крути, последнее слово ни Плющенко, ни Тутберидзе ещё не сказано, а вся их история, даже с оглядкой на олимпиаду 2014 года, впереди.