Room 402

Чонгук превратился в надзирателя общежития, от одного взгляда которого студенты спешили ретироваться в противоположном направлении. Он даже не пытался притворяться, смысла в этом больше не было. Стоило только увидеть, как он идёт по коридору или лестнице, напряжённый, с плотно сжатыми губами и прожигающим взглядом, и сразу становилось ясно — его лучше не трогать. Он без лишних церемоний мог перехватить жильцов общаги, задавая один-единственный вопрос «Где Тэхён?», хотя далеко не все знали, кто это такой. И никто не осмеливался врать. Не потому, что им было что скрывать, а потому, что под этим взглядом даже самые безобидные молчуны начинали путаться в словах. Чонгук не искал улик. Он уже всё знал. Будь у него возможность, он бы расстелил карту общежития прямо на полу, вонзил в неё десятки булавок и прочертил красную линию прямиком к двери 202 комнаты. И вот он снова оказался на втором этаже, перед той самой дверью, которая за последнее время превратилась в его личный вызов. Он потянул ручку — заперто. Разумеется. Его зубы стиснулись в раздражённой усмешке. Казалось, Таэхван намеренно ускользал от него, как крыса, затаившаяся в темноте.  Чонгук постучал. Тишина. Постучал сильнее. Приложил ладонь к двери, будто пытался почувствовать, есть ли кто-то по ту сторону. В груди начинало закипать то самое глухое, затягивающее чувство, которому он давно позволил взять над собой верх. — Прячешься? — пробормотал он с усмешкой, словно Таэхван мог его слышать. Ему не оставалось ничего, кроме как снова отступить. Но это не значило, что он сдастся. Напротив, чем дольше дверь оставалась запертой, тем сильнее крепло его намерение узнать, кто этот человек, почему он словно нарочно ускользал от него. Чонгук уже собирался покинуть второй этаж, но перед глазами мелькнуло знакомое лицо. Он сразу припомнил его – очкарик из 201 комнаты, имени которого он не знал. Чон резко остановился, осматривая его с ног до головы. В глазах вспыхнуло что-то опасное, взгляд прожигал до костей. Очкарик заметно напрягся, когда ему не дали пройти и молниеносно побледнел на лице.  — Эй, — голос Чонгука прозвучал ровно, но слишком холодно, чтобы задержать чужое внимание, но при этом не испугать с первых секунд.  — Ч-что? — парень поправил очки на переносице.  — Где твой Таэхван? — Чонгук сделал шаг ближе, загоняя того в угол, пока спина парня не упёрлась в стену рядом со своей дверью. Чон опёрся рукой рядом с его головой, чуть склонившись вперёд.  — Я… я не знаю, — тут же выпалил очкарик, опуская глаза в пол.  — Да ну? — Чонгук наклонился чуть ближе, заставляя его нервничать ещё больше. — А мне кажется, что знаешь. — Наверное, на работе, где ещё! — сосед закусил губу. — Что ты от меня хочешь?  Очкарик поёрзал на месте, когда Чонгук сделал ещё один шаг ближе, нависая над ним. — Не хочешь выдавать его? — Чонгук склонил голову, разглядывая собеседника, будто решая, сколько ещё давления нужно, чтобы тот сломался. — Ладно. Тогда просто сделаешь то, что я скажу. — Я… — парень открыл рот, но замер, когда Чонгук внезапно схватил его за воротник клетчатой рубашки и потянул ближе. — Ключ от 202, — тихо, но очень отчётливо произнёс Чонгук. — Ты… ты в своём уме? — очкарик нервно моргнул, слабо отодвигаясь назад, но спиной уже вжимался в стену. — Это чужая комната! — Я знаю, — Чонгук чуть склонил голову набок, изучая каждое выражение на его лице. — Но ты же тоже знаешь, что у соседей часто бывает запасной ключ. Очкарик отвёл взгляд. — Н-не для того, чтобы… — У тебя он есть? — перебил Чонгук, сжимая воротник крепче. — Даже если бы был, я не могу… — Можешь, — холодно отрезал Чонгук. — Это неправильно, — голос парня дрогнул, но он пытался стоять на своём. Чонгук нахмурился, прижимая его чуть сильнее. — Послушай, мне плевать, правильно это или нет. Давай сделаем проще: либо ты даёшь мне ключ, либо я перерываю всю твою комнату, пока сам его не найду. Очкарик напрягся, явно обдумывая, насколько далеко готов зайти Чонгук. Судя по выражению его лица, ответ был очевиден. — Ты… ты реально ненормальный, — пробормотал он, запуская дрожащую руку в карман и доставая связку ключей. Чонгук молча выхватил нужный, едва не вырвав их вместе с пальцами, и отступил назад, наконец позволяя парню вздохнуть. — Благодарю, — процедил он, поворачиваясь к комнате 202. Чонгук вставил ключ в замок и резко провернул его, не дав себе времени на раздумья. Дверь поддалась с приглушённым щелчком. В комнате пахло кондиционером для белья и чем-то сладковатым, возможно, остатками ночного чая или конфет. Всё выглядело чересчур спокойно. Чонгук быстро огляделся. Никого. Он стиснул зубы, его челюсть напряглась. Где же этот Таэхван? Чонгук провёл рукой по волосам, зло втянул воздух. И тут его взгляд зацепился за что-то на ровно-заправленной кровати. Чья-то одежда. Он шагнул ближе. Толстовка. Тёмно-синяя, с аккуратной ручной вышивкой гитары на груди, небрежно лежала на краю кровати, словно её хозяин забыл забрать в спешке. Чонгук медленно поднял её, пропуская мягкую ткань сквозь пальцы. Запах… до боли знакомый. Слишком. В тот же миг перед глазами вспыхнули обрывки воспоминаний: баскетбольная площадка, едва слышное рваное дыхание, прикосновение тёплых губ.  Эта толстовка принадлежала Тэхёну. Чонгук сжал пальцы на ткани, с трудом подавляя рвущийся изнутри смех — горький, сухой, почти болезненный.  — Значит, ты живёшь здесь, — прошептал он, сжимая ткань сильнее, пока костяшки пальцев не побелели. — Прямо здесь. И через секунду отбросил вещь на кровать, словно обжёгся. Почему? Ему было мало одной улики — он жаждал большего. Он хотел доказательств, объяснений, чего угодно, что поможет ему сложить эту грёбаную картину в голове. Что-угодно, лишь бы найти ответ на главный вопрос: почему Тэхён предпочёл сбежать от него именно сюда. Но была ещё одна деталь. Таэхван. Его поведение… слишком странное. Слишком подозрительное. Чонгук резко рванул к столу. Одним движением смёл аккуратно сложенные книги и бумаги на пол, даже не заметив, как они разлетелись в стороны. Выдвижные ящики с глухими ударами захлопывались и вновь распахивались, пока он в бешенстве рылся в их содержимом, разбрасывая всё, что попадалось под руку. Краски, кисти, какие-то холсты, пара учебников — всё это казалось бесполезным. И тут он наткнулся на блокнот. Рывком выдернул его, и в тот же миг затаил дыхание: из страниц посыпалось что-то лёгкое и глянцевое, плавно опускаясь на пол. Фотографии. Чонгук замер. Секунду он просто посмотрел на них, не в силах сообразить, что именно видит. А затем пальцы дрогнули, когда он поднял один из снимков ближе к глазам. Тэхён. Спящий. Полуобнажённый. Чонгук моргнул. Перевернул ещё один снимок. И ещё один. На одном Тэхён спал, уткнувшись носом в подушку, с приоткрытым ртом и растрёпанными волосами. На другом — его рука свисала с кровати, а свет лампы мягко подсвечивал изгиб спины. С каждым фото, ракурсы становились всё откровеннее, будто их создавал мастер своего дела.  Желудок болезненно скрутило. — Что за хрень… — прошептал он, не веря своим глазам.  Кто посмел это сделать? Но ответ был очевиден. Таэхван, ублюдок. Чонгук смотрел на снимки, чувствуя, как в нём закипает ярость. Тэхён. Он лежал там, безмятежный, уязвимый, даже не подозревая, что кто-то — тот, кого он, вероятно, считает другом — смотрел на него вот так. Фотографировал. Запечатлевал каждый изгиб его тела на плёнке, будто вещь, будто трофей. Чонгук стиснул зубы от осознания, что Тэхён ничего не знает. Он наверняка спал спокойно, жил рядом с этим ублюдком и даже не догадывался, какими глазами на него смотрели. Где-то внутри вспыхнуло отвращение — и к Таэхвану, и к себе, что не заметил этого раньше. К тому, как бешено билось сердце из-за этого, как хотелось разнести всё к чертям. Чонгук провёл ладонью по лицу и горько усмехнулся. — Тэхён, ты такой слепой, — выдохнул он. — Но ничего, я открою тебе глаза. Чонгук медленно поднял взгляд и заметил в той же тумбочке чёрный фотоаппарат. Орудие. Не раздумывая, он протянул руку, схватил его и с силой сжал в ладони. Он ощущал его вес, холодный металл, объектив, который, возможно, ещё хранил в себе чей-то сон. Тэхёна. Не колеблясь, Чонгук ловким движением извлёк карту памяти. Какой-то маленький кусочек пластика, но в нём содержалось слишком многое. Слишком опасное. Злость затопила его окончательно. Одним быстрым, безжалостным движением Чонгук замахнулся и с грохотом разбил фотоаппарат о пол. Пластиковые детали разлетелись по комнате, а сам корпус треснул, жалко заскрипев. Но этого было мало. Он стиснул челюсти, резко развернулся и со всей силы наступил на обломки ногой, окончательно разрушая гадкий инструмент. Только тогда его дыхание стало ровнее. Чонгук выровнялся, глубоко выдохнув, и медленно огляделся. Комната Таэхвана теперь выглядела так, будто через неё пронёсся ураган — открытые ящики, смятая постель, раскиданные вещи, перевёрнутые книги, вываленные на пол бумаги, осколки. Его искусство.  Он невесело усмехнулся, зная, что этот хаос — ничто по сравнению с тем, который сейчас бушует у него внутри. Сжав в одной руке измятые снимки, Чонгук другой подхватил толстовку и без лишних раздумий направился к выходу. Он вышел, толкнув за собой дверь, но внутри уже знал: это затишье перед бурей.

***

В тёплом, уютном кафе негромкая музыка смешивалась с тихим гулом разговоров, создавая умиротворённую атмосферу. Тэхён откинулся на спинку кресла, лениво обхватив ладонями чашку давно остывшего кофе. За панорамным окном город жил своей жизнью: прохожие спешили под редкими огоньками уличных фонарей, кто-то смеялся, склонившись к собеседнику, а кто-то, прижимая к уху телефон, решал что-то важное на ходу. Тэхён следил за этим беспорядочным мельтешением, но его мысли витали где-то далеко. Что такого сделал Чонгук, чтобы Чимин вдруг добавил его в общий чат? Заметил ли кто-то его отсутствие? Никто даже не попытался написать. Ни одного сообщения, ни единого вопроса. От этого на душе становилось ещё тяжелее. Напротив него, в кресле, сидел Таэхван. Он то и дело бросал на Тэхёна взгляды, но тот был слишком погружён в свои мысли, чтобы это заметить. На столе завибрировал телефон. Таэхван краем глаза увидел знакомое имя на экране. Он взял телефон и разблокировал экран, пробежавшись взглядом по уведомлениям. [17:34] Ханыль: У меня плохие новости. [17:35] Ханыль: Чонгук приходил и выбил из меня ключ от твоей комнаты. [17:36] Ханыль: Я клянусь, я держался, но он был… короче, мне жаль. Он просто сумасшедший! [17:37] Ханыль: Он перевернул твою комнату вверх дном. Это было ОЧЕНЬ слышно через стенку! Таэхван медленно выдохнул, стиснув зубы. Он украдкой взглянул на Тэхёна, который как раз откладывал чашку и потянулся за гитарой. — Думаю, пора возвращаться, — невинно сказал он, даже не догадываясь, что их комната теперь напоминает поле боя. Таэхван почувствовал, как что-то внутри сжалось. Он больше не мог их задерживать. Он вернулся взглядом к более ранним сообщениям — тем, что приходили в течении последних дней.  [08:12] Ханыль: Чонгук на этаже. Не выходи. [17:45] Ханыль: Он спускается по лестнице. Выходи через пять минут. [11:23] Ханыль: Ты пока в безопасности, он ушёл. Только благодаря этим предупреждениям, они до сих пор не пересеклись с Чонгуком. А теперь… — Идём? — Тэхён уже стоял сбоку от него.  Таэхван поднял взгляд на него, чье лицо было спокойным, даже безмятежным. Таэхван сглотнул и затаил дыхание от мыслей о том, Чонгук окончательно сорвался.  — Да, пора бы, — натянуто улыбнулся он.  — Плохие сообщения?  Таэхван на мгновение замешкался, но тут же выдал лёгкую усмешку: — Да так, ничего важного, просто сосед жаловался на шум.  И на разгромленную комнату. Но вслух этого, разумеется, он не сказал. Тэхён кивнул, не особо вникая. Он уже закидывал гитару на плечо, явно желая поскорее выбраться наружу. Значит, выбора больше не было. Потому что теперь, когда Чонгук окончательно потерял терпение, играть в прятки было бессмысленно.  Теперь ему нужно сыграть ва-банк. — Ну что, идём? — бодро спросил он, вставая из-за стола.  Тэхён улыбнулся: — Конечно. Вечер опустился на город мягким прохладным покрывалом. Тэхён вздрогнул, ощутив как волосы на руках встают дыбом и мгновенно пожалел, что забыл в чужой комнате свою толстовку. Уличный воздух пах мокрым асфальтом и свежестью, а лёгкий летний ветерок играл с прядями волос, заставляя Тэхёна иногда заправлять их за ухо. Когда они свернули в знакомый переулок, силуэт общежития медленно возникал на фоне вечернего неба, выделяясь своей массивностью среди других зданий. Возле входа было тихо и пусто — скамейки опустели, а мягкий свет фонарей разливался по улице, подчеркивая наступающую ночь. Таэхван, пропуская Тэхёна первым, прошли по темному коридору общежития на лестницу. Балкон, служивший переходом от первого этажа ко второму, представлял собой узкое пространство, где старая балюстрада и выцветшие обои молчаливо свидетельствовали о том, сколько людей уже проходило здесь до них. Свет старой настенной лампы, едва пробивавшийся сквозь мутное стекло, создавал спокойную атмосферу. Как только они оказались на балконе, Таэхван затормозил первым.  Перед ними стоял у перил Чонгук, опустив голову и сосредоточенно затягивался сигаретой. Его лицо, освещённое тусклым светом, казалось отрешённым, а дым медленно струился в воздух, растворяясь в сумерках. Парень обернулся с вопросительным взглядом, и на миг его лицо предстало уставшим, словно он нарочно провёл здесь несколько часов, чтобы не упустить эту встречу. Тэхён ощутил, как ускорилось собственное сердцебиение, словно каждая его клетка закипела от неожиданности. Мгновение длилось вечно. Внутри Тэхёна смешались тревога, воспоминания и нечто невыразимо нежное — чувство, что каждое слово, каждый взгляд могут изменить всё. Он хотел что-то сказать, но слова застряли в горле, оставляя лишь пульсирующий ритм его сердца, напоминающий о том, что эта встреча — не случайность. — Тэхён, — позвал Чонгук и в следующую секунду бросил ему его синюю толстовку. Тэхён едва успел подхватить её, но пальцы вдруг ослабли, и вещь чуть не выпала из рук. Он посмотрел на неё в полном оцепенении. — Откуда… — он медленно поднял взгляд на Чонгука, пытаясь найти хоть какое-то объяснение. Но ему никто не ответил. Тэхён ещё не успел осознать, что только что произошло, как в следующую секунду Чонгук рванул с места. В их с Таэхваном сторону с сжатыми кулаками. И вместо того чтобы испугаться, Тэхён, наоборот, чуть приподнял подбородок, вызывающе глядя на Чонгука.  Ну давай, подведёт ли моя интуиция? А если подведёт? Где-то в груди неприятно сжалось. От глупой, но живучей надежды. От навязчивой мысли, что он всё-таки прав, что Таэхван соврал, что Чонгук… Чонгук не посмеет. Или посмеет?  Повторит ли он ту историю с прошлым жильцом 402 комнаты от которой до сих пор мурашки по коже? Даст ли на собственном опыте понять, что те предупреждения от всех, кого он встречал, были не пустыми? Ударит ли его?  Секунда растянулась, словно кто-то нажал на паузу. Тихий вздох. Тэхён видел этот рывок в деталях, словно в замедленной съёмке. Как чужие плечи напряглись, как мышцы на руке предательски дернулись, как в темных глазах мелькнула вспышка — злоба, решимость, нетерпение.  И удар.  Воздух свистнул у его щеки, ледяным лезвием коснулся кожи. Но удар пришёлся не по нему. Глухой звук разорвал тишину, когда кулак Чонгука врезался прямо в челюсть Таэхвана.   И его отбросило назад, он пошатнулся, схватившись за лицо. Тэхён в шоке обернулся, его дыхание сбилось, а сердце гулко застучало в груди.  — Что… — только и выдохнул он, сжав рукой ремень гитары на плече.  Чонгук смотрел на Таэхвана сверху вниз, его грудь вздымалась от злости, руки не разжимались из кулаков. В этом взгляде было что-то дикое, почти хищное.  — Ты думал, я тебя не найду? — голос Чонгука был низким, пропитанным яростью. Таэхван тяжело дышал, провёл рукой по подбородку, вытирая кровь с разбитой губы. Но вместо испуга на лице появилась ухмылка. — Долго же ты, — процедил он, выпрямляясь.   До Тэхёна только сейчас дошло, что это не спонтанная вспышка гнева. Казалось, это было неизбежно. Как гроза, что долго зрела в небе, наполняясь тяжелыми тучами. Как треснувшая плотина, которая держалась на последних сантиметрах, пока её не прорвало мощной волной. И он, сам того не подозревая, оказался в самом эпицентре.  — Чонгук, остановись! — голос вырвался раньше, чем он успел подумать.  Но Чонгук не слышал. Или не хотел слышать. Таэхван попытался вырваться, но сильная рука сжала его за шею, рывком прижимая к перилам балкона. На его лице ещё дрожала красная вспышка удара, но это был только первый. Глаза Чонгука горели яростью, и Тэхён ощутил, как проснулся его страх внутри. Но не за себя.  За них обоих.  Он рванулся вперёд, схватил Чонгука за запястье, с силой дернул назад.  — Стой! — почти выкрикнул он, и только тогда тот, наконец, перевёл на него взгляд. Воздух между ними вмиг стал горячее. Тэхён набрал воздуха побольше перед тем, как выпалить: — Что ты творишь, Чонгук? Кем ты возомнил себя здесь? Как ты смеешь нападать на невиновных людей? — Невиновных? — Чонгук задержал на нём взгляд, и в его голосе прозвучало что-то почти насмешливое.   — Мы с Таэхваном просто друзья, если твоя ревность ослепила тебя! — твёрдо ответил Тэхён, не отводя глаз. — Лучше разбирайся со мной… Чонгук! Слова Тэхёна растворились в воздухе, но не успели добраться до адресата. Вместо ответа раздался глухой звук удара — Чонгук врезал снова, вынуждая Таэхвана согнуться пополам, хватаясь за живот.  Тэхён вздрогнул, но не от холода, а от того, с какой холодной решимостью Чонгук действовал, как будто его слова ничего не значили. — Прекрати… — он снова рванулся вперёд, удерживая его за запястье. Чонгук резко дёрнул рукой, легко сбрасывая хватку, и посмотрел на него — тяжёлым, пронзительным взглядом, в котором отражалось что-то, чего Тэхён никак не мог расшифровать. — Ты вообще понимаешь, кого защищаешь? — выдохнул Чонгук, его голос был низким, а сдерживаемая ярость вибрировала в каждом слоге. Таэхван закашлялся, пытаясь отдышаться, но даже сквозь боль ухитрился усмехнуться.  — Тэхён, помоги мне, — прохрипел он, опираясь ладонью о балюстраду, чтобы удержаться на ногах. — Теперь ты видишь, какой он тиран?  Тэхён стиснул зубы, чувствуя как внутри сердце трескается на осколки, словно стекло. Он до последнего отказывался в это верить. Чонгук резко схватил Таэхвана за его одежду и дёрнул на себя, встряхнув так, что тот зашипел от боли. — Не смей даже произносить теперь его имя! — голос Чонгука сорвался на яростное рычание. Он вновь занёс кулак, но на этот раз Таэхван не стал просто ждать удара. Осознание того, что он окончательно загнан в угол, заставило его инстинктивно вскинуть руки, пытаясь защититься. — Постой! Нет, не надо! — его голос дрогнул, на грани паники, умоляющий. Теперь в нём не осталось ни тени прежнего самодовольства. Чонгук остановил кулак в сантиметре от чужого лица и прищурился, застыв в ожидании. Тэхён, которому тяжелее всех было наблюдать за этим, затаил дыхание, поверив хоть на миг, что они договорятся. Что можно остановить это, пока ещё не поздно. — Отпусти меня сейчас же, иначе Тэхёну наступит конец! — выдохнул Таэхван, криво усмехнувшись, несмотря на боль.  Чонгук сжал челюсти, а вот Тэхён, наоборот, замер с приоткрытым ртом, когда смысл чужих слов дошел до него.  — Что ты такое несёшь, Таэхван? — его голос предательски дрогнул.  Таэхван чуть наклонился вперёд, несмотря на железную хватку Чонгука.  — У меня слишком много имеется компромата на тебя, — его голос зазвучал увереннее, почти ласково, как у человека, который наслаждается своей властью. — Твоя карьера и вся твоя жизнь в моих руках, так что умоляй Чонгука отпустить меня. В этот миг всё внутри Тэхёна перевернулось. Таэхван. Его новый друг, его преданный фанат, тот, кто последние дни всегда был рядом, кто поддерживал безоговорочно… И вот теперь он стоит перед ним с кривой усмешкой и говорит это. Тэхён сглотнул, чувствуя, как горло сдавило судорогой. Может, это розыгрыш? Может, сейчас кто-то рассмеётся, похлопает его по плечу и скажет: «Попался!» — и всё вернётся на свои места? Но никто не смеялся. Таэхван наслаждался моментом, смакуя каждое слово, а Чонгук молчал, даже не моргнув, но Тэхён заметил, как у него заиграли желваки. И вдруг в его сознании что-то щёлкнуло. Он посмотрел на Чонгука совсем по-другому и вспомнил его недавнюю реакцию на его возмущения, которые сейчас казались бессмысленными. Потому что именно Чонгук его всегда защищал. «Невиновных?» Чонгук будто бы знал о Таэхване намного больше, чем он.  — Я неясно выразился? — Таэхван срывался, его голос дрожал от злости, а сам он яростно пытался вырваться из хватки. — Тэхён больше не сможет нигде выступить! Знаешь почему? Потому что все будут считать его жалкой шлюхой, которая стала популярной только благодаря сексу с собственными фанатами! Я загружу весь компромат в интернет! — в глазах его полыхала ненависть, болезненная, извращённая, уродливая. — Ты не заслужил быть таким популярным, слышишь?! — сорвался он на крик.  Чонгук не сдержался. Удар получился настолько сильным, что Таэхван, пошатнувшись, скатился вниз по балюстраде, приземлившись на корточки. Он едва не потерял сознание, пытаясь ухватиться за воздух, а на бетонный пол под ним без конца капала кровь. Тэхён застыл. Весь мир сузился до этой сцены, но сам он словно не был её частью. Его стеклянный взгляд метался в пустоте, будто пытаясь за что-то зацепиться, но не находя опоры. Он даже не сразу заметил, как Чонгук шагнул ближе, заслоняя собой весь обзор на город за балконом. — До сих пор считаешь, что он невиновен? — спокойно спросил Чонгук. Тэхён вздрогнул и сфокусировал взгляд на его лице. Былая ярость, что ещё минуту назад пылала в глазах Чонгука, растворилась, оставляя после себя лишь усталость. Даже голос его звучал иначе — ровно, без злобы, без прежнего рычания. Тэхён сглотнул, чувствуя, как всё напряжение разом обрушивается на него, но всё ещё не в силах что-то сказать. — Это всё ложь… Я никогда не спал со своими фанатами… — Тэхён выдохнул едва слышно, голос его дрожал, будто он не верил, что вынужден вообще это произносить. — У него ничего нет, это невозможно… Он говорил тихо, почти шёпотом, словно боялся, что кто-то ещё подслушает, что эта грязь о нём разлетится дальше. Или, что ещё хуже, — что Чонгук поверит. Но Чонгук даже не дрогнул. — Я знаю, — спокойно ответил он, чуть кивнув. Тэхён резко взглянул на него, не скрывая своего потрясения. — Прекрати оправдываться, — добавил Чонгук твёрдо. — Ты ничего не сделал. В этих словах было что-то настолько непреклонное, что Тэхён невольно почувствовал, как ком в горле начинает понемногу растворяться. За спиной Чонгука раздался тихий, надрывный смех. Он тут же обернулся, проследив за тем, как Таэхван, шатаясь, медленно поднимается на ноги. Он вытер кровь тыльной стороной ладони, но она только ещё сильнее размазалась по его коже, делая его облик ещё более жалким. Однако, несмотря на это, в его глазах не было ни страха, ни раскаяния. Только затаённая злоба и едва заметное самодовольство, как у человека, который, даже будучи загнанным в угол, продолжает считать себя победителем. — Знаешь, как это было просто? — начал Таэхван, лениво проведя языком по разбитой губе. Он позволил ветру растрепать свои волосы, словно наслаждаясь этим моментом. — Прикинуться твоим преданным фанатом, играть в эту милую игру на доверие. Ты сам всё мне отдал, Тэхён. — Ты просто сволочь, — голос Тэхёна был ровным, но его глаза потемнели. Он не позволял себе сорваться, не позволял показать, насколько это ударило по нему. — А знаешь, что самое забавное? — Таэхван наклонил голову, глядя на него с откровенным злорадством. — Я сделал так много твоих откровенных снимков. Настолько много, что после этого у тебя не останется настоящих фанатов. Ни единого. Чонгук дёрнулся вперёд, сжав кулаки, но Тэхён резко выставил руку, останавливая его. Он сам хотел услышать ответ. — Зачем? — его голос был хриплым, чужим. Таэхван посмотрел прямо в его глаза и широко, нагло улыбнулся. — Потому что я хочу занять твоё место, — прошептал он, делая паузу, смакуя каждое слово. — Ты же уступишь, Тэхён? Тэхён вздрогнул, словно получил пощёчину. Всё это время он ждал удара от Чонгука, готовился, переживал… но в итоге больнее всего ударил не он. И от этого было в тысячу раз хуже. Каждое слово, каждый взгляд Таэхвана обжигал, оставляя на душе ожоги, которые не заживут.  — Уступлю? — переспросил он и голос его уже не был ровным. В нём прорезалась злость, обида, разочарование. Всё одновременно. — Ты правда думаешь, что тебе удастся таким гадким способом занять моё место?! Таэхван открыл рот, но не успел произнести ни слова, — в следующую секунду Тэхён сорвался с места. Он толкнул его так резко, что тот не устоял, спиной врезавшись в стену.  — Да ты просто жалкий ублюдок! — Тэхён сжал его за ворот одежды, почти впиваясь ногтями в кожу. — Я тебе доверял! — голос сорвался на надрыв, в груди жгло, а пальцы дрожали от напряжения. — Ты блядский извращенец!  — Было действительно забавно наблюдать, как ты мне доверял, — усмехнулся Таэхван. — Скажи мне, я хорошо сыграл?  Тэхён даже не осознал, как его кулак с силой врезался в скулу Таэхвана, резко отбросив того в сторону. Звонкий звук разорвал воздух и всё на мгновение замерло. Таэхван покачнулся, едва удержавшись на ногах, а затем медленно поднял голову, сжав зубы. Чонгук удивлённо скользнул взглядом по Тэхёну. Его удар был ничуть не слабее. Ничуть.  — Тебя уже ничего не спасёт, Тэхён, — пробормотал Таэхван, сплёвывая кровь себе под ноги. — Время назад не вернёшь.  Чонгук молча сунул руки в карманы, и в тишине зашуршала бумага. Этот едва слышный звук сразу привлёк внимание обоих. Он не вмешивался до последнего, позволив Таэхвану насладиться своим мнимым триумфом — лишь для того, чтобы в нужный момент жестоко сбить его с высоты самоуверенности. Но больше всего в этой ситуации страдал Тэхён, и Чонгук не мог позволить ему и дальше тонуть в панике, мысленно прощаясь не только с карьерой, но и с нормальной жизнью. Тэхён стоял, стиснув зубы, сердце бешено колотилось в груди. Злость закипала внутри, вытесняя страх. Он возненавидел Таэхвана — за этот грязный трюк, за то, как легко тот перевернул всё против него. За то, что все его мечты под большой угрозой из-за глупой зависти какого-то ублюдка.  — Ты ошибаешься, — холодно бросил Чонгук, вытаскивая из кармана стопку фотографий и разворачивая их перед Таэхваном. Таэхван замер, взгляд метнулся к фотографиям — его самодовольная маска вмиг дала трещину. Тэхён тоже увидел снимки, и в этот момент его сердце пропустило удар. Он сразу кое-что вспомнил: висящая на тонкой ниточке пуговица его пижамы. Ужас пронзил его, когда он осознал правду — это Таэхван раздевал его. Тэхён застыл, дыхание перехватило. Его разум отказывался принять увиденное, но тело реагировало иначе — мускулы напряглись, как у загнанного зверя. Он судорожно перевёл взгляд на Чонгука, пытаясь найти хоть какую-то опору в этом кошмаре. — Невозможно… — голос Таэхвана дрогнул. — Как ты их нашёл?! Чонгук усмехнулся, переворачивая один из снимков пальцами, будто изучая его. — Ты ведь был так уверен, что спрятал их надёжно, да? — он бросил беглый взгляд на Тэхёна, прежде чем снова повернуться к Таэхвану. — Но, кажется, твой тайник был слишком очевидным. Я уничтожил всё. Таэхван сжал кулаки. Он явно пытался сохранить хладнокровие, но уголки его губ дёрнулись — страх выдавал его. Тэхён тоже всё это время не мог пошевелиться. Он смотрел то на Чонгука, то на Таэхвана, не представляя, чем это всё закончится. — Теперь тебя никто не спасёт, — продолжил Чонгук, делая шаг вперёд. — Все доказательства окажутся в нужных руках. Таэхван молчал, в его глазах читалась паника. Тэхён тихо вдохнул, будто только сейчас вспомнил, как дышать и осознал, что это конец. Его не подставят. Его не уничтожат. Потому что Чонгук, каким-то чудом, оказался на его стороне. Не просто сейчас. Он всегда там был.  — Какая же ты мразь, Чонгук! Твоё существование всё испортило! — прошипел Таэхван, желая напасть на него, но Тэхён, не раздумывая, оттолкнул его обратно к стене, не давая приблизиться.  — Замолчи, — его голос был низким, едва сдерживаемым, как натянутая струна.  Раздались тяжелые, стремительные шаги — кто-то целеустремленно спускался вниз. Через мгновение стеклянная дверь на балкон с грохотом распахнулась, и в проходе появились Намджун с Юнги. Они явно не ожидали такой сцены.  — Вот же чёрт, — пробормотал Намджун, осёкшись при виде побитого парня. Тот выглядел так, будто его переехал грузовик. Лицо в ссадинах, губа разбита, кровь собиралась в лужу на бетонном полу. Он стоял, тяжело дыша, прижавшись к стене, а перед ним напряженно замер Тэхён.  Юнги тихо присвистнул, доставая из кармана пачку сигарет. Без лишних слов он вытащил по одной для каждого, протянув их молча. Тэхён никогда не курил. Не любил этого, даже запах раздражал. Но сейчас он просто взял сигарету, вставил её между губ и прикрыл глаза, когда Юнги чиркнул зажигалкой. Первая затяжка обожгла горло, и он закашлялся, с силой сжав пальцами тонкий цилиндр. Чонгук метнул на него взгляд, в котором мелькнуло что-то неоднозначное — то ли удивление, то ли сомнение. Будто решал, стоит ли позволить этому продолжаться. Но прежде чем он смог что-то сказать, его внимание перехватили. — Твоих рук дело, Чон? — Намджун нахмурился, не спуская с него взгляда. — Кто он?  — Таэхван, — вместо него ответил Тэхён и тот на мгновение замер, перебирая в памяти это имя. Он быстро вспомнил их с Чимином рассказ о неком фанате с вечеринки.  Чонгук молча полез в карман и, не говоря ни слова, протянул ему памятые фотографии. Затем сделал глубокую затяжку, отворачиваясь к ночному городу. Намджун бегло пробежался по снимкам, сначала ничего не понимая. Но как только в пятне размытого света он различил знакомые черты лица, его пальцы сжали бумагу сильнее. Взгляд медленно поднялся сначала на Тэхёна, потом на Таэхвана.  — Блять, — только и выдохнул он, и всё наконец-то сложилось в единую, до отвращения мерзкую, картину.  Не колеблясь, Намджун шагнул ближе, сокращая расстояние между собой и Таэхваном. Его взгляд впивался не просто в глаза — он будто заглядывал прямо в душу. — Ты вообще в курсе, сколько за это дают?  — Мне плевать, — Таэхван усмехнулся, но в голосе прозвучала явная горечь. — Если бы не вы, я бы довёл дело до конца и спокойно исчез, но нет, вам захотелось сыграть в героев.  Чонгук хмыкнул, делая последнюю затяжку, перед тем как выбросить бычок на землю, и лениво обернулся. Его взгляд скользнул по Тэхёну, который как раз поднёс к губам дрожащую руку с тлеющей сигаретой. Он затянулся, но почти сразу резко выдохнул дым, поморщившись от едкого запаха. Уж лучше задыхаться в дыму, чем смотреть на Таэхвана. — Держи, Юнги, — Чонгук протянул ему в ладонь маленькую карту памяти из фотоаппарата, его голос был спокойным, но в нём проскользнуло нечто напряжённое. — Позаботьтесь о нём, парни. Юнги молча взял карту, его глаза изучали Чонгука с недоверием. Он не сказал ни слова, но жест был чётким — он понял, что теперь на нём лежит ответственность за то, что происходило. Чонгук подошел к Тэхёну, резко выдернул сигарету из его рук, не давая ему опомниться и бросил её на пол, раздавив кроссовком.  — Хватит задыхаться в этом дыму, пошли, — произнес он, уже не глядя.  Тэхён зыркнул на него, но не стал сопротивляться. Он знал, что в этой ситуации лучше промолчать. Чонгук, без лишних слов, повёл его по лестнице на четвертый этаж, а Тэхён медленно шагая позади, всё ещё ощущал запах сигарет, которыми весь пропах.  Чонгук толкнул дверь 401-й комнаты и вошёл первым, не оборачиваясь. Тэхён замер перед порогом, его взгляд задержался на двери под номером 402. Всего несколько дней — и вот он снова здесь. Странное чувство. Он не думал, что может скучать по этому месту, но что-то внутри предательски сжалось. Тэхён тихо выдохнул и шагнул внутрь. Дверь за его спиной закрылась с глухим щелчком, отрезая путь назад. В комнате было темно, единственный источник света — приглушённая лампа у кровати Чонгука, отбрасывающая мягкие тени на стены. Воздух пропитался смесью лесного освежителя и чего-то ещё, едва уловимого, но знакомого. Чонгук сидел на своей кровати, опершись локтями на колени. Его взгляд был тяжёлым, прожигающим, как будто он видел Тэхёна насквозь. Он молчал, не сводя с него глаз, и эта тишина казалась слишком громкой. Парень почувствовал, как напряглось всё его тело. Он не знал, какие слова ожидал услышать, но что-то в этом удушливом молчании, в тусклом свете лампы, в напряжённом взгляде Чонгука подсказывало: этот разговор оставит след. А потом произошло то, чего Тэхён никак не мог предвидеть. — Прости меня, Тэхён… Голос Чонгука прозвучал глухо, словно за этими словами скрывалась тяжесть, которую он долго носил в себе. Тэхён замер и уставился на Чонгука, пытаясь осознать, действительно ли услышал это. Тот по-прежнему сидел на кровати, но его плечи будто опустились, а взгляд потерял прежнюю колючесть.  — Я не должен был… — он замолчал, стиснув зубы, словно борясь с чем-то внутри. — Не должен был давить на тебя так и говорить что-попало. Тэхён медленно опустил на пол свою гитару, всё ещё не веря в происходящее. Чонгук и извинения? Чонгук, который всегда шёл напролом, вдруг… признаёт, что был неправ? Он почувствовал, как пальцы дрогнули, а сердце пропустило удар. — Даже не знаю, как выразить тебе благодарность за то, что ты вытащил меня из этой чертовщины, — выдохнул Тэхён, скрестив руки на груди. Его голос звучал ровно, но в нём сквозила усталость, будто всё, что только что произошло, высосало из него последние силы. Он посмотрел на Чонгука — пристально, оценивающе, будто пытался понять, что у того на уме. — Мне этот Таэхван с самой первой встречи не понравился, — тихо, но уверенно сказал Чонгук, сцепив пальцы в замок. Тэхён продолжал смотреть на него, не перебивая. — Знаешь, есть люди, с которыми достаточно пары минут, чтобы понять, что от них стоит держаться подальше, — Чонгук коротко усмехнулся, но в его голосе не было ни капли веселья. — Но ты… ты умеешь тянуться к тем, кого не стоит подпускать. — Это намёк на то, что мне нельзя было приближаться к тебе? Чонгук поднял на него взгляд — напряжённый, будто взвешивающий, стоит ли сказать то, что крутилось у него в голове. — Возможно, — выдохнул он наконец. — Но сейчас уже поздно. Чонгук медленно поднялся с кровати и без лишних слов шагнул к Тэхёну. Лампа за его спиной отбрасывала вытянутую тень, делая его силуэт ещё массивнее. Теперь, стоя вплотную, он нависал над Тэхёном, заставляя того чуть ли не вжаться в пол. Напряжение в воздухе стало осязаемым. — Поздно, — повторил Чонгук, его голос звучал тише, но от этого только резче. — Ты уже слишком близко.  — Мы всё ещё никто друг другу, — голос Тэхёна опустился до едва слышного шёпота. Говорить громче больше не имело смысла — не здесь, не сейчас. Чонгук задержал взгляд на нём, и в уголках его губ мелькнула призрачная улыбка, прежде чем он покачал головой. — Нет, — ответил он спокойно, но в его голосе таилась опасная искренность. — Между нами не может быть ничего, потому что даже сейчас я до ужаса хочу поцеловать тебя, Тэхён. Между ними повисла напряжённая тишина. Тэхён замер, взглядом цепляясь за Чонгука, будто пытался понять, это правда или всё так же игра? Чонгук напротив даже не двигался, но в его глазах читался вызов. Он сказал это не для проверки, а потому что больше не мог молчать. Тэхён сглотнул, сердце глухо билось в груди. В голове роилась тысяча вопросов, но вместо этого он сделал единственное, что казалось правильным. Он шагнул ещё ближе.  — Так почему ты этого ещё не сделал? — его голос прозвучал тише, чем шёпот, но он знал, что Чонгук услышал. Тот выдохнул, уголки его губ снова дрогнули в улыбке, но на этот раз он не ответил словами. Он просто окончательно стёр расстояние между ними и поцеловал его. С твёрдой уверенностью человека, который долго сдерживался. Его губы были тёплыми, требовательными, но в этом действии не было грубости. Только напряжение и ощущение, будто весь мир вокруг разом перестал существовать. Пальцы Тэхёна, будто сами по себе сжались за чужую футболку на спине, а сердце продолжало отбивать неистовый ритм. Чонгук скользнул свободной рукой по его затылку, мягко, но уверенно притягивая ближе, дабы углубить поцелуй. Движения губ становились медленнее, но от этого только сильнее вызывало мурашки по коже. И когда Чонгук наконец отстранился, их дыхание смешалось в едва уловимом пространстве между губами. Тэхён поднял свой взгляд на него, всё ещё не до конца осознавая, что он вернулся в свою личную пропасть.  — Ты мой, Тэхён, — голос Чонгука прозвучал низко и уверенно, без тени сомнения. Тэхён усмехнулся, язык на мгновение скользнул по губам, стирая остатки поцелуя. В его глазах блеснул вызов. — А я разве дал согласие? — Тэхён прищурился, но в уголках его губ играла тень улыбки. — Ты не только дал, — Чонгук наклонился ближе, его голос звучал хрипло, насыщенно. — Ты его закрепил этим поцелуем. Прежде чем Тэхён успел что-то ответить, Чонгук резко притянул его к себе, заключая в крепкие объятия. Тэхён не сопротивлялся. Напротив, он легко подался вперёд, уткнувшись носом в его шею, и глубоко вдохнул, будто хотел запомнить этот момент до мельчайших деталей. — Вообще, я дико зол, — начал Чонгук, его голос звучал напряжённо, почти срываясь на рычание. Он стоял, уткнувшись тёмным взглядом в стену, словно пытался сдержать бушующую внутри бурю. — На то, что добровольно ночевал с ним. Он резко выдохнул, пальцы непроизвольно отпустили Тэхёна: — Видишь, к чему это привело?  Тишина повисла на мгновение, а затем голос Чонгука стал ниже, мягче, но от этого не менее наполненным: — Но я не могу злиться на тебя. Как бы ни пытался, — Чон перевёл взгляд на Тэхёна, в глазах отражались сдерживаемые эмоции. — Не будь я таким внимательным… — он наклонился ближе, будто подтверждая собственные слова. — Ты бы попал. Тэхён молчал, он не мог придумать, что сказать, потому что Чонгук был прав. Если бы не он… Его музыкальная группа бы навсегда распалась. И это не единственное  последствие, которое бы случилось. Чонгук вздохнул и провел рукой по лицу, пытаясь совладать с эмоциями.  — Честно, я думал, что убью его, — признался он, глядя прямо в глаза Тэхёну. — Когда нашел те фотографии. Когда понял, что он сделал.  Тэхён вздрогнул, вспоминая холод и чужие руки, которые он тогда не чувствовал, но теперь осознавал, что они были. Ему стало не по себе, но Чонгук тут же заметил перемену и мягко сжал его запястье.  — Эй, — голос стал чуть тише, но твёрдость не исчезла. — Он больше не сможет причинить тебе вреда. Тэхён кивнул, но в глубине души знал, ему потребуется время, чтобы в это поверить. Чонгук, не разжимая пальцев, провёл по чужой коже, будто пытаясь вернуть его в реальность.  — Таэхван показывал мне кое-что, — Тэхён отвёл взгляд в сторону.  — Удиви меня, — голос Чонгука прозвучал почти насмешливо, но в этом смехе было напряжение.  — Видео, на котором ты избивал парня, прошлого жильца моей комнаты. Тишина между ними мгновенно стала глухой, давящей. Чонгук не пошевелился, но его челюсть слегка приоткрылась.  — И что? — наконец выдохнул он, не сводя с Тэхёна пристального взгляда.  Тэхён моргнул, ощущая, как внутри нарастает тревога.  — Это правда? Таэхван сказал, что ты планируешь избить меня, только по этой причине я согласился пожить у него. Он был… убедительным, хоть я и очень сомневался.  Чонгук склонил голову чуть в сторону, губы дрогнули в усмешке, но глаза оставались холодными.  — Значит, ты сомневался, но всё равно ушёл к нему? — он прищурился. Тэхён сжал губы, не зная, что сказать. Да, он сомневался, но страх взял верх. Хотя, если быть честным, не только страх — ему хотелось вернуться к привычному течению жизни, сохранить иллюзию стабильности. А сейчас, встречаясь взглядом с Чонгуком, он ясно понимал, что тогда сделал неправильный выбор. Вместо того чтобы убежать, стоило унять чужую злость и, возможно, всё же дать шанс. Чонгук выдохнул и провел языком по щеке изнутри, будто пытаясь сдержать эмоции.  — Поздравляю, Тэхён, ты сам дал ему то, чего он хотел.  — Я.. — Тэхён встряхнул головой, обретая уверенности. — Я не доверял тебе. Как я должен был поступить? Чонгук усмехнулся.  — А теперь знаешь как?  Тэхён замер. Ответ казался очевидным, но он не мог произнести его вслух. Чонгук сделал шаг ближе, наклоняясь так, что их лица оказались на минимальном расстоянии.  — Видишь ли, Тэхён… Если бы я действительно хотел тебя избить, ты бы ещё тогда, после первой ночи в комнате того ублюдка, лежал на полу.  Тэхён сглотнул, но не отпрянул. Чонгук не двигался, только смотрел прямо в его глаза — уверенно, без тени сомнения. — Но я не лежу, — тихо ответил Тэхён, стараясь сохранить твёрдость в голосе. Чонгук усмехнулся, но в этой усмешке не было ни злости, ни насмешки — только усталость. — Вот именно, — он отступил на шаг, позволяя Тэхёну перевести дыхание. — Потому что я не тот, за кого меня пытались выдать. Тэхён опустил взгляд. — Значит, это видео… — Подстроено, — Чонгук резко отвернулся, убирая руки в карманы. — И если бы ты сразу пришёл ко мне, мы бы разобрались раньше. Тэхён почувствовал укол вины, но ничего не ответил. Он знал, что Чонгук прав. Тот вздохнул, заметив, как Тэхён замкнулся. В такие моменты тот мог погружаться в себя, думать о том, что мог бы сделать иначе, а Чон не хотел, чтобы всё это съедало его изнутри. Не раздумывая, он притянул его к себе и обнял. Его руки крепко сомкнулись вокруг Тэхёна, словно давая понять, что отныне не позволит ему тонуть в вине и сомнениях.  — Я знаю, что неидеален, но я стараюсь измениться, — пробормотал Чонгук, опустив взгляд. — Я заметил, — Тэхён кивнул, уголки его губ дрогнули в едва заметной улыбке. — Причём с поразительной скоростью. Прямо в геометрической прогрессии. Чонгук усмехнулся, покачав головой. — Даже в такие моменты не можешь обойтись без своих умных фраз, да? — Терпишь же, — мягко парировал Тэхён. — Ладно, возвращайся в свою комнату, — сказал Чонгук, выдохнув. — Мне нужно помочь ребятам с показаниями для полиции.  Тэхён молча кивнул, перекинул гитарный ремень через плечо и вышел в коридор следом за Чонгуком. Впервые он не испытывал ни жалости, ни злости за то, что тот так жестоко обошёлся с Таэхваном. Всё произошло так, как должно было — и, возможно, даже слишком мягко для того, кто заслужил куда больше.  Чонгук уже собирался уйти, но вдруг задержался, бросив на Тэхёна взгляд через плечо. — Дождись меня, — сказал он, его голос прозвучал спокойно, но в то же время твёрдо, почти как обещание. Тэхён замер, застигнутый врасплох. И как назло, Чонгук ничего не стал пояснять — просто скрылся за выходом на лестничную клетку. Тэхён провел языком по сухим губам, чувствуя странное, едва уловимое ожидание. Ноги сами несли его медленнее, чем обычно, а возле двери собственной комнаты, пальцы задержались на ручке. Его сердце стучало чуть быстрее, чем должно было. Собственная комната встретила Тэхёна привычным уютом — тем самым, который невозможно было подделать или заменить. Он медленно провёл рукой по постели, словно убеждаясь, что всё осталось на своих местах. Под пальцами ощущалась любимая фактура простыней, такая знакомая, родная. Всё было так, как и должно быть. Всё возвращалось в привычное русло. Он собирался переодеться, но, вспомнив, что его пижама осталась в комнате Таэхвана, лишь равнодушно пожал плечами. После всего, что случилось, он больше не смог бы её надеть. Эта вещь будто больше не принадлежала ему. Оставшись в одном белье, Тэхён опустился на матрас, позволяя усталости взять верх. Тело мгновенно расслабилось, утопая в мягкости, а веки налились приятной тяжестью. Сон был близко, но где-то в глубине всё ещё тлела настороженность, а дверь осталась незапертой. Намеренно. Когда стрелка на часах перевалила за первый час ночи, в коридоре четвертого этажа раздался едва уловимый звук шагов — мягких, осторожных, почти невесомых. Дверь с номером 402, оставленная незапертой, поддалась медленно, словно впуская не просто человека, а само ожидание, застывшее в воздухе. Чонгук переступил порог и замер, давая глазам привыкнуть к полумраку. В тишине ровное, умиротворённое дыхание Тэхёна звучало особенно отчётливо. Он лежал на боку, лицом к стене, в позе человека, который не просто спит, а наслаждается покоем каждой клеточкой тела. Чонгук стянул через голову футболку и небрежно перекинул её на спинку стула. Затем, не отрывая взгляда от парня на кровати, расстегнул ремень и так же бесшумно избавился от джинсов. Движения были неторопливыми, почти ленивыми, но в них сквозила уверенность — он знал, что придёт сюда. Медленно, будто проверяя себя, он опустился на кровать позади него. Матрас чуть просел под его весом. Тэхён вздрогнул, что-то невнятно пробормотал во сне, но не проснулся. Чонгук затаил дыхание, протянул руку и осторожно коснулся его тёплого тела. Лёгкое касание, почти невесомое, но оно казалось ему необходимым. Медленно, с предельной бережностью, он притянул Тэхёна ближе, пока пространство между ними полностью не исчезло. Почувствовал, как их дыхания сливаются в едином ритме, как тепло накрывает их, вытесняя остатки ночного холода. Тэхён снова дёрнулся — едва уловимо, но Чонгук не отстранился. Вместо этого его объятие стало крепче. Он уткнулся носом в изгиб его шеи, вдохнул тёплый, родной запах и прикрыв глаза, выдохнул: — Хочу всегда быть здесь.