скандалисты

— Это столовая, работает только с одиннадцати до двух, поэтому старайся не опаздывать, — проговаривает мужчина в мятой белой футболке и в темных джинсах. Как обычно нервничает, иногда заикается, потому что не каждый день в его центр для трудных подростков новые личности приходят. — Да я уже через неделю свалю отсюда, — нехотя блондинка отвечает, и цокает сразу же. Жует жвачку, придерживая портфель одной рукой, детей вокруг рассматривает с пренебрежением. Потому что считает себя выше других, потому что думает, что ей здесь не место. Центр для трудных подростков — сборище алкоголиков, наркоманов и дебоширов. А ей просто не повезло, просто произошла ошибка. — Смешно, — щёлкает пальцами, выходит из помещения в коридор. — Наш центр славится историей и древними реликвиями, — показывает на полку с множеством различных ваз и картин. — Очень дорогие, трогать не смей. Блондинка вазу небрежно берет, внутрь заглядывает, замечает несколько бычков и пакетик травы. Усмехается себе под нос, обратно ставит и вновь закатывает глаза. Никогда Кира Медведева не думала, что жизнь её сюда определит. Тем временем в девушку кто-то плечом врезается и тут же трехэтажным матом покрывает. Напротив неё парень оказывается с синяками под глазами, красными глазными яблоками и сигаретой за ухом. — Третьяков! — директор центра криком своим стены наполняет, из-за чего жизнь, будто на месте останавливается. А парень тот на Киру смотрит оценивающе, пусть и плывет она у него по разным сторонам. Улыбается, словно скалится, а после выдает: — Беги отсюда, все равно не помогут, — отвечает спокойно и дальше путь продолжает, шатаясь из стороны в сторону. — Вы точно детям жизнь новую даете? Или старую поощряете? — усмехается блондинка, Илью Владимировича позади оставляет, идет в сторону туалета. Кира Медведева дверь заветную открывает, на подоконник смотрит и замечает парня со спущенными штанами, а также темноволосую девушку, что ноги раздвинув, жадно вцепляется в спину парня. — Да я оказывается святая, — все с тем же недовольным тоном и без капли эмоций на лице. А Ксенофонтов, заметив подростков, жадно друг друга пожирающих, тут же от злости кипит. Он к Мирону Миронову подходит, за ухо хватает, тянет назад, в то время как тот пытается джинсы напялить. А Мишель Гаджиева тем временем с довольной улыбкой с подоконника спрыгивает, опуская и не без того короткую юбку вниз. Подходит к зеркалу, поправляет поплывший макияж, поднимает коробку с дешевым мылом, хватает белую таблетку, а после в рот кладет с ухмылкой. Киру Медведеву замечает, подмигивая и вовсе не слушая крик директора центра, возмущения Мирона и другой белый шум. Мишель Гаджиева слишком часто обдолбанная в этом центре зависает, часто меняет половых партнеров, любит попадаться и сбегать с уроков. А ещё она любит гулять по крыше, потому выход на нее с давних пор замурован. Можно подумать ее это останавливает. Мирон тем временем старается на ногах удержаться, застегивая ремень на своих джинсах, облизывая губы в вишневой помаде. Киру будто бы не замечает, шатаясь, стороной обходит, дабы поскорее выйти из центра и выкурить очередную сигарету под новую порцию алкоголя. Совсем не пьющая и не употребляющая Медведева на цирк весь этот смотрит с презрением, пока не выходит из туалета вместе с Ильей Владимировичем. — Поняла… вы всякий сброд с улицы в одном месте собираете, чтобы им не скучно было подыхать, — скалится в искаженной улыбке. — Не превозноси себя выше других, — наконец-то решает ответить Ксенофонтов. — Ведь только я знаю, за какие заслуги ты здесь оказалась. Кира вновь закатывает глаза, вновь отсалютывает и решает покурить на заднем дворе центра. А Илья Владимирович тем временем обратно к себе в кабинет идет, садится за деревянный стол, как обычно перебирает документы и газеты. В то время все заголовки пестрили новыми ужасными историями про смерть детей, передозировку наркотиками и внеплановые беременности в шестнадцать лет. Мужчина кусает заусенцы на ногтях, с каждым разом все быстрее и быстрее осматривая буквы. В ту же секунду в кабинет залетает коротко стриженная девчонка, самая молодая из всех детей в центре. Лицо её в черной саже, а глаза зверски сверкают, она отдышаться старается, и говорить начать. — Ксен Владимирович, на заднем дворе дерево горит! Бля буду не я! — руками размахивает, где в тот момент покоится коробок со спичками. Только вот Юлька Чикина этого не замечала, продолжая доказывать свою невиновность. Илья Владимирович девушку слушать перестает, смотрит в окно с сожалением, где действительно красным пламенем горит дуб высокий, а вокруг того толпа зевак собралась. Бегают и пытаются вызвать пожарных. Мужчина молча рукой проводит по седым волосам, наклоняет к шкафчику, достает папку с простым названием «на отчисление». А среди них пять подростков, особо опасных. Те подростки, которые веру в себя потеряли, презирают центр и мечтают как можно скорее его покинуть. И Ксенофонтов еще не знает, что уже через пару дней в этой папке будет еще один документ, с именем сверху «Кира Медведева». *** Скандалисты смех свой стараются сдержать, в то время как Юлька Чикина недовольно каждого рассматривает, а после бутылку виски к губам подносит и делает несколько больших глотков. — Ты серьезно сожгла дуб? — сквозь слезы от смеха пытается спросить Виолетта. — Это действительно не Чикина была, — спокойно отвечает Кира, хватая пачку чипсов. — Моих рук дело, — с самодовольной улыбкой. — Вы даже не представляете, как мне было обидно это узнать! — кричит, запрыгивая ногами на диван и рассматривая руками. — Этот дуб ебанный меня всегда раздражал, но я держалась! — И вас правда исключили после того случая? — с непониманием спрашивает. — А потом обратно взяли? — Нет, все было немного веселее, — эстафету рассказа истории на себя берет Мишель. — После случая с дубом нами заинтересовалась полиция, а еще Ксеном, ведь оказалось, что он прикрывал все наши косяки, сам при этом рискуя. — Но мы были слишком глупые, чтобы это понять, — поясняет Саша, опрокидывая очередную стопку водки. — В тот день он собрал всех нас у себя в кабинете и отчитал, но я ничего не помню, закинулся вроде как. — Ему пришлось сделать отдельную группу с нами, что-то вроде второго и последнего шанса, — отвечает за всех Мишель. — Мы тогда пиздец как друг друга ненавидели, типа, корона на голове. Каждый считал себя особо опасным и мерился яйцами. — Мне вообще было плевать, я хотела центр поджечь и на Юльку свалить, — подает голос Кира и все остальные на смех срываются. — Получается, Руслана тоже особо опасной была? Почему она в вашей истории не появляется? Руслана Ефремова слегка улыбается, что довольно редко увидеть можно и делает очередную тягу сигареты. — Да, в той папке и ее имя было, — спокойно отвечает Саша. — Но так уж вышло, что мы никогда не замечали друг друга, либо просто не хотели этого делать. У Русланы были привилегии, она могла на пары не ходить, если нужна ее помощь в компьютерном классе. — Хорошо, это я допустим, понимаю, — все также с непониманием говорит Вилка. — Но почему тогда ее имя было в списке на отчисление. — Она деньги центра с помощью своих программ воровала, — усмехается Мирон под одобряющий взгляд девушки. — А еще взламывала их сайт, выставляла на главную страницу порнуху и все в этом духе. Остальные скандалисты на смех срываются, вспоминая славные деньки, в то время как Малышенко продолжает в полнейшем ахуе сидеть. — И как тогда стали скандалистами? Почему такое уебанское название? *** В тот день очередная скучная пара по психологии была, где все ученики, в количестве пяти человек, писали тест под пристальным наблюдением преподавателя этой дисциплины того времени — Ксенофонтова Ильи Владимировича. Юлька Чикина жвачку на палец наматывала, зная, что все равно не сможет подсмотреть правильные ответы. Мишель Гаджиева на месте для правильных решений рисовала цветы и женскую грудь. Саша Третьяков смотрел куда-то вдаль, ловя очередной приход. Мирон Миронов делал самокрутку, а Кира Медведева складывала листок с контрольной в самолетик. Блондинка, соорудив конструкцию, самолетик злосчастный кинула в сторону Мирона, из-за чего тот весь табак рассыпал себе на колене. Голову повернул, увидев, что Саша тем временем на него смотрит и тут же два плюс два сложил. — Ты не ахуел? — с места подрывается, подбегает к парню, кулаком в нос ударяет. — Еблан? — также Саша кричит, в реальность возвращается. С места встает, парня назад толкает, из-за чего тот летит прямо на парту Мишель Гаджиевой. — Съебись отсюда! — возмущается девушка, вставая, пока назад не пятится и не оказывает прямо перед лицом Чикиной, получая жвачку себе в волосы. — Идиотка, я тебя сейчас убью! Мишель Гаджиева в волосы светлые ногтями впивается и тянет на себя, в то время как Кира на всю эту картину с улыбкой смотрит и наслаждением. А Илья Владимирович с шумом вздыхает, нехотя с места встает, достает из своего стола шумовой пистолет, нажимание на курок. И все подростки тут же на одном месте останавливаются, смотрят со страхом на мужчину. — Все пятеро на улицу! Вы не подростки, даже не дети! Только скандалить можете! — старается отдышаться. — Грабли и мусорные мешки на вахте выдадут. И спустя каких-то десять минут группа «г» выходит на улицу, тут же достает сигареты, не заканчивая свою перепалку. *** — И чтобы ты понимала, — последние слова говорит Мирон. — Если бы мы реально взяли грабли в тот день, то они оказались бы в спине Третьякова. Саша Третьяков с шумом вздыхает, на нервах и со злостью. — Я сто раз тебе говорил, что это не я! — Расслабьтесь, это опять я была, — снова с улыбкой отвечает Кира, снова делает глоток самбуки, снова не морщится и не закусывает. — И в тот день мы первый раз в жизни заметили Руслану. *** Подростки продолжали громко разговаривать на крыльце, а Саша и Мирон из последних сил старались друг на друга не наброситься. И только одна Юлька Чикина смотрела по сторонам, пока взгляд ее не остановился на сгоревшем дереве, девчонке с ноутбуком и толпе парней, шатающихся из стороны в сторону. — Эй, вы их знаете? — пальцем показывает вперед, в то время как один из парней Руслану за локоть хватает и на себя тянет. А девушка молча отбиваться пытается и слезы сдержать. У всех остальных тут же глаза зажигаются темным пламенем. Забывают о своих ссорах, о драке и недопонимании, бегут в сторону ранимой девушки, дабы узнать, что случилось. — Шлюха, ответишь за то, что сделала! — заплетающимся языком кричит главарь и пощечину ударяет. Но тут же падает вниз из-за удара в спину от Мирона. И в ту секунду начинается перепалка, новая драка, новая пролитая кровь. А Ксенофонтов Илья Владимирович все это время наблюдал за подростками через окно своего кабинета в сопровождение небезызвестной уборщицы тети Зины. — Ужас какой творится средь бела дня, — за сердце хватается. — Полицию срочно вызывать нужно! Уголовники! Нелюди! — с места подрывает, но директор ее останавливает. — Не нужно, они сами справятся, — с улыбкой на лице. Потому что именно в тот день Илья Владимирович понял, что еще не все потеряно. Понял, что почти смог найти подход к особо трудным подросткам. А на следующий день все было как обычно. Мирона и Мишель выгоняют из туалета за неподобающее поведение, Юлька Чикина старается потушить мусорку, Руслана сидит в каморке, взламывая очередную страницу центра, Саша ловит приход, а Кира Медведева лежит на полу в подвале и слушает музыку на старой колонке, сбегая от реальности. И день тот мог закончиться как обычно, и все могло идти своим чередом, если бы в подвал не влетели целующиеся Мирон и Мишель. Пара никого вокруг не замечала, падая на маты и раздеваясь. — Ало, блять, я не мешаю? — выключает музыку. — Нет, — сквозь поцелуй отвечает Мирон, а после сразу же возмущаться начинает, ведь Кира кинула в их пару пустую коробку. Грохот по всему подвалу разносится, ведь в помещение влетает Саша, не замечает никого вокруг, начинает закладку искать. И следом за ним Юлька Чикина вся черная из-за пожара, дабы замести следы. А последняя заходит Руслана Ефремова, ведь до этого дня считала, что подвал единственное место, где можно побыть одной. *** Подростки из теплой квартиры перебрались на улицу, уселись на карусель для детей, продолжали выпивать спиртного и громко разговаривать. — И после того случая мы стали слишком часто в этом подвале видится, — продолжает рассказ Саша. — И даже перестали друг друга раздражать. — Ты за себя говори, — перебивает его Кира. — Короче говоря, мы реально очень часто стали там все вместе тусоваться. — И как же вы стали скандалистами? — переводит тему Вилка, уж больно долго она эту историю пытается до конца дослушать. — Ну, слушай, — перехватывает эстафету Мишель. *** Подростки как обычно сидели на полу в подвале и играли в карты. В тот день Саша не был под наркотиками, Чикина ничего не подожгла, Мишель и Мирон не влипли в неприятности, Кира поддерживала разговор, а Руслана выигрывала каждый кон. — Признайся просто, что ты работаешь в подпольном казино, и мы поймем! — бросая карты на пол, возмущалась Юлька. Руслана лишь слегка улыбалась, заправляя выпавшую прядь волос за ухо. — Проигрывать надо уметь, — задорно говорила Кира, вышедшая из игры в след за Ефремовой. И в ту секунду в подвале появляется Ксенофонтов Илья Владимирович с разбитой губой и рассеченной бровью. Он внимания на подростков не обращает, идет к шкафчику за аптечкой и принимается раны обеззараживать. — Здесь всегда была аптечка? — шепотом спрашивает Мирон. — Ксен Владимирович, вы чего такой помятый? — с сожалением спрашивает Чикина, подлетая к директору, а остальные следуют ее примеру. Мужчина осматривает будущих скандалистов и примечает, что те наконец-то нашли общий язык. — Вы слишком малы для этого, — перекись на вату капает, прикладывает к месту удара. — Так и скажите, что вас малолетки за углом прижали, — Кира глаза закатывает. — У меня во дворе девчонка живет тринадцати лет, ангел, — задумывается. — Не то, что вы. Сейчас её мама ходит по властям и полиции, пытается доказать виновность одного мудака, что посмел над ней надругаться. Сегодня и я его встретил, решил наказать, но этот козел слишком много денег и связей имеет. Поэтому сижу здесь побитый как собака и рассказываю о том, что богатство это порок. *** — У нас это ебать в голове не укладывалось, и мы приняли решение действовать. Сделали себе подобие балаклав из старых свитеров, пришли на район и наказали, — сквозь тишину говорит Мирон, ведь вспоминать эту историю было действительно сложно. — На следующий день этого мудака наконец-то посадили, — со стервозной улыбкой продолжает Мишель. — Только вот это никак не спасет психическое здоровье маленькой девочки. — Мы с мамой ее связались, честным путем заработали денег, оплатили психолога, купили игрушек. Старались помочь, чем могли. Но назад уже ничего не вернуть было, — со строгостью в голосе Кира вещала. — Блять, встретился бы он еще раз… И на самом деле в тот день Илья Владимирович Ксенофонтов наблюдал за происходящим в окно своего дома, гордясь подростками. А после в его голову идея пришла необдуманная, он тут же дела все свои бросил и принялся доскональнее изучать дело каждого. Только вот подростки эту часть истории не знали. — А на следующую пару по психологии он пришел к нам с подарками. Это были балаклавы разных цветов, — заканчивает историю Саша. — И в тот день он выбрал название «скандалисты». Потому что мы устраивали скандал в СМИ, оставались незамеченными и тихими. Вилка эту историю с открытым ртом слушала и радовалась тому, что попала в скандалисты, радовалась тому, что не испугалась когда-то. И весь оставшийся вечер подростки продолжали глупые истории из жизни вспоминать, распивать алкоголь, смеяться, кататься на качелях, бегать и шутить. Потому что, несмотря на все, они просто дети, у которых детство однажды забрали, и пришлось им вырасти как можно быстрее. А Илья Владимирович тем временем сидел на неприметной лавочке рядом с соседним подъездом, наблюдая за подростками и улыбаясь. Потому что он не забыл. Потому что, на самом деле, он каждый год отмечал этот день с ними, находясь в тени. И в тот день директор центра действительно гордился ими. А еще надеялся, что «скандалисты» их не сломают, и они будут продолжать вот так вот радоваться жизни, смеяться над глупостями и отдыхать. Потому что вовсе они не трудные подростки. Они дети. Дети, которые еще покажут, на что способны.