скандалисты

Строгий взгляд, цепкие пальцы, противный голос где-то за спиной. Такой сладкий и одновременно опасный. Такой любимый и одновременно ненавистный. Девушка светловолосая накрывает руками лицо, глаза зажмуривает и пытается вновь в реальности оказаться. Метается, не понимает, где находится. — Просто отпусти меня домой, — шепчет хриплым голосом, ведь связки давно из-за вечных ссор и криков сорвала. — Насть, ну я же люблю тебя, как могу отпустить? — девушка блондинку гладит по голове, к сердцу прижимает. — Ты же без меня не справишься. И Настя Медведева сдаётся, опускает голову вниз, сдерживая новый поток слез. Наверное, просто бороться устала. Наверное, сил больше не осталось. А за спиной дверь треклятая, за которой только стены голые стул и кровать. Там окна заклеены и решетки поставлены. Там страшно и грязно. Там противно и мерзко. — Я не хочу снова, — продолжает бороться, из сил последних. — Мне страшно. — Это все твой голос в голове, ты должна с ним подружиться, понимаешь? — приторно сладко. — Это твоё наказание за плохое поведение. Зачем хотела уйти? Я ведь люблю тебя. — Я устала, не хочу больше, я не люблю тебя, — хнычет, но медленными шагами идет в темноту. — Это не ты говоришь, Настенька. Ты больна, и только я могу помочь тебе. А после девушку свою в комнату толкает, дверь запирает на ключ. И Настя Медведева вновь садится в дальний угол, вновь рассматривает кромешную темноту, вновь боится и грызет ногти. *** Громкий визг мотора вмиг потухает, когда скандалисты рядом с детским домом оказываются. Кира машину глушит и пальцами в руль вцепляется, смотрит назад, где Руслана, не обращая внимания на остальных, быстро по клавишам перебирает. Она в монитор бездумно казалось бы пялиться, ничего вокруг не замечает. — Нас всех прикончат, — тянет Медведева, явно не радуется своей компании. И все просто довольно. Виолетта Малышенко — та, кто на месте усидеть не может, та кто умереть не боится, та, кто о последствиях не думает. И Руслана Ефремова — девочка интроверт со своими тараканами в голове. Лучше армии спасения и не придумаешь. — Думай позитивно, умрем героями, — Вилка плечами пожимает и улыбается, брекеты свои показывает. Машина рядом с воротами стоит и забором с проволокой, а ночь только наполняет место это таинственностью и опасностью. На территории мужчины в форме ходят из угла в угол, словно роботы бездушные. По сторонам не смотрят, потому что не боятся ничего. Никто в здравом уме на детский дом не нападет. Только если это не скандалисты, знающие тайны Владлена Высоцкого. — У нас будет пара минут, чтобы на территорию попасть. Желательно, делать это не под камерами, — выдает Виолетта очевидные вещи, потому что, по правде говоря, её тоже из-за неизвестности потрясывает. — Все готово? — к темноволосой на заднем сиденье обращается. Руслана кивает бессловно и показывает пять пальцев. А это значит, что осталось пять минут. Кира и Виолетта из бардачка наушники достают, один девушке протягивают и надевают, а после сигнал проверяют. Слышат, что Юлька Чикина уже умирает от нетерпения и страха быть пойманной. Медведева пачку сигарет в руку берет, одну достаёт и закуривает, думая, что она последней может оказаться. Пару тяг делает, пока Вилка самовольно сигарету из её рта не забирает и не повторяет ее движения. И машина вмиг едким дымом наполняется. Противным и расслабляющим одновременно. Руслана Ефремова девушкам балаклавы протягивает, сама фиолетовую надевает и вздыхает шумно. Минута. Девушки из машины выходят, а Вилка сигарету кидает, ногой притоптывает и землей присыпывает. Здание трехэтажное рассматривает и несколько горящих окон в нем. Понимает, что, скорее всего, из-за тревоги дети напуганы будут, а ещё понимает, что Высоцкий сделает все, чтобы о тревоге этой никто не узнал. Подростки в сторону ворот идут, связь проверяют и прячутся за деревом высоким. Секунда. Противная сигнализация наполняет каждый миллиметр злополучного детского дома, со стороны левого крыла слышится взрыв, а после громкая музыка. Игра началась. Замок на двери потухает, отключившись из-за скачка энергии, в то время как в мужчины в форме слышат по рации указание бросить пост, направиться в соседнее крыло. Это была их главная ошибка. Виолетта хватает первый попавшийся камень, ударяет по замку, из-за чего тот сверкать начинает, а дальше отваливается вместе с проводами и кнопка. — Ну и зачем нужно было это делать? — недовольно шепчет Кира. — На всякий случай. Руслана закатывает глаза и решает все в свои руки взять, слышит в наушник, что у скандалистов все готово, можно проникать на территорию. Идет первая, по сторонам смотрит и старается в дрожь коленях унять. Девушки фонарики включают, светят в разные стороны. Детская площадка, блок с охраной, горка, заброшенный колодец. Вилка, как самая главная заводила, бежит в сторону последнего, вниз заглядывает, спотыкаясь и чуть и не падая вниз. — Глупая? — подает голос Кира, оказавшись рядом. — Было сказано найти вход в подземелье, а не в колодец прыгать. — Было сказано, что все входы либо замуровали, либо завалило. Ты когда-нибудь видела колодец с лестницей, ведущей вниз? — лыбится Вилка, смотря на находку свою. А Кира вниз светит и видит гнилую лестницу, ведущую в никуда. — Если это ловушка? — Вот сейчас и проверим. Если не вернусь, то либо сдохла, либо оказалась права. Вилка девушкам отсалютывает, фонарик в карман кладет, через бортики перепрыгивает, ступая одной ногой на ветхие доски. Спускается вниз, губы кусает из-за разодранных пальцев в кровь и противного запаха. А после вниз спрыгивает, фонарик достает и местность рассматривает. — Ахуеть, — шепчет, не может глазам своим поверить. А в ту секунду ее назад кто-то кидает, из-за чего фонарик летит на землю, разбиваясь. — Совсем идиотка, не видишь, я здесь стою? — горящими карими глаза на спустившуюся Киру смотрит. — Как я здесь без фонаря буду? — Отвали от меня, сама виновата, — говорит и пытается помочь Руслане спуститься. Девушки оказываются посреди коридора с ветхими каменными стенами и лужами воды. По всему периметру клетки заброшенные стоят, с дверями открытыми, а бегающие крысы лишают атмосферы одиночества. Кира на стены светит, масштаб трагедии оценивает, замечает металлические конструкции новые, которые не дают стенам обвалиться. — Здесь повсюду лампочки, значит, светом пользуются, — делает умозаключение Медведева. — Скорее всего, это мы их вырубили из-за скачка энергии, — пожимает плечами Вилка, а Руслана бездумно кивает. — Рус, можешь проверить как дела у остальных? Брюнетка телефон из заднего кармана джинсов достает, но тут же огорчается, потому что сеть здесь не ловит. Времени зря не теряет, делает пару фотографий, чтобы в будущем их в роли улик использовать. И подростки, как самые настоящие бесстрашные оторвы решают исследовать катакомбы, дальше пройти. — Если мамка узнает, что меня менты заберут отсюда, то убьет, — хнычет Вилка, рассматривая стены и ахуевая от происходящего. — Тебе не кажется, что слышно шаги? — Это пиковая дама хочет тебя съесть, — передразнивает блондинка. — Неужели они своими грязными делишками здесь занимаются? Руслана вовсе перепалку девушек не слушает, на камеру снимает доказательства, каждую секунду смотрит на значок интернета и грустит. —Ненормальные, — снова оглядывается назад. — Я слышу, как кто-то дышит… И Кира глаза закатывает, светит фонарем назад. — Видишь, нет здесь никого, только твоя шиза, — светом водит, пока не встречается с парой горящих глаз в темноте. Невольно делает шаг назад, об камень спотыкаясь, из-за чего собака лаять начинает. — Это немецкая овчарка, да? — шепчет Вилка, чтобы не спугнуть. — Как думаешь, она добрая? Сердце в пятки от страха уходит, девушки стоят на месте и не двигаются, ведь та пара глаз словно два огня злобно горят в темноты, а из пасти уже текут слюни. Это было похоже на дешевый русский сериал про полицию или призраков. Овчарка медленно в сторону девушек начинает подходить, скалится и щелкает зубами, в то время как подростки на месте стоят, не могут придумать план побега. А после собака с места подрывает и бежит сломя голову, громко лая и быстро лапами перебирая. — Я не умру в детском доме! — сквозь слезы Вилка кричит и с жизнью прощается, а Кира трясущимися руками включает мигание на фонаре и кидает поодаль себя, девушек тянет к стене. Овчарка мимо пробегает, зубами в фонарь вцепляется, в то время как скандалисты, невзирая на темноту, бегут в противоположном направлении, к выходу. А лай только усиливается, будто за спинами их целая стая грозных псов. — Кажется, она позвала друзей, — глупо шутит Кира, не зная, что у Виолетты плохие отношения с любым родом собак. Руслана в то время активно пытается поймать сеть, по сторонам не смотрит. Кажется, что ей вовсе надоело жить и мысли только гаджетами заняты. Девушки матерятся и кричат, чтобы Ефремова прямо смотрела, а не в экран телефона. Только вот та не отвечает, потому что, на самом деле, у нее есть план. А Виолетта Малышенко об очередной кирпич спотыкается и падает на сырую землю. Сердце стучит бешеным ритмом, лодыжка ноет от боли, лай становится ближе. — Блять! — блондинка кричит и в сторону Вилки направляется, поднять старается, в то время как та уже руки опускает. — Бегите, идиотки! Передайте матери, что я ее ненавидела, — уже слез не скрывает. — Сама передашь, — пытается девушку поднять все ещё, а грязь скользкая только усугубляет положение. Все как в тумане. Совсем громкий лай и острые зубы, вцепившиеся в ногу девушки. Виолетта Малышенко воет от боли, старается отбиваться, укусы на руках получает. Рыдает навзрыд и кричит, в крови истекая. А Руслана продолжает быстро пальцами перебирать, искать что-то в телефоне, радоваться появившейся сети. Кира, измазавшись в чужой крови, от собак пытается Виолетту отбить, истерит, изнемогает от боли. — Руслана, твою мать! — кричит на девушку. И в ту же секунду темноволосая нажимает последнюю кнопку, телефон как можно дальше кидает, а после в дали сирена включается, на которую собаки словно на позывной реагируют и бегут в противоположную сторону, оставив окровавленную и бездыханную Виолетту Малышенко лежа на сырой земле. Татуированная не шевелится вовсе, будто мешок картошки на руках Киры оказывается, лишь слегка обвивая её шею рукой. — Ты включила? — рвано кричит Медведева, не останавливаясь. Руслана кивает и показывает крест руками. — Телефон пришлось кинуть, чтобы сигнал прошел? А если бы не сработало? — снова немой вопрос. — Хорошо, что ты меня не послушала. Правда, не знаю, как с нашими связаться теперь, наушник не работает. Кира брюнетку рядом с лестницей кладёт, пульс проверяет. Жива. — Вы здесь? Руслана прислала сообщение, где только точка была, — голос Саши и яркий фонарь освещает помещение. Кира голову вверх поднимает, остальных скандалистов видит. — У нас времени мало, они скоро вернутся. — Спуститесь кто-нибудь, здесь Малышенко умирает! — кричит, не боясь, что собаки вновь вернуться. Наверное, потому что больше не страшно. Наверное, потому что сейчас не о себе думает. — Блять! — выпаливает Саша, быстро руками перебирает, рядом с окровавленной Виолеттой оказывается. — Блять, блять, блять! — за голову хватается. — Поднимайтесь наверх, Мишель скинь свой канат, я сам ее подниму. А Кира Медведева недовольно головой качает, от татуированной ни на шаг не отходит. — Пусть Руслана поднимается, — быстро. — Я тебе помогу, если овчарки вновь прибегут, отвлеку. — Как ты их отвлечешь? Собой? — кричит. — Рус, наверх! А тем временем Мишель Гаджиева канат вниз кидает с альпинийским снаряжением. Мирон, как самый сильный и выносливый из скандалистов конец вокруг своего локтя обматывает. Через несколько минут все скандалисты уже в сторону машины бегут, под крики военных и лай собак. — Блять, блять блять! — продолжает причитать Саша, садясь за руль автомобиля. Руслана на переднее сиденье садится, старается перевести дыхание, в то время как Кира продолжает проверять наличие дыхания у Малышенко. — Остальные в другой машине. Нашли, что-нибудь? — глупость говорит. — Блять, что я несу! — Руслана снимала, но пришлось телефоном пожертвовать, — отвечает Кира. Ефремова улыбается нервно, тянется назад за компьютером, показывает папку, где фотографии автоматически сохранены были. — Успела все прислать? — с расслаблением спрашивает Саша. — Ну, хотя бы не зря я стала ужином, — голос Виолетта подает, сразу же после кашляя от комков крови. И Кира выдыхает с облегчением, грязной рукой проводя по лицу. — Ты ебанутая! — возмущается, прядь волос окровавленную с татуированного лица убирает, пока брюнетка улыбнуться старается. — Тебя это заводит, да? — усмехается девушка и обратно закрывает глаза, устроившись головой на коленях у Киры Медведевой.