Сила желания

Глава 25. Где боль становится жизнью

Очередное торжество в резиденции Басу было в самом разгаре. Зал, украшенный роскошными драпировками и мерцающими канделябрами, наполнялся шумными беседами, звоном бокалов и приглушённой музыкой. Видия и господин де Клер, сидя за столом, обсуждали последние новости, связанные с Кайрасом и поставками опиума. Выглядели они достаточно спокойно, но в каждом слове и жесте чувствовалась напряжённость. Близняшки, сидевшие отдельно с Эритом и Рамом, смеялись над какой-то шуткой, но их веселье казалось немного наигранным. В другой части зала, за столом, уставленным изысканными блюдами, сидели Кристиан, Дивия и Амрита. Деви, одетая в изящное платье, которое подчеркивало её стройную фигуру, старалась сохранять спокойствие, но её глаза то и дело скользили по залу, будто ища кого-то. Или, наоборот, стараясь избежать чьего-то взгляда. Взгляд Сарасвати, холодный и пронзительный, словно кинжал, периодически останавливался на Деви. После их расставания прошло не больше двух недель, но рана в душе львицы всё ещё кровоточила. Она не могла простить Деви, не могла смириться с тем, что та теперь была здесь, в её доме, среди гостей. Каждый взгляд Сары был наполнен ненавистью и болью, которые она едва сдерживала. Дивия, чувствуя этот взгляд, старалась не смотреть в её сторону, делая вид, что ей всё равно. Но внутри она сжималась от боли каждый раз, когда их глаза встречались, и в сердце словно вонзался острый шип. — Тхакур, почему бы нам не потанцевать? — неожиданно раздался голос Сары, прерывая тишину за их столом. Она смотрела на Эрита с хитрой улыбкой, в которой читалось что-то большее, чем просто предложение танца. Мужчина, слегка ошарашенный, хлопал глазами, пытаясь понять, что происходит,  — С кем? — резко спросил он, не сразу сообразив, что речь идёт о нём самом. Сарасвати закатила глаза, наигранно вздохнув,  — Ты так и будешь сидеть, как истукан, или пригласишь меня? — с вызовом проговорила она, одарив его хищной улыбкой, наслаждаясь каждым мгновением. Эрит, наконец поняв, что от него хотят, резко встал с места, протягивая руку Саре,  — Госпожа Басу, могу ли… — начал он мямлить, но Сара перебила его. — Можешь, — она вложила свою ладонь в его и поднялась с места, направляя мужчину в центр зала. Её походка были грациозна и уверенна, словно она давно знала, что всё произойдёт именно так. Руки Сары легли на плечи Эрита, который всё ещё не мог поверить происходящему. Он стоял неподвижно, боясь сделать лишнее движение. Нерешительно он положил ладони на её талию, ожидая какой-то реакции, но Сара лишь улыбнулась ему, давая понять, что он попал в её сети. Деви, сидевшая за столом, не могла оторвать глаз от этой сцены. Её сердце сжалось от боли, которая была настолько острой, что она едва могла дышать. Она видела, как Сара улыбается Эриту, как её руки лежат на его плечах, как они двигаются в такт музыке. Каждый их взгляд, каждый жест, каждый смешок Басу - всё это било по Деви, как молот, разрывая её изнутри. Она чувствовала, как ревность, чёрная и всепоглощающая, заполняет её, словно яд, проникающий в каждую клеточку тела. Её рука сжала столовый нож, который лежал перед ней. Она даже не заметила, как пальцы сжали рукоять так сильно, что края впились в ладонь. Боль, которую она чувствовала, была ничто по сравнению с тем, что творилось у неё в душе. Кровь медленно стекала по её пальцам, но она не обращала на это внимания. — Ди, у тебя кровь, — Кристиан обеспокоенно смотрел на сестру, Деви переключила внимание на брата, затем на свою руку,  — Да, — прошептала она, но глаза снова поймали танцующих. Эрит что-то шептал на ухо Саре, а она мило улыбалась ему, словно это был самый счастливый момент её жизни. Деви не выдержала. Она бросила окровавленный нож на стол, оставив алый след на белоснежной скатерти, и быстро ушла из зала. Шаги были быстрыми и неуверенными, словно она боялась, что если остановится, то не сможет сдержать слёз. Выбежав из зала, оказалась на широкой террасе, окутанной ночной прохладой. Она сжала кулаки, чувствуя, как кровь продолжает сочиться из раны, но боль в её сердце была сильнее. Её сердце бешено колотилось, а в глазах стояла пелена от слёз, которые она отчаянно пыталась сдержать. Она не могла оставаться там, не могла дышать тем воздухом, пропитанным музыкой, смехом и... её присутствием. Она стояла там, в темноте, и смотрела на звёзды, пытаясь успокоить своё дыхание. Но внутри неё бушевала буря. Ревность, боль, обида — всё это смешалось в один клубок, который душил её, не давая дышать. Она знала, что Сара сделала это специально, чтобы ранить её, чтобы показать, что ей уже всё равно. И самое страшное было то, что у неё это получилось. Деви увидела массивный столб, обвитый плющом, который спускался вниз, в сад. Не раздумывая, она схватилась за него, чувствуя, как шероховатая поверхность впивается в ладони. Не думала о том, что это опасно, не думала о том, что может упасть. Ей нужно было бежать, скрыться, исчезнуть. Она резко перенесла вес тела и скатилась вниз, чувствуя, как столб обжигает руки, как ветви плюща царапают кожу. Но она не останавливалась. Когда ноги коснулись земли, она едва удержалась на ногах. Её платье было испачкано, волосы растрёпаны, а в ладонях, помимо свежей крови от ножа, теперь были и ссадины от столба. Она стояла тяжело дыша, и смотрела на свои дрожащие руки, — Почему так больно? — едва слышно прошептала она.

«Почему? Почему каждый взгляд Сары, каждая её улыбка, каждый её жест причиняли такую боль? Почему она, Деви, которая всегда была сильной, которая всегда могла постоять за себя, теперь чувствовала себя такой... слабой? Уязвимой?»

Она закрыла глаза, чувствуя, как слёзы снова подступают. Она вспомнила, как Сара улыбалась Эриту, как её руки лежали на его плечах, как они двигались вместе, словно единое целое. И каждый этот образ был как нож, вонзающийся в её сердце. — Почему? — снова прошептала Деви. Она сжала кулаки, чувствуя, как боль в ладонях смешивается с болью в душе. Она знала ответ. Знала, но не хотела признаваться себе в этом. Потому что это было слишком страшно. Потому что это означало, что она любит её. Даже после всего, что произошло. Даже после того, как она собственноручно разбила сердце Сарасвати. Деви опустилась на колени, чувствуя, как холодная земля сада проникает сквозь тонкую ткань её платья. Она сжала голову руками, пытаясь остановить поток мыслей, которые крутились в её голове. Не могла сдержаться, как бы ни старалась. Понимала, что не место и не время показывать свою слабость, но слёзы текли сами, будто их нельзя было остановить никакой силой воли. Она сжала зубы, пытаясь заглушить рыдания, но пара всхлипов всё же вырвалась наружу, нарушив тишину ночи. — Госпожа де Клер? С вами всё в порядке? — резкий женский голос прервал её уединение. Деви вздрогнула, быстро вытирая слёзы тыльной стороной ладони. Она узнала голос Амриты, которая, видимо, вышла на террасу в поисках свежего воздуха. Дивия не хотела, чтобы кто-то видел её в таком состоянии, особенно сейчас, когда её сердце было разбито, а душа - обнажена. — Госпожа Рай, всё в порядке, — ответила она, стараясь говорить ровным голосом, хотя внутри всё дрожало. — Просто стало нехорошо, и я вышла на воздух. Она не поднимала глаз, надеясь, что Амрита не заметит её заплаканного лица, но это было тщетно. Рай, с её проницательным взглядом, сразу увидела ссадины на руках Деви, её растрёпанные волосы и следы слёз на щеках. — Может, позвать кого-то? Или проводить вас в уборную? — не раздумывая спросила Амрита. — Спасибо, не стоит, — ответила де Клер, резче, чем хотела. Она сама удивилась своей грубости, но сейчас ей было не до вежливости. — Можно вас попросить оставить меня одну, пожалуйста? Амрита на мгновение замерла, словно не ожидая такого ответа. Но затем, слегка наклонив голову, она мягко сказала: — Конечно, простите, госпожа. Она развернулась и быстрым шагом покинула террасу, оставив Деви одну. Дивия закрыла глаза, чувствуя, как стыд и гнев смешиваются внутри неё. Она знала, что была несправедлива к Амрите, но сейчас ей было не до этого. Она сжала кулаки, чувствуя, как ссадины на ладонях напоминают о себе острой болью. — Прекращай, Деви, — прошептала она себе, — А то на твои вопли вся дюжина сбежится. Она глубоко вдохнула, пытаясь успокоить своё дыхание. Слёзы снова накатили, но она резко вытерла их, не давая себе слабины. Она не могла позволить себе быть слабой. Не здесь. Не сейчас.

***

Тем временем в зале продолжался банкет. Музыка лилась мягкими волнами, смешиваясь с гулом голосов и звоном бокалов. Многие гости танцевали, плавно двигаясь в такт мелодии, другие кучковались за столами, погружённые в оживлённые беседы. После нескольких десятков выпитых кувшинов вина, атмосфера стала более раскованной, разговоры перешли в менее официальное русло. Видия, с бокалом вина в руке, продолжала обсуждать что-то с де Клер и Дораном. Её взгляд был сосредоточен, жесты - уверенны, но время от времени она бросала быстрые взгляды на остальных гостей, оценивая обстановку. Радха, сидя неподалёку, поглядывала украдкой на Кристиана, который, казалось, был погружён в разговор с одним из гостей. Однако основное её внимание занимала Сарасвати, которая всё ещё танцевала с Эритом. Басу слегка улыбалась, наблюдая за их движениями. — Как она его приручила, не отлипает даже, — подумала она, насмешливо поднимая бровь. Сарасвати, заметив взгляд сестры, наконец отпустила Эрита и подошла к Радхе, — Совсем танцевать не умеет, —проговорила она, слегка запыхавшись, но с явным удовольствием в голосе. — Не каждый день удаётся потанцевать с львицей, — ответила старшая, испустив лёгкий смешок. Сарасвати улыбнулась, но её взгляд на мгновение скользнул по залу, словно она искала кого-то. Однако её внимание быстро переключилось обратно на сестру, и они продолжили лёгкую беседу. В этот момент в зал быстро забежала Амрита. Её глаза метались по комнате, пока она не нашла Кристиана. Она спешно подошла к нему, слегка запыхавшись. — Господин де Клер, там ваша сестра, —прошептала она, стараясь говорить тихо, чтобы не привлекать лишнего внимания. — Что с ней? — Кристиан резко развернулся к Рай, его лицо мгновенно стало серьёзным. — В саду сидит, кажется, ей нехорошо, — Амрита указала в сторону выхода на террасу, обеспокоенно взглянув на него. Кристиан, не говоря ни слова, моментально направился на выход. Его шаги были быстрыми и решительными, он не обращал внимания на окружающих, хотя некоторые гости, заметив его спешку, начали перешёптываться. Выйдя на террасу, Кристиан сразу увидел Деви. Она сидела на ступеньках, её плечи были слегка сгорблены, а руки дрожали. Он подошёл к ней, присев рядом. — Ди, что случилось? — спросил он мягко, пытаясь подавить чувство тревоги. Деви подняла на него глаза, и он увидел, что они полны слёз. Она попыталась улыбнуться, но это получилось у неё неубедительно. — Всё в порядке, Ти, — прошептала она, дрожащим голосом. — Просто... просто стало душно. Кристиан не поверил ей. Он знал свою сестру слишком хорошо, чтобы не заметить, когда она лжёт. Он осторожно взял её за руку, заметив ссадины и следы крови. — Деви, — его голос стал строже, — Говори правду. Что произошло? Она опустила глаза, сжав губы. Слёзы снова накатили, и она не смогла сдержать их. — Это Сара… — наконец вырвалось у неё. — Она... — пыталась выговорить, —И я... я не смогла... Кристиан сжал её руку, чувствуя, как его собственное сердце сжимается от боли за сестру. Он знал, как сильно Деви страдала после расставания с Сарасвати, но видеть её в таком состоянии было невыносимо. — Ди, — он обнял её, давая понять, что она не одна. — Ты самая сильная девушка, которую я знаю. Ты всегда была сильнее всех. Она прижалась к нему, чувствуя, как его тепло и поддержка немного успокаивают. Но боль в сердце всё ещё была острой, и она знала, что это только начало. — Я не знаю, что делать, Тиан, —прошептала она. — Я не знаю, как с этим справиться. — Мы справимся, — твёрдо ответил он. — Вместе. Они сидели так несколько минут, пока Деви постепенно успокаивалась. Кристиан знал, что им нужно вернуться в зал, но он также понимал, что Деви нужно время. — Пойдём, — наконец сказал он, помогая ей подняться. — Мы вернёмся, но, если тебе будет тяжело, мы уйдём. Обещаю. — Я не могу оставаться здесь, Ти, — решительно прошептала она, — Я хочу поехать домой. Кристиан посмотрел на неё, изучая её лицо. Он видел, что она серьёзна, что ей действительно нужно уехать. — Хорошо, — мягко сказал он. — Я отвезу тебя. — Нет, — она покачала головой. — Ты останься. Тебе нужно быть здесь. Я сама справлюсь. — Деви, я не могу просто отпустить тебя одну, — возразил он, но она уже поднялась на ноги, вытирая слёзы. — Я в порядке, — она попыталась улыбнуться, но это получилось слабо. — Просто... мне нужно побыть одной. Кристиан хотел возразить, но видел, что она настроена решительно. Он кивнул, хотя внутри всё ещё беспокоился. — Хорошо, — сказал он. — Но обещай, что будешь в порядке — Обещаю, — она кивнула, затем повернулась и направилась к выходу. Крис смотрел ей вслед, чувствуя, как тревога сжимает его сердце. Он знал, что Деви сильная, но сейчас она была уязвима, и это пугало его. Де Клер вернулся в зал и сел на своё место, стараясь сохранять спокойствие, хотя его мысли всё ещё были с сестрой. Он едва успел сделать глоток вина, как к нему тут же подбежала Амрита. Она наклонилась к нему, что-то шепча на ухо, её глаза блестели от возбуждения. Близняшки, сидевшие неподалёку, молча наблюдали за этой сценой. Их взгляды скользили между Кристианом и Амритой, словно они пытались разгадать, о чём идёт речь. — Смотри, оленёнок, — Радха злобно прошептала сестре, — Кажется, он ей в душу запал. Передумала выходить за Дубея, решила переключиться на сына губернатора? Так томно дышит ему в ухо, — язвительно рассуждала она. Сарасвати испустила лёгкий смешок, слегка наклонив голову в сторону сестры,  — Милая, да ты ревнуешь! — игриво проговорила она, Радхика отмахнулась и закатила глаза, стараясь скрыть своё раздражение, — Не говори глупостей, — пробормотала она, но щёки слегка покраснели. В этот момент старшая решила привлечь внимание девушки, — Амрита! — позвала она, поднимая руку. — Что за суматоха? Рай, услышав своё имя, быстро подошла к сёстрам. Её глаза блестели, словно она только что узнала самую интересную новость. — Его сестре стало плохо, — резко выпалила она, едва сдерживая волнение. — Я нашла её на земле в углу террасы, — с интересом рассказывала она, понизив голос. — И кажется, она сильно плакала, — добавила она шёпотом, подходя ближе к сёстрам. Сарасвати, услышав это, резко повернулась к девушке. Её глаза сузились, а губы сжались в тонкую линию, — Амрита, если не знаешь наверняка, то нечего говорить! — резко выпалила она, хищно взглянув на девушку. Рай сразу потупила взгляд и резко замолчала, словно её поймали на горячем. Она развернулась и быстро отошла от Басу, стараясь скрыться от взгляда Сарасвати. — Ну и сплетница же она, — добавила Радха, смотря на сестру. Сара молчала, её мысли были далеко. Она смотрела в сторону, где сидел Кристиан, и в её глазах читалась грусть. Она знала, что Деви уехала, и это вызывало в ней странное чувство. С одной стороны, она хотела быть равнодушной, но с другой — её сердце сжималось от тревоги. Через несколько мгновений Сарасвати резко встала и направилась к Кристиану, — Господин де Клер, что с Дивией? — с серьёзным видом спросила она, остановившись перед ним. Кристиан поднял на неё взгляд, слегка удивлённый её вопросом, — Госпожа Басу, всё в порядке, —ответил он с едва заметной улыбкой. — Деви просто устала, я отправил её домой. Басу кивнула, её лицо оставалось непроницаемым. Она не сказала больше ни слова, развернулась и ушла обратно к сестре. — Сара, зачем ты к нему ходила? —Радхика с недоумением смотрела на сестру, — Спросила лишь о состоянии Дивии, — с равнодушием ответила младшая, пытаясь скрыть дрожь в голосе. Радха молча обняла сестру, прижав её к себе. Она чувствовала, как Сара слегка напряглась, но затем расслабилась в её объятиях. — Всё будет хорошо, — прошептала старшая, хотя сама не была в этом уверена. Сарасвати закрыла глаза, чувствуя, как грусть и ненависть смешиваются внутри неё. Она знала, что её чувства к Деви были сложными, но сейчас она не могла позволить себе слабость. Она была Басу, и это означало, что она должна быть сильной.

***

Несколько дней спустя Резиденция Басу Покои Радхи Комната была наполнена мягким светом заката, который пробивался сквозь тяжелые шторы, окрашивая стены в теплые, медовые оттенки. Воздух был густым, казалось, пропитанным невысказанными словами и тяжелыми мыслями.  Близняшки сидели на широком диване, обтянутом бархатом, их фигуры казались хрупкими на фоне роскошного убранства покоев старшей.  Радха, обычно такая живая и сияющая, сейчас выглядела бледной и потерянной. Ее пальцы нервно теребили край платья, а глаза были устремлены в одну точку, будто она пыталась найти ответы в пустоте. Сара сидела рядом и смотрела на сестру, пытаясь понять, что происходит. Радхика молчала. Это молчание было неестественным, пугающим. Младшая привыкла к тому, что они всегда делились всем друг с другом, но сейчас сестра казалась далекой, словно закрытой в своем собственном мире.   — Радха, что случилось? — наконец не выдержала Сара, — На тебе лица нет. Радха вздрогнула, словно вернувшись из далеких мыслей. Она медленно подняла глаза на сестру, и в них читалась такая глубокая боль, что у Сары сжалось сердце.   — Я... — начала Радха, но голос ее прервался. Она сжала губы, словно боялась, что слова вырвутся против ее воли.   Сара почувствовала, как тревога нарастает внутри нее. Она взяла сестру за руку, ощущая, как та дрожит.   — Говори, пожалуйста. Что бы ни случилось, мы справимся вместе.   Радха закрыла глаза, словно собираясь с силами. Когда она наконец заговорила, ее голос был тихим, почти шепотом,   — Я беременна. Когда слова Радхи прозвучали в тишине комнаты, Сара почувствовала, как мир вокруг нее рушится. Сначала она не могла поверить в то, что услышала. Ее разум отказывался принимать эту информацию, словно надеясь, что это всего лишь кошмар, от которого она вот-вот проснется. Но взгляд Радхи, полный боли и страха, подтверждал: это реальность.   Сердце Сары сжалось так сильно, что ей стало трудно дышать. Она ощутила, как волна горя поднимается из глубины ее души, смешиваясь с яростью, которая разгоралась, как пожар. Ее руки сжались в кулаки, ногти впивались в ладони, но физическая боль была ничтожной по сравнению с тем, что творилось внутри.   — Дубей... — прошептала она, и это имя звучало как проклятие из её уст. Ее мысли мгновенно перенеслись к тому моменту, когда она впервые увидела его. Его холодные, насмешливые глаза, его высокомерная улыбка, его слова, которые звучали как яд. Он всегда был для неё воплощением зла, существом, которое приносило только боль и разрушение. И теперь он осквернил жизнь ее сестры.  Сара почувствовала, как гнев заполняет каждую клеточку ее тела. Ее грудь тяжело вздымалась, а в глазах загорелся огонь, который мог бы испепелить все на своем пути. Она представляла, как стоит перед Дубеем, как смотрит ему в глаза, прежде чем нанести удар. Ее пальцы непроизвольно сжались, будто уже держали оружие. Она хотела, чтобы он почувствовал ту же боль, которую он причинил Радхе. Хотела, чтобы он страдал, чтобы умолял о пощаде, которой он не заслуживал.   — Я убью его, — прошептала она, и ее голос был низким, почти звериным. — Я уничтожу его за то, что он сделал с тобой.   Ее мысли были хаотичными, но одна идея была четкой: месть. Она представляла, как его кровь стекает по ее рукам, как его тело падает на землю, лишенное жизни. В этот момент она чувствовала, что способна на все.  Но потом она посмотрела на сестру. Радхика сидела, сгорбившись, словно пытаясь стать меньше, спрятаться от мира. Ее глаза были полны слез, которые она не решалась пролить. И в этот момент ярость Сары смешалась с глубокой, всепоглощающей болью. Она хотела защитить Радху, уберечь ее от этой ужасной реальности, но понимала, что не может.  — Он не имеет права так поступить с тобой, — прошептала Сара, дрожащим голосом. — Он не имеет права просто уйти, как будто ничего не произошло.   Она чувствовала, как слезы подступают к глазам, но сжала зубы, не позволяя им пролиться. Сара не могла плакать. Она должна была быть сильной. Для Радхи.   — Я не позволю ему разрушить твою жизнь, — решительно сказала она. — Я сделаю все, чтобы он заплатил за это.   Но даже в этот момент, когда ярость кипела в крови, Сара понимала, что месть не изменит того, что произошло. Она не сможет стереть боль из глаз Радхи, не сможет вернуть ей ту невинность, которую она потеряла. И это понимание причиняло ей еще больше страданий.   Она взяла руку Радхи в свои, ощущая, как та дрожит.   — Мы справимся с этим, — прошептала она, хотя сама не была уверена в своих словах. — Я всегда буду с тобой. Но внутри всё ещё бушевала буря. Мысли о Дубее не отпускали. Она клялась себе, что однажды он ответит за все. И когда этот день настанет, она не будет милосердной. — Что мы будем делать? — спросила Сара, стараясь сохранить спокойствие. Радха опустила голову, ее длинные волосы скрыли лицо,     — Я не знаю, — прошептала она. — Но ему я не скажу. Он уже помолвлен с Амритой.   Сара не смогла сдержать гнев, который вырвался наружу,   — Он должен знать! Он не имеет права просто так уйти от ответственности! — её голос дрожал от ярости. — Я готова убить его, Радха. Я готова уничтожить его за то, что он сделал с тобой. Радха подняла глаза, и в них читалась усталость,    — Не надо, милая. Это не изменит ничего.   Сара глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Она знала, что сестра права, но это не облегчало боль. — Тебе нужно сказать Кристиану, — произнесла она, стараясь говорить мягче. — У него, кажется, были планы на тебя. При упоминании Кристиана лицо Радхи исказилось от боли. Он был другим. Добрым, искренним, настоящим. Она вспоминала его улыбку - такую искреннюю, такую теплую. Его глаза, полные доброты и понимания, казалось, видели ее насквозь, но при этом никогда не осуждали. Он был тем, кто заставлял ее верить, что в мире еще есть что-то хорошее, что-то чистое. Он смотрел на неё так, словно она была единственной в мире. Радха сидела, прижавшись к сестре, и ее мысли неслись с невероятной скоростью, как будто пытаясь убежать от реальности, но неизбежно возвращаясь к тому, что причиняло ей наибольшую боль. Кристиан. Его имя всплывало в ее сознании, как яркий луч света, который одновременно согревал и обжигал. И теперь она должна была рассказать ему правду. Правду, которая разрушит все, что между ними было. Правду о том, что она носит дитя от другого мужчины. Ребенка, который стал результатом боли и предательства. Радха представляла, как его глаза, обычно такие мягкие, наполняются болью и разочарованием. Она видела, как его улыбка исчезает, как он отворачивается от нее, не в силах смотреть на то, во что она превратилась. — Он никогда не поймёт меня, — прошептала она, голосом полным отчаяния…

***

Поместье де Клер В поместье царила тишина, которая, казалось, давила на стены и души всех, кто находился внутри. Деви, некогда полная жизни и энергии, теперь была тенью самой себя. Ее сердце, разрываемое на части, кричало внутри, но наружу не вырывалось ни звука. Она молча страдала, и это молчание было страшнее любых слов.  С тех пор как Дивия рассталась с Сарасвати, ее жизнь превратилась в бесконечную череду дней, проведенных в одиночестве. Она почти не выходила из своей комнаты, отказывалась от еды и избегала любых разговоров.  Кристиан, наблюдал за ней с растущим беспокойством. Он чувствовал эту боль, как будто она была его собственной. Видел, как она медленно угасает, погружаясь в пучину отчаяния, как её глаза, некогда полные огня, теперь стали тусклыми и безжизненными. И не знал, как ей помочь. Он пытался достучаться до нее, но каждый раз натыкался на стену, которую она воздвигла вокруг себя. Боялся, что однажды она просто исчезнет, растворится в этой тьме, которая её поглотила.  Единственным утешением Дивии стали книги, которые она читала целыми днями, словно пытаясь убежать от реальности в мир чужих историй. Однажды утром, Деви вышла из своей комнаты и направилась к бассейну. Кристиан, заметив это, почувствовал облегчение, но его тревога не утихла. Он боялся, что в её уязвимом состоянии она может навредить себе.  Тиан попросил проследить за Деви, чтобы та не сделала ничего необдуманного. Офелия, хоть и неохотно, но согласилась. Она знала, что Деви не любит, когда вторгаются в ее личное пространство, но не могла отказать Кристиану. Когда Офелия подошла к бассейну, она увидела, как Деви плавает в одиночестве, ее движения были медленными и почти механическими. Вода вокруг нее казалась холодной и безжизненной, как и её глаза. Офелия не решалась заговорить, чувствуя, что любое слово может стать последней каплей. Но, вспомнив просьбу Кристиана, она все же сделала шаг вперед. — Дивия, — тихо начала она, — Что бы вы хотели на завтрак? Деви, не поворачивая головы, ответила холодным, почти безжизненным голосом: — Я хочу, чтобы меня оставили в покое. Офелия почувствовала, как её сердце сжалось от тревоги, но она не могла просто уйти. — Вам нужно поесть, — настаивала она, — Вы так все силы потеряете. — Оставьте меня в покое! — громче повторила де Клер. Девушка, чувствуя, что теряет контроль над ситуацией, попыталась апеллировать к чувствам Деви: — Кристиан очень волнуется за вас. Он боится, что вы совсем перестанете есть. Пожалуйста, подумайте о нем. И тут что-то в Деви сломалось. Она резко остановилась, повернулась к Офелии, и её глаза, до этого пустые, вспыхнули яростью. — Оставьте меня в покое! — закричала она, дрожащим от гнева и боли, голосом. — Не лезьте ко мне со своими советами! Я ничего не хочу! Ничего! Она начала бить ладонью по воде, с силой, которая заставляла брызги разлетаться во все стороны. Ее крики эхом разносились по поместью, смешиваясь с плеском воды.  Деви била снова и снова, будто пыталась уничтожить что-то, что было внутри нее, что-то, что причиняло ей невыносимые страдания. Ее ладонь, ударяясь о поверхность воды, становилась красной от боли, но она не останавливалась. Каждый удар, каждый всплеск были криком её израненной души. — Почему?! — яростно кричала она. — Почему никто не понимает?! Почему все лезут ко мне?! Оставьте меня в покое! Офелия, стоявшая на краю бассейна, испуганная и растерянная, отступила на несколько шагов. Она никогда не видела Деви такой, никогда не слышала, чтобы ее голос звучал с такой болью и яростью. Она хотела помочь, но не знала как. Хотела обнять Деви, но боялась, что та оттолкнет ее. Вместо этого она стояла, как вкопанная, и смотрела, как Дивия разрушает себя, пытаясь выплеснуть всю свои чувства наружу. — Пожалуйста, Дивия, успокойтесь, — попыталась она сказать, но её слова потонули в криках. Деви не слышала её. Она была поглощена своей яростью, своим отчаянием. Продолжала бить по воде, пока её руки не онемели, пока голос не стал хриплым, пока силы не иссякли. И тогда она остановилась, опустив руки в воду, и тихо заплакала. Её слезы смешивались с водой, и она, наконец, позволила себе почувствовать все свои мучения. Офелия, видя это, не смогла сдержать слез. Лишь тихо отошла, оставив Деви одну. Она знала, что ничто не сможет унять эти страдания, кроме времени. Когда она вернулась в дом, её лицо было бледным, а руки дрожали. Кристиан, увидев это, сразу понял, что что-то случилось, — Что произошло? — спросил он тревожным голосом. — Она... она кричала, — едва смогла выговорить Офелия. — Я не знаю, что с ней делать. Дивия просто хочет, чтобы её оставили в покое. Кристиан закрыл глаза, чувствуя, как тяжесть ответственности давит на него. Он знал, что Деви страдает, но не знал, как помочь ей справиться с этим. Он только надеялся, что однажды она сможет найти в себе силы снова начать жить.