Back in Black

      Соён ожидала, что Юци хотя бы вскрикнет от боли, но демонесса, рассмеявшись, щёлкнула выключателем, и комната наполнилась приятным оранжеватым светом. В самом центре заставленного шкафами и витринами пространства стояла девушка лет двадцати трёх с арбалетом в руках. Её густые тёмные волосы были собраны в хвост, на лице ни грамма макияжа, – даже блеска для губ, – а рукава чёрной рубашки закатаны настолько, что видно татуировки: какую-то чёрную вязь, очевидно, надписи на языке, который Чон не знала. Изрыгнув очередное ругательство, незнакомка потянулась за ещё одним болтом, и нежный смешок снова сорвался с пухлых губ недавней заключённой.       – Так ты теперь встречаешь старых друзей, Шухуа? – Спросила она, изображая недовольство.       – Друзей? – Отозвалась та, кого Юци назвала Шухуа. – Да ты здесь менее желанный гость, чем твой длиннорукий приятель. Как тебя вообще выпустили? Разве ты не на пожизненном?       – Вообще-то мне дали всего двести лет и в прошлом году дополнительно сняли десять за хорошее поведение.       – С кем ты переспала, чтобы эта запись появилась в твоём деле?       – Ни с кем. Там работали только мужчины, а я слишком хороша, чтобы на них растрачиваться. Давай, Шу, – она подняла обе руки, улыбнулась. – Убери свою игрушку. Ты пугаешь коротышку в кроксах.       – Ко… – пройдясь взглядом по серому платью и кресту на шее Соён, Шухуа закатила глаза, но отложила арбалет в сторону. – Монахиня? Серьёзно?       – Долгая история. Помоги вытащить болт. Будет неловко, если он врастёт в кость как в прошлый раз.       «В прошлый раз?!» – Мысленно переспросила Соён, уже с трудом сдерживая приступ паники. – «В какой прошлый раз?! Куда она вообще меня привела?!».       Сейчас, – при свете немногочисленных настольных ламп, расставленных около витрин, – помещение не казалось настолько мрачным. Оно было старым: кое-где по грязно-серому полотну бетонных стен проходили чёрные русла трещин, в особенно сырых углах пучками росла тёмно-зелёная трава.       Первое, за что цеплялся взгляд, – шкафы. Они стояли повсюду. Высокие, заставленные книгами, они словно подпирали низкий потолок комнаты, держа его как Атлант небесный свод. Фолиантам в них уже явно исполнилось несколько столетий, – Чон поняла это по цвету и хрупкости отдельных экземпляров, упакованных в специальные контейнеры для защиты от сырости. На столе из тёмного дуба валялись в хаотичном порядке тетради и блокноты, ручки.       Соён едва не наступила на упаковку карандашей, когда подошла к креслу, в которое усадили Юци, чтобы осмотреть её рану.       Девушка, – Шухуа, – кивнула ей на такое же в паре метров от них и сосредоточилась на демонице.       – Хороший выстрел, – кивнула она.       – Сама себя не похвалишь, никто не похвалит, – рассмеялась Юци, и брюнетка с силой ударила по болту, вгоняя его глубже. – Ай!       – Не заткнёшься, я затолкаю его настолько глубоко, что даже Длиннорукий Ублюдок не сможет вытащить.       – Сомневаюсь, что он захочет. Я же говорила, мы разошлись после того, как я закончила работать на… ну, ты знаешь.       – Да, в курсе, но только последние сорок лет он шнырял по штату и искал тебя. Не похоже, будто вы всё уладили.       – Он всегда был тупым, – ответила Юци, слегка морщась от боли. – Просто не понял, что я перешла на фриланс.       – Если бы я каждый раз тебе верила…       – Да я клянусь, Шухуа! Я отработала прописанный в контракте срок и освободилась, но он… не знаю, может, влюбился в меня и сошёл с ума!       – Нет, он не настолько чокнутый, – хмыкнула Шухуа. Демонесса вскрикнула, когда та чётким, резким движением вытащила из её плеча болт. Кровь потекла по бледной коже, и Юци с сожалением подцепила пальцем майку, оглядывая внушительную дыру в чёрной ткани.       – Она сорок лет провела в тюремном хранилище…       – Отличный повод купить что-то, что не будет старше твоей новой подружки.       – Не льсти ей, она не в моём вкусе, – Соён не знала, почему, но в тот момент нечто злое и тёмное наполнило её грудь. Ей не просто не нравилось слышать, как Юци говорит об этом, Чон как никогда ясно понимала банальный факт – демоница врёт. Она была в её вкусе. Определённо. – Ты же слышала об убийствах монашек? Девчонка из того же монастыря и видела Долговязого в своём видении.       – Видении? Ты экстрасенс?       – Ей не нравится, когда её так называют.       – Ладно, – Шухуа пожала плечами. – Значит, местные святоши узнали, что за этим стоит Долговязый и освободили тебя, чтобы ты его поймала?       – Её ум просто секси, – прошептала Юци, повернувшись к Соён, и тут же не сильный, но ощутимый удар опустился на её голову. – Эй! Шу…       – Говори о деле.       – Есть большая вероятность, что монахини, – и не только они, – продали души. Если Долговязый так и не получил право их покупать, то я боюсь, что…       – За этим стоит она, – закончила брюнетка.       – И это означает, что мы в полной жопе.       Соён переводила настороженный взгляд с одной на другую. Она… О ком они говорила? Сестра Роза перед смертью встречалась с НИМ, и в её мыслях или воспоминаниях не было ничего о женщине.       – Нет, – покачала головой Шухуа. – Это означает, что ты в полной жопе.       – Шу…       – Шухуа, – поправила хозяйка помещения.       – Слушай, я знаю, что облажалась в прошлый раз, но… чёрт, ты должна меня понять.       – Я ничего тебе не должна. Ты встряла в этим проблемы, ты их и решишь. Я больше не собираюсь рисковать и влезать в разборки тех, к кому не имею никакого отношения.       – Без тебя нам не справиться.       – Ох, – брюнетка потёрла пальцами переносицу, выдыхая ругательства. Взгляд её глаз, – глубоко посаженных и чёрных, будто сажа, – впился в лицо Соён, словно пытаясь найти в нём что-то, известное только ей. – И ты впутала человека?       – Не я. Винни решил, что нам потребуется экстрасенс.       Шухуа опустилась в кресло за столом и кивнула.       – Что именно тебе нужно?       – Ты поможешь?       – Только в поиске информации. Остальное – твоя забота.       – Ладно, это уже лучше, чем ничего. В общем… мы были в морге, когда Соён сказала, что не видит ореола вокруг тела монашки. Ты же знаешь, он есть всегда, кроме тех случаев, когда заключён контракт на продажу души. Открыла ей рот. Языка не было. Мы побежали за врачом, но он заскочил в крематорий при больнице и бросился в печь. Только ноги остались, но по ним не проверишь.       – Значит, меток ты не видела?       – Нет.       – Из того, что я слышала, убитые были уже в возрасте, жили в монастыре больше двадцати лет. Чтобы убедить таких заключить контракт, потребуется нечто большее, чем то, что демоны обычно предлагают. Ты уверена, что они заключали договор?       – Для чего вырезать языки, если не для того, чтобы скрыть метки? Для чего бросаться в печь? У этого парня был при себе шприц с лекарством, и он мог вколоть его и умереть быстро, а не мучаться, сгорая заживо в печи.       – Это звучит разумно, – Шухуа повернулась к Соён. – Понимаешь, о чём мы говорим?       – Да, Юци объяснила мне, как это работает.       – О, сделала хоть что-то полезное.       Юци недовольно поёрзала в кресле и надула щёки, но промолчала. Кинув на неё насмешливый взгляд, Шухуа подошла к одному из многочисленных шкафов и вынула с самой тёмной полки большую книгу в кожаном переплёте.       «Человеческая», – подсказало что-то внутри, и Чон едва подавила приступ рвоты.       – Я не знаю ритуалов, в которых необходимо было бы убивать адептов.       – Их не просто убивали, а ещё и забирали сердца.       – Сердца? – Лицо брюнетки вытянулось. – Чушь какая-то.       – И я о том же.       – Может это для еды? – Предположила Соён.       Смешок слетел с губ Юци. Ухмыляясь насмешливо и в то же время нежно, она наклонила голову, словно хотела рассмотреть Соён получше. На ум тут же пришло сравнение со щенком. Несколько длинных розовых прядей упали на лицо, и Чон неожиданно для самой себя захотелось подойти, смахнуть, провести кончиками пальцев по милому лицу и остановиться на губах, чтобы узнать, настолько ли они мягкие, какими кажутся. Она одёрнула себя, но было слишком поздно. Жар подступил к щекам, распуская на них румянцем.       – Я, конечно, краду сердца, но только в переносном смысле, девочка в кроксах. Демоны их не едят, мы вообще предпочитает жаренное мясо. Ну, на крайний случай тартар или консервы. За четыреста лет своей жизни я ни разу не встречала демона, который любил бы перекусить человечиной.       – Но ты говорила о каких-то ритуалах. Значит, сердца всё-таки используют?       – Иногда. Шухуа знает об этом больше.       – Да, – кивнула брюнетка. – Сердца являются важными атрибутами для ритуалов, но обычно используются говяжьи или свиные. Человеческие выбирают только сошедшие с ума фанатики, но сейчас проблема явно не в них. Итак, демоны. Что ты о них знаешь?       Соён пожала плечами.       – Я всего пару часов назад узнала, что они существуют.       – О, тогда объяснить будет сложнее. В общем, демоны действительно есть и живут они в аду. Тут дополнений не нужно, в Библии приведена вполне себе достоверная история о том, как они появились, и всё такое. Нас интересует другой момент истории – тот, в котором они превратили наш мир в свою игровую площадку.       – Игровую площадку?       – Позволь мне, – вмешалась Юци. – Итак, Соённи, если кратко, то ад давно превратился в общежитие для демонов. Куча грешников занимает место, и демонов с каждым разом всё больше, а им ведь тоже нужна работа и прочее. А некоторым требуется ещё и власть. Демонов, рождённых в аду, – природных демонов, – иногда называют демонами первого порядка. Часть из них иногда поднимается на землю, чтобы немного повеселиться или просто почувствовать власть над такими жалкими созданиями, как вы.       – Юци…       – Что? Это честно!       – Дальше расскажу сама. Приходя на землю, то есть в пространство, которое мы занимаем, демоны иногда предлагают людям заключит «контракты». Условия разные: кто-то хочет вечную жизнь, кто-то деньги, кто-то здоровье. В любом случае, причина обычно не так уж и важна. Иногда демоны обращают тех, кто подписал с ними контракт, в таких же демонов, но уже второго порядка.       – А чем они отличаются?       – Демоны, обращённые из людей, слабее по сравнению с природными демонами, и не могут покупать души, – объяснила Юци. – Поэтому я и сказала тебе, что не Долговязый заключил с ними контракт. Он так же, как и я, изначально был человеком, а только потом, после подписания договора, обратился.       – Сколько вы знакомы?       Юци с фальшивой беспечностью пожала плечами.       – Лет четыреста.       – Я… я думала над тем, что вы сказали, – Соён сжала руки в кулаки, когда и Шухуа, и Юци посмотрели на неё. – Шухуа права, все они жили при монастыре больше двадцати лет, были преданы Богу. Чтобы убедить их отвернуться от Него, потребовалось бы что-то действительно значимое. Можно предположить, что кто-то надавил на их близких, но из того, что я знаю, ни у кого из убитых сестёр ни было ни семей, ни каких-либо родственников.       – Да, Винни говорил, что похоронами сестры Розы занимается сам монастырь.       – И похоронами остальных сестёр тоже.       – Значит, они сделали это не ради семьи. Остаются только корыстные цели.       – Чтобы убедить монахинь совершить настолько большой грех, необходимо быть близким к ним. Я знала их, это были очень… сдержанные женщины.       – То есть хладнокровные стервы?       – Сдержанные, – повторила Соён, игнорируя явный сарказм Юци. – Они не стали бы говорить об этом с тем, кому не доверяли. Значит, должно быть связующее звено. Человек в монастыре.       – Ого, а у девочки в кроксах есть мозги, – рассмеялась демоница. – Этот человек должен жить в монастыре достаточно долго, чтобы монахини не просто привыкли к нему, а начали уважать и считать близким человеком. Много таких, кто провёл там около двадцати пяти – пятнадцати лет?       – Три священника и около пятидесяти сестёр. И это только из тех, кто первым приходит на ум.       – У него должна быть метка.       Шухуа усмехнулась.       – Планируешь бегать по кельям и заглядывать каждой монахине в рот?       – Это было бы весело.       – Ты говорила, что у тех, кто продал душу, нет сияния. Я могу вернуться и…       – Нет!       Это прозвучало настолько резко и громко, что даже Шухуа на секунду потеряла концентрацию. Юци вскочила с кресла, глазами полными панического ужаса впиваясь в лицо Соён, и что-то звериное неожиданно исказило приятные черты её лица. Она испугалась? Но почему? Чон не читала материалы её личного дела, но интуиция подсказывала, что за четыреста лет жизни она успела столкнуться со многими во все смыслах жуткими ситуациями.       – Мы ведь не отпустим её туда? – Демоница посмотрела на Шухуа.       – Её идея разумна. Она послушница, значит, не будет выделяться из толпы.       – Если в монастыре уже знают о её способности, то могут попытаться убить. Нельзя отпускать её одну.       – Хочешь пойти с ней? В прошлый раз нам пришлось…       – Не напоминай. Ты…       Шухуа задрала рукав, обнажая ещё несколько узоров, которые сливались в странную вязь.       – Ты помнишь законы.       – Одна она туда не вернётся.       – Всё будет в порядке, – попыталась Соён, но Юци взглядом пригвоздила её к месту.       – Нет, – голос звучал так уверенно, что что-то внутри Чон будто сжалось.       – Не указывай мне!       – Ты, блять, хочешь умереть?! Как только ты вернёшься в монастырь, то окажешься одна против того, кого даже не знаешь. Он может найти тебя в любой момент, подойти со спины и убить. Он может подкараулить тебя в тёмном коридоре. В конце концов, он может просто войти в твою спальню. Ты представляешь, насколько это опасно?!       – Я готова риск…       – Я не готова, чтобы ты рисковала!       – Юци, успокойся…       Шухуа вцепилась в её плечи, усаживая обратно на кресло.       – Мы не можем её отпустить, – повторила Юци.       – Это шанс выйти на убийцу.       – К чёрту его! Мы… мы не проверили ритуалы, и…       – Это хорошая идея.       – Нет!       – Юци…       – О, посмотрела бы я на тебя, если та девчонка с корабля…       – Заткнись, – сталь в голосе Шухуа заставила Юци плотно сжать губы. – Я дам Соён кое-что, что может её усилить. До завтра ни один демон или адепт не будет представлять для неё угрозы. Это тебя устроит?       – Да.       – Нам запрещено иметь оружие и магические атрибуты…       – Чисто технически это не то и не другое, – ответила Шухуа. – Это древняя вещь, которая появилась задолго до того, как демоны и ангелы начали приходить на землю. Пока она с тобой, никто из сверхъестественных существ не может причинить тебе боль, однако носить эту вещь можно не больше суток, иначе она начнёт поглощать тебя. Готова её принять?       «Поглощать?» – Подумала Соён. – «В каком смысле поглощать?».       – Если это необходимо…       – Ты должна ответить – либо да, либо нет.       – Да.       О, Боже, это кончится плохо…       Это кончится очень плохо…       Мурашки пробежали по коже, когда Шухуа повесила на её шею грязную нить, на которой болтался металлический кружок со странным рисунком. Он напоминал одну из татуировок Шухуа, – ту же вязь, которую она показала, когда Юци спросила, не может ли та пойти в монастырь. Значит, древний язык, но какой? Явно не латынь и не греческий, тогда… аккадский? Или язык индейцев? Соён слышала что-то о письменности майя, но никогда даже не пыталась изучать этот вопрос. К сожалению.       – Вот так, – закончив, Шухуа посмотрела на Юци. – Теперь она в безопасности.       – О, надеюсь на это. Если она умрёт, я заставлю тебя надеть кроксы и буду издеваться, пока ты меня не убьёшь.       – Если ты так сделаешь, то проживёшь не больше суток.       – Четыреста лет назад мне говорили так же. Как видишь, я ещё здесь, а тот человек… уверена, он закончил на виселице.       – Уверена, я так не закончу, – отмахнулась Шухуа. – На всякий случай мы побудем около монастыря. Если что-то случится, твой амулет подаст мне сигнал. Я войти не смогу, – у меня нет на это права, – но Юци будет там так быстро, как только получится. А, и ещё, – снова засунув руку куда-то под стол, она вытащила ещё один мобильным. – Там только один номер. Когда закончишь со своими привычными обязанностями и запрёшься в комнате, свяжись со мной. Достаточно безопасно?       Это она спрашивала уже у Юци.       – Ты даже меня так не защищала.       – Потому что ты мне не нравишься. Ох, – она покачала головой. – И почему я снова позволяю тебе втянуть себя в проблемы?