Back in Black

      Соён вошла в знакомый внутренний дворик монастыря на дрожащих ногах. Амулет Шухуа всё ещё был при ней, – холодил кожу под толстой тканью платья, – а сама она вместе с Юци сидела в машине на парковке всего в десяти метрах от входа, но осознание серьёзности ситуации едва не доводило до паники. Её могли убить… и не просто какие-то люди, которые непременно попали бы за это в ад, а демоны.       Реальные демоны!       Демоны, которые, как оказалось, вполне свободно бродили по земле, покупали души и устраивали хаос только из-за того, что могли. На фоне этих существ, – всесильных, бессмертных, – Чон как никогда ярко и ясно понимала, насколько же на самом деле слаба. Юци могла выбить железную дверь одним ударом, заживляла раны за пару минут, а она… если бы кто-то действительно захотел её убить, она даже не смогла бы, наверное, защитить себя.       – Соён, – Чон вздрогнула, когда знакомые руки легли на плечи. Суджин развернула её к себе и наклонила голову, с привычным любопытством вглядываясь в лицо подруги. Соён облегчённо выдохнула, когда увидела, как тело Со окружило почти прозрачное голубоватое свечение. – Ты в порядке?       – Ч-что… а! Да, – она кивнула. – Да, в полном.       Взгляд прошёлся по внутреннему дворику. Он, как и всегда, был заполнен монахинями. Они прогуливались по узким аллеям, обсаженным деревьями и кустами, сидели на лавочках, наслаждаясь последними лучами уже заходящего за горизонт тёмно-оранжевого солнца, просто разговаривали на ступенях у входа в столовую или кельи. Всё так же, как и всегда, но… вглядываясь в каждую из них, Соён не заметила ни одного огонька. Они не оставляли «следов».       В панике Чон впилась взглядом в Суджин. Сияние снова окутало её фигуру, слегка пульсируя и сливаясь с воздухом.       – Ты не в порядке, – заключила Со. – Мы должны…       – Нет.       – Я даже не…       – Мы пойдём в мою комнату и закроемся там до утра.       – Извини.       Соён готова была поклясться, что заметила на щеках Суджин румянец, который быстро сполз с загорелой кожи.       – Я думаю, моей жизни угрожает опасность.       – Тогда на стоит обратиться к отцу Винсенту, и…       – Нет, Суджин. Пожалуйста, просто пойдём со мной, чтобы я могла всё тебе объяснить.       – Ну, если ты так хочешь…       Соён старалась вести себя естественно, но монахини продолжали наблюдать за каждым её шагом. Всё словно было заполнено ими: большой обеденный зал, в котором накрывали ужин, коридор, ведущий к комнатам, даже лестницы, хотя обычно сёстры предпочитали проводить это время отдельно друг от друга в своих кельях. Суджин, кажется, тоже заметила изменения, потому что крепче сжала руку Чон в своей.       Они немного расслабились только после того, как Соён закрыла тяжёлую деревянную дверь на три замка.       – Теперь ты расскажешь, что случилось? Куда ты уехала?       – Я… помнишь, я говорила о видениях, которые приходили, когда я жила с матерью?       – Конечно.       – Отец Винсент сказал, что это не… что это происходило не из-за того, как много на меня тогда сваливалось. Он… он думает, что я ясновидящая.       – Яснов… Соён, мы в церкви!       – Я знаю, и прошу у Бога прощения за это грязное слово, произнесённое в святом месте, но это всего лишь то, что мне сказал отец Винсент. Утром он забрал меня, чтобы я могла увидеть… – она запнулась, ожидая, что Суджин начнёт качать головой или и вовсе перейдёт на оскорбления, но подруга лишь внимательно слушала. – Убийцу сестры Розы.       – Убийцу?       – Это был демон.       – Соён…       – Нет, я серьёзно. Демоны существуют, Суджин. Он отвёз меня в тюрьму, в которой они содержатся, и попросил одну из них нам помочь.       – Попросил демона помочь раскрыть убийство монахини?       – Я понимаю, как это звучит, но да, именно это. Та девушка, – демоница, – объяснила, что у каждого человека есть душа, и эта душа оставляет то, что она называет «следом». У демонов нет души, а значит нет и следа.       – И…       – Демоны могут скупать души, и, соответственно, у людей, которые продали им души, этого следа тоже нет. И у сестры Розы не было.       – Подожди, ты ведь не хочешь сказать…       Наклонившись к самом её уху, Соён пробормотала:       – Она заключила контракт с Дьяволом, и я боюсь, что большинство других сестёр тоже.       – Подожди, Соён, это очень серьёзное обвинение.       – Я понимаю, что ты мне не веришь, но…       – Нет, – Суджин взяла её руки в свои. – Я верю, правда, но… сёстры, продающие души? Если ты не ошибаешься, то выходит, что они совершили один из страшнейших грехов, и, если их так много, как ты говоришь, то, когда это выяснится, у монастыря начнутся проблемы.       – Я понимаю, – кивнула Чон. – Но я уверена в том, что видела.       – Тогда… тогда я на твоей стороне. Кем бы ни был убийца сестры Розы и других сестёр, его нужно остановить, и, если ему помогает кто-то из монастыря, то и он тоже должен быть наказан. Что делать?       – Нужно позвонить.       – Мой телефон…       – У меня есть свой.       Юци ответила после первого же гудка.       – Уже? – Усмехнулась она. – Для девушки в кроксах ты слишком часто притягиваешь неприятности.       – Почти все, кого я видела, не сияют.       – Что? – Голос стал серьёзнее.       – У них нет следа. У других сестёр. По крайней мере, у большинства тех, кого я видела.       – Вот же… Ты в безопасности?       – Мы. Моя подруга со мной. У неё есть след.       – Ладно… скажи, где ты, я приду и заберу вас.       – Разве тебе можно заходить на святую землю?       – Судя по тому, что ты сказала, теперь земля там не такая уж и святая. Ты в своей келье? Не подходи к окну.       – Это третий этаж, пятое окно.       – Хорошо, – Юци шёпотом сказала что-то Шухуа, и Соён услышала звук открывающейся двери машины. – Я буду у вас через несколько минут.

***

      Со странным скрипом, вися на одной руке на высоте чуть больше девяти метров, Юци с трудом открыла окно снаружи и ловко запрыгнула в келью. Суджин с лёгкой паникой глянула на неё, сильнее сжав в руке тяжёлую шкатулку, которую явно планировала использовать для защиты, и отступила на шаг назад. Соён коснулась её плеча.       – Это та, о ком я говорила.       – Демон?       – Собственной персоной, – кивнула Юци, поворачиваясь на голос. В мгновение ока её улыбка исчезла, а на лице промелькнуло беспокойство. – Нет…       – Что…       – Нет, – кивнув, она выпрямилась. – Вам нельзя здесь оставаться. Если Соён права, и большинство сестёр одержимы, то всё в разы серьёзнее, чем мы думали в начале.       – Из-за того, кто убил сестру Розу?       – О, поверь, если всё так, как я думаю, то он – самое безопасное из того, с чем можно столкнуться. Вот же…       – Язык, – автоматически поправила Суджин, и взгляд Юци снова остановился на ней.       – Нас могут убить, куча монашек продали душу демону, а тебя беспокоит моя речь? Ладно… ладно, у нас нет времени ругаться. Судя по тому, что я видела, ваши одержимые сестрёнки решили подождать, пока вы выйдете сами. Штук сорок во внутреннем дворике, ещё двадцать на лестнице и толпа в коридоре.       – И как нам уйти?       – Ну, если вы не хотите крови…       – Не хотим, – одновременно сказали Суджин и Соён.       – Ясно. Тогда нужно немного подождать.       – Чего?       Мгновение спустя со стороны открытого окна донёсся шорох листьев. Выудив из рюкзака верёвку, Юци надёжно привязала её к кровати и жестом велела Со и Чон пригнуться и подползти ближе. Судя по звукам, некоторые из монахинь отошли, чтобы проверить шум, и вдруг голос Соён снова разорвал тишину прохладной ночи.       Суджин удивлённо посмотрела сперва на плотно сжатые губы подруги, а затем на довольную ухмылку Юци.       – Что это? – Пробормотала Чон.       – План Б. Как только я прыгну, лезьте за мной.       – Это безопасно?       – Серьёзно? – С губ демонессы сорвался смешок. – Вы сбегаете из монастыря, наполненного одержимыми монашками, и единственные, кто вам помогает, – демон и банши.       – Банши? – Поёжилась Суджин. – Вестница смерти?       – У неё много имён, но это сейчас не так важно. И… сейчас!       Соён смутно понимала, что именно происходит. Игнорируя боль в руках, она сползла по верёвке на первый этаж и сжала ладонь Суджин в своей, переплела пальцы. Юци грубо вцепилась в её плечо, чтобы потянуть куда-то в заросли ядовитого плюша и шиповника. Колючки впивались в кожу и платье, разрывая их, но пару минут спустя они оказались у кованного забора, одна часть которого валялась в траве в паре метров от них.       Со перекрестилась, снова вызвав у демоницы усмешку.       – Да-да, порча церковной собственности. Учитывай, что я сделала это, чтобы спасти ваши задницы.       Всё это время из разных концов небольшого монастырского парка доносились странные звуки. Где-то ныла, визгливо мяукая, кошка, плакал ребёнок, шелестела трава, но явственнее всего звучал для Соён её собственный голос. Он был будто повсюду, – на каждом квадратном метре пространства.       – К машине.       Юци убрала руку с плеча Чон только после того, как они скрылись за высоким пикапом Шухуа. Замерев, демонесса прислушалась. Казалось, в одно мгновение весь мир затих, и единственным источником звука оставалось лишь сердце Соён, бьющееся со сверхъестественной для человека скоростью. Они с Суджин прижались спиной к машине, ожидая, что ещё секунда, и толпы остальных сестёр появится прямо перед ними, но звуки исчезли. Их окружала лишь тишина и вечерняя прохлада.       – Пронесло, – Юци открыла дверь, жестом велев им обеим сесть внутрь.       – Что это были за звуки?       – Шухуа.       – Она может…       – Ты удивишься, когда узнаешь, сколько она может, – усмехнулась демоница.       Секунду спустя Соён заметила, как нечто чёрное отделилось от стены монастыря. Где-то в глубине больших чёрных глаз Шухуа поблёскивало оранжевыми искорками нечто опасное, и оттого особенно страшное. Она сжимала руки в кулаки настолько сильно, что костяшки побелели. Плечи подрагивали.       Но всё словно замерло, когда её взгляд опустился на Суджин. Шухуа остановилась, подняла руку, вцепившись пальцами в воротник рубашки, и приоткрыла рот. Соён успела услышать, как короткое «нет…» сорвалось с её губ, прежде чем она снова сжала челюсти настолько плотно, что на скулах появились желваки.       – Я не… – попыталась Юци, но брюнетка прервала её коротким кивком.       – В машину. Сейчас. Надо ехать.       – Да, конечно.

***

      Гудение в основании черепа усилилось, когда Шухуа затолкала их в уже знакомое заставленное шкафами помещение и закрыла дверь. Юци с явным отвращением протянула ей металлический ящик, заполненный какими-то медальонами, сухой травой и кристаллами, странно поблёскивающими в тусклом свете лампы над входом. Брюнетка воткнула один из них в отверстие в стене.       – Мы в безопасности? – Спросила Суджин.       – В относительной, – кивнула Шухуа. – Это чёрная яшма, очень древняя. Хорошо работает против демонов.       – Но… – Соён кивнула на Юци.       – Это даже святой водой не выгонишь. Не то что каким-то камешком. Нет, это от другого.       – От Длиннорукого?       Устало кивнув, Шухуа опустилась на кресло. Её взгляд, – теперь почему-то наполненный тоской, – замер на Суджин, и дыхание участилось.       – Я… меня зовут Суджин, – начала Со, явно чувствуя себя неловко. – Соён рассказала мне, что вы ищете демона, который убил сестёр.       – Да, – кивнула Юци. – Ищем.       – Я что-то сделала не так?       – Нет, – Шухуа прижала пальцы к вискам, массируя их. – Нет, это не твоя вина. Просто… безумный денёк, да?       – Шу… – Юци положила руку на её плечо.       – Всё нормально, мы можем с этим работать. Если говорить кратко, то да, за убийствами тех сестёр действительно стоит демон, но очевидно, что он не мог просто вылезти перед теми монашками из-под земли и заставить их продать душу. Есть кто-то ещё…       – Было ошибкой отправлять Соён туда.       – Она в порядке, остынь.       – Но…       – Остынь, Юци, – повторила Шухуа уже громче и злее. – Если не хочешь вернуться в тюрьму, нужно сосредоточиться на том, как поймать Долговязого, а чтобы его поймать нужно выйти на человека, который и убедил монашек продать души. Если почти весь монастырь действительно заполнен одержимыми, то это должно длиться очень долго. Продажа души – дело не одного дня, и то, что никто из высших церковных санов не заметил, указывает на то, что тот парень знает, как скрываться.       – Да, – демонесса скрестила руки на груди. – Кто-то, кто был там достаточно долго, чтобы втереться к сестрёнкам в доверие, явно красноречивый и умный…       Суджин перевела на Соён странный взгляд.       – Отец Винсент служит в монастыре почти тридцать лет.       – Что? – Шухуа нахмурилась.       – Ну, я изучала историю монастыря, когда помогала в архиве, и наткнулась на книгу с именами всех служителей. Тридцать лет назад, когда отец Винсент пришёл сюда, тут помимо него служили ещё три священника, но все они умерли в течение пяти лет, не дожив и до шестидесяти пяти. После них приходили ещё, но никто не задерживался дольше пяти или шести лет. Большинство умирало или уезжало после одного года. Те двое, которые служат там последние пятнадцать лет, занимаются поставками и не живут в монастыре постоянно. На самом деле у них свои семьи в городе, и они почти не взаимодействуют с сёстрами, если не считать служб.       – И никто из ваших боссов не обращал на это внимания? – Брови Юци взметнулись вверх.       – Это очень… мрачное место. Постоянные дожди, сырость. Полагаю, они просто решили, что здоровье тех священников оказалось не готово к настолько прохладному климату.       – Идиоты… значит, Винни, да? Стоило догадаться.       – Я не понимаю… – пробормотала Суджин.       – Тебе и не нужно. Если хотим выйти на Долговязого, нужно проследить за Винни. Утром, когда он поймёт, что Соён нет в келье, наверняка поедет к нему.       – Возьми машину и едь, я останусь на случай, если кто-то решит заявиться.       – Ладно…       – Я еду с тобой, – Соён выступила вперёд.       – Нет.       – Это и моё дело тоже.       – Без обид, но ты и твои кроксы в этом случае бесполезны.       Юци потянулась за своей курткой, но Соён сжала её запястье и потянула на себя.       – Во-первых, отстань от моих кроксов, а во-вторых, от этого зависит важная для меня вещь, и я не собираюсь отступать в шаге от победы. Хочешь ты этого или нет, но я пойду туда.       – О… серьёзно? Кучка одержимых сестёр недостаточно тебя напугала?       Скрестив руки на груди, Соён пожала плечами.       – Вот же… – Юци посмотрела на Шухуа, явно ожидая поддержки, но та лишь пожала плечами. – Серьёзно? Разве не ты должна останавливать людей от глупостей?       – Пока та вещь с ней, никто не представляет для неё угрозы. Даже Долговязый и… ну, ты знаешь кто.       Юци плотно сжала губы и подняла голову, явно с трудом сдерживая порыв грязно выругаться. Наконец она сдалась.       – Ладно, но ты возьмёшь с собой оружие.       – Нам запрещ…       – Ты возьмёшь с собой оружие, – заявила демоница уже жёстче. – Или останешься здесь.       – Ладно.

***

      Абсолютная темнота ночи уже начала сменяться розоватым туманом рассвета, когда Юци решилась заговорить. Большую часть прошедшего времени она провела, потягивая из огромного стакана колу со льдом и закусывая это сочным чизбургером. Шухуа пыталась дать ей футболку, на она настояла на том, чтобы остаться в порванной окровавленной майке и кожаных брюках. И эта девушка говорит что-то о её кроксах?       – Что за взгляд?       – Что? – Чон нахмурилась.       – Если ты боялась, могла бы остаться с Шухуа и Суджин. Там безопасно.       – Я не боюсь, – Соён скрестила руки на груди. – Просто… очевидно, что это опасно.       – Да, очевидно, поэтому я и говорила тебе остаться.       – Это важно для меня.       – Да, я помню, но… что такого крутого в том, чтобы быть монахиней? Ты можешь жить при монастыре и как послушница и у тебя будет меньше ограничений и шанс уйти. Что, если… не знаю… что, если ты решишь передумать или что-то типа?       – Не решу, – Соён сжала ладони в кулаки.       Юци покачала головой, не отрывая взгляда от пустой дороги, ведущей к монастырю.       – Ладно, как скажешь. Но всё же почему? Мне любопытно.       – Таков мой путь.       – «Путь»… какое интересное слово. За те четыреста лет, что я здесь, я много раз слышала, как люди так говорят, и мне всегда интересно, почему они так решили? Все так много говорят о каком-то «предназначении» и прочем, но есть ли вообще смысл в том, чем мы здесь занимаемся? Такие, как ты, борются с такими, как я, но для чего? Для сохранения баланса? А что такое баланс? Достижим ли он вообще? Может смысл всего существования – хаос, и тогда, создавая порядок, мы отдаляем мир от идеала.       – Хаос не может быть смыслом.       – Почему нет?       – Потому что во всём должен быть порядок. Так сказано в Библии.       – Да, там вообще много чего сказано, – усмехнулась Юци. – Хотя не демону говорить тебе об этом, коротышка.       – Как ты меня назвала?       – Это факт, – демоница откинулась на мягкое сидение. – Ты ниже меня и большинства из тех, кого я знаю.       – Да, но… «коротышка»?       – Коротышка в кроксах.       – Отстань от них.       – Они жуткие, – возмутилась Юци, взглядом указывая на ноги Соён. – Серьёзно. Я прожила четыреста лет, но не было ни одной эпохи, когда что-то подобное могло бы выглядеть красиво.       – На тебе одежда, которую не стирали с восьмидесятых!       – На мне чертовски крутая одежда, которую не стирали с восьмидесятых! Судя по тому, что я успела увидеть за последние сутки, некоторые готовы убить за неё.       – Нет, они готовы убить тебя, потому что ты раздражаешь.       – Пусть встанут в очередь, – хмыкнула демонесса.       – Можно вопрос? – Спросила Соён после нескольких минут абсолютного молчания.       – Валяй.       – Разве демоны могут заходить на землю церкви?       Губы Юци странно дёрнулись.       – В теории – нет, но практике всё часто зависит от деталей. Демоны могут быть разными. Помимо тех, о которых говорила Шухуа, – то есть первого и второго порядка, – существует ещё куча мелких бесят и прочей нечисти, бороться с которой так же легко как счищать кожуру с мандарина. Всякая мелочь, – те самые бесята, азари, демоны перекрёстков, – не может заходить на землю церкви, потому что их святость слишком сильна для них. Но есть кое-кто посильнее.       – Типа тебя?       – Да, можно и так сказать, – кивнула Юци. – Конечно, я буду чувствовать себя не очень хорошо, но не настолько критично, насколько возможно.       – А кто ты в этой классификации?       – Я вышла из неё, когда срок службы закончился.       – Но…       – Для монашки ты слишком интересуешься всеми этими демоническими штуками.       – Я просто… любопытна.       – Да, очевидно, – хмыкнула демоница. – О, дерьмо, кажется, это машина Винни. Убедившись, что отец Винсент их не заметил, Юци двинулась следом. Солнце неожиданно скрылось за тяжёлыми серыми облаками, и со стороны гор начал ползти к дороге туман. Заметив это, демонесса сжала руль до побелевших костяшек.       – Можешь уйти, если хочешь, – снова сказала она.       – Нет.       – Мы уже очень близко к абсолютному дерьму.       – Да, я догадалась, – хмыкнула Соён, кивая в сторону тумана, который теперь накрыл дорогу словно пуховое одеяло. – Это тот, кто убил сестёр?       – Лучше бы это был он.       Чон не понимала, куда они ехали, но Юци различала во внезапно наступивших сумерках слабый отблеск фар старенького седана отца Винсента. Это длилось, казалось, вечность. Только туман, едва слышимый шум мотора и мурашки, бегающие по коже. Соён сжимала в руках нож, который ей дала Шухуа, совершенно не зная, найдёт ли в себе смелость его использовать. Она никогда не держала в руках оружия. По крайней мере, не с целью защищать собственную жизнь.       – Сейчас или никогда, – пробормотала Юци за секунду до того, как машина остановилась у давно заброшенного ангара.       Появившийся из ниоткуда ледяной ветер бил про проржавевшей крыше, и Соён опасливо поёжилась, представляя, как вся это старая жесть срывается и летит в её сторону. Получится, наверное, как в сцене с поездом в «Пункте назначения».       – Стой за мной, – прошептала Юци, выходя из машины. – Всегда.       От удара, который демоница обрушила на дверь, казалось, покачнулся весь хлипкий ангар. Она отлетела на несколько метров, открывая взгляду Соён совершенно пустое и грязное пространство. Тот ту, то там валялись куски ткани и смятая бумага, мусор, покрытый слоями пыли, сломанная мебель и щепки. Кое-где на стене ссохлась кровь и нечто розовое.       «Мозги?» – Пронеслось в мыслях, и тошнота подступила к горлу.       Отец Винсент стоял в центре комнаты рядом с уже знакомым Чон существом.       ОН…       Может в ней всё ещё оставалось то благоговение, которые испытывала к нему сестра Роза, а может это были и собственные эмоции, но Соён инстинктивно отступила на шаг и крепче сжала нож. Теперь она ясно видела, как пульсируют под почти прозрачной плёнкой, – язык не поворачивался назвать это кожей, – вены. Костюм так же идеален, как и в её видении, и цветок… когда Юци перешла порог ангара, он длинными изящными пальцами выудил его из петлицы и бросил к её ногам.       Она с ухмылкой наклонилась и наступила на него, смешав с грязью на полу.       – Это было быстро, – раньше Соён сказала бы, что его голос звучит как музыка, но сейчас его голос вселял лишь страх. – Вижу, сорок лет в тюрьме не сделали тебя слабее.       – К делу, Долговязый.       – К чему спешка, Шут? Нам ли, созданиям, у которых впереди вечность, торопиться?       – Чем быстрее я тебя арестую, тем быстрее получу свободу и сбегу в Вегас.       – Арестуешь? А ты действительно оправдываешь своё имя. Это было забавно.       – В каждой шутке лишь доля шутки. Ну, – Юци скрестила руки на груди. – Пойдёшь сам или подерёмся?       От его смеха, – высокого, визгливого, – мурашки пробежали по коже.       – Годы не сделали тебя умнее, мой дорогой паяц.       – Не ты ли сказал мне, что шуты потому и умные, что ведут себя как глупцы? Как по мне, цитата всё ещё дерьмовая, но звучит пафосно. После неё я почти верю в своё «великое» предназначение.       – О, оно действительно великое, дорогая.       ОН сделал шаг вперёд, и ухмылка Юци стала шире. Она посмотрела на отца Винсента, который пятился к единственной вещи, которая могла бы послужить ему убежищем, – деревянному ящику у дальней стены.       – А я думала, что ты умнее, Винни. Связаться с ним… ты обрёк всех, кого знал, на мучения.       – Меньше слов – больше дела, дорогая.       Юци даже не вздрогнула, когда один из его ножей пролетел мимо её лица, застряв в металле стены. ОН близко, – так, что Соён может видеть полностью чёрные глаза, которые смотрят на неё с чистой злостью, и тело действует быстрее разума. Она выставила нож, вонзив его куда-то в грудь. С шипением ОН отпрыгнул, сразу получая от Юци ощутимый удар в центр лица. Кожа лопнула, но тут же заросла, не дав крови вытечь.       – И где же твоя хвалёная сила, Шут? Давай, покажи мне и этой милой девочке всю себя. Ты же можешь… я знаю, что можешь!       – А ещё я могу надрать твой тощий бледный зад и в своей человеческой форме. Давай, Долговязый, только ты и я, как и всегда. Победишь меня хотя бы раз?       – Не слишком ли смело для предателя?       – Не слишком ли нагло для безмозглой подстилки?       – Ты ответишь…       Первый удар пришёлся в предплечье. Вонзившись в кожу, острый клинок прошёл почти насквозь и скользнул вниз, чтобы срезать кусок плоти и обнажить кость. Три следующих удара пришлись в живот, и с уголка губ Юци сбежала капля крови, но улыбка стала только шире.       – Всё такой же слабак, что и раньше, – усмехнулась она.       Резко развернувшись, демоница сжала рукой его горло и с силой метнула в стену. Лист металла принял форму его тела, а сам Долговязый повалился на колени, почти сразу получая удар коленом в челюсть. Вырвав из живота его нож, Юци резко ударила демона в грудь и потянула клинок вниз, чтобы разрезать грудную клетку. Когда за распоротыми мышцами показалась грудная клетка, Юци вцепилась в неё пальцами и вырвала часть костей.       Долговязый потянулся к поясу с ножами, но демоница вонзила клинок в его ладонь, пригвоздив её к бетонному полу. Противный визг наполнил пространство. Он дёрнулся, явно причиняя себе ещё больше боли, и это заставило Юци расхохотаться настолько громко и дико, по-звериному, что по коже Соён пробежали мурашки.       – Ты окропил это? Придурок… это на меня не действует. А вот на тебя… – он снова дёрнулся и заскулил. – Какой же ты дурак.       Она снова сжала руку в кулак, собираясь ударить его по лицу, но что-то сильное прижало к стене. Ветер стих. Все звуки, что до этого наполняли слух, в одно мгновение исчезли, и мир погрузился в тишину, которые прерывало лишь цоканье каблуков. Из красного дыма в центр комнаты вышла женщина. Длинные чёрные волосы красиво рассыпались по плечам, привлекая внимание к глубокому декольте, которое особенно подчёркивал кожаный корсет с металлическими украшениями. Пышная юбка едва доходила до колен, оставляя открытыми красивые длинные ноги.       Подойдя к Долговязому, она вытащила из его руки нож.       Он попытался встать на колени, но почти сразу упал к её ногам и захныкал. Его губы прижались к коже её дорогих туфель, целуя со всей страстью, на которую он был способен, и Юци поморщилась       – И он ещё обиделся на то, что я назвала его «подстилкой», – хмыкнула она.       – Время идёт, а вы не меняетесь, – усмехнулась женщина, слабо пиная демона в лоб. Поняв её без слов, он отполз в сторону и затих. – Как только я ухожу, вы начинаете драться. Разве я не говорила, что люблю вас одинаково?       – Я не спрашивала, – огрызнулась Юци, заставив незнакомку расхохотаться.       – Время идёт, а ты не меняешься.       Едва освободившись, Юци рванула к Соён и закрыла её спиной. Женщина снова рассмеялась.       – Всё такая же благородная, да?       – Ну, от некоторых недостатков не получается избавиться.       – К сожалению. Ах, как многого мы смогли бы достичь, будь ты чуть покладистее, моя дождинка.       – Оставь эту нежнятину при себе, Сонми.       – Теперь я тебя узнаю.       – Чего ты от меня хочешь? – Юци сжала руки в кулаке, явно готовясь к драке. – Разобраться с делами? Хорошо, давай, но пусть девчонка. Это наши проблемы. Не стоит вмешивать в них людей.       – Людей, конечно, – кивнула Сонми. – Я бы с радостью поболтала с тобой, Юци, но сейчас это бесполезно. Ты не готова и не поймёшь.       – Не пойму чего?       – Того, о чём я твердила тебе последние четыреста лет. Время не пришло, дорогая. К сожалению.       – Блять…       – О, я знаю, – женщина протянула руку, с нежностью скользя кончиками пальцев по щеке Юци. – Каждый раз, отпуская тебя, я словно теряю часть себя, моя дождинка, но… это необходимо. Наслаждайся моим подарком, но помни, что, когда счастлив, время бежит быстрее. Может, поэтому то время, что мы провели вместе, утекло для меня так быстро?       – Мы не были вместе.       – Не будь такой букой, Юци, – усмехнулась Сонми. – Аммабель твой, но будь с ним осторожнее. Ты же знаешь, он очень хрупкий.       – Я убью этого ублюдка.       – Твоё право.       – Госпожа, – подал голос Долговязый.       – Извини, дорогой, но ты знаешь, как это происходит. Сильный волен делать со слабым то, что он считает нужным. Ты проиграл, а она выиграла.       Рык сорвался с губ Юци.       – Кто-нибудь говорил тебе, что ты сука?       – Ты, когда бросила меня. Но ты вернёшься, Юци. Ко мне всегда возвращаются. А теперь, – она указала взглядом на дыры в металлических стенах, сквозь которые ангар уже начал наполняться розоватым светом наступившего утра. – Прошу меня простить. Мне пора.       – Эй, стой!       Но прежде, чем Юци успела дотронуться до неё, женщина снова скрылась в дыме.       – Блять, – ругнулась демоница.       – Кто это был?       – Сонми. Старая… знакомая. Давай, – она подтолкнула Соён к выходу из ангара. – Позвони своим боссам, пусть пришлют кого-нибудь, чтобы забрать этих тупиц. Я прослежу, чтобы они не сбежали.

***

      В коридорах полицейского участка неприятно пахло подгоревшими котлетами, и Соён раз за разом тоскливо поглядывала на кондиционер, который сломался всего за пару часов до их приезда. Несколько крепких монахов (почему-то вооружённых пистолетами и ножами из серебра) забрали Долговязого и отца Винсента. Один из них, – самый, очевидно, главный, – велел им с Юци сесть в машину и сообщил, что кое-кто очень влиятельный хочет с ними пообщаться.       Чон нервничала, а вот демоница молчала почти всё время, пока они сидели здесь.       – Не ёрзай, – наконец сказала она.       Соён нахмурилась.       – Извини?       – Твоя ткань издаёт неприятные звуки, меня это бесит.       Ей предлагали принять душ, потому что её руки и майка всё ещё были покрыты ссохшейся кровью, но она красноречиво показала полицейскому средний палец и сдержанно (матерясь через слово) попросила его оставить её в покое. Кажется, бедного парня до сих пор трясло. Соён была более, чем уверена, что прямо сейчас он писал у начальника участка заявление на увольнение.       – Как думаешь, что теперь будет с монастырём?       – Закроют, – пожала плечами Юци. – Ну, по крайней мере, на время, пока всё не освятят заново. Хотя… не думаю, что кто-то потом захочет там жить.       – А что с Суджин?       – Понятия не имею.       – Ты не звонила Шухуа?       – Я провела в тюрьме сорок лет. Думаешь, у меня есть телефон?       – О… точно. Тогда…       Она потянулась к карману, но вспомнила, что все вещи изъяли сразу после того, как их привезли.       – Она с Шухуа, так что более, чем уверена, что всё в порядке. По крайней мере, физически.       – Шухуа на самом деле банши? То есть… я думала, это просто легенды.       – Ну, демоны изначально тоже были просто легендами. Вообще-то она не совсем банши. Это всего лишь одно из названий.       – А какое настоящее?       – Не знаю. Да и никто, кроме самих банши, не знает. Это их страшная тайна.       – Она умеет пародировать человеческие голоса?       – И это тоже. Эти существа – одни из старейших на земле, их не больше тысячи, и никто не хочет с ними связываться.       – Ну, ты связалась.       – На самом деле мы терпеть друг друга не могли, пока вдруг не узнали, что есть кое-что, что делает нас похожими. Возможно, даже слишком похожими. Ей нужен был собеседник, мне тоже, и… не знаю, в какой-то момент это стало дружбой. А вы с Суджин?       – С Суджин?       – Да. Как давно ты её знаешь?       – С того дня, как стала послушницей. Мы жили в одной комнате, пока не получили по собственной, и сильно сдружились.       – Куда она может поехать? Семья? Друзья?       Соён пожала плечами.       – Кажется, она сирота. По крайней мере, она никогда не говорила о родителях.       – Ей нужно безопасное место.       Мгновение спустя дверь в кабинет открылась, и тот же монах, который привёз их, пригласил их войти. За длинным заляпанным кофе столом сидело трое мужчин в фиолетовых сутанах с туго затянутыми белыми воротничками и уставшими лицами. Соён поклонилась им, а Юци ограничилась коротким кивком.       – Мы здесь от лица кардинала, – сообщил тот, что сидел в центре.       – То есть от вашего лица? – Спросила Юци, вскидывая одну бровь. – Не притворяйтесь, ваше… что-то там ваше, я не помню.       Епископы смущённо переглянулись, и тот, что сидел в центре, кивнул.       – Да, вы правы, закончим этот маскарад. Я действительно кардинал и прибыл сюда, потому что очень обеспокоен демонической активностью. Мы сталкивались с демонами раньше, но целый монастырь, продавший душу… такое ново для нас.       – Значит, вы плохо разбираетесь в людях, – пожала плечами демоницами. – Любого можно купить, нужно лишь подобрать цену.       – Вы говорите это как демон или как человек, который продал душу?       – И то, и другое, мистер кардинал.       Соён ударила локтем по её животу, шипя:       – Повежливее.       – Нет смысла в вежливости, Соённи. Они не собираются давать нам то, что обещали.       – Что?       – Мы поймали Долговязого и Винни и выполнили условия, но мистеру кардиналу этого, очевидно, недостаточно.       – Я не хотел бы говорить так буквально…       Юци усмехнулась.       – Говорите прямо, сэр.       – Вы нужны нам. Поймите, то, что случилось здесь, не просто трагедия для штата, это трагедия и для страны. А репутация… я кардинал всего год и подобное событие будет для моей карьеры фатальным.       – Если вы не реабилитируетесь, поймав того, кто за этим стоит, – закончила Юци.       Кардинал обессиленно кивнул, и Соён по одному лишь его взгляду поняла, что ничего хорошего ждать не стоит.       – Я не забираю назад данные вам обещания, просто исполню их чуть позже, после того как вы поймаете того, кто скупил души.       – Вы не представляете, с кем связались.       – Зато вы, очевидно, отлично представляете. Вы будете на полном обеспечении церкви, пока не поймаете её, а сразу после я исполню всё, что пообещал. Я одобрю постриг и дам вам свободу.       – Я всегда говорила, что священники полны дерьма, – хмыкнула демонесса, поворачиваясь к Соён. – Решай сама. Я не очень-то расстроюсь, если вернусь в тюрьму.       – Если я соглашусь, ты пойдёшь?       – А куда я денусь? Ты труп, если подойдёшь к ней без меня. По крайней мере, сейчас.       – Это важно для меня…       Юци неопределённо повела плечи.       – Тогда соглашайся.       Кардинал выжидающе смотрел на них.       – Мы согласны, – кивнула Соён. – Мы поймаем этого демона.