Memories of a Protector [The Protector AU]

Представление длилось так долго, что к моменту возвращения Инка с Дастом в Замок Зефиртоп уже стемнело. Фейерверк стал грандиознейшим из грандиозных финалов, но они не стали задерживаться на территории цирка, чтобы посмотреть на него. Инк и Даст увидели фейерверк на пути вверх по холму к поместью. Они стояли рядом, наблюдая, как в небе вспыхивают разноцветные огни, складываясь в различные узоры и формы, которые, казалось, осыпались искрами обратно на землю. Инк и Даст были достаточно далеко, чтобы грохот не был слишком оглушительным. Радостные крики толпы тоже были далекими. Они были единственными, кто был так далеко от главного торжества. Не слишком ли тихим был Инк? Он должен был вести себя так, будто все в порядке, но это было не так. Ему следовало бы заполнить тишину болтовней, но он не знал, что сказать (и мог случайно ляпнуть что-нибудь, что встревожило бы Даста). Вспыхнул ярко-синий фейерверк в форме звезды. Инк вздрогнул вовсе не из-за грохота. Даст наклонился к нему и тихо спросил: – Нам нужно уходить? «Топ основной Создатель Зефиртопа. Вероятно, нам не удастся скрыться от него здесь», – Инк оставил эту мысль при себе и усмехнулся: – Нет. Нам просто нужно быть осторожными. Но что в этом нового? Мы что, должны быть вдвойне осторожны? Даст схватил его за плечо. Другой рукой он на секунду сжал транспортный кулон, спрятанный под шарфом. Инк подумал, не пытался ли он активировать его. – Ты боишься. – Неправда, – возразил Инк. Он попытался надуться, но веселая улыбка не сходила с его лица. Голос Даста стал еще тише: – Ты обычно ведешь себя веселее, когда боишься. Улыбка Инка осталась на месте: – Ну, знаешь, как говорят: "Если ты будешь милым и дружелюбным, тебя не будут бить так сильно!". Конечно, обычно это не работает, но я могу попробовать. Как думаешь, мне поможет милая ленточка? Даст не отвлекся на его вопрос, продолжая настаивать: – Нам не обязательно оставаться там, где ты чувствуешь себя небезопасно. Черт. Инк не подумал о том, что Даст может чувствовать себя небезопасно из-за того, что он сам так чувствовал. – Топ не заинтересован в тебе, – поспешил заверить он. – Я знаю, что читаю по лицам гораздо хуже тебя, но я вижу, что он больше интересуется мной. – То есть ты ожидаешь, что я буду спать в комнате для гостей, обедать с семьей и принимать подарки, которые они мне подбрасывают, пока ты до смерти напуган и ждешь, когда тебя утащат в лабораторию? – возмутился Даст. Инк решительно кивнул: – Да. Обычно все так и делают. Зрачков Даста больше не было видно. Даже когда в небе над ними прогремел фейерверк, рассеяв тьму всплесками света. Инк отчаянно пытался исправить все, что он мог сказать не так: – Это не преднамеренно. Обычно они, эм, не замечают злого умысла хозяев, понимаешь? Или они принимают эти чувства за направленные на… что-то другое. Например, на себя. Я имею в виду, что недоверие и негатив к Бездушным в целом обычное дело из-за того, что обычно вытворяет Флауи, но ведь местные лидеры или Ученые не вещают наперебой о своих планах забрать меня в лабораторию, чтобы попытаться использовать мои способности. Обычно мои… мои кузены не замечали, что что-то не так, пока я не пропадал. Или их не было рядом. Именно мне приходится… именно я неосознанно попадаю в лапы этих милых, улыбчивых и дружелюбных Ученых. И это еще не считая тех случаев, когда меня отправляли к Ученым, чтобы они меня использовали. Даст продолжал сжимать плечо Инка. Другая его рука снова соскользнула с темного транспортного кулона. – Мы уходим. Реакция Создателей варьировалась от возмущения и разочарования до отчаяния. Это было… (ужасно) идеально. Инк мог бы сказать что-нибудь бестактное и подтолкнуть Даста оставить его в покое, чтобы самому пойти встретиться с Топом (и узнать, что будет дальше). Ему нужно было это сделать. Ему действительно нужно было это сделать, чтобы уберечь Даста от Топа (и от Создателей). Инк попытался снова рассмеяться (чем "насмешливее", тем лучше), но у него ничего не вышло. Его улыбка исчезла. Дыхание сбилось, потому что грудь сдавило, но он выдавил воздух сквозь стиснутые зубы. – Я не могу, – прошептал Инк. – Ты можешь… – Даст прервался, переведя дыхание, затем продолжил уже более спокойным голосом: – Зефиртоп большой. Даже если мы пока не можем покинуть этот мир, нам не обязательно оставаться в этом городе. – Они не оставят нас в покое. – Инк не знал, говорит ли он о Топе и Астере или о Создателях. Или обо всех сразу. – Если я попытаюсь покинуть Зефиртоп вместе с тобой, то, думаю, снова наткнусь на стену, как тогда, в пустоте Азертейла. – И если Инк пробьется сквозь эту стену, Они заставят его (и Даста) пожалеть об этом. Возможно, подтолкнув Эррора к нападению на любую Альтернативную Вселенную, в которой они окажутся. – Мы все равно можем покинуть город. Цирк закончился. Они не могут заставить нас остаться. – Голос Даста дрогнул. – Ты заставил меня пообещать не жертвовать собой ради твоей безопасности. Мне нужно, чтобы ты пообещал, что не пожертвуешь собой ради моей. У Инка еще оставалось много красок, но его панические чувства притупились. – Я не могу этого обещать. Огоньки глаз Даста вернулись. Оба вспыхнули красным, гневно уставившись на фейерверк. Его УР клубился вокруг него, охлаждая воздух, словно зарождающаяся метель. Судя по предвкушению нескольких Создателей, Они надеялись, что Даст снова сбросит Инка с вершины холма. Инк приготовился к удару, толчку или крикам, которые, как он надеялся, заглушит фейерверк. «Пожалуйста, уходи, пока еще не поздно. (Не уходи)». Даст наклонился, оказавшись почти лицом к лицу с Инком. Его близость еще больше подчеркивала ледяное выражение его лица. Даже его дыхание было холодным. – Как ты думаешь, что случится, если мы останемся? Инк не мог лгать: – Я пострадаю. – А что будет, если мы попытаемся уйти? – потребовал Даст. – Мы оба пострадаем. – Думаешь, твоя защита нас не спрячет? – возразил Даст. Воспоминание о последней смерти Киллера на мгновение отчетливо вспыхнуло в сознании Инка. – В итоге она не смогла спрятать нас от Найтмера. Он все равно нашел нас через кого-то другого. Даст отпустил руку Инка. Он сжал руки в кулаки, затем разжал и сжал снова. Насыщенно-красные огоньки его глаз, казалось, меняли оттенки, переходя от гнева к… чему-то другому. – Я буду защищать тебя. Это был очередной повод для Инка рассмеяться ему в лицо. Он даже не смог изобразить ехидную ухмылку. Он чувствовал лишь тоску. Потому что Даст (как и Блуберри) был обречен на провал. – Не обещай того, чего не можешь выполнить. – Увидишь, я сдержу обещание, – огрызнулся Даст, но выражение его лица смягчилось. Он протянул руку так медленно, что Инк не мог принять это за нападение, и осторожно провел ладонью по наклейке на его щеке. – Я хочу, чтобы ты чувствовал себя в безопасности. – Нигде не безопасно, – напомнил ему Инк. Даст внезапно обхватил Инка руками и прижал к себе. Инк приготовился к тому, что эти руки сомкнутся на его шее и начнут душить до потери сознания, но быстро понял, что Даст не слишком сильно сжимает объятия. На самом деле он верил, что Даст не станет обнимать его, чтобы причинить вред. Но чтобы заставить Инка уйти? Даст мог бы… Инк медленно прислонился к Дасту, обнимая его в ответ, и прислушался к биению его души. Он почувствовал короткую вспышку УР возле шеи, но боли не было. Инк напрягся, ожидая, что Даст попытается вырубить его, чтобы силой забрать из Замка Зефиртоп, но Даст ничего такого не сделал. Даст обещал, что не причинит Ноту вреда. А ведь лишение Нота сознания, чтобы заставить его уйти, тоже считается "вредом", верно? Даст отстранился и потер левую глазницу: – …Думаю, нам стоит попытаться отдохнуть еще одну ночь. Завтра мы снова все обсудим. Инк кивнул, будто соглашаясь. Ложь даже не прозвучала вслух, но он чувствовал себя ужасно. Они вернулись в свою комнату. Даст заблокировал дверь комодом, чтобы она не открывалась внутрь. Их призы с ярмарки были разложены на неиспользуемом матрасе. Ни один из них не переоделся в пижаму, прежде чем лечь. Инк не снимал повязку с глазниц и ждал, пока Даст заснет. Сегодня Даст лежал ближе, чем накануне. Инк не возражал. Если бы он попросил спать на другом матрасе, Даст стал бы еще подозрительнее. – Выход есть, – тихо сказал Даст. – Я знаю… другие говорили тебе, что его нет, но он есть. Я сбежал от Найтмера. Ты тоже можешь сбежать. О, так вот почему он был так настойчив. Инк почувствовал прилив облегчения и расслабился: – Как скажешь, приятель. Это прозвучало слишком саркастично. Даст явно понял, что Инк ему не верит. Он не стал с ним спорить, но Инк чувствовал, что он недоволен. Даст не понимал. Инк ждал. И ждал. Он воспользовался многолетним опытом и выровнял дыхание. Медленно. Постепенно. Нужно было не только притвориться, что дремлет, но и притвориться спокойным. Он видел так много временных линий Геноцида, что не мог не заметить иронии. Он ждал, пока Dust!Санс заснет, что обычно заканчивалось гибелью Сансов в битвах. В отличие от Чары или Фриска, Инк ждал не для того, чтобы навредить Дасту. Инк должен был защитить Даста (так же, как раньше защищал Дрима) и выйти вперед, привлекая внимание к себе, а не к нему. Если это означало улыбаться, следуя за дружелюбными или сомнительными личностями (которые неизбежно причинят ему вред), то Инк должен был это сделать. Неважно, что с ним случится. С Инком могло случиться многое. Многое уже случалось. Но Топ был Создателем. Он мог сделать гораздо худшие вещи, чем те, на которые способен обычный Гастер. Инка не всегда использовали в качестве Сосуда, когда его вызывал Создатель. Иногда его просили сыграть роль в Их историях. Чаще всего ему приказывали показаться мельком, чтобы заинтересовать персонажа-инкода в поиске путей в Мультивселенную. В других случаях у Создателей были иные, более сложные намерения. Инк едва успел ступить на временную линию АВ, вдохновленной Андертейлом, как Создатель отдал приказ: – Ты нужен мне в лаборатории Гастера, – бросил Он свысока, едва удостоив Инка вниманием даже во время разговора. – Я сломал сектор в Барьере, заставив его глючить, так что частицы Пустоты могут проникать сквозь него. Убедись, что тебя могут видеть, и войди через Барьер снаружи. Сделай ремонт видимым, пока работаешь, и не убегай. Гастер должен узнать о Бездушном, чтобы у него появилась идея для Флауи. Инк натянул веселую улыбку и бодро согласился: – Звучит неплохо, Создатель! (Как будто у него был выбор). Он получил в ответ вспышку раздражения и поспешно заткнулся, прикусив язык, чтобы не продолжать раздражать Его вопросом, почему Гастер, а не Альфис создает Флауи. Он бы не беспокоился, если бы Создатель до этого не спорил с собой, стоит ли просто Удалить Альфис, раз уж Он планировал оставить Гастера в качестве Королевского Ученого, когда Фриск провалится в Подземелье, так что Альфис будет "не нужна для [Его] истории". Инк был здесь, чтобы запустить Его сценарий, а не задавать вопросы. И было бы неразумно привлекать Его внимание к кому-то, кого Он уже считал "пустой тратой времени на написание кода". Приказы Создателя были ясны. Инк последовал Его указаниям, вошел через Барьер и произвел видимый ремонт, чтобы Пустота не просочилась в Его Подземелье. Потребовалась дополнительная энергия, чтобы заставить коды мерцать видимым светом, но он должен был сделать Его счастливым. Он был очень счастлив, ожидая того, что должно произойти. И обрадовался еще больше, когда Королевский Ученый В. Д. Гастер заметил присутствие Инка. У Инка не было времени проверить скрипты, но он чувствовал, что этот Гастер может оказаться не самым добрым. Трудно было не нервничать и не оглядываться через плечо во время работы. Плохая память помогала Инку, позволяя сохранять спокойствие, сосредоточившись на Барьере. К тому времени, как он закончил работу, он уже забыл о Его требовании. Болезненный разряд электрической ловушки испугал Инка, и он в панике шарахнулся через портал в другую часть Хотленда, прежде чем его ноги подкосились. Инк выронил из рук Бруми и рухнул на каменистую землю, содрогаясь и стискивая зубы, чтобы заглушить боль. Инк заметил присутствие местного Создателя и попытался рассмеяться, но не смог контролировать дыхание. Или конечности. Поделом ему за то, что забыл спрятаться во время ремонта. Как он мог забыть… Гнев Создателя был страшнее удара током: – Какого черта это было? Я же сказал оставаться там… Ох, твою ж мать, он думает, что ты ушел. Ты просто… Рррррррргх! Ты все портишь! Инк не мог ответить, продолжая неудержимо дрожать всем телом. – Хватит притворяться, что тебе больно! – рявкнул Создатель. – Я знаю, что это не так. Думаешь, я дурак? Слезы щипали глазницы Инка. Он попытался покачать головой, но его тело слишком сильно дергалось. – Тебе повезло, что он видит тебя на камерах, – прошипел Создатель. – Оставайся на месте. Я сказал оставаться на месте. Инк пытался схватить Бруми только для того, чтобы успокоиться, а не для того, чтобы сбежать. Он послушно остался лежать там, где упал. Гастер нашел его, и эксперименты пошли по плану. Как и было задумано, Гастер становился все более жестоким, убеждая себя, что "Бездушная оболочка" каким-то образом прорвалась сквозь Барьер и впустила "Тьму" внутрь. Он также убедил себя, что Бездушный не может чувствовать боль. В конце концов Гастер даже не отреагировал, когда Инк забыл, что происходит, и спросил, зачем он это делает. С таким же успехом Инк мог вообще не говорить. Спустя несколько месяцев работы Гастеру (не Альфис) пришла в голову идея создать Бездушный сосуд, чтобы попытаться разрушить Барьер. Инк был в таком ужасном состоянии, что находился на грани Падения и мог только слушать, как Гастер делает лабораторные записи, предупреждая других не поддаваться на фальшивые эмоции Бездушной оболочки. – Флауи сможет чувствовать боль, – радостно прошептал Инку Создатель, наблюдая за происходящим. – Я позаботился об этом. Он заслужил это после того, что устроил в Андертейле. Этот Флауи еще не добрался до начала сюжета Андертейла. Он вообще еще не существовал, если только не считать пыли Азриэля. Инк не понимал, как Флауи мог "заслужить", чтобы его подвергали (пыткам) экспериментам за то, чего он никогда не делал и чего (если, согласно одному из сценариев, Гастер вырвет Перезагрузку у Флауи для себя) у него никогда не будет возможности сделать. В конце концов Инк понадобился для сюжета Мультивселенной. К счастью, у Создателя было время успокоиться, и Он остался доволен своим сценарием. Он даже сказал Инку, что прощает его за то, что тот чуть не устроил саботаж. – Я знаю, что ты любишь прикидываться личностью, но симулировать страх перед нами – пустая трата времени. Ты можешь играть в игры с наивными тупицами вроде Дрима, но мы-то знаем, что ты из себя представляешь, понял? Ты существуешь только благодаря нам. Ты обязан нам всем. Твоя работа – делать нас счастливыми. – Лед в Его голосе стал еще отчетливее от едва уловимого предостережения. – Ты все пытаешься влезть в Мультивселенную, но ты здесь, чтобы подчиняться и помогать нам, а не влиять на нашу работу. Мы просто хотим творить. Если ты саботируешь наши сценарии, нам становится очень больно. Ты же не хочешь испортить наши истории? Инку удалось слегка покачать головой. Это было трудно из-за ремней на шее и лбу. Металл был холодным. В комнате было холодно. Его кости были холодными, но в то же время и нет. Они горели в тех местах, где Гастер брал образцы, с каждым разом все больше раздражаясь, когда осколки таяли, превращаясь в чернила. Хорошо, что его (кости и кровь) краски таким образом теряли свои свойства. Создатель был бы в ярости, если бы Гастеру действительно удалось преодолеть Барьер. Создатель сделал вид, что рад за него, но Его эмоции говорили правду: Он был самодоволен и мстительно рад, что Инк усвоил урок. – Хорошо, – сказал Он наигранно мягким тоном. – Мы все знаем, что ты любишь притворяться, так что не думай, что сможешь обмануть нас своими "фальшивыми эмоциями" Ты наш Сосуд для Творения в Мультивселенной, а не личность, предназначенная для жизни в ней. Не забывай об этом. Инк уже помнил об этом. Он полностью осознавал свое предназначение. Это было единственное, о чем Они ему никогда не позволяли забыть, даже когда другие воспоминания исчезали. Теперь же Удаление заставило его вспомнить все. Фейерверки прекратились уже некоторое время назад. Их цвета больше не отражались, освещая ночное небо. Послышались отдаленные голоса – это остальные обитатели замка возвращались домой. Инк не подавал никаких признаков того, что не спит. Он ждал. Несколько Создателей смеялись. Инк не мог слышать Их слов напрямую, но знал, что Они делают ставки на то, что с ним сделает Топ. Некоторые Создатели были в замешательстве. Они не знали Топа и не понимали, почему его так долго избегали, но все равно согласились на эти интересные события. Другие Создатели были расстроены и нервничали. Они не были против происходящего, но Им было неловко, что все происходит именно так. Инк не понимал, почему. Раньше Они редко проявляли щепетильность. Скорее совсем наоборот. И еще это жуткое чувство предвкушения. В целом, хотя несколько Создателей и были в тихом бешенстве, Их было гораздо меньше, чем тех, кто хотел, чтобы Инк остался. Дасту удалось поспать прошлой ночью, но он был ужасно измотан. Инк знал, что стресс, вызванный заключением в Дасттейле Скетча и последующим общением с Киллером, в конце концов заставит Даста заснуть. И он заснул. Его глазницы сомкнулись так же неизбежно, как и у многих Сансов во время битвы в Зале Суда. Инку пришлось подождать еще немного, прежде чем Топ остановился перед дверью. Он не пытался войти. Инк осторожно выбрался из-под одеял и сел. Он соскользнул с матраса, стараясь не трясти его. Он встал. Даст даже не шелохнулся, когда Инк прошел сквозь стену и оказался рядом с Топом в коридоре. Топ подскочил. Его фиолетовые глаза, так ярко светившиеся в темноте, метнулись к Инку, но он не напал. Инк не мог прочесть выражение его лица, но казалось, он расслабился. – Нот, – поприветствовал Топ. – Я не ожидал, что ты еще не спишь. Инк пытался что-то сказать. Хоть что-нибудь. Он тщательно выровнял дыхание. Он не хотел разбудить Даста. Он молча показал Топу записку, которую тот ему прислал. Зрачки Топа снова стали белыми. Его улыбка по-прежнему казалась теплой. – Верно. Надеюсь, мое сообщение не напугало тебя. Нам не обязательно обсуждать это сегодня. Что, чтобы Инк провел следующие часы, лежа без сна, а потом стараясь притвориться, что не напуган перед всеми обитателями Замка Зефиротоп? Откладывание разговора не изменит исхода. Это лишь сделает ситуацию опаснее для Даста, если он действительно попытается вмешаться. Инк вспомнил все случаи, когда Создатели заставляли его "добровольно" идти в ловушку (перед тем как сделать вид, будто это его собственный выбор привел к тому, что его привязали к металлическому столу), и с трудом сглотнул. Он не питал особых надежд, что Топ будет добрее к нему, если он будет сотрудничать, но, по крайней мере, Даст не попадет под перекрестный огонь. – Мы можем поговорить сейчас, – сказал Инк с излишней дрожью в голосе. Он должен был казаться беспечно счастливым. Ему нужно было заставить Топа думать, что он рад быть здесь. У него плохо получалось. Топ колебался. Он нахмурился. Уголки его рта опустились. Выражение его лица оставалось для Инка непроницаемым. – Хорошо. Топ протянул руку. Инк, не раздумывая, взялся за нее, и они исчезли из замка. Они вновь появились на травянистом холме, откуда открывался вид на город, замок, башню и цирк. Там росло единственное дерево, чьи ветви слегка покачивались на легком ветру. Инк не мог расслабиться. Холм не был лабораторией или Ядром, но был изолирован. В городе все еще праздновали. Свидетелей не будет. Шум был достаточно громким, чтобы перекрыть все, что угодно. «В этом-то и суть». Инк изобразил улыбку, чувствуя, как она подергивается и дрожит от его усилий сохранить ее: – Ты хотел поговорить? – Да. – Топ посмотрел на Инка. Даже с этого ракурса верхняя часть его лица была скрыта тенью, и лишь огоньки глаз светились из темноты. – Но сначала, как заживают твои раны? Инк не знал, что Топ хочет услышать, поэтому постарался похвалить его работу: – Заживляющая мазь и повязки действуют замечательно. Медленный прогресс связан с источником этих травм, а не с твоей работой. Скоро я полностью поправлюсь. – Хорошо. Я создал некоторые предметы на основе мультивселенских инноваций, но их всегда можно улучшить. – Топ прислонился к дереву. Он скрестил руки на груди. Учитывая, что он мог вызывать парящие руки и много чего еще, это не помешает ему схватить Инка. – Я правильно понимаю, что у тебя есть навыки программирования? Ложь не помогла бы, поэтому Инк кивнул. – Ты распознал мои способности к программированию и созданию. Это был не вопрос. Инк все равно кивнул. Он смотрел на руки Топа, а не на его лицо. – Ты уже появлялся в Зефиртопе. Точнее, за баром Гриллби. Инк снова кивнул. На этот раз он выдавил из себя тихое: – Да. – Ты знаешь, как ты сюда попал? – спросил Топ. Было трудно побороть инстинкт не отвечать. (Он не мог отвечать ни на какие вопросы. Он отказывался. Он не выдал бы Найтмеру и Эррору никакой информации, как бы больно это ни было…) Инк покачал головой: – Неа. Извини, приятель. – Слово "приятель" прозвучало слабо и натянуто, поскольку Инк не смог изобразить на лице беспечное веселье. Топ тяжело выдохнул и прижал руку ко лбу: – Это тревожно. Откровенно говоря, для вас должно быть невозможно попасть в Зефиртоп. – Мы можем уйти, – (умоляюще) предложил Инк. – Дело не в этом… – Хорошо! – (безрассудно) раздражающе перебил Инк. Он снова пытался казаться бодрым. И снова его голос сорвался, а скрытые зрачки окрасились синим и фиолетовым. – Я с радостью помогу тебе укрепить защитные коды. Я действительно хорош в этом. Ты можешь отпустить Даста. Он не программист, как я. Я сделаю все, что угодно. Или буду кем угодно. Я достаточно вынослив для любых экспериментов, которые тебе потребуются, чтобы получить нужные ответы. Непроницаемое выражение лица Топа сменилось выражением ужаса. Слишком поздно Инк понял свою ошибку. – Индиго, – слабо прошептал он. – Я имел в виду Индиго. Хех, упс! Похоже, я… я… Я не хочу этого. Правда вырвалась из его горла с хрипом, трепетом и мучительной болью. Ее нельзя было взять назад. Зрение Инка затуманилось. Дыхание стало резким. Его попытки казаться сговорчивым провалились, и ноги подкосились. Он рухнул на колени и сжался, задыхаясь и дрожа всем телом. Даже сейчас он не плакал. – Я не могу. Не могу. Эррор и Найтмер покатились бы со смеху, если бы увидели Инка сейчас. Посмотрите на гордого Защитника, хнычущего на земле, умоляя о пощаде. Многие из Них по-прежнему отвлекались на что-то происходящее в Мультивселенной, но наблюдающие Создатели проецировали свои мысли: многие из Них смеялись или издевались над слабостью Инка. Они находили его ужас раздражающим. Неужели он всерьез думал, что нытье и манипуляции заставят Топа проявить милосердие? Эти насмешливые эмоции заглушили паника и чувство вины, охватившие большинство наблюдающих Создателей. Топ остался у дерева. Он не использовал свои парящие руки, чтобы заткнуть Инка или придушить его. Он не достал из воздуха или из кармана иголку и не воткнул ее в шею Инка. Он не стал холодно требовать, чтобы Инк заткнулся, иначе Даст пострадает. Топ медленно-медленно сел в траву. Его движения были такими осторожными, что можно было подумать, будто он приближается к испуганному бездомному коту, а не к Инку. Инк, безусловно, был напуган. Его ноги были слишком слабы, чтобы он мог подняться. Он не мог бежать. У него не хватало духу броситься на него с тем небольшим количеством магии, которое у него было, даже чтобы попытаться защититься. Снять повязку означало бы оставить Даста перед лицом последствий. Он бесполезно впился пальцами в ткань на груди. Отчаянное желание сбежать всегда оставалось с ним, и Инк наконец понял, откуда оно взялось. У него больше не было души, которую можно было бы разорвать (но его эмоции и отчаяние были такими же настоящими). Топ не выглядел сердитым. Он не огрызался на Инка и не выказывал раздражения его паникой. Он держался на расстоянии. Его голос был тихим: – Я глубоко сожалею, Нот. Я не подумал о том, как могут быть истолкованы мои действия. Я не желаю тебе ничего плохого. Инк должен был улыбнуться и сказать бодрое: "Ладно, приятель!", а затем сменить тему. Он не мог говорить, продолжая качать головой. На лице Топа мелькнуло что-то похожее на печаль. – Меня беспокоит, как ты попал в этот мир, но я не такой, как… Гастеры, с которыми ты, возможно, сталкивался. Я не буду ставить на тебе эксперименты. Я не хочу контролировать или использовать тебя. Я не стану держать тебя здесь в ловушке. Инк снова покачал головой. Он с усилием поднялся на ноги и стянул повязку с глаз на шею. Его дыхание оставалось сбивчивым. Хотя у него было еще много красок, серого становилось больше, чем синего или фиолетового. У него не было сил рассмеяться в лицо Топу или даже насмешливо улыбнуться. – Некоторые говорили, что "не причинят мне вреда", а сами планировали сделать это тысячи раз. Выражение лица Топа не потемнело. На его лице не промелькнули алчность и удивление, когда он увидел глаза Инка. Он спокойно выдержал взгляд Инка. Он по-прежнему не повышал голоса: – Как мне убедить тебя, что я не один из них? В этот момент Инк понял, что Топ и правда может быть искренним. И если так, то Инк (на грани нервного срыва) нагрубил ему без всякой причины и снова все испортил. Чувство вины Создателей не было направлено на Топа, но все равно усиливало чувство вины Инка. Инк снова и снова качал головой, отступая назад. Он инстинктивно поднял руки, что могло быть жестом умиротворения или упреждающей попыткой защитить лицо. Он едва не споткнулся о корень дерева позади себя, но сумел удержать равновесие, бормоча извинения: – Тебе не нужно ничего доказывать. Это твой дом. Я явился без приглашения, но ты позволил нам с Дас… Индиго остаться в твоем доме, а не напал на нас и не стал пыт… допрашивать, пока не выяснил, как мы сюда попали. Это так мило с твоей стороны. Ты слишком добр. Я не думаю, что ты такой, как… как другие. Я уверен, что нет. Мне жаль. Топ не последовал за Инком вокруг дерева. Он не нависал над ним, прежде чем схватить за руку, шарф или шею и оторвать от земли так, чтобы их глаза оказались на одном уровне. Топ остался сидеть на месте. Он казался спокойным. На самом деле он не мог быть настолько спокойным. Он должен был злиться, или насторожиться, или, по крайней мере, обидеться. Инк был чужаком, ворвавшимся в тщательно охраняемый мир Топа и имевшим наглость считать Топа угрозой. Если бы Инк проделал такой трюк с появлением в Омега-таймлайне, они с Дастом оказались бы в камере (а потом Инка поместили бы в лабораторию, а Даста тихо убили, прежде чем Core!Фриск успел бы вмешаться. Если бы он вообще был в курсе, чтобы вмешаться. Зная Их, Кор был бы не в курсе). – Есть ли у вас безопасное место, куда вы можете пойти? – мягко спросил Топ. Инк тут же покачал головой. Он застыл в нерешительности, только сейчас осознав, насколько это правда. Создатели никогда не позволят Дасту войти в Дудл-сферу (и Они заберут Инка, как только он вернется туда с Бруми или без него). Дом Блуберри в Андерсвапе исчез. Андерсвап Блу был Сброшен. Дасттейл Скетча плохо сказывался на психическом здоровье Даста. Собственный мир Даста находился под контролем Найтмера. Омега-таймлайн арестовал бы Даста на месте (и мог бы арестовать Нота за то, что он путешествовал с Дастом) и, скорее всего, убил бы его. У Хамстертейла и его Создателя могут возникнуть проблемы, если Он слишком долго продержит у себя Инка. Или если Он будет кормить Инка. Или если Он даст Инку исцеляющие предметы. (Инк знал, что Голоса каким-то образом обнаружат этот мир и заставят Найтмера или Эррора уничтожить его, если они с Дастом попытаются остаться…) – Я не собираюсь заставлять вас оставаться здесь, – сказал ему Топ. – Хотя мне и любопытно, как вы попали в Зефиртоп, я предложил вам комнату в своем доме, потому что вам обоим нужно было где-то остановиться. В его голосе было столько искренности. Если бы Инк осмелился взглянуть ему в лицо, он мог бы прочесть на нем то же самое. И все же Инк не мог поверить, что он делает это из чистого желания помочь. Инк медленно поднял голову, чтобы увидеть выражение лица Топа. Его голос звучал еще мягче, чем у последнего: – Почему ты числишься основным Создателем Зефиртопа? Топ пристально посмотрел на него: – Ты знаешь, что значит Создатель? Инк молча кивнул. Выражение лица Топа не омрачилось, но и довольным он тоже не выглядел. – Я числюсь среди них, потому что я один из них. Но я не такой, как Создатели. Я не создавал Зефиртоп с нуля самостоятельно. И мои способности управлять кодом мира в основном ограничиваются Зефиртопом и Андертопом. Инк чувствовал на себе тяжесть внимания нескольких Создателей. Но даже сейчас этот груз казался не таким тяжелым. На самом деле ему было легче, чем когда он работал в изолированном мире, который находился под контролем только одного Создателя. Его следующий вопрос прозвучал слабым шепотом: – Как? – Как я стал одним из Создателей Зефиртопа? – уточнил Топ. – Или как я узнал о Создателях? – И то и другое. – Это целая история, – пробормотал Топ. – Или… можно сказать, "сценарий". Хотя некоторые аспекты, конечно, не были предусмотрены Ими. Мой первоначальный мир Андертоп был обычным Андертейлом. Будучи запертым в Пустоте, я стал свидетелем Геноцида Чары и Фриска. Благодаря экспериментам и собственной решимости я получил контроль над большей частью кодов моего мира и таймлайнами. Первым делом я изгнал Чару в Пустоту и стер память Фриска. После этого я превратил наш дом в Андертоп, пытаясь проложить для нас новый путь. Только мы с Сансом помним изначальный мир. – Значит, ты переделал свой мир и дал всем новые роли. – Инк вспомнил, что он видел в кодах Андертопа. – Почему Флауи назван "ошибкой"? На лице Топа промелькнул стыд, придав ему затравленный вид. – Я случайно сделал так, что Азриэль и Флауи существовали одновременно. Они оба – Азриэль, просто в разных формах. Инк (знал) был почти уверен, что смесь красок, которую он испытывал, была ужасом. – Значит, Флауи-Азриэлю пришлось наблюдать, как он растет в своей семье? – Да, – признался Топ. – Это было… далеко не единственное мое решение, которым я больше не горжусь. Но, пожалуйста, не говори ни Азриэлю, ни Ториэль. Флауи просил, чтобы им ничего не говорили. Это было одно из его условий, прежде чем он согласился переехать сюда.  Инк не знал, как к этому относиться. Он сменил тему: – Как вы оказались в Зефиртопе? – Благодаря взаимодействию с кодами я узнал о скриптах. А через скрипты – о тех, кто стоит за этим. – Топ слегка сдвинул цилиндр на лоб, скрыв в тени верхнюю часть лица. – Было ужасно узнать, что даже после того, как я получил контроль над кодами Андертопа, существовали триггеры, которые можно было использовать, чтобы вызвать еще один путь Геноцида. Однако произошли события, которые были неподвластны даже Создателям. Чара сбежал из Пустоты. Но не через Фриска, как Они планировали, а через кого-то другого. И он был вынужден пройти путь Геноцида. Инк не вздрогнул, услышав это. Он не улыбнулся пустой улыбкой, словно все было в порядке. Он с мрачной серьезностью слушал, как Топ описывал события, схожие со многими другими мирами. (События, которые часто "разрушали" эти миры, оставляя их все равно что мертвыми, поскольку они были "стерты" Чарой…) – Чара сжег цирк, убил нескольких членов моей семьи, проломил череп Циркусу и чуть не убил меня… и Астера. В те времена Астер считался "инкодом", чье знакомство с Мультивселенной ограничивалось Андертопом. У него был свой дом, с которым его неожиданно разлучили. Его… присутствие и вмешательство Чары повредили коды мира Андертопа. Мир не смог справиться с ошибками и рухнул. Это могло бы погубить нас всех, если бы Создатели не выполнили принудительную Перезагрузку. Но даже тогда… Астер, Санс и я помнили. Создатели обоих миров понимали это, но хотели начать все заново. Вместо того чтобы стереть нас и начать все сначала, Они предложили нам место, где мы могли бы жить без Них. «Тебя с Андертопом и Астером чуть не Удалили», – подумал Инк, с трудом переведя дыхание. – То, чему Они стали свидетелями во время трагедии, заставило Их увидеть в нас нечто большее, чем просто персонажей для своих сценариев, – продолжал Топ. – Наши Создатели поняли, что у нас есть своя жизнь, и мы можем делать свой собственный выбор. Что мы можем совершать неожиданные поступки. Что у нас есть свобода воли. Поэтому Они помогли нам с Астером создать место, где мы могли бы быть свободными. Создатели помогали на начальном этапе создания, но после этого полностью отказались от контроля. Именно я реализовал большую часть кодов и был указан как один из Создателей Зефиртопа. Астер считается вторым. Как только мир запустился, мы с Астером пригласили свои семьи в наш новый дом. Моя семья согласилась. Zephyr!Санс и Aery!Папирус… тоже присоединились. С тех пор мы живем здесь в мире. В голове Инка кружились вопросы. Он остановился на одном: – Почему Circus!Санс не доверяет тебе? Топ поморщился: – Как я уже сказал, Санс помнит старый мир. Он знал, в какой степени я контролирую коды, составляющие ткань нашей Мультивселенной. И знал, что я сделал, чтобы Чара больше не представлял угрозы. Он не верит, что я не буду вынужден расправиться с любой "оппозицией" таким же образом. Инк восхищался храбростью Циркуса. Нужно было обладать немалым мужеством, чтобы проявлять негативные чувства к тому, кто мог переписать его коды, чтобы насильно сделать их отношения более дружественными (или переписать саму реальность, чтобы превратить его жизнь в ад. Инк знал это на собственном опыте). – А все ли знают, что ты можешь вот так контролировать весь мир? – спросил Инк. – Моя семья знает. Зефир и Эйри тоже. Им рассказали, прежде чем они… переехали сюда. – Топ понизил голос. – Полагаю, Чара тоже может знать. Инк чуть было не спросил, что случилось с Undertop!Чарой и почему он погиб в Андертопе, как вдруг вспомнил… Ребенок выступал перед толпой… Инк вынырнул из сценария прошлого, пока не увидел, как Чара во второй раз ломает шею. – Чара погиб в результате несчастного случая, как часть истории Андертопа. Это ты его убил? Топ на мгновение замолчал. Его глаза слегка светились – признак того, что он подавляет свою магию. Он продолжал смотреть Инку в глаза. – Да. Поскольку это событие было заскриптовано и считалось "предысторией", оно не привело к повышению моего УР. Но с тем же успехом я мог нанести смертельный удар. Я сделал то, что считал нужным. Для того чтобы я смог полностью выйти из Пустоты, мое место должен был занять кто-то другой. – Тьма в глазницах Топа, казалось, сгустилась, сделав фиолетовое свечение его глаз еще более зловещим. – Дух давно умершего человека, который веками мучил и убивал мою семью и мой народ, казался самым очевидным выбором. Инк подумал обо всех Создателях, у которых Чара, Азриэль и человеческие души погибали в предысториях Их миров только потому, что так было в Андертейле. Он подумал о брате Дрима, Найтмере, который был обречен умереть, чтобы появился Король Негатива, лишил его жизни, занял его место и присвоил его имя. Он подумал о своем собственном прошлом, где его бросили в бесконечной белизне, чтобы он в конце концов разорвал свою душу и очнулся в Дудл-сфере (причем многие Создатели надеялись, что этого никогда не случится, потому что он был Им не нужен. Более того, некоторые из Них надеялись, что он просто умрет, чтобы не стать для Них "проблемой"). Инк не мог сердиться на Топа, но и не мог не задаваться вопросом, почему все должно (и должно ли) быть именно так. Он оставил эту мысль при себе. Он и так зашел слишком далеко, расспрашивая Топа. Рука Инка дернулась к груди. – Значит, Зефиртоп был Их извинением. Он был отрезан от Мультивселенной, чтобы даже такие, как Найтмер и Эррор, не могли ему навредить. – Верно, – признал Топ. – Никто не мог войти в Зефиртоп. До тех пор, пока ты не вошел. Инк не был уверен, какое у него было выражение лица, но, должно быть, испуганное. Топ миролюбиво поднял руки: – Я не расстроен. И не виню тебя. Однако, как я уже сказал, ваше появление здесь вызывает беспокойство. – Я такой особенный, – слабо пошутил Инк. – Ну, знаешь, быть Защитником и все такое. – Я не слышал о "Защитнике", – заметил Топ. – Я слышал о "Создателе", но, полагаю, Защитник также противоположен "Эррору", Разрушителю, о котором я слышал? Э-э, разве они уже не установили, что Топ знает о Создателях? Было очевидно, что он не только "слышал" об одном из них. Неужели Инк забыл что-то важное? Инк нервно улыбнулся, снова натягивая повязку на глазницы: – Вроде того. На самом деле Эррор не уничтожает миры. Он просто делает их недоступными… Предупреждения не было. Инк моргнул, и между ним и Топом возникла фигура в капюшоне, бросившаяся на Гастера с костяной атакой в руке. Коды вспыхнули, и Топ отлетел в сторону, а Даст застыл в воздухе: его костяная атака замерла там, где была грудь Топа. Даст тут же повернул затененное лицо в сторону Топа и, к изумлению обоих программистов, вывернулся из связывающих его кодов со вспышкой света, твердо приземлившись на ноги. Из земли, словно шипы, выстрелили костяные атаки, и Топ снова бросился в сторону. Инк быстро среагировал и рванулся вперед: – Даст, нет! – Он обхватил Даста за пояс, отчаянно пытаясь удержать его. – Нет, нет, нет, стой, стой, стой! Он не желает мне зла! УР Даста бурлил, клубясь в воздухе, как злобный жгучий туман, но он не оттолкнул Инка на землю и больше не бросался на Топа. – Он забрал тебя посреди ночи… – Просто поговорить. Он не такой, как Владыка или… или кто-то вроде него, – взмолился Инк. Он еще крепче обнял Даста, прижавшись черепом к его спине. – Он всего лишь хотел поговорить… В одной руке Даст продолжал твердо держать костяную атаку, угрожающе направив ее в сторону Топа, а другой потянулся назад, слегка коснувшись черепа Инка, и тот инстинктивно подался навстречу прикосновению. Он почувствовал, как Даст глубоко вздохнул и его грудная клетка поднялась и опустилась на вдохе и выдохе. УР Даста успокоился. – Ты в порядке, Нот? – Я в порядке, – заверил его Инк. – Топ не причинил мне вреда. Он не хочет мне вредить. Мне очень жаль, что я заставил тебя думать, что он представляет угрозу… Топ по-прежнему не выглядел рассерженным из-за ошибки Инка. Он казался скорее задумчивым. Может быть, даже грустным. – Я должен еще раз извиниться перед вами обоими. Я полагал, что мои намерения ясны. Я не учел ваш негативный опыт общения с моими альтернативами по всей Мультивселенной. Инк почувствовал себя довольно скверно. – Не все Гастеры хотят вскрыть меня и разобрать на части код за кодом, – искренне сказал он. – Шейд-Гастер очень милый. Э-э, он из пустоты Азертейла со строчной буквы "п". – Он рассеянно перевел блуждающий взгляд на Пустоту, пытаясь рассмотреть ее пустотные карманы. – Интересно, попал ли он к Феллу… Инк отвлекся от своих размышлений, когда Даст притянул его к себе. Он с радостью откликнулся, похлопав Даста по руке. Тут Инка осенила мысль, и он нахмурился, глядя на Даста: – Как ты нас нашел? Даст молчал. Инк обнаружил (острую, знакомую, безопасную, успокаивающую) магию. Он потянулся назад и достал из шарфа маленькую костяную атаку цвета индиго. Она была едва ли в дюйм длиной и больше походила на костяную иглу, чем на оружие. Инк посмотрел на костяную атаку, затем на Даста. Потом снова на костяную атаку. Затем он выразительно потряс крошечной костяной атакой перед лицом Даста. – Это помогло мне найти тебя раньше, – непреклонно сказал Даст. Возмущение Инка угасло. Точно. Замок Найтмера. Он судорожно отогнал воспоминания и сосредоточился на Дасте, который был здесь, а не в Замке и был в безопасности. – Могу я оставить ее себе? Огоньки глаз Даста вернулись. Их резкие цвета смягчились, красный стал менее насыщенным, и он кивнул. Инк воткнул костяную атаку в воротник своего шарфа цвета морской пены, надежно приколов ее к ткани. Топ кашлянул. Тепло в глазах Даста мгновенно исчезло, и он с подозрением посмотрел на Топа. Топ спокойно и, возможно, даже понимающе улыбнулся Дасту: – Раз уж вы оба здесь, я с радостью помогу вам найти способ покинуть Зефиртоп. Однако Нот сообщил мне, что у вас может не быть безопасного места. Я не желаю вам зла, и здесь вам не причинят никакого вреда. Если хотите, можете остаться с моей семьей. Или я могу порекомендовать вам другие места для отдыха. Даст не выглядел особенно довольным, но больше не пытался проткнуть Топа, так что Инк посчитал это улучшением. Он снова посмотрел на Инка, следя за выражением его лица: – Что скажешь? Инк колебался. Если Зефиртоп действительно был свободен от (Них) Мультивселенной и ее скриптов, то Даст был бы в безопасности здесь (пока что). Эррор не напал бы. Найтмер не смог бы до него добраться. Омега-таймлайн не ворвался бы в дверь, чтобы схватить Даста или казнить его… «В Зефиртопе нет скриптов». Инк знал, что должен сделать. Ради Даста. – Мы пока останемся. «Я останусь, пока не смогу убедить Даста остаться без меня». Недовольство Создателей было отдаленным, но ощутимым. Похоже, Они рассчитывали, что Топ проявит свою темную сторону и навредит Инку, но этого не произошло, и Они не получили ожидаемой отдачи (пока). Некоторые из Них были настолько раздосадованы, что просто бросились прочь. Удивительно, но Они не приказали Сосуду следовать за Ними. Инк постарался не волноваться. Если бы Они действительно хотели, чтобы он вышел отсюда, то просто схватили бы его, как всегда. На данный момент слишком многие Создатели были заинтересованы в Зефиртопе, чтобы Они могли заставить Инка уйти. К тому же у Инка не было его флаконов. А даже если бы и были, ему все равно пришлось бы пойти пополнить их в Дудл-сфере. В конце концов ему придется уйти. А может быть, у Топа появится мотивация начать эксперименты, когда Инк Падет.

***

Плита не включалась. Рас повернул ручку, услышал щелчок, но ничего не зажглось. Он выключил ее, отодвинул чайник в сторону и снова повернул ручку. Она снова щелкнула, но не зажглась. Как и вся их техника, плита работала от магического электричества, поставляемого Ядром, в отличие от печей, которые Рас видел на Поверхности. Ядро, слава Звездам, было в порядке, и Рас решил, что просто что-то не так с конкретной конфоркой. Он не мог вспомнить, ломалась ли она до того, как они в последний раз выходили на Поверхность. Он попробовал заднюю левую конфорку, и она сразу же зажглась. Рас поставил чайник на включенную конфорку, чтобы подогреть воду. «Полагаю, мне придется это исправить». Рас добавил это в свой список. Он был самопровозглашенным лентяем, но в последнее время обнаружил, что берет на себя все больше обязанностей. Он уже работал Часовым на нескольких станциях и время от времени выступал со стендап-шоу на Курорте НТТ. Теперь он занимался ремонтом по дому и готовил, когда его брата не было дома, хотя бы для того, чтобы их гостям было что поесть. Термин "гость" казался неточным. А еще это было похоже на отрицание. Называя Реда и Эджа "гостями", он подразумевал, что их пребывание здесь было временным. Это было не так. У Эджа была своя комната наверху. Блу позаботился о новой комнате для гостей еще до его неожиданного прибытия. Ред занял их диван. Underfell!Андайн и Ацил Альфис теперь жили с Underswap!Альфис, хотя Напстатон сказал им, что они могут переехать в его старый дом, если им понадобится собственное жилье. Рас знал, что Меттаблук будет стесняться своих новых соседей, но, похоже, тот тоже был не против. Когда Рас и остальные представляли себе знакомство жителей Андерсвапа с Мультивселенной, они думали, что местные отправятся туда и будут исследовать такие места, как Аутертейл и Омега-таймлайн. Они не ожидали, что им придется приютить четверых монстров из разрушенного мира. (Андерфелл был одной из старейших Альтернативных Вселенных. Он пережил бесчисленные нападения Эррора и Найтмера. Теперь он исчез. Что мешало так же легко уничтожить Андерсвап?) Монстры Андерфелла не были секретом, который нужно было скрывать. Теперь в Андерсвапе знали о Мультивселенной. Жители Сноудина были любопытны, но не настолько, чтобы лезть к братьям-скелетам из Андерфелла в поисках ответов. За несколько недель, прошедших после гибели Андерфелла, Фелл Андайн присоединилась к Королевской Страже, хотя формально она выступала скорее в качестве Советника по вопросам Мультивселенной. Как бывший член Совета, она знала об обороне Омега-таймлайна больше других и намеревалась использовать эти знания для помощи Андерсвапу. У Раса было ощущение, что пройдет совсем немного времени, прежде чем Альфис и Феллдайн столкнутся лбами просто потому, что Феллдайн привыкла командовать. Стражи и Часовые, которые раньше следили за людьми, чтобы поймать их, теперь высматривали путешественников по Мультивселенной, которым может понадобиться помощь (и таких, как Банда Найтмера, которые могли бы напасть). Также обсуждалось расширение патрулирования за счет ночных смен – на всякий случай. Эдж присоединился к Часовым Сноудина. Он отлично ладил с Собачьим отрядом. Он заказывал еду у Маффет и даже запоминал предпочтения остальных. Его головоломки поддерживались в идеальном порядке, даже лучше, чем у Блу. Он готовил лазанью, которая действительно была съедобной. Рас каждую ночь слышал, как Эдж ворочается с боку на бок ночь напролет. Каждый день Эдж покупал чашку простого черного кофе и ставил ее на стол, оставляя до тех пор, пока она не остывала, а потом выбрасывал. Однажды он случайно назвал Чару "Фриск" и с дрожью в голосе отмахнулся от его участливого беспокойства. Он не просился в Королевскую Стражу вместе с Феллдайн. Этот факт беспокоил бы Раса, если бы он не слышал, как Эдж расспрашивал Блу о защите других Альтернативных Вселенных, когда Ред не мог его услышать. Рас надеялся, что его не будет поблизости, когда между братьями неизбежно вспыхнет этот спор. Формально Ред тоже был Часовым. По иронии судьбы, именно Рас в итоге таскал его на смены. Пока Блу и Эдж следили за состоянием головоломок, Ацил и Андайн – за исправностью Ядра, а Альфис и Феллдайн обсуждали и обеспечивали защиту Андерсвапа, Рас в итоге пытался удержать Реда на плаву. На лице Блу вперемешку с тихой задумчивой грустью читалась гордость, когда он видел, как его брат берет на себя инициативу. Поэтому Рас готовил больше, чем обычно. Он вставал вовремя. Он стирал. Он самостоятельно добирался до своей сторожки. Он делал все это и на Поверхности (за вычетом караульной службы), но перестал после возвращения в Подземелье. Поддавшись лени (отчаянию) сейчас, он оставил бы Блу одного с этой ношей. Рас никогда бы не поступил так со своим братом. Никогда больше. Поэтому он старался. Рас оставил чайник закипать и прошел в гостиную. Телевизор был выключен. Одеяло Реда валялось на полу. Его капюшон был поднят, закрывая часть лица. Рас знал, что он не спит. – Через час нам на работу. – Я вижу время, – прохрипел Ред. – Тогда, я думаю, ты знаешь, что пора завтракать. Глаз Реда тускло блеснул. На нем не было нейтрализатора, который он получил от Сая, но Рас видел, что его тянет надеть его. Ред и так слишком много подавлял из-за чистого эмоционального истощения. Это было временное "решение". Рас мог только надеяться, что Core!Фриск успеет забрать Реда в другую пустую АВ, когда у него снова случится вспышка магии. – А я думаю, тебе стоит заняться своими делами, – сказал Ред. Он был слишком усталым, чтобы в его голосе была хоть капля язвительности. Рас сел на диван у ног Реда. – Ты сам себя наказываешь. – Просто уйди. – Нет. – Отвали. – Нет. – Рас откинулся на спинку дивана и засунул руки в карман толстовки. Ред бросил на него сердитый взгляд: – Кого ты из себя строишь? Блу? – Неа, – сухо сказал Рас. – Я и сам могу о тебе беспокоиться. Ред ненадолго замолчал. Он зажмурил глазницы: – …Я устал. Рас запрокинул голову и уставился в потолок. Он упорно не тянулся за сигаретой. – Я знаю. – Я не хочу слушать ободряющие речи. – Я знаю. Ред стиснул челюсти. Его глазницы оставались плотно закрытыми. – Ты встречался со Скетчем. Или с "Модератором". Как думаешь, как он это сделал? Рас обдумал свой разговор со Скетчем и краткие, практичные и бесстрастные вопросы Ауткода. Он не пытался успокоить Реда ложью. – Быстро. Не думаю, что он стал бы тянуть с этим, если только они не разгневали его лично. Скорее они даже не поняли бы, что произошло. Глазницы Реда открылись. Тусклые огоньки в них были на грани затухания. – Нам всем конец, да? – Разве? – мягко спросил Рас. – У Андерсвапа нет Поверхности. Все пошло прахом из-за нападения Эррора. Найтмеру ничего не стоит напасть на Аутертейл. Омега-таймлайн теряет силу. У нас тут шныряет еще один Разрушитель. Мой отец потерялся в Пустоте. Моего дома больше нет. – Лицо Реда ничего не выражало. Его зрачки полностью погасли. – Они все были дома. Ториэль, Фриск, Меттатон, Азгор… Думфангер. Рас молча протянул руку и положил ее на плечо Реда. Ред угрожающе оскалил зубы, готовый отпихнуть его. Но не отпихнул. Он был не в Андерфелле. Ему не нужно было ни на кого производить впечатление, чтобы уберечь брата. Он слишком устал, чтобы пытаться. Рас не стал убеждать его, что все наладится, или подбадривать, упоминая о друзьях, которые у него здесь есть. Он не стал говорить обычных банальностей вроде "соболезную твоей утрате". Он просто сидел с Редом, пока не засвистел чайник, а потом принес ему овсянку. Ред уставился на овсянку. Он взглянул на полную чашку кофе, оставленную Эджем на столе. Его глаза замерцали, а выражение лица исказилось. Он не плакал. В этой ситуации было не так уж много вещей, за которые Рас мог бы быть благодарен, но он был рад, что, по крайней мере, Эдж все еще жив.