Преданных предали

Вера открыла глаза, словно выныривая из тёплых, тягучих глубин сна. Первое, что она ощутила — это непривычная тяжесть на талии. Массивная рука Вити обнимала её, крепко прижимая к себе. Несмело повернув голову, Вера встретилась взглядом с его лицом. Витя всё ещё спал, уткнувшись носом в её волосы, и на губах играла лёгкая улыбка.  Сердце Веры забилось чаще. — Какая-то невероятная, фантасмагорическая ситуация, — подумала она, с трудом вспоминая события прошлой ночи. Вчерашняя нежность Вити, такие непривычные, ласки, а теперь вот это пробуждение в одной постели. После дней, проведённых в эмоциональном холоде и отчуждении, это казалось невозможным. Не в силах оторвать взгляд от лица Вити, Вера ещё несколько мгновений просто лежала, наслаждаясь моментом близости. Лучи утреннего солнца пробивались сквозь шторы, рисуя на стене причудливые узоры. — Надо выбираться, — Вера осторожно потянулась, пытаясь высвободиться из объятий. Витя зашевелился во сне, что-то невнятно пробормотал, и её сердце на мгновение ухнуло куда-то вниз. Но он тут же успокоился, снова погружаясь в сон.   Выбравшись из постели, Вера на цыпочках подошла к шкафу. Накинув на себя нежно-розовый атласный халат она направилась на кухню. Нужно было приготовить завтрак для них обоих. Несмотря на всю странность ситуации, внутри у нее теплилось робкое чувство надежды. Может быть, лёд тронулся?  Вера, воодушевленная призрачной надеждой на перемены к лучшему, с удвоенной энергией взялась за приготовление завтрака.  — Пусть утро будет добрым, — прошептала она, доставая с полки сковороду.  Вскоре по кухне начал виться аппетитный аромат свежеиспеченных блинов. Вера ловко управлялась с тестом, переворачивая тонкие, кружевные блинчики. Каждый получался румяным, словно солнечный диск.  — Так, с блинами порядок, — подумала Вера, любуясь горкой золотистых блинчиков. — А теперь — начинка. Она достала из холодильника баночку густой, темно-янтарной сгущенки, крышечку которой украшали капельки холодной росы. Рядом с ней на столе выстроились в ряд розетки с густой сметаной, ярко-оранжевой икрой и ароматным малиновым джемом.  — Ну, прямо шведский стол. — улыбнулась Вера, довольная своим кулинарным творчеством. Она с удовольствием расставляла на столе блюдца с нарезанными фруктами: сочными апельсинами, яркими дольками мандаринов. Ароматный кофе уже разлит по чашкам. Закончив с приготовлением завтрака, Вера, словно дирижёр, завершающий симфонию, сделала финальный аккорд — включила радио. Комнату наполнили звуки утреннего эфира: бодрая музыка сменилась голосом диктора, сообщавшим новости. Вера рассеянно слушала сводки о политических баталиях, экономических прогнозах и какой-то дерзкой выходке хулиганов, державших в страхе район города.   Мелодично позвякивая посудой, она протёрла стол, убрав невидимые крошки, — привычка наводить порядок была у неё в крови. Кухня сияла чистотой, и Вера, бросив последний взгляд на накрытый стол, направилась в ванную.  Проходя через спальню, она невольно остановилась на пороге. Витя всё ещё спал, разметавшись на кровати, словно морская звезда, выброшенная на берег. Он крепко обнимал подушку, на которой совсем недавно лежала она сама. Улыбка тронула губы Левицкой.  — Вот же соня! — подумала она, с нежностью смотрела на него.  Солнечные лучи пробивались сквозь шторы, рисуя на его лице причудливые узоры. Ветерок из приоткрытого окна шевелил занавески, и в комнате царила атмосфера безмятежности и спокойствия. Вера ещё несколько мгновений наблюдала за спящим мужем, а затем, тихонько прикрыв за собой дверь, скрылась в ванной комнате.  Прохладная вода взбодрила Веру, смывая с нее остатки сна и утренней истомы. Она взглянула на своё отражение в зеркале: капельки воды, словно бриллианты, искрились на её волосах, глаза сияли теплом. Выйдя из ванной, Вера обнаружила, что в спальне её ждал сюрприз. Её взгляд упал на Витю. Он стоял у окна, подставляя лицо солнечным лучам, и неторопливо застегивал на ремне тяжелую бляшку. Заслышав щелчок двери, Витя обернулся. — Доброе утро, — произнес он, и его губы тронула легкая улыбка. — Доброе, — немного смущенно отозвалась Вера, невольно теребя махровый воротник халата. — Это я тебя разбудила?  — Что ты, — усмехнулся Витя, — меня разбудил божественный аромат твоего завтрака. Он просто сбил меня с ног! Вера робко улыбнулась и, прикрыв за собой дверь ванной, прислонилась к косяку. Витя тем временем продолжал возиться с рубашкой, пытаясь дотянуться до самых верхних пуговиц.  — Слушай, — начал он, — ты не поможешь мне с этими пуговицами? У меня руки, кажется, ещё не до конца проснулись.  Вера, кивнув, подошла ближе. Она начала застегивать пуговицы, одна за другой, и с каждым движением чувствовала, как ускоряется сердцебиение. Её пальцы, то и дело касаясь теплой кожи Вити, слегка дрожали. Витя стоял неподвижно, позволяя ей делать своё дело, и только его взгляд, устремлённый на её лицо, выдавал, что он всё чувствует. Витя, не отводя от нее глаз, медленно провёл языком по нижней губе, а затем, словно опомнившись, отвел взгляд. — Всё, — прошептала Вера, застегнув последнюю пуговицу. — Готово. — Спасибо, — с чувством произнес Витя.  — Ты моя спасительница  Он коротко кивнул, давая понять, что присоединится к ней через минуту. Вера вышла из спальни, чувствуя, как её лёгкие наконец-то наполняются воздухом.  — Как же сложно быть рядом с ним, — промелькнуло у неё в голове, пока она на негнущихся ногах шла на кухню.  Вера опустилась на стул, восстанавливая дыхание. Через пару минут к ней присоединился Витя, и они начали неторопливую трапезу. — Мне пора собираться, — нарушила молчание Вера, — В университете сегодня много занятий. Витя, до этого момента сосредоточенно намазывавший масло на тост, резко поднял голову и удивленно посмотрел на неё. — В университет? В воскресенье? — переспросил он, скосив глаза на календарь.  Вера на мгновение замерла, чувствуя, как неловкость сменяется растерянностью. «Воскресенье?» — пронеслось у неё в голове. Последние дни были похожи на круговерть, и она совершенно потеряла счёт времени.  — Извини, — пробормотала она, чувствуя себя глупо и потерянно. — Я совсем запуталась во днях. Витя окинул ее быстрым оценивающим взглядом, и уголки его губ тронула едва заметная улыбка. — Слушай, — произнес он, откладывая в сторону полупустую тарелку. — У меня сегодня не очень напряженный день в офисе. Можешь составить мне компанию, если хочешь. Вера задумалась на секунду. Перспектива провести весь день в пустой квартире её совсем не радовала.  — Почему бы и нет? — наконец решилась она. — Спасибо за предложение.  — Тогда отлично, — кивнул Витя, поглядывая на дорогие часы на своем запястье. — Мне нужно выезжать через двадцать минут. Вера кивнула и, торопливо допив кофе, отправилась собираться. Вера, прикрыв за собой дверь спальни, сделала глубокий вдох. В воздухе витал аромат его парфюма, смешанный с запахом утреннего кофе — странный коктейль, от которого кружилась голова.  — Соберись, — одёрнула она себя, направляясь к гардеробной. Выбор наряда не занял много времени: простота и лаконичность всегда были ей ближе показной роскоши. Тёмно-бордовая водолазка, облегавшая стройную фигуру, чёрные классические брюки и ботильоны в тон водолазки — ничего лишнего, но при этом стильно и элегантно. Тонкая золотая цепочка на шее и маленькие серьги-гвоздики — единственные украшения, которые она себе позволила. К чему этот маскарад? Она распустила тугой пучок, позволив волнистым волосам обрамлять лицо, и вышла из спальни. Витя сидел за кухонным столом, небрежно разложив на столешнице свежий выпуск Financial Times. Увидев Веру, он оторвал взгляд от газеты, и на его губах мелькнула мимолетная ухмылка. Вера бросила взгляд на часы — оставалось ещё десять минут. Она подошла к раковине и, чтобы чем-то занять руки, начала неторопливо мыть посуду, оставшуюся после завтрака. Витя продолжал наблюдать за ней, не скрывая своего интереса.  — Хороша чертовка, ничего не скажешь, — пронеслось у него в голове, когда его взгляд скользнул по её изящной фигуре. Внезапно внимание Вити привлекла радиопередача, доносившаяся из динамиков, встроенных в кухонную мебель. Он прибавил звук, и по кухне разнесся бодрый голос диктора: — ... и победителем многомиллионного тендера на строительство нового делового квартала становится Александр Белов! Поздравляем! Следом за диктором зазвучал уверенный голос самого Белова: — ...Я всегда знал, что этот тендер будет моим. Уверенность в своих силах – вот залог успеха... Витя хмыкнул и покачал головой.  — Ну, Саня, как всегда, самоуверенность так и прёт, — пробормотал он, откидываясь на спинку стула.  — Ты его хорошо знаешь? — невольно вырвалось у Веры, прервав её работу с тарелками.  Витя оторвался от газетных страниц и бросил на неё быстрый взгляд.  — С пелёнок, можно сказать, — ответил он с лёгкой усмешкой. — Вместе учились, потом бизнес начали мутить… Вера, стараясь скрыть интерес, продолжила мыть посуду, прислушиваясь к каждому слову мужа. Мир больших денег, амбициозных проектов и рискованных сделок всегда казался ей чужим и даже пугающим, но сейчас, когда он был так близко, так переплетен с жизнью Вити, она невольно начала вслушиваться в обрывки его рассказов, пытаясь представить, каково это – быть частью этого головокружительного водоворота. — Сашка — он тот ещё авантюрист, — продолжал Витя, словно не замечая её любопытства. — Всегда знал, чего хотел, и шёл к своей цели напролом. Иногда, правда, чересчур самоуверенный…  Он снова улыбнулся какой-то своей мысли, вспомнив, наверное, очередную авантюру из их бурного прошлого.  Пчёлкин неторопливо доедал блины, которые Вера приготовила перед его пробуждением. На кухне царил аромат ванили и свежесваренного кофе, легкие, полупрозрачные занавески на окне пропускали в комнату мягкий свет декабрьского утра.   — Я в кабинет, — бросил он, поднимаясь из-за стола. — Через десять минут будь готова. Витя скрылся за дверью, ведущей в его рабочий кабинет. Сегодня нужно было представить новый проект потенциальному покупателю.  Вера, услышав его слова, замерла с чашкой в руках. Она быстро справилась с посудой и вышла в коридор, натягивая черное пальто. Из кабинета появился Витя, с кожаной папкой в руках.   — Уже готова? — спросил он, бросая на Веру быстрый взгляд.   — Да, — тихо ответила Вера, стараясь не встречаться с ним глазами.   Он кивнул, и они вышли из квартиры. Лифт привез их на первый этаж. На улице мороз кусал нос и щеки. Снег превращал привычные московские улицы в сказочную декорацию.   В машине Пчёлкин включил печку, и салон быстро наполнился теплом.  Повисла тишина. Витя сосредоточенно смотрел на дорогу, а Вера теребила в руках перчатки.  В последнее время Витя стал относиться к ней как-то иначе. Может быть, он начинает видеть в ней живого человека? Вера гнала от себя эти мысли. Нельзя обольщаться. Витя, бросив быстрый взгляд на Веру, заметил, как она нервно теребит перчатки, глядя в окно. Ее напряженная поза, легкая сутулость, выдавали ее волнение. Витя и сам не мог понять, почему вдруг решил взять Веру с собой. Поездки в офис он предпочитал проводить без посторонних, а Вера, несмотря на их брак, все еще оставалась для него загадкой. Ее профиль, обрамленный темными прядями волос, казался хрупким и беззащитным. Пчёлкина вдруг кольнула совесть — Вера выглядела такой потерянной, словно не жена преуспевающего бизнесмена ехала в его машине, а маленькая испуганная птичка  — Как дела в университете? — неожиданно для самого себя спросил Витя, нарушая молчание.  Вера вздрогнула, словно очнувшись от грез.  — Все хорошо, — тихо ответила она, поворачивая голову. – Готовимся к зимней сессии.   — Сложно? — участливо поинтересовался Виктор, удивляясь себе самому.   Вера, немного подумав, ответила:  — Анатомия дается тяжело. А на прошлой неделе началась гистология… — по ее тону было понятно, что этот предмет дается ей нелегко.   — Гистология? — переспросил Виктор, пытаясь вспомнить, что скрывается за этим словом. — Ткани изучаете?   Вера кивнула, и Витя заметил, как ее глаза заблестели — она явно увлеклась темой.  — Представляешь, на клеточном уровне… — начала она, но тут же осеклась, словно испугавшись собственной смелости.  Витя вопросительно посмотрел на нее.  — Что «на клеточном уровне»? — с легкой улыбкой спросил он, поощряя Веру продолжить. Вера смутилась, заметив внимательный взгляд Виктора. Ее щёки слегка покраснели. Она не привыкла делиться своими увлечениями, особенно с ним. Виктор всегда казался ей закрытым, даже отстраненным, всецело поглощенным своим бизнесом. А тут он вдруг спросил про учебу…  — На клеточном уровне можно увидеть столько всего.. — продолжила она неуверенно, не решаясь встретиться с ним взглядом. — Как устроена жизнь, как работает организм… Вот, например, мы сейчас проходим ткани… Эпителий, соединительная ткань, мышечная… У каждой свои функции, свои особенности… — она говорила тихо, словно боясь показать слишком много эмоций.  Пчёлкин слушал, не перебивая, и в салоне авто воцарилась удивительная атмосфера доверия. Голос Веры, обычно тихий и робкий, теперь звучал увлеченно, в нем появились живость и тепло. И Витя поймал себя на мысли, что ему нравится слушать ее рассказы об этих самых тканях, клетках и других вещах, в которых он, признаться, ничего не понимал. Виктор с интересом слушал Веру, не переставая удивляться, как этот тихий, почти бесцветный цветок, распускается на его глазах. Ее глаза блестели, на щеках появился румянец, а голос, обычно тихий и неуверенный, звучал теперь увлеченно и звонко. Кто бы мог подумать, что изучение каких-то там тканей может быть настолько занимательным? — Да уж, не скажешь, что это скучно, — усмехнулся Витя, не в силах сдержать улыбку. — Ты так увлеченно рассказываешь… Слушай, а ты, случайно, не планируешь в будущем читать лекции студентам? Уверен, ты была бы самым популярным преподавателем на курсе, отбоя от студентов бы не было.  Вера смутилась, опустив глаза. От его слов, произнесенных с легкой улыбкой и теплотой в голосе, по телу пробежала дрожь.   — Нет, что ты, — пробормотала она, теперь уже совершенно расстерявшись. — Я просто… мне это интересно. Наверное.  — Интересно — это хорошо, —продолжал Витя, все так же улыбаясь. — Значит, ты нашла себе дело по душе. А я вот в твоем возрасте ничего, кроме как зарабатывать деньги, не хотел, хотя, я тебе уже об этом говорил. Он произнес эти слова с легкой самоиронией, и Вера, рискнув взглянуть на него, увидела в его глазах какую-то неуловимую грусть.  — А сейчас? — не удержавшись, спросила она. Виктор, словно очнувшись, отвернулся к окну. Машина остановилась на светофоре, и в салоне вновь повисла тишина.  — А сейчас я начинаю понимать, что в жизни есть вещи поинтереснее денег и бизнеса, — медленно произнес он, не глядя на Веру. Пчёлкин, невольно очарованный внезапной Верой и ее горящими глазами, уже приоткрыл рот, чтобы продолжить, но резкая трель его мобильного телефона разорвала хрупкую гармонию, установившуюся в салоне авто. Как по щелчку, очарование рассеялось. Витя нахмурился, его взгляд, только что такой теплый и заинтересованный, стал жестким и отстраненным.  — Да, слушаю, — бросил он в трубку, коротко кивнув Вере в знак извинения. — Говори…  С каждым словом собеседника лицо Пчёлкина становилось все более хмурым. Вера, невольно подслушивая обрывки фраз — «нужна твоя подпись», «непредвиденные обстоятельства», «обсудим на месте» —поняла: легкая беззаботность, царившая между ними всего несколько мгновений назад, улетучилась, словно ее и не бывало.  — Пятнадцать минут, и я на месте, — отрывисто бросил Витя в трубку и, не прощаясь, отключился. Он резко прибавил газу, и машина, оставив после себя лишь рык мотора, сорвалась с места. Вера вжалась в сиденье, молча наблюдая за тем, как меняется облик Пчёлкина: за считанные секунды из увлеченного собеседника он превратился в сосредоточенного, для которого существуют только срочные дела.  До офиса добрались молча. Машина плавно остановилась у входа в офис. Витя, бросив короткое «приехали», торопливо выбрался из машины и, обогнув капот, галантно открыл перед Верой дверцу.  — Спасибо, — пробормотала она, принимая протянутую руку.   Он повёл её к зданию, протягивая ей локоть в знак внимания. Вера взяла его под руку, и они вошли в офис.   Внутри царила настоящая суета. Работники сновали туда-сюда словно муравьи в разрушенном муравейнике, держа в руках стопки бумаг, шелестя страницами и переговариваясь между собой на повышенных тонах. Воздух буквально вибрировал от напряжения. Пчёлкин, словно ощутив эту атмосферу, мгновенно преобразился. Он выпрямился, его взгляд стал сосредоточенным и твёрдым. Виктор, не обращая внимания на царивший вокруг хаос, уверенно повёл Веру за собой по коридору. На их пути то и дело попадались сотрудники, которые, заглядывая Вере в лицо с неприкрытым любопытством, спешно здоровались с Пчёлкиным: «Добрый день, Виктор Павлович!», «Виктор Павлович, срочный звонок от...». Каждый встречный бросал на Веру вопросительные взгляды, и она чувствовала себя не в своей тарелке, словно случайно оказавшись на съемочной площадке фильма, где все, кроме неё, знали свою роль.  Они поднялись по лестнице на второй этаж, где располагался кабинет Виктора. Едва они подошли к массивной дубовой двери, как из-за стойки секретаря, словно по волшебству, возникла девушка в короткой юбке и блузке с глубоким вырезом.  — Виктор Павлович, наконец-то! — воскликнула она, игнорируя Веру. — У нас ЧП! Поставщики… Девушка, не успев закончить фразу, осеклась, заметив, что Пчёлкин не обращает на неё никакого внимания. Он, не отпуская локоть Веры, жестом руки остановил девушку и, повернувшись к Вере, мягко произнёс: — Вера, познакомься, это Лена, моя незаменимая помощница. Леночка, это Вера Леонидовна — моя жена. Лена, ошеломлённая услышанным, буквально окаменела. — Жена? — беззвучно прошептала она, не веря своим ушам. На неё, словно ушат холодной воды, обрушилось осознание, что все слухи о неприступности Пчёлкина, оказывается, были не более чем досадным недоразумением. Лена, оправившись от первого потрясения, не смогла сдержать скептического взгляда, скользнувшего по Вере с головы до ног. — Жена? Эта простушка? — пронеслось у нее в голове. Рядом с ним Вера смотрелась неуместным пятном акварели на холсте, где преобладали густые мазки масла. Несмотря на внутреннее недовольство, Лена профессионально натянула на лицо дежурную улыбку и протянула Вере руку: — Очень приятно познакомиться, Вера Николаевна, — произнесла она голосом, в котором сквозила едва уловимая натянутость. Вера, чувствуя исходящую от Лены сдержанность, лишь робко улыбнулась в ответ: — Мне тоже. В воздухе повисла неловкая пауза, словно все трое внезапно оказались героями немой сцены, где слова были излишни. Витя, не замечая напряжения, царившего между двумя женщинами, решительно открыл дверь своего кабинета: — Вера, подожди меня здесь, пожалуйста, — обратился Виктор к Вере, бросив быстрый взгляд на Лену, стоявшую рядом с кипой бумаг. — Мне нужно срочно разобраться с парой вопросов.  Он распахнул перед Верой дверь своего кабинета, пропуская её внутрь.  — Располагайся, не стесняйся, — бросил он уже с порога, и Вера уловила в его голосе знакомые нотки тепла, которые он демонстрировал всего несколько минут назад в машине. Она кивнула, проходя в просторный кабинет. Лена, не теряя времени даром, тут же начала посвящать Виктора в курс дела, стоило ему только переступить порог: — Виктор Павлович, там такое дело… Поставщики перенесли сроки поставки на месяц, а у нас же… Вера, завороженная видом кабинета, отделанного дорогой древесиной и украшенного картинами в строгих рамках, невольно прислушивалась к их разговору. Она подошла к огромному окну, выходившему на оживленную улицу, и задумалась. Внезапно до нее донесся голос Лены: — …да, Виктор Павлович, я всё понимаю, но контракт… Вера обернулась, чтобы посмотреть, что происходит, и увидела, что дверь кабинета уже закрыта. Пчёлкин и Лена скрылись за ней, оставив её наедине с тишиной огромного кабинета. Вера, устав стоять, решилась присесть в массивное кожаное кресло. Она невольно улыбнулась, представив, как забавно она здесь выглядит — словно маленькая девочка, которая забралась в кресло к отцу. Кресло оказалось на удивление удобным, и Вера, убаюканная тишиной и мягкой кожей, погрузилась в свои мысли.  Внезапно дверь кабинета распахнулась, нарушив царившую в помещении тишину. В кабинет вошёл молодой мужчина лет двадцати пяти, не больше, в очках в тонкой оправе и с аккуратной короткой стрижкой. Он явно не ожидал увидеть в кресле босса незнакомую девушку, и на его лице отразилось неподдельное удивление. — Эээ…Здравствуйте, — пробормотал он, замявшись на пороге. — Пчёлкин, то есть, Виктор Павлович, он скоро будет, вы не в курсе? Он растерянно огляделся, словно надеясь найти объяснение этой странной ситуации. Вера поспешила подняться из кресла, смущённая тем, что её застали в столь неформальной позе. — Здравствуйте, — пролепетала она, чувствуя, как щёки заливает краска. — Он вышел на несколько минут. Сказал, что скоро подойдёт.  Молодой человек, все ещё не придя в себя от удивления, снял очки и, протерев их краем рубашки, пристально посмотрел на Веру.  — Извините, а вы… мы знакомы? — осторожно поинтересовался он. — Вера, — представилась девушка, смущенно. — Я жена Виктора Павловича. — Жена? — переспросил Сергей, и на его лице отразилось еще большее удивление.  Он, конечно, знал, что Пчёлкин женат. Более того, как и многие в компании, он был в курсе, что брак этот фиктивный. Но до этой минуты он никогда не видел жену своего начальника, да и имени ее не знал.  — Приятно познакомиться, Вера, — произнес Сергей, приходя в себя. — Сергей. Я помощник Виктора Павловича. Сергей придвинул стул, и они разговорились. С каждой минутой неловкость отступала, и вскоре они уже непринуждённо болтали, словно старые знакомые. Сергей оказался интересным и остроумным собеседником. Минут через десять их непринужденной беседы дверь кабинета распахнулась, и на пороге возник Пчёлкин. На его лице играла легкая улыбка, он выглядел расслабленным и довольным. Заметив сидящих напротив друг друга Веру и Сергея, он вскинул брови и, лукаво прищурившись, произнес:  — Голубки, воркуете? Антипов, ты не боишься у меня жену уводить? Сергей мгновенно вскочил со стула, роняя на пол бумаги, которые до этого держал в руках. Он поспешно поправил очки и, запинаясь, пробормотал: — Витя… Виктор Павлович, добрый день! Вы вернулись! Я, мы просто… Пчёлкин рассмеялся, видя смущение своего помощника, и прошел к своему столу. — Да ладно тебе, Антипов, не красней как помидор, — усмехнулся Пчёлкин, бросив на Сергея игривый взгляд. — Я же пошутил! Или уж не знаю... — он многозначительно протянул, подходя к своему столу, за которым все еще сидела Вера. — Может, ты и впрямь задумал увести у меня жену? Виктор оперся рукой о стол, наклонившись к Вере. Она невольно съежилась под его пронзительным взглядом. В шутках Пчёлкина всегда чувствовалась едва уловимая нотка серьезности, и это напрягало. — Ну что, я смотрю, вы с Серым спелись? — спросил он, не сводя глаз с Веры. — Он у нас парень холостой, перспективный. Не вздумай отказать, если что! — добавил он, подмигнув испуганному Сергею, который все еще стоял, не зная, куда себя деть. Вера, стараясь не обращать внимания на двусмысленные шутки Вити, заставила себя улыбнуться в ответ. Натянуто, немного нервно, но всё же улыбка.  — Виктор Павлович, — мягко произнесла она, — Сергей просто рассказывал мне о компании.  Пчёлкин отстранился и небрежно присел на край стола, стягивая с себя пальто и бросая его на рядом стоящий диван.   — А, ну да, — лениво протянул он, обращаясь к Сергею. — С чем пожаловал, Антипов? Говори уже, не томи.  Сергей, все еще чувствуя себя неловко, откашлялся и начал докладывать: — Виктор Павлович, я подготовил отчет по проекту «Альфа», как вы и просили. Там есть несколько спорных моментов по финансированию, хотел бы обсудить их с вами лично. И ещё...  Сергей запнулся, бросив быстрый взгляд на Веру. Ему совсем не хотелось обсуждать рабочие вопросы в присутствии жены начальника, тем более после такого неловкого начала.  — Что «ещё»? — поторопил его Пчёлкин, делая глоток коньяка. — Говори уже, не тяни кота за яйца. — Да, Виктор Павлович, — Сергей откашлялся, стараясь игнорировать насмешливый тон начальника и сосредоточиться на работе. — Помимо отчета по проекту «Альфа», где нужно согласовать бюджет на маркетинговую кампанию и скорректировать сроки поставки оборудования из-за задержек у поставщика, у меня есть ещё ряд вопросов.   Сергей достал из папки несколько листов с таблицами и диаграммами. — Во-первых, касаемо реконструкции цеха №3. Подрядчики предоставили смету, она превышает запланированный бюджет на 15%. Я проанализировал их расчёты и подготовил список пунктов, по которым можно попробовать снизить стоимость работ без ущерба качеству. Вот, — Сергей протянул листы Пчёлкину, — предлагаю обсудить это с ними на следующей неделе.  Витя взял бумаги, не сводя с Сергея цепкого взгляда.  — Во-вторых, — продолжил Антипов, — по вашему поручению я связался с несколькими транспортными компаниями по поводу оптимизации логистики. Есть три предложения, которые выглядят интересно. Я собрал информацию о их тарифах, сроках доставки. Нужно определиться, с какой из них будем работать в следующем квартале.    Пчёлкин, не отрываясь от изучения бумаг, слушал доклад Сергея. Он изредка хмурился, водя пальцем по графикам и таблицам, задавал короткие вопросы, уточняя детали. Сергей отвечал четко и по делу, демонстрируя хорошую подготовку и знание своего дела.  — Ладно, Антипов, с реконструкцией разберемся на совещании в понедельник, пригласишь туда и подрядчиков. По транспорту — подготовь сравнительную таблицу по всем пунктам, с акцентом на надежность и сроки, я сам посмотрю. А сейчас давай заканчивай, у меня еще дела, — бросил Витя, поднимая на Сергея взгляд. Антипов понял намёк. Собрав бумаги, он аккуратно сложил их в папку, стараясь не встретиться взглядом с Верой.  — Да, Виктор Павлович. Всё понял, подготовлю.   Он уже развернулся, чтобы уйти, как вдруг Пчёлкин добавил: — Да, и Антипов...  — Да, Виктор Павлович? — Сергей обернулся. — В следующий раз, когда соберешься обсуждать сокровенные тайны, выбирай место потише. Мой кабинет — не самая подходящая площадка для сплетен.   Витя многозначительно посмотрел на Веру, которая никак не отреагировала на его слова. Сергей, чувствуя себя совершенно растерянным, пробормотал: — Я понял, Виктор Павлович, больше не повторится, — и поспешил ретироваться из кабинета.  Когда дверь за Сергеем закрылась, Виктор перевел взгляд на Веру. В его глазах плясали лукавые огоньки, а на губах играла едва заметная улыбка. Он подошёл к ней, неторопливо, словно хищник, отложивший охоту, и опустился в своё массивное кожаное кресло. — Ну как тебе у меня тут? — спросил он, лениво перекатывая в руках тяжёлую хрустальную пепельницу.  Вера, все ещё чувствуя себя неловко после недавнего спектакля с Антиповым, перевела взгляд с массивного письменного стола из красного дерева на Пчёлкина. Она не привыкла к роскоши его кабинета: тёмные тона, картины на стенах, которые, наверное, стоили целое состояние — всё это казалось ей немного пугающим.  — Всё хорошо, — ответила она тихо. — У тебя очень солидно.  Витя хмыкнул.   — Солидно, — передразнил он её с лёгкой улыбкой. — Ты как моя бабушка говоришь, Левицкая.  Он налил себе коньяка в массивный бокал и протянул ей другой, меньшего размера. Вера отрицательно покачала головой.   — Не хочу, спасибо.  — Как всегда, — хмыкнул Витя, но настаивать не стал. — Работа, женушка, — это тебе не шутки шутить. Голова уже трещит от этих звонков, контрактов, совещаний.  Он говорил негромко, словно размышляя вслух, и в его голосе, обычно таком самоуверенном и насмешливом, Вере послышались нотки усталости. Она внимательно слушала его, не зная, что ответить. Витя никогда не делился с ней своими проблемами, всегда держался отстраненно, иронично. А сейчас, в полумраке кабинета, в окружении кожаных кресел и дорогих безделушек, он казался ей почти беззащитным.  — Ты наверное устаешь очень, — проговорила она неуверенно, желая хоть как-то поддержать его. — Может быть, тебе нужно отдохнуть? Съездить куда-нибудь.  Витя на мгновение прикрыл глаза, словно прислушиваясь к её словам.  — Отдохнуть… — медленно повторил он, а потом снова открыл глаза, и Вера увидела в их глубине знакомые искорки насмешки. — Знаешь, Вера, отдых – это для тех, кому нечего больше хотеть от жизни. А у меня ещё столько планов, — многозначительно протянул Витя, и на его губах заиграла хитрая усмешка. Он перехватил взгляд Веры, в котором читалось неподдельное любопытство, и подмигнул ей, словно делясь секретом.  Вера не смогла сдержать улыбки. Ей нравилось наблюдать за Витей, когда он был в таком игривом настроении. В эти моменты он казался ей озорным мальчишкой, который вот-вот выкинет какую-нибудь шалость.   В этот момент дверь кабинета бесшумно скользнула в сторону, и на пороге появилась Лена с внушительной стопкой папок в руках. Она грациозно прошествовала к столу Пчёлкина, и Вера невольно залюбовалась ее плавной походкой и фигурой, которую выгодно подчеркивала облегающая блузка с глубоким вырезом.  Лена наклонилась к Пчёлкину, чтобы положить папки на стол, и ее пышная грудь оказалась в опасной близости от его лица. Вера невольно отвела взгляд, чувствуя, как щеки заливает румянец. Ей стало неловко за Лену, которая, казалось,совершенно не замечала — или делала вид, что не замечает — двусмысленности ситуации.  — Виктор Павлович, я принесла отчеты, — проворковала Лена, не меняя позы. — Вам проверить их сейчас или… — Да, да, оставь пока здесь, — рассеянно ответил Виктор, не отрывая взгляда от бумаг на столе.  Лена, не дождавшись никакой реакции на свою кошачью грацию, разочарованно выпрямилась и, бросив на Веру быстрый, оценивающий взгляд, вышла из кабинета. Виктор, как ни в чем не бывало, пролистал несколько страниц отчета, делая вид, что сосредоточен на цифрах, а не на демонстрации своей пышногрудой секретарши. Вера молча наблюдала за ним, пытаясь понять, действительно ли он настолько равнодушен к откровенным нарядам и флирту Лены, или же это всего лишь маска, за которой он скрывает свои истинные чувства.  — Ты не обращай внимания на Ленку, — неожиданно бросил Виктор, не поднимая головы от бумаг. — Она у нас девушка боевая, привыкла брать быка за рога. Он усмехнулся, словно прочитав мысли Веры, и снова уткнулся в бумаги.  Вера, почувствовав себя неловко оттого, что ее так легко раскусили. Он, казалось, совершенно не замечал ее смущения, полностью погрузившись в изучение отчетов.  Вера, чтобы скрыть неловкость, поднялась с кресла и, облокотившись на край стола, принялась разглядывать массивную картину на противоположной стене. Кабинет, несмотря на свою строгость, не казался ей уютным.  Вера усмехнулась. — Боевая Ленка, — мысленно повторила она, возвращаясь к своему прежнему месту за столом. Несмотря на слова Пчёлкина, она невольно сравнила себя с его секретаршей и не в свою пользу.  Время шло, а Витя все писал что-то в документах, изредка хмуря брови. Вера, устав наблюдать за его сосредоточенным лицом, села за стол, оперла голову на руки, и принялась разглядывать потолок.   Неожиданно Витя отложил ручку в сторону и, окинув Веру взглядом, в котором мелькнуло что-то похожее на одобрение, произнес:  — Знаешь, а тебе идет мое кресло. Совсем как директорское!  Вера рассмеялась, но тут же смутилась, не понимая, как расценивать его слова — как шутку или как намек на что-то большее.   Виктор, прикусив кончик ручки, продолжал смотреть на нее с нескрываемым интересом. — А хочешь, я тебя научу разбираться во всех этих бумажках? — предложил он, кивнув на разложенные перед ним документы. — Станешь моей правой рукой, а? — хитро прищурившись, спросил Витя. Конечно, он шутил. Вера прекрасно понимала, что место «правой руки» Виктора Пчёлкина прочно занято кем-то более опытным и пробивным, чем она. Тем не менее, его предложение, пусть и шутливое, было лестно.  — Боюсь, с боевой Ленкой мне не тягаться, — улыбнувшись уголком губ, парировала Вера, намекая на недавний эпизод. Витя рассмеялся, откидываясь на спинку кресла. — Ну, с Ленкой ты уж точно справишься, — сказал он, подмигивая. — А вот с цифрами и отчетами это, конечно, дело посложнее. Но я уверен, что при желании ты и с ними подружишься.  — Ой, Витя, — Вера смущенно отвела взгляд, теребя в руках ремешок своей старенькой сумки, видавшей виды. — Какая из меня правая рука? Я же в этих бумажках ничего не понимаю... Моё призвание — людей лечить, а не деньги считать.  Она и правда чувствовала себя не в своей тарелке среди этой деловой суеты. Её всегда больше привлекали тихие вечера за книгой, прогулки по парку и задушевные разговоры, чем деловые переговоры и погоня за прибылью.  Витя отложил ручку, окинул Веру внимательным взглядом и, к её удивлению, кивнул, словно соглашаясь с ней.  — Знаешь, — сказал он, и в его голосе проскользнули непривычно мягкие нотки, — ты права. Каждому своё.  Он встал из-за стола, поправил пиджак и, подойдя к окну, устремил взгляд на раскинувшийся за окном город. Город жил своей бурной, полной соблазнов жизнью.  — Красиво, правда? — неожиданно спросил он, не оборачиваясь.  Вера подошла к нему, и теперь они оба молча смотрели на город, каждый думая о чём-то своём.   В кабинете, несмотря на обстановку, царила уютная, почти интимная атмосфера. Они провели в кабинете ещё около часа. Витя вернулся к своим бумагам, а Вера, устроившись в кресле, читала журнал. Время от времени она бросала на него быстрые взгляды, пытаясь понять, о чём он думает, что скрывается за маской самоуверенного дельца.  Наконец Витя отложил ручку в сторону, удовлетворенно хмыкнул и, повернувшись к Вере, сказал: — Ну вот, кажется, разобрался, — сказал он, бережно собирая разложенные на столе бумаги в аккуратную стопку. За окном уже успело стемнеть, город, словно пробуждаясь от дневной дрёмы, зажигал на своих улицах тысячи огней. Пчёлкин откинулся на спинку кресла и, бросив взгляд на массивные часы с позолоченным ободком, висевшие на стене, прикинул, что до начала вечера остаётся ещё около трёх часов. Достаточно времени, чтобы… Он перевёл взгляд на Веру. Она сидела в глубоком кресле и рассеянно листала глянцевый журнал. Витя усмехнулся про себя. — Поехали, пообедаем где-нибудь. Заодно и развеемся перед вечером.  — неожиданно мягко спросил он, поднимаясь из-за стола. Вера вопросительно посмотрела на него. — Пообедаем? Вместе? — переспросила она, и в её голосе послышалось неподдельное удивление. Виктор усмехнулся. Надо же, а ведь и правда, они ни разу не выбирались вдвоём куда-то, кроме сегодняшнего дня. — А почему бы и нет? — пожал он плечами, стараясь, чтобы его тон не прозвучал слишком заинтересованно. — У нас ещё есть время. — Ну, если ты настаиваешь… — неуверенно проговорила Вера. Она никак не могла привыкнуть к внезапным переменам в поведении Вити.  Он довольно хмыкнул — ему нравилось, что Вера, в отличие от его многочисленных пассий, не бросалась ему на шею при первой же возможности. — Тогда не будем терять времени, — бодро произнёс Витя, направляясь к вешалке, где висело его пальто. — Вечер обещает быть томным.  Вера, стараясь не выдавать своего волнения, накинула лёгкое пальто — Витя настоял на том, чтобы купить ей что-нибудь потеплее, когда увидел, в чём она ходит ранней зимой. — До свидания, Виктор Павлович! – раздался из приёмной звонкий голос секретарши Лены. — До встречи, Леночка, — бросил Виктор на ходу, придерживая перед Верой тяжёлую дверь.  На улице их встретил вихрь снежинок, кружащихся в свете фонарей. В воздухе пахло морозной свежестью и приближающимся Новым годом — праздником, который Витя, по давно сложившейся традиции, встречал в компании друзей. — Брр… — Вера поежилась, кутаясь в пальто.  Витя, наблюдавший за ней с лёгкой улыбкой, не говоря ни слова, приобнял её за плечи и повёл к своей машине, гордо возвышавшейся посреди почти пустой парковки.  Вера невольно залюбовалась, как ловко и уверенно Витя управляется с машиной. — Ну и куда мы отправимся ужинать? — спросила Вера, когда машина, оставив позади сверкающий огнями город, выехала на набережную.  — Есть у меня на примете одно местечко, — ответил он, одарив Веру загадочным взглядом. — Думаю, тебе понравится. Витя, не раскрывая интриги, вырулил на заснеженную трассу, ведущую за город. Вера с любопытством смотрела в окно. За городом, казалось, царила совсем другая жизнь – тихая, размеренная, убаюканная мягким светом луны и шелестом падающего снега. — Куда мы едем? — повторила она свой вопрос, чувствуя, как в груди зарождается смутное предчувствие чего-то необычного.  — Потерпи немного, - усмехнулся Виктор, не отрывая взгляда от дороги. — Скоро сама всё увидишь. Прошло ещё минут двадцать, прежде чем машина, свернув с трассы, остановилась у кованых ворот, за которыми начиналась аллея, утопающая в зелени заснеженных елей.   — Что это? — прошептала Вера, не веря своим глазам. Витя, не отвечая, вышел из машины и, обойдя её, галантно распахнул дверцу перед Верой.  — Добро пожаловать в «Сосновый бор», — с лёгким поклоном произнёс он.  Вера, словно завороженная, вышла из машины. Перед ней, словно сошедший с рождественской открытки, высился сказочный терем из дерева, украшенный затейливой резьбой. Из окон лился мягкий, манящий свет, а из трубы поднимался в звёздное небо тонкий дымок, говоря о том, что внутри их уже ждут.  — Это это ресторан? — прошептала Вера, не в силах скрыть своего изумления. — Можно сказать и так, — уклончиво ответил Витя, беря её под руку и увлекая за собой по заснеженной дорожке, ведущей к крыльцу.  Внутри ресторан оказался ещё более уютным, чем снаружи. В камине весело потрескивали дрова, наполняя воздух ароматом хвои и смолы, за столиками, накрытыми белоснежными скатертями, тихо беседовали немногочисленные посетители.  — Здесь чудесно! — не сдержав восхищения, прошептала Вера, оглядываясь по сторонам.  Пчёлкин довольно улыбнулся — ему нравилось удивлять женщин, особенно таких, как Вера, неиспорченных деньгами и вниманием. — Я рад, что тебе нравится, — произнёс Пчёлкин, улавливая в глазах Веры неподдельное восхищение. — Пойдем, наш столик ждёт. Он повёл её вглубь зала, где у окна, с видом на заснеженный сад, был сервирован столик на двоих.  — Здесь так тихо, — прошептала Вера, садясь напротив Вити. — И очень красиво. — Тишина – это то, чего нам так не хватает в нашей суетной жизни, — ответил Витя, разглядывая меню, которое им принёс расторопный официант. — А красота — она повсюду, нужно просто уметь её замечать. Вера невольно покраснела – ей показалось, что эти слова Витя произнёс с каким-то особым смыслом, словно намекая на что-то большее.  — Ты будешь вино? — спросил Витя, заметив её смущение. — Немного, — кивнула Вера.  Виктор сделал заказ, и вскоре на столе появились ароматные закуски, дымящееся жаркое и бутылка красного вина.   Вера с аппетитом ела — она и правда проголодалась. Пчёлкин, отложив вилку, с нескрываемым интересом наблюдал за ней.  — Что-то не так? — спросила Вера, почувствовав на себе его пристальный взгляд. — Всё так, — улыбнулся Витя. — Просто… ты сегодня какая-то другая.  — Другая? — Вера вопросительно приподняла брови. — Да, — кивнул он. — Расслабленная, естественная… Тебе идёт этот румянец, — неожиданно добавил он, указывая на её щёки, раскрасневшиеся от мороза и вина. Вера смутилась ещё больше. Пчёлкин никогда раньше не делал ей комплиментов, и от этого простого, почти случайного замечания у неё дыхание сперло.  — Спасибо, — прошептала она, не зная, что ещё сказать, — ты и правда сегодня щедр на комплименты. Может, это вино так действует? — она с лёгкой улыбкой указала на бутылку, этикетка которой пестрела непонятными французскими словами.  — Оно здесь ни при чём, — усмехнулся Пчёлкин, ловя её взгляд поверх бокала. — Просто я вдруг понял, что совершенно не умею делать комплименты своей жене.  Он произнёс эти слова с лёгкой иронией, но Вера почувствовала, что за его шутливым тоном скрывается что-то ещё.  — Твоей жене? — переспросила она, чувствуя, как щёки снова начинают пылать. В голосе Веры проскользнуло удивление, смешанное с едва уловимой тревогой. Ей почему-то стало не по себе от этих слов, от того, как естественно они слетели с его губ. Витя, заметив перемену в её настроении, отвел взгляд. Впервые за долгое время он почувствовал неловкость, словно нечаянно переступил черту, которую сам же и провел между ними. — Да, я понимаю, как это звучит, — пробормотал он, потирая пальцами виски. Вино, казалось, начинало действовать, но дело было не только в нём. — Просто… — Витя запнулся, подбирая слова. — Нам с тобой жить бок о бок ещё пять лет, до конца нашего контракта. И, честно говоря, я не хотел бы провести это время в постоянном напряжении и холодной войне.  Он снова посмотрел на Веру, ища в её глазах понимание. — Ты же умная девушка, Вера, — продолжил он, — ты все понимаешь. Наш брак — это просто сделка, и не стоит ждать от неё чего-то большего. Но это не повод относиться друг к другу как к врагам, разве не так? — Врагам? — Вера удивлённо подняла на него глаза. — Но я никогда не считала тебя врагом.  Эти слова, простые и искренние, словно удар тока пронзили Пчёлкина. Он замер, не донеся бокал до губ, и долго, испытующе смотрел на Веру, пытаясь поймать её взгляд, который она, смутившись, тут же опустила.  В его голове. Витя вдруг осознал, что все это время воспринимал их отношения как противостояние — он, хищник, и она, беззащитная жертва, вынужденная согласиться на его условия. Ему казалось, что Вера ненавидит его, презирает за то, что он вторгся в её жизнь, разрушил её планы, лишил возможности быть счастливой с тем, кого она, возможно, любила. Но её слова, тихие и робкие, разрушили этот образ. Неужели она и правда не держала на него зла? Неужели эта хрупкая девушка, которую он втянул в свою игру, оказалась способна на такую великодушие?  Ему захотелось протянуть руку, коснуться её волос, убедиться, что она реальна, а не плод его опьянённого воображения.   — Удивительная девушка, — подумал он, — таких с огнём не сыщешь. И как мне только повезло… Сглотнув, он все же поднёс бокал к губам и на этот раз осушил его до дна, словно пытаясь залить вином внезапно нахлынувшие чувства.  — Соберись, Пчёлкин, — одёрнул он себя, — сейчас не время для сантиментов. Кивнув головой, он отвел взгляд и перевел разговор в другое, более привычное русло. — Да, точно, нам нужно обсудить сегодняшний вечер, — произнёс он, стараясь, чтобы его голос звучал ровно и деловито. — У моей компании торжество по случаю выигрыша одного проекта. Будет очень много важных персон – бизнес-партнёры, политики, пресса... Нужно быть во всеоружии. Витя подробно рассказал Вере о предстоящем мероприятии,она слушала его внимательно, стараясь запомнить все детали, все нюансы, которые могли бы пригодиться ей, чтобы не ударить в грязь лицом и, как следствие, не подвести Пчёлкина. Так, за разговорами о предстоящем вечере, за обсуждением деловых вопросов и светских сплетен, прошел их обедо-ужин. И, хотя неловкость от недавнего разговора ещё витала в воздухе, оба старались делать вид, что ничего особенного не произошло, что всё, как обычно, под контролем.