Преданных предали

Когда Вера вернулась домой, за окном уже рдели огни вечернего города, отражая атмосферу прошедшего вечера, который она старалась забыть. Уже в прихожей, она ощутила, как на ее плечах легло бремя воспоминаний о встрече с Виктором, о которой стыдливо вспоминала, словно об уже отжившем моменте.  Скоро она оказалась в ванной, где вода из крана обжигала кожу. Пена слегка хрустела на ее руках, и Вера старалась сосредоточиться на текущем моменте, не позволяя воспоминаниям вырваться вперед. Взгляд ее неуверенно метался по зеркалу — отразившему сбившуюся прическу и усталые глаза, полные вопросов.  Переодевшись в мягкую пижаму, она устроилась на постели. Накрывшись одеялом, позволила себе закрыть глаза, но, как только они захлопнулись, в сознании вновь возникла фигура Пчёлкина. Он повел себя так легко и непринужденно, а его улыбка и движения сказали больше, чем слова. Она перевернулась на бок, стараясь забыть его, но его образ был слишком навязчивым, словно призрак, которого не удается выгнать.  В памяти всплыли его черты: уверенный взгляд, наклонившийся к ней, и лёгкая ухмылка, подчеркивающая его обаяние. На первый взгляд, он действительно был притягательным — молодым, харизматичным, с той самой магией, которая развязывает сердца девушек. Вера поджимала губы, вспоминая, как ощущала себя среди других гостей — она была словно в хмуром облаке, отгороженная от ситуации, свидетелем, но не участником. Но под этой оболочкой обаяния скрывался холод, жестокая энергия, которая, казалось, исходила от него. Цинизм его слов, провоцирующий интерес, резко обрывал нить доверия. Редкие реплики, с налётом сарказма, оставляли неприятный осадок. В голове Веры возникло чувство, что Виктор не искал просто компанию — он искал что-то большее. — Спасибо небесам, — подумала она, вспомнив, что Пчёлкин все же не выглядел как старший манипулятор. Он не был тем мужчиной, который желал бы её с тревожащей настойчивостью. Кажется, он так и не озадачил себя её интересами. Его внимание не было таким серьезным, как Вера, стараясь успокоить себя, теперь представляла. На этом её мысли вдруг обрывались. Она вновь перевернулась, на этот раз на спину и уставилась в потолок, где мерцали звезды в её воображении.  — Так, на сегодня хватит, — произнесла она, словно требуя у вселенной унять её мысли. Вздохнув, с тоской выключила светильник на прикроватной тумбочке, погружая комнату в полумрак. Он дал ей возможность снова стать невидимой, распуститься в этом мире далеких грез. 

***

Прохладное утро просочилось сквозь шторы, мягко намекая на начало нового дня. Вера потянулась, отгоняя остатки сна. В голове еще проплывали обрывки сновидений, но реальность уже стучалась в двери. Быстро поднявшись с постели, она направилась в ванную, где бодрящие струи воды окончательно разбудили ее ото сна. Уже в комнате ее взгляд упал на фисташковый брючный костюм, небрежно брошенный на стул накануне.  — То, что нужно, — произнесла она, надевая на себя мягкую ткань. Черный топ с тонкой кружевной отделкой добавил нотку элегантности к ее образу. Быстро собрав волосы в высокий хвост, она сбежала вниз по лестнице. Столовая, залитая мягким утренним светом, пустовала. Вера любила эти моменты тишины и спокойствия, когда дом принадлежал только ей. Достав из холодильника свежие фрукты и йогурт, она начала неспешно готовить завтрак, наслаждаясь ароматом свежесваренного кофе.  Внезапно тишину разрезал знакомый голос:   — На меня тоже завтрак сделай, доброе утро. Вера вздрогнула и обернулась. На пороге стоял отец. Обычно в это время он уже был в своем кабинете, погруженный в дела компании.  — Доброе утро, пап, — выдавила из себя Вера, чувствуя, как к горлу подкатывает ком. — Конечно, сейчас все будет готово. Она суетилась у плиты, стараясь не смотреть на отца, который, не дожидаясь приглашения, опустился за стол. Сердце Веры нервно сжималось — она чувствовала, что ее ждет непростой разговор. За завтраком отец был необычайно молчалив. Лишь изредка он отрывался от газеты, бросая на дочь изучающий взгляд. Наконец, допив кофе, он отложил газету и, словно прочитав ее мысли, произнес: — Вера, вы вчера с Пчёлкиным обсудили дату церемонии? Как ты понимаешь, времени на раскачку нет.  Вера почувствовала, как ее щеки заливает краска.  — Да, папа, — тихо ответила она, сосредоточившись на узорах скатерти. — Финансовой стороной вопроса мы с ним займемся сами, — продолжил отец, игнорируя ее реакцию. – А тебе я поручаю организацию. Найди подходящее помещение, составь списки гостей, продумай меню — в общем, все как полагается. Две недели на все про все, ты меня поняла? Вера молча кивнула, чувствуя, как в груди нарастает волна протеста. Она понимала, что свадьба с Виктором — это выгода для ее отца, но мысль о том, чтобы делить свою жизнь с этим холодным человеком, приводила ее в ужас. — Да, пап, — повторяла она, как заевшая пластинка, бессмысленно ковыряя вилкой свой завтрак. Аппетит пропал окончательно. Дождавшись, когда отец покинет столовую, Вера собрала со стола грязную посуду и, поспешно вымыв ее, пошла собираться на пары. Предстоящие недели, целиком посвященные подготовке к свадьбе, представлялись ей бесконечным кошмаром.

***

Три недели до свадьбы пролетели для Веры в каком-то лихорадочном водовороте. Она словно белка в колесе металась по бесконечному списку дел, стараясь не задумываться о причине всей этой суеты. Выбор места для церемонии пал на фешенебельный «Moscow Hilton Leningradskaya» — отец настоял на том, чтобы всё было «на высшем уровне», как и подобает свадьбе дочери влиятельного человека. Вера провела не один час, внимательно изучая меню, подбирая гостей, проверяя приглашения.  — Интересно, какая у них будет реакция? — думала она, запечатывая очередной конверт с приглашением. — Удивятся ли? Покрутят пальцем у виска? Или отнесутся к этому браку как к чему-то само собой разумеющемуся? — Земля вызывает Веру! — донесся до нее сквозь пелену мыслей веселый голос Алисы. — Я уже третий раз спрашиваю, какое горячее блюдо ты хочешь включить в меню: лосось на гриле или фуа-гра? Алиса, как ангел-хранитель, старалась не оставлять Веру одну в этот сложный период. Она помогала с организацией, поддерживала бодрыми шутками и старалась отвлечь подругу от тягостных мыслей. — Прости, — Вера виновато улыбнулась, выныривая из пучины невеселых размышлений. — Задумалась. Давай фуа-гра, раз уж всё должно быть по высшему разряду. Хотя, если честно, от всей этой показушности у меня уже начинает мутиться в голове. — Представляю, — сочувственно кивнула Алиса, делая пометку в своем блокноте. — Но давай соберем волю в кулак, осталось совсем чуть-чуть. А после церемонии устроим грандиозный девичник! Оторвёмся на полную катушку, смоем с себя всю эту напускную серьезность и торжественность. Вот увидишь, станет легче!  — Хотелось бы верить… — вздохнула Вера, нервно теребя в руках изящную ручку. В глубине души она понимала, что никакой девичник не сможет прогнать гнетущее чувство безысходности, поселившееся в ее сердце. Мысль о том, что совсем скоро ей предстоит выйти замуж за нелюбимого человека, сковывала ее страхом. Алиса, заметив, как лицо подруги омрачилось тенью, мягко коснулась ее руки.  — В конце концов, — произнесла она, стараясь, чтобы ее голос звучал бодро, — кто сказал, что свадьба — это конец жизни? Да, сейчас тебе тяжело, но, может, всё не так уж и плохо? — Легко говорить, когда это не ты выходишь замуж за человека, которого… — Вера запнулась, не в силах произнести вслух то, что мучило ее больше всего. — Которого ты не любишь? — закончила за нее Алиса, и ее голос, несмотря на старания, прозвучал печально. — Знаешь, я не буду говорить тебе, что любовь – это глупость, что главное — стабильность и надежность… Это всё ерунда! Но, может быть, со временем… — Не знаю, Алиса, — Вера покачала головой. — Сейчас мне просто страшно. Страшно от того, что я совершаю непоправимую ошибку, страшно от того, что вся моя жизнь превратится в клетку. — Ну, клетку мы тебе точно не дадим соорудить! — глаза Алисы вспыхнули бойцовским огнем. — В конце концов, почти двадцать первый век на дворе, разводиться уже не считается чем-то зазорным. А пока давай выбирать платье для подруги невесты! Я так понимаю, дресс-код распространяется и на меня?  — Да, конечно. — Вера постаралась улыбнуться. — Ты же знаешь, гости, которые будут присутствовать, во всем любят блеск и помпезность.  — Ладно, значит, будем блистать! — решительно заявила Алиса. — Ты мне только скажи, какие у тебя предпочтения, а я уже подберу себе что-нибудь эдакое! — Предпочтения? — Вера рассеянно провела пальцем по глянцевой странице журнала, где красовались модели в роскошных вечерних платьях. — Наверное, что-нибудь нежное, воздушное. — Поняла, — усмехнулась Алиса, пряча в голосе сочувствие. — Значит, никакой тебе траурной классики! Только легкость, только нежность, только позитивные флюиды!  — Точно, — слабо улыбнулась Вера. — Ты у меня просто волшебница, Алиса! Я даже не знаю, что бы делала без тебя.  — Вышла бы замуж за Пчёлкина в черном платье и с поникшей головой, — не удержалась от колкости Алиса, но тут же спохватилась. — Извини, это я зря. Просто… Ты же знаешь, как я к этому отношусь. Не могу понять, как ты вообще согласилась на эту авантюру.  Вера тяжело вздохнула, откладывая журнал в сторону.  — Долгая история, — начала она, но тут же осеклась, поймав на себе внимательный взгляд Алисы. — Не хочу сейчас об этом, ладно? Давай лучше о чем-нибудь другом. Например, о твоем платье.  — Ладно-ладно, молчу, — Алиса подняла руки в примирительном жесте. — Но ты обещаешь, что как только тебе захочется выговориться…  — Обещаю, — перебила ее Вера. — А теперь давай выбирать! Время летит, а нам еще столько всего нужно успеть.  Выбор нарядов для предстоящего торжества, который еще пару недель назад показался бы Вере увлекательным приключением, сейчас воспринимался как еще один пункт в списке неприятных обязанностей.  Листая каталоги, Алиса старалась поддерживать бодрый тон, шутила, рассказывала забавные истории из своей жизни, но Вера чувствовала, что и подруге не удается полностью отвлечься от тяжелых мыслей.  — Интересно, она рассказывала кому-нибудь о моей ситуации? — промелькнуло в голове у Веры. В следующий момент она отругала себя за эти мысли. Алиса всегда была предана ей, никогда не позволяла себе сплетен и интриг. — Слушай, а может ну его, этот Hilton? — неожиданно предложила Алиса, захлопывая журнал. — Давай устроим торжество за городом? Снимем красивую усадьбу, пригласим только самых близких… Что ты об этом думаешь? — Боюсь, мой отец не оценит такого порыва души, — грустно улыбнулась Вера. — Он уже всё спланировал. Для него эта свадьба — деловое соглашение, но никак не праздник. — Черт побери, как же это всё несправедливо! — Алиса с досадой откинулась на спинку стула. — И что мы будем делать? Смотреть, как ты идешь на алтарь с лицом, словно тебя ведут на эшафот? — Не преувеличивай, — Вера попыталась придать своему голосу хоть немного живости. — В конце концов, это свадьба. И я постараюсь получить от нее удовольствие. Насколько это возможно в данной ситуации. — Постараюсь получить удовольствие. — передразнила Алиса, изображая на лице преувеличенно восторженный вид. — Верочка, милая моя, да ты же само олицетворение радости и предвкушения!  Вера не удержалась от улыбки. Ну нельзя же быть такой зажигалочкой!  — Ладно, ладно, убедила, — Вера подняла руки в шуточном жесте поражения. — Но ты же знаешь, отца мне не переубедить. Он уже всё решил… Мне остаётся только соответствовать статусу счастливой невесты. — Тьфу ты, ну и зануда же он, твой папаша! — Алиса надула губы, но тут же оживилась. — Ладно, проехали. Раз уж с местом и форматом свадьбы мы ничего не можем поделать, давай хотя бы над твоим образом поколдуем. Так, где там у нас записан адрес того ателье с восхитительными платьями? Пора тебе, дорогая, примерить наряд, достойный королевы! Хотя бы на один вечер забудем про все эти свадебные неприятности и окунёмся в мир красоты!  И Алиса, схватив свою сумочку, решительно направилась к выходу, увлекая Веру за собой.

***

Примерка свадебного платья… Ещё пару недель назад эта мысль будоражила воображение Веры, обещая волшебство и предвкушение счастья. Сейчас же сердце сжималось от обеспокоенности.  Салон, в который они приехали, больше походил на сказочный дворец. Воздух был пропитан ароматами изысканных духов, а платья, казалось, парили вокруг, словно облака из кружев и шелка. Алиса с придыханием рассматривала роскошные наряды, а Вера чувствовала, как внутри растет ледяной ком.  Первые несколько платьев, которые она примерила, вызвали лишь разочарование. Слишком вычурные, слишком помпезные, они словно создавали вокруг Веры непробиваемую стену из богатства и безразличия.   — Так не пойдет, — пробормотала Алиса, наблюдая, как Вера, потерянная в очередном платье, с грустью смотрит на свое отражение. — Ты в нем как… — Как кукла на свадебном торте? — закончила за нее Вера.  — Точно! — Алиса хлопнула в ладоши. — Нам нужно что-то другое. Что-то, что подчеркнет твою красоту, а не затмит ее.  И тут она увидела его. Платье, словно сотканное из лунного света, находилось в самом дальнем углу, скромно сверкая жемчужным атласом.  — Вот! — Алиса торжественно сняла его с манекена. — Примерь, просто примерь! Платье облегало фигуру, словно вторая кожа, плавно расширяясь от талии в изысканный длинный шлейф. Лиф с полупрозрачными длинными рукавами, украшенный изящной вышивкой, подчеркивал хрупкость и грацию Веры.   Глядя на свое отражение, Вера не узнала себя. На нее из зеркала смотрела настоящая королева — гордая, ослепительная. В этом платье не было вычурности, но оно буквально излучало уверенность. — Ну? — Алиса с замиранием сердца наблюдала за реакцией подруги.   Вера молчала, не в силах оторвать взгляд от своего отражения.    — Оно… — прошептала она, — Оно прекрасно. Наконец, после долгих примерок, выбор был сделан. Оно словно было создано для Веры, подчёркивая её красоту. Глядя на своё отражение в зеркале, Вера впервые за последние недели почувствовала себя по-настоящему прекрасной. Может, и не такой счастливой, как положено невесте, но всё же… В глубине души она знала, что никакое платье не сможет изменить ситуацию, не вернет ей радость и не заставит ее полюбить Пчёлкина.  И все же, стоя перед зеркалом в этом великолепном платье, Вера впервые за долгое время почувствовала, как в груди зарождается слабый огонек надежды. За окнами свадебного салона сгущались сумерки, окрашивая белоснежное платье, бережно упакованное в чехол, в пепельные тона. Вера, не отрываясь, смотрела на проплывающие за окном машины, ее хрупкие плечи поникли.   — Верка, ну ты опять чего приуныла? — Алиса словно пыталась разогнать сгустившуюся вокруг подруги печаль. — Платье выбрали — полдела сделано! Скоро будешь сиять! Вера грустно улыбнулась, пряча глаза.   — Да, платье красивое… Алиса, привыкшая к сдержанности подруги, насторожилась. Что-то было не так.  — Вера, — она мягко тронула ее руку, — Что-то не так?  Вера молчала, теребя край кружевного воротничка на платье. Что сказать? Сказать что жених — человек хороший, но чужой, и эта пустота в груди с каждым днем становится всё невыносимее? Она итак это прекрасно знает.  — Да нет, просто устала, наверное, — пробормотала Левицкая, избегая прямого взгляда. — Время позднее, да и обстановка в городе сейчас…   На дворе стоял лихой 93-й год, Москва жила в ожидании перемен, на улицах было неспокойно, особенно с наступлением темноты.    — Вот именно! — подхватила Алиса. — Одной ехать — себе дороже. Оставайся у меня, а?  Вера покачала головой, отказываясь от предложения с привычной покорностью.  — Нет-нет, что ты, отец будет волноваться, ты же знаешь. Я лучше на такси. Алиса, хоть и расстроилась, но спорить не стала. — Хорошо, но обещай, что позвонишь, как доберешься! И не забудь, через неделю — проверка последних приготовлений перед свадьбой! Боже, даже не верится, что почти месяц пролетел.  Вера кивнула, стараясь изобразить на лице подобие улыбки. Прощаться с подругой не хотелось, в ее присутствии можно было хоть на миг забыть о гнетущей тайне, тяжелым камнем лежавшеей на сердце. Но и лгать, изображая радость, сил не было.  Обнявшись на прощание, подруги вышли из салона. Алиса поймала такси, убедилась, что Вера села в машину, и только после этого зашагала прочь.

***

Пчёлкин откинулся на спинку офисного кресла и лениво потянулся, словно кот на солнышке. Свадьба, о которой без умолку трещали все вокруг, его мало заботила. Ну подумаешь, штамп в паспорте, подумаешь, зять в придачу.  Он скользнул равнодушным взглядом по стопке бумаг и чеков на столе. Да гори оно всё синим пламенем! Пчёлкин уже выложил кругленькую сумму в долларах на эту свадьбу, а остальное его не касалось.  — Не по любви же женюсь, в конце концов, — философски размышлял он, — Чего зря париться? Зато свадьба давала отличный повод хорошенько кутнуть. В голове уже созревал план мальчишника, и Пчёлкин, не откладывая дело в долгий ящик, решил посвятить в него своих верных соратников по офисным баталиям. — Фил, Кос, — провозгласил он, обращаясь к двум фигурам, склонившимся над отчетами, — Предлагаю отметить мое скорое прощание с холостяцкой жизнью! Как говорится, гулять так гулять!  Космос, всегда готовый к приключениям, тут же оживился, отложив в сторону папку с договорами. — А давай! — воскликнул он, сверкая глазами. — Только где зажигательнее всего отрываться?  Фил, с задумчивым видом, на секунду оторвался от документов.  — Опять эти ваши гулянки, — проворчал он, но в голосе его не чувствовалось особого протеста. — Ладно, уговорили. Только, Пчёл, имей в виду, спонсор мероприятия — ты!  — Без базара, мужики, — великодушно махнул рукой Пчёлкин, — Куда поедем? Предложения принимаются! — Может, в «Манхэттен-экспресс»? — предложил Космос. — Музыка там что надо, да и контингент... — Он многозначительно ухмыльнулся. — «Манхэттен-экспресс» так «Манхэттен-экспресс», — согласился Пчёлкин, предвкушая предстоящее веселье.  Несколько дней пролетели, как фанера над Парижем, полные предвкушения и лихорадочных приготовлений. Наконец, долгожданный вечер настал. Воздух, пропитанный ароматом оттепели и бензина, кружил голову обещанием скорых перемен.  Виктор Пчёлкин, а для друзей просто — Пчёла, с нескрываемым удовольствием наблюдал за мелькающими за окном видами. Ехать оставалось недолго: чёрный мерин, рыча мотором, стремительно приближался к клубу «Манхэттен-экспресс» — оазису ночной жизни в мире, где правила устанавливал совсем не Уголовный кодекс.  В свои двадцать семь Пчёла уже успел сколотить состояние. Крутился, как мог, рисковал, нарушал, но выбился, в отличие от многих своих знакомых, оставшихся на обочине новой жизни.  Его брак с дочерью Левицкого был скорее гарантией стабильности и безопасности в те неспокойные времена. Но перед тем как погрузиться в пучину семейной жизни, Пчёла решил как следует оттянуться, а заодно и отметить удачную сделку.    — Ну что, братья, готовы оторваться по-полной? — бросил Виктор, оборачиваясь к друзьям.  В салоне авто, кроме него, находились три верных соратника, прошедшие с ним огонь, воду и медные трубы первых лет дикого капитализма.   Рядом с Пчёлкиным, на переднем сиденье, расположился Космос —   громила с непроницаемым лицом и золотой цепью толщиной с палец.  Сзади, развалившись на кожаных сиденьях, отдыхали Фил — бывший боксёр, отвечающий за безопасность, и Белый — верткий, словно уж на сковородке, был ходячей энциклопедией криминального мира, способный найти, доставить, а при необходимости и «убедить» кого угодно.  — Давно пора, Витя! — ухмыльнулся Космос, поглаживая цепь. — За твое здоровье выпьем!  — Только чтобы утром голову не раскалывало, без фанатизма, —   проворчал Фил, поправляя воротник пальто, — У меня завтра эти... как их... макаронники приезжают. Надо свежим быть, контракт подписывать. — Расслабься, Фила, — успокоил его Белый. — Всё будет тип-топ! Мы тебя в чувство в два счета приведем. У меня для таких случаев рассольчик припасен... Чудодейственный! Мерседес, оставляя за собой шлейф выхлопных газов и завистливых взглядов, проворно лавировал в потоке Жигулей и Москвичей. В салоне играла кассета с хитами Modern Talking, наполняя его атмосферой беззаботного веселья. Клуб «Манхэттен-экспресс», сияя неоновыми огнями, словно   инопланетный корабль, приземлившийся в самом центре российской столицы, возник на их пути. У входа, несмотря на довольно прохладный вечер, толпились девушки в мини-юбках, надеясь привлечь внимание состоятельных кавалеров.    — Ну нифига себе выставка красоты! — присвистнул Космос, окидывая толпу оценивающим взглядом опытного знатока.  Пчёла тоже не удержался от того, чтобы не оценить местный колорит. Выбор был богат: блондинки, брюнетки, шатенки, — все как на подбор: длинноногие и ярко накрашенные. — Давайте поближе подъедем, —  кивнул Пчёла, — А то так и ночь проторчим, разглядывая местных красавиц. Машина плавно подкатила к самому входу. Из открытых дверей клуба   ударил в нос запах дорогого табака,   парфюма и еще чего-то, что трудно было описать словами. Охранник у входа, увидев черный Мерседес с блатными номерами, тут же расцвел улыбкой и распахнул дверь перед важными гостями. — Проходите, Виктор Палыч, — пробасил он, — Вам как всегда столик оставить? — Давай сегодня у барной стойки устроимся, — кивнул Пчёла, — Захотим потанцевать — переместимся. Толпа, собравшаяся у входа, с явным недовольством наблюдала за тем, как компания Пчёлы, не стоя в очереди и не удостоившись даже беглого досмотра, прошла внутрь. Но возмущаться открыто никто не рисковал: в городе все знали, кто такой Пчёлкин и чем может закончиться конфликт с ним. Внутри клуб впечатлял размахом: огромный танцпол, залитый неоновыми огнями, столики, ломящиеся от напитков и закусок, томно переговаривающиеся парочки и компании, празднующие что-то свое. Музыка, оглушающая смесь западных хитов и первых попыток отечественных исполнителей, заставляла двигаться даже мебель.  — Ну и движуха тут, — заметил Белый, оглядываясь по сторонам. — Как будто не в России живем, а в каком-нибудь Чикаго!  — Чикаго, не Чикаго, — махнул рукой Космос, — Главное, чтобы выпивка была нормальной, а не палёнка какая-нибудь.  — Не переживай, Кос, — успокоил его Пчёла, направляясь к барной стойке. — В этом заведении обслуживание на высшем уровне, ты ж сам говорил. Бармен, ловко жонглируя бутылками и шейкером, заметил приближающуюся компанию и, расплывшись в профессиональной улыбке, поспешил им навстречу. — Виктор Павлович! — воскликнул он. — Какими судьбами? Давно вас не видно было!    — Дела, Гришаня, дела, — махнул рукой Пчёла, усаживаясь за стойку.   — Сегодня вот решили с друзьями   отдохнуть, мальчишник у меня, можно сказать.  — Мои поздравления, Виктор Павлович! — бармен значительно приподнял брови. — Значит, гуляем на полную катушку? Чего изволите заказать? Только скажите — любой каприз! — Давай для начала по порции Абсолюта, — распорядился Пчёла,   — Тоник отдельно, лёд не забудь. И фруктовую нарезку.  —  Сию минуту, Виктор Павлович! —   бармен тут же принялся за выполнение заказа, виртуозно жонглируя бутылками и стаканами. Друзья,  удобно расположившись за стойкой, наблюдали за царящей вокруг движухой. Музыка гремела, тела на танцполе двигались в едином порыве, бармен колдовал над коктейлями. Праздник жизни был в самом разгаре. Пока Космос, очарованный томным взглядом высокой брюнетки, шептал ей на ухо комплименты, а Фил, не упуская случая пополнить свой информационный багаж, увлеченно беседовал с миловидной девушкой в строгом костюме, явно случайно попавшей в этот вертеп, Пчела лениво оглядывал танцпол.  И тут его взгляд наткнулся на нее. Она не танцевала, а скорее, грациозно двигалась под музыку, стоя у края танцпола. Короткое красное платье облегало фигуру, подчеркивая длинные ноги и осиную талию. Огненно-рыжие волосы спадали на плечи, а на губах играла кокетливая улыбка.   — Вот это то, что нужно, — подумал Пчела, почувствовав, как кровь быстрее побежала по венам. Он узнавал этот тип женщин: ярких, доступных. Она, будто почувствовав его взгляд, медленно повернула голову. Их глаза встретились. Во взгляде читалось явное приглашение. Девушка не отвела взгляд, а продолжила смотреть прямо на него, слегка прикусив нижнюю губу.  — Кажется, вечер перестает быть скучным, — подумал Пчёла, чувствуя, как азарт охватывает его с головы до ног. Сегодня он был не прочь забыть обо всем: о делах, о невесте, о предстоящей свадьбе…   Эта ночь обещала быть жаркой. Девушка, будто играя, отпила глоток коктейля из высокого бокала, не спуская с него глаз. В этом жесте было столько призыва, что Пчёла, не раздумывая, поднялся с места.   — Простите, друзья, — бросил он друзьям, на ходу поправляя пиджак.  — Да ты валяй, Пчёл, —  ухмыльнулся Космос, не отрываясь от своей спутницы. — Мы и без тебя разберёмся. Белый, бросив быстрый взгляд на девушку, одобрительно хмыкнул.   Пчёла, пробираясь сквозь толпу танцующих, не сводил глаз с огненно-рыжей бестии. Она все так же стояла у края танцпола, наблюдая за ним из-под полуопущенных ресниц. — Привет, — улыбнулся он, подойдя ближе. — Не возражаешь, если составлю тебе компанию? — Всё зависит от того, — она обдала его облаком терпкого аромата, — какую именно компанию ты имеешь в виду?  — Самую приятную, — Виктор почувствовал, как волна азарта захлёстывает его с головой. — Если ты, конечно, не против.   — Не против, —  она окинула его   взглядом, от которого по коже пробежали мурашки.   — Виктор, — он галантно поцеловал ей руку. — Я — Рита, — ответила она, наблюдая за его действиями. — Очень приятно, Рита.   Музыка сменилась на более медленную, обволакивающую.   Витя, обняв Риту за талию, повел ее в центр танцпола. Она плавно двигалась в его руках, как   опытная танцовщица, и Пчёла с каждой минутой все больше убеждался, что эта ночь будет незабываемой. Они двигались в такт музыке, все ближе прижимаясь друг к другу. Виктор чувствовал жар, исходящий от ее тела, вдыхал аромат ее духов, сладкий и пьянящий, как ликер. Рита, не стесняясь, смотрела ему прямо в глаза, и в ее взгляде читалось желание, от которого у Пчёлы кружилась голова. Вокруг бурлила ночная жизнь «Манхэттен-экспресса», но Витя перестал ее замечать. Существовали только он, Рита и эта пьянящая мелодия, обволакивающая их невидимой паутиной.   — Ты чудесно танцуешь, — прошептал он ей на ухо, наслаждаясь ее близостью.  — А ты — интересный собеседник, — промурлыкала она в ответ. —  Расскажи мне побольше о себе.  — Что ты хочешь знать? — Виктор, не привыкший к такому напору, немного растерялся.  — Всё, — ее губы коснулись его мочки, и он почувствовал, как дрожь пробежала по телу. — Кем ты работаешь? Чем живёшь? О чём мечтаешь?  Пчёлкин, поддавшись магии момента, начал рассказывать. О бизнесе, о друзьях.  Когда музыка стихла, Витя понял, что больше не может сдерживать нарастающего желания. Ему хотелось увести Риту, забыть обо всем на свете.  — Пойдём отсюда, — прошептал он ей на ухо, и в его голосе не было и тени сомнения.  Рита, не отвечая, лишь улыбнулась ему уголком губ. Она взяла его за руку, и они, не говоря ни слова, направились к выходу из клуба. Ночная прохлада обдала свежестью, стоило им выйти из душного клуба. Город не спал: неоновые вывески пестрели разноцветными огнями, по улице сновали редкие машины, доносились смех и музыка из ближайших баров. Пчела глубоко вдохнул прохладный воздух, чувствуя, как алкоголь приятно кружит голову. Рядом шла Рита, её рыжие волосы разбросало по плечам, и в свете фонарей она казалась сказочной феей, случайно забредшей в этот ночной мир. — Куда пойдем? — промурлыкала она, глядя на него с вызовом. Пчела на секунду замешкался. Ему хотелось продолжить этот вечер, но в голове мелькнуло лицо невесты, строгий взгляд отца… Он тут же отогнал эти мысли. "Сегодня я буду думать только о себе", — решил он. — Знаю одно местечко, — улыбнулся он, вызывая такси взмахом руки. — Тебе понравится. 

***

Квартира Пчёлкина на Басманной, располагалась в одном из престижных районов города. Стильный минимализм интерьера, дорогая мебель, панорамные окна с видом на ночной город — всё здесь говорило о вкусе и достатке хозяина. Рита огляделась с нескрываемым интересом. — Впечатляет, — протянула она, проведя рукой по кожаному подлокотнику дивана. — А ты живёшь на широкую ногу, Витя. — Что поделать? Привык получать всё самое лучшее, — он приобнял её за талию, притягивая к себе. — И сегодня ты — лучшее, что есть в этом вечере.  Рита засмеялась низким, ласкающим слух смехом.   — Ты знаешь, как говорить женщинам комплименты, — она провела кончиком ногтя по его щеке. — Но слова — это лишь слова. Докажи мне это своими поступками.   В её глазах плясали огоньки вызова. Витя, охваченный желанием, притянул Риту к себе. Их губы встретились в страстном поцелуе. Он чувствовал вкус ее помады, терпкий и сладкий одновременно, вдыхал аромат ее духов, будоражащий кровь.   Рита отвечала на поцелуй с не меньшей страстью, обвивая его шею руками, запуская пальцы в его волосы. Ее тело прижималось к нему все теснее, и Пчела уже не мог сдержать рвущегося наружу желания. Он подхватил ее на руки, и Рита, засмеявшись низким, хриплым смехом, обняла его за шею, не разрывая поцелуя. Виктор понес ее в спальню, мимоходом скидывая пиджак. В просторной комнате, залитой лунным светом, горели лишь прикроватные лампы, создавая интимную обстановку. Виктор опустил Риту на кровать, и она томно потянулась, словно кошка, приглашая его к себе. Платье, словно скорлупа, соскользнуло с ее тела, обнажив соблазнительные изгибы. В эту ночь Виктор забыл обо всем. Была только Рита, ее страсть, ее огонь, который сжигал его дотла. 

***

Верин мир, некогда залитый солнечным светом, стремительно меркнул. Дни тянулись, как липкая патока, каждое утро встречало Веру тупой болью в груди. Она часами просиживала у окна, глядя на прохожих, на спешащие машины. Тем временем Виктор, казалось, полностью растворился в вихре мальчишеской свободы. Столичные клубы стали его вторым домом, где под оглущающие ритмы музыки и в компании случайных знакомых он пытался заглушить голос совести.  Каждая ночь превращалась в бешеный карнавал: алкоголь лился рекой, красивые девушки сами вешались ему на шею, а угрызения совести тонули в утреннем похмелье.  Виктор жил одним днем, не задумываясь о последствиях. Он словно построил стену между собой и реальностью, прячась за маской разгульного повесы.