Отведи меня домой.

Костя, казалось, все понимал. И в этот день он не мог не догадываться о том, почему от Олеси не было ни слуху ни духу. Он мог строить предположения, что, возможно, после того непростого разговора с Ириной, Олесю постигло какое-то наказание, что, возможно, Ирина предприняла какие-то меры в отношении дочери. Но в глубине души Костя очень надеялся, что с Олесей всё в порядке, что она, по крайней мере, в безопасности, что она жива и здорова, что у неё нет никаких серьёзных физических или моральных травм. Гром, в свою очередь, наблюдал за своим сыном, и это зрелище причиняло ему боль, потому что его сын выглядел удрученным, поникшим, и его глаза выдавали все те чувства, которые он испытывал — грусть, тоску и даже некоторую боль от того, что происходило вокруг. Возможно, Константин Игоревич ощущал на себе тяжесть вины, что, возможно, именно его действия или бездействие привели к тому, что с Олесей произошла такая ситуация, и что в этом отчасти была и его доля вины. Он просто не знал, что на самом деле произошло с Олесей и какие именно меры наказания Ирина могла бы придумать для своей дочери. Ирина, в свою очередь, даже в самых смелых своих мечтах не могла представить, что её дочь, совершенно случайно, окажется в общении с сыном человека, с которым она когда-то была в дружеских отношениях. Для неё это казалось чем-то из области фантастики, и когда Костя оказался у неё в квартире, она, конечно же, заметила его реакцию, которая явно указывала на то, что она была совершенно не готова к такой встрече и таким поворотам судьбы. Костя, несмотря на все свои внутренние сомнения и колебания, все-таки собрался с духом и решил поделиться с Игорем одной весьма деликатной и неприятной новостью. Он рассказал о том, что у него состоялся разговор с мамой Олеси, и, по всей видимости, после этого разговора мама Олеси приняла довольно строгие меры. Она, вероятно, решила наказать свою дочь за общение с Игорем, ограничив её свободу и не отпуская в школу, что, безусловно, было для Олеси большим разочарованием. Более того, Ирина не постеснялась обратиться к классной руководительнице и уведомила её о том, что Олеси будет вынуждена пропустить занятия в течение примерно двух недель из-за болезни. Когда Костя поделился этой информацией с Игорем, тот, конечно же, испытал настоящий шок. Сказать, что он был поражен, значит, не сказать ничего. Игорь совершенно не ожидал такого поворота событий со стороны своего отца. Он был уверен, что Костя сдержит данное им самим обещание не общаться с мамой Олеси, но, увы, этого не произошло. Игорь помнил, как он сам клялся, что не будет вестись на подобные разговоры, но, как и во многих других случаях, он не смог удержаться от соблазна. Игорь был уже давно знаком с тем, что взрослые часто не сдерживают своих слов и обещаний, но этот случай задел его гораздо глубже, чем обычно. Он чувствовал, как внутри него борются противоречивые чувства и эмоции. С одной стороны, он понимал, что взрослые могут делать ошибки, но с другой стороны, он не мог не ощущать обиды и разочарования в связи с тем, что после разговора папы с мамой Олеси, она, по всей видимости, приняла решение о таких жестких мерах. Игорь был охвачен смешанными чувствами, которые не давали ему покоя и заставляли задумываться о многом. — Папа, но ведь ты дал слово! Ты же обещал мне и Олесе, что не станешь вступать в разговор с её матерью, — Игорь никогда не позволял себе повышать голос на отца, не стремился к тому, чтобы его услышали издалека, но в этот раз, в этот решающий момент, его эмоции вырвались наружу. Он не кричал, не выражал своего недовольства слишком громко, но чувствовалось, что он был искренне расстроен. Костя даже не попытался его отругать за это, потому что он сам не совсем понимал, что происходит с его сыном, и это было вполне объяснимо. — Теперь становится ясным, почему сегодня Олеси не было рядом, и почему её отсутствие будет ощущаться на протяжении следующих двух недель. Я даже не могу представить, когда мы снова сможем увидеться с ней. А если она причинила ей какой-то вред? А если она избила её до такой степени, что убила вовсе? — Ира на такое не способна, так что можешь не переживать, — сказал Константин Игоревич, пытаясь донести до сына, что беспокоиться не о чем. Он говорил это с уверенностью, но в глубине души понимал, что Игорь слишком сильно встревожен и взбудоражен последними событиями, чтобы просто так успокоиться. — А ты откуда знаешь? — Младший, не скрывая своего недоверия, скрестил руки на груди, и его брови, словно две стрелы, стремительно сдвинулись к переносице, создавая выражение лица, полное сомнения и искреннего любопытства. Он внимательно уставился на отца, ожидая от него более убедительных аргументов и доказательств его слов. — Потому что мама Олеси была моей подругой, мы очень хорошо дружили до того, как не произошло одно непредвиденное обстоятельство. Она, возможно, и может избивать Олесю, и я не отрицаю, что она может делать это сильно, оставляя на её теле следы. Но убить собственного ребёнка она никогда не сможет. Уж поверь мне, человеку, который дружил с ней много лет, — Костя, чувствуя нарастающее волнение, извлёк из кармана пачку сигарет, одну из них вынул и, вставив в рот, закурил, чтобы хоть как-то успокоить своё беспокойство. — А ты мне ничего не рассказывал об этом… — Игорь немного успокоился, но всё равно хотел узнать, где сейчас Леся, всё ли с ней в порядке и как она поживает. — Я тебе больше скажу, дядя Федя тоже был другом мамы Олеси, и мы даже знаем, кто её отец, — начал рассказывать Гром-старший, медленно прокуривая свою сигарету и стараясь направить дым в сторону открытого окна, чтобы Игорь не ощущал неприятного запаха табака в помещении. — Это Юра Смирнов. — Да ты что, серьёзно? Офигеть! — Игорь был ошеломлен до глубины души. Он даже не мог представить себе, что дядя Федя, который был так близок к его отцу, на самом деле тоже был другом мамы Олеси. И Игорь никогда не думал, что отец Олеси, тот самый Юра Смирнов, мог быть так близок к его собственному отцу. Это открытие было для него настоящим шоком, ведь его папа никогда не делился историями о своей юности, практически не упоминал о тех временах. Теперь, когда Игорь узнал столько нового, он осознавал, что если бы у него появилась возможность встретиться с Олесей, он бы не просто побежал к ней, а рванулся бы с невероятной скоростью, чтобы поделиться всеми этими открытиями, особенно касательно ее отца. — Игорь, послушай меня внимательно, я даю тебе слово, что мы обязательно найдём Олесю, и она будет в полном порядке, я клянусь тебе этим. Я не просто так даю обещание, я сделаю всё возможное, чтобы его сдержать. От части я чувствую, что во многом сам виноват в том, что произошло с Олесей. Если бы я только не пошёл тогда и не поговорил с Ирой, возможно, она бы не пришла в такой гнев и ты бы мог сидеть здесь с Олесей, — Костя, закончив курить, аккуратно положил окурок в пепельницу, которая была установлена на подоконнике, и повернулся к Игорю с вопросом, — ты веришь мне? И я прямо сейчас свяжусь с дядей Федей, и всё ему расскажу, чтобы он тоже был в курсе происходящего. — Верю, — произносит Игорь, и его голос звучит тяжело, словно он носит в себе груз невысказанных слов. Он знает, что надежда, как известно, умирает последней, и в глубине души он очень хочет верить в то, что с Олесей всё обернется благополучно, что она, по крайней мере, жива и здорова. Он осознает, что неизвестность окутывает его как туман, и это состояние неопределенности вызывает в его душе тревогу. Игорь абсолютно не имеет представления о том, где в данный момент может находиться Олеся, и Анюта тоже не может дать ответ на этот вопрос. Они обе не в состоянии даже строить догадки о том, где может находиться их дорогая подруга. Когда Игорь общался с Аней, он заметил, как сильно она взволнована, и это было очевидно по ее взгляду. Можно было с легкостью понять, насколько она переживает за судьбу Олеси, и что она также находится в состоянии полного непонимания того, где их подруга и что с ней происходит. Ведь они дружат уже долгие годы, и это вполне объясняет, почему Аня так беспокоится за Олесю, ведь они словно две половинки одного целого, неразлучные и взаимодополняющие друг друга. Но несмотря на все эти тревоги и сомнения, Игорь по-прежнему верит, что Олеся обязательно найдется, и что все сложится наилучшим образом, ведь его отец и дядя Федя, безусловно, приложат все усилия, чтобы это произошло. *** Олеся уже давно осознала, что продолжать жить в этом месте для неё становится всё более и более невыносимым. Она чувствовала, что условия, которые здесь царят, абсолютно не подходят для комфортного проживания ни для ребёнка, ни для взрослого человека. Да, возможно, в этом месте можно найти множество вариантов для проживания, однако для ребёнка это место представляло собой настоящий кошмар. Олеся была в полном недоумении, как Екатерина может спокойно существовать в таком окружении, где все вокруг пропитано грязью, где царит беспорядок, и где каждый уголок квартиры словно пропитан запахом алкоголя. Олеся не могла не думать о своей матери, и у неё возникало множество вопросов. Почему же мать отпустила её сюда? Неужели она так сильно разозлилась на Олесю из-за её общения с Игорем, что решила доверить её заботам какой-то женщине, которая, по мнению Олеси, абсолютно не знает, как обращаться с детьми? В голове у Олеси крутились тысячи вопросов, на которые она так и не могла найти ответы. Ведь для этого нужно было поговорить с матерью, но если она будет продолжать вести себя загадочно и уклончиво, то, скорее всего, никакого конструктивного диалога не получится. К тому же, помимо всего прочего, Олеся здесь подвергалась физическому насилию. Екатерина не стеснялась применять силу и могла ударить девочку по лицу, дать пощёчину или даже ударить по плечу. Удары были настолько сильными, что у Олеси после этого плечо начинало сильно болеть, и эти боли было просто невозможно вынести. Соколова испытывает непреодолимое желание, которое переполняет её сердце, словно волны океана, чтобы Игорь нашёл её. Она мечтает о том, чтобы дядя Костя также приложил все усилия, чтобы обнаружить её местонахождение. И вот, она надеется, что Аня, её близкая подруга, в конце концов проведёт откровенный разговор со своей матерью и Фёдором Прокопенко, чтобы они, каким бы ни был путь, но нашли Олесю. Она чувствует, что не в силах больше терпеть условия, в которых она оказалась — для неё это не что иное, как мучение, сравнимое с самыми страшными испытаниями ада. Олеся знает, что её мать находит в себе силы поддерживать порядок в их жилом пространстве, делая всё возможное, чтобы квартира оставалась уютной и гостеприимной. Но сама Екатерина, к её глубокому сожалению, даже не задумывается о том, чтобы заняться уборкой. Олеся даже высказывает предположение, что Екатерина, возможно, не обладает навыками домашнего хозяйства, ведь мама не обучила её основам поддержания чистоты и порядка в доме. Ведь так просто было бы взять и сделать уборку, проветрить комнаты, приложить все усилия, чтобы их жилище стало образцом домашнего уюта и тепла, а не напоминало заброшенное и запущенное место, где царит беспорядок и запустение. Екатерина, порой, прибегает к такому методу, как запирание Олеси в комнате, и хотя случаи, когда она использует ключ, чтобы замкнуть девочку в четырех стенах, происходят крайне редко, это случилось всего один раз. Олеся, безусловно, не та девочка, которая легко сдается или позволяет собой помыкать, и она уже не намерена мириться с физическим насилием со стороны Екатерины. Долгое время она терпела это, но теперь ее терпение на исходе, и она устала от роли жертвы, которую ей навязывают. Олеся осознает, что если ее когда-нибудь освободят из этого плена, если ее найдут и спасут, Екатерине не удастся избежать ответственности за свои действия, за то, что она подняла руку на ребенка. В глубине души Олеся лелеет надежду, что ее мама в какой-то момент появится, заберет ее, и, возможно, скажет Екатерине все, что она о ней думает, используя все возможные ругательства. Но мама так и не появилась ни разу, и это оставляло Олесе с ощущением глубокого разочарования и боли, убеждая себя в том, что мама не испытывает к ней любви, что в ее сердце нет даже крошечной искорки материнской любви к собственной дочери. В конце концов, Олеся понимает, что она не может быть виновата в том, что унаследовала черты внешности отца, что это всего лишь гены, и не понимает, почему ее мама испытывает к ней такое отвращение. Она ведь так отличается от него, она не унаследовала его характер, ведь Олеся — это добродушная, отзывчивая девочка, обладающая умом и способностью к логическому мышлению, в то время как Ирина видит в своей дочери лишь образ Юры, который оставил ее много лет назад. Олеся, как и многие предыдущие дни, оказалась в той самой комнате, которая была для неё не просто помещением с четырьмя стенами и дверью, а своего рода убежищем, местом, где она проводила большую часть своего времени. Она уже была на грани того, чтобы приступить к своему обычному ежедневному ритуалу, который был для неё неотъемлемой частью дня. — Выпусти меня немедленно, быстро, я сказала! — голос Соколовой звучал отчаянно и настойчиво, когда она начала с силой стучать ладонями по деревянной двери. Её руки были готовы стереться до крови, лишь бы привлечь внимание Екатерины, которая, по её мнению, была причиной её текущего заточения. Олеся была уверена, что после последнего инцидента ключи от этой комнаты будут убраны подальше, но, к её огромному разочарованию, сегодня Екатерина вновь приняла решение запереть её, как и прежде. Соколова, не находя себе места от беспокойства и гнева, пыталась всеми возможными способами донести до Екатерины, что ей совершенно не по душе такое обращение и что она не собирается мириться с тем, чтобы оставаться в запертом помещении. Она стучала в дверь с такой силой и решимостью, словно была готова снести её с петель, чтобы обрести свободу. — Как только меня найдут, помни, что ты должна будешь молиться и благодарить судьбу, что тебе не было назначено пожизненное заключение за все те испытания и мучения, которые ты мне устроила! — произнесла она, и в её голосе чувствовалась непоколебимая решимость и желание справедливости. В тот момент, когда прошло всего лишь несколько мгновений, ключ с легким щелчком повернулся в замке, и дверь квартиры Олеси, наконец, поддалась и растворилась в стороны. Екатерина, стоящая на пороге, обратила свой взгляд на девушку, и в этом взгляде можно было прочитать всю гамму эмоций: от злости до готовности разорвать Олесю на части, словно хищный волк, который встретил свою жертву. Олеся, внимательно наблюдая за лицом Екатерины, не могла не заметить, что женщина, кажется, была на грани того, чтобы впасть в состояние опьянения, ведь её глаза сверкали точно так же, как и у пьяного человека. — Ты че, не можешь успокоиться? — голос Екатерины звучал резко и угрожающе. — Разве тебе не понятно, что здесь нужно вести себя тихо и спокойно? Если ты так беспокойна, то я сейчас найду способ тебя успокоить, — язык Екатерины казался немного заплетенным, но это не мешало ей говорить внятно и четко. — И прекрати уже здесь вопить, иначе ты привлечешь внимание соседей, которые, вызовут ментов. Если ты живёшь под моей крышей, то будь добра следовать моим правилам, а не делать все по-своему. За такие выходки ты можешь серьёзно заплатить. — Себя угомони, идиотка! — Олеся даже не предполагала, что сможет сказать такие вещи. Обычно она осторожно выбирала слова, обращаясь с теми, кто старше её, однако в этот раз она не могла сдержаться. С этой женщиной она не могла позволить себе объективное общение, не могла быть спокойной и сдержанной. В этот раз только такие слова подошли бы, которые Катя употребляла к Олесе. — ты пожалеешь, что заперла меня тут, как в клетке, не выпускаешь на свежий воздух и регулярно лупишь. Когда меня найдут, тебе только и останется, что молить о пощаде, понятно? — Боже мой, прям сердце в пятки уходит! Кто тебя искать будет, а? Ты даже маме своей не нужна, ну о чём тут говорить. И отцу ты не нужна, и бабке тоже, ты для всех как призрак, одна ты тут, запомни это. — Катя пыталась задеть Олесю, но та знала, что бабушка её — это тот самый человек, который любила ее всегда. — И вообще, кто тебя будет искать? Думаешь, тут спецназ вломится и начнёт орать: «Где Олеся Соколова?» Да ладно тебе, не смеши меня, малышка! — Но почему же сразу ОМОН? — начала Олеся, не скрывая иронии в голосе. — У меня есть друг, его зовут Игорь Гром. Ты знаешь, у него отец, майор милиции, Константин Гром. И это ещё не всё. У моей подруги тоже есть дядя, который, между прочим, работает в милиции, и он тоже знаком с Константином Громом. Так что, когда они только узнают о том, где я нахожусь, тебе придётся срочно покидать город и молиться, чтобы тебя не нашли. — В словах Олеси не было ни капли сомнения, ни тени блефа. Она была абсолютно уверена в том, что как только Игорь и Нюта заподозрят, что с Олесей что-то не так, что она пропала и не выходит на связь, они без сомнения обратятся к своим родственникам с просьбой о помощи в её поисках. Особенно это касается Кости, который досконально знает о всех нюансах положения Олеси в семье и без сомнения заподозрит нечто подозрительное. Поэтому Олесе не оставалось ничего другого, кроме как терпеливо ждать момента, когда её найдут. Екатерина ощутила, как напряжение медленно окутывает её тело, словно холодный туман, и в этот момент, кажется, она даже немного пришла в себя от недавнего опьянения. Её сознание прояснилось, и теперь она ясно осознавала, с кем имеет дело. Екатерина прекрасно знала, кто такой Константин Гром, она слышала о нём множество историй, и каждая из них лишь укрепляла её понимание его значимости и влияния. Слухи о его могуществе и безжалостности распространялись далеко и широко, и Екатерина не могла даже представить, что Олеся может быть знакома с его сыном, это казалось ей чем-то невероятным и почти фантастическим. — Рот закрыла, шавка малолетняя! — слова Екатерины вырвались из неё с неожиданной силой и гневом. Она не смогла сдержать свои эмоции и, как молния, ударила Олесю по щеке. Удар был настолько силен, что девушка не смогла удержать равновесие и с глухим стуком упала на холодный пол. Щека Олеси мгновенно вспыхнула красным, чувствуя жгучую боль, которая напоминала о произошедшем. — Никто тебя здесь не найдёт, я об этом позабочусь, — продолжала Екатерина, словно заклиная, её голос был полон решимости и уверенности. — Ты будешь сидеть здесь до конца своих дней, и здесь же ты сгниёшь, как забытая старая вещь, — она произнесла это с такой убеждённостью, что в этих словах чувствовалась неоспоримая власть и предвкушение победы над своей жертвой. Екатерина, охваченная приступом ярости, не могла сдержать своего гнева, и, не задумываясь о последствиях, решительно закрыла за собой дверь в ту самую комнату, где оставалась Олеся. Она не только закрыла её, но и тщательно проверила замок, удостоверившись, что ни один шанс на побег не будет предоставлен. Затем, с быстрым шагом, она направилась на кухню, где надеялась найти успокоение для своих взволнованных нервов. Олеся, в свою очередь, не собиралась сдаваться без борьбы. Она, собрав в себе все силы, поднялась с пола и начала активно наносить удары руками и ногами в дверь, словно пытаясь выбить её с петель. Она была полна решимости не оставаться в заточении, не позволять себе снова стать жертвой обстоятельств. Олеся уже слишком долго терпела унижения и физическое воздействие со стороны своей матери, и теперь, когда она чувствовала себя запертой, она решила, что это будет её последний акт неповиновения. Она целеустремленно наносила удары, не скупясь на усилия, ведь её ноги были крепкими и хорошо подготовленными. Олеся била правой ногой в дверь, не жалея себя, ведь она знала, что её физическая форма позволит ей преодолеть даже такие преграды. Несмотря на то, что дверь казалась достаточно крепкой, она была сделана из недорогого материала, напоминающего картон, что давало Олеся дополнительную надежду на успешное преодоление преграды. Её маленький вес и хорошо развитые мышцы ног давали ей уверенность, что при должном усилии она сможет выбить эту дверь и обрести свободу. *** Дарья Сергеевна, с волнением и легким трепетом в душе, уже находилась в самом сердце культурной столицы России — великолепном Санкт-Петербурге. Прошло довольно много времени с тех пор, как она в последний раз посещала этот город, который так дорог её сердцу. Но вот, наконец, в этом долгожданном отпуске, она нашла возможность приехать в Петербург, чтобы навестить своих близких — дочь Ирину и внучку Олесю. Дарья Сергеевна не могла точно предсказать, как отреагирует Ирина на её внезапный визит, ведь между ними существовали некоторые недопонимания, но она была уверена, что Олеся, её маленькая радость, с радостью встретит свою бабушку. Возможно, в этой встрече скрыта возможность узнать что-то новое о жизни Олеси, что будет для неё настоящим открытием. Самое важное для Дарьи Сергеевны было узнать, что её любимые девочки чувствуют себя хорошо, что они здоровы и счастливы, и что у них нет никаких серьёзных проблем, которые бы беспокоили их. С этими мыслями и надеждами в сердце, женщина медленно направлялась к подъезду, где проживали её родные. Подъезд, к её удивлению, встретил её распахнутыми дверями — видимо, кто-то из жильцов небрежно обращался с замком, или, возможно, дверь уже давно не была в исправном состоянии. Это облегчало задачу входа внутрь, и Дарья Сергеевна без особых усилий переступила порог, чтобы подняться на этаж, где её ожидали Ирина и Олеся. Внутри себя, Дарья Сергеевна ощущала нечто странное и в то же время волнующее, словно она стояла на пороге открытия какой-то важной и, возможно, шокирующей новости. Однако она старалась не зацикливаться на этих предчувствиях и сосредоточиться на предстоящей встрече. В любом случае, она была полна решимости увидеть свою внучку и дочь, чтобы наконец разрешить все старые недоразумения и конфликты, которые накапливались между ними на протяжении многих лет. Эта встреча обещала быть решающей в их отношениях, и Дарья Сергеевна была готова к любому исходу. Дарья Сергеевна, несмотря на все трудности и испытания, которые ей пришлось пережить в отношениях со своей дочерью, по-прежнему не может представить свою жизнь без этого глубокого чувства. Даже когда Ирина, её дочь, порой позволялась резкие и обидные слова, которые, безусловно, оставляли глубокие раны в сердце Дарьи Сергеевны, она не могла отступить и продолжала любить её всем сердцем. С каждым днем, с каждым мгновением, Дарья Сергеевна мечтала о том, чтобы её дочь Ирина имела всё самое лучшее в этой жизни, чтобы она была счастлива и чувствовала себя любимой и защищенной. Однако, к её великому сожалению, Ирина часто шла по пути, который был далеким от того, что мечтала видеть Дарья Сергеевна. Сама Дарья Сергеевна считает себя заботливой и хорошей матерью, но, к сожалению, обстоятельства сложились таким образом, что после того, как Юрий, отец Олеси, неожиданно покинул семью, жизнь их складывалась совсем не так, как хотелось бы. Все планы и мечты о счастливой семейной жизни пошли крахом, и это сильно отразилось на всех членах семьи. Теперь, в этот непростой период, Дарья Сергеевна испытывает искреннее желание и надежду на то, что у Ирины всё в жизни наладится, что она найдет свой путь и будет жить в гармонии с собой и окружающим миром. Самое важное для Дарьи Сергеевны — это благополучие её внучки Олеси, которая, по её мнению, заслуживает самого лучшего в жизни, чтобы она ни в чем не испытывала нужды и всегда была окружена любовью и заботой. Дарья Сергеевна медленно поднялась по ступеням к нужному этажу, и вот она уже стояла перед дверью, которая должна была стать для неё местом встречи. С легким волнением в руках она нажала на кнопку дверного звонка, погрузившись в ожидание того момента, когда кто-то из обитателей за этой дверью отзовется на её прибытие. В тишине коридора отчетливо слышались шаги, которые приближались к двери, и вот замок начал с легким щелчком поворачиваться, предвещая скорое открытие. В глубине души Дарья Сергеевна лелеяла надежду, что за этой дверью не окажется Олеси, чье присутствие могло бы стать нежелательным. Но когда дверь приоткрылась, перед Дарьей Сергеевной предстала Ирина, и взгляд её дочери, а также выражение на её лице, не оставляли сомнений в том, что встреча с матерью была для неё полной неожиданностью. — Здравствуй, Ирочка! Как же давно мы с тобой не виделись, правда? — начала Дарья Сергеевна, обращаясь к дочери с теплотой и нежностью, несмотря на то, что внешний вид Ирины оставлял желать лучшего. Её сердце наполнилось радостью от встречи, хотя Ирина, казалось, была совсем не в восторге от такого поворота событий. Ирина Петровна, без единого звука, без малейшего намека на желание вести беседу, с непреклонным выражением лица, мгновенно и решительно захлопнула дверь перед самым носом своей матери, даже не предоставив ей возможности переступить порог своего жилища. Она не испытывала ни малейшего желания видеть эту женщину в своих личных владениях, ведь существовала вероятность, что её мать с лёгкостью сможет выяснить, что Олеси в данный момент нет дома. Ирина Петровна не была искусной лгуньей, и уж тем более не могла обманывать свою мать, которая обладала удивительной способностью распознавать любую неправду, особенно если это касалось выражения лица её дочери. Но, несмотря на все обстоятельства, она категорически не желала встречаться со своей матерью, не хотела вступать с ней в диалог, не стремилась к тому, чтобы её взгляд встретился с взглядом этой женщины, и в целом, она была непреклонна в своём нежелании видеть этот человек в стенах своего дома. — Ирина, что с тобой? Пожалуйста, открой дверь, — голос Дарьи Сергеевны звучал взволнованно и полон был недоумения. Сказать, что она была поражена случившимся, значит не сказать ничего. Она, конечно, предвкушала, что её дочь, возможно, не будет в восторге от неожиданного визита, но чтобы она так резко и безапелляционно закрыла дверь перед её лицом и даже не позволила ей войти, не дать возможность обменяться парой слов, это было для неё настоящим ударом, шоком, который заставил её сердце замереть на мгновение. — Мама, я прошу тебя, просто уйди, я не хочу тебя видеть. Ты вообще с какой целью приехала сюда? — голос Ирины Петровны звучал сквозь дверь, и в нём чувствовалась решимость и непреклонность, а также нотка раздражения от нежелательного визита. — Ты серьезно собираешься вести с мной диалог через дверь? — голос Дарьи Сергеевны дрожал от эмоций, когда она стучала в дверь. — Открой её, пожалуйста, и давай сядем, как два взрослых человека, и обсудим всё, что накопилось. Я хочу знать, как чувствует себя Олеся. Она в порядке? — Она пыталась звучать спокойно, но в её голосе читалась тревога и желание понять, что же происходит на самом деле. Ирина, стоявшая за дверью, казалось, была непреклонна. Её слова, произнесенные сквозь дверь, звучали как окончательный приговор. — С Олесей всё в порядке, по крайней мере, сейчас её нет дома. Так что, пожалуйста, возвращайся обратно в своё уютное гнездышко. Я не хочу тебя видеть здесь, и Олеся тоже не желает встречи с тобой. — Её тон был решительным, а каждое слово подчеркивало, что Дарья Сергеевна не является желанным гостем в её жилище. Ирина не хотела даже вспоминать о том, что Олесю она доверила своей подруге на некоторое время, и теперь это казалось ей ещё одним поводом для недовольства. Дарья Сергеевна сидела на лавочке у подъезда, ощущая, как в душе её постепенно накапливается недоумение и легкое раздражение. Она прекрасно понимала, что сейчас пытаться наладить контакт с дочерью было абсолютно бесполезно, поэтому она предпочла уединиться в своих размышлениях, пытаясь осмыслить недавние события. Её сердце было полно шока и разочарования от того, что её собственная дочь, Ирина, не захотела впустить её в свой дом, в свою жизнь. Ирина, казалось, забыла о том, как много значит для неё мама, и это было крайне болезненно для Дарьи Сергеевны. Особенно больно ей было слышать от Ирины, что маленькая Олеся, её внучка, тоже не проявляет желания видеть бабушку. Это казалось ей полной несуразицей, ведь Дарья Сергеевна была уверена, что Олеся всегда испытывала тёплые чувства к ней. Ведь как можно было так легко забыть те моменты, когда маленькая Олеся с восторгом обнимала бабушку, искренне радуясь каждому её визиту? Слово, сказанное Ириной, будто Олеся не ждёт бабушку и не хочет видеть её, казалось Дарье Сергеевне полным абсурдом и недоразумением. Она поставила свою сумку на лавочку и погрузилась в свои мысли, мечтая о том, чтобы всё было так, как прежде. В голове у неё крутились разные варианты развития событий, но ни один из них не приносил облегчения. В этот момент её внимание привлекло приближение Кости Грома. Она узнала его мгновенно по характерной походке, которая не изменилась с детства. Костя всегда ходил именно так, и его шаги были для неё как знакомая мелодия, которая звучала в её памяти с тех пор, как он был ещё маленьким мальчиком. — Костя, здравствуй! Ты, наверное, пришел к Ирине? — весело и с неподдельной радостью в голосе поприветствовала его Дарья Сергеевна, не скрывая своей доброжелательной улыбки, которая мгновенно осветила её лицо. — Ой, Дарья Сергеевна, здравствуйте! Честно говоря, вас я заметил не сразу, но теперь, когда я вас вижу, не могу не сказать, что вы по-прежнему очаровательная, — Костя не скрывал своего восторга от неожиданной встречи. — Да, я пришёл к Ирине по поводу пропажи Олеси. Она куда-то исчезла, и никто не знает, где она. Даже Игорь, мой сын и её подруга, не в курсе. Но Ирина сказала, что Олеся заболела, хотя это странно. — Олеся пропала? Как это могло случиться? Когда именно? И почему Ирина не сказала мне об этом? — слова Кости заставили Дарью Сергеевну на мгновение потерять способность к речи. В её голове начали мелькать самые разнообразные предположения о том, что могло случиться с Олесей. — Теперь всё встаёт на свои места. Именно поэтому Ирина не впустила меня в квартиру и заявила, что Олеся якобы не желает меня видеть. — Возможно, Ирина спрятала её куда-то на некоторое время, — предположил Константин Игоревич, присоединившись к Дарье Сергеевне. — Вот с чего все началось… Пару дней назад я зашел к Ирине, и я ей сказала, чтобы больше не трогала Олесю, иначе я расскажу ей о Юре, и тогда он забереь Олесю к себе. Ну, Олеся, кстати, общалась с моим сыном Игорем, и, похоже, Ира так сильно разозлилась, что решила как-то проучить ее, или я вообще не знаю, что она задумала. И теперь Олеся уже два дня не появляется ни в одном месте. Ни Аня, ее подруга, ни мой сын не знаю, куда она делась. — О Господи, это просто ужас! Я чувствовала, что что-то плохое может случиться. Где же теперь найти Олесю? Может, она вместе с Ирой дома? Я не замечала никаких вещей Олеси, когда приходила, и даже не уверена, находится ли она дома, — беспокойно высказалась Дарья Сергеевна. Она не могла примириться с мыслью, что Ирина могла навредить своему ребенку. Раньше они были в дружеских отношениях, общались и поддерживали друг друга. Не могла она поверить, что Ирина так сильно разозлилась на Юру, Костю и Федю, что решила, будто они тоже её враги? — Я уверен, что Олеся не дома, но она находится где-то в безопасности. Я очень хочу быть уверенным в её благополучии. Я дал обещание Игорю, что найду её невредимой. И мы с Федей и Юрой возьмемся за это дело, — попытался успокоить Дарью Сергеевну Костя. Он видел, как она беспокоится за свою внучку, и хотел ей помочь. — Дарья Сергеевна, давайте сегодня вы переночевать у меня. Я понимаю, что Ира вас не пустит, даже если сейчас не впустила. Поэтому я должен помочь вам, как вы когда-то помогали мне когда-то, поэтому сегодня вы переночуете у меня. И я обещаю, всё будет хорошо с Олесей, мы её найдем. — Ой, Костя… Спасибо тебе. Я просто в шоке, и сейчас не могу подобрать слов. Как можно так поступить с собственным ребёнком? Из-за чего? Из-за дружбы с твоим сыном? Это просто ужасно, — в глазах Дарьи Сергеевны было отчаяние. Она была потрясена поступком Ирины, своей дочери, и не могла выразить словами свои эмоции. — Дарья Сергеевна, я и сам не понимаю этого, — сказал Константин Игоревич. Он помог Дарье Сергеевне встать, взял её сумку, и они пошли в сторону дома Кости. Сейчас он должен отвезти Дарью Сергеевну к себе домой. А после этого ему нужно будет подойти к Юре и Прокопенко в назначенное время. С Феди Прокопенко он уже обсудил всё, что нужно, теперь нужно сделать это вживую. А вот с Юрой нужно будет поговорить серьёзно. Нужно рассказать ему о дочери и о том, что с ней происходит. *** Прокопенко и Гром устроились на старой скамейке, которая, казалось, помнила не одно поколение тех, кто здесь работал. Гром, не отрываясь от своих дел, уже успел закурить три сигареты подряд, и дымок от них лениво поднимался в теплый воздух. Федя, в свою очередь, занял свое место рядом с товарищем, и в то время как он сидел, погруженный в свои мысли, в голове у него разыгрывалась сцена разговора с его сестрой Ларисой. Он, с некоторой тревогой и надеждой, расспрашивал ее о том, не появилась ли Олесю, ту самую девушку, которая была ему небезразлична. Фёдор Иванович, так звали Прокопенко, с любопытством ждал ответа, и когда Лариса, его сестра, произнесла слово «Нет», в ее голосе чувствовалось искреннее сожаление. Это короткое, но наполненное смыслом слово повисло в воздухе, добавляя тяжести к уже и без того непростой ситуации. Лариса Ивановна, в свою очередь, испытывает глубокое беспокойство за Олесю, которое не покидает её ни на минуту. Она размышляет о том, где могла бы находиться её дорогая подруга, и с каждым часом растёт тревога за её судьбу, ведь в глубине души Лариса Ивановна не может отделаться от мысли, что Олесе может быть что-то угрожающее. Уже вот уже второй день, как Лариса Ивановна наблюдает за своей дочерью, и в её сердце поселяется грусть и сострадание, ведь она видит, как Анечке тяжело без её присутствия. Она словно потерянный ребёнок, который скучает по своей подруге, и это чувство утраты и отсутствия подруги рядом делает её ещё более уязвимой. Самым же тяжёлым в этой ситуации является то обстоятельство, что Лариса Ивановна не имеет ни малейшего представления о местонахождении Олеси, и это неведение словно тень ложится на её душу. Она не в силах даже выдвинуть какие-либо предположения о том, где может скрываться её подруга, и это добавляет ещё больше беспокойства в её сердце. Однако, несмотря на все трудности и неопределённость, Лариса Ивановна не теряет надежды. Она верит, что её брат, который обладает определёнными связями и возможностями, приложит все усилия, чтобы разыскать Олесю. Лариса надеется, что он сможет использовать свои ресурсы и связи, чтобы вернуть Олесю домой, где она будет в безопасности. — Ну что, Лариса ничего не знает? — с некоторым беспокойством и ожиданием ответа спрашивает Константин Игоревич, глядя на своего друга с надеждой на какие-то новости. — Нет, к сожалению, Олесю так и не видели у них дома, — с тяжелым вздохом, который словно тянул за собой весь груз переживаний и беспокойства, отвечает Прокопенко, и в его движениях чувствуется усталость, когда он тянется за очередной сигаретой. — А где же Юрец? И как ты думаешь, какую реакцию он может проявить, узнав, что его дочь жила совсем рядом от него? — Думаю, что он поймет и почувствует отцовскую любовь, может быть, в нём проснутся глубокие чувства, — Константин Игоревич осторожно заканчивает курить и опускает сигаретный конец в ближайший контейнер для мусора. — Ну, прошло уже двенадцать лет, возможно, что-то изменится, особенно когда мы расскажем ему, что она пропала, — добавил Прокопенко, поджигая сигарету. — О чём идёт речь? Кто пропал? — внезапно появившийся Юра с улыбкой на губах спросил, словно он появился вокруг них с помощью магии. — Дочь твоя. Садись, сейчас мы всё расскажем, папаша, — с несколько серьёзным видом произносят Костя и Юра, при этом нежно улыбаясь и создавая впечатление, что они знают что-то важное. Он усаживается рядом с ними, не имея представления о предстоящем разговоре. *** В течение долгих пятнадцати минут, которые казались целой вечностью, Костя и Федя неустанно делились своими наблюдениями и выводами, пытаясь донести до Юры всю полноту картины происходящего. Юра, конечно же, после такого обилия информации, наконец-то вспомнил и осознал все детали. Он никогда не позволял себе забыть Иру, хотя и был уверен, что она давно покинула эти места, что её следы потерялись в далёком городе, где она начала новую жизнь, и что она уже не имеет никакого отношения к его настоящему бытию. Однако, когда перед ним встала неоспоримая правда о том, что у него есть дочь, живущая в Санкт-Петербурге, и что она всегда была так близка, так рядом с ним, он ощутил легкий шок, который заставил его сердце на мгновение замереть и забиться с новой силой. Юра, конечно, не мог не почувствовать, как его сердце дрогнуло от этой неожиданной новости. Но не только это открытие потрясло его до глубины души. Он узнал не просто о существовании дочери, но и о том, что она пропала без вести. Ирина, его бывшая прибегала к крайне жестоким методам воспитания, применяя физическую силу, что Костя с болью в голосе рассказал, пересказывая слова Олеси. Эта новость настолько поразила Юру, что он на мгновение даже потерял способность к внятной речи. Смирнов не мог до конца понять, что происходит в его душе, но внутри него зародилось беспокойство за благополучие дочери, которую он никогда не видел, но которая, несмотря на это, казалась ему такой близкой и родной. Он чувствовал что-то вроде страха, смешанного с тревогой, ведь теперь, когда он узнал о её пропаже, осознание того, что никто не имеет понятия о её местонахождении, наполняло его холодным ужасом. — Я всегда думал, что Ира уехала с дочкой в какой-нибудь другой город, ведь её здесь не было видно ни разу. А теперь, вот парадокс, она была так близко, что я даже не заметил, — задумчиво проговорил Юра, медленно закуривая очередную сигарету, словно дымок мог развеять его тревоги. — И где искать Олесю? Может, у вас есть какие-то версии, предположения, где она может быть? Твой Игорь ничего не знает? А твоя Аня не делилась своими мыслями на этот счет? — Нет, ни у кого из них нет представления о том, где может быть Олеся. Я мог бы, конечно, попробовать поговорить с Ирой, но я понимаю, что это будет напрасная трата времени. Она просто пошлет меня куда подальше или, возможно, даже не захочет со мной разговаривать. Мне было достаточно того единственного раза, когда я с ней общался, чтобы понять, что дальше лучше не пытаться, — Костя произнес эти слова с тяжелым вздохом, словно каждое слово тянуло его вниз, словно свинцовая тяжесть. — Но скажи мне честно, твое сердце дрогнуло за дочь? Почувствовал ты в глубине души что-то отцовское? — Гром, иди к черту. Может быть, ты что-то почувствовал, — Юра не мог ответить на этот вопрос, ведь в его сердце то и дело происходили схватки различных чувств. Многообразие эмоций, которые он испытывал, можно было выразить одним словом: он ощутил нечто вроде отцовской привязанности и тревогу. — Дядя Федя! Дядя Федя! — вдруг раздался крик Ани, которая вместе с Игорем спешила к отцу Игоря, к дяде Феди и Юрию Смирнову. В разговоре с Игорем Аня вспомнила кое-что и предложила себе предположение, которое нужно было тщательно проверить. Похоже, Аня узнала, где мама Олеси спрятала её. — О, Боже, что происходит? Что вы здесь делаете вообще? — Прокопенко едва не задохнулся от сигареты, которую курил, и она выпала из его рта. — Что вы прибежали, как на пожар? — с недоумением в голосе обратился Гром-старший к Игорю. — Мы узнали, где сейчас Олеся! — одновременно произнесли Анюта и Игорь, их голоса звучали в унисон. Игорь вглядывался в отца, в то время как Анюта направляла взгляд на своего дядю. В их глазах отражалось удивление, словно они не ожидали такой новости. — И где она находится? — неожиданно вмешался Юра Смирнов, и даже его друзья Костя и Федя не предполагали, что он захочет узнать это. Но в конце концов, его вопрос был весьма актуален. — В общем, пока мы обсуждали с Игорем, я вспомнила, как Олеся рассказывала мне о подруге своей мамы Екатерине. Вдруг в голове возникло предположение, что мама Олеси могла спрятать её у этой Екатерины. Однажды мы с Олесей прогуливались, и она показала мне, где проживает она. Возможно, мама спрятала её там на какое-то время? Дяде Федя, надо немедленно разобраться в этом! — Анюта спешила к дяде, просила его срочно двинуться в поисках Олеси. — Мы покажем вам, где живёт Екатерина, только давайте не терять времени, кто знает, возможно, уже поздно. Не выяснено, какие намерения у Екатерины по отношению к Олесе. — Так, у меня есть всего два вопроса, — Константин встал с места, где сидел, и положил руки в карманы, обращаясь к Игорю и Ане. — Вы уверены, что Олеся прямо там? И во-вторых, Екатерина может что-то сделать с Олесей? Какой она человек? — Пап, да она ужасная женщина! Аня мне сказала, что Олеся ей рассказывала о том, какая жестокая она была, как не любит детей, включая и Олесю. Если мы туда не успеем, может быть, она её убьёт! Пап, дядя Федя, дядя Юра, давайте скорее! — Игорь уже терял самообладание, он кричал и тянул папу за руку, чтобы они быстрее направились к дому Екатерины. — дядь Юра, давайте, это же твоя дочь. Разве вы не волнуетесь за неё? Разве вам не хочется увидеть свою дочь, познакомиться с ней и забрать её, если эта мать её туда упекла? Смирнов на мгновение замер в неподвижности, словно статуя, в его груди смешались самые разные эмоции, и вот теперь, после тех слов, что произнёс Игорёк, словно что-то неведомое и важное перевернулось в его душе. Он с силой отбросил в сторону ту сигарету, которая до этого момента дымилась у него между пальцами, и, не глядя на неё, бросил её на холодный асфальт. Поднявшись со скамейки, он медленно, но решительно направился к ребятам. — Ну что ж, давайте отправимся, проверим, насколько достоверна ваша версия, — произнёс Юра, и в его голосе звучала нерешительность. Он сам не мог понять, что именно он чувствует в данный момент. Эта девочка, о которой шла речь, была ему незнакома, но само осознание того, что она его дочь, что с ней могли произойти непредвиденные обстоятельства, вызывало у него мурашки по всему телу. Он чувствовал, как холодный пот стекает по его спине, и его сердце колотилось в такт с шагами. Костя, стоявший рядом, кивнул в знак согласия Феде, и они тоже поднялись со своих мест. Синхронно с ребятами, которые уже успели вырваться вперёд и теперь шагали с ускоренным темпом, направляясь к тому самому дому, где, по всей видимости, жила Екатерина, и где, как предполагали все, была Олеся. Дорога к этому месту была короткой, но каждый шаг по ней казался вечностью, наполненной тревожным ожиданием и неясными предчувствиями. *** — Куда ты собралась? — Екатерина внезапно появилась у двери, заметив, что Олеся готовится к побегу. Олеся не могла больше терпеть это место, она просто стремилась уйти. Если бы ей пришлось провести здесь еще неделю, она понимала, что больше не сможет выбраться, ведь здесь её жизнь закончится. Она с трудом удерживала себя от вдыхания алкогольного аромата и от взгляда на хаос, царивший в этой квартире, и именно поэтому решила бежать. — Домой! Я больше не могу оставаться в этом ужасе, — Олеся была непоколебима в своем решении, и Екатерина не могла бы ее остановить, ведь Олеся уже решила, что здесь оставаться больше не может. — Ты не сможешь помешать, и я уйду, независимо от того, что ты скажешь. — Ты не уйдёшь отсюда! Я не дам тебе уйти. Ты не имеешь альтернативы, кроме как оставаться здесь, — Катя выразила свою мысль с презрением в голосе, не предполагая, что Олеся может оказаться более изобретательной и проницательной. С тяжелым вздохом, полным внутреннего напряжения и скрытых эмоций, Соколова сжимает свои кулаки до белизны, и в один момент, словно под действием непроизвольного рефлекса, она наносит мощный удар своей ногой по колену женщины, что вызывает у последней такую острую и неожиданную боль, что она, не в силах устоять, падает на пол. Екатерина, которая совершенно не ожидала такого поворота событий от этой девочки, обнаруживает, что Олеся оказалась не только хитрее её, но и, по всей видимости, умнее и логичнее в своих действиях. — Вот и валяйся здесь, дура! — с этими словами Олеся, не тратя ни секунды на сожаления, быстро обулась в свои спортивные лосины, которые идеально подходили для активных действий, схватила свою куртку и, словно ветер, выскочила из квартиры, хлопнув за собой дверь с такой силой, что эхо этого звука еще долго разносилось по коридору. Она даже не пыталась услышать те слова, которые кричала Екатерина, ведь для нее это было не важно. Олеся, стремительно накинув на себя куртку, начала спускаться по ступенькам, делая это так же быстро и решительно, чтобы Екатерина не смогла её догнать. В её сердце бушевал ураган желаний и решимости убежать подальше от этого места. Она была полна решимости: больше ни за что в мире она не позволит кому-либо обидеть её, больше она не желала быть жертвой. В тот момент, когда Соколова, наконец, с лёгкостью и радостью выбежала из тесного и мрачного подъезда, она, словно птица, освободившаяся из клетки, начала бежать в том направлении, куда её глаза устремились, не задумываясь о том, куда именно она направляется. Её шаги были быстрыми и решительными, и вскоре в её поле зрения появился знакомые силуэыт, который она без труда узнала среди толпы. Это был Костя Гром, отец Игоря, дядя Ани, и, конечно же, сама Аня, Игорь, а также какой-то незнакомый мужчина, который был с ними. На лице Олеси заиграла радостная улыбка, ведь было очевидно, что они узнали о том, где она находится, и, без сомнения, поспешили на помощь. Встреча с ними была для неё настоящим облегчением, и она почувствовала, что её сердце наполнилось благодарностью за то, что она не была забытой. Олеся, собрав в себе всю смелость и решимость, поняла, что больше не хочет быть жертвой обстоятельств, что она поступила абсолютно правильно, решив изменить свою жизнь. Она долгое время была тем человеком, который никогда не мог дать отпор, который всегда соглашался со всем, что происходило вокруг, но теперь она была полна решимости изменить этот порядок вещей. — Игорь, Аня! — воскликнула Олеся, и её голос звучал так радостно и энергично, когда она, не замедляя шагов, направилась к Игорю и Ане, а также ко всем остальным, кто спешил к ней навстречу. — Олеся! Папа, смотри, это же Олеся! Мы же говорили, что найдём её! — с восторгом и облегчением воскликнул Игорь, и его голос звучал так, будто он только что нашёл потерянное сокровище. Он тоже бросился к Олесе, и вскоре они оказались всего в нескольких шагах друг от друга. Когда расстояние между ними сократилось до минимума, они бросились друг другу в объятия. Они не виделись уже несколько дней, и эта разлука оставила в их сердцах пустоту, которую они теперь с радостью заполнили встречей. Игорь особенно остро чувствовал отсутствие Олеси, и теперь, когда они снова были вместе, он не мог скрыть своего счастья. — Наконец-то мы тебя нашли, наконец-то ты живая и здорова! Олеся, скажи, с тобой всё в порядке? — Я в порядке, если не считать побоев, которые она на мне оставляла, — Олеся старалась остановить свои эмоции, осознавая, что теперь её жизнь поменялась, и она больше не будет жить в одном доме с матерью. Она крепко прижалась к Игорю, ощущая, как сильно ей было не хватать его. Но вдруг её взгляд упал на Аню, которая бежала к ней. — Анюта! — Олеська! — девочки обнялись так же крепко, словно не собирались отпускать друг друга никогда. — Я так боялась за тебя, не представляешь! Я даже не могла спокойно ходить в школу, когда узнала, что с тобой случилось что-то плохое, что ты исчезла. Я рада, что ты в порядке. Не волнуйся, Екатерину пригодят по заслугам, дядя и папа Игоря позаботятся об этом. — Всё в порядке, Анюта, — Олеся пыталась успокоить свою подругу. — Я просто набралас смелости и ушла оттуда. Нужно перестать быть жертвой, тогда всё будет хорошо. — Олеся, ты в порядке? — спрашивал Константин Игоревич, смотря на девушку. — Ничего серьёзного не случилось? Откуда ты вообще сбежала? — Я в порядке, спасибо. Я убежала оттуда, с третьего этажа, — Соколова показывала на нужный дом. — Это подруга моей мамы Екатерина, и, кажется, мама поручила ей заботиться о моем воспитании, так что я должна была жить у неё некоторое время. Я знала, что вы придете за мной, я верила в это! — Конечно, мы бы искали тебя, — Игорь обнял плечи Леси. — Ну, если бы ты просто дала знать, что заболела или что-то в этом роде, мы бы ничего не заподозрили. Но ты никому не сказала, и, конечно же, мы начали беспокоиться. — Олеся, позволь представить, это Юра Смирнов, — Прокопенко подошел к Олесе, взял её за руку и привел к Юре, который был совершенно застигнут врасплох. Он, конечно, в голове перебирал фразы, которые хотел бы сказать при встрече с дочерью, но в этот момент они улетели из головы. — Здравствуйте, — улыбаясь, Олеся раскрывает рот, и Юра мгновенно узнает эту улыбку. Он тоже улыбался так в юные годы. У него даже есть старые снимки, где он с таким же широко раскрытым ротом улыбается. Даже издалека, когда он приближался сюда, он без труда узнал, что это Олеся. Его дочь. Она была точно его копией, за исключением тона волос, который, вероятно, унаследовала от Ирины. — А вы тоже с дядей Костей и дядей Федей пошли на поиски меня, да? — Привет, Олеся, — Юра слегка сжав губы, все же решил, что пришло время познакомиться со своей дочерью. Он отсутствовал в её жизни так долго, и он даже не представлял, как она отреагирует на то, что он все это время проживал в этом же городе рядом с ней, но даже не пытался установить с ней связь. — Я твой отец. И вдруг, в этот момент, все замолчали, и казалось, что время замерло.