take me pulse

      Пройдя по коридору еще несколько десятков шагов, Арсений завернул налево и открыл большую железную дверь, похожую в его руках на самую легкую дверь из картона, которые устанавливают в дешевых квартирах-студиях на окраине. Мужчина подтолкнул Антона в спину, позволяя зайти первым и зашел следом за ним. В помещении было накурено, табачный дым окутал все пространство, прикрывая вид на интерьер. Приглушенный свет, а точнее, практически его отсутствие, заставляли щуриться и вглядываться. Прокашлявшись, Шастун снова вытер тыльной стороной ладони кровь из носа и оглядевшись получше, встал, ожидая дальнейших действий от Арсения. Попов включил светильник в углу комнаты и помещение, наконец-то, озарилось светом, позволяя себя разглядеть.       Посреди стоял небольшой журнальный столик, на котором лежала куча бумаг и стояла пепельница, в которой помимо обычных окурков, валялись остатки самокруток. Антон подошел к столу, наклоняясь над бумагами и стряхнув пепел с одной из них, взял в руки, вчитываясь. Перед ним было ни что иное, как договор купли-продажи индийского чая, прямо из провинции Дарджилинг на западе Бенгалии. Быстро вглядываясь в текст, он спустился глазами в самый низ. Его тут же привлекла цена. — Пятьдесят миллионов за чай? – Громко спросил парень, отрываясь и переводя взгляд на Арсения.       Мужчина уселся в кресле напротив, закинув ногу на ногу и пристально посмотрев на Шастуна, всунул сигарету оранжевым фильтром между губ. — Твой отец забрал огромную поставку, прямо у нас под носом. — Сказал он, втягивая табачный дым в легкие.       Антон удивленно поднял брови. Отец? Наркотики? Ругает сына за употребление, а сам занимается поставками в город, вот так прикол. Кому расскажи, никто не поверит. Шастун засмеялся и посмотрел на мужчину, которому, кажется, было совсем не весело. Под злым сверлящим взглядом студент успокоился и вздохнув, сказал: — Ахуеть, — он задумчиво посмотрел на стену, а потом перевел взгляд на дым. — Можешь угостить?       Арсений молча протянул открытую пачку, из которой торчала сигарета. Антон благодарна выудил ее, чиркая зажигалкой, лежащей на столешнице. Никотин медленно расплывался по телу, расслабляя каждую клеточку. Парень опустился на диван, который явно был обделен заботой: порванные в некоторых местах подлокотники, сам пуфик был в каких-то крошках и засоших каплях. Оставалось надеяться, что здесь никто не занимался сексом, и это не сперма, присохшая к ткани. От этих мыслей Шастуна передернуло и мужчина, прожигающий его взглядом усмехнулся, туша сигарету в пепельнице. — Чай – это завуалированный кокаин? — Решил все-таки узнать Антон свои догадки, общаясь к Арсению. — Героин.       Шастун пропустил какой-то непонятный вздох, похожий на восхищение и разочарование одновременно, вглядываясь в бумаги снова. Всем телом он чувствовал прожигающий и с интересом рассматривающий его взгляд. Сначала искоса и боковым зрением он пытался посмотреть в ответ, а потом и вовсе положил документы обратно на стол и уставился на Попова. — Я не слышал, чтобы мой отец таким промышлял. — Тебе о таком никто бы и не рассказал. — Тоже верно.       Антон задумался. Кажется, он абсолютно не знал своего отца. За все пятнадцать лет, прожитых вместе — они редко делились своими проблемами, переживаниями, а о чувствах в их доме, вообще не говорили, потому что загоняться и плакать – это девчачья прерогатива. Он не был уверен, что у Андрея есть сердце, то, которое бьется, наливаясь горячей пульсирующей кровью, считая его агрессором до тех пор, пока не увидел, как мужчина обнимает своего новорожденного сына – брата Антона, пока не услышал всхлипы от слез, текущих по толстым щекам, пока в отражении не появился отблеск печали и траура после смерти своего младшего ребенка. Все это будто закалило Андрея и больше таким он не открывался Антону никогда. Что-то неприятное кольнуло в груди и Шастун слегка поморщился, откидывая мысли.       Он повернулся на Арсения, рассматривая каждую морщинку и впалые в череп скулы. Черная водолазка неприлично облегала накаченное крупное тело с мускулами, едва прикрывая горло. В темноте силуэт становился еще более мощным. Дым от сигареты витал вокруг, очерчивая кругами грудь, руки и шею. Попов задумчиво смотрел на столик с документами, изредка сбрасывая пепел в посудину, предназначенную для этого. — Не пялься так на меня, мешаешь думать. — Пояснил мужчина, вгоняя Антона в краску и скинув с ноги вторую ногу, затушил окурок. — И какой дальнейший план действий? — Спросил парень со всей искренностью, получая на это лишь удивленное лицо Попова. — Надеюсь, этот мерзавец будет наказан? Мне лично было бы не по душе, что кто-то нарушает правила игры. Моей игры. — Пояснил Антон.       Дверь резко распахнулась и они повернулись на звук. В помещение забежал Сергей, злобно озираясь по сторонам и остановившись прямо по центру, закурил, громко выдыхая. — Заебали. — Прошипел он, кажется, не обращая ни на кого внимания. — Арс, ты представляешь, этот пидор опять загубил куст. — Агрессивно жестикулируя, Матвиенко выразил свое негодование, и только после этого повернулся на Антона, помедлив и хмыкнув. — А этот... — Кивнув головой на Шастуна, сказал Сергей. — Что тут делает? — Думаю, парнишка нам пригодится еще, — пояснил Попов, переводя взгляд с Антона обратно на друга. — Что там случилось? — Куст опять засох, — плюнул он, с новой силой возмущаясь на своих подчиненных. — Говнюки, где таких понабрали? — Так, ты же сам выбирал их, — хихикнул Арсений, и кажется, Антон впервые видел, как мужчина улыбался.       Ровные белые зубы показались из-за пухлых губ, с едва ехидным оскалом, как у волка. Ярко-голубые глаза прищурились, а мимические морщинки встали каждая на свое место, придавая лицу живость и какое-то внутреннее спокойствие. Теперь мафиозник не выглядел сердитым, угрюмым и безжизненным, таким, каким он кажется с первого взгляда. — Пошли, посмотрим, — обращаясь к Шастуну, Попов встал с кресла, подзывая его к себе.       Парню ничего не оставалось делать, как покорно выйти вслед за ним, чувствуя, как Матвиенко недоверчиво плелся позади, что-то бормоча себе под нос про траву, скрутки и деньги. Казалось, что коридор, в котором они находились, был ниже некуда, но из-за поворота показалась еще одна лестница, ведущая вниз. Железные ржавые шатающиеся ступени под сильным наклоном вели в темноту. Мужчины друг за другом спустились, довольно спокойно и привычно шагая в кромешной темноте, пока Антон плелся за Поповым, иногда врезаясь в широкую спину или чувствуя, как наступает ему на пятки, вечно извиняясь. Послышался скрежет металла и сильный звон, а после резкий фиолетовый свет в глаза, к которому Шастун не сразу привык.       Подвал был полностью уставлен горшками, в которых росли высокие кусты травы с длинными узкими листами. Помещение, не смотря на отсутствие нормального потолка и стен, было оборудовано лампами и вентилятором. Антон прошел вслед за Арсением, поспешно оглядывая чужое «хозяйство». — Вот, посмотри! — Тыкнул Сергей на один из кустов, обращая внимание присутствующих.       Попов подошел к растению, оглядывая листья и недовольно хмыкнул, чуть поворачивая один из них указательным пальцем. Ладонь в черной перчатке выглядела грациозно и чем-то напоминала Шастуну графскую руку. Этой мысли он усмехнулся. На его смешок оба мужчины повернулись, недовольно пытаясь понять, что смешного он заметил. — Молчу, — подняв руки, в извиняющемся жесте, парировал студент, тут же сгоняя ухмылку с лица. — Да, не дело, конечно. — Сказал Арсений, оборачиваясь на Матвиенко. — Ну! Они так все кусты нам загубят, пока будут эксперименты ставить!       Антон сделал шаг, моментально привлекая внимание стоящих. Он жестом спросил разрешение подойти, ожидая ответа. Сергей посмотрел на Арсения, тот прожигал взглядом худое тело, заставляя чувствовать себя слишком неловко, будто всю одежду разом стянули. Попов медленно кивнул, наблюдая.       Едва не желтые сухие листья висели на стволе куста, вяло наклонившись вниз. Прикоснувшись к одному из них, лист отпал, оставаясь в руках Антона и тот разломил его напополам, разглядывая центральную жилку. — Вы зачем куст обламываете? — С напором спросил молодой парень, только вышедший из коморки.       Он подошел слишком тихо, что будь он таких же размеров, что и Арсений, Антон бы подскочил от испуга, но этот лаборант не внушал ему страха. Парень был одет в белый длинный халат, прозрачные широкие очки и бахилы. Типичный ученый из фильмов, которого рисовал любой мало знающий режиссер. Парень хмуро посмотрел на Антона, ожидая ответ. — Смотрю, что ты сделал с анашой. — Не обращая внимание на ученого, ответил Шастун, пытаясь разглядеть поломанный лист среди фиолетового света лампы.       Парень в белом халате недовольно хмыкнул, оценивающе разглядывая Антона с ног до головы и подняв подбородок к верху, посмотрел на свои записи и выдал: — Мы установили, что внесение в торфяную почву хлористого калия в качестве подкормки, приводит к накоплению не только калия, но и хлора, который усиливает иммунитет растения и укоряет цветение.       Шастун отвлекся от изучения растения и не обращая внимание на мужчин, которые с удовольствием наблюдали за перепалкой, исподлобья посмотрел в глаза напротив. — Все верно, но в переувлажненной почве хлористый калий быстро переходит в почвенный раствор и выливается в поддон горшка, поэтому накопления хлора не происходит. — Антон с небольшим усилием поднял тяжелый горшок с растением, вытянув из под него поддон и повернул на стоящих.       Прямо на дне пластмассовой тары невооруженным взглядом были видны белые высохшие разводы. — Если применять хлористый калий в качестве подкормки, — продолжил студент, — в целях повышения продуктивности без участия азота, то корни засохнут вместе с листьями.       Он кинул поддон от цветочного горшка в большое мусорное ведро, стоящее поодаль от стеллажей с растениями и обращаясь к Сергею, сказал: — Можете выбрасывать, — кивая головой на засохший куст марихуаны, продолжил он, — Ей уже ничего не поможет.       Оттряхнув руки, Антон взглянул на Арсения, который зажевывал улыбку губами, сложив руки на груди. Мужчина подошел к Шастуну и положив большую ладонь на плечо, посмотрел в глаза. — Теперь ты ответственный за эту грядку. И только посмей сгноить хотя бы еще один куст. — Грозно выдал студенту Попов.       Выходя из помещения вслед за Арсением, были слышны ругательства Матвиенко и несколько жалобных оправданий лаборанта, очки которого, кажется, уже полетели на пол вместе с блокнотом. Шастун даже не дрогнул. Таких выскочек он не любил. Если ты не разбираешься в своем деле, то не надо ставить эксперименты над живыми существами.       С растениями Антон ладил лучше, чем с людьми, поэтому был неимоверно рад тому, что теперь мог просиживать свое время не в душной накуренной комнате с пыльным обконченным диваном, а в подвале с зеленью. Убивал только фиолетовый свет, который через чур ярко светил в глаза, раздражая последнюю живую клетку мозга и мозжечок.       Еще хотелось нормально поспать и поесть. Еда не попадала в желудок уже около трех дней и только об этом задумавшись, живот проурчал голодную серенаду. Арсений идущий впереди, резко остановился и обернулся на парня. Шастуну пришлось тоже замереть на одном месте, выскальзывая из своих мыслей и теряя ниточку раздумий. Попов прищурился, оглядывая Антона с ног до головы, а потом снова скомандовал: — Пошли.       Они развернулись в обратную сторону, повернули несколько раз налево, потом направо, и оказались в довольно просторной комнате с лифтом. Темнота и отсутствие солнечных лучей убивало в буквальном смысле. У Шастуна под глазами уже висели огромные синие мешки, которые мешали моргать, а кожа на руках и лице высохла, покрываясь чешуйками и стягивая ее будто ремнями. Они поднялись в просторный светлый холл, по дизайну абсолютно не похож на подвальное помещение, наоборот, какие-то апартаменты премиум класса. На стойке сидели две девушки в белых рубашках, которые тут же засияли от вида Попова, приветливо ему кивая головой. Пройдя чуть дальше вперед, им открылся небольшой ресторан. В помещении стояло несколько столов и стульев, которые выглядели слишком большими и тяжелыми, увешанными скатертью. Арсений одним пальцем выдвинул стул из-под стола, толкая и усаживая Антона, пропадая из виду в темноте.       Оглядываясь по сторонам, Шастун заприметил красивые лампы в виде свечей, которые добавляли антураж пространству, а картины в золотистых рамках на стенах, изображающие фрукты в корзинах, вино и лаваш, заставляли выделять больше слюны во рту. Через пару минут Попов снова появился также неожиданно, как и исчез. За ним послушно шагала женщина в черном кителе и штанах, с перчатками на руках. Она поставила прямо перед Антоном тарелку с пловом, борщ и корзинку пирожков. Вся едва была похожа на ресторанную подачу, которую можно было увидеть и попробовать только в дорогущих заведениях. — А... — Все, что смог выдать парень, оглядывая голодными глазами обед. — Арсен... — Начал он, поднимая голову на мужчину. — Ешь, — грозно ответил тот, перебивая Антона.       Студент громко сглотнул слюну, еще раз оглядев тарелки с вкусной едой, аромат которой раздавался на всю комнату и заставлял прикрывать глаза. Он схватил ложку и принялся есть первое блюдо, пытаясь делать это бесшумно. Горячий бульон с овощами обжигал рот и глотку, но трехдневному голоду было плевать на эти ощущения, поэтому Шастун просто продолжал вливать в себя борщ. — Ради Христа, прекрати чавкать и сядь ровно. — Сморщился Попов, оглядывая Антона, сгорбившегося над тарелкой.       Прямо сейчас они приковывали все внимание, пуская любые сплетни по главному офису Арсения. Шастун послушно сел и стал медленнее и аккуратнее запихивать ложки еды в рот, но уже через минуту быстро опрокинул в себя остатки со дна посуды и принялся жевать плов, разбрасывая вилкой рис по столу. Арсений лишь закатил глаза и отвернулся. Дверь за спиной Антона открылась и в помещение вошел Сергей, быстро плюхаясь на стул рядом с парнем. — Арс, дело жизни и смерти, надо срочно выезжать, там Илье руку прострелили. — Сказал Матвиенко чуть запыхавшись, хватая с корзины пирожок, жадно откусывая его.       Шастун на этих словах подавился говядиной, отрываясь от тарелки и поворачивая голову сначала на армянина, а затем на Попова, рассматривая его реакцию. Тот сидел спокойно, с безжизненным уставшим взглядом, который кричал: «Отъебитесь от меня!». Замечая на себе грозные взгляды обоих, Антон опустил глаза в плов, продолжая доедать обед. Мужчины больше не проронили ни слова. Арсений молча поднялся, и практически уже закрыв за собой дверь, кинул: — Поехали с нами.       Черная тонированная машина и человек открывающий задние двери лично Попову. Шастун от такого, проще говоря, в шоке. Он мечтал когда-то быть бандитом, играл в стрелялки и решал все кулаками в уличных разборках, но сейчас он был в самой настоящей мафиозной группировке. Быстро запрыгнув в автомобиль вслед за Арсением, Антон оглянулся через черные стекла. Наконец-то был виден природный солнечный свет, люди, другие здания, растения и архитектура его города.       Проезжая очередную улицу по кольцу, Шастун начал узнавать знакомую местность. Здесь он впервые пошел в школу, а чуть дальше был рынок, на который они с мамой ходили каждое утро субботы. Воспоминания грели душу. Интересно, как там сейчас его мама? Переживает, лежит в постели вымученная от горя потери сына? Или все так же живет в неведении, думая, что Антон забил на нее огромный болт и поэтому не звонит, не пишет и не навещает?       Водитель поворачивает в незнакомый узкий двор, застроенный ветхими пятиэтажками, тут же делая резкую остановку. Из машины выпрыгнул только водитель и Матвиенко, убежавшие куда-то за угол здания и тут же скрывшиеся из виду. Из мыслей его выбил сильный металлический удар по руке. Это был наручник, второй из пары был прикован к огромной сильной руке Попова, который блаженно сидел рядом, закуривая сигарету. — Это чтобы ты не вздумал убежать. — Пояснил он, выдувая дым через губы, сложенные трубочкой прямо в салон.       Шастун ничего не ответил, возвращаясь обратно к стеклу, пытаясь рассмотреть потасовку. Какой-то огромный мужчина, примерно, чуть выше Арсения на голову, толкает одного из парней. И сразу же начинается драка. Кулак за кулаком приходятся по рандомным лицам, и кажется, они уже не видят кому и куда они бьют. Антон замечает в толпе Сергея, который легко уворачивается от ударов, но сзади принимает на себя парня, душащего его сильными руками. Лицо Матвиенко краснеет, а рот в попытках сделать вдох открывается, венки на лбу становятся четче. — Ему надо помочь, они сейчас его убьют. — Говорит Шастун, обращаясь к Попову.       Тот сидит, не обращая внимания на драку, и кажется, все, что происходит вокруг. Мужчина докуривает сигарету, тушит бычок в пепельнице и чуть привстает на своем месте. — Арсений, они сейчас задушат Сергея. — Поясняет в очередной раз парень, пытаясь достучаться до него. — Сиди и смотри молча. — Командует тот, сам наблюдая за дракой.       Антон сдается, продолжает смотреть на мучения уже знакомых ему людей. Через пару минут исход драки оборачивается в пользу Матвиенко и он легко валит на землю амбала, угрожающего тому ножом. Острое лезвие мерцает, отражая обеденное солнце и тут же впивается в бок самого мужчины. Огромное тело падает на землю, сгибаясь пополам, держась за рукоятку ножа. Сергей что-то кидает водителю и подхватывает какого-то парня, устремляясь в сторону автомобиля.       Вот они уже мчатся по трассе через выезд из города. На задние сиденья заскочил упитанный парень с рыжей бородой, сжимающий руку в крови, жмурясь. Это картина не сильно пугала Антона, ему наоборот, хотелось помочь, сделать что-то, чтобы парню стало легче. — Илья, ты как? — Спрашивает запыхавшийся, пытающийся все еще отдышаться, Сергей. — Пойдет, — отвечает парень рядом с Шастуном. — Жить буду. — Хмыкает он и осторожно откидывается на спинку сиденья.       До здания они добираются еще быстрее, чем в прошлый раз. Машина заезжает в подземный гараж, а за ней тут же закрываются ворота. Илья и водитель тут же выскакивают из него, Матвиенко следом, но чуть замедляется, наклоняясь обратно в салон, смотря на Арсения вопросительно. — Мы догоним. — Кивнул Попов и дверь закрылась.       Они снова остались одни. Тишина, темнота, запах подвального помещения. — Зачем мы ездили с ними? — Первым начинает диалог Шастун, оборачиваясь на профиль Арсения. — Я хотел посмотреть. — На то, как люди дерутся до смерти? Ты психопат что ли? — Вырывается у парня и он пытается отдышаться, все еще вглядываясь в лицо Попова. — Я уверен, ты видел смерть тысячу раз! — А ты ее видел? — Поворачиваясь на Антона, не громко спросил мужчина.       Шастун замирает от неожиданного вопроса. Он же говорил «Да», сто раз «Да»! Брат, одноклассник, одногруппницы, родственники и друзья — все уходили от него. Как же этого не видит Арсений, который сталкивается с этим каждый день? Ну, вот же я, разглядывай, смотри прямо в эти зеленые болотные глаза. Что ты в них видишь? — Я хотел помочь в перестрелке, не боялся чужого ножа, пусти меня туда, я бы помог Сереже прикончить его. — Вырвалось чуть злостно изо рта парня.       Он оскалился и стал едва похожим на дикого зверя, который собирался напасть на Арсения, перегрызть ему глотку, вонзить свои острые клыки в мягкую плоть. Попов равнодушно осматривал ярко-голубыми глазами лицо Антона. — За этим то я тебя и брал.