take me pulse

— Очнулся, — сказал суровый голос, от которого по телу тут же пробежали мурашки.       Сильная рука схватила Антона за плечо, больно сжимая кожу. Шастун даже не шикнул, пытаясь прислушиваться к шороху и к своим ощущениям. После принятых наркотиков ему снились и не такие сны, но каждый раз он предпочитал быть наблюдателем. Резкий свет лампы, висевшей прямо на потолке, пронзил глаза и Антон зажмурившись, начал приглядываться. Прямо перед ним на стуле сидел мужчина с широкими плечами и большими руками, которые были обтянуты черной водолазкой. Широко расставленные ноги в джинсах и острые носы туфель, казались мощными, возможно, из-за того, что Шастун лежал сейчас на полу и смотрел на мужчину снизу вверх.       Руки были связаны вместе с ногами, сильно сжимая кожу, но почему-то только сейчас стало невыносимо больно. Антон зажмурился, поправляя запястья и поднялся с холодного бетона, облокачиваясь на ничем не отличающуюся стену. Глаза снова оглянули помещение. За сидящим мужчиной стояли еще трое. Сразу Шастун их не заметил, наверное из-за приглушенного света и их черной одежды, в которую были одеты все до единого.       Атмосфера наталкивала на мысли о том, что Антон перешел кому-то дорогу, но парни не были похожи ни на гонщиков, ни уж тем более на юристов. Анализируя лицо самого ближнего из них, Шастун пытался разглядеть хоть малейшую деталь, но ничего не цеплялось, идей, почему он сейчас сидит в каком-то замкнутом пространстве с огромными мужиками мордоворотами, не было. — Ты здесь из-за своего папочки, — угрюмо сказал сидящий, будто читая мысли и подперев подбородок рукой, изучающе посмотрел на Антона.       На пальцах были перстни, переливающиеся из различных драгоценных камней. Шастун понятливо хмыкнул и качнул головой. Как он сразу не понял. Его старик променяет его за любые ковришки, лишь бы избавиться наконец от «своего позора, который он взрастил». — Ноль идей, что он мог сделать? — Спросил мужчина, продолжая прожигать ответным взглядом парня.       Антон отрицательно покачал головой. — Ты говорить блять, вообще, умеешь? — Тут же вскипел тот, резко приблизившись к Шастуну, схватив своими большими руками за горло. — Сереж, остынь! — Крикнул кто-то сзади и в помещение вошел высокий широкоплечий мужчина с каштановыми волосами, едва зализанными назад.       Дышать было сложно, парень громко вздохнул и через несколько секунд беспрерывного зрительного контакта, мужчина отпустил руку. Оттряхнув свои ладони друг об друга, он встал. — Арс, он молчит, как рыба, я сделал — все, что мог. — Пожав плечами, армянин чуть не законючил.       Перед Антоном тут же возникли ярко-голубые глаза, сияющие под призмой одинокой лампочки, которые просто невозможно было не заметить среди сплошной темноты. Арсений был одет в такую же облегающую мышцы водолазку, в классические черные брюки, а на его ладонях были надеты короткие перчатки, закрывающие пальцы. Обычные кеды, слегка блестели из-за слишком чистой подошвы, которая бывает у простых людей только, когда обувь новая. — Говорить умею, — не громко сказал Шастун, сглотнув сухую слюну во рту и откинув голову на стену, зажмурился.       Связанные руки, огладили шею, которую до сих пор обжигала недавняя хватка. Он вдохнул через рот и снова выдохнул. — Воды ему принеси. — Кивнул Арсений, одному из толпы и присел рядом на корточки. — Раз умеешь говорить, то жду от тебя догадки, почему ты здесь. — Хмыкнул мужчина, разглядывая татуировки Антона.       На тыльной стороне ладони была изображена девушка, чьи черные волосы украшали фон и передный план татуировки. Помимо волос, рукав дополняли черепа. На плече был тигр в прыжке, а чуть ниже из тех же волос девушки торчали японские цветы смерти — ликорисы. — Пацан бьет черепа, а смерти то не видел, наверняка. — Усмехнулся Сергей, который допрашивал парня до этого.       Шастун отпил воду из принесенного стеклянного стакана и благодарно кивнул, открывая глаза, снова сталкиваясь с голубыми океанами, смотрящими сквозь душу. — Интересные татуировки, — кивнул Арсений на руку парня. — Попади ты не к тем людям, они бы тебе руку отрезали или кожу сняли.       Он встал, посмотрел в сторону и махнув головой одному из толпы, пошел в сторону двери на выход из помещения. На голову Антону снова накинули холщовый мешок. Паника вверх, наверное, не брала только из-за остаточных чувств после наркотиков, так бы Шастун уже давно задохнулся в противном пыльном мешке.

°°°

      Шастун старший смотрел на город с высоты птичьего полета, закурив кубинскую сигару. В больших ладонях был стакан со льдом, в котором плескалась прозрачная коричневая жидкость. Табачный дым поднимался клубами вверх под потолок и вылетал из кабинета через вентялиционную систему на самом верху панорамного окна. — Андрей Михайлович, Антон пропал. — Сказал высокий худой мужчина в классическом костюме, вбежавший в кабинет директора.       Глаза расширились, рука с грохотом поставила стакан на стол. — Чтобы завтра он сидел напротив меня живым. — Сказал Андрей, туша сигару в пепельнице.       Мужчина кивнул головой и тут же скрылся за дверью, оставляя того в одиночестве допивать коньяк. Венка на лбу вздулась, пот проступил и Шастун расстегнул верхние пуговицы рубашки, вдыхая воздух полной грудью, пытаясь расслабиться. Чуть дрожащая рука неуверенно потянулась к телефону, покрутила его в руках и кинула обратно на стол. Через минуту Андрей снова схватил устройство и пока не передумал, набрал знакомый номер. Послышались гудки. Сомнения вновь закрались под рубашку, сжимая горло с новой силой, мужчина оторвал телефон от уха, уже практически нажимая на сброс звонка, но ему ответили. — Але. Я знаю. — Процедил хриплый голос. — Он ничего не знает. Зачем они его держат? — Обеспокоенно спросил Андрей. — Чтобы можно было обменять товар на Антона. Они этого добиваются. Сбагрим все и вернем мальчишку, не переживай. — Послышался ответ собеседника.       Мужчина вздохнул. Такой ответ его абсолютно не устраивал. Кто бы это не был, они хотели лишь одного...

°°°

— Снимай, — заявил знакомый голос, как только шаги рядом прекратились.       Антон снова мог видеть этот мир. Прохладный воздух ударил ему в нос и он запрокинул голову кверху, поправляя связанные запястья. Осмотрев парня, какой-то мужчина поставил два стула, поднимая Шастуна и усаживая на один из них, и сел напротив, пристально изучая лицо Антона. Дверь закрылась, они остались вдвоем. — Рассказывай все, что знаешь, еблан. — Не громко сказал армянин, ожидая диалога собеседника. — Что конкретно вам надо от меня? — Пытаясь усеться на стуле удобнее, спросил парень, почесывая большим пальцем место возле губы. — Кстати, меня зовут Антон. — Ухмыляясь, он протянул связанные руки. — Тебя, вроде Сережа, если не ошибаюсь. — Нет времени на знакомства. — Огрызнулся тот, пропуская мимо ушей свое имя. — Нам нужно знать все.       Рука мужчины была настолько большой, что схватила его лицо за обе щеки, абсолютно не напрягаясь, как бы сам Антон взял своей рукой мытое яблоко со стола. Шастун зажмурился, пытаясь смотреть в глаза и едва зашипел от боли. Скорее всего на бледном лице останутся синяки, теперь еще и не только под глазами. — Я не хочу с тобой говорить. — Сказал Шастун, рассматривая армянина, сщуривая глаза от боли, пронзающей все тело. — Что ты сказал? — Глаза Сергея поползли на лоб от такого заявления, а кавказская кровь начинала вскипать на глазах.       Он шикнул, ударяя от бешенства стул парня ногой так, что Антон едва не упал с него. — Говори блять, все, что знаешь. Заебал уже. — Сказал мужчина, нависая над ним.       Рост у него был небольшим, но широкая спина и массивные ноги внушали опасность. Наверное, при драке он бы мог спокойно раздавить голову Шастуна своими коленями. От этих мыслей в висках заболело и Антон вздохнул, откидывая голову на спинку, как можно сильнее, чтобы пространства между ним и мужчиной стало больше, но тот настойчиво лез ближе. Их носы соприкоснулись и армянин процедил: — Если ты сейчас не расскажешь все, что знаешь, мне придется въебать тебе. — Вперед. Я все равно ничего не знаю, ты этим добьешься ровным счетом нихуя. — Заключил пацан, щурясь и тут же получил в нос увесистым кулаком.       Из носа потекла кровь, медленно стекая к губам. Парень облизнулся, чувствуя металлический горький вкус. Сделав вдох, он поперхнулся собственной кровью, пытаясь прокашляться, сгинаясь пополам. Мужчина еще раз ударил того, но уже тыльной стороной ладони, прямо по щеке. Достав из-за пазухи острый нож-бабочку, он покрутил им возле лица парня и приставил к горлу, слегка надавливая. Антон поморщился, продолжая молчать, чем раздражал армянина. Обычно ему попадались те, кто сразу же визжал, плакал и рассказывал все, от начала рождения до секунды, в которую на него смотрел мужчина. Дверь с характерным звуком открылась и в помещение кто-то вошел. — Я буду говорить, — не громко сказал Антон, — Но только с вашим главным. — Заключил он и проглатывая очередную слюну, больно дотронулся до острого лезвия ножа, которое утыкалось прямо в сонную артерию. — Ахуевший тип! — Взмахнул Матвиенко руками. — Ты, вообще, кто такой, чтобы отвлекать босса от дел? — Расхохотался тут же армянин, меняясь в настроении.       Шастун замялся. И, правда, кто он такой? Никто, но почему-то, доверия Сергей не вызывал. Казалось, расскажи ему Антон все, тот скажет спасибо и перережет горло. А парень еще, вообще-то, хотел жить. — Серый, прекращай, я поговорю с ним, — послышался знакомый голос.       Антон разлепил глаза, слипшиеся из-за проступивших слез и оглянулся. Перед ними стоял Арсений, который визуально выглядел больше Сергея в два, а то и в три раза. Армянин что-то невнятно пробухтел и скрылся за дверью. Попов подошел к парню, не вытаскивая рук из карманов брюк. Взгляд сверху вниз означал только доминацию и подчинение, которые Шастун почувствовал сразу же, пытаясь не двигаться лишний раз, замерев, как мышка. — Почему я? — Спросил надменным тоном мужчина, не прерывая зрительный контакт. — Тебе можно доверять. — Ты видел смерть собственными глазами? — Спросил Арсений больше безразлично, как будто, в этих четырех стенах больше не о чем было поговорить.       Смерть за Антоном будто охотилась, показывая на близких ему людях — что это такое. Первый класс, Шастуна со школы забирает отец друга вместе со своим сыном на мотоцикле. Не высокая скорость, но одно неловкое движение и они влетают в бетонный отбойник. Все погибли, кроме Антона. Просто везение. Десятый класс, прямо на его глаз на последнем звонке тонет его лучший друг. Они вместе ходили в садик, играли во дворе, вместе закончили школу и расписали планы на будущее. Все ушло на дно, больше ничего не осталось. Первый курс института — вешается его одногруппница, вторая через неделю режет вены прямо в общежитии, где жил парень. Он, собственно, и нашел ее. В окравленной ванной, без сознания. Последней каплей в этом море крови был младший брат, который случайно выпал в окно с высотки, в которой жила семья Шастуна. Он отчетливо помнит все случаи смерти, которые происходили рядом с ним. Казалось, стоило только сблизиться ему с кем-то и человека забирала смерть. Такая ничтожная, не имеющая ни капли сострадания и уважения. Готовая убить мучительно и медленно самого Шастуна тем, что он был наблюдателем в этом театре теней. — Видел. — Прогоняя мысли в сторону, он сглотнул вязкую слюну во рту и посмотрел в голубые глаза. — И потому не боишься. — Кивнув головой в сторону двери, за которой только скрылся Сергей, подтвердил свои догадки Арсений. — А чего мне бояться? Если хотите убить, то я не в силах поменять решение криками и слезами о прощении, — логично выразился Антон, шмыгая носом, из которого все еще текла кровь. — Если нужен живой — значит будете пытать, тоже не страшно. Про отцовский бизнес я ни черта не знаю, был пару раз в офисе у его юристов, если бы знал больше — уже бы давно пришел к кому-нибудь типа вас, чтобы Андрея грохнули.       Попов удивился. Ему не послышалось? «Чтобы Андрея грохнули»? Собственный сын желает смерти отцу, ничего себе, в какую семейную Санта Барбару он попал. — Ты мне понравился сразу, — все что сказал Арсений и протянул руку в черной перчатке к проколотой губе, оглаживая большим пальцем кольцо, вставленное в нее.       Антон хотел было поморщиться, но из-за чужой руки, будто все лицо свело, не давая это сделать. Как завороженный он смотрел в голубые глаза до тех пор, пока Попов не согнул руку в локте, щелкнув пальцами и через пару секунд дверь снова открылась. В нее вошел какой-то парень среднего телосложения в той же самой черной одежде, в которой здесь были все, кого видел Антон, кроме Арсения и Сергея. — Развяжи ему руки. — Скомандовал Попов.       Тот недоверчиво взглянул на Антона и резко потянув на себя его ладони за тугую веревку, принялся развязывать узел. Шастун шикнул от боли, поморщившись и снова закинул голову наверх, открывая вид на выпирающий острый кадык. После вчерашней принятой марки хотелось пить, в животе тоже урчало от недостатка еды, которую растворил в себе алкоголь. Сил на то, чтобы управлять своими руками в развязанном состоянии было не много, поэтому части тела упали на колени. — Пошли. — Сказал Арсений, поднимая Антона, как котенка за шиворот.       Шастун лишь успевал передвигать ноги, следуя рядом с Поповым. Они вышли в белый коридор, в котором на стенах кое-где были разбрызганы следы засохшей крови, ровный узор изредка нарушала побитая грязная плитка. Все, кто им попадался на пути, здоровались с Арсением, немного наклоняясь перед ним. Кажется, Попов был здесь, если не главным, то одним из. Почему же именно им занялась такая шишка? Мысли мучали Шастуна и он не упускал возможности оглядеть каждого прохожего, запомнить расположение дверей, поворотов и примерно понять, где он сейчас находится в этом всем муравейнике.