Arya / Арья

      Арья присела на корточки, стряхивая онемевшими пальцами снег с земли. Ее дыхание клубилось в холодном воздухе. Клыкастые горы были их домом уже больше месяца, и казалось, что они только и делали, что бродили по долинам и хребтам, выкапывая то, что, по мнению Манса, могло быть древним рогом. Местность была суровой, с зубчатыми скалами, глубокими сугробами и таким пронизывающим холодом, что он, казалось, проникал даже сквозь самые толстые меха. Она перевела взгляд на Нимерию, которая быстро выросла за те недели, что они провели здесь. Юная волчица бродила неподалеку, ее гладкая серая шкура сливалась с зимним пейзажем. Арья восхищалась инстинктами своей волчицы: Нимерия всегда, казалось, знала, где найти еду, вынюхивала кроликов или птиц, даже когда Арья думала, что земля бесплодна. Шкодливый пес Рикона тоже вырос, хотя его черная шкура резко выделялась на фоне снега. Несмотря на свою дикость, Шэгги был беззаветно предан Рикону, который проводил с ним все свое свободное время. Сам Рикон сблизился с Игритт, которая стала для него кем-то вроде приемной матери. Арья часто заставала их смеющимися вместе: Игритт учила его обычаям Вольного народа, а Рикон пытался подражать ее акценту. Арью немного задевало то, что ее брат сближается с кем-то другим, но она была благодарна, что о нем кто-то заботится, пока она занята другими делами. Сегодня их с Уиллом отправили на разведку в небольшую долину, отходящую от главной, где копала остальная часть группы. Вокруг них возвышались покрытые инеем вершины, и стояла гнетущая тишина, нарушаемая лишь хрустом снега под их ногами. Арья поднялась на ноги и посмотрела на Уилла, который копал сугроб в нескольких метрах от нее. — Что ты думаешь? — спросила она, пытаясь избавиться от ощущения тщетности. — Это просто очередная глупая затея? Уилл поднял взгляд и, несмотря на холод, вытер лоб рукой. — Манс уверен, что рог где-то здесь. Возможно, он прав, но Клыкастые горы велики, Арья. Если он здесь, то это все равно что искать иголку в стоге сена. Арья оперлась на лопату и посмотрела на долину. — Кажется, мы будем здесь вечно. Зима похоронит нас раньше, чем мы что-нибудь найдем. Уилл тихо усмехнулся, и его дыхание было заметно в ледяном воздухе. — Не навсегда. Только до тех пор, пока Мэнс не решит, что это безнадежно, или пока мы не умрем с голоду. Он одарил ее дразнящей улыбкой, но она не коснулась его глаз. Они еще немного поработали в тишине, прежде чем Уилл снова заговорил, на этот раз тише. — Я когда-нибудь рассказывал тебе о том, где я вырос? Арья покачала головой, радуясь возможности отвлечься. — Нет. Где это было? — Далеко на севере, — сказал он. — Даже по меркам Свободного Народа. Маленькая хижина на краю света, только я, мой брат, близнец — Утрехт и наша мать. Ни деревень поблизости, ни соседей. Только мы. — Брат близнец? — спросила Арья, с интересом глядя на него. — Каким он был? Выражение лица Уилла стало задумчивым. — Утрехт был моим лучшим другом. Мы все делали вместе — охотились, рыбачили, даже выживали зимой, когда заканчивалась еда. Но он был… упрямым. Даже больше, чем я, если ты можешь в это поверить. Арья ухмыльнулась. — Я не могу. Ты самый упрямый человек, которого я когда-либо встречала. Он рассмеялся, и его мягкий, теплый смех разнесся в холодном воздухе. — Может быть. Но Утрехт умел попадать в неприятности. Например, когда он пытался украсть девушку из соседней деревни. Арья нахмурилась. — Украсть ее? — Таков обычай Свободного Народа, — объяснил Уилл, опираясь на лопату. — Когда мужчина влюбляется, он похищает женщину. Если она уважает его, то остается. Если нет, то убегает к своему народу. Так мы показываем свою силу. Арья склонила голову набок, заинтригованная и слегка удивленная. — А что будет, если она вообще не захочет, чтобы ее украли? — Тогда она отбивается от него, обычно с помощью ножа, — с ухмылкой сказал Уилл. — Это случается чаще, чем ты думаешь. Арья рассмеялась, представив это. — Итак, что случилось с Утрехтом? Улыбка Уилла слегка померкла. — Он пытался украсть девушку, но кто-то опередил его. Когда он появился, она уже ушла. Это что-то сломало в нем. После этого он закрылся от людей, даже от меня. Думаю, он боялся снова почувствовать такую боль. Арья пристально посмотрела на него, нахмурив брови. — Поэтому ты так осторожен? Ты не хочешь закончить так же, как он? Уилл встретил ее взгляд, и его лицо стало серьезным. — Может быть. Но я бы рискнул ради правильного человека. Его слова повисли в воздухе между ними, и Арья почувствовала, как ее щеки вспыхнули, несмотря на холод. Она быстро отвела взгляд, и ее сердце забилось быстрее. Пытаясь сменить тему, она спросила: — Ты думаешь, что смог бы меня украсть? Уилл усмехнулся, и напряжение слегка спало. — Если ты этого хочешь, я бы согласился. Арья ухмыльнулась, испытывая смесь веселья и чего-то более глубокого, чему она не могла подобрать названия. — Я бы, наверное, отбилась от тебя ножом. — Я и не ожидал ничего меньшего, - сказал он, ухмыляясь. После этого они вернулись к раскопкам, но их усилия не принесли ничего, кроме замерзшей земли и камней. С каждым часом разочарование Арьи росло, но она не могла избавиться от тепла, которое ощущала от слов Уилла. Даже в запустении Клыков Мороза этого было достаточно, чтобы поддерживать ее. В главной долине было тихо, если не считать скрежета лопат по замерзшей земле. Арья сидела на расчищенном участке земли, прислонившись к Рикону, чьи руки были испачканы грязью после долгого дня копания. Его непослушные темные волосы торчали во все стороны, и она не могла не улыбнуться, глядя на то, как сильно он изменился. Он уже не был тем малышом, которого она помнила; месяцы, проведенные в глуши, закалили его. Теперь его руки стали сильнее, а на лице появились острые черты Старка. И все же, несмотря на всю свою дикость, он был всего лишь мальчиком, в его широко распахнутых глазах читались вопросы, на которые она не знала ответов. — Расскажи мне о маме, — сказал Рикон мягким, почти нерешительным голосом. Шэггидог лежал, свернувшись калачиком, неподалеку, его черный мех сливался с тенями, а уши дергались при звуке голоса Рикона. Арья замешкалась, проведя рукой по непослушным волосам Рикона. — Мама… — начала она, пытаясь воссоздать образ Кейтилин Старк. — Она была… строгой. Но не потому, что не любила нас. Она просто… хотела, чтобы мы были сильными, готовыми к жизни. Рикон посмотрел на нее своими зелеными глазами, такими же, как у их матери. — Какой она была с тобой? Арья слегка улыбнулась, хотя воспоминание причиняло ей боль. — Она не всегда меня понимала. Я была не такой, как Санса. Я не хотела шить или носить платья, и это иногда выводило ее из себя. Но… ей было не все равно. Она всегда была рядом, когда мы в ней нуждались. Я думаю, она любила нас всех так сильно, что это причиняло ей боль. Лицо Рикона было непроницаемым, пока он слушал. Арья вздохнула, осознав, как мало она на самом деле знала об их матери. Она была слишком занята бунтом против правил Кейтлин, чтобы по-настоящему увидеть ее. — Она бы полюбила тебя, Рикон, — добавила Арья, и ее голос смягчился. — Я имею в виду, она любила тебя, но ей бы понравилось, каким ты вырос. Она бы гордилась тобой. Голова Рикона медленно опустилась, и через несколько минут он уснул у нее на коленях, уставший после дневного труда. Арья смотрела на него, слегка проведя рукой по его грязному, раскрасневшемуся лицу. Он выглядел таким умиротворённым, таким юным. На мгновение она позволила себе представить, что они вернулись в Винтерфелл, сидят в безопасности у огня, а их мать рядом, чтобы обнять их обоих. Но тот мир ушел. Теперь это была их жизнь — рыться в снегу и камнях в поисках легенд, изо всех сил цепляясь за обрывки воспоминаний и семью. Арья осторожно пошевелилась, укладывая Рикона на его спальный мешок. Шэггидог свернулся вокруг него, защищая, и его массивный хвост укрывал Рикона, как одеяло. Она задержалась на мгновение, наблюдая за ними, прежде чем взять лопату и направиться на далекий звук копания. Уилл стоял в глубокой яме, его плечи вздымались от напряжения. Он тяжело дышал, и на его лбу, несмотря на холод, блестел пот. Арья спустилась в яму и молча заняла его место. — Ты должна отдыхать, — сказал Уилл, взглянув на нее. — Ты тоже, — парировала Арья, поднимая лопату и вгрызаясь в промерзшую землю. Яма была глубокой, почти по грудь, и каждый раз лопата казалась тяжелее предыдущей. Они работали молча, и единственным звуком, который они слышали, был скрежет металла по земле и стук разрыхленной земли. Лопата Арьи внезапно ударилась обо что-то твердое, и она нахмурилась, снова ударив по этому предмету. От удара ручка раскололась, а лезвие застряло в промерзшей земле. — Черт возьми, — пробормотала она, опускаясь на колени, чтобы вытащить ее. Деревяшка сломалась, оставив лезвие в земле. Она потянулась вниз, копаясь в промерзшей почве, чтобы освободить его. Когда ее пальцы коснулись края сломанной лопаты, она почувствовала под ладонью что-то гладкое и холодное. — Подожди, - сказала она резким голосом. Уилл помолчал, опершись на лопату. — В чем дело? Арья лихорадочно копала, разгребая руками землю. Что-то темное и блестящее начало появляться на поверхности — гладкое, как стекло, но твердое, как любой камень, который она когда-либо видела. Солнце отразилось от него, преломляя свет, как тысячи крошечных звезд. Уилл присел рядом с ней, и его лицо стало серьезным. — Арья, это…? Она не ответила, слишком сосредоточившись на том, чтобы рассмотреть предмет получше. Он был массивным, намного больше, чем она ожидала. Один только наконечник, похожий на острое копье, был длиной с ее предплечье. Она провела пальцами по краю, и пальцы закололо, как будто материал обладал какой-то скрытой силой. — Помоги мне копать, - сказала она, задыхаясь. Уилл схватил свою лопату, и они вместе принялись освобождать предмет. Чем дальше они продвигались, тем больше он проявлялся — рог, выкованный из чего-то похожего на смесь валирийской стали, драконьего стекла и других материалов, названия которых она не знала. Мастерство, с которым он был сделан, не имело себе равных: по его поверхности тянулись замысловатые узоры, сверкавшие на свету, как пламя. К тому времени, как прибыл Манс, которого позвала суматоха, рог был полностью извлечен из земли. Он был почти такого же роста, как Арья, тяжелый и внушительный, и все же в нем была странная красота. Узоры на его поверхности, казалось, менялись в зависимости от освещения, и Арья представляла себе, какой звук он издает, хотя в него ещё не дули. Манс шагнул в дыру, широко раскрыв глаза и уставившись на рог. — Рог Зимы, — сказал он с благоговением в голосе. Арья снова посмотрела на него, и в ее груди зародилось смешанное чувство гордости и тревоги. Они нашли его. После нескольких недель поисков они откопали рог, который мог разрушить Стену. Но, прикасаясь к его поверхности, она не могла избавиться от ощущения, что их находка может привести в действие нечто гораздо более мрачное. Сани были почти готовы — грубая, но функциональная конструкция, чтобы доставить рог в деревню, не повредив его. Арья упорно трудилась, ее пальцы окоченели от холода, пока она связывала тяжёлое дерево веревками. Кас был рядом, направляя ее руки, когда она путалась, и время от времени тихо подсказывая, как укрепить конструкцию. Они работали несколько часов, но Арья не возражала. Ей было приятно делать что-то полезное, даже если у нее болели плечи, а дыхание вырывалось белыми облачками, которые повисали в морозном воздухе. Рог лежал неподалеку, и его присутствие невозможно было игнорировать. Даже сейчас, наполовину зарытый в снег, чтобы не укатился, он, казалось, слегка гудел, словно обладал собственной силой. Арья часто поглядывала на него, и ее мысли возвращались к его весу — не только физическому, но и тому, как он, казалось, давил на ее разум. Смех Уилла разнесся по долине, прервав ее мысли. Он играл с Риконом, бросаясь снежками и уворачиваясь от Шэггидога, который лаял и рычал на них. Рикон хихикал, его лицо сияло от радости, и Арья не могла не улыбнуться. Игритт ушла на охоту раньше, а Манс и Вэл все еще были в лесу, рубили деревья, чтобы пополнить запасы дров. В каком-то смысле это было спокойно, несмотря на сильный холод и бесконечную работу. — Ты неправильно завязываешь, — мягко сказал Кас, привлекая ее внимание. Арья посмотрела на только что завязанный узел и нахмурилась. — Все в порядке, — возразила она. — Это не так, — терпеливо ответил Кас. Он наклонился, мягко отстранив ее руки, и начал развязывать веревку. — Если ты оставишь ее так, то, когда мы начнем тянуть, натяжение ослабнет, и все рухнет. Арья фыркнула, отступила назад и скрестила руки на груди. — Ладно, тогда покажи мне. Кас взглянул на нее, и на его губах появилась легкая улыбка. — Не нужно так злиться из-за этого. — Я не злюсь, — пробормотала она, хотя по ее тону было понятно, что это не так. Она наблюдала, как он снова завязывает узел, его пальцы ловко двигались, несмотря на холод. Кас был ненамного старше ее — может, лет двадцать или двадцать один, не больше, — но держался он с тихой уверенностью, которая делала его старше. В нем было что-то такое, что нравилось Арье, хотя она и не могла понять, что именно. Он был спокойным, непритязательным и, казалось, всегда знал, что сказать, чтобы успокоить ее. — Ну вот, — сказал он, отступая назад. — Попробуй сейчас. Арья потянула за веревку, проверяя натяжение, и нахмурилась, поняв, что он прав. — Хорошо. Так лучше, — неохотно признала она. Кас тихо хихикнул. — Рад, что ты так думаешь. Некоторое время они работали молча, слышался только скрип веревок и треск веток, когда они подтягивали сани. Руки Арьи были в ссадинах и болели, но она не жаловалась. Она была слишком упрямой для этого, да и Кас работал не меньше. Через некоторое время она нарушила молчание. — Привет, Кас. Что дальше? Добавим еще дров или начнем крепить полозья? Кас не ответил. Арья взглянула на него и нахмурилась, увидев, что он смотрит на нее с пустым выражением лица. — Кас? Потом она увидела его глаза. Они побелели — полностью побелели, без зрачков и радужки, просто бледная молочная пустота, от которой у нее скрутило живот. Его лицо исказилось, он стиснул зубы, словно от боли, и Арья отступила на шаг, чувствуя, как колотится ее сердце. — Кас? — прошептала она дрожащим голосом. Прежде чем она успела среагировать, он схватил ее за запястье железной хваткой. Его руки были невероятно холодными, а когда он заговорил, его голос был низким и гортанным, как будто тысячи голосов говорили одновременно. — Тебе не следует здесь быть, — прохрипел он. Арья застыла, парализованная ужасом. — О чем ты говоришь? Кас, что происходит? — Ты должна отправиться на север, — продолжил он, крепче сжимая ее руку. — На север, Арья. В самое сердце севера. Его тело начало сильно дрожать, и Арья попыталась отстраниться, но он держал ее слишком крепко. Его лицо исказилось от боли, и из носа потекла кровь, окрашивая снег под ним. — Кас, остановись! — закричала Арья, чувствуя, как в груди нарастает паника. — Что случилось? Что с тобой происходит? Он не ответил. Вместо этого он издал ужасный, сдавленный звук и рухнул в снег, увлекая Арью за собой. Она поднялась на колени, дрожащими руками потянулась к нему. — Кас! Кас, очнись! Скажи что-нибудь! Его губы приоткрылись, и хлынула кровь, темная и густая. Арья издала сдавленный крик, прижимая руки к его лицу, груди, к чему угодно, пытаясь остановить кровотечение. — Нет, нет, нет. Кто-нибудь, помогите! Уилл! Манс! Кто-нибудь, помогите! Ее голос эхом разнесся по долине, и через несколько мгновений прибежал Уилл. Он замер, увидев Каса, и его лицо помрачнело. — Что случилось? — Я не знаю! — всхлипнула Арья, по ее лицу текли слезы. — Он просто… просто начал истекать кровью! Он сказал что-то о том, чтобы отправиться на север, а потом он… — Она не смогла договорить, захлебнувшись рыданиями. Уилл опустился на колени рядом с ней, стиснув зубы. Он мягко, но решительно потянул Арью назад. — Арья, остановись. Уже слишком поздно. — Нет! — закричала она, пытаясь протиснуться мимо него. — Мы можем спасти его! Мы должны… — Арья, — твердо сказал Уилл низким и спокойным голосом. — Он не выживет. Боги… боги не оставляют своих посланников в живых. Арья уставилась на него, и ее сердце забилось быстрее. Боги. Боги сделали это? Она всегда думала о них как о чем-то далеком, но справедливом, во что можно верить, когда мир кажется слишком жестоким. Но теперь… теперь они казались ей более жестокими, чем все, что она когда-либо знала. Кас сделал последний судорожный вдох, и его тело обмякло. Уилл вытащил нож, его лицо было мрачным. — Что ты делаешь? — прошептала Арья едва слышно. Уилл встретил ее взгляд, его глаза были твердыми. — Чтобы положить конец его страданиям. Прежде чем она успела его остановить, он вонзил лезвие в грудь Каса, и все было кончено. Арья рухнула в снег, дрожа всем телом. Уилл поймал ее, когда она упала, и прижал к себе, пока она рыдала у него на груди. Когда Манс, Вэл и Игритт вернулись, они увидели Арью, сидящую на снегу, с красными от крови Каса руками. Остальные мрачно смотрели на его тело. — Что он сказал? — Тихо спросил Манс. Арья вытерла лицо, ее голос дрожал. — Он сказал… он сказал, что я должна отправиться на север. В самое сердце севера. Все замолчали, чувствуя тяжесть смерти Каса. Наконец, Вэл заговорила тихим, но твердым голосом. — Если он умер, чтобы передать это послание, то ты должна сделать это, Арья. Боги не тратят своих посланников впустую. Арья медленно кивнула, чувствуя тяжесть на сердце. Она не знала, что ждет ее впереди, но в одном была уверена. Если боги хотят, чтобы она отправилась на север, она отправится на север. Что бы ни ждало ее в самом сердце севера, она встретит это лицом к лицу.