Arya / Арья

      Арья сидела, прислонившись к искривленному стволу дерева, подтянув колени к груди и крепко обхватив их руками. Кора была жесткой и царапала спину, но ей было все равно. Холод пробирался в кости, хотя она уже почти не замечала его; это был тот холод, который притуплял все, даже ее мысли. Но сегодня боль внутри нее была не от мороза. Это было что-то более глубокое, что-то, что накапливалось неделями, а она этого не осознавала. Она так давно не думала о Винтерфелле, и теперь воспоминания нахлынули на нее, слишком яркие и четкие, чтобы их игнорировать. Они ранили сильнее, чем холод. Она пыталась отогнать их, но чем сильнее она старалась, тем яснее они становились. Сначала она вспомнила лицо Сансы. Мягкие, идеальные черты ее сестры, тщательно заплетенные волосы, мелодичный смех, который всегда так раздражал Арью. Иногда она ненавидела Сансу — за ее язвительные замечания, за одержимость тем, чтобы быть «настоящей леди», за то, что она всегда вела себя лучше, чем Арья. Но теперь эти мелкие ссоры казались такими далекими, такими бессмысленными. Будет ли Санса так же смеяться, если Арья увидит ее снова? Узнает ли она свою младшую сестру? Арья почувствовала, как к горлу подступает комок. Она больше не знала, кто она такая, но понимала, что она не та девочка, которую оставила Санса. А еще был Рикон. Арья была так поглощена выживанием, так сосредоточена на каждом морозном, голодном дне, что почти не задумывалась о том, что потерял ее младший брат. Он едва помнил их родителей, поняла она с упавшим сердцем. Как он мог? Он был таким маленьким, когда их у него забрали. Собственные воспоминания Арьи об их матери и отце иногда казались размытыми, как сон, который она начинала забывать, и ей было страшно думать, что Рикон может полностью потерять эти воспоминания. Что он знал бы о тихой силе их отца или о том, как его голос мог наполнить комнату? Помнил бы он, как их мать напевала себе под нос, когда думала, что ее никто не слышит, или о том, что ее руки всегда были теплыми, как бы холодно ни было снаружи? Нет, Рикон не помнил бы. Все, что у него было, — это рассказы Арьи, а она была слишком эгоистична, чтобы рассказать ему достаточно. Эта мысль пронзила ее, как нож. Она была так сосредоточена на побеге, на выживании, что позволила себе забыть о них. Забыть Винтерфелл. Забыть, кто она такая. И Джон. Арья зажмурилась, сдерживая подступающие слезы. Больше всего ей не хватало Джона. Ее любимого брата, который никогда не пытался ее изменить, никогда не говорил ей быть той, кем она не была. Джона с его тихими улыбками и тем, как он всегда слушал ее, словно ее слова действительно имели значение. Он уже надел черное? Был ли он сейчас на Стене, стоял ли на страже под теми же звездами, что сияли над ней? Она бы все отдала, чтобы снова увидеть его, хотя бы на мгновение, услышать его голос и снова почувствовать себя собой. Слезы хлынули без предупреждения, горячие и жгучие, по ее холодным щекам. Арья уткнулась лицом в колени, пытаясь заглушить звук. Она ненавидела плакать. Из-за этого она чувствовала себя слабой, маленькой. Но она не могла остановиться. Груз всего, что она потеряла, было слишком тяжело держать в себе. Она даже не заметила Уилла, пока он не опустился перед ней на корточки и не заговорил мягким и неуверенным голосом. — Арья? Она резко вскинула голову и быстро вытерла лицо рукавом. — Чего ты хочешь? — резко спросила она, хотя ее голос дрогнул, выдавая ее. Сначала Уилл не ответил. Он просто посмотрел на нее, и его обычно веселое выражение лица сменилось чем-то более мягким. Не говоря ни слова, он сел рядом с ней, так близко, что их плечи соприкоснулись. — Тебе не обязательно говорить, — тихо сказал он. — Но ты можешь, если хочешь. Арья отвернулась, стыдясь слез, которые не могла сдержать. Ей хотелось накричать на него, сказать, чтобы он оставил ее в покое, но слова не шли с языка. А потом, не успев остановиться, она выпалила: — Я скучаю по ним. Уилл не стал спрашивать, кого она имеет в виду. Ему и не нужно было спрашивать. — Ваша семья? — тихо спросил он. Арья кивнула, ее голос был едва слышен. — Я чувствую, что забыла их. Как будто я позволила им ускользнуть. Уилл на мгновение замолчал, затем протянул руку и взял ее за руку. — Ты не забыла их. Ты все еще здесь. Это значит, что они все еще с тобой. Его слова что-то сломали внутри нее, и слезы полились сильнее. На этот раз она не боролась с ними. Она позволила себе плакать, а Уилл просто сидел рядом, держа ее за руку, и его спокойное присутствие успокаивало ее. Когда рыдания наконец утихли, Арья смущенно отдернула руку. — Прости, — пробормотала она. Уилл слегка улыбнулся ей. — Не стоит. Я здесь, ты же знаешь. Всегда, когда тебе понадобится. Арья посмотрела на него, и тяжесть в ее груди немного ослабла. Впервые за несколько недель она не чувствовала себя такой одинокой. Арья низко пригнулась к земле, и ее дыхание облачками пара поднималось к лицу. В нескольких шагах впереди три огромных теневых кота сцепились в жестокой схватке, их гладкие черные тела извивались и прыгали, когти рассекали воздух. Их рычание и рев эхом разносились по ледяной земле, и у нее по спине пробежал холодок, не имевший ничего общего с холодом. Она не могла понять, из-за чего они дерутся. Это было похоже на какую-то тушу, что-то темное и безжизненное на снегу. В животе у нее заурчало так громко, что она вздрогнула. Они не ели больше суток. В глубине Клыков Мороза дичи было мало, и запасы группы подходили к концу. Лук Арьи оттягивал руки, пальцы окоченели от холода, но она крепко сжимала его и накладывала стрелу. Сумеречные коты были огромными, намного крупнее всех кошек, которых она видела в Речных землях или даже в окрестностях Винтерфелла. Их гладкие, мощные тела перекатывались при каждом движении, и она понимала, что должна оставить их в покое. Но голод терзал ее изнутри, затуманивая мысли. Если она не сможет убить одну из теневых кошек, то, возможно, сможет хотя бы украсть то, из-за чего они дерутся. Она натянула тетиву, затаив дыхание. Кошки были слишком быстрыми, их движения — слишком хаотичными, но она все равно выпустила стрелу. Стрела промахнулась, ударившись о снег всего в нескольких футах от места драки. На мгновение теневые коты замерли, уставившись на нее своими пронзительными глазами. Сердце Арьи бешено заколотилось в груди. Она крепче сжала лук, готовясь к нападению, но, к ее облегчению — и удивлению, — они убежали, их гибкие тела растворились среди скал. Она судорожно выдохнула, осознав, насколько близка была к катастрофе. Коты-тени были опасными хищниками, но на них охотились на протяжении многих поколений, и, казалось, страх все еще жил в их крови. Она осторожно подкралась ближе, ее ботинки тихо хрустели по снегу. По мере того, как она приближалась к туше, очертания становились четче, и у нее перехватило дыхание. Это был не олень и не лось. Это был лютоволк. Арья застыла, ее грудь сдавило. Волк был огромным, даже мертвым, с густой серебристо-серой шерстью, залитой кровью. Его тело было неподвижным и сломанным, бок разорван в том месте, где на него напали теневые коты. Она опустилась на колени рядом с ним, ее руки в перчатках зависли над шерстью, не касаясь ее. Это зрелище пробудило поток воспоминаний — о Винтерфелле, о Джоне, о Призраке и, что самое болезненное, о Нимерии. Она на мгновение закрыла глаза, сглотнув комок в горле. Затем она увидела это: едва заметные следы на снегу, ведущие от тела. Крошечные отпечатки лап. У Арьи перехватило дыхание, когда она проследила взглядом за тропой. В нескольких шагах от нее она заметила маленький дрожащий комок меха, прижавшийся к снегу. Щенок. Маленький лютоволк был серым, с белыми пятнышками, разбросанными по шерсти, как снежинки. Он тихо скулил, его маленькое тельце дрожало, когда он прижимался к холодной земле. Сердце Арьи болезненно сжалось, когда она протянула руку и взяла щенка на руки. Он слабо извивался, но вскоре затих, прижимаясь своим крошечным тельцем к ее груди. — Нимерия, — прошептала Арья, и имя слетело с ее губ, словно оно все это время ждало там. Она не знала, почему произнесла его — ведь этот щенок не был ее Нимерией. Но имя казалось правильным. Щенок моргнул, глядя на нее большими темными глазами, и Арья почувствовала, как внутри нее поднимается что-то глубокое и яростное. Она не смогла сохранить Нимерию, не смогла защитить ее, но на этот раз она не подведет. Реальность медленно возвращалась, тянула ее за собой. Ее послали на разведку, чтобы проверить, нет ли впереди опасностей — в основном великанов. Известно, что Клыкастые Льды укрывают несколько бродячих групп великанов. Но вместо того, чтобы заниматься разведкой, она отвлеклась на голод, и теперь вот она здесь, держит на руках волчонка и понятия не имеет, безопасен ли путь впереди. Она вздохнула, оглянувшись на тушу. Лютоволк был слишком большим, чтобы нести его в лагерь, но оставлять его здесь казалось расточительством. Арья вытащила нож, который дала ей Игритт, и, холодно сверкнув лезвием в тусклом свете, принялась за работу. Руки у нее были неуклюжими и холодными, но ей удалось отрезать одну из волчьих лап, и кровь слабо испарялась на снегу. Мясо было тяжёлым и неудобным для переноски, но это было лучше, чем ничего. Крепко прижав щенка к груди одной рукой, а мясо перекинув через плечо, Арья направилась обратно в лагерь. Снег был глубоким и неровным, замедляя ее продвижение, и к тому времени, как она добралась до места, солнце уже опускалось за зубчатые вершины Клыков Мороза. Уилл первым заметил ее, его рыжие волосы сияли, как факел, в угасающем свете. Он поспешил ей навстречу, на его лице читались беспокойство и веселье. — Не торопилась, да? — сказал он, поддразнивая ее, но с ноткой беспокойства в голосе. Его глаза расширились, когда он заметил щенка у нее на руках. — Что это? Арья слегка приподняла Нимерию, и на ее губах появилась усталая улыбка. — Лютоволк, — просто сказала она. Уилл уставился на нее, а затем тихо присвистнул. — Конечно, ты бы нашла дикого волка, — сказал он, качая головой. — Ты умеешь находить неприятности, не так ли? Остальные собрались вокруг, когда Арья подошла к костру, и их любопытство быстро сменилось облегчением при виде мяса. Немурия осталась рядом с ней, свернувшись калачиком у ее ног, пока она сидела у костра. Пока потрескивал костер и группа делилась драгоценной едой, Арья почувствовала проблеск чего-то, чего она не ощущала уже давно. Не совсем счастье, но что-то близкое к нему. Она была не одна — не совсем. Арья сидела у костра, уютно прижав к груди Нимерию, спрятанную под плащом. Тепло маленького щенка проникало сквозь ткань, и Арья прижалась к Уиллу, слегка положив голову ему на плечо. Они уже поели, и это была вполне приличная еда для дикой местности, но Арья не могла перестать думать о туше лютоволка, которую нашла раньше. Воспоминание терзало ее. Возможно, там еще осталось немного мяса. Коты-призраки наелись досыта, но Арья не могла перестать думать о том, что они могли оставить. Еда есть еда, а зима не терпит отходов. Она пошевелилась и выпрямилась. Уилл слегка повернул голову и приподнял бровь. — Что заставляет тебя беспокоиться? — спросил он низким и дразнящим голосом. Арья помедлила, а затем заговорила. — Нам нужно вернуться. Туда, где я нашла лютоволка. Там может остаться немного мяса. Уилл моргнул, обдумывая ее предложение. — Думаешь, это стоит того? Там может быть еще больше теневых котов. Арья пожала плечами. — Мы сегодня почти не ели, и нам нужно использовать все, что мы найдем. Это недалеко, и они, наверное, уже ушли. Он вздохнул, пристально глядя на нее, прежде чем встать и потянуться. — Ладно. Ты победила, волчица. Пойдем посмотрим, права ли ты. Арья усмехнулась, плотнее закутывая Наймерию в свою шубу, прежде чем встать. Щенок заерзал, но быстро успокоился, когда Арья надежно укрыла его. Холод сразу же охватил их, когда они отошли от костра, и они задышали на морозном воздухе. Они шли в относительной тишине, снег хрустел под их сапогами. Ночь была пугающе тихой, если не считать редких порывов ветра, шелестящих в кронах деревьев. Арья внимательно смотрела по сторонам, высматривая любое движение. Она чувствовала рядом с собой присутствие Уилла, спокойное и обнадеживающее, даже несмотря на то, что ее нервы были на пределе при мысли о том, что они снова могут встретить теневых котов. Они были примерно на полпути к месту, когда Уилл внезапно остановился и схватил Арью за руку. — Подожди, — прошептал он, кивая вперед. Арья проследила за его взглядом, и ее сердце замерло, когда она увидела это — маленькую темную фигуру, осторожно двигающуюся по снегу. Фигура вышла на лунный свет, и у Арьи перехватило дыхание. Это был еще один лютоволк. Этот зверь был меньше Нимерии, худощавый и длинный, с черным мехом, испещренным серебристыми прожилками. Он двигался неуверенными шагами, нервно взмахивая ушами и принюхиваясь к воздуху. Сердце Арьи заколотилось в груди, когда она уставилась на него, и в ней зародилось странное чувство узнавания. Уилл наклонился ближе и понизил голос. — Похоже, он один. Думаешь…? Арья медленно кивнула, ее голос был едва слышен. — Так и должно быть. Это ради Рикона. Как будто боги хотят, чтобы мы не забывали, кто мы — кто такие Старки. Она осторожно присела на корточки, ее движения были медленными и размеренными. Маленький волк заметил ее, слегка наклонив голову, но не убежал. Арья задержала дыхание и протянула руку, слегка дрожащую от холода. — Иди сюда, — тихо пробормотала она. Лютоволк помедлил, а затем сделал осторожный шаг вперед. Его взгляд встретился со взглядом Арьи, и она почувствовала необъяснимую связь, словно волк мог заглянуть ей в душу. Он медленно приближался, пока его холодный нос не коснулся ее пальцев. — Вот так, - прошептала она, ее голос был полон благоговения. Когда он потянулся к ней, она осторожно взяла его на руки. Его шерсть была жесткой и холодной, но он прижался к ней, слегка дрожа всем телом. Уилл наблюдал за происходящим с легкой улыбкой. — Полагаю, у тебя есть талант находить заблудших. Арья встала, прижимая щенка к себе. — Он не для меня. Этот щенок Рикона. Они быстро вернулись в лагерь, и холод кусал их за щеки, пока Арья крепко держала лютоволка. Когда они пришли, огонь уже почти погас, и большая часть группы спала, укрывшись толстыми одеялами. Рикон свернулся калачиком рядом с Вэл, его маленькое тельце вздымалось и опадало с каждым вдохом. Арья колебалась, не зная, стоит ли его будить, но маленький лютоволк тихо заскулил, словно почувствовав своего нового хозяина. Рикон пошевелился, сонно моргая и открывая глаза. — Арья? — пробормотал он, слегка приподнимаясь. Арья опустилась на колени рядом с ним, щенок извивался у нее на руках. — Смотри, — тихо сказала она, протягивая его. Глаза Рикона расширились, а лицо озарилось искренней радостью. Он протянул дрожащие руки, взял маленького волчонка и прижал к себе. — Для меня? — спросил он, его голос был полон удивления. Арья кивнула, и на ее губах появилась легкая улыбка. — Для тебя. Рикон ухмыльнулся и погладил щенка по шерсти. — Как его зовут? — Я думала, ты захочешь дать ему имя, — сказала Арья, внимательно наблюдая за ним. Рикон наклонил голову, напряженно размышляя. Через мгновение он широко улыбнулся. — Дикий. Арья моргнула. — Дикий? Ты не можешь назвать его Диким. Это не имя. — Да, — упрямо сказал Рикон. — Он дикий, как и я. Арья нахмурилась. — Это лениво. — Идеально, — ответил Рикон, покровительственно обнимая щенка. Их спор разбудил Уилла, который дремал у костра. Он сел, протер глаза и ухмыльнулся, увидев эту сцену. — Он прав, Арья. Это его волк. Пусть называет его Диким, если хочет. Арья нахмурилась, но больше не спорила. Рикон просиял, явно довольный собой. — Ну, может, и не Дикий, — сказал Рикон, немного подумав. — Может… Шэггидог. Арья приподняла бровь, но на этот раз не стала возражать. — Значит, Шэггидог. Рикон решительно кивнул, прижимая к себе щенка, и лег обратно. Арья встала и вернулась на свое место у костра. Нимерия выбралась из-под ее плаща и устроилась между ней и Уиллом. Уилл тихо усмехнулся, когда Арья снова прижалась к нему. — Ты хорошо с ним ладишь, — пробормотал он. Арья пожала плечами, хотя от его слов у нее потеплело на душе. — Я просто хочу, чтобы он вспомнил, кто он такой, — тихо сказала она. Уилл обнял ее, притянув к себе, и огонь тихо потрескивал. Впервые за несколько недель Арья позволила себе расслабиться, и ровное дыхание лютоволков успокаивающе напомнило ей о доме.