Абсолютная гармония

В густом лесу, где между деревьями едва пробивался свет, группа продвигается осторожно и молча. Алик, с его массивными доспехами, шел впереди, его огромная фигура сгибалась под ветвями, но каждый его шаг был уверен и тяжел, как будто сам лес знал его присутствие. Его белые глаза неотрывно следили за каждым движением в тени, готовые мгновенно отреагировать на любую угрозу. Позади шел Даск Шайн. Его шаги, лёгкие и практически бесшумные, едва шуршали среди упавшей листвы. Его фиолетовые глаза осматривали тёмные уголки леса, где каждый шорох вызывал напряжение. В его мыслях всё ещё свежи были воспоминания о недавнем происшествии. Резня зеленых существ было сурово, и он пытался убедить себя, что это было необходимо. Но момент, когда Грифон хладнокровно пробил грудь одному из людей, оставил глубокий след. За ним следовал двуногий грифон, который, несмотря на своё тело, двигался гибко и бесшумно. Его металлические когти едва касались земли, будто льстя своему окружению, не нарушая тишины. Он излучал хладнокровие, иногда бросая мимолетные взгляды на Даска.

***

POV Даск Шайн После того как Алик с невероятной жестокостью расправился с зелёными существами, я стоял в оцепенении. Моё сердце колотилось так, что казалось, оно вот-вот разорвёт грудную клетку. Его удары, эти массивные, мощные удары, разрывали плоть, ломали кости. Это был ужас, но я не мог отвернуться. Каждая секунда казалась бесконечностью, каждый звук — криком, который эхом отдавался в моей голове. Но потом я вспомнил. Эти зелёные монстры… они тащили людей. Их крики всё ещё звучали у меня в ушах. Это были те самые существа, которые, возможно, заслужили свою участь. Возможно. «Это справедливо?» — мелькнуло у меня в голове. Но чем больше я пытался оправдать эту жестокость, тем больше вопросов рождалось. Я начал вспоминать рассказы моей сестры о чудовищах и монстрах. Внешность этих существ была похожа на её описания, но… они был другим. У них были маленькие, непропорциональные конечности, что-то странное и чуждое. Я не знал, бывают ли такие вариации в их видах, как у нас, с пегасами или единорогами. «Может, я смогу узнать больше, когда вернусь домой…» — мелькнула мысль. Но она тут же оборвалась. «Вернусь ли я вообще?» Этот вопрос разъедал меня изнутри. Я не мог найти ответ, как бы ни пытался. Шокирующим стало то, что один из спасённых людей вдруг подбежал к гоблину, который едва дышал, и вонзил в него какой-то грубый нож. Он делал это снова и снова, пока тело не перестало шевелиться. Я замер. «Зачем?» Этот человек с ошейником, был переполнен яростью. Он будто полностью потерял себя в этой жажде мести. Я видел только гнев в его глазах. Грифон, заметив моё замешательство, подошёл ближе. Его металлический голос был низким и резким. Он объяснил, что это месть. Это то, что питается злостью, что эти люди потеряли всё. Я пытался понять, но в моей голове всё смешалось. Когда Алекс, отступив в сторону, убрал крылья, открывая мой обзор, я невольно подумал, что он собирается помочь. Это была короткая, мимолётная надежда, наивная вера в то, что он, несмотря на свою грубость, всё же не станет бездействовать. Я почти ощутил облегчение, поверив, что есть место состраданию. Но реальность оказалась иной. Грифон обернулся к Алику и произнёс что-то на языке, которого я не понимал. Звуки этих слов были холодными, резкими, словно разрезали воздух. Алик замер. Его белые глаза — пустые, как всегда, но на мгновение показались мне чем-то похожими на человеческие. Он задумался. Затем, после долгой паузы, медленно кивнул. Этот кивок был исполнен какой-то тяжести, словно он принимал решение, которое уже давно не принадлежало ему. До того как я успел осознать, что происходит, Алик оказался рядом. Его огромная рука обхватила меня, осторожно, но непреклонно, словно я был не более чем беспомощная кукла. Молчание. Ни слова, ни объяснения. Просто движение вперёд, прочь от происходящего. Но я всё равно успел увидеть. И этот образ никогда не покинет меня. Алекс шагнул к людям. Они стояли неподвижно, словно статуи, чьи лица застыли в ужасе. Я видел их глаза. В этих глазах была смесь страха и неизбежности. Не просто страх перед смертью, а что-то другое. Смирение. Покорность. Будто они уже давно знали, что этот момент наступит. Что всё закончится именно так. Грифон подошёл к одному из человеку — высокому, с измождённым лицом, почти прозрачной кожей. Они встретились взглядом. Мужчина ничего не сказал, не попытался убежать, даже не отступил. Он просто смотрел, как Грифон поднял свою когтистую лапу. Металлические пальцы, сверкающие под тусклым светом, сомкнулись. И в следующее мгновение он пробил его грудь. Звук был тяжёлым, влажным. Хруст ломаемых костей, глухой удар разрываемой плоти. Но самое ужасное — тишина. Человек не закричал. Он только выдохнул, коротко, сдавленно. Его взгляд остался пустым, как будто он уже давно перестал бороться за жизнь. Я хотел закричать, броситься вперёд, сделать хоть что-то. Но не мог. Копыта были словно прикованы к земле. Внутри всё сжалось. Грудь горела от бессилия. Страх сковал меня, но это было не самое страшное. Страшнее всего было ощущение, что я стал свидетелем чего-то, что невозможно объяснить словами. Нечто, что выходит за пределы разумного. Алик, заметив моё состояние, мягко накрыл мои глаза своей огромной ладонью. Это движение казалось странно заботливым, как у старшего брата, который хочет защитить младшего от кошмара. Но звуки остались. Крик женщины, который вскоре перешёл в плач. Хруст костей. Последние, рваные вдохи. Я больше не видел, но слышал. И каждый звук разрывал меня изнутри. Алик потащил меня прочь, словно знал, что я не выдержу. Мы уходили, но мои ноги всё ещё дрожали, а сердце билось так громко, что казалось, будто оно сейчас вырвется из груди. Я чувствовал себя трусом. Мои мысли были хаотичными, как шторм. «Что я только что увидел? Почему это произошло? Эти люди… Они просто стояли. Они не сопротивлялись. Они даже не пытались бежать. Почему? Смирение? Или что-то, что они знали, но я не могу понять? Почему Алекс это сделал? Это был приказ? Или он наслаждался этим?» Каждый вопрос заставлял мой разум трещать, как плохо натянутый канат. И самый главный из них: «Почему я ничего не сделал?» Я чувствовал себя виноватым. Глубоко, до самого сердца. Мы могли помочь. Могли попробовать. Но вместо этого мы просто ушли. «А что если мы — чудовища? Они ведь могли быть такими же, как я. Просто выжившие, запутавшиеся в этом кошмаре. Алекс убил их, даже не моргнув. Алик… он ничего не сказал. Просто увёл меня. Как я могу быть с ними? Они — мои союзники? Или же я их очередная жертва?» Слёзы навернулись на глаза, но я не мог позволить себе заплакать. Слабость здесь — роскошь, которая стоит жизни. Но внутри я кричал. Молчал снаружи, но мой разум был заполнен шумом. «Смогу ли я остаться собой в этом мире? Или этот кошмар уничтожит всё, что делает меня мной?» Когда мы остановились, я опустил голову. Слёзы капали на землю. Я попытался найти утешение в том, что Грифон и Алик, возможно, знают больше. Что это было нужно. Но правда в том, что я не понимал. И от этого становилось ещё страшнее.

***

Даск Шайн шел по густому лесу, его копыта осторожно ступали по мягкой земле, покрытой слоем опавших листьев. Но этот лес, со всеми своими шорохами и тенями, был не тем, что тревожило его. Боль внутри, мучительное чувство вины и смятения, было сильнее любого внешнего звука. Его фиолетовые глаза, которые всегда смотрели на мир с надеждой и верой в гармонию, теперь потускнели, наполняясь тяжестью мыслей. Каждый шаг был наполнен воспоминаниями о произошедшем. Он видел, как Грифон повернулся к людям. Как те застыли, их взгляды были полны страха, но и странного, непостижимого покорения. Он видел, как острые металлические когти вонзились в тело одного из них, и этот звук, этот хруст костей, словно застрял в его сознании. Он не мог выкинуть из головы этот момент, сколько бы ни пытался. «Почему я ничего не сделал? Почему я просто стоял и смотрел? Разве я не должен был вмешаться? Разве моя магия не предназначена для того, чтобы защищать, а не для того, чтобы молча принимать?» Эти вопросы разрывали его изнутри. В голове развернулся хаос. Он пытался оправдать себя: «Я не знал, что они собираются сделать. Это не я… это не моя вина.» Но чем больше он это повторял, тем слабее звучали эти слова. Он чувствовал, как нечто внутри него ломается, словно его вера в добро и справедливость дала трещину. Даск поднял взгляд на Алика, который шел рядом. Его массивное тело казалось непоколебимым, но сейчас Даск видел в нем что-то большее. В его огромных белых глазах читалась тяжесть. Это был не просто монстр, каким его могли бы назвать другие. Это было существо, которое могло понимать, могло чувствовать, но почему-то выбрало путь молчания и согласия. — Почему ты… почему ты просто согласился? — его голос дрожал, пока он не поднял глаза к Алику. — Ты ведь понимал, что это неправильно, так почему? Алик не ответил сразу. Его лицо оставалось безмятежным, почти отстраненным. Он посмотрел вниз на Даска, затем вновь вперед, избегая прямого взгляда. — Они попросили об этом, — его голос был низким, но в нем была какая-то грубая искренность. — Брат знал, что они не хотят жить. Эти слова, такие простые, обрушились на Даска тяжелым грузом. — Но это не оправдание! — воскликнул он, остановившись. Его голос внезапно стал громче, хотя в нем еще ощущалась дрожь. — Кто мы такие, чтобы решать за других? Даже если у них была боль, даже если они хотели смерти… Разве это наш выбор? Разве это не против всего, чему я верю? Грифон, который шагал впереди, остановился и медленно обернулся. Его яркие красные глаза сверкнули, а металлическое тело с легким звоном повернулось в сторону Даска. Он молча смотрел на него, будто изучая его слова, пытаясь найти в них что-то большее. — Ты не понимаешь, что видел, — наконец сказал Грифон. Его голос звучал холодно, но в нем угадывались нотки усталости. — Это не были люди, которых можно спасти. Они были сломаны. Их жизни уже закончились, Даск. Я просто поставил точку. — Но ты не можешь знать этого! — крикнул Даск, и в его голосе прозвучала отчаянная мольба. — Даже если они страдали, даже если они просили об этом, всегда есть шанс. Шанс на исцеление, на надежду… на что-то лучшее. Но ты забрал у них этот шанс! Грифон снова замолчал, будто обдумывал его слова. Его глаза чуть прищурились, и металлические крылья слегка дернулись. Затем он подошел ближе, его тяжелые шаги звучали глухо на земле. — Ты говоришь о надежде, — медленно начал он, его голос звучал так, будто он сам не до конца верит в свои слова. — Но в этом мире надежда редко остается чем-то реальным. Иногда… иногда она становится просто иллюзией, которую мы держим, чтобы не сойти с ума. Ты веришь, что мог бы их спасти. А я знаю, что нет. — Но ты не дал им шанса, — прошептал Даск, его голос дрожал, но он упрямо стоял на своем. — Ты решил за них. Это не твое право. Грифон посмотрел на него, и впервые в его глазах появилось что-то похожее на сожаление. — Может, ты прав, — наконец сказал он, отводя взгляд. — Может, я сделал ошибку. Но знаешь, что я скажу тебе, Даск? Если ты хочешь найти этот путь, где всегда есть шанс, всегда есть надежда… тебе придется бороться за это. И мир будет ломать тебя. Снова и снова. Эти слова звучали горько, и в них читалась правда, которую Грифон знал слишком хорошо. Даск замер, его мысли метались, как дикие птицы. Он чувствовал, что его идеалы сталкиваются с реальностью, и эта битва оставляла шрамы. Алик, который до этого молча слушал их спор, вдруг заговорил. Его голос, обычно прямолинейный и уверенный, на этот раз звучал задумчиво и даже мягко: — Они не должны страдать. Теперь они в раю. Слова Алика повисли в воздухе, наполняя тишину леса новым напряжением. Даск Шайн резко повернул голову к нему, его фиолетовые глаза широко раскрылись от удивления. — Алик… ты… ты действительно в это веришь? — его голос был дрожащим, будто он не знал, хочет ли услышать ответ. Алик не сразу ответил, на мгновение опустив взгляд. Затем он поднял голову и, глядя прямо перед собой, твёрдо кивнул: — Да. Моя мама всегда говорила, что если жизнь становится слишком тяжёлой, если боль сильнее самой жизни, то душа обретает покой, уходя туда, где всё справедливо. Его слова прозвучали просто, без тени сомнения. Он смотрел куда-то вдаль, словно видя перед собой нечто большее, чем этот лес. В его взгляде отражалась тень боли, которая казалась не совсем его собственной, а скорее унаследованной, связанной с прошлым. Даск замолчал, ошеломлённый этими словами. В его душе шла внутренняя борьба. Как можно примирить такие взгляды с тем, чему он был научен? Он знал, что Алик говорит искренне, но эти слова, эта философия казались ему слишком чуждыми, слишком далекими от тех принципов, на которых он вырос. — Алик, но… — начал он, не зная, как выразить свои чувства. — Как можно решать за других? Откуда ты знаешь, что для них это… правильно? Как ты можешь быть уверен, что смерть — это путь к счастью? Алик посмотрел на него. Его взгляд был прямым, но не враждебным. Он не был гневным или холодным — скорее, в нём читалась честность и твёрдое убеждение. — Потому что я видел боль, Даск. Я видел, как она пожирает изнутри. Люди не должны так жить. Если у них нет надежды, то зачем продолжать страдать? Это несправедливо. Даск почувствовал, как его сердце сжалось. Он хотел возразить, но слова застряли в горле. Может, потому что он понимал: Алик верит в это всей душой. Для Алика справедливость была не чем-то абстрактным, а конкретным, почти осязаемым понятием, которое он связал с образом своей матери. Грифон, до этого молча наблюдавший за их разговором, усмехнулся, разрядив тишину. Его голос прозвучал резко, но в то же время не лишённо иронии: — Ну что, философы, мы здесь спорим о душах, а впереди у нас ещё целый мир. Может, оставим эти умные разговоры на потом? Его саркастичная улыбка была непринуждённой, но в глазах читалась усталость. Несмотря на его лёгкий тон, Даск заметил, что Грифон пытался скрыть собственное беспокойство. — Алекс, — тихо сказал Даск, не обращая внимания на его сарказм. — Ты хоть понимаешь, о чём мы говорим? Грифон приподнял бровь и, слегка склонив голову, ответил: — Конечно, понимаю. Ты пытаешься убедить нас, что вся жизнь священна, даже если она полна боли. А Алик уверен, что лучше дать покой, чем оставлять существовать в мучениях. Я же… — он замолчал, на мгновение задумавшись. — Я, наверное, где-то посередине. Алик, казалось, игнорировал эту перепалку. Его взгляд снова стал задумчивым. — Люди должны быть счастливыми, — повторил он, словно для самого себя. — А если нет, то их души найдут лучший мир. Это справедливо. Даск хотел возразить, но не нашёл слов. Он понимал, что они смотрят на мир через разные призмы. Для него справедливость означала борьбу за жизнь до последнего. Для Алика — избавление от страданий. Для Грифона — что-то среднее между этими крайностями, продиктованное его прагматизмом. Их шаги звучали в тишине леса, пока они продолжали идти вперёд. Каждый был погружён в свои мысли. Даск Шайн, опустив голову, смотрел себе под копыта. Внутри него бушевала буря. Он не мог избавиться от чувства, что этот разговор — лишь начало чего-то большего, чего-то, что в будущем изменит каждого из них. — Сможем ли мы когда-нибудь понять друг друга? — наконец проговорил он, его голос звучал тише, чем обычно. — И… почему ты ешь их мечи? Это же… странно. Грифон, который с видимым удовольствием пережёвывал что-то металлическое, лениво повернул голову к Даску. — Один мудрец как-то сказал: «Кто не рискует, тот не пробует странное». — Он ухмыльнулся, блеснув металлическими зубами. — Они такого не говорят, — твёрдо возразил я, чувствуя, как моё единственное оружие в этом разговоре — логика. Грифон, казалось, был доволен собой. Его крылья слегка дрогнули, как будто он собирался расправить их, но вместо этого он лишь чуть приподнялся. — А должны бы, — парировал он, проглатывая остатки меча с хрустом, который заставил мою шкуру покрыться мурашками. Грифон выглядел слишком довольным, и это пугало даска ещё больше. Особенно после того, что Даск только что видел. Ужас, который всё ещё оставался свежим в моей памяти, словно рана, не желающая заживать. Его легкомысленное настроение никак не сочеталось с тем, что произошло совсем недавно. Люди, крики, кровь… Взгляд этого человека, перед тем как его жизнь оборвалась. Всё это словно тенью висело над нами, напоминая о том, что мы сделали. — Как ты можешь быть таким… весёлым? — не выдержал я, слова сами сорвались с губ. — Только что… ты… Мой голос дрогнул. Даск не смог закончить. Грифон перестал жевать и внимательно посмотрел на меня. Его взгляд стал более серьёзным, но улыбка всё ещё оставалась. — Потому что, Даск, в этом мире, если ты слишком много думаешь, ты либо сойдёшь с ума, либо перестанешь двигаться вперёд, — его голос стал холодным, как металл, из которого он был сделан. — Я не такой, как ты. Я почувствовал, как что-то внутри меня оборвалось. Его слова звучали как суровая правда, но они причиняли боль. Может, потому что я знал: он не совсем прав. Или, может, потому что знал, что он абсолютно прав. В воздухе повисло тяжёлое молчание. Только звук, как Грифон переваривал металл, наполнял тишину. Даск просто вздохнул и пошёл дальше, покачивая головой. Иногда он задавался вопросом, как он оказался в такой компании монстров, но в глубине души знал без них ему было бы сложнее. Потом Грифон неспешно подбросил один из найденных мечей в воздух, словно размышляя о чем-то, и с легкостью поймал его своей лапой. Даск замер, не решаясь пошевелиться, чувствуя, как напряжение нарастает. Затем, не говоря ни слова, Грифон протянул ему небольшой меч. К удивлению Даска, оружие выглядело почти новым, будто его только что выковали. Лезвие блестело в свете, а рукоять была удобной и прочной. Этот простой, но значимый жест словно говорил о том, что Грифон доверяет ему, и Даск почувствовал, как тяжесть ответственности легла на его плечи. — Вот, держи, — протянул меч Грифон, его голос звучал спокойно, но настойчиво. Даск замер, глядя на меч, который протянул ему Грифон. Лезвие блестело в свете, отражая весь груз ответственности, который оно символизировало. Единорог отвёл взгляд, стараясь не смотреть на оружие. Его голос прозвучал тихо, почти дрожа. — Зачем мне это, Алекс? Я не умею обращаться с такими вещами… — Он сделал шаг назад, но металл словно манил его, приковывая взгляд. Грифон наклонил голову, его выражение было странным — смесь утомлённого терпения и лёгкого раздражения. — Ты думаешь, что это выбор? — Его голос прозвучал низко, с металлическим отзвуком, будто отголосок механического естества. — Этот мир не даст тебе шанса остаться безоружным. Возьмёшь ты меч или нет — тебе всё равно придётся драться. Даск нахмурился, пытаясь скрыть волнение, которое сдавливало грудь. Его разум сопротивлялся. Магия всегда была его защитой, его силой. Почему теперь он должен был прикасаться к стали? — Я… я не хочу, чтобы меня это изменило — произнёс он, его голос был почти шёпотом. Грифонджо усмехнулся, холодно и чуть насмешливо. — Меч не изменит тебя, Даск. Ты станешь слабаком, если начнёшь бояться быть сильным, — сказал он, делая шаг ближе. Его глаза сверкнули, и он наклонился, чтобы встретиться с взглядом единорога. — Ты говоришь, что не умеешь? Так научись. Ты говоришь, что не хочешь? Так перестань хотеть и начни делать. Единорог почувствовал, как его сердце забилось быстрее. Эти слова резали, словно то самое лезвие, которое он боялся взять в магическую хватку. — Это не так просто… — начал он, но голос предательски дрогнул. Грифон тяжело вздохнул, его крылья слегка дрогнули. — Жизнь никогда не была простой, — резко ответил он. — А теперь послушай: если ты думаешь, что мир тебя пощадит, потому что ты хороший, то ты ничего не понял. Даск застыл. Слова Грифона ударили в самую глубину его сознания, обнажая страх, который он пытался скрыть. Внутри него всё кипело. Его идеалы, его вера в гармонию и доброту… Всё это вдруг показалось слабым, почти наивным. — Хорошо… — наконец выдохнул он. Его рог засветился мягким фиолетовым сиянием, и меч медленно поднялся в воздух. — Ты правда считаешь это правильным? — спросил он, неожиданно для самого себя. Грифон обернулся, его глаза сверкнули в свете. — Даск, правильное — это то, что позволяет тебе выжить, чтобы продолжить бороться. Всё остальное — детали. — Он развернулся и зашагал вперёд. — И — добавил Грифон, наблюдая за ним. — А чтобы не носить его как-то нелепо… Он вытащил из ниоткуда небольшую сумку и кинул её Даску. — Для меча. Будет удобнее. Даск поймал сумку, его взгляд скользнул по ней с явным сомнением. Он прикрепил её к своему боку и аккуратно уложил туда меч. Лезвие слегка звякнуло, и этот звук отозвался в его сознании, как напоминание о том, что он теперь носит с собой. — Спасибо, — тихо пробормотал он, глядя в землю, будто пытался оправдать свой поступок перед самим собой. Грифон слегка усмехнулся, поворачиваясь, чтобы продолжить путь. — Не за что. Даск вздохнул, остановившись на мгновение, чтобы взглянуть на сумку, крепко прижатую к его боку. Меч внутри словно давил на него своей невидимой тяжестью, напоминая о тех изменениях, которые уже начали происходить. Его рог мягко засветился, и сумка слегка приподнялась, как будто он хотел убедиться, что меч всё ещё там. — Алекс… — его голос разорвал тишину, звуча дрожащим эхом среди пустынного леса. Грифон шёл впереди, его крылья были слегка опущены, а шаги звучали тяжело из-за металлического тела. Он не сразу ответил, будто ожидал продолжения. — Что? — наконец проговорил он, не поворачивая головы. Даск колебался, словно его слова застряли где-то между мыслями и губами. Наконец он глубоко вдохнул и произнёс: — Мне… правда придётся… кого-то убивать? — Эти слова дались ему с трудом, и он не смог сдержать дрожь в голосе. Грифон остановился, его массивное тело застыло, а затем он медленно развернулся. Его глаза, светящиеся алым, внимательно посмотрели на единорога, словно сканируя его внутреннее состояние. — Даск, ты думаешь, что этот меч тебе дали просто так? — Его голос звучал спокойно, но в нем читалась скрытая сила. — Ты думаешь, что с врагами можно договориться? Что их можно уговорить уйти? Единорог поднял голову, его фиолетовые глаза наполнились смесью отчаяния и упрямства. — А что, если можно? — спросил он почти умоляюще. — Я владею магией, Алекс. Я могу защищать, оглушать, связывать их заклинаниями. Я… я не хочу… Грифон прищурился, его взгляд стал холодным. — Не хочешь, чтобы кровь была на твоих копытах, да? — Он сделал шаг ближе, его тяжёлые металлические когти громко ударили о землю. — Ты всё ещё не понимаешь, в каком мире ты оказался. Здесь нет милосердия. Здесь нет правил. Они убьют тебя, не задумываясь. Даск сделал шаг назад, его взгляд затуманился, а дыхание стало частым. — Но убийство… это неправильно, — прошептал он, опустив голову. — Если я сделаю это, я стану таким же, как они. Грифон тяжело вздохнул, его крылья слегка дрогнули, издав скрежет металла. Он нагнулся вперёд, чтобы оказаться на уровне глаз Даска. — Слушай меня внимательно, — его голос стал ниже, почти шепчущим, но от этого ещё более зловещим. — Никто не просит тебя убивать ради удовольствия. Никто не говорит, что это легко или правильно. Но если на кону твоя жизнь или жизнь тех, кого ты хочешь защитить, ты обязан быть готовым. Единорог замер, его сердце бешено колотилось в груди. — А если я не смогу? — произнёс он тихо, опустив взгляд. — Тогда ты погибнешь, — резко ответил Грифон. — И вместе с тобой погибнут те, кто тебе дорог. Эти слова словно обрушились на Даска тяжёлым грузом, вдавливая его в землю. Он закрыл глаза, стараясь подавить нахлынувшие эмоции, но слёзы всё равно начали медленно стекать по его щекам. — Это жестокий мир, Даск, — продолжил Грифон, его голос стал мягче, но остался твёрдым. — И если ты думаешь, что добротой можно победить чудовищ, ты сильно ошибаешься. Даск с трудом сдержал всхлип, его ноги слегка дрожали. Он поднял голову и встретил взгляд Грифона, полный решимости. — Но ведь я могу изменить их, Алекс. Разве не в этом смысл? Показывать, что добро сильнее? Грифон замолчал, его взгляд стал задумчивым, почти меланхоличным. — Когда-то я думал так же, — тихо сказал он, отводя взгляд. — Но жизнь показала мне, что не всех можно изменить. Есть те, кого невозможно спасти. Их сердца слишком тёмные, а их разум — слишком сломлен. Даск молчал, его голова была опущена, взгляд устремлён в землю. — Я не прошу тебя становиться монстром, — продолжил Грифон, делая шаг ближе. — Я прошу тебя лишь одно: быть готовым защищать то, что тебе дорого. Слова прозвучали как гром среди тишины. Даск закрыл глаза, борясь с внутренней бурей. Его рог засиял слабым светом, и он на мгновение прикоснулся к мечу, лежащему в сумке. — Я… постараюсь, — тихо ответил он, голос дрожал, но в нём была искорка решимости. Грифон кивнул, развернулся и продолжил путь. Единорог последовал за ним, крепче прижимая сумку к себе. Каждый шаг отдавался глухим эхом в его сердце, а мысли витали где-то далеко. Он знал одно: этот путь изменит его. И чтобы вернуться домой, ему придётся принять себя новым. Тройка шагала молча, каждый погружён в свои мысли, как вдруг раздался резкий, пронзительный визг, который перекрыл шум их шагов. Звук напоминал тех недавной вопли, но был гораздо громче и зловещее. Грифон остановился первым, его металлическое тело замерло, словно сканируя окрестности. — Это крики, — произнёс он глухо. Алик прищурился — Беда рядом, — сказал он спокойно, но его тон выдавал настороженность. — Что это? — с тревогой спросил Даск, оборачиваясь вокруг, как будто пытаясь понять, откуда шёл звук. Но прежде чем он успел что-либо предпринять, Грифон схватил его за шкирку, перекинул через плечо, как мешок, и бросил короткое: — Бежим. — Эй! Подожди! — воскликнул Даск, пытаясь вырваться. Но Грифон уже мчался на всех парах в сторону звука, Алик следовал за ним, легко догоняя своими размашистыми шагами. — Зачем мы туда идём?! — кричал единорог, его голос тонул в свисте ветра. — Потому что если это зеленые существо, то кто-то уже в беде, — отозвался Грифон, не оборачиваясь. — А если это не тот, то это ещё хуже. — Почему…?! — взвизгнул Даск, судорожно цепляясь за гриву грифона. — Привыкай! — прервал коротко бросив тот. Шум становился всё громче, вскоре смешиваясь с другими звуками — хриплыми воплями и металлическим бряцанием. Тройка понимала: впереди их ждёт что-то, что точно не оставит их равнодушными.

***

Пятеро авантюристов шагали через густой лес, направляясь к деревне, где недавно произошло нападение. Их цель была ясна: защитить выживших и разобраться с угрозой. В воздухе витал запах влаги и древесной коры, а звуки ночных животных создавали угрюмую атмосферу. Каждый член команды был сосредоточен на своей задаче, понимая, что впереди их может ждать опасность. Гоблин Слейер шёл впереди группы. Его тяжёлые доспехи едва слышно побрякивали при движении, а в руке он держал надёжный меч. На поясе висели сумки, наполненные ловушками, ядами и другими инструментами, предназначенными для уничтожения гоблинов. Его взгляд, скрытый под шлемом, неотрывно следил за каждой тенью и звуком вокруг. Он был воплощением сосредоточенности, будто его тело и разум находились в постоянной готовности к бою. Позади него шла Жрица, сжимающая в руках свой магический посох. Её бело-голубая одежда слегка подсвечивалась лунным светом, что придавало ей почти ангельский вид. Несмотря на свою внешнюю хрупкость, она уже пережила множество схваток, и её решимость становилась всё крепче. Она была готова в любой момент призвать божественную магию, чтобы защитить своих товарищей. Высокая эльфийка-лучница шла чуть поодаль, бесшумно ступая по мху и сухим листьям. Её острые уши постоянно двигались, улавливая даже малейшие звуки. В руках она держала натянутый лук, готовая пустить стрелу при малейшем признаке опасности. Её глаза, как у хищника, сканировали лесной массив, стараясь предугадать, откуда может появиться угроза. «Тишина здесь слишком странная…» — прошептала она, обращаясь к группе. Ящер-шаман спокойно шагал следом, его тяжёлые когтистые лапы оставляли глубокие следы на земле. На плече он нёс небольшой мешок, наполненный костями и ингредиентами для заклинаний. Его взгляд был мудрым и отстранённым, но он оставался настороже. «Духи этого леса обеспокоены… Что-то явно нарушило их покой, ” — произнёс он, делая небольшой жест рукой, будто общаясь с невидимыми существами. Замыкал группу Гном-шаман, его небольшой рост и крепкое телосложение выделялись на фоне остальной команды. Он насвистывал старую гномью мелодию, которая, несмотря на мрачные обстоятельства, добавляла немного уюта. За спиной он нёс сумку с зельями и магическими порошками. «Слишком тихо для такого леса, ” — пробурчал он, внимательно осматриваясь. «Обычно в таких местах полно крикливых птиц или зверья. Что-то явно не так.» Гоблин Слейер поднял руку, сигнализируя остановиться. «Следы, — произнёс он коротко, указывая на свежие отпечатки на мягкой земле. Они были мелкими и многочисленными — типичные для гоблинов. «Они здесь недавно прошли. Мы близко.» Эльфийка нахмурилась. «Сколько их?» — спросила она, натягивая тетиву. «Много, — ответил Гоблин Слейер, наклоняясь ближе к земле, чтобы изучить следы. «Судя по всему, впереди целый лагерь.» Жрица сжала посох крепче. «Надеюсь, мы успеем вовремя…» Её голос был тихим, но твёрдым. Она молилась про себя, прося божество о защите. «Ну, тогда вперёд! Пока нас тут не заметили, — бодро произнёс Гном-шаман, бросая на землю щепотку магического порошка. Порошок вспыхнул тусклым светом, оставляя за собой след, который гас через несколько секунд. «Это поможет нам не заблудиться.» Группа продолжила свой путь, теперь ещё более осторожно. Лес становился всё гуще, а напряжение — всё сильнее. Скоро они достигнут деревни, но никто не знал, что их там ждёт. Их цель была ясна: спасти тех, кто ещё мог быть жив, и уничтожить гоблинов, поселившееся в этих местах. Гоблин Слейер задумался на мгновение, вглядываясь в темноту леса, а затем тихо, но уверенно произнёс: — У меня плохое предчувствие. Его голос прозвучал глухо под шлемом, но этого оказалось достаточно, чтобы все насторожились. Они переглянулись — это было впервые, когда он сказал подобное. Даже обычно невозмутимый Ящер-шаман слегка приподнял бровь, а Эльфийка-лучница нахмурилась, чуть крепче сжимая свой лук. Жрица нервно огляделась, а Гном-шаман, пытаясь разрядить обстановку, хмыкнул и фыркнул: — Может, тебе просто в туалет захотелось? Его голос прозвучал насмешливо, но никто не рассмеялся. Напряжение висело в воздухе, словно густой туман, пропитанный страхом неизвестности. Жрица опустила взгляд, сжимая посох так сильно, что костяшки пальцев побелели. Эльфийка-лучница недовольно прищурилась и, не скрывая раздражения, бросила: — Хватит шутить о таком. Её голос был холодным, но в нём чувствовалась нервозность. Она прекрасно знала, что Гоблин Слейер никогда не говорил просто так. Если он чувствует что-то неладное, значит, причина есть. Гном-шаман только пожал плечами и буркнул что-то себе под нос. Гоблин Слейер никак не отреагировал на его слова. Он лишь сделал жест рукой, указывая двигаться дальше, и первым шагнул вглубь леса. Темнота сгущалась, деревья казались всё более угрюмыми и давящими. В воздухе стоял странный запах — не то прелой листвы, не то чего-то ещё, неприятного и настораживающего. Каждый шаг отдавался глухим эхом среди деревьев, а ночные звуки леса, которые ещё недавно сопровождали их, вдруг исчезли. Они продолжали идти, молча и осторожно. После долгого перехода по пересечённой местности, усеянной корнями и камнями, группа наконец заметила очертания старого дома. Он выглядел заброшенным: покосившаяся крыша, заросший мхом каменный фундамент, разбитые окна, за которыми царила мрачная тьма. Однако их внимание было приковано не к дому, а к фигурам, что двигались рядом с ним. Гоблины. Но не обычные. Гоблин Слейер, идя впереди, резко поднял кулак вверх — универсальный сигнал остановки. Группа послушно замерла, а затем быстро скрылась за большим валуном, поросшим мхом. Они осторожно выглянули из укрытия, наблюдая за врагами. Группа, спрятавшись за валуном, наблюдала за существами, которые явно отличались от обычных гоблинов. Их кожа была тёмно-красного оттенка, а глаза горели пугающим, злобным жёлтым светом. Они двигались не так, как типичные гоблины — не хаотично и беспорядочно, а с пугающей слаженностью. Их доспехи были не грязными лохмотьями, а качественными кожаными нагрудниками, а в руках они держали хорошо выкованные мечи и копья. Он смотрел на них, не мигая. Весь его опыт, все знания, накопленные за годы охоты, кричали: это новая угроза. Он уже видел хобгоблинов, шаманов, паладинов среди гоблинов... но эти? Эти были другими. Гоблин Слейер молча наблюдал, его рука крепче сжала рукоять меча. — Это плохо, — наконец произнёс он тихо, но в его голосе чувствовалось напряжение. Обычно его слова звучали бесстрастно, но сейчас даже он не мог скрыть тревогу. — Красные гоблины, — произнёс он, его голос был как всегда холоден, но в нём чувствовалась настороженность. — Более умные, сильные, лучше организованные. Он медленно потянулся к поясу, проверяя снаряжение. Нужно было быстро адаптироваться к новому врагу. — Они сильнее обычных? — шёпотом спросила Жрица, ощущая внутреннюю дрожь. — Неизвестно. Он не любил неизвестность. Неизвестность означала риск. Жрица прижала посох к груди, пытаясь успокоить учащённое дыхание. — Они... другие — прошептала она, её голос был наполнен беспокойством. Эти гоблины были не просто дикарями, а чем-то большим. Возможно, они поклонялись другому божеству? Были частью более крупного племени? Или… мутировали? Она закрыла глаза и начала молиться Святому Свету, чтобы обрести уверенность и быть готовой к бою. Гоблин Слейер стоял рядом, непоколебимый, как всегда. Это немного успокаивало её. Эльфийка прищурилась, всматриваясь в движения гоблинов. Её уши дёрнулись, улавливая каждое слово их хриплого, чуждого языка. — Они патрулируют территорию, — прошептала она. — Причём очень грамотно. Она осторожно натянула тетиву, но не выпускала стрелу — пока. Она наблюдала за гоблинами с прищуром, её уши слегка дёргались, улавливая их разговор. — Они говорят на обычном языке гоблинов, но… с каким-то странным акцентом, — прошептала она, морща лоб. Она осторожно вытащила две стрелы и приготовилась к выстрелу. — У них явно есть тактика. Гоблины не должны так себя вести… если только кто-то их не обучал. Она бросила взгляд на Гоблин Слейера. Он кивнул, подтверждая её догадку. — Думаешь, у них есть лидер? — прошептала она. — Возможно. Она чуть крепче сжала лук. — Значит, мне стоит приберечь стрелу для него. Ящер-шаман наклонился и положил когтистую ладонь на землю, прикрыв глаза. Духи этой земли что-то пытались сказать ему. Через несколько мгновений он открыл глаза, в которых теперь светилось беспокойство. — В этих созданиях… есть что-то чуждое. — Магия? — предположила Жрица. Он покачал головой. — Нет… нечто другое. Их природа изменилась. Эти существа не просто гоблины. Они… мутировали. Он посмотрел на Гоблин Слейера. — Я чувствую, что они пропитаны некой силой. Если мы уничтожим их, возможно, узнаем причину. Гоблин Слейер кивнул. — Разберёмся. Гном-Шаман хмыкнул, скрестив руки. — Эй, может, просто сожжём их к чертям? Он приготовил мешочек с пылью сна, но никто не ответил на его шутку. — Ой, да что вы все такие мрачные? — пробормотал он, но, увидев серьёзные лица товарищей, нахмурился. — Ладно, ладно. Но если они такие умные, тогда нам стоит их перехитрить, верно? Гоблин Слейер ещё раз внимательно осмотрел местность. — Они не знают, что мы здесь. Мы можем устроить засаду. — Я могу убрать двоих бесшумно, — сказала Высокая эльфийка, натягивая тетиву. — А я могу прикрыть, если что, — добавил Гном-Шаман. — Я призову духа ящера для защиты, — сказал Ящер-Шаман. Жрица глубоко вздохнула и кивнула: — Я подготовлю Защитный барьер, если нас заметят. Гоблин Слейер кивнул. — Приготовьтесь. Мы начинаем. Они медленно, тихо, незаметно двинулись вперёд. Высокая эльфийка-лучница прищурилась, выровняла дыхание и выпустила стрелу. Глухой свист — и первая стрела вонзилась в глаз одного из красных гоблинов. Он не успел даже издать крик — его тело бесшумно осело на землю. Второй гоблин резко развернулся, его глаза расширились в страхе, но прежде чем он успел поднять тревогу, тяжёлая рука Гоблин Слейера схватила его за голову. Звук хрустящих позвонков разнёсся в ночи, и тело второго патрульного безжизненно рухнуло на землю. — Готово, — шёпотом сказал Гоблин Слейер, осматривая тела. Эльфийка кивнула и спрятала лук за спину. — Они не такие крепкие, как я думала, — прошептала она. Гном-Шаман скривился: — Да уж, даже не постонали. Разочарование. Ящер-Шаман осмотрел тела, прикасаясь к одному из гоблинов когтистой лапой. — В них действительно есть нечто чуждое... Их кровь горячее, чем должна быть, и я чувствую необычную энергию. Жрица сглотнула, наблюдая за мёртвыми существами. — Что-то создало их такими... Мы должны узнать, что именно. Гоблин Слейер молча вытер кровь со своих перчаток и поднял взгляд к старому дому. ОН достал небольшой фляж и ловко подставил её под рану одного из мёртвых красных гоблинов. Тёплая, густая кровь медленно стекала в сосуд, оставляя на металле перчаток липкие следы. — Что ты делаешь? — прошептала Жрица, её голос дрожал от отвращения. — Анализ, — коротко ответил он. Эльфийка-лучница поморщилась, брезгливо отворачиваясь. — Тебе совсем не противно? Гном-Шаман усмехнулся. — Ай, да ладно, хотя бы не пьёт её! — Для исследования, — уточнил Гоблин Слейер, закупоривая фляж. — Их кровь необычная, темнее, чем у обычных гоблинов. Нужно узнать, что сделало их такими. Ящер-Шаман кивнул с уважением. — Мудрое решение. Возможно, в ней есть следы магии или яда. Я могу провести ритуал, чтобы проверить. Гоблин Слейер молча протянул ему фляж. — Сделай это позже. Сейчас у нас есть цель. Они ещё раз осмотрели местность и, убедившись, что путь чист, тихо двинулись вперёд. — Двигаемся дальше. Группа осторожно продвигалась вперёд, оставляя за собой только едва слышные шаги. Лес, окружавший деревню, казался слишком тихим — ни шороха зверей, ни ночных птиц, лишь редкий скрип деревьев от лёгкого ветерка. Это не предвещало ничего хорошего. Гоблин Слейер, как всегда, шёл впереди, держа меч наготове. В его глазах, скрытых под шлемом, читалась настороженность. Он осматривал каждую деталь, словно собирал картину произошедшего по кусочкам. — Разбросанные вещи, — пробормотал он, наклоняясь и поднимая разорванный плащ. Запёкшаяся кровь покрывала его края. Жрица, следовавшая за ним, ахнула и прикрыла рот рукой. — Что здесь произошло?.. Её голос дрожал. В её воображении уже рисовались ужасающие сцены — люди, отбивающиеся от гоблинов, их крики, мольбы о помощи… но здесь было тихо. Слишком тихо. Гном-Шаман пнул ногой перевёрнутый стол. — Всё перерыто, но трупов нет… не похоже, что гоблины просто устроили резню и ушли. Эльфийка-лучница разглядывала стрелу, воткнувшуюся в стену. — Это не людская работа, — задумчиво сказала она. — Грубая, кривая… гоблинская, но вот что странно… Она покрыта чем-то липким. Ящер-Шаман, услышав это, подошёл и осторожно понюхал наконечник. — Алхимический состав, — пробормотал он. — Это не яд, но в этом есть магия. Гоблин Слейер осмотрел землю у входа в дом. — Следы крупнее обычных, — произнёс он. — Это не простые гоблины. Эльфийка-лучница покачала головой, её зелёные глаза с тревогой оглядывали окрестности. — Я не слышу ничего… Это место мертво. Жрица прошлась по дому, осторожно касаясь разбитой посуды, порванных одеял. Её сердце сжималось от тяжести увиденного. Она опустилась на колени перед кроватью, где когда-то кто-то спал, и крепко сжала посох. — Они не заслуживали этого, — её голос был наполнен болью. Гном-Шаман поцарапал бороду. — А может, они ещё живы? Гоблин Слейер резко повернулся к нему. — Возможно. Если они не убили всех сразу… тогда они забрали их. Эти слова проникли в сознание каждого. Забрали? Но зачем?.. Тишину нарушил Ящер-Шаман. — Я нашёл кое-что, — его голос звучал напряжённо. Все подошли ближе. В центре комнаты, прямо на полу, были нарисованы шесть странных символов. Глубокие борозды пересекали дерево, словно кто-то высекал их с силой и злостью. Эльфийка нахмурилась. — Это не гоблинская писанина… но выглядит жутко. Жрица задрожала. — Мне не нравится это… Здесь чувствуется что-то… нечистое… Гоблин Слейер достал мел и начал аккуратно копировать символы на пергамент. — Мы узнаем, что это… Он встал и направился к выходу. — Здесь происходить странное. Группа методично осматривала каждый дом, проверяя углы, сундуки, полки. Они искали любые улики, которые могли бы дать хоть малейшее понимание о том, что здесь произошло. Гоблин Слейер шагал первым, его движения были плавными, но уверенными. В одной руке он держал меч, а в другой — небольшой нож, которым он периодически приподнимал тряпки, ящики, куски разрушенной мебели, проверяя, нет ли под ними ловушек. Жрица дрожащими пальцами касалась стен, словно надеялась почувствовать остатки чьего-то присутствия. — Здесь была семья… — прошептала она, указывая на разбросанные детские игрушки. Эльфийка-лучница нахмурилась, её глаза напряжённо следили за дверными проёмами. — Это плохо. Если гоблины напали, но мы не нашли тел… значит, они увели их. Гном-Шаман кивнул, подбирая заржавевший топор. — Всё указывает на бой, но почему они оставили оружие? Гоблины ведь никогда не оставляют добычу просто так… Ящер-Шаман взял в руки сломанный копьё и понюхал его. — Запах… свежий. Они были здесь недавно. Гоблин Слейер, не говоря ни слова, собрал всё уцелевшее оружие и сложил в одну кучу. Среди находок были. Охотничий лук. Три ножа один запачкан кровь. Полуразбитый щит — с глубокими царапинами. Несколько простых мечей — один с зазубринами, будто рубил кость или металл. — Это не похоже на обычных гоблинов, — наконец произнёс он. Жрица вздрогнула. — О… они же не сильнее обычных… правда? Гоблин Слейер молчал. Как только они вышли из очередного дома, Гном-Шаман замер. — А это ещё что такое?.. В центре деревни находился круг, вырезанный в земле. Шесть знаков были выжжены в почве, а в самом центре торчал череп, воткнутый в землю глубоко, словно ритуальный знак. Жрица отшатнулась, её лицо побледнело. — Это… это неправильно… Эльфийка-лучница нахмурилась. — Это не похоже на обычные гоблинские выходки… Гоблин Слейер подошёл ближе и внимательно осмотрел круг. — Это кровавый ритуал, — тихо произнёс он. Гном-Шаман сплюнул на землю. — Ха! Я таких не видел раньше. Ящер-Шаман присел и осторожно провёл когтем по одному из знаков. — Я чувствую… силу. Это не простая магия. Жрица сжала посох. — Значит… что-то ужасное вот-вот начнётся? Гоблин Слейер внимательно осмотрел местность ещё раз, затем приглушённым голосом произнёс: — Странно… Почему здесь только два гоблина? Эльфийка-Лучница подняла бровь и посмотрела на тела. — Думаешь, их должно быть больше? — Гоблины редко бывают в одиночку, — ответил Гоблин Слейер, наклонившись и разглядывая следы вокруг. — Они размножаются быстро, нападают группами… Их должно быть больше. Гном-Шаман почесал бороду. — Может, эти патрульные просто оторвались от основной группы? — Или… — вставил Ящер-Шаман, глядя на ритуальный круг, — …остальные были не здесь. Жрица нервно сглотнула и крепче сжала посох. — То есть… они могут вернуться? Гоблин Слейер кивнул. — Значит, ставим ловушки. Если гоблины появятся, мы разберёмся с ними. Если нет, — он посмотрел на следы, уходящие за пределы деревни, — идём по следу. Эльфийка-Лучница улыбнулась. — Ну, хоть какой-то план. Гном-Шаман хмыкнул. — Тогда давай быстро. Если они умные, то вернутся сразу всей толпой. Они начали подготовку. Гоблин Слейер расставлял верёвочные силки, натягивая их на уровне шеи и ног, чтобы затруднить передвижение врагов. Гном-Шаман выкапывал небольшие ямы, маскируя их листьями и грязью — ловушки для ног. Ящер-Шаман разместил метки в земле, готовясь использовать магию, если потребуется. Эльфийка-Лучница выбрала высокую точку для обзора, откуда можно было вести огонь. Жрица шептала молитву, надеясь, что они справятся без жертв. Как только всё было готово, они спрятались… И стали ждать. Солнце медленно поднималось над горизонтом, окрашивая небо тусклым оранжевым светом. Воздух был прохладным, но начинал постепенно прогреваться. Тени от разрушенных домов и деревьев становились короче, а тишина, царившая вокруг, создавала гнетущее ощущение. Гоблин Слейер осматривал окрестности, следя за каждым уголком. Время шло, но никто не появлялся. — Они не вернутся, — пробормотал он, начиная вставать из укрытия. Но внезапно воздух содрогнулся от тяжёлых, неуверенных шагов. Шаги. Сначала едва различимые, похожие на шелест листвы… Затем громче. Тяжёлые. Неритмичные. Жрица резко замерла, вздрогнув. — Это… они? Эльфийка-Лучница припала к земле, напрягая слух. — Их много. Гном-Шаман нахмурился, осторожно приподняв боевой посох. — Точно не два. Ящер-Шаман осторожно расправил когти, ощущая опасность. Гоблин Слейер медленно потянулся к мечу. Из-за дальних деревьев начали появляться силуэты. Они пришли Гоблин Слейер быстро анализировал ситуацию, сжимая меч. Двадцать пять обычных красных гоблинов. Трое высоких, рогатых. Это плохо. Он никогда раньше не встречал таких хобгоблинов. Они были выше обычных, мускулистее, а их рога придавали им ещё более дикого и жуткого вида. Реакция команды Жрица задрожала, её глаза расширились от страха. — Это… это слишком много… Она взялась за жезл, крепче сжимая его в руках, пытаясь не выдать своего страха. Эльфийка-Лучница пригнулась, напрягла плечи и приготовила лук. — Чёрт! Откуда они взялись? Её руки сжали стрелу, но было видно — она тоже нервничает. Гном-Шаман сжал кулаки и, хотя пытаясь скрыть беспокойство, его лицо стало серьёзным. — Тц! Ну и задачка… Он разглядывал трёх рогатых гоблинов, явно чувствуя в них угрозу. Ящер-Шаман чуть подался вперёд, зарычав. — Они пахнут кровью… Эти рогатые непростые. Гоблин Слейер молчал. Он не двигался, не дрожал, но внутри его разум работал на пределе. "Обычные гоблины не проблема. Но эти рогатые… Что они?" Он не знал. И именно это вызывало тревогу. Но бегства не было. Они должны были сражаться. Эльфийка-лучница быстро натянула тетиву и выпустила три стрелы подряд, целясь в рогатых. — Получите, ублюдки! Стрелы со свистом полетели вперёд, их наконечники блестели зелёным ядом. Но… Рогатые гоблины двигались быстрее, чем она ожидала. Они резко дёрнулись в стороны, уворачиваясь с нечеловеческой скоростью. — ЧТО?! Эльфийка не верила своим глазам. Обычные гоблины не могут так двигаться но они Гоблины?. Она рефлекторно отступила назад, понимая, что перед ней что-то другое. Нападение обычных красных гоблинов Обычные красные гоблины рявкнули и, держа не ржавые мечи и копья, ломанулись вперёд. — Идут! — крикнула Жрица, поднимая жезл. Гоблин Слейер моментально вытащил меч, вставая в боевую стойку. — Работаем. Гном-Шаман хлопнул себя по груди и начал читать заклинание. — Камень, ударь их! Гигантский кулак из камня вырвался из земли и сокрушил ближайшего гоблина, размазывая его по земле. Ящер-Шаман достал сабли и вступил в бой, разрывая ближайших врагов когтями и зубами. Эльфийка снова натянула тетиву, пытаясь подстрелить оставшихся. Рогатые улыбаются Но они не двигались. Они просто смотрели. И… улыбались. Их желтоватые глаза сверкали в свете заката, зубы обнажились в хищных ухмылках. Они знали. Они не боялись. Они ждали. Гоблин Слейер заметил их взгляд и сжал рукоять меча сильнее. — Что-то не так… Но рогатые по-прежнему не двигались. Они смотрели. Они ждали. И это беспокоило Гоблин Слейера больше всего. Гоблин Слейер не мог ждать дольше. Он бросился вперёд, направляя меч прямо в грудь ближайшего рогатого гоблина. Но... Удар был заблокирован топором. Рогатый гоблин не отступил. Он оттолкнул его назад. Гоблин Слейер скрипнул зубами. Они сильнее хобгоблинов. Но он не сдастся. Он развернулся и нанёс удар снизу, целясь в бедро. Меч рассёк плоть. Рогатый гоблин зарычал, но не упал. Вместо этого он нанёс ответный удар. Гоблин Слейер едва успел поднять щит. Топор ударил по щиту с такой силой, что его чуть не отбросило назад. — Чёрт... Но Гоблин Слейер не позволил себе замешкаться. Он резким движением вогнал кинжал в шею рогатого. Булькающий хрип. Рогатый хобгоблин рухнул. Осталось двое. Но пока Гоблин Слейер дрался с рогатыми… Красные гоблины окружили Эльфийку и Жрицу. Эльфийка вытащила кинжал, но гоблин прыгнул на неё, сбивая с ног. Она взвизгнула, пытаясь отбиться. Жрица бросилась к ней, но её схватил другой гоблин. Её дыхание перехватило от страха. — Не-е-ет! Гоблин облизнулся и поднял нож. Но в следующую секунду его голову пронзил меч. Гоблин Слейер подбежал в последнюю секунду. — Всё в порядке? Жрица дрожала, но кивнула. — Д-да… Эльфийка пнул гоблина, который навалился на неё, и всадила кинжал ему в горло. — Чёртовы ублюдки! Гном громко выругался: — БЫСТРЕЕ, мы не можем позволить этим рогатым оставаться в живых! Двое рогатых гоблинов остались. Они поняли, что обычные гоблины не справляются. Они больше не улыбались. Они бросились в атаку. Гоблин Слейер был готов. Он вытащил мешочек с пеплом и резко бросил в их лица. Один ослеп. Гоблин Слейер рубящим ударом нанес ему голову. Последний рогатый зарычал от ярости и замахнулся топором. Но Эльфийка выпустила две стрелы прямо в его глаза. Он рухнул. Наступила тишина. Гоблин Слейер осмотрелся. Все были живы. Все дышали тяжело. Жрица обессиленно опустилась на землю. — Мы… победили? Гоблин Слейер внимательно посмотрел на тела рогатых гоблинов. Что-то в них было не так. И тогда он понял. — Это не конец. Густой запах крови витал в воздухе, смешиваясь с дымом от магии и запахом палёной плоти. Поле боя было завалено трупами красных гоблинов, их изуродованные тела покрывали землю неровным ковром. Но команда не успела перевести дыхание. Что-то было не так. Сначала это показалось случайностью. Кровь, стекая с мёртвых тел, стекалась в сторону центра деревни, образуя небольшие потоки. Но затем все поняли — это не естественное течение жидкости. Капли, словно живые, скользили к одной точке, пересекая неровности земли и огибая препятствия. Даже лужицы крови казались стремящимися в одном направлении, как если бы их тянула невидимая сила. Гоблин Слейер, до этого молчавший, напрягся. Он медленно повернул голову и посмотрел в центр площади. — Что-то здесь не так. Его голос был, как всегда, ровным, но напряжённым. Остальные мгновенно замерли, следуя его взгляду. В центре площади, прямо перед шестизначным кругом, воткнутым в череп, кровь начинала собираться в единый бассейн. Но она не просто скапливалась — она поднималась. Пузырящаяся, густая и плотная, она медленно поднималась вверх, как если бы её что-то поднимало изнутри. — Грёбаная магия! — Гном-Шаман сплюнул на землю и сжал посох. — Какой же ублюдок это устроил?! Эльфийка-Лучница инстинктивно сделала шаг назад, дрожащими пальцами сжимая тетиву лука. — Кровь... Она движется! Жрица перестала дышать. Её руки дрожали, глаза расширились от ужаса. — Это… это не должно происходить… Она попыталась сделать шаг, но тут же почувствовала резкую слабость. Колени подогнулись, и она чуть не упала, но Ящер-Шаман подхватил её, поддерживая за плечи. — Гоблин Слейер… что это за магия? — его голос, обычно спокойный, был глухим и напряжённым. Но Гоблин Слейер не ответил. Он шагнул вперёд, вытаскивая меч. — Разрушаем. Немедленно. Остальные не стали спорить. Гном-Шаман тут же начал чертить магические знаки в воздухе, готовя заклинание. Эльфийка натянула тетиву и прицелилась прямо в центр кровавого водоворота. Жрица попыталась прочесть очищающую молитву, но... Её голос срывался. Слова сливались в тишину, как будто кто-то глушил её молитву. Что-то выталкивало себя из этой массы, выходя наружу. Гоблин Слейер не ждал. Он рванулся вперёд, замахиваясь мечом, чтобы разрубить это на части. Но как только клинок коснулся кровавой плоти, металл… Прошёл насквозь. Будто он бил по воде. Глаза под шлемом сузились. — Отступаем. Но было уже поздно. Кровь, бурлящая и тянущаяся к центру, внезапно вспыхнула, разбрызгивая алые капли во все стороны. Воздух наполнился тошнотворным запахом гари и серы, а из густой, тёмной массы начала формироваться фигура. Сначала — ноги, покрытые изогнутыми костяными пластинами, напоминающими броню. Затем — широкая грудь с выступающими рёбрами, словно искривлённый панцирь. Длинные руки с когтистыми пальцами, а затем... Голова. Два огромных, изогнутых рога протянулись назад, как у зверя, а между ними мерцали глубокие, горящие глаза, словно два уголька в кромешной тьме. Его рот был перекошен в хищной улыбке, демонстрируя ряды острых, неровных клыков. Он был чудовищно высоким. Почти три метра роста, с массивной, мускулистой фигурой, но двигался он гибко, как змей, словно его тело не подчинялось законам человеческой анатомии. Огромные когтистые пальцы сжались, потрескивая, как будто он только что проснулся после долгого сна. И затем — он заговорил. — Как долго… я ждал… Эльфийка-Лучница сквозь зубы прошипела ругательство, но её руки чуть дрожали на тетиве. Гном-Шаман выглядел побледневшим, но крепче сжал посох. Ящер-Шаман прищурился, его хвост чуть дёрнулся, готовясь к бою. Но только один человек сделал шаг вперёд. Гоблин Слейер. — Ты — гоблин? — его голос был таким же ровным, как всегда, но он уже обнажил меч. Демон замер, а затем… Расхохотался. Громкий, низкий, нечеловеческий смех раскатился по пустынной деревне. — Гоблин? Я? — он ухмыльнулся, склонив голову. — Нет, человек… Я — нечто большее. Вокруг него начало вибрировать пространство. Земля треснула под его ногами, воздух наполнился тёмной магией, а его глаза вспыхнули ещё сильнее. — И вы... все... станете частью моего великолепие. И в тот же миг он рванулся вперёд. Кулак демона, больше похожий на каменную глыбу, с хрустом врезался в живот Гоблин Слейера. Резкий хлопок плоти о плоть разнёсся по полю боя. Мир покачнулся перед глазами охотника на гоблинов. Всё вокруг замерло на мгновение, а затем — боль. Оглушительный, всеобъемлющий взрыв боли разорвал внутренности. Словно его тело пытались раздавить изнутри. Он полетел назад, ударившись о землю, а затем — о стену разрушенного дома. Камни разлетелись в стороны. Его броня выдержала, но удар прошёл сквозь неё. Воздух не поступал в лёгкие. Он не мог пошевелиться. Эльфийка-Лучница вскинула лук, мгновенно зарядив три ядовитые стрелы, её движения были отточенными и быстрыми. Она выстрелила, целясь прямо в горящие глаза демона. Но… Стрелы отскочили от его кожи, словно она была сделана из закалённой стали. Она почувствовала холодный страх, пробежавший по позвоночнику. — Что за…? Гном-Шаман зарычал, размахивая руками, и с грохотом вызвал громадные каменные валуны. Они обрушились на демона сверху, как лавина. Громкий удар. Пыль поднялась. На мгновение казалось, что атака сработала. Но… Валуны треснули. Демон даже не шелохнулся. — ЧТО?! — Гном-Шаман попятился, его лицо покрылось испариной. Ящер-Шаман не терял времени, его когтистые пальцы зажали священные кости, и он начал призывать мёртвых. Из земли поднялись скелеты, их пустые глазницы мерцали магической энергией. Они атаковали, бросаясь на демона. Но как только первый скелет коснулся его, тело нежити рассыпалось в пыль. Магия не подействовала. — Это… невозможно… — Ящер-Шаман изогнул хвост, его острые когти сжались в кулак. Жрица заставила себя преодолеть страх, подняла посох и вложила в него всю силу света. — Очисти его… Ослепи его… Госпожа, услышь меня! Яркий свет хлынул вперёд, словно поток чистой воды. Но… Демон просто стоял, не двигаясь. Свет погас прежде, чем даже достиг его тела. Её губы побелели от ужаса. — Никакого… эффекта…? Это… не просто демон. И в этот момент он снова рассмеялся. Жуткий, громоподобный смех. — Вы все… бесполезны. Демон медленно поднял руку. Она была огромной, с черной, покрытой узорами кожей, напоминая каменную глыбу, обтянутую древними проклятиями. И он двинулся вперёд. Первый удар — Гоблин Слейер Охотник на гоблинов едва успел встать, ещё не отдышавшись после первого удара. Но демон не дал ему времени на восстановление. Кулак пронёсся сквозь воздух, и Гоблин Слейер не смог уклониться. Громкий удар. Броня зазвенела от удара, а сам Слейер взлетел в воздух, будто его подбросили катапультой. Его тело с грохотом врезалось в землю, оставляя после себя борозду из сломанной травы и земли. И он больше не шевелился. Второй удар — Эльфийка-Лучница — Ч-Чёрт… — её дыхание сбилось. Она прыгнула назад, натягивая тетиву. Демон оказался прямо перед ней. Глаза, горящие алым светом, смотрели прямо на неё. Эльфийка не успела выстрелить. Кулак демона ударил её в живот. Мир закружился перед глазами. Она почувствовала, как внутренности сжимаются, а затем — удар об землю. Её зрение потемнело. Третий удар — Гном-Шаман — ГРРР! СКРЯЖЕТЬЕ-ЗЕМЛЯ! Гном призвал каменную стену. Но демон даже не остановился. Его кулак разбил камень, словно это был стекло, а затем — врезался прямо в Гнома. Гном отлетел назад, как тряпичная кукла, и рухнул лицом вниз. Без сознания. Четвёртый удар — Ящер-Шаман — Тело… окаменей… Он успел наложить на себя защитное заклинание. Но это не спасло его. Демон схватил его за шею. Всё потемнело. Последнее, что он услышал — звук собственного тела, падающего на землю. Жрица осталась одна. Её дыхание сбивалось, сердце колотилось, а пальцы, сжимающие посох, дрожали. Все пали. Гоблин Слейер, их несгибаемый лидер, лежал без движения. Эльфийка-Лучница, которая всегда шутила, больше не произнесёт ни слова. Гном-Шаман и Ящер-Шаман — не подадут голоса. Она не могла отвести взгляд от гигантского силуэта, нависшего над ней, словно сама смерть обрела плоть. — Г-Госпожа… спаси… — её голос был едва слышным шёпотом. Алые глаза демона сверкнули в темноте. Посох выпал из её ослабевших пальцев. Мгновение — и вспышка боли взорвалась в голове. Звук удара был последним, что она услышала. Тьма сомкнулась вокруг неё.

***

Гигантская фигура демона занесла руку для последнего удара по Жрице, но внезапный звук бегущих шагов заставил его замереть. Глухие удары, ритмичные и тяжёлые, словно топот боевых барабанов, разносились по улице. Демон обернулся, его желтые глаза вспыхнули. Из-за поворота с невероятной скоростью выбежали двое. Первый — массивный, чудовищный человек в самодельных доспехах, с белыми, бездонными глазами, наполненными решимостью. Второй — двуногий грифон с металлическим телом, несущий на плече фиолетового единорога, чьи глаза дрожали от тревоги. — (Кто вы?) — хрипло прорычал демон, сжимая кулак. Но ответа не последовало. Алик лишь ускорился. Гигант прыгнул, выбрасывая обе ноги вперёд, намереваясь сокрушить противника одним ударом. Демон не дрогнул. Его рука взметнулась, и он схватил Алика за ногу. Мгновение — и гиганта швырнуло в сторону. Алик взлетел в воздух, а затем… БУМ! Его тело ударилось о дома, ломая деревянные стены, а затем, словно дубинка, понеслось в другую сторону. КРАК! Алик пронёсся через другую деревьи, обломки посыпались на землю. СВИСТ! БУМ! Его швырнуло влево, затем вправо, затем снова. Демон размахивал им, как игрушкой, с лёгкостью разрушая дома, будто они были сделаны из бумаги. Даск Шайн вскрикнул, его глаза расширились от ужаса. — Алик! Единорог забарабанил копытами по металлическому плечу Грифону, но тот даже не сдвинулся. Он лишь усмехнулся, наблюдая за сценой издалека, его красные глаза сверкали в предвкушении. — Ну, ну… — ухмыльнулся он, скрестив руки. — Не беспокойся братишка не умрет. Алик, несмотря на удары, быстро поднялся из-под груды обломков. Его белые глаза вспыхнули решимостью. Он глубоко вдохнул, склонив голову, и его мышцы напряглись. БАМ! Земля содрогнулась, когда он рванул вперёд. Чудовищная скорость. Алик двигался так быстро, что воздух вокруг него загудел, а пыль закружилась вихрем. Демон хмыкнул и протянул руку, чтобы схватить его снова. Но на этот раз Алик был готов. Резкий рывок в сторону. Рука демона схватила лишь воздух. Тень мелькнула у него за спиной. Алик, используя импульс движения, скользнул за противника, резко пригнулся, схватил его за корпус и мощным движением перекинул назад. ГРОХОТ! Огромное тело демона взлетело в воздух. Его массивные конечности беспомощно раскинулись, прежде чем он с сокрушительной силой рухнул на землю. В воздух поднялось облако пыли. Алекс издал короткий смешок. — Вот это уже интереснее, — пробормотал он, наблюдая, как его братишка демонстрирует свою силу. Даск Шайн всё ещё смотрел в шоке, его копыта крепче сжали металл Грифон. — Он… он правда бросил его? — недоверчиво прошептал он. Но расслабляться было рано. Из клубов пыли раздался низкий рык. Демон не собирался сдаваться. Демон вскочил на ноги, стряхивая с себя обломки. — Хм… интересно, — пробормотал он, разминая шею. Но Алик уже не выглядел как прежде. Его кожа наливалась багровым оттенком, словно под ней закипала кровь. Белые глаза вспыхнули, налившись алым светом. Мышцы раздулись, вздувшись, как канаты из стали. Алекс, наблюдая за этим издалека, лишь ухмыльнулся. — Ну вот, началось, — пробормотал Грифон. Даск Шайн в ужасе сглотнул. — Э-это же… — Режим "Халк крушить" надеюсь мне не придется вразумить его, — подтвердил Грифонджо. Демон почувствовал перемены. — О? — его губы растянулись в дикой ухмылке. — Значит, ты можешь стать ещё сильнее? Алик не ответил. Он просто исчез. Воздух взорвался звуковой волной. И прежде чем демон осознал это, кулак Алика уже был у него перед лицом. — БАХ! — Громкий удар смял воздух, обрушившись на грудь демона. Тот взревел от боли, его тело отлетело назад, пробив несколько деревьев. Но Алик не остановился. Он рванул следом, поднимая облака пыли при каждом шаге. Второй удар. Третий. Четвёртый. Каждый удар вонзался в тело демона с сокрушительной силой. Земля содрогалась, когда они двигались по руинам деревни. Берсерк рвался наружу. И Алик позволял ему взять контроль. Демон застыл, его тело больше не двигалось, но на губах играла самодовольная ухмылка. — Ты… силён… — прохрипел он, вытирая кровь с подбородка. — Но я… не могу умереть. Он рассмеялся, уверенный в своей неуязвимости. Но Алик не ответил. Он лишь засунул руку в карман. Куб. Чёрный, мерцающий, словно поглощающий сам свет вокруг себя. Демон нахмурился. — Что это?.. Но прежде чем он смог что-то сделать, Алик резко засунул куб ему в рот. — Г-гх…? Демон попытался выплюнуть, но Алик сжал его челюсти железной хваткой. — Хрусь! Куб начал дрожать. И затем… — АААААААА!!! Демон взревел от ужаса. Его тело содрогнулось, изо рта вырвался тёмный дым. Куб высасывал его душу. Он выгнулся, когти скребли воздух, глаза наполнились чистым ужасом. — Н-нет… нет…! Но было поздно. Душа демона исчезла. Тело обмякло. И рухнуло на землю безжизненной грудой мяса. Алик наконец разжал пальцы, медленно вставая. Он смотрел на бездыханное тело. Берсерк утихал. Его кожа постепенно возвращалась к прежнему оттенку. Грифон усмехнулся. — Ну, это было что-то… Даск Шайн стоял, бледный, не в силах сказать ни слова. А Алик… просто молча развернулся .