Сбежать

Карабахали здесь. Уже здесь. Неужели так скоро? Мао был совсем не готов к атаке, но, благо, были готовы Тюрдис и Камио. К нему спустилась Эми. Она сложила белесые крылья и убрала волосы за уши. Она всегда играла с волосами, когда волновалась — милая особенность, существование которой Мао заметил только сейчас. — Мао, что происходит? — спросила она, глядя ему в глаза, — Ты говорил, что мы в безопасности. Что Карабахали нам не навредят. — Знаю, я сам не ожидал. Вы в порядке? Они вас не ранили? — Нет. Пока. Я видела, как они выскакивали из врат. Уже и позабыла, какие они жуткие, — она поежилась. Вид Карабахалей, парящих в небе, мог кого угодно повергнуть в ужас. Чего только стоил оскал до ушей, острые зубы, что не умещались в пасти, и выпиравшие зеленоватые десны. Остальные части Карабахалей тоже вызывали отвращение. Их внешность пугала даже Героя. Да что уж там — даже Маркеллу. Иронично, что Белен в человеческом камуфляже была первой красавицей Центрального континента, а выйди она в свет в Санкт-Эйр, стала бы таковой и там. Но сейчас этот парадокс никого не интересовал. Приковывали внимание темные расплывчатые облака, проносившиеся над городом. Карабахали входили в этот облик — облик неосязаемых рефаимов-гигантов только в экстренных случаях. Перевоплощение было трудозатратным занятием и изрядно выматывало. Не говоря уже о полетах. Но били они сильно. И здорово кусались. Их дымчатые тела струились по небу, словно речные змеи по водной глади. — Вон они, полюбуйтесь, — Тюрдис покачала головой. — Теперь не открыть врата, учуят. Собирайтесь, надо уходить. Уберемся отсюда, пока они нас не вычислили. — Мы можем остаться? — спросила Сузуно, оттряхивая юкату. Она вся была в шерсти Харпи и в шерсти, что лезла из старого ковра Мару. Питомец своего хозяина — так это называлось. Хотя фактически, хозяйкой тут была Тюрдис. Но Гарпи любил их обеих одинаково. — Исключено, — строго отрезала Тюрдис, — Эта гнусть хитрая, чтобы вы знали. Они уже вынюхали, кто вы и где живете. Думаете, они пришли, чтобы выпотрошить эту, — она указала на Мару, только что протрезвевшую с концами. — Эту паршивку? Нет. Они найдут каждого, кто ей небезразличен, и будут шантажировать. Никто не скроется. Мару вздрогнула. Ей вспомнились бармен Соити и танцовщицы из ночного клуба «Горячие штучки», где Мару объявилась впервые всего неделю назад, но уже успела стать постоянным клиентом и даже уболтала владельца на пятипроцентную скидку на винную карту. Им тоже не скрыться? Они уже успели стать Мару небезразличными на свою голову. Все они, но собенно Шэйла. Даже при своих шикарных формах и с позолоченным лифом с кисточками на кайме, она была беззащитна. Что с ней могут сделать эти звери? Мару и думать о таком боялась. Шэйла была звездочкой вечерней программы и на сцене двигалась лучше всех. Без нее шоу прогорит и пропадет. — Поднимайся, позорище, — цокнула Тюрдис с ярко-выраженным недовольством. — Я… — Мару мешкалась из-за внезапного появления и Тюрдис, и Карабахалей. Она не могла определиться, кто из них представлял бóльшую угозу. — В темпе давай! Мы сейчас же уходим. Натренированный голос Тюрдис звенел в ушах у каждого. — Я не могу на Энте Исла. У меня тут… куча всего, — растерянно промямлила Мару и начала бегать глазами по ее любимым предметам мебели: по стеллажам с книгами, красному дивану и раритетным шторам из премиального бархата. — Ты меня не расслышала? — рассердилась Тюрдис. С ней рассусоливать не позволялось. — Я сказала, вставай, мы уходим! — А я сказала, — вдруг опомнилась Мару, — что у меня тут куча добра и я его здесь не брошу. — Потом за ним вернешься, Мару… — шепнул Мао. — Ага, конечно! Кто меня потом отпустит сюда. Опять запрете меня в замке. Или, еще круче, в сыром подвале. Знаю я вас. Улетайте, наберитесь на Энте Исла сил, истребите Карабахалей, а я с этого места не сдвинусь, так и знайте! Она демонстративно скрестила руки на груди, качнулась в сторону, отставив ногу. Противоположный ноге бок у нее выпятился, выражая уверенность и даже готовность взять на понт. «Попробуйте переубедить меня», — дразнилась ее поза. Тюрдис нахохлилась и шагнула в сторону кухни. Мару тут же отшатнулась, вопреки своему обещанию. Ее дерзость в мгновение куда-то улетучилась. — Сейчас, сейчас… — бурчала она испуганно, с опаской поглядывая на Тюрдис, — хоть пару маек прихвачу… Вскоре Маркелла бегала по дому, хватаясь то за книжку, то за пепельницу, то за зубную щетку. Она перебрала все предметы, но так и не решила, какие непременно стоило взять с собой, а без каких можно было обойтись. Все, что имелось у нее в доме, было ей дорого. Она с таким трудом заполучила каждую вещь — не считая тех вещей, которые она где-то стащила, хотя они, по ее мнению, потому-то и были самыми ценными и особенными — и отдать предпочтение чему-то одному, распрощавшись с остальным, было до боли обидно. — Ну сколько можно возиться… — бухтел Ашия. Мару набрала полные руки всякой чепухи: все это было смертельно нужно на Энте Исла, иначе она там долго не протянет. — Мару, побыстрей, — присоединилась Эми. — Да, Мару, пожалуйста, скорее, — попросила Цубаса, — Мне становится не по себе… — Карабахалей все больше, — сообщил Урушихара, выглянув в окно с выбитыми стеклами. — Хватит копаться! Полезай Гарпи на спину, живо! — приказала Тюрдис. Мару не выдержала, бросила все пожитки, какие насобирала, на диван. — Да сейчас! — гаркнула она с такой силой, что даже несколько сорвала голос, — Я ищу, куда все сложить… — В рюкзак, — подсказала Эми. — Забыла на работе. — В карманы! — выпалила Цубаса. — Не влезет. — Собери из пледа кулек и сложи туда, — предложил Ашия. — Она тебе не бродяжка, — прыснула Тюрдис. Мару прикусила губу. Все вокруг на перебой выкрикивали идеи, сбивая с толку. У самой же в голове почти не было вариантов. «Можно скормить все Гарпи…» — Эй, Мару, вон коробка, — заметил Мао. Он указал на картонную коробку, спрятанную за кухонным гарнитуром. Там, в углу, ее почти не было видно. И как Мао вообще разглядел ее? Хорошо, что она нашлась. Теперь Мару оставалось только сложить в нее все, с чем она не могла расстаться, взгромоздиться на Гарпи и следовать за Тюрдис. Но Мару не торопилась этого делать. Она издалека уставилась на коробку, которую видела впервые. Глядя на девушку, и Мао стал припоминать: с утра никакой коробки не было. Откуда она взялась? Мару впивалась в нее обеспокоеным взглядом, будто выжидала, когда коробка выскочит из засады и напрыгнет на кого-нибудь. Немного погодя, она все же двинулась к ней. — В чем дело? — уточнила Тюрдис. — Полчаса назад этой коробки не было, — объяснил Мао полушепотом. Мару подошла к пустующему серванту и замерла. Коробка выглядела обыкновенно и одновременно с тем чутко напрягала. Это была среднего размера коробка из тонкого, но плотно пресованного картона со знаковыми наклейками и логотипом японской почты. Только вот ни адреса, ни адресанта указано на ней не было. Это ровным счетом и настараживало. Вдохнув поглубже, Мару наклонилась к коробке, боязливо взяла ее в руки и поставила на стол. — Осторожней, — предупредил Мао, когда Мару достала из выдвижного ящика кухонный нож. Пугали и неизведанность, и острый предмет в руках у Мару. Оттяпать себе пальцы с ее-то неуклюжестью было плевым делом. Вскрывала коробку она медленно, опасаясь напороться на бомбу или что-то иное, с чем обращаться ради своего же здоровья стоило как никогда осторожно. Внутри могло оказаться все, что угодно. Чего только Мару не представила и ей, если честно, очень хотелось, чтобы коробка и вовсе оказалась пустой. Было не лучшее время для сюрпризов. Рука чуть дрожала, нож скользил по линии цветастого скотча. Хотелось резко перевернуть, высыпать все содержимое, не глядя схватить коробку и выскочить из кухни, стены и потолок которой уже начинали давить. Наконец Мару расправилась со скотчем, отложила нож. Мао затаил дыхание, внимательно наблюдая за происходящим. Тюрдис широко зевнула, раскрыв пасть так, что казалось, та вот-вот отвалится. Остальные же молча ждали. Для них, встревоженных налетом Карабахалей и запугивательными речами Тюрдис, время не шло, а бежало. — Сколько насчитала? — спросила Цубаса у Сузуно. — Тридцать шесть. А ты? Цубаса не ответила. Она громко сглотнула, ведь доверяла подсчетам Сузуно больше, чем своим. Сама она насчитала всего двадцать четыре демона и теперь, после услышанного, ее начало потряхивать. Мару не хватило силы духа вытряхнуть коробку. Впервые за много-много лет она почувствовала порыв перекреститься, как это делали в церквушке, где она родилась. Каждый прихожанин, будь то старик или ребенок, считал своим долгом креститься каждый раз, как только происходило или должно было произойти что-то непредсказуемое. В конце концов нелюбовь к религии и скептицизм все-таки побороли навязанное в далеком детстве. Креститься Мару не стала. Взялась за картонные крылышки и раскрыла их. Голова. Внутри лежала голова. Бледное лицо, обезображенное и состаренное смертью, обрамляли светлые кудри. Мару долго разглядывала закрытые веки и длинные светлые ресницы, щеки, теперь впалые, но все равно казалось, будто они горят румянцем. Разум не мог поверить в то, что видели глаза. «Это муляж», — была уверена Мару, ведь ее собственная голова никак не могла оказаться в коробке. Ее голова держалась у нее на плечах. Без головы человек жить не может, а смотреть на чью бы то ни было чужую голову тем более. Не сразу Мару заметила грубый срез на шее, идущей в комплекте с головой, дарованной ей по неясной причине. Какой-то когтистый зверь разодрал все остальное. Где оно теперь? А где тот, кто сотворил это со столь прелестным созданием? За что оно так поплатилось, какой страшный грех совершило? Мару уставилась на то единственное, что не изуродовала смерть. Нежные блестящие локоны завивались в невинные кудряшки. В нос ударил трупный запах, и Мару пришлось признать, что перед ней был никакой не муляж. Эми, заинтересованная, чего же такого увидала Мару внутри, подобралась поближе и мгновенно отскочила от коробки. — О господи… — обронила она и заслонила рот ладонью, как только увидела разодранные останки. Мао заглянул внутрь и тут же зажмурился. Для него вид отрубленной головы с лицом, идентичным Маркеллиному, был неимоверно страшен. Осознав, кому принадлежала голова, Мару на ватных ногах попятилась назад, врезалась в кухонные шкафы. Удар лишил ее равновесия, она затряслась и сползла вниз, на пол, как обрушившаяся после обстрела башня. Вокруг все плыло и рябило. А голова не оставляла. Мелькала перед глазами. — Их все больше, — сказал Урушихара, наблюдавший все это время за обстановкой за окном, когда наконец сбился со счета. Черные дымки в небе кружили, заслоняя лунный свет и погружая город в темноту. — Уходим! — скомандовала Тюрдис, — Альсиэль, Камио, грузите Гарпи! Остальные, не отставать. Маркелла! Девушка сидела на полу сжавшись комочком, и исподлобья таращилась на коробку. Тюрдис подскочила к ней, схватила за руку. — Очнись сейчас же! Вставай! — надрывалась она, — Маркелла! Мару пришла в себя только когда Тюрдис резко потянула ее за плечо. Попытавшись встать на ноги, она споткнулась, но Тюрдис подхватила ее, взяла в охапку и вынесла в холл. Оказавшись на пушистой спине Гарпи, Мару вскоре ощутила ветер на лице, сжала длинную шерсть крепче. Она обернулась: позади остался дом. Он все отдалялся и отдалялся. В квартире на тридцать шестом этаже горел свет. Разбитое стекло бликовало на полу. Если постараться, можно было разглядеть книжные полки, диван, развивавшиеся шторы и коробку, брошенную на столе. Мару смотрела только на нее. На картонную коробку. Она боялась даже мысленно произнести то имя, о котором успел подумать каждый, кто видел содержимое.

***

Они покинули Дзимботе, потом Тиеду, а затем и Токио. Пересекая набережную реки Сумида, они двинулись на восток, к Токийскому заливу. Задул морской ветер: соленый и по-своему окрыляющий. Последнее яркое здание, которое они миновали — музей развития науки и инноваций. В парке Юминомори горел всего один фонарь. Он освещал уличный баннер, а за ним раскинулся мрачный парк с пустырями с густой травой и парочкой пеших тропинок и прогулочных аллей. Дальше за парком только несколько десятков километров неспокойной воды — примерно на три балла по Бофорту, вряд ли можно было дать больше. Волны шелестели, пуская белых барашков. Всю дорогу Мару играла с собой в игру «Не сболтни лишнего». Правила заключались в том, что нельзя было ни при каких условиях мысленно проговорить имени той, чья голова до сих пор ютилась в коробке. Параллельно с этим она прокручивала в голове вид этой самой коробки. Какого цвета был скотч? Желтого. Он был полупрозрачный и тонкий, наклеен в несколько слоев. Где был нанесен почтовый логотип? Сбоку, кажется с правого, если располагать коробку так, чтобы при вскрытии голова была повернута в твою сторону. На ум приходили разные детали, не только касательно коробки. Голова с закрытыми глазами — хвала небесам, они были закрыты — Мару бы не смогла остаться в сознании, если бы пришлось вспоминать еще и помутневшие глаза. Какой из них смотрел влево, а какой чуть наверх? Такие уточнений она бы не вынесла. Хотя, в действительности, так и было: один глаз чуть косил, и таким он стал уже посмертно. Это заметили и Эми, и Мао, но Мару от таких наблюдений уберегла возможно даже и последняя воля покойницы. В самом же деле ее спасло простое везение. Мару попросту не заметила, что веки в действительности были приоткрыты. Вместо этого она была околдована блестящими кудрями. Хорошо, что она заметила их, а не серые глазные яблоки. Кудри словно были сделаны их какого-то редкого сплава; розового с золотистым блеском. Даже после смерти они светились, словно солнце. Что хранит в себе счастье и тепло лета, которое Мишель так и не встретила? Ее волосы. Вот незадача, Мару все же сболтнула лишнего. Спустя где-то минут пятнадцать — Гарпи носился по воздуху быстро, как и подобает настоящей полуночной гарпии — море под ними оборвалось и началась земля. Виднелись статичные домики и даже проехал винтажный поезд, на котором Мао, Эми и остальным однажды удалось прокатиться. Сквозь темноту было сложно понять, над каким районом они пролетали, когда неподалеку вспыхнул очередной портал. По виду пейзаж напоминал Теси или его окрестности. Именно в сторону Теси, или, по крайней мере, в сторону острова Канда, они и летели, поэтому разумно предположить, что там они и оказались в итоге. — Вниз, Гарпи, вниз… — зашептала Тюрдис, и гарпия начала снижаться. Вместе с ней спикировали и крылатые Эми, Урушихара и Камио. В свете лунного прожектора тени Карабахалей мелькали на макушках деревьев. Стояла тихая ночь. В загородной местности не было ни гремящих станций метро, ни широких магистралей. Лес молчал. Он и сам притаился, не желая вставать на пути у демонов. — Откуда у них столько магии? — смутилась Тюрдис. — Именно это и странно. Карабахали не мстительные, но расчетливые: они не стали бы тратить столько сил на поимку Маркеллы, когда есть дела поважнее, — Камио выдержал паузу, размышляя. — Возможно, они унесли с собой часть наших запасов. — Или им кто-то помогает. Такое уже произошло однажды, так что вполне вероятно, что случится снова. — Напомни мне, когда такое было? — Когда тот старик-церковник переманил к себе мятежных малебраншей. Никогда не забуду тот день, — Тюрдис соскалилась. — Жалкий человечишка руководит целым полчищем демонов, аж злость берет! — Да, припоминаю. Разве лазурный император не засадил его в кутузку? — Это не обязательно должен быть тот же самый старик. — Тогда все становится еще сложнее. Но давай пока не будем морочить голову молодежи. Это ведь только наши догадки. — Конечно, — согласилась Тюрдис. Они приземлились в лесной чаще. Вокруг стояла непроглядная стена из мрака и ветиеватых стволов. Это заставляло людей жаться друг к дружке, ведь так, согласно инстинктам, безопасней. — Сейчас я открою врата, — сказала Тюрдис, — Когда ты собираешься ее восстановить? Она обращалась к Мао. Восстановить — означало внедрить Маркеллу в ряды армии и дать ей звание. Хоть какое-то. Цель была завербовать ее к себе, чтобы вся армия защищала ее от Карабахалей. Иными словами, сделать то, что обеспечит им всем безопасность хотя бы на ближайшие несколько лет. А там, глядишь, Белет забудет о старых обидах и вновь с холодным расчетом станет развивать семейное дело. — Она не хочет, — виновато сказал Мао, — Не хочет возвращаться. — А кто ее спрашивает? Демонесса огляделась в поисках Мару. Она стояла неподалеку, ровно в том месте, куда Тюрдис поставила ее по прилету. Рядом с ней крутился Гарпи, но девушка не уделяла ему никакого внимания. Только отпихивала локтем, когда он изрядно напирал. Ее мрачный вид остановил даже Тюрдис со всей ее пылкостью и решительным настроем. — Чья голова была в коробке? — спросила она, догадавшись, что именно в ней заключалась причина такого поведения Маркеллы. Да и остальные помалкивали после увиденного. — Она… — Мао понятия не имел, как объяснить отношения между Мару и той, кому принадлежала отрубленная голова. — Ай, к черту, — плюнула Тюрдис, — нет времени. Я открываю врата. Мао вспомнил вдруг первый день в Японии. Именно этим он и грезил в тот день: возвращением домой. Он мечтал, что врата откроются и они с Альсиэлем вернутся в родной замок. Вот-вот оно свершится. То, чего он так долго ждал. Несмотря на незаконченные дела в Японии, он был готов. Особенно сейчас, когда в его армии царил разлад, а Маркелле грозила опасность. Он чудом нашел ее и не собирался терять вновь. Больше он не совершит ошибки. — Мы так долго пробыли здесь. Вы точно готовы, Господин? — спросил Ашия. — Сейчас лучшее время, — уверил Мао. Он слегка побаивался, что Тюрдис не успеет открыть врата, и он передумает. Начнет колебаться и в итоге не решится. Сердце забилось быстрее. Хотелось закричать «Давай реще!», поторопить события. Все тело принялось дрожать. Мао боялся сам себя. Кто-то нарочно медлил. Из неоткуда подул ветер, зашелестели листья. — Это врата? — с надеждой спросил Мао. — Сильно задуло… — смутился Ашия. — Я чувствую странную ауру… — сощурился Камио. — Тюрдис, все под контролем? — Я еще ничего не делала! — рыкнула Тюрдис, — Тихо! Портал не появлялся. Ветер усилился. Эми переглянулась с Хироши. «Что происходит?» — было написано у них на лицах. Цубаса сжала руку отца крепче. — Подождите, — вдруг попросила Сузуно, — Мне кажется, концентрация магии возросла. — Тюрдис открывает врата, — шикнул Ашия. Для него очевидно было, откуда взялась магия. И ему не хотелось, чтобы кто-то отвлекал Тюрдис от работы. — Нет-нет! Магия не исходит от кого-то. Она словно прямо под ногами. — Под ногами? О чем ты? — Ашия глядел то на Сузуно, то на руки колдовавшей демонессы. — Тюрдис, прошу тебя… — Заткнитесь все… — пробормотала Тюрдис неестественно тихо, — здесь что-то не то. Она тоже заметила, что произошло что-то непонятное с магией. В том числе с ее собственной. Она словно бурлила в жилах, штормила. Перетекала туда-сюда, не позволяя сконцентрироваться. Сузуно же, как и Хироши, будучи человеком, была особенно чувствительна к изменениям магической концентрации и могла с легкостью определить, что уровень магии нестабилен. Он то возрастал, то падал. Никогда раньше она с таким не сталкивалась. Насыщенность магией в этом месте то становилась схожей с землями Энте Исла, то обратно возвращалась к привычной для Японии шкале. Ветер крепчал и наконец стал настолько мощным, что сдул с головы Цубасы беретку. — Ой! — взвизгнула девочка и потянулась в сторону, куда улетел берет, но вместо того, чтобы обнаружить его на земле и поднять, она увидала, как тот улетел в сторону Мару, словно намагниченный, и исчез. — Мару? — неуверенно позвала девочка, привлекая внимание окружающих. К Мару тянуло сорванную листву, мелкие ветки. Она словно засасывала все это в себя, прямо как сошедший с ума пылесос, пожиравший без разбору все, что попадалось на пути. — Мару! — крикнул Мао, когда грубым порывом его чуть не повалило с ног, — Что ты делаешь?! После следующего внезапного порыва стало совсем не до шуток: тоненький, слабый ствол вырвало с корнем и потянуло к смертоносным рукам Мару, окрасившимся в черный, густой цвет Клипот. — Прекрати, Маркелла! — кричала Сузуно. Ей пришлось вцепиться в футболку Мао, когда ее стало сносить в сторону девушки. — Хватайтесь за деревья! — скомандовала Эми. Как долго продержатся другие, более крепкие и могучие деревья, неизвестно. Но если до Мару не удастся докричаться, то и их в конце концов испепелит, а вместе с ними и всех, кто держался за их стволы как за сталительный круг. — Твою же… — выругался Урушихара когда из его крыльев больно выдернуло несколько перьев. Он поспешил их спрятать. То же самое сделала Эми. «Убью, — крутилось в голове у Тюрдис, — Убью, если сама не помру». Кричать уже не было сил. Вся сосредоточенность уходила на то, чтобы держаться за ветку, трещавшую у основания. — Мару! — не сдавался Мао. Он повторял ее имя вновь, и вновь, не прекращая даже тогда, когда из-под ног начала уходить земля. — Маркелла! Мару все слышала. Каждый возглас. Каждое имя, произнесенное вслух. Потеря контроля вводила ее в ступор. Она не могла унять ту ярость, которая бушевала внутри. Так же, как и хаос, что творился вокруг. «Клипот!» — послышалось за ветрянным барьером. То был жалобный писк Цубасы. Мару будто бы очнулась от летаргии, огляделась, видя вокруг довольно четкую картинку из световых узоров. Она была способна видеть те разрушения, что творил Клипот. Рвать и метать она продолжала несмотря на нежелание этого делать. Она закрыла голову руками и присогнула дрожащие колени, когда в нее влетело огромное выкорчеванное дерево и расстворилось, коснувшись ее тела. — Нет-нет-нет-нет, — забормотала Мару, когда приметила людей, которые из последних сил держались за ветви. — Остановите это, я не хочу… — она закричала: «Не хочу, не хочу! Помогите мне! Кто-нибудь, прошу, помогите мне!» Ее голоса в буране не слышал даже Мао, который повис к ней ближе всех и вместе с тем рисковал первее остальных ее докоснуться. — Помоги мне. Помоги мне. Помоги мне, — повторяла Мару, призывая на помощь кого угодно. В голове возник образ, четкий образ, мелькавший перед глазами тысячу раз: желтая записка, корявый неуверенный почерк, «я могу помочь тебе». — Помоги мне. Молю, помоги… Трудно припомнить, как успокоился ветер. Как перестало тянуть шквалом на верную гибель. Помнилось только, что произошло это как по щелчку пальца: когда у Мару под ногами уже не осталось земли, а только глубокий кратер, и когда Урушихара отцепился от ствола и чуть было не закончил свое славное житие в объятиях Клипот. Его подняло в воздух и тут же бросило на мокрую землю, под ноги Мару, взявшей себя в руки и утихомирившей неконтролируемый порыв, на которую Урушихара теперь смотрел снизу вверх. Она осмотрела свои ладони: светлые, нет, белые от ужаса. Уверенность в том, что ей кто-то помог, была стопроцентной. В одиночку она даже после тренировок не могла обуздать подобное. От зловещего леса остались только самые крепкие деревья, но и тем обломало ветви. Сузуно лежала на земле, вся грязная. Вокруг было сыро, то ли от притянутой со всего леса росы, то ли жидкость высосало прямиком из земных глубин. Ее юкату оборвало сучьями и оставалось только выкинуть. На ногах чудом устояла Эми. Она оглядела лес — теперь уже опушку с выбоиной посередине, будто туда засадили астеройдом — пересчитала всех, кто попал с ней в передрягу, успокоилась только тогда, когда каждого из них приметила. «Никто не пострадал?» — собиралась спросить она, но ничего не смогла из себя выдавить. Подобрать слова сходу после подобного кавардака сумел бы только самый искусный красноречец. Таких на лесной опушке не оказалось. Мао только сейчас, когда адреналин начал спадать, понял, что сильно вывихнул плечо и почти не мог шевелить рукой. Хироши ушибся головой о торчащий из-под земли древесный корень. Больной затылок пульсировал, а перед глазами забегали звездочки. Он ощутил приход тошноты, но ничего не произошло. С остальными все было более чем славно: Ашия не пострадал, Тюрдис и Камио были целы. Гарпи, очевидно поддавшись зверинному чутью, бросился наутек еще до того, как ветер достиг той силы, когда смог сбить с ног человека. Гарпии — своенравные животные, и даже идеально выдресированный Харпи, сбежав, запросто мог не вернуться. Особенно попав на новую, неизведанную землю, где все ему было в новинку и интересно. Предстояло поискать его в ближайщее время. Мару взглянула на них, извиняясь за то, что подвергла опасности. За ее спиной беззучно открылся голубой портал, осветивший чащу. Оттуда вышла высокая женщина с пепельными волосами и красными как рубины глазами, которыми говорила: «не беспокойтесь, я о ней позабочусь», нежно взяла Мару за плечо и вошла вместе с ней в еще один, точно такой же портал, возникший в одночасье перед ними. Выдохнуть с облегчением не удалось, и если Мао, шокированный, мог только заикаться, пытаясь осознать, что только что произошло, и Эми, в целом, вела себя так же, то вот у Урушихары произошедшее вызвало куда больше эмоций. Возможно даже больше, чем тогда, когда Клипот сорвал его с места и швырнул на землю минуту назад. Урушихара и сам не до конца понимал, что с ним произошло в тот момент, когда возник небесный портал, и Мару забрала эта женщина. Он знал ее? Знал, зачем ей понадобилась Маркелла? Знал, что с ней сделают там, куда ее приведут? Точных ответов у него не имелось, но дрожь все равно охватила его тело. Он подскочил, весь нервный и напружиненный, судорожно огляделся в надежде найти Мару, но не увидев даже портала, куда ее затащили, тех врат, в которые можно было подолбить кулаками в отчаянии, он рассправил крылья и собирался было ринуться ввысь, на встречу луне, но Тюрдис поймала его и сжала в удерживающем захвате. — Нет! — горланил Урушихара. Ему казалось, что из глаз сыпятся слезы, но на деле ничего такого не было. — Молчи! — шикала Тюрдис, — Не вздумай взлететь. Хочешь привлечь к нам внимание? — Они забрали ее! Забрали! — вопил Урушихара почти истерически. — Да видела я! Все равно не пущу. И пусть сердце демонессы застучало болезненно быстро, когда Маркелла исчезла без следа, попав в лапы неизвестной женщине, от которой разило святой силой, но позволить Люциферу выдать их Карабахалям, слонявшимся по Японии, она не могла. Больше терять людей нельзя. — Угомонись! — ругала она Люцифера, вырывавшегося из рук и махавшего крыльями, из-за чего их обоих качало из стороны в сторону. В какой-то момент Люцифер сильно придавил крылом руку Тюрдис, вывернув ей пальцы — крылья у ангелов были тяжелыми, достаточно тяжелыми в сравнении с крыльями того же клана Пахало или когтистыми крылышками Мао — и демонесса упустила его. Он грохнулся вниз, резво дернулся, почувствовал свободу, вновь расправил крылья, но Тюрдис схватила его, на этот раз за запястье. — Пусти, пусти меня! — хныкал Люцифер, вытягивая руку из стальной хватки Тюрдис. Было ли ему больно? Было, еще как. Но сейчас ему любой ценой нужно было вырваться. Тюрдис смогла бы удерживать его не долго: руки у нее пусть и были привыкшими крепко держать рукоять тесаков часами ожесточых побоищ, но брыкавшийся и даже лягавшийся Люцифер — совсем другая степень сложности. — Люцифер, — позвал Мао. Он только что поднялся с земли и рукой прижимал вывихнутое плечо. — Кто это был? Он знал, что Люцифер знает. Но тот так ничего и не сказал. Он сдался, сложив крылья и расслабившись, и Тюрдис еще долго не выпускала его. Причиной такого яростного сопротивления было то, что теперь он вообще-то не представлял себе, что Мару вернется. Это было не какое-нибудь одержимое зеркало или темница на Энте Исла — то место, куда ее забрали. — Куда ведут врата? — настырней спросил Мао. — На Небеса, — плаксиво пробормотал Люцифер, уставившись в одну точку, не моргая, ибо не было в том необходимости. Глаза у него и так были на мокром месте из-за долгих и безрезультатных попыток высвободиться из рук Тюрдис, что унизительно и обидно. Но главной причиной, конечно же была Маркелла. Маркелла и та светловолосая женщина.