Сигарета и воспоминания

Тишина – верный спутник в жизни Нила, даже если он не хотел её. Или наоборот. Это больше не имело значения, ведь сейчас Нил не может даже вздохнуть без лишней боли. В его мыслях есть всё и ничего одновременно: тяжесть собственного стука сердца, почти пустые мысли и рёв мотора. Машина передвигалась медленно, едва ощутимо. Водитель, видимо, боролся с дрожью, ибо виднелись заметные вены, которые напряглись от волнения. Ваймак просто молчал. Не было ни одного лишнего звука, но даже так его безмолвие было громким, словно он мысленно спрашивал юношу про глубокие раны или изобилие порезов. Машина осторожно остановилась. Пустота встретила Нила весьма любезно, что удивительно: он закрыл глаза, его дыхание немного успокоилось, руки больше не тряслись. Было в тягость думать, что всё происходящее – сон, травмы – несуществующие, потому что он привык бегать. Бегать от людей, событий, реальности в целом. Это не доставляет удовольствие, только заполняет чашу сладких фантазий сполна. Когда он досыто выпивал всё, то от неё ничего не оставалось, только одно ощущение – ожидание нового захода. Из пустоты его практически выгнали чьи-то мозолистые пальцы, которые лёгко коснулись израненного плеча. Мессиво, состоящее из множеств складок кожи и швов, болезненно кольнуло, но вернуло в реальность. Мужчина не изменился в лице, будто понимая. Но нет. «Это» – его грех, его искупление.

Тренировки

Нил закрывался руками, но это бесполезно. Он никогда не признается себе, что якобы проиграл ему, что не выдержал или не справился. Снова убегая от происходящего в свои фантазии про убийство Рико и всех присутствующих, ему не было так больно от плойки. Большой, жаркой и не щадящей. Не слышно криков о помощи, не видно спасателей. Там был только он, плойка и пара ублюдков. Такие до боли жадные твари собрались статей, окружив Нила со всех сторон. Каждый из них хотел получить свой лакомый кусочек, чтобы понаблюдать за реакцией самого неподатливого «ворона». Их название, однозначно, отражает суть, ведь кто, если не Вороны окружат, искусают до самых рёбер, съедят остатки и выбросят в урну от бесполезности игрушки? Они – это воплощение командной игры, только не на жизнь, а на смерть. Каждый участник чувствовал блаженство, когда неистовая жгучесть сдавливала руки, ноги и бёдра их будущего участника. Нил тогда очень хотел не чувствовать, просто перестать. Чтобы горло перестало жечь от истошных криков. Верно, он пытался молчать, не издавать никаких звуков, но из-за тишины голова ещё больше раскалывалась, а мысли уносили настолько далёко, что тело просто плавилось. Глаза часто моргали, но не было и намёка на слёзы, что не удовлетворяло бешеную стаю тварей. Резкое движение в противоположную сторону от плойки и просто ничего. Снова. Столь цепкие руки удерживали намертво, а короткие пальцы впивались в горячую плоть. – Натаниэль, кто теперь твой король? – знакомая язвительная насмешка, которую он узнает из тысячи подобных. Эти мерзкие чёрные вороньи волосы, гадкая гримасы удовольствия и жадные глаза – грязь. Грязь и ещё раз грязь. Сквозь стаю не менее прожорливых птиц, Нил дёрнулся в сторону игрока под номером «1», и даже кровотечение от скользких и сильных пальцев его не удержало. Гнев давно поглотил все другие эмоции и чувства, а лихорадка повторяющейся боли временно притупилась от неожиданной идеи. Вязкие слюни, окрашенные в алый цвет от крови, попали прямо в лицо самого главного ублюдка. Есть. Натаниэль резво начал хрипеть, имитируя смех. Это не продлилось долго, ведь жаркая плойка с такой же резкостью прижгла и так израненное плечо. Ничего не помогало избавиться от этого ощущения, напоминающего стекающую струю пламени. Стая громко гоготала, чем напоминала ещё и гиен. Чаша сладких фантазий давно была пуста, да и брать из неё нечего. Теперь здесь только настоящая реальность, без возможности сбежать. И он.