Сигарета и воспоминания

Высокий этаж ощущался сильнее прежнего, ведь сейчас Нил только и может, что слабо передвигать ногами. Ваймак, естественно, осторожно придерживал его, стараясь не задеть шрамы. В комнате было неимоверно жарко, да так, что всё тело невольно плавилось: его ноги дрожали от бессилия ещё больше, некоторые царапины начали щипать, а руки с осторожностью хватались за любую возможность не упасть. Если бы не его стойкость и гордость, то Нил давно прохлаждался бы на полу. Только вот даже он, по ощущениям, был тёплым. Такая температура не была приятна ему, точно не сейчас. Приходилось всё время надеяться, что он не рухнет. Резкий звук. Ваймак достал свою аптечку, перед этим не забыв взглянуть на Нила. Думается, что тогда тренер размышлял только о том, что эта работёнка не из лёгких. Было тяжело всматриваться в глубокие порезы, которые словно слились с его кожей; на месиво, в котором сложно было что-то разглядеть; на полностью потную футболку, на которой виднелись пятна крови. От резкой жары кровь всё больше и больше лилась из под швов. Это было жутко, но для тренера Лисов – приемлемо.

«Приемлемо»

Ваймак не говорил это, по крайней мере не так часто, как некоторым думается. Поэтому и сейчас он решил поступить разумно, попросту промолчав. Его обширная аптечка включала в себя множество различных препаратов, помогающих справиться с таким состоянием. Жаль, что только в физическом плане, ибо парню явно понадобится в дальнейшем моральная поддержка после случившегося. Нил не замечал, как тренер всё это время добавлял новый слой повязки, чтобы кровь точно не просачивалась через бинт. Она – кровь – вязкая, тягучая, жаркая. Ему было несложно представить, как жидкость обильно вытекала, или как она была разбрызгана по всему телу. Ощущалась лавой, но являлась не более, чем воспоминанием. Парню не хотелось вновь прочувствовать «командную работу» Воронов на себе, а позже разбираться с последствиями. Он был удивлён, что ещё может размышлять хоть над чём-то, кроме как просто тупо смотреть в один угол, не двигаясь. Было им решено, что это тоже неплохо. Вновь сильная боль и он начинает всё потихоньку вспоминать вздрагивая. Холодная вода стала чем-то вроде спасением, когда он смог выйти из своих воспоминаний в реальность. Но хорошо ли это? Ответа на этот вопрос не было. И не хотелось знать. Для него всегда прошлое и настоящее будто существовало в одно время, поэтому что тогда, что сейчас Нил просто плыл по течению, стараясь не разбиться об острые скалы, высеченные в его сознании. Это было не так легко, как ему казалось, но остаётся только верить. И действовать. Было больно и мучительно. Он чувствовал всем телом, как тяжесть собственной боли с грохотом упала, едва не разрушив кости. Казалось бы, это только смена повязки, но для него очередная порция нарастающей боли. Тут Ваймак начал тянуться к его пульсирующей щеке, придерживая двумя руками смоченный бинт в холодной воде. Почему? Когда Нилу захотелось притронуться к ней, тренер не дал этого сделать. Почему щека? Охватила паника, от чего парень нервно сглотнул. Невозможно было думать о чём-то другом. Всё верно, он не ошибся. Ваймак легко проходился по пульсирующему месту. То ли это был большой и глубокий синяк, то ли... Сердце точно замерло, но после нескольких секунд забилось вновь, только с бешеной скоростью. Нил, подскочив, молился на лучшее, хотя глупо надеяться в его жизни хоть на что-то. Страх и паника. Сейчас только они главенствовали над эмоциями и чувствами, приглушив остальные. Да, чёрт возьми, эта гнилая цифра четыре. На что он был готов пойти, чтобы содрать её, забыть, уничтожить? Например, разрезать ножом. Порой, у всех нас появляются жуткие идеи, которые кажутся наиболее наилучшими. Только стоит несколько раз подумать, а нужно ли это вам? Но парень уже не мог соображать трезво. Было столь душно, даже хуже, чем в начале. Глаза, чуть подрагивая, бегло осматривали комнату на наличие хоть какого-нибудь предмета, что окажет ему любезную помощь. Схватив бритву, он замахнулся что было силы, а позже начал приближаться к твердой от шрамов коже. Сколько ненужных и бесполезных мыслей расположились в его заполненной ими же голове? Много.