День Победы

16 октября, сто семнадцатый день Великой Отечественной Войны.

Никиту выпустили с лазарета, сотрясение мозга с возможной амнезией- таков был его диагноз. —Никитааа,— к парню подбежал Вова и кинулся в объятия. —Задушишь, дурак,— старший смеялся с тактильности друга, но крепко прижимал к себе. Младший тоже посмеялся ,ослабив хватку. — С днём рождения тебя!— окончательно отстранившись произнёс младший,— Прости, подарок нормальный придумать, не смог, но! Есть рисунок для тебя,— Вова неловко улыбнулся, вытаскивая из кармана свёрнутый лист и протягивает парню. —День рождения?— удивился старший, но подарок принял. Зеленоглазый развернул лист и удивился. На рисунке был он сам, по всей видимости спавший. —Красиво, спасибо большое!— парень поднял взгляд на друга и притянул в объятия. —Тебе правда нравится?— Вова улыбнулся, положив голову на плечо парня. Тот в свою очередь угукнул и обнял крепче. Кащей сложил лист и убрал тот за пазуху, чтобы не потерять. —Пойдем?— отлипнув от друга, вопросил кареглазый. —Куда?— непонимающим взгляд перевел на младшего, а в голове перекати поле. Не понимал он, куда идти, за спиной лазарет, впереди мальчишка с чарующими глазами смотрит недоверчиво. Тот понимал, что всё же что-то не так. —Никит? Всё хорошо?— не сдержался, задал волнующий вопрос. Кащей молчит, моргает медленно, а взгляд бегает по чужому лицу, ища причину беспокойства. —Никит?— видя отсутствие реакции ,зовёт старшего по имени. — Что?— наконец подал голос, но на прошлый вопрос так и не собирался давать ответ. Бегал глазами по чужому лицу, рассматривал ,запоминал каждую деталь. —Я вопрос задал, ответь,— подросток взял за подбородок, заставля смотреть в глаза. Но в ответ молчание. Не хотел заставлять волноваться, но и врать не хотел. Никита понимал, что ничего не хорошо. —Ответь на вопрос,— Вова сжал свою руку сильнее, требую ответ. Но снова молчание и взгляд пустой, будто в одно мгновение жизнь покинула парня. Старший губы поджал, вывернулся из крепкой хватки и опустил голову к земле. Не мог он выдержать пристальный взгляд к своей персоне. —Кащей! На меня смотри!— не выдерживал молчания Суворов. Никита поднял пустой взгляд и нахумрил брови, резкая боль стрельнула в области затылка. — Ну что? Что ты хочешь от меня?— старший прорычал эти вопросы, не осознавая, что делает больно мальчику напротив. — Я хочу лишь ответа на вопрос, на один грёбаный вопрос,— Вова отвесил звонкую пощёчину и тут же испугано посмотрел на нахумернное лицо напротив. Никита стерпел, стерпел не только выходку мальчика, но и расплывающуюся боль в голове. Хоть его и выписали, голова всё ещё болела. Врач сказала, что будет пару месяцев точно болеть. Зеленоглазый бросил взгляд на Вовку, что был напуган своим же поведением, качнул больной головой и ушёл, не оборачиваясь на мальчишку у входа в лазарет.

19 октября, сто двадцатый день Великой Отечественной Войны.

На протяжении трёх дней Никита избегал младшего, да и тот не стремился тревожить. Вова понимал, что сам накосячил. Обоим парням было трудно, очень трудно, но никто не желал подходить и мириться, хотя таковой ссоры и не было. —Кащей! Пойдем со мной!— Иван Павлович подозвал к себе во время привала. Старший поднялся с травы и в след ушёл за командиром дивизии. —Как ты? Уже три дня на свободе, а я так и не поинтересовался,— начал разговор старший, отойдя от отдыхающих товарищей на приличное расстояние. — Всё хорошо, товарищ командир!— ответил дежурной фразой, не желая вдаваться в подробности своей травмы. —А мне кажется, что ты лжёшь,— с ухмылкой ответил командир, перекатывая камень ногой. —С чего Вы взяли?— парень растерялся от проницательности старшего. Взгляд снова стал пустым, бегающим от одного камня к другому. —Потерянный ты ходишь, опустошенный,— выставил свои догадки Иван Павлович, и ведь не ошибся. —Сотрясение мозга, амнезия,— младший сдался и выдал правду командиру. —Вот оно что,— протянул старшина и поднял глаза на юношу, что смотрел вниз, будто провинился и того отчитывают,— А с Вовкой что? — Что с ним?— Никита взгляд потерянный поднял, заволновался. Не хотел ,чтобы с младшим что-то случилось. —Вы не общаетесь с момента твоей выписки, что произошло?— задал волнующий вопрос. Глаза Кащея не находили определенной точки для остановки и бегали от одного объекта к другому. Нервничает. —Все люди расходятся ,так бывает,— молчание длилось не долго и Никита всё же нашел подходящий ответ останавливая взгляд на чужих глазах. — Расстались? — Мы и не были вместе, да и не будем никогда. Таково общество и жизнь,— снова пустой взгляд, потерявший точку опоры. Травма даёт о себе знать, постепенно разрушая мальчика изнутри, не давая возможности сосредоточится. —Поговори с ним,— твёрдо, будто по отцовски настаивал взрослый. —Не хочу,— врёт, он очень хочет, но не знает как, боится обидеть. —Не ради себя, ради него,— Иван Павлович перевел взгляд от растерянного парня на Суворова, который бурно объяснял что-то Борисову. Никита устремил свой взгляд в туже сторону, настраивая себя на нужную волну. —Жди тут, я позову его,— и двинулся к намеченной цели - Вове Суворову. —Что-то хотел?— первым заговорил Вова. Он был рад, но всеми силами скрывал это. —Давай поговорим,— тяжело выдохнул, собираясь с силами. — Ну давай,— более весело ответил младший, смотря на потерянного парня. — Мы не можем быть вместе,— твёрдо ответил Никита и поднял свои зелёные глаза на мальчика, что потерял прежнюю радость. — Ну и?— холодный голос, без нотки радости. — Прости,— Никита поднял взгляд на, теперь такиеже пустые, чужие глаза,— Не стоило мне тогда уходить. — Всё хорошо, это мне не стоило тебя бить,— натянутая улыбка резала глаза. Кащей склонил голову и смотрел пустыми глазами в такие же пустые напротив.

Война убила их, оставив живым только тело, но никак не душу.

—А так почему мы не можем быть вместе?— поинтересовался Вова, поднимая взгляд в небо, где летали птицы. Животные будто делали вид, что никакой войны нет, это всё выдумка, но только стоит опустить взгляд на землю, так сразу в глаза бросаются кровяные пятна, котлованы от взрывов, несколько десятков трупов и кругом разбросанные пули. —Война.. В любой момент может забрать нас, да и общество не примет,— легко пожал плечами, будто сбросил груз с плеч, Никита. —Я понял, ладно,— глупо было надеяться на что-то большее. Вова уже было развернулся, но старший аккуратно схватил того за руку, поворачивая к себе. Младший только успел непонимающе взглянуть, как вдруг его губы накрыли чужие. Суворов поддался на провокацию и неумело ответил. Спустя пару мгновений Никита отстранился. —Прости,— шепот на самое ухо, а дальше холод ветра. Зелёные глаза мелькнули ясностью, но снова помутнели, отпуская вместе с этим поцелуем и остальные эмоции. —Дурак, ненавижу тебя,— Вова снова влепил старшему пощёчину, но уже не стал дожидаться чужого ухода, а развернулся сам. —А я люблю,— не громко, но чтобы кареглазый точно услышал, произнес Кащей, грустно улыбаясь в след уходящему парню, что не обернулся ни разу. Этот мальчишка напомнил его самого, несколько дней назад. Когда Никита позорно сбежал от чувст.

30 октября, сто тридцать первый день Великой Отечественной Войны.

—Рота подъем!— отрезвляющий мужской голос будил спящих парней. Но у Кащея сна не было ни в одном глазу. Всю ночь парень размышлял, что делать с Вовой. На протяжении 10 дней парни исбегали друг друга. Вернее избегал Суворов, а старший просто не лез к тому. —Вов, давай поговорим..— умоляюще попросил Никита. —Нам не о чём с тобой разговаривать, в прошлый раз ты все сказал уже,— холодно ответил младший и пошел к Юре Борисову. — Что уже натворить успел?— рядом с Кащеем сел командир. —Сказал что мы не можем быть вместе,а потом поцеловал,— Никита взгляд свой в ноги устремил, не желая никому показывать подступающие слёзы. Он же мужчина, не должен плакать, тем более на людях. —Мда-а, зря ты так,— осуждающий взгляд был направлен на подавленного парня, это ощущалось каждой клеткой кожи, хоть та и была прикрыта одеждой. —Могу помочь тебе, так скажем, мм, услуга за услугу,— с паузами проговорил Иван Павлович,— Ну так что,согласен? —Что за услуга?— чуть оживился юноша, незаметно утирая проступившие слёзы. —В лазарете работает один парень, безумно нравится мне, смекаешь?— усмехнулся старший. Кащей глаза свои зелёные поднял, понимал, что от него хотят. Робкий кивок со стороны парня заставил улыбнуться командира. —Жди, мелкий,— Иван Павлович поднялся на ноги и направился к имениннику, которого во всю поздравляли товарищи. Никита смотрел на него, ожидая ответного взгляда, но было ощущение, что зеленоглазого не существует, будто и не было никогда. —Че тебе надо от Вовы?— Юра присел рядом, начиная разговор с явного наезда. —Поговорить хочу с ним,— Никита не понимал, за что его обвиняют уже. —Вам не о чем разговаривать, отстань от мальчишки!— Борисов хоть и был хорошим товарищем, но слишком наглым собственником. —А ты, собственно, кто такой, чтобы решать чужие вопросы?— старший не остался в долгу и стал наезжать в ответ. Юра вскинул брови, не ожидал такого ответа. —А может я его парень? —Ты берега попутал, мальчик,— неожиданно за спиной раздался до боли знакомый голос. Вова слышал этот разговор и был в неком шоке от слов товарищей. —Вов, ну я ведь.. —Свали, пока не врезал,— Суворов не дал договорить Юре и жестом стал прогонять того. Борисов послушно встал и двинулся прочь. Вова сел на его место, рядом с Никитой. —Ну? Я слушаю,— кареглазый повернулся к старшему и посмотрел прямиком в глаза. —Вов..Я.. Я извиниться хотел, не понимаю ,что на меня нашло. Дикое желания тебя поцеловать было, прости...—Никита отвёл взгляд от таких любимых глаз,— Давай вернём общение, мне тебя не хватает.. —То есть, ты сначала избегаешь, потом отвергаешь, а теперь сам просишь всё вернуть как раньше, смешной ты, Никит,— Суворов нагло развернул чужую голову в свою сторону, ловя чужой взгляд. —Я.. Прости..,— шептал, чтобы слышал лишь парень напротив,— Ты хотел знать что со мной, так вот. Сотрясение мозга и амнезия. Из-за этого я путаюсь, местами забываю моменты, порчу всем жизнь.. — Никит, ты дурак,— фраза была сказана на полном серьёзе, без улыбки, как это было раньше. —Да, я знаю, знаю.. Ну, можно я тогда тебя поцелую, в последний раз..,— в потухших глазах снова что-то стало разгораться, но мало заметное, почти не уловимое. Услышав такую просьбу, Вова опешил, но почти сразу же впился в такие желанный и любимые губы напротив. Старший таял от неумелых действий, но ему всё нравилось. Вова впервые поцеловал первым. Но только Кащей стал отвечать, как ласка закончилась, Суворов отстранился. —Всё, доволен?— холодным тоном поинтересовался именинник и не дожидаясь ответа поднялся на ноги. —Доволен, спасибо,— в след уходящему ответил Никита, всё также сидя на своем месте, не останавливая парня, что всё же один раз обернулся и встретился с теплым, наконец живым, взглядом.

Люди приходят и уходят, это нормально. Хоть и временами больно..