Drink With Me

Проходит несколько дней, и ты понимаешь, что хмуришься, глядя на совершенно другое здание. Гораздо менее впечатляющее, чем HexGate. Ты заставляешь себя постучаться во входную дверь ветхого бунгало и пытаешься отогнать знакомый страх, ожидая ответа. — Я думала, ты придешь позже. — И тебе привет, мама, — с горечью бормочешь ты в уже удаляющуюся спину женщины, которая только что впустила тебя в дом твоего детства. Ты входишь и пинком захлопываешь за собой дверь. — Ужин еще не готов, почему ты так рано? — Мне нужно быть на работе через пару часов. — На работе? — спрашивает она через плечо, пока ведет тебя на маленькую, грязную кухню. — Я думала, по пятницам у тебя выходной? — Уже нет, у меня новая работа. Теперь по вторникам. — Как мило с твоей стороны рассказать мне об этом, — резко бросает она, начиная доставать кастрюли и сковородки, — Почему ты не можешь удержаться на одной работе? — Там платят больше. — Ты все еще работаешь барменом? — Да, — говоришь вы напряженно, заранее зная, какой ответ получишь. Она закатывает глаза: — Наверняка есть что-то более интересное, чем трата времени на подачу напитков хулиганам. — Помочь с ужином? — спрашиваешь ты, уводя тему от выбранного тобой призвания. — Нет. Ты не утруждаешься повторными вопросами. Садишься за потертый кухонный стол; в ровном положении его удерживает только небольшая стопка грязных игральных карт под одной ножкой, которая не давала ему шататься столько, сколько ты себя помнишь. Твоя мать вздыхает и пассивно-агрессивно стучит кастрюлями. — Ты уверена, что не нужна помощь? — многозначительно спрашиваешь ты. — Нет, все в порядке. Просто расслабься. Ты сжимаешь челюсти и закрываешь глаза, изо всех сил стараясь просто игнорировать ее. Когда все готово, она присоединяется к тебе за столом и бросает холодный, осуждающий взгляд. — Я удивлена, что ты не подстриглась с тех пор, как в последний раз удосужилась прийти ко мне в гости. — Я отращиваю их, — говоришь ты, игнорируя ее совершенно неискреннюю попытку вызвать у тебя чувство вины. Она хмыкает и на мгновение поднимает брови, ясно давая понять, что она думает об этом решении. — Что ты делала? — спрашиваешь ты, отказываясь играть в ее игры разума. Как будто она не найдет, что сказать дерьмового, если ты подстрижешься. Она пожимает плечами: — А что мне делать? Некому составить мне компанию. — Так выходи на улицу почаще. — Куда? Для такой старухи, как я, там ничего нет. — Ты ведь можешь ходить за покупками? — На какие деньги? Ты поднимаешь руки в знак поражения: — Тогда просто прогуливайся. Твоя мать шмыгает носом. Как обычно, между вами повисает неловкая тишина, нарушаемая лишь звуком кипящей воды на плите. Ты лениво постукиваешь пальцем по столу и ритмично щелкаешь языком. Твой взгляд бродит по комнате. Ничего не изменилось с тех пор, как ты здесь жила. — Я надоела тебе? — Нет. Извини, — говоришь ты, возвращая внимание к угрюмой женщине напротив, одновременно молча ругая себя за то, что извиняешься без причины. Старая привычка, которая, кажется, всегда дает о себе знать, когда приходишь домой. — Есть еще какие-то новости, которые ты забыла упомянуть? Что-нибудь о новой работе? — Нет, больше ничего. — Жаль. — Ты хочешь, чтобы я рассказала тебе еще какие-то новости, которые я от тебя скрываю? — Не слишком ли сильно я надеюсь, что ты наконец встретила хорошего мужчину? Что у меня появится шанс увидеть внуков до того, как я умру? Каким-то образом тебе удается не закатить глаза, но ты понятия не имеешь, почему медлишь секунду, прежде чем сказать: — Ну, у меня никого нет. А ты уже забыла о Джерриле? Может, этот хомяк у меня и был всего три недели, но я любила его как сына... — Перестань вести себя как ребенок. Я тебя вырастила, ты думаешь, я не могу понять, когда ты лжешь? — Я не лгу. — Ты стыдишься его? — Я ни с кем не встречаюсь, мама, — настаиваешь ты сквозь зубы. — Не говори так, это не моя вина, что ты не можешь встретить кого-то приличного, с кем можно было бы остепениться. Ты ведь не вечно будешь молодой. Я была замужем за твоим отцом уже пять лет, когда была в твоем возрасте. Тебе нужно сменить обстановку - быть одной не так уж и весело, когда ты стара и никому нет до тебя дела. Ты закрываешь глаза большими пальцами, когда она отворачивается, чтобы подойти к плите и проверить готовность еды. Ты скрипишь зубами и смотришь на настенные часы. Ты здесь уже пятнадцать минут. Ты тихонько всхлипываешь, на мгновение прислоняясь лбом к холодному столу. Время всегда очень медленно ползет, пока ты здесь. Тебе в любом случае будет тоскливо, не нужно скучать, можно попытаться развлечь себя. — На самом деле да, я встречаюсь кое-с-кем, — решаешься ты, снова выпрямляясь. — Я знала, что ты соврала, — говорит она с самодовольством, которое тебя раздражает; как будто она считает себя экспертом, хотя на самом деле ни черта не знает. — Что же с ним тогда не так? — С ним все так, — говоришь ты, делая вид, что слегка задумалась. — Он высокий, красивый и очень, очень богатый. Она бросает на тебя раздраженный взгляд через плечо: — Ты думаешь, что я в это поверю? Жизнь не так уж и добра. — О нет, это правда, он настоящий, — если она и поняла, что ты ее наебываешь, то пока не прокомментировала. Не настолько всезнающая, как ей нравится думать. — Если он такой замечательный, то зачем лгать? — Ну, он немного застенчивый, понимаешь. Очень скрытный. Она недовольно хмыкнула: — Значит, он бесхарактерный, прямо как твой отец. Ты ощетинились от ее комментария. Ты обожала своего отца. И если у него не было внутреннего стержня, то только потому, что эта женщина вырвала его своими когтями, как гарпия, которой она и является. Он делал все, чтобы удержать семью на плаву, и не получил ничего, кроме презрения за свои усилия. Даже после смерти он не может избежать ее издевок. — У него очень сильный характер. Он этим, на самом деле, довольно известен. Она усмехается: — Вот как? И откуда мне знать об этом твоем таинственном мужчине? — Возможно, ты ненароком слышала о нем. — Как его зовут? — Силко. Она разворачивается, едва не отправляя кастрюлю с едой в полет через всю комнату, и тебе приходится изо всех сил бороться с ухмылкой, глядя на ее крайне презрительное выражение лица. — Скажи, ты шутишь? Ты всегда была безрассудной, но это уже новый уровень. О чем ты думала, связываясь с таким человеком? Глупая девчонка. Ты подвергаешь опасности не только себя, но и меня. Ты когда-нибудь задумывалась об этом? Конечно, нет. Ты всегда была такой эгоистичной. Неужели не было каких-нибудь криминальных авторитетов твоего возраста? Честно говоря, я даже не знаю, с чего начать... Ты откидываешься на стуле и погружаешься в свои мысли, позволяя знакомой территории ее гнева охватить тебя.