Хирург ²

Выяснив, в какую больницу были доставлены участники аварии, Сурганова сразу же поспешила туда. Фары встречных машин ослепляли и возвращали в реальность, указывая на то, с какой скоростью она несётся по ночному городу. Но ей было всё равно. Она очень переживала за человека, которого, кажется, любила. Наплевав на меры предосторожности и на то, что Диана сейчас в больнице именно из-за автомобильной аварии, Сурганова просто игнорировала стрелку на спидометре. — Здравствуйте, я из Министерства, — с отдышкой проговорила Светлана, подбегая к стойке регистратуры. Она сама не понаслышке знала, что в приёмном её статус ничего не значит, что здесь все присутствующие равны, но всë же добавила эту информацию. — Сурганова Светлана Яковлевна. Скажите, Арбенина Диана Сергеевна у вас? — У нас. А вы ей кто? — поинтересовалась женщина средних лет, привыкшая к таким появлениям обеспокоенных родственников. — Я… Я еë начальница. «Бывшая», — но это уже не вслух, а про себя. И даже с этим статусом она никогда не смогла бы претендовать на получение хоть какой-то информации. — Мы сообщаем информацию о состоянии пациентов только родственникам. — Да я знаю, я сама врач. Вы поймите, у неё из родственников только двое детей и больше никого. Скажите, что с ней? Пожалуйста. Медсестра тяжело вздохнула, но, глядя на обеспокоенную женщину, всё же ответила: — Её оперируют, состояние тяжёлое. Перелом позвоночника, черепно-мозговая травма и многочисленные переломы. — Скажите, как давно идёт операция? — в глазах Сургановой заблестели слëзы от осознания, какие серьёзные травмы получила бывшая подчиненная. — Больше четырёх часов, — ответила медсестра, найдя на стойке нужную бумагу и быстро взглянув на неё. — Спасибо, а я могу тут подождать? — Света умоляюще посмотрела на женщину. — Ну вы же знаете, — колебалась медсестра. — Знаю, но мне важно знать, как прошла операция. — Хорошо, сидите, — сжалилась она, увидев, как одинокая слеза всё же скатилась по щеке Сургановой. Света присела на скамейку, которая была ближе всего к двери, откуда должен был выйти врач с новостями. Опустив руки на колени, она прикрыла глаза и потерла переносицу. В голове было лишь две мысли. Первая — как пройдёт операция, ведь как врач она понимала всю серьёзность ситуации. А ещё она знала о том, что через месяц после её ухода из больницы у Арбениной был микроинсульт. Но тогда смелости заявиться к ней не хватило, а звонки остались без ответа. Выяснив всë, что было можно, у врачей своего бывшего отделения, она немного успокоилась. Вторая мысль — что делать с детьми, которые сейчас дома и уже начинают волноваться. Наверняка обрывают телефон, ведь их мать должна была оказаться дома пару часов назад. Даже если учесть, что дети в курсе нюансов профессии матери и знают, что она может остаться в больнице по необходимости, Диана всегда ставила их в известность об этом. Это Сурганова знала наверняка, всё-таки они с Арбениной несколько месяцев работали вместе. И она не раз слышала, как Диана просила медсестру написать смс о том, что задержится, и ей охотно шли навстречу. Умалчивать не хотелось, но пугать детей и подавно, они должны узнать об этом и эту ответственность она возьмёт на себя. Поэтому, покопавшись в своём телефоне, она нашла номер Марты и написала сообщение о том, что Диана задержится и они могут ложиться спать. Получив ответ, стала ждать результат операции. — Доктор, что с ней? — сорвалась с места Светлана, когда узнала знакомого хирурга, который, как ей сообщили, оперировал Диану. — Думаю, вы как врач… — Она жива? — перебила его Сурганова. — Да, и вы как никто другой должны понимать всю сложность операции при таких многочисленных травмах. Сейчас она находится в реанимации, состояние тяжёлое. Мы прооперировали её, но для полного восстановления, думаю, ей понадобится ещё одна операция. Вы ведь знаете, что с такими травмами люди могут остаться инвалидами на всю жизнь и еë родные должны быть к этому готовы. Мы, в свою очередь, сделаем всё, чтобы этого не произошло. — Скажите, была ли у неё остановка на столе? Просто несколько месяцев назад она перенесла инсульт. — Мне об этом известно и, слава богу, остановок не было. Вас к ней не пустят, но, в силу обстоятельств, я оставлю вам свой номер, в виде исключения, конечно, и буду сообщать о состоянии пациентки. — Спасибо большое. Дальше оставаться в больнице было бессмысленно и Светлана решила поехать к детям. Один звонок в дверь и та сразу распахивается. Арбенины младшие как будто ждали и осознавали, что что-то произошло. Они сто процентов были осведомлены, что Светлана больше не является начальником их матери. И получить сообщение от неё было как минимум странно. Как только она переступила порог, дети засыпали её вопросами и очень удивились, ведь мало того, что их мама так и не пришла, так ещё и Сурганова, судя по тому, как она снимает верхнюю одежду, уходить не собирается. — Что случилось? — Что с мамой? — Сядьте, пожалуйста, — пройдя в гостиную, она попросила их занять места на диване. Дети начали волноваться ещё сильнее, но послушались. А Светлана, недолго думая, опустилась перед ними на колено, чтобы видеть их глаза. — Ваша мама в больнице. Она попала в аварию на мотоцикле. Её прооперировали и сейчас она в реанимации. — Как её состояние? — грубо спросила Марта, понимая, что несколько часов назад бывшая начальница матери их обманула. «Сразу видно, дети врача», — подумала Светлана. — Она в тяжёлом состоянии. Да, я соврала и прошу у вас прощения. Поймите, по-другому было нельзя, такое не сообщают по телефону. Тем более, я не могла бы контролировать ваше состояние после такой информации. Не хотела, чтобы и с вами что-то случилось. Понимаю, вы взрослые, но вы меня тоже поймите. Я бы себе этого не простила, — высказалась Сурганова и выдохнула, мысленно благодаря Арбениных за то, что дали договорить. Ведь всё могло пойти иначе, если бы дети были полной копией Дианы, та даже слушать бы не стала. — Что будет с мамой? Она будет жить? — Вы должны понимать, что это решаем не мы. Операция прошла без осложнений, но для восстановления потребуется ещё одна. А всё остальное будет зависеть от организма Дианы. — Она может остаться инвалидом? — с тревогой уточнил Артëм. — Это будет самый неблагоприятный исход событий. Вы должны понимать, что он имеет место быть, но мы будем верить, что всё закончится хорошо. — Спасибо, что сказали всё, как есть, — после небольшой паузы отозвалась Марта. — А сейчас я хочу поговорить о вас. О том, что у Дианы есть дети, в больнице знают. И о том, что больше из родственников никого, тоже скоро станет известно. Так что вас могут забрать органы опеки до момента, пока ваша мама не вернётся домой. Но у меня есть связи, я могу сделать так, что вы останетесь дома под моим присмотром. А когда Диана поправиться, подпишет задним числом документ на временное попечительство. Выбор за вами. Если вы не против, я хотела бы остаться с вами. Дети задумчиво посмотрели друг на друга. И в конце концов Артём произнёс: — Мы не против. Света кивнула. — Завтра я поеду в больницу и узнаю, как её состояние. Вам туда ехать бессмысленно, в реанимацию всё равно не пускают. Но я обещаю быть с вами откровенной и рассказывать всё. И как только её переведут в палату, вы первые в ней окажетесь. А сейчас отправляйтесь в кровати и постарайтесь уснуть. Я буду здесь. Я буду рядом. — Вы тоже поспите, — сказал Артём, доставая из шкафа всё необходимое, чтобы постелить Свете на диване. «Какие же они взрослые», — подумала Света. Как только её голова коснулась подушки, она провалилась в беспокойный сон. Стресс и волнение сделали своё дело. Единственное, что она не сказала детям, что, возможно, именно она косвенно причастна к аварии. Утро для Сургановой наступило в шесть часов. Проснулась она от дикой головной боли и боли в области живота. Приняв таблетку, она хотела попробовать поспать ещё хотя бы пару часов, но, поворочавшись, поняла, что уснуть больше не сможет. Очень хотелось посмотреть, спят ли дети, но она посчитала неправильным вот так врываться в их жизнь и контролировать каждый шаг. Убрав постельное, Светлана отправилась на кухню, сварила кофе, приготовила завтрак и оставила Арбениным записку. Послание о том, что поговорит с их классным руководителем и они могут остаться дома, а она вернётся с новостями через несколько часов после посещения больницы. И ни слова о том, чтобы они обязательно поели то, что она для них приготовила. Ей удалось вернуться только к полудню. Из-за случившегося она совсем забыла о своей работе. Поэтому после посещения больницы она поехала в Министерство. Быстро решив все неотложные дела, она поспешила к детям. — Марта, Артём, это я, — стуча в дверь, сообщила Сурганова. — Простите, я не смогла приехать сразу после больницы, меня вызвало моё руководство, — оправдывалась женщина. — Ничего. Что с мамой? — спросила Марта. — Состояние чуть лучше. Если так дальше будет, её переведут в палату через пару-тройку дней. Пройдя на кухню, она заметила нетронутую кастрюлю с кашей и поджала губы. Заставлять детей есть она не могла. Марта, проследив за её взглядом, пояснила, что они не любят овсянку, «эту гадость в семье ест только мама», но заверила, что они позавтракали яичницей. Света кивнула, давая понять, что всë в порядке. — Марта, а не подскажешь, где у вас аптечка? — Зачем? У вас что-то болит? — Просто с утра я выпила последнюю обезболивающую таблетку, а она не очень помогла. Арбенина младшая внимательно посмотрела на бывшую начальницу матери и, заметив излишнюю бледность, предложила помимо таблетки измерить давление. — Нет, пожалуй, обойдусь таблеткой. Так прошло несколько дней. Света покупала продукты, готовила и старалась как можно меньше мозолить Мартёмкам глаза. Уезжала работать только после того, как сделает всё нужное для детей. Возвращалась поздно ночью, как можно тише открывая дверь запасным ключом, который ей выдали Арбенины. Всегда радовалась, что диван для неё был уже расстелен. Диана лежала в палате и через окно, ведущее в коридор, уже который день наблюдала, как со стороны выглядит работа в больнице. Врачи в белых халатах ходят от одного пациента к другому, уткнувшись в бумаги. Суетливо снуют медсёстры. Туда-сюда с тряпками и швабрами бегают санитарки. И только пациенты неспеша прогуливаются, разминая ноги. Оторвав взгляд от сцены, в которой врач столкнулся с одним из медбратьев и выронил карты, Арбенина заметила Сурганову. Все эти дни она мечтала увидеться с ней и поговорить. Возможно, если бы она тогда дала Свете возможность высказаться, то не погрузилась бы в размышления по пути домой и успела бы затормозить перед машиной, которая так быстро вылетела из-за поворота. И тогда аварии могло бы не быть. Проходя мимо палаты Дианы, Света бросила на неё взволнованный взгляд и продолжила разговор с её лечащим врачом. Тот, в свою очередь, пару раз кивнул и удалился. Сурганова обернулась на Арбенину, тяжело вздохнула, поджала губы и, опустив глаза, тоже ушла. Хирург отвернулась к стенке, пытаясь понять, что это сейчас было. «Она попросила врача пустить, тот разрешил, но она не захотела?» Из этих гнетущих мыслей её вырвал звук открывающейся двери. «Она пришла?» — Мама! — Мама! В палату влетели дети. И Диана мгновенно расплылась в улыбке. — Ты как? — Марта и Артём обошли её с двух сторон, опускаясь на корточки, чтобы их было лучше видно. — Привет, ребзя. Я живее всех живых, — она не загипсованной рукой потрепала Артёма по макушке. И улыбнулась Мартише. — А вы как там без меня? Двойняшки быстро, перебивая друг друга, начали свой рассказ. Спустя некоторое время дети заметили, как мама утомилась и решили, что пора закруглятся. Уже собираясь уходить, Марта заметила, что мама пристально смотрит куда-то через стекло в двери палаты. Обернувшись, она увидела Свету, которая, опираясь на что-то, стояла к ним спиной. — Мама, хочешь, мы её позовём? — спросила дочь и, получив ответ от матери, дети попрощались и вышли из палаты. — Привет, как ты? — неуверенно пройдя в маленькую комнату и, остановившись в нескольких шагах от кровати, спросила Сурганова. — Нормально, насколько это возможно в моём положении. — Если ты хотела поговорить о детях, то я могу нанять няню или домработницу, которая будет за ними следить, а сама… — Нет, я лишь хотела попросить, чтобы они вернулись в школу, в конце концов это не повод её прогуливать. Сурганова облегчённо выдохнула и кивнула. — Скажи мне, какие таблетки ты принимаешь? — спросила Диана. У неё было много времени, чтобы обдумать всё, что произошло с ней за последние полгода. Но выяснять отношения сейчас не было ни желания, ни сил. Гораздо больше её волновало даже не её собственное состояние, а здоровье Сургановой. Светлана не спешила с ответом и, следя глазами за приборами, к которым была подключена Диана, старалась не встречаться с ней взглядом. — Мне ребзя всё рассказали. Так какие таблетки ты пьёшь каждый день горстями? — голос Арбениной приобрёл былую уверенность и в нём чувствовались металлические нотки. — Обезболивающие. — По какой причине? — уже изрядно уставшая от долгих разговоров, Арбенина пыталась получить ответ, но, так и не дождавшись, продолжила. — Я требую, чтобы ты обратилась к врачам, иначе я сама их на тебя натравлю. — Я обязательно, а ты поправляйся, — не давая Диане больше вставить ни слова, — ты уже устала, я пойду, — протараторила Сурганова и буквально выбежала из палаты. После её визита Диана ещё долго не могла уснуть, даже с учетом того количества лекарств, которое ей сегодня влили. Она думала о том, что будет дальше. Думать о плохом совершенно не хотелось, но она была реалистом и, конечно, понимала, что с такой травмой, как у неё, люди часто остаются инвалидами. Это удручало. А что будет с её детьми? Ведь совсем недавно она уверяла Артёма в том, что скоро всё наладится. Плюсом ко всему не отпускали мысли о состоянии Сургановой. Она же врач, почему уже неделю перебивается какими-то таблетками и не обращается за помощью? Следующий визит детей был через несколько дней. — Ребзя, скажите, как Света? Она продолжает пить таблетки? — Да, — в унисон закивали двойняшки. На что Диана тяжело вздохнула. — Может, вы замечали какие-то изменения в её состоянии? — Нет, она считает, что и так очень сильно навязывается, поэтому приезжает для того, чтобы приготовить еды и снова уезжает, возвращаясь ближе к часу ночи, так что мы её почти не видим, — сказала Марта. — Она здесь? — Да, но сказала, что будет ждать нас в машине. — Понятно. В следующий раз сделайте так, чтобы она тоже зашла, я хочу с ней серьёзно поговорить. Сурганова, шагая по длинному коридору больницы, вспоминала, как когда-то давно в этих стенах поняла, что хочет посвятить свою жизнь медицине и помогать людям, если, конечно, ей удастся выжить. И она выжила. Белая деревянная дверь. Табличка с именем врача, который однажды уже спас её, как ей тогда казалось, никчёмную жизнь. Неуверенный стук. — Здравствуйте, Светлана. Я надеялся больше никогда вас здесь не увидеть, — произнес Дмитрий Николаевич, увидев в дверях уже взрослую пациентку с глазами той самой девочки, в которых в этот раз отражалось уверенное желание жить. — Я видел снимки, которые вы мне прислали и, к моему огромному сожалению, диагноз подтвердился, — произнес уже пожилой врач. Как ни надеялась Света, как ни старалась отгонять от себя эти мысли, но это был рецидив. Однажды уже победив рак сигмовидной кишки, она мечтала о том, что больше никогда не вернётся сюда и сможет жить полноценной жизнью. Однако судьба распорядилась иначе. Операция была назначена через неделю.