Wreaking havoc

"Что может помешать тому, кто смеётся, сказать правду?"

Гораций

Потолок, который Мастер буравил глазами, рябил от мигающей лампы, подрагивал, как бурая плёнка гнилого болота. Или отстойник в деревне. Мастер всерьёз прослеживал родство с ассоциациями: такая же кучка тупого говна, балласт, бессмысленная пешка в игре без правил. Им легко можно было пожертвовать, но почему-то до сих пор никто этого не сделал. Надломить его прямо сейчас, как сухую тростинку? Запросто. Он бы даже поблагодарил. Мастер всё никак не мог понять, что с ним не так. Какую карму он отбывает в этом тюремном существовании, что вынужден смотреть, как по его вине или упущению страдают другие. Марго, отец, Воланд, Фагот — и вот теперь Вера. Он не был так самонадеян, чтобы считать себя достойным их заботы и жертв. Так что его терзала головоломка, зачем они рискуют ради него. Ну хорошо, в любви отца и Фагота он не сомневался. С Воландом... сложнее. Но Вера? Какой в этом смысл? Они же оба прекрасно понимали, что для Воланда было бы значимее и важнее, если бы в строю осталась Вера, но не Мастер. В пути до базы, куда их вёз угрюмый Аз, Мастер не особо хорошо осознавал, что происходит вокруг, чьей кровью измазаны сидения и руки Воланда, как долго они ехали и как выглядел вход на базу... Он с трудом переживал кризис воскресения после тех позорных мыслей, в которых уже успел распрощаться с жизнью. И всё повторял как мантру "прости, простите...", даже после того, как Воланд трижды приказал ему заткнуться, и несмотря на то, что он выбесил Варю так, что Азу пришлось её приструнить, когда грунтовая дорога под машиной пошла трещинами и рытвинами, а на руках Мастера осталась парочка ожогов от её гнева. Сам Мастер отделался вывихнутой лодыжкой, царапинами, трещиной в бедре и лёгким сотрясением. Что казалось форменным чудом, потому что через окно он вылетел пулей, осчастливив своей тушкой кусты в десятке метров. Ни ресурсов, ни времени, чтобы обезопасить себя, у Веры не хватило. Выбраться ей удалось, одной её ноге — нет. После анализов, сканирования и рентгена (техника на базе впечатляла, даже на его профанный взгляд), пока он ожидал в гостевой комнате, когда его ещё раз осмотрит врач и выдаст свой вердикт, больше всего ныли не травмы. Неизвестность, в каком состоянии Вера, медленно и верно прожигала мозги, как кислота. Когда врачом оказался Фёдор, Мастер на короткое мгновение был уверен, что свихнулся. — Ебать-копать, — поражённо выдохнул он вместо приветствия. — И я тебя рад видеть. Фёдор не выглядел сильно обиженным, его лицо, которое, к слову, возмужало, немного обвисло и покрылась сетью морщин, скорее можно было назвать олицетворением флегматичной усталости, с капелькой мальчишеской ершистости и занудного упрямства. — Этого следовало ожидать? — И да, и нет, — Фёдор помахал ему, чтоб разделся, и открыл планшет. — То есть? — Я внештатный специалист. Следи за моим пальцем. — Так ты не работаешь на базе? — недоверчиво улыбнулся Мастер. — И не состою. Меня привлекают в редких случаях. Тошнота, обмороки, слабость, звон в ушах? Эти вопросы уже несколько раз задавали медсёстры, но Мастер, так и быть, простит ему эту попытку закрыться и сосредоточиться. — Да, нет, да, нет. И зачем Воланд тебя прислал? — Вообще-то ты прав, — Фёдор цокнул языком и уткнулся в анализы. — Я тут ещё со вчерашнего дня, помогаю Доку стабилизировать твоего друга. Боль в паху? — Незначительная. Расскажи сначала о Вере, потому что Дока я видел мельком, он слишком бодр для человека с бессонной ночью. — Пятку удаётся поднять из положения лёжа? — его невозмутимость заставляла подгорать уже другое место. — Вера. — Вот поэтому я здесь, — с драматичным вздохом пожурил Фёдор. — Ты бы выбесил всех остальных. Ну, кроме Дока. Пятка. Мастер неприязненно уставился на Фёдора. Тот сложил руки на груди, лениво перекатывая во рту жвачку. — Через раз. — Это хорошо, да и трещина в бедре небольшая. Не усердствуй и оставь ногу в покое. — Фёдор! — У Веры множественные ушибы, два ребра и небольшая черепно-мозговая. Самое неприятное — раздробленная стопа, но организм молодой... — Прекрати, — задушенно попросил Мастер, пытаясь удержать рёв, не наделать глупостей и новых травм и отгоняя подступающую панику. Фёдор даёт ему время, затем мягко добавляет: — Последствия могли быть куда хуже. — Воланд и Варя меня не простят. Присутствие Фёдора отчего-то превратило его в жалкого и глупого ребёнка. Давай, поплачь ещё. — Не смеши меня, — фыркнул Фёдор. — Ты не можешь отвечать за чужие поступки. — Которым я причина? — Не вынуждай меня говорить банальности, ты же сообразительный парень, — Фёдор раздражённо плюхнулся на стул. — Я столько на страдальцев насмотрелся, ты бы знал. — И со всеми ты проводишь душеспасительные беседы? — Мастера затрясло от тихого истерического смеха. — Какой ужас. — Я тебе открою страшную тайну, — Фёдор наклонился, чтобы растереть затёкшие икры. — Люди, как правило, являются причиной чьих-то поступков. Не знаю, почему, наверно, бог с настройками напортачил. — Ладно, — Мастер оборвал смех и осторожно откинулся на стену. — Сколько процентов её полного восстановления и какой срок. — Сначала пообещай, что будешь следовать инструкциям и исправно ходить на повязки. — Фёдор. — Ты не супермен, а я ожидаю, что ты проживёшь подольше! — Фёдор развёл картинно руками и зевнул. — Это можно отнести к комплиментам, если ты связался с Крисом. Что подтвердило подозрения Мастера, который попросил Фёдора подать ему висящую на стуле куртку, буркнув после: — Обещаю. Врач кивнул, не забыв смерить его предупреждающим взглядом. — От двух-трёх месяцев процентов семьдесят-восемьдесят. Будет сто, но не скажу, когда, много факторов — учитывая её способности и здешние высокие стандарты, а Док вообще кудесник, ты знал, что он... Увидев лежащие на ладони Мастера ампулы, Фёдор сглотнул. Нехорошо сбледнул с лица. Взял одну ампулу и проверил на свет, потому что этикетки на ней не имелось. — Как давно? — Врачебная тайна, — сухо отрезал тот. — Значит, он под твоим надзором принимает. — Без комментариев. Подавив желание наорать на, по большому счёту, невиновного добряка Фёдора, Мастер в изнеможении прикрыл глаза. Фёдор быстро завершил осмотр. — Встретимся в следующий раз, когда до тебя дойдёт, что мне нужно знать об этом первому и всё. — Покой, сон, вода, таблетки и перевязки, — напомнили напоследок ему. — И спасибо за Хованского! — крикнул Мастер, пристыдив себя. Не успела захлопнуться дверь за Фёдором, а Мастер — натянуть свитер, как в комнату проникла Варя. Вернее, лучше было сказать, не проникла, а вторглась, вломилась, — такой у неё был воинственный вид и слепой взгляд потрошителя. Из образа мстительницы немного выбивалась торчащая между губ палочка чупа чупса. Мастер не слишком удивился её приходу, но насторожился в предвкушении выволочки. Близняшка уселась на стол в позе йога и уставилась на него немигающим взглядом. Они играли в гляделки минуту, пять, десять. — Окей, — Мастеру надоело. — Можно я упрощу это дело? Неподвижная статуя перекатила во рту леденец. Он откашлялся. — Все вопросы и претензии, которые у тебя накопились, могут касаться трёх вещей. Возникла неуместная мысль, что он может со стороны смахивать на профессора, который распинается перед аудиторией. Неужели он оробел, если перешёл на сухой язык фактов? — Первое: ты пришла открутить мне голову за то, что я выжил ценой здоровья сестры, — он начал загибать пальцы, не прерывая зрительного контакта. — Второе: тебе приспичило напомнить мне, чтобы я держался от Криса подальше, а если я причиню ему боль, это тоже очень прискорбно и быстро, — тут он поправился, напоминая себе о её происхождении. — Ну, или наоборот, медленно и грязно для меня закончится. И, наконец, третье: тебе нужно услышать, что я здесь вообще забыл и какие тузы припрятал в рукаве. С чего ты хочешь начать? Ему явно стоило поработать над своим терпением. В конце концов, её молчание — старая техника допроса. На воре и шапка горит, а изведённый виной человек выложит многое, если его томят в неизвестности о наказании, о том, что известно обвинителю и о целях судьи. Проблема заключалась в том, что Мастер действительно признавал Варю быть вправе в своём осуждении и наказании. Если бы Воланд применял такой подход, разговор вышел бы другим. Может, он и не послал бы его, но уж точно меньше бы церемонился с его чувствами — главным образом, потому, что Воланду не это было нужно. А вот в каком раздрае Варя, он боялся представить. И был готов идти на некоторые уступки со своей гордостью. Не получив от неё ни ответа, ни жеста, ни хоть какой-нибудь видимой реакции, Мастер со вздохом продолжил, сохраняя твёрдый тон, но не скатываясь в очевидную ложь: — Насчёт третьего: тут дело глухое. Я сам не уверен, чего от меня ждать и чего я хочу. Возможно, пытка бы сработала, не знаю. Можешь попробовать. По поводу второго, тут ничего обещать не могу. Крис придурок, я тоже не сахар, и... Но я ставлю его безопасность и целостность этой дырявой башки прежде своего благополучия, что, впрочем, может тебе сказать, что я такой же ебанутый, но тем не менее... — он понял, что теряет нить, непостижимым для себя образом сковырнув чуть больше тревоги, чем хотел, и быстро перешёл к следующему пункту. — И твой нагоняй, тебе лучше начинать прямо сейчас, а то мало ли кто ещё к нам сунется. Варя пошевелилась, лениво, будто раздумывая, с чего начать, вытянула ладонь с чёрными когтями и сомкнула пальцы-жвалы на шее под подбородком. Со вкусом надавила на впадинки под челюстью, довольно болезненно. Мастер не отстранился, добровольно расслабляясь под хваткой. Отчасти потому что не опасался, а ждал, как далеко она готова зайти. А отчасти потому что допускал, что для такой могущественной одарённой это была только лишь демонстрация доминирования. Да и сомнения имелись, что Варя явилась, чтобы убеждать или доказывать что-то силой. Отыскав нечто в его глазах, она со вздохом сожаления отстранилась и залезла рукой в карман. Вытащила оттуда наушники, перебросила ему и застрочила в телефоне ответы, которые зачитывались безразличным механическим голосом, хотя выражение с лихвой компенсировала её многозначная физиономия. "на твои мутки с нашей золушкой мне плевать долбоклюй" Спорное утверждение, но Мастер не спешил осмеивать его. Поудобнее расположился на кровати и приготовился парировать. — Ага. Ну, почти благородно. Спасибо? "и твои тупые схемы как ты планируешь нас нагнуть тоже не моя головная боль" Тут Мастер снова допустил бы толику лукавства, потому что не мог не подозревать всю их семейку, особенно, почему-то, сестёр, в жажде контроля и необходимость владеть исчерпывающей информацией. — Почему тогда мне всё ещё кажется, что ты намерена вставить мне мозги или вышибить их нахер? "потому что не кажется мудила" Её откровенность и всякое отсутствие расшаркиваний, хотя этой грубости сопутствовал какой-то детский что ли задор, Мастеру импонировали. Невольно переклинило мыслью: то была черта характера или повезло с персональными примерами для подражания? — Разделяю твоё желание полностью и бесповоротно. "крису стоит почаще затыкать тебе рот" — Уверена, что это сработает? Варя фыркнула, оскалившись, и бросила ему презрительный взгляд. "с людьми мало что работает пока они уверены в своей неприкасаемости" — Дай угадаю: ты пришла меня её лишить? "почти" Она потянулась, хрустнув шейными позвонками, и вслепую напечатала, наблюдая за ним из-под хищнического прищура: "ты задержишься на базе" Пауза как будто должна была подтолкнуть его к самостоятельным выводам, но Мастер решил поиграть в дурачка. Каковым, кстати, и ощущал себя в некоторой степени. — И? Это автоматически превращает меня в мишень? Мне нужно овладеть каким-то суперсекретным этикетом или что? "этот идиот будет вечно таскать тебя с собой" — Ревнуешь? "ты реально не понимаешь что это значит?" Пожав плечами, Мастер извернулся: — Что я потесню его с пьедестала и стану всеобщим любимчиком? Варя выплюнула палочку и проревела — по крайней мере, так это воспринималось — в микрофон наушников: "это значит тупица что ты слабое звено!!" Это было очевидно до такой степени, что он перестал с этим считаться. С одной стороны, понимал, почему это так её нервирует, но с другой — абсолютно недоумевал, к какому решению она подталкивает. Ему стоило выпилиться, раствориться или... О. Неужели она?.. "ты будешь причиной провальных операций" "ты уже наломал дров так, что можно тебя на костре поджечь" Мастер сделал обманный манёвр (Фагот-джокер оценил бы): — Подожди, ты же вроде хотела меня дисквалифицировать, нет? Девушка зашлась в жутком беззвучном смехе, кривя лицо до безобразного выражения: "я не бью слабаков" "раздавить ничтожество ниже моего достоинства" Невероятно, но это работало. Пренебрежение и нетерпимость юного создания (с гораздо меньшим успехом она могла бы таскать его по полу, дёргая за шкирку и пиная ногами) действовали отрезвляюще. Если участие или жалось оттолкнули бы его и привели к новым уровням самоненависти, то сейчас, благодаря нехитрым доводам и хлёстким словам, он снова получал смысл. Сопротивляться. Бороться. Встать на ноги, для начала. "просто вынь голову из задницы и кончай мимикрировать под тряпку!" "на это твоих мозгов хватит пока я не спалила их к херам?" Ужасные мысли о бесполезности и безысходности со скрипом сдавали свои позиции. Он мог доказать — не столько им, сколько самому себе, — что ещё на что-то способен. Что его рано списывать со счетов. Что он, может быть, способен исправить хоть что-то. Ибо Варя не просто оскорбляла его, а напоминала о том, что окружающие, пусть опытные и вооружённые, тоже не самые неприкосновенные люди на свете и не могут вечно прикрывать ему спину. Она признавала, пусть даже не совсем осознанно, что и на нём лежит ответственность, что ему надо стать им ровней, или он поставит их под удар. Это очень походило на второй шанс — тем более ценный, что давался человеком, чьё уважение он ещё не заслужил. Хорошо, он надеялся, что заслужил хотя бы крошечный кредит доверия после того, что случилось этой ночью в машине. "завтра утром ты придешь на ринг" "сам объясняйся с крисом что тебе нельзя но надо" "или разложу тебя по косточкам и сдам таксидермисту" — Это взаимоисключающие вещи, тебе не кажется? — тухло хохотнул Мастер. Горячая волна признательности и облегчения затопила Мастера по самую макушку. Господи, как вовремя Варя сунулась его запугивать. Образумила на свою голову, умничка. На лице предательски расплылась довольная улыбка. Варя поглядывала на него со смесью отвращения и изумления. "тебе в любом случае хана" "просто побудешь хорошей игрушкой пока нам не надоест да послушный мальчик?" В навязчивой жажде извалять его в грязи будто нащупывалось, как что-то хрупкое и ранимое внутри надтреснуто, как она хочет закупорить или прижечь это кровоточащее, неприкосновенное, этот страх, ярой, беспримесной ненавистью к тому, кто подступил опасно близко к её семье. Безусловно, она боец. И ему стыдно не соответствовать. Заново почувствовав на шее цепкую руку, которую он считывал теперь как поддержку, Мастер перехватил запястье. Ему удалось сдвинуть кисть повыше, чтобы звонко и смачно её чмокнуть. — Как скажешь, королева. Отпрянув от него как ужаленная, Варя смехотворно вытаращила глаза и поперхнулась. Волосы на тёмной макушке задымились. Впрочем, мегера быстро пришла в себя и застрочила: "совсем ёбнутый? в курсе что у меня три брата" "они расхуярят в кашу твоё табло" — Я надеялся, ты и без них справишься? — он подмигнул и не удержался от ещё одного подкола, чтобы подёргать тигра за хвост. — А Крис знает, что его нежная сестрица матерится как сапожник? Правую филейную часть обожгло так остро, словно в штаны засунули самовоспламеняющуюся зажигалку. — Ох! — Мастер зашипел, переваливаясь на другой бок. — Тебе ещё не рано знать про слабые места мужчины? Слева тоже появился небольшой ожог. "мазохист" "будешь вякать на тренировке я тебе и то самое место пришпилю" Вот и поговорили. Так сказать, контакт налажен. Мастер прикусил язык, но прошил её ещё одним наполовину позабавленным, наполовину благодарным взглядом. Варя соскочила со стола, схватилась за ручку двери. И спохватилась в последнюю секунду: "ты же не думаешь что я теперь твоя подружка или типа того?" "а то мальчики такие сентиментальные" — Ни в коем случае, — как мог, галантно склонил голову Мастер. — Буду претендовать только на статус заклятого товарища.