Отчаянный подарок под взорванной ёлкой

Я плохо закрутила кран, и вода звонко капает в раковину. Под глазами синяки, но они вписываются в образ безумной дьяволицы. Ещё мне нужен нож и мешок с золой. И если первое найти не составит труда, то с золой проблемки. Дома мой внешний вид назывался панк-макияжем. Да, всклокоченные волосы с рогами, глаза, в которых можно утопиться с тоски (это я про синяки, если что) — их ещё бы чёрным подвести, чтобы веселее было. И обкусанные губы. В идеале — зацелованные до крови, но и обкусанные годятся. На шею можно повесить цепь с замком или шипованный чокер. Ниже — либо полный гранж, либо вызывающе обтягивающая кожа с заклёпками. Сейчас тут скорее первое. И без того страхолюдский костюм Крампуса за двенадцать дней носки начал проклинать меня на зулу. Интересно, как там мои amadoda? Чака, Мпанде, Кечвайо — они будут играть и без меня. Я знаю, что их бесит «сучка солистка». И они меня бесят. Торчки безголовые. Но с ними я готова сжечь этот прогнивший мир ко всем чертям! Пхи-хи, скорее уж этот прогнивший мир сожжёт меня. Заживо. Они стояли на коленях, когда звали меня сюда. Я не шучу. Рекрутёры «Пика надежды» сначала притащились за мной в криминальный район Йогги, а потом стояли передо мной на коленях. Отшибленные ребята. Не знаю, как их не ограбили по дороге, но знаю, как отпустили живыми. Ведь я поехала с ними. «Мэл, которая всё разрулит». Живу я вообще в нормальном районе. У меня относительно богатые предки, которые добропорядочно таскаются в костёл каждое воскресенье. И меня таскали, пока я не начала сбегать пораньше. Меня в принципе религиозной назвать сложно. Если культ предков я ещё понимаю, то все эти великосветские разговоры о боге — не моё. Мы панки, нам похуй. Так что я, милая девочка-припевочка, делала в Хиллброу? Всё просто. Однажды в воскресное утро я в очередной раз сбежала куда подальше. Забрела не туда, все дела. Но мне удалось избежать проблем благодаря Чаке и Мпанде. Чака был младшим братом главы одной из местных банд, а Мпанде — его верным соратником. Вот они меня и отбили. И что же я? Не-а, не растеклась, как мороженое под палящим солнцем. Я научилась драться и быстро бегать. А с Чакой и Мпанде мы стали играть панк, и после этого мой авторитет среди местных резко возрос. Впрочем, может, дело во внешности и характере? Позже к нам присоединился Кечвайо с басухой. Так мы и стали «Izingelosi zomlilo» — ангелами огня. Чака жёг на электрухе, Кечвайо поддерживал басом, Мпанде добивал барабанами, а я орала и завывала как в день конца света. Было горячо. Я только что подумала, что у мира есть все шансы больше в полном составе нашу группу не увидеть. Даже если я и вернусь, у Мпанде СПИД, а Кечвайо сдохнет без дозы. Чака тоже торчок, но адреналиновый — любит приключения, чтоб его. Хотя кто бы говорил, да?

нас как тех щенят а мы не тонем

волны волны

разжигая волны волны

этот мир как на ладони

сожми его в кулак

Система оповещения начинает бодренько орать. — Доброе утро, учащиеся! Сейчас семь часов утра, а это значит, что отбой завершён. Нескучного всем дня, и не забывайте хорошенько убивать друг друга! Не забудем. Учитывая вчерашнее видео, точно не забудем. С другой стороны, а в чём соврали? Да ни в чём. Я и так знаю, что мои amadoda сдохнут скорее рано, чем поздно. Моё сердце не заходится в бешеной дрожи от осознания этого факта. Да, вчера я разревелась, как девчонка, но сегодня я всё понимаю.

некуда идти

не в кого стрелять

кушай хорошо

ведь наверно ведь наверно

это всё что может быть

это всё кем можешь стать

это твой застрявший лифт

твоя подпись и печать

станешь пеплом и землёй

это всё что надо знать

Выхожу из душевой. Сегодня дежурят Хельга и Дуарх, так что на кухню можно не спешить. Но и опаздывать не стоит. Стану ли я тем, кто убьёт следующим? Не-а. Мотив меня не убедил. С другой стороны, и предыдущее убийство вряд ли крутилось вокруг мотива. Так что кто знает, может, кто-нибудь захочет меня вдохновить дополнительно… Кого бы я убила, если бы пришлось? Хм… Да всех жалко, если честно. И Артися с Дарком тоже жалко. Но жалко у пчёлки. А у меня завтрак. — Доброе утро, — улыбаюсь я собравшимся на кухне. Дуарх и Хельга слаженно орудуют у плиты. Луана, Кансё-кун и Цзеюн скучают за столом. А остальные ещё не явились. Спустя пять минут в нашей тусовочке не хватало лишь Люка. Заметила это, конечно, не одна я. — А где Люк? С ним точно всё в порядке? — встревоженно спросила непонятно у кого Франческа. Кажется, вчера в воздухе витал какой-то хитрый заговор, в котором Россу отводилась главная роль. Но подробностей не знаю. Я и это случайно услышала. — Кто-нибудь видел его сегодня? — напрягся Манолис. Молчание. — Неужели… — подскочила Хё-чан, готовясь к забегу. — Сядь, — пресекаю её намерения я. — Если с Люком что-то случилось, мы ему уже не поможем. Лучше поищем его все вместе после завтрака. — Ты такая злая! — почему-то обижается Франческа. — Мр-р-р, на правах главного злодея заявляю, что согласна с Мелиссой, — усмехнулась Жоржетта. Странная помощь, конечно, но спасибо. Наспех доев омлет, все бросились на поиски. И где мы нашли Люка? Правильно: нигде. — Значит, Люк у себя, — пожала плечами Света. — Больше ему было некуда деться. — А что если он на самом деле… — выдохнула Кирстен, но замолчала, не договорив до конца. — Организатор? — догадался Манолис. — Но разве стал бы он так подставляться? — Кто его знает, — качаю головой я. — Хотя не сказать, чтобы он был похож на человека с секретными замыслами. — А самые хитрые намеренно под дурачков косят, — хмыкнула Жоржетта. — Мр-р-р, не менее часто бывает и наоборот. Витя отчего-то закашлялся. Пхи-хи-хи. Пока мы выясняли, кто из нас дурачок, а кто хитрый, дверь комнаты Люка тихонько приоткрылась, и сонный голос вопросил: — М-м-м, который час? — Ты проспал завтрак, — усмехнулась Света. — Но радуйся: за это не наказывают. И мы тебе немного оставили. — А? — не понял Люк. И тут-то все остальные обратили внимание на героя дня. — Люк! Ты живой! — заверещала Франческа. — А с чего бы мне умирать? — скривился от резкого шума тот. — Больше так не делай, — сказал Дуарх. — Так — это как? — Отстаньте от бедняги. Он ещё спит, — с улыбкой заметила Хельга. — Или прикидывается, — еле слышно прошептала Кирстен. Вряд ли. Люк — проще некуда. — Что ж, всё хорошо, что хорошо кончается, — машет рукой Света. — Кто чем планирует заняться? — Чур я дальше спать, — зевает Люк и скрывается за дверью. Мои мешки под глазами с ним солидарны, но с рогами спать чертовски неудобно. Поэтому я, наверное, самая ранняя пташка во всей академии. За исключением призраков: они вообще не спят. Такими темпами очень скоро я составлю им компанию. — Я в бассейн, — промурлыкала Жоржетта. — Компанию не пр-р-риемлю. — Будто бы тебя кто-то спрашивает, — закатила глаза Кирстен. — Я туда же. — Тогда и я с вами! — подняла обе руки Франческа. — Луана, идёшь? Луана замялась. Ей явно не хотелось в бассейн, но отказать она не смогла и потому неуверенно кивнула. — А я дома наплавалась, — пожимаю плечами я. — Хочу в видеозал. Там было ещё что-то анимешное. — Составлю тебе компанию? — предлагает Хё-чан. — Без эксперта по аниме мне не обойтись, — улыбаюсь в ответ. К «экспертной» тусовочке присоединились и все остальные, кроме Хельги и Дуарха: они решили пойти доспать. Понимаю: они те ещё панки. Столько раз оббегать и обползать все доступные помещения — это надо гореть сердцем и душой. Сегодня в эфире были роботы. Что-то такое нравилось Кечвайо, когда он был юн и без наркозависимости. Правда, в какой-то момент он понял, что никакой гигантский робот не придёт ему на помощь, как ни зови. Не потому ли Кечвайо начал торчать? Бросаю взгляд на лица своих товарищей по несчастью. В глазах Манолиса, Цзеюна и Вити я увидела тот самый проблеск надежды на спасителя, который однажды обязательно придёт за всеми нами. А может, это детство на миг вернулось к парням? То самое, когда так легко верилось в чудеса. В конце концов, все мы в какой-то степени живые чудеса. Воплощение детства.

красиво и правильно

вся жизнь на окраине

осенью и зимой

почётная грамота

табличка из мрамора

папа гордится мной

Этой волной не зацепило Кансё-куна. Похоже, Абсолютный Сёгацу-сан давно далёк от мира чудес. Либо слишком уж в нём погряз. Кансё-куну скучновато, он смотрит скорее от нечего делать, но ничего необычного не видит. Ему больше подходит другой куплет.

карьерная лестница

мой папа повесился

выпрыгнул из окна

танки на улицах

смотри как сутулится

твоя свободная

И мне тоже. Нет, я не какая-нибудь жертва войны, с моими родными всё хорошо. Я просто панк. А панки долго не живут, пхи-хи-хи. На Свету и Хё-чан внимание обратить не успеваю — возвращаюсь к экрану, чтобы не спалиться. Была бы сейчас на мне моя звериная маска, можно было бы сколько угодно подглядывать, но я устала её таскать с собой. Да, меня бесит моё непропорциональное лицо, да ещё и эти мешки, но лучше так, чем сдохнуть от духоты.

выстрел в спину

вкус бензина

я не просну-у-у-усь

никогда!

Не считая нескольких вылазок на кухню и присоединившегося Люка, до самого отбоя ничего не произошло. Мы залипали в аниме, закусывая всем, что подвернётся под руку. Очень хорошо, что нам открылся видеозал. Так можно напрочь забыть, что мы здесь безвылазно. — Говорит директор Монокума. Сейчас ровно десять часов вечера, а это означает, что наступает время отбоя. Через несколько минут дверь на кухню будет заблокирована: находиться там ночью запрещено. Спокойной ночи, и пусть вам приснятся убийственно красочные сны! — Ну, что ж, всем спасибо за компанию, — откланялся Кансё-кун. За ним потянулись Манолис, Витя и Света. Цзеюн ушёл раньше: хотел выпить чаю перед сном. — Ты хочешь спать? — бросаю я. Хё-чан качает головой: — Мне начинает казаться, что я только и делаю, что сплю. Ха-ха-ха-ха, а что если это последний день моей жизни? Лучше бы я его точно не провела, но взять и пойти спать — это… — Невыносимо, — слышится от дверей. — Можно к вам? Похоже, Луана окончательно наплавалась. Во всех смыслах. — Приветики. Конечно можно, — улыбаюсь я. — Чем займёмся? — спрашивает Хё-чан, как только Луана устраивается на одном из кресел. — А чем вообще занимаются девочки, когда собираются вместе? — пожимаю плечами я. — Ты звучишь как маньяк-извращенец, — шутит Хё-чан. — Эй, ну да, я обычно тусуюсь с amadoda, и что? — притворно обижаюсь я. — Amadoda? — уточняет Луана. — Это что-то про любовь? — Пхи-хи-хи, нет, — качаю головой, — это на зулу. Мужики — что-то такое. — Лучше не стало, — смеётся Хё-чан. — Я с ними не сплю, если ты об этом. У нас что-то типа группы. «Izingelosi zomlilo». — Даже не берусь предположить, что это значит… — почти шепчет Луана. — Ангелы огня, — перевожу я. — То есть у тебя реально группа? — почему-то удивляется Хё-чан. — Ну да, — пожимаю плечами я. — А почему ты стала Абсолютным Крампусом? — спрашивает Луана. — У нас было небольшое турне, и один из концертов попал прямиком на канун Рождества, — вспоминаю я. — Один из гостей оказался важным товарищем. Он организовывал вечеринки за нормальные такие деньги. Сказал, что мне пошла бы роль Крампуса. — А ты что ему? — в нетерпении кивнула Хё-чан. — А мне деньги нужны были, — развожу руками я. — На одной из вечеринок мое выступление засняли и выложили в интернет. А потом ко мне приехали рекрутёры. Но я не захотела ехать ни в какую академию. Сами прикиньте: у меня группа, в Хиллброу я своя, авторитет, всё такое — а тут всё бросить! Но они стали на колени и отказались подниматься, представляете? К тому же, мне пообещали, что я смогу улетать отсюда каждый раз, когда мы с группой соберёмся выступить. И все перелёты за счёт «Пика надежды». Да и без меня рекрутёры бы живыми из Хиллброу не выбрались, сами понимаете. — Да, я слышала, — подтвердила Хё-чан. — Это ведь в Йоханнесбурге, да? Киваю. Наш криминальный район знаменит на весь мир! — Опасные они, конечно, — соглашается Луана. — Я имею в виду рекрутёров. — О да! — смеётся Хё-чан. — Меня тоже, можно сказать, из передряги забирали. Правда, не из такой масштабной. Всего-то отбивались от моей бабули, которая решила, что меня похищают! — Ничего себе! — удивилась Луана. — Согласна, бабуля страшнее, чем все банды вместе взятые, — серьёзно кивнула я. Слово за слово — общение клеилось, но так мы совсем скоро начали засыпать. А ведь каждая из нас хотела провести эту ночь иначе! — Эй, а как насчёт дискотеки? — вдруг осеняет меня. — Идея отличная, но где же нам взять музыку… — вздыхает Луана. — А, когда мы вчера смотрели мотив, у меня на рабочем столе была папка с двумя альбомами нашей группы, — поясняю я. — Звучит, конечно, как отвратный самопиар, но всё же. — О, это прямо вообще огонь! — щёлкает пальцами Хё-чан. — Вот только именные профили, похоже, есть только на компах с наушниками. Когда мы включали аниме, на компе у экрана никакого выбора не было. — Да, под наушники дискотека такая себе, — грустно признаю я. — Но мы ведь можем поменять компьютеры местами? — пожимает плечами Луана. — Ну, наверное… — Луана, не зря все вчера говорили, что ты гений! — я хлопаю её по плечу и в полпрыжка добираюсь до ближайшей парты. Девочки спешат мне помочь. Немного возни — и всё готово. На большом экране светится мой рабочий стол. Старательно игнорируя кассету с мотивом, я открываю папку со своей музыкой. — Вы, если что, строго не судите, — на всякий случай бросаю я, запуская один из треков.

город разводит тараканов от заката до зари

переполненный террариум и мы с тобой внутри

да я знаю сколько время да найдётся прикурить

улица умылась тенью почему тебе не спится

— Качает, — кивает Хё-чан, пританцовывая. — Сделай погромче, — поддерживает Луана. А мы и рады стараться!

в злой теплице одиночной дверь закрыта изнутри

здесь ночью правила просты засыпай или умри

замыкается круг

вокруг одни

тени те не те

и только ветер мой друг

е-е-е-е-е

а-а-а-а-а

— Хочу на твой концерт! — признаётся Луана, которая с каждым аккордом становится всё смелее. Музыка творит чудеса, не иначе. — Далеко лететь, — смеюсь я. — Плевать! — машет рукой Хё-чан. — Когда мы выберемся, нам уже никакой Хиллброу не будет страшен! — Со мной так точно! — не могу не согласиться. Мне не хватало такого расколбаса. Да, пусть это не живой звук, а рядом не мои безголовые amadoda, музыка встряхивает, перемешивает мысли, расслоившиеся на страх и безумие. Я отрываюсь, как в последний раз, подпеваю и беззастенчиво машу головой, всё больше растрёпывая непослушные волосы. Здесь, в видеозале заброшенной академии, разворачивается невиданное представление. Дева Мария, чистая, как первый снег, невинная, как первоцвет, кружится в сумасшедшей пляске вместе с японским призраком — символом безумия зимы — и рогатой адской демонюгой. Я не верю в тебя, боже, но если ты можешь, то сделай так, чтобы это никогда не заканчивалось!

спят игрушки и зверушки

спят медсёстры и медбрат

сладко спится всей больнице

мы уходим

мы не будем спать