Дрожащие руки музыкантки, скользящие по струнам каягыма

      После возвращения в Ханян, Рю Сохён, став служанкой самого молодого господина Ли, получила небольшое место в поместье главного королевского советника. Ёнбок распорядился, чтобы покои новой служанки находились поблизости от его дома. Никогда прежде молодой господин не допускал возможности служить ему и это касалось всех слуг, пытавшихся чем-либо услужить ему. По этой причине весть о новой служанке потрясла всех, кто служил советнику его Величества. А честь, оказанная девушке, казалось, была так огромна, что с первого мгновения её появления в поместье начались протесты более опытных слуг, уверенных в её недостоинстве. Сама Сохён не подозревала о том, какую опасность представляло её нынешнее положение и даже помыслить не могла, какие испытания её поджидали.       Молодой господин Ли всегда держал Сохён подле себя, провоцируя зависть других слуг и заставляя тех лишь сильнее ненавидеть девушку. На самом же деле его попросту не волновало мнение других людей и ему не было никакого дела до того, что о нём думали и говорили. Ёнбок вовсе не считал себя обязанным отчитываться перед кем-либо в делах, касавшихся только его. Отец молодого господина совершенно не интересовался делами сына — он или не знал о них, или игнорировал, предпочитая оставаться в стороне. Итак, единственный родитель молодого господина никак не выказывал своей любви к сыну, отчего Ёнбок постоянно стремился показать, что живёт недостойной жизнью, в глубине души надеясь, что таким поведением привлечёт к себе внимание отца. Но к его величайшему несчастью, на отца не действовали никакие беззакония, которые он совершал.       За время, проведённое в поместье, Сохён узнала немногое, но была поражена роскошью, с которой было устроено убранство комнат молодого господина. Среди множества вещей, украшавших его покои, нельзя было найти ни одной, сделанной из грубой или дешёвой ткани — постель господина составляли исключительно шёлковые ткани, его гардероб занимали одежды только из шёлка и парчи, которых хватило бы, чтобы одеть больше половины города. Вся посуда в комнатах господина Ли представляла собой произведение искусства и была сделана из драгоценных металлов — так богато жил сын главного королевского советника. Завтрак Ёнбока по обыкновению состоял из большого количества разнообразных, искусно приготовленных блюд, к которым он зачастую даже не притрагивался. Однако теперь, как только рассвет заливал небо, молодой господин звал к себе служанку и приказывал ей есть то, что ему подавали. Поварам и в голову не могла прийти мысль, что их блюда вкушала какая-то служанка, поэтому им приносило удовольствие видеть стол с наполовину опустошёнными блюдцами.       В одно утро Ёнбок послал за Сохён ещё до того, как солнце успело подняться в небе. Тем утром шёл сильный дождь и девушка спешно направлялась в покои молодого господина. Появившись на пороге его комнаты, Сохён собиралась избавиться от накидки, пропитанной влагой, прежде чем ступить внутрь, но из глубины комнаты послышался требовательный голос:       — Сюда, не мешкай! — Повиновавшись приказу, девушка устремилась вперёд и первым делом зажгла свечи.       Тотчас спальня озарилась тусклым светом, открывшим вид на бледное, измождённое лицо молодого господина. Испарина покрывала его лоб, он громко и отрывисто дышал, держась за сердце. Сохён испугалась увиденному, приняв господина за умирающего и воскликнула:       — Я позову лекаря, прошу вас, господин, держитесь! — Девушка решительно повернулась в сторону двери в намерении исполнить сказанное, но была с силой схвачена за руку.       Ёнбок, тяжело дыша, произнёс:       — Не нужно, лекарь мне не поможет.       — Но чем же я тогда могу вам помочь?       — Останься здесь ненадолго. — Сказав это, он прикрыл глаза и откинулся на подушку, не отпуская её руки.       — Да, господин. Позвольте принести вам воды. — Ёнбок медленно расцепил пальцы, сомкнутые на её запястье. — Я скоро буду.       Наполнив водой таз и вооружившись куском ткани, Сохён принялась вытирать лицо молодого господина. Он лежал молча, его грудь вздымалась, а лицо было скорчено от боли. Девушка не имела ни малейшего представления о том, что с ним происходило и безмолвно наблюдала за его страданиями, стараясь облегчить их. Молодой господин пребывал в состоянии беспамятства около получаса и вскоре после этого его дыхание замедлилось, а лицо прояснилось. Он приоткрыл глаза и обессиленно произнёс:       — Воды.       Сохён быстро поднесла к его губам чашу, осторожно придерживая его голову. Ёнбок жадно поглотил содержимое чаши и вновь расположился на постели.       — Господин, может быть, мне позвать лекаря?       — Не стоит, мне уже лучше.       Глядя на него, Сохён понимала, что он не лгал.       — В таком случае, господин, вам нужно что-нибудь ещё?       Ёнбок устало разлепил глаза и перевёл взгляд в её сторону.       — Побудь здесь ещё немного.       — Да, господин.       После их недолгого разговора Ёнбок провалился в сон, предоставив девушке охранять его.       Так Сохён провела половину дня в покоях молодого господина Ли. Пока она наблюдала за ним, склонивши голову, то не заметила того, как сама задремала. Когда девушка пробудилась, из окон уже лился дневной свет, был час дракона*. В покои господина был принесён стол с различными яствами. Сохён поднесла его к постели Ёнбока, когда он наконец открыл глаза.       — Сколько прошло времени?       — Сейчас час дракона, господин. Не желаете позавтракать?       Ёнбок смерил блюда на столе безучастным взором и впервые за долгое время изъявил желание испробовать то, что ему готовили по утрам слуги. Когда завтрак был окончен, Сохён решилась спросить его.       — Господин, вам уже лучше? Признаться, я очень испугалась, увидев вас этим утром. Вам и правда не нужен лекарь?       Ёнбок помедлил некоторое время и затем недовольно ответил:       — Мне приснился кошмар. Я позвал тебя, чтобы спать спокойно. Как видишь, лекарь для этого мне не нужен. Можешь быть свободна.       Сохён оставалось послушно последовать его приказу.