Ты моя слабость

      Тягучий густой воздух комнаты выветривался вместе с сизым дымом в открытое окно. Голова была ясней ясного, не было той тяжести, словно окунулся в ледяной проруб зимой.        Рассматривая сигарету, зажатую между пальцами, мужчина нахмурил брови и снова затянулся, когда почувствовал мягкое прикосновение к пояснице, а после мокрый след от губ на позвоночнике. Девичьи руки окольцевали его, желая получить ещё немного нежности. Всё утро было ей пропитано, но Глеб, на удивление, не был против. Наоборот, желал ещё немного понежиться в постели и затискать Камиллу.        Сейчас она была максимально беззащитная и искушающая своими большими просящими глазками. В любом случае, хорошо, что они всё-таки сделали это. Может, блондин бы ещё немного подождал, как минимум, до совершеннолетия девушка, а как максимум — дождался полного согласия. Но Миранда выглядела так разбито, что мужчина не смог противостоять её власти над ним. Эта девушка держала в руках все нити, за которые можно дёргать, словно искусный кукловод, чтобы Глеб делал всё, чего только может пожелать Ками. Ещё даже не подозревая этого.       — Ты злишься? — прикусив губу, спрашивает Камилла, смотря снизу-вверх. И вид, открывшийся его взору, будоражил сознание и подкидывал картинки из недалёкого прошлого, когда Миранда так же смотрела на него из-под густых ресниц, пока Глеб вбивался в неё. И её бархатный голос. Она была настолько соблазнительной, даже не прикладывая к этому усилий. Испытывающий взгляд её лазуритовых глаз был самым любимым для блондина.       Морщина глубже прежней залегла между бровей, когда Глеб стряхнул пепел и спросил:        — У меня есть причина? — Выгибает одну бровь и, глубоко затянувшись, выдыхает дым в сторону, чтобы Ками не дышала табачным дымом.        — М-м, ты совсем не злишься на меня? Даже за то, что не рассказала о своём прошлом раньше? — Сначала девушка задумалась, а после выдала себя с потрохами, потому что не смогла придумать вразумительной отмазки. Уж лучше она будет честна, чем этот ком лжи снова будет увеличиваться и увеличиваться, пока не настигнет катастрофической лавиной их отношения. За последнее время Миранда для себя ясно поняла одно — Глеба она потерять не хочет. Очень не хочет.        — Ты боялась, но не стоило этого скрывать от меня. Я почти не злюсь,… не на тебя. — Хмурится сильнее и пытается подобрать слова к тому, что чувствует. Хотя сам ещё всё до конца не осознал. — Просто в следующий раз говори всё сразу мне. Поняла? — сдаётся Глеб, он не был мастаком в красивом выражении своих мыслей и чувств, ему бы что-то попроще.       Увидев осознанный кивок, он искренне улыбается одним уголком губ и нежно треплет Ками по волосам. Придерживая одеяло у груди, Миранда приподнимается и усаживается рядом, опирается о чужую спину, уткнувшись в лопатку лбом.       А у неё в голове уже выветрилось абсолютно всё. Не только больные воспоминания, но и осознание реальности и то, что у неё есть родственники, которые явно переживают из-за её отсутствия. Уехала гулять ещё вчера, а ночевать не пришла, так ещё и на телефон не отвечает. О существовании которого Камилла только что вспомнила. Но только от мысли прямо сейчас подскочить на поиски телефона Миранда передёрнуло, потому что это означало выпутаться из тёплого кокона и их мирка без забот, снова вернуться в суровую реальность, где у них всё ещё валом проблем.       Тем временем Глеб уже докуривал сигарету, зажатую в уголке губ, чтобы повернуть головой к своей малышке. Глаза, в которых сейчас была только безмятежность и мягкость, осматривали хрупкий силуэт, прижатый к его спине, немного растрёпанные волосы, раскиданные по голой спине и упавшие на кукольное личико. В голове светловолосого проскальзывала всё чаще мысль запереть Ками у себя дома насовсем, чтобы она оставалась в безопасности всегда и встречала его, когда тот возвращался домой под утро. Но Глеб не был маленьким мальчиком и понимал, что с таким образом жизни, который он имел последние лет десять точно, он не смел и желать такого. Слишком опасно и эгоистично, потому что одновременно хотелось, чтобы и Миранда жила в своё удовольствие, не ограничиваясь рамками.       Ещё рано загадывать и думать о будущем, но отчего-то, Глебу безумно захотелось. Он видел в этой язвительной и очень ранимой девушке своё исцеление и свой шанс на нормальную жизнь. Если у таких людей, как Глеб, она может быть.       Но тут, из прихожей раздался довольно отчетливо из-за благоговейной тишины рингтон телефона. Камилла как взывала ко вселенной, что ей прямо сейчас кто-то настойчиво названивал. Было уже далеко не позднее утро, третий час дня, но герои-любовники, ещё даже не выбрались из постели, и сейчас никто ничего не хотел менять. Камилла протяжно замычала, выказывая свой протест вставать, а Глеб, затушивший докуренный бычок в пепельнице, и так собирался встать закрывать окно. Поэтому он переложил размякшее тельце на матрас, а сам пошлёпал босыми ногами по холодному полу в коридор, пока телефон не замолк.       — Ало. — Камилла успевает принять звонок от своей лучшей подруги, посылая воздушный поцелуй, благородно принёсшему телефон, Глебу. Он игриво подмигивает Миранда и оставляет её ненадолго одну, уходя на кухню.       — Ты, блять, где, подруга? — сразу с порога огорошивает Лина, пытаясь не задавить своим презрением Камиллу.       Нахмурившись, Ками переворачивается на спину и подтягивает спавшее одеяло.       — Я у Глеба. — Она непринуждённо пожимает плечами, уставившись в потолок.       — Твоя мать звонила мне и спрашивала, со мной ли ты, когда не смогла дозвониться до тебя. И я сказала ей, что да, но тоже не смогла достучаться до тебя ни сообщениями, ни звонками. Ты себе даже не представляешь, как я волновалась и что ощущала все эти часы незнания.       Прикусив губу, Камилла понимала то, что о ней беспокоятся и за неё переживают, но вчера Миранда было так плохо, что она не могла думать ни о чём, а сегодня утром они были заняты довольно важными делами...       — Со мной всё хорошо, я просто осталась у Глеба на ночь, сегодня он привезёт меня домой. — Накручивая на палец каштановые локоны, Камилла изо всех сил старалась не упасть в воспоминания её первого раза, да ещё и с блондином. — Вчера мне было очень плохо, я ничего не соображала, а дома никого не было, поэтому осталась у Глеба.       — Мы говорим с тобой всего минуту, но я постоянно слышу Глеб, Глеб, Глеб, Глеб. Блять! Он вчера на твоих глазах убил человека голыми руками, просто взял и сломал шею. А теперь ты рисуешь мне его своим спасителем. Это ненормально. Он ненормальный, он просто поехавший! С-с такими людьми опасно связывать...       — Для меня он не опасен, я знаю его. — Хоть Камилла знала мужчину только пару месяцев и ничего о его прошлом, но, отчего-то думала, что знала то, что значит больше, чем какое-то прошлое. — И я сама решу с кем мне общаться и встречаться. Он лучше всех, кто пытался быть со мной.       — Ну же, подруга, не глупи, вы знакомы от силы два месяца, что ты о нём знаешь? Да и какого хрена тебе не хватает того, что ты уже увидела, чтобы держаться от него подальше? — Подруга начинала повышать голос, а грозные звуки из динамика, кажется, можно было услышать на другом конце города.       — Не хочу тебя обижать, но с каких пор ты лезешь в мою жизнь? Я взрослый человек, меньше чем через месяц я стану совершеннолетней, так что я вправе принимать решения сама. Мне не нужно читать нотации и считать глупым ребёнком.       На другом конце послышалось тяжелый вздох, кажется, Алина бросила все попытки вразумить Миранда. Им всем сейчас было тяжело оправиться после вчерашнего. Что самое ужасное, когда авто Артёма остановилось у ворот её дома, внутри Лины появилось мерзкое скребущее чувство страха, она не хотела выходить из машины, не хотела оставаться в дали от сурового мужчины, который с момента, как посадил Вишневскую на пассажирское сидение рядом с собой, не произнес ни слова. Ей даже начало казаться, что её собственный дом с охраной и системой наблюдения небезопасен. Почему в поле зрения Артёма она ощущала себя защищённой.       — Мне…просто страшно. — В конце концов, призналась Лина, даже в тот момент ощущая дрожь коленей. Она не смогла сегодня заснуть, в какой-то момент из-за непонятного скрежета за окном у неё началась настоящая истерика, колени под одеялом задрожали, пот градом, а похолодевшие пальцы уже открыли телефонную книгу, в поисках номера…только чьего? Себе признаться в этом Алина так и не смогла. А через пару минут звуки затихли, источником оказался их семейный пёс Лойал бесившийся на улице.       Прикусив губу, Камилла сама на мгновение задумалась и осознала, что ей тоже сегодня нужно будет уехать домой, от этой мысли её бросило в жар, а после в холодный пот. Она не может остаться здесь насовсем. И как назло, рядом с её ухом оказалась светлая макушка, обладатель которой незаметно подкрался из-за спины и поднес к её губам кружку со свежесваренным кофе.       — Не возвращайся в реальность, побудь ещё со мной, — игриво шепчет на ухо, задев зубами ушную раковину, и обнимает поперёк живота свободной рукой. — М-м?       — Мне тоже тяжело об этом думать. — Миранда хмурит брови и прижимается щекой к чужой скуле, ластясь к ней с закрытыми глазами. Ей бы так хотелось остаться в этом моменте навечно, не вспоминать всех её мирских забот. — Время всё лечит, скоро ты прекратишь оглядываться. — И она знает, о чём говорит, потому что та самая ситуация с Марком почти забылась, Камилла научилась идти дальше, смотреть вперёд без оглядки на прошлое. — Хочешь, приезжай сегодня ко мне, м-м? Посмотрим «Назад в будущее» и закажем пиццу? — Камилла искала поддержку в ком-то, потому что тоже не хотела оставаться «одна». Пусть её дом полон людей, так же, как и Вишневской, но оставаться один на один с собой намного хуже, чем быть просто одной дома.       Отпив ещё маленький глоточек, чтобы не обжечься, Ками откидывается спиной в чужие объятия, наслаждаясь остатками утра.       — Ладно, жди меня, я приеду к четырём. Успеешь доехать? — хмуро спрашивает, полностью перечёркивая весь настрой.       — Конечно, пока. — Не желая ссориться, Камилла прощается с подругой и сбрасывает номер, тут же ища новый, мамин. Трубку берут почти после первого же гудка. — Ало, доброе утро, мам.       — Уже день, милая, просыпайся. — Весело хихикает Элеонора, а на фоне слышаться какие-то звуки шуршания, но, возможно, женщина просто готовила обед, потому что время самое подходящее. — Вы так устали, что не доехали до дома? – Мама Камиллы никогда не ругалась и не осуждала дочку за то, что та решала остаться у друзей на ночь, наоборот, всегда была «за», чтобы её крошка отдохнула с друзьями.       — Ох, ты же знаешь, какие вечером пробки, я бы добиралась до дома ещё час.       Глеб за спиной сидит смирно, чувствуя рукой спокойное биение чужого сердца, поглаживает рёбра через одеяло. На душе было так спокойно, в голове ни единой мысли, будто мир после войны. Ничего не хочется, даже сигарету закурить, это как странная заметка для себя, но когда Миранда рядом, блондину не хотелось курить, а когда её нет, рука то и тянется к смятой пачке на дне кармана кожаной куртки.       — Я скоро буду.       Она наспех прощается с мамой и отбрасывает телефон куда-то вглубь кровати, откидывая голову назад с закрытыми глазами.       — Я ещё не уехала, но уже скучаю. — Она грустно улыбается и глубоко вдыхает, надувая грудь. — Не пропадай так больше, я хочу тебя рядом. — Без задней мысли признаётся и безмолвно требует оставаться поблизости. Мужчина сглатывает и хмурит брови, чувствуя, что с этим могут возникнуть сложности. Он бы всё сделал, но когда на кону стоит её безопасность — выбирать становиться донельзя сложно.       — Принцесса, ты всегда можешь приехать сюда, если домашние заколебут. — Эту фальшивую пелену согласия очень легко развеять, но Глеб старается.       Камилла распахивает свои бесконечные глаза и упирается ими в чужие, которые оказывается всё это время следили за ней.       — Только будешь ли ты дома? — И, Камилла не глупа, чтобы повестить на такой сладкий обман.       — В последнее время у меня, и правда, много дел. Но я буду доволен, если возвращаясь сюда, обнаружу спящую тебя в своей постели. — Мужчина отхлёбывает из своей кружки, дёргая бровями. От мысли, что его может ожидать такой сюрприз, в груди всё заходится, блондин бы хотел такой расклад.       Камилла мило улыбается и поднимает голову обратно, чтобы отпить из кружки уже немного остывший кофе.       — Мне уже пора. — В её голосе была открытая грусть, меньше всего она сейчас хотела ехать домой.       — Допьём кофе, и я отвезу тебя.       Каждый с болью принимает эту ситуацию и уже начинает скучать, всё ещё находясь в объятиях друг друга. Это им время, для того, чтобы затосковать друг по другу.       

***

             Провожая глазами чёрный BMW, который уезжал всё дальше и дальше, пока не скрылся за поворотом, грустная улыбка не отпускала зацелованных губ Камиллы. Но пора уже возвращаться в реальность. Поднеся к воротам ключ-карту, Миранда проходит во двор, оглядывая равнодушным взглядом передний двор частного дома. Их новый дом. Это было двухэтажное шикарное зверство в эко-стиле из дерева и большого количества стекла, довольно роскошное и современное строение, но Ками не была рада их переезду, тоскуя по уютной и уже родной квартире в старой Москве. Возвращаться в роскошь было, на удивление, не в сладость. Но та квартира стала мала для всей их семьи.       Зайдя в дом, Камилла небрежно отбросила свои вещи и поплелась к лестнице на второй этаж, чтобы переодеться и принять душ. Уже было время готовиться к приезду подруги, но на полпути её ловит голос мамы, доносящийся из гостиной.       — Камилла, это ты?       Следуя за звуком, девушка выходит в большое светлое пространство с высоким потолком и окном почти во всю стену, силуэт матери казался таким крошечным и домашним на белом кожаном диване. Элеонора дарит дочери мягкую улыбку и раскрывает руки, подзывая в свои объятья.       — Привет, мам. — Камилла забирается к маме на диван и крепко обхватывает ту за плечи, прижимаясь щекой к ещё шее.       — Ну что, как отдохнула? — Женщина снова откидывается на спинку дивана и осматривает немного потерянный вид дочери. Ничего не предвещало беды, просто обычная болтовня между мамой и дочерью. К тому же, у них так принято.       Миранда младшая выдавливает улыбку и кивает в знак, что всё супер, а сама старается не думать о том, что произошло вчера. Если считать сегодня, то настроение даже лучше, чем обычно. Но, отчего-то на душе всё равно неспокойно.       — Хорошо, мы отлично провели вчера время на выставке. Алина передавала тебе привет. — Складывает руки в замок и опускает глаза, ощущая неловкость от того, что как будто обманывает маму, что не делала почти никогда, потому что на чу́дное везение, она у неё очень понимающая. Даже лучше сказать правду, нежели придумывать отмазки. Но раз уж соврали за неё, придётся идти до конца.       — О, мы с ней уже поболтали вчера. — Мило улыбается Элеонора, поглаживая Ками по волосам. — Как Глеб поживает? — невзначай спрашивает, тут же встретив изумлённые глаза дочери.       — Мам…а при чём тут он? — Нахмурив брови, Камилла заправляет волосы за ухо и старается не отводить взгляд от всё ещё очаровательного лица мамы, но бросает в дрожь от того, что она всё поняла. Без понятия как, но с самого начала знала, просто подбирала нужный момент в уличении преступника. Хотя даже за это она не стала ругать, просто забавлялась.       — Я думаю, об этом ты знаешь больше, чем я. — Она хитро прищуривается и делает звук громче у телевизора, пока там шла какая-то программа. Этим самым она намекает, что Камилла начала рассказывать.       Осознав, что больше нет смысла притворяться, Миранда младшая тяжело вздыхает и накрывает лоб обеими ладонями.       — Ну…у нас, эм, у него все хорошо. У нас, конечно, тоже… — неловко хихикает.       — Что с твоей щекой? — Только сейчас Элеонора заметила небольшую припухлость на лице дочери, нежным прикосновением повернув её лицо, чтобы рассмотреть поближе.       — Ам… — говорить эту правду Камилла не собиралась, иначе её семья будет снова волноваться, но, кажется, ещё хуже было то, что мама подумает, будто это сделал Глеб. Её Глеб, который всего пару часов назад целовал и гладил гематому, пытаясь излечить своим прикосновением. Самое ужасное, что лицо матери, которая всегда была рада за отношения дочери, исказилось в негодовании и даже злости.       — Это Глеб сделал?       Расширив глаза от удивления, Камилла тут же отдёрнулась от маминых рук, как от огня, и начала оправдываться, быстро тараторя слова:       — Ох, нет…мам, Глеб никогда бы так не сделал. Это… — А теперь, самое время придумать в секунду безобидную и хорошую ложь, но как назло в голове полнейшая каша, на ум не приходило ничего. — Я просто…       — Просто споткнулась? Врезалась в столб? — Почему-то, женщина до сих пор звучала неодобрительно, будто думала, что Камилла просто прикрывает своего парня.       — Нет же…мам! — Почему-то злость взяла Ками, она так яростно хотела заступаться за блондина, отстаивая его честь перед единственным человеком в её семье, который смотрел на него без предрассудков и не судил по внешности. Она не может остаться и без поддержки мамы. — Всё совсем не так. Просто когда мы шли вечером, нас встретил Глеб и его хороший друг, но они ввязались в потасовку с пьяной молодёжью и мне… по случайности тоже досталось. — Пожимая плечами, Миранда чувствовала, как жар приливает к лицу, а капля пота стекает по позвоночнику. Это было больше похоже на правду, но всё же слишком хорошая версия реальности. — Сегодня приедет Алина, она может это подтвердить! — Активно кивая, девушка не знала, как бы уговорила подругу на такой обман, но уверена, что что-нибудь придумала бы. Всё ради…       — Ладно, ладно, я поняла. Твой Глеб невиновен, я верю тебе. — Элеонора берёт руки дочери и мягко поглаживает большими пальцами внешнюю сторону ладоней, возвращая во взгляд голубых глаз, таких же, как напротив, привычную мягкость и любовь. Ей очень хотелось верить дочке и в её парня. Он казался со стороны надёжным, и женщина искренне верила, что ему дорога Камилла.       — Ох, я просто…мне сложно, когда вся семья ненавидит его. Он совсем другой человек, каким его рисуют. — Испустив облегчённый вздох, Миранда расслабила плечи и опустила голову.       — Мужчины очень упёртые, но они скоро смиряться с твоим выбором и успокоятся. Дай им время побыть защитниками. — Женщина быстро остывает, сама немного пригибается, чтобы взглянуть дочери в лицо, которое она спрятала за ворохом волос. Приободряюще улыбнувшись, Элеонора притянула дочь за шею в объятия, как маленькую, укладывая у себя на груди и поглаживая по спине.       Все сегодня с ней, как с ребёнком.       Спустя какое-то время умиротворения, послышался хлопок двери и отчётливые тяжёлые шаги из дальнего коридора, ведущего в часть дома, в которой Ками ещё не побывала. Она половину дома даже не захотела рассматривать, ей вообще это большое количество простора и воздуха не очень нравилось, другое дело – квартира Глеба. Даже несмотря на минимум декора и мебели, она смотрелась уютно и была небольшой для человека с таким кошельком, как блондин. Но, отчего-то, именно этим жилище и подкупала. Не было много пространства, которое давит на тебя ничтожного.       В гостиной показался отец, на нём были чёрные классические брюки и тёмно-серый кашемировый джемпер с V-образным вырезом. Даже когда он работал из дома, на нём всегда был официально-деловой стиль. Альберт привык, что у него всё по полочкам, но сейчас в семье и бизнесе творится полный кавардак, его внешний вид и вечный дотошный порядок в кабинете — единственные правильные вещи, которые помогают ему оставаться на волоске от безумства. Ему нужно было всегда всё держать под контролем, каждый шаг и вздох. Возвращение его было неподготовленным, всё произошло в мгновение ока: ему в руки попадают фотографии от частного детектива, ко всему ещё прибавляется измена жены, и вот уже Альберт стоит перед собственной дочерью, которая отвешивает ему затрещину, вместо тёплых объятий. Он и не рассчитывал на настолько фальшивый тёплый приём его семьи, но такого уж точно не ожидал(бля, а что он хотел? блинчиков к его приходу напечь?).       — Ками, ты уже вернулась? — Улыбка слабо коснулась его губ, а Миранда слабо кивнула, медленно отстраняясь от матери.       — Зайди на пару слов в кабинет. — Мужчина складывает руки в карманы брюк и кивает головой в тот самый коридор, собираясь идти первым, чтобы показать дорогу. Как бы смешно это не звучало.       Камилла кивнула и уже собиралась вставать, но прежде быстро стрельнула взглядом на маму, которая только услышав даже шаги, вся напряглась, а сейчас и вовсе дарит Альберту свой самый презренный взгляд, насколько это может быть возможно такой по своей натуре мягкой и добросердечной натуре. Но мужчина даже и в лице не поменялся, он дождался, пока Камилла подойдет к нему, а после развернулся и скрылся вместе с ней сначала из гостиной, а после за закрытой дверью рабочего кабинета.       Элеонора поджимает губы и переводит пустой взгляд на огромный экран телевизора, телесериал на нём вызывал рвотный рефлекс у женщины, хотелось швырнуть пульт, лежащий на журнальном столике рядом, прямо в центр картинки. Внутри разгорается адское пламя злости, когда она накрывает лицо ладонями, пытаясь сдержать слёзы.       Впервые за последние семь лет она была рада, что Альберт тогда пропал из их жизни.       

***

             — Ты что-то хотел мне сказать, папа? — Присаживаясь на стул с мягкой обивкой, Камилла осматривает пространство, которое кажется почти единственным обставленным и законченным помещением в их новом доме.       — Как отдохнула? — мужчина садится в своё кресло и складывает руки в замке перед грудью, локтями упираясь в подлокотники кожаного кресла. Изучает острым взглядом Камиллу, начиная издалека. Быстро мажет глазами по припухлости на щеке, но решает поинтересоваться об этом чуть позже.       — Отлично. Мы вчера с Линой неплохо повеселились. — Стараясь не выдавать на растерзание волнение, Ками откидывается на спинку стула и осматривает шторы за спиной отца, будто это самое интересное место в комнате.       — А что со щекой? — Тот верит дочери и натягивает улыбку одним уголком губ, рассматривая всё ещё помятый вид дочери. А сам про себя думает, что та почти не изменилась с детства.       — Ох…буянила во сне, и Лина меня скинула с кровати. — Выпустив смешок, Миранда прикрыла рот ладонью, пытаясь сымитировать настоящий смех. — Сильно заметно? — невинно спрашивает, хлопая своими глазками. И отцовское сердце окончательно растоплено.       — Не очень, думаю, завтра уже всё будет в порядке. — Альберт по-доброму улыбается и садится удобнее. Его настроение резко меняется с новой секундой, меняя на сосредоточенное выражение лица. — Я недавно беседовал с Кайлером. Он рассказал мне довольно любопытную вещь. — Поправляя рукав джемпера, Альберт глянул мельком на циферблат наручных часов, а после снова сосредоточился на тут же растерявшейся дочери.       Тяжело сглотнув, Камилла сдавила пальцы в мягкую обивку стула, внутри появился тот самый страх, испытанный от встречи со своим ночным кошмаром. Грудь сдавило, будто на неё взвалили груду камней, а глазами она аккуратно посматривала на серьёзное лицо своего отца, пытаясь определить степень опасности. Приятный осадок от сегодняшнего дня быстро перебивается горечью на языке.       — Ты была чем-то очень расстроена на том мероприятии и говорила по телефону с каким-то мужчиной. — Он прищурил свои карие глаза и, кажется, пытался надавить и вытянуть из Камиллы признание. Он знал уже с самого начала кто это был, но всё должно было выглядеть, будто новость о связи Камиллы с их заклятыми врагами так его внезапно ошарашила.       Прикрыв глаза, Ками тихо выдохнула и едва заметно расслабилась на своём месте. Ладно, эту правду она не скрывала, пусть папа знает, девушка готова бороться за свои отношения.       — Да, это был мой молодой человек. — Слова, которые губы рисовали, оттеняли лицо девушки блаженной улыбкой, свежие воспоминания заслоняли взгляд. Но эти мысли были далеко не в тему, когда её отец буквально пронзал её взглядом.       — У вас всё серьёзно?       Вздёрнув бровью, Камилла не заметила в отцовском взгляде никакого удивления, казалось, Альберт был готов к этому. Загадочная улыбка растянула губы Ками, когда до неё дошло, как будто последний кусочек пазла закончил картину.       — Полагаю, мне не нужно ничего говорить, ты всё уже узнал. — И попала в точку, папа потерял контроль. Пусть и быстро собрался, но на пару секунд он лишился самообладания.       — Ты не знаешь, с каким огнём играешь, дочка. — Тон его был будто наставляющий, Камилле это очень не понравилось. — Семья Голубиных – явно не то, с чем стоит путаться. — Он сводит густые брови к переносице и откидывается спиной на кресло, принимая более расслабленную позу.       — Так же, как и наша, — парирует Миранда и пожимает плечами, намекая, что чья бы корова мычала. Человек, который прямо сейчас говорил о честности какой-то другой семьи сам сымитировал собственную смерть и пропал с радаров на семь лет.       — Ох, нет, ты многого не знаешь. Кажется, самое время тебя посвятить в детали нашего бизнеса.