Ты моя слабость

Перцовку ты взяла, лучше бы телефон. Чувствуя уличный воздух, разворачиваюсь, и тут же вижу блондина, что выбежал следом за мной. — Ты... Отойди от меня! — я задыхаюсь в собственных словах, из глаз льются слезы, я вытягиваю руку с перцовкой, направленной на него. — Отдай это дерьмо, я даже в слепую тебя вырублю. — эти слова меня никак не успокаивают. — То есть я хотел сказать, что он против меня не поможет. Отпусти, давай поговорим. — держит в одной руке мою сумку и слегка поднимает их, будто сдается. — Сумку. — тяну вторую руку, вытирая ей заранее черные подтеки. — Баллончик. — усмехается, отплачивая той же монетой. Ставлю руку в сторону, расслабляя хватку, что он падает на землю. — А теперь можно поговорить. — начинает медленно переступать с одной ноги на другую, пока я вскидываю руки пред собой, не давая подойти ближе. — Зачем ты его убил? — спрашиваю, пока тот вешает мне на плечо сумку. — Я? Ну теперь понятно... — тихо хмыкает, похоже на смешок, облокачиваясь об стенку дома. — Зачем? — повторяю вопрос. — Ты меня обвиняешь? Если этот так, объясни, сестра офицера. — прыскает от смеха, удивляя меня своей самоуверенностью, ныряя руками в карманы и кусая нижнюю губу. — Ты приехал вчера вечером, после убийства Августина, у тебя были сбиты руки, после ты уезжаешь под утро куда-то важным делам. После полиция узнает о смерти через кнопку тревоги. Ты был его конкурентом. Алиби у тебя нет, мне страшно. — откровенно признаюсь, пока тот лишь на выдохе усмехается и откидывает голову на бетонную стену. — Давай так. Я тебе сейчас все рассказываю, и ты слушаешь до конца? — предлагает компромисс. — Идет. — уверенно кидаю, хотя выгляжу совсем не уверенно. — Да, кнопку тревоги нажал я. Я узнал о его смерти только когда приехал в его дом на утро. Кто его убил, я не могу сказать, так как это опасно для тебя. И позвал тебя я из-за этого. Они пытаются уберечь тебя не от тех. — начинает тот, пока я сдвига брови к переносице. — Руки. — показываю глазами на его все ещё незажившие раны. — Последствие драки. Я когда узнал, что этот Влад крутится вокруг тебя, жутко захотел кого-нибудь убить. Это я к слову, признаю прокол, спровоцировал драку и избил парочку пьяный подростков. — пожимает плечами, опуская голову, чтобы взглянуть мне в лицо. — Ты избил невинных людей? — удивляюсь и хочу подойти, но страх, застрявший где-то глубоко, заставлял меня держать дистанцию. — Ну извините, скажи спасибо, что не эти придурки, которые тебе так дофига важны. — бурчит тот, поднимая на меня глаза. — Ну, вот я признался, не хочешь подойти? — раскрывает руки, приглашая в объятия. — А для чего ты меня позвал? — спрашиваю его, так как осталось ещё несколько вопросов. — Пойдем. — кивает головой в сторону дороги. — Куда? — спрашиваю его, недоверчиво оглядывая окрестности. — Ты всегда задаешь столько вопросов? — усмехается тот, уверено идя к машине. — Я тебя пару минут заподазривала в покушении на свою жизнь. — усмехаюсь, так как понимаю, что ему это просто не надо. Я чувствую это. И чувствовала давно. — Я хотел тебя предупредить, что так скажем, одни ребята сейчас провоцируют нас на войну. Эти ребята и убили Августина, чтобы все подумали на нас. Эти было предупреждение, предупреждение мне, чтобы я не оставлял тебя без защиты. — говорит мне, пока я в сто раз убеждаюсь, что тупица. Человек хотел меня защитить, а я подумала, что убить. — Помнишь, недавно я тебе говорил быть аккуратнее? Я не верил в силу их угроз, но сейчас понял, что мне, действительно, есть чего опасаться. — Как они узнали? — интересуюсь. — Не знаю как, мы никогда не прятались, моя маленькая мафиозница, но факт остаётся фактом, лучший друг вашей семьи мертв и преподнесён в частности мне, как предупреждение. Я не хочу, чтобы следующей стала ты. — его тёмно-зелёные глаза из-за плохо освещения смотрели прямо на меня. Боже, я даже не хочу представлять, что будет. — Всадят мне нож в сердце и оставят истекать кровью. — даже в такой обстановке начинаю шутить. Самой от таких шуток жутко, но я же глупая. Могу, умею, практикую. — Если не заткнешься, его всажу тебе я. — злится тот, отводя глаза в сторону. — Ты хочешь сказать, что волнуешься за меня? — этот вопрос меня мучает уже сколько дней. Мне страшно услышать ответ, особенно слово "нет". — А что, не видно? — усмехается, и ищет в кармане пачку сигарет. — Так да или нет? — требую точного ответа. — Да, волнуюсь. — закатывает глаза с улыбкой, пока я выдыхаю с облегчением. — Почему у нас все так странно? — спрашиваю его тут же, чтобы он не соскочил с темы, как обычно, когда тот поджигает кончик сигареты. — Что? — переспрашивает, удобнее обхватывая пальцами сверток. — Почему мы с тобой так странно общаемся? — спрашиваю я, хотя этот вопрос адресовался и мне тоже. — Потому что я не встречаюсь. — пожимает плечами, выдыхая в воздух клубни ядовитого дыма. — Почему? — спокойно спрашиваю, вытирая черные подтеки на глазах. — Потому что, Камилла, потому что. Почему нельзя делать все то же самое, просто без этих ярлыков. Типа, девушка, жена. — сдвигает брови к переносице, снова вспоминая свою девушку. Которой он реально предложил встречаться. Которой хотел сделать предложение, которую хотел назвать нежно на ушко женой. Почему так хорошо может быть только в кино? И вот сейчас его демоны требовали эту русую бестию. Они снова нашли в каком-то человеке умиротворение, успокоение. Но девушка сейчас в таком нежном возрасте, что все ещё верит в эти игры в парня и девушку. Чувства людей не показывает их статус в отношениях и подписи в брачном документе. Просто страшно все потерять, поспешить и погубить её. Почему он приносит всем только вред? Отравляет отношения между братом и сестрой, бизнес ее дяди и тети. Ему страшно представить, что он, возможно, портит ей жизнь. — Что в этом плохого? — складываю руки в карманы, поднимая взгляд с мокрого асфальта, на его спокойное, но в тоже время не перестающее быть грозным лицо. Ещё и эта тлеющая сигарета между губ, она добавляет его образу законченность, а лицу серьёзности. — Ты действительно хочешь быть моей девушкой? — его вся эта ситуация забавляет. Она так юна и наивная, что ещё не знает самое ценное в любых отношениях. Это не их существование и название. — Очень. — по-детски прикусывает нижнюю губу. — А ты нет? — она неуверенна в его чувствах. Именно, он настолько непредсказуемый, что иногда, да что там иногда, всегда нельзя предугадать, что он хочет. — Зачем все эти статусы? — все-таки настаивает на своем. — Наверное, показать свои чувства? — пожимаю плечами, так как сама никогда не встречалась и любила только маму, папу, брата и все. — Ты думаешь, что если я тебе не предлагаю стать моей девушкой, то ты мне не нравишься? — усмехается, так как для него это глупо. А для меня серьезно, я не могу понять по его интонации, настроению, мышцам на лице, нравлюсь я ему или нет. Мне нужны слова, я не экстрасенс. — Я просто... — его манера перебивать сейчас оказалась как-никак кстати. — Боже, Камилла, ты мне нравишься. И это можно было уже давно понять. — закатывает глаза и расплывается в усталой и одновременно довольной улыбке тот, так как не привыкать озвучивать свои чувства. Но сейчас, для Камиллы это был все, что нужно. Она хотела услышать эти слова, и теперь глубоко поражена. — Правда? — так по-детски удивляется та, ее глаза блестят сквозь пелену слёз, она всхлипывает и убирает очередную дорожку, что скатилась по щеке из ее голубых и прекрасных глаз. Они такие невинные и прекрасные, что сейчас хотелось умыть эти глаза от косметики, что полностью потекла, потрепать по волосам и прижать себе. Дать почувствовать тепло его тело, как он горит рядом с ней. Как она поджигает фитиль его возбуждения. — Правда. — кивает в ответ мужчина, озаряя ее теплой улыбкой, сейчас хотелось стать причиной ее счастливых глаза, причиной ее радости и улыбки. — Глеб, ты... Ты мне тоже нравишься, и я понимаю, что ты подонок и нехороший человек, но я не могу отрицать факт своих чувств к тебе. — сегодня выдался очень эмоциональный день, девушка морально истощена, да ещё и эти признания с красными глазами. Она думала, что он хочет ее убить, а на самом деле испытывал к ней какие-то чувства. Боже, я такая идиотка — Что? — его брови ползут вверх, а губы размыкаются от удивления. — Повтори это еще раз. — а после он приближается к ее лицу, чтобы лучше слышать ее сладкий голос. — Ты мне нравишься. — улыбаюсь и радуюсь, что сейчас темно и он не увидит моего смущения, в виде красных щек. — Детка, неужели. Тебе реально нравится такие подонки как я? — пускает задорную усмешку парень, опираясь руками по бокам от нее на железо своей машины. Снова нависая над ней, как во время их первого поцелуя. — По-моему, да. — закусываю губу и укладываю ладони на грудь парня, устремляя взгляд ему в лицо. — Мой брат точно чокнутый. — усмехаюсь, чувствуя жар его дыхания у себя на щеке. — В этом я не сомневался. Его тут нет, поэтому я могу сделать это. — уже шепотом говорит мне на ухо, а после касается губ. Горячо, мокро, быстро отстраняясь и так же ритмично касаясь. Дыхание учащается, а грудь рвано вздымается, пока ватные руки успевают ухватиться за ворот его кожаной куртки, так как его горячие руки поднимают меня от земли. Одна рука поддерживает меня за бедро, а другая обвивает талию, пока моя спина не чувствует холодное стекло автомобиля, крепкие бедра вжимают меня в неё сильнее. Ощущаю жар его тела, что уже не чувствую температуру машины, к которой меня сильно прижимали. За его спиной меня не было практически видно, за исключением стройных ног, что обвивали его талию, по сравнению с ним, я выгляжу как маленькая собачка шпиц рядом с немецкой овчаркой. Но в момент тугой узел завязывается внизу живота, а мышцы приятно тянет, такие ощущение мне пришлось испытать впервые в жизни. Вжимать ногти в его кожу на шее, он только сильнее кусал мои губы, рыча в них. Крепкая и теплая рука перемещается с талии на щеку, накрывает ее полностью, а после он вводит пальцы в волосы, подталкивая мою голову навстречу себе. — Детка, ты себе не представляешь, как сильно заводишь сейчас. — спускается по подбородку к шее, пока я откидываю голову, чувствуя затылком твёрдую поверхность. Кусая, целуя, вырисовывая языком разные узоры, он хозяйничал на моей шее, что заставляло меня выпускать в воздух беззвучные стоны. — Боже. — голос прорезался тогда, когда я этого меньше хотела. И сейчас помимо и так уязвимой позиции, так как парень касался кожи под ухом, эрогенная зона заставила меня просто поехать с катушек. Почему это так приятно? Рука инстинктивно путается в светлых волосах на затылке, сжимая их в кулак. — Малышка, тебе нравится? — хриплым и тихим тоном спрашивает, сильнее вжимая меня бедрами в машину. И сейчас, когда я смотрю в его помутнение от желания глаза, жадно хватая воздух припухшими губами, вбираю в легкие такой нужный кислород. — Я хочу тебя. — тут же ошарашив нас обоих, неужели я это сказала? — Что? — удивляется тот, хотя не мог не радоваться. Ведь тот хочет девушку не меньше. С их первой встречи. Нет, не в том баре, он из-за ярости и пелены адреналина не успел рассмотреть смелую девушку, что посмела прервать драку. Во второй раз, когда снизу-вверх рассматривал в полумраке трясущийся и испуганный силуэт девушки. То, как беззащитно и по-своему очаровательно выглядела её мордашка. — Не заставляй меня повторять это еще раз. — прошу его, так как сама не ожидала этого от себя. Лучше бы я это держала в себе, слишком стыдно для меня. Хотя чего плохого в том, что ты желаешь какого-то человека? — Именно этого я и хочу. — победного ухмыляется, показывая мне свои блестящие от слюны клыки. — Я тебя хочу. — закатываю глаза и сквозь комок в горле тихо произношу. — Черт возьми, Камилла. — рычит, впиваясь снова в губы. Так сложно держать себя в руках и буквально кричать, чтобы не взять ее прямо на капоте машины. Людный улок и холодный металл не самое подходящее место для первого раза. Я думаю, у всех был паршивый первый раз, не исключая меня, но эта девушка достойна лучшего, достойна наслаждения и удовольствия, а не неловкости вперемешку с тупостью, как это было у меня. Я вообще потерял девственность в 14 лет с сестрой своего на тот момент лучшего друга. Та была старше меня на 3 года и в принципе трахнула меня сама, я тогда был тупым и неопытным подростком. Мне вроде понравилось, но неловкости было больше чем удовольствия. — Тебе не страшно, что нас кто-то увидит? — издевается над девушкой, поглаживая языком кончик клыка. — Не заставляй меня чувствовать себя дрянью. — кидаю я, внимательно разглядывая его покусанные и пухлые губы. Они такие привлекательные, так манят, а то, что он ими может делать. Я уверена, это далеко не все, что он может. Так как близости у нас не было, да и я не мастер в этих делах. От слова совсем. — А что такого, если кто-то увидит, как я вдалбливаю тебя в сидение? — усмехается, с вызовом смотря в глаза. — Камилла?! — строгий и знакомый голос раздался за спиной парня, пока мои глаза увеличивались в размере. — Ты почему на звонки не отвечаешь? — спрашивает, нет, скорее упрекает меня брат, как тут можно ответить, если сейчас я чувствую задницей возбуждение парня, что целовал меня пару мгновений назад, что сейчас сложно восстановить дыхание. Только хочу слезть с талии парня, как его рука остановила мою ногу, что обвивала его поясницу, оставляя лежать на ней. Он испускает тяжёлый и недовольный выдох, но как-то реагировать не стал. — Я не слышала. — максимально неловко я себя никогда в жизни не чувствовала. Но когда блондин переворачивает нас так, что он теперь упирался спиной в дверь машины, а я была повёрнута полубоком к брату. Он знал, как Кирилл относился к нам, но продолжал его провоцировать, показывал свои руки, что он держал под моей задницей. Меня это уже начинает подбешивать, почему они вдруг себя как 5-ти летние девочки? — Со мной все было нормально, поэтому я не отвечала. — тяжело выдыхаю и пытаюсь высвободиться из стальных рук. — Я нашел твой баллончики на асфальте. — показывает на мою потерянную вещицу в руке. — Я пыталась обороняться, но он не помог. — усмехаюсь, так как даже не хотела делать ему больно, решая подперчить его слизистую. — В следующий раз, тебя в сумочке будет ждать электрошокер. — смотрит на блондина из под бровей, пока тот расплывается в довольной улыбке. — Засунь его себе. — закатывает глаза, слегка собственнически похлопывая по моему бедру. — Если он держит тебя в заложниках, моргни. — вслед и в шутку, а вроде и всерьез сказал брат. — Офицер Миранда, мы чуть не потрахались, ты всё снова обломал. — и я даю мысленно ему по лицу. Он сам меня отверг, хотя был бы не прочь поразвлечься. Странный он, мне Кирилл говорил, что парням нужно только одно от девушки. А этот сам мне отказывает, вы посмотреть на него — святоша. — Поехали домой, пока я не отвез его в участок. — цедит сквозь зубы, пока я чувствую редкую боль в левом бедре, что было скрыто от глаз брата. — Нет. — наконец отвечаю я, почему я не могу сама решить чего хочу? Может быть, мне реально хочется залезть в эту машину и заняться сексом с парнем? Почему мне нельзя этого делать? Почему все подростки в 13 напиваются и лишаются девственности на вписках с непонятно кем, а я в почти 18 не могу решить сама за себя, с кем хочу и с кем мне можно встречаться. — Я никуда не пойду. — мотаю головой в знак отказала. — Был бы на тебя отец, быстро поставил на место. — ути боже, Кирюша злиться. — Да отпусти ты меня. — бью его по руке, чтобы он меня поставил на землю. — Почему ты ведешь себя как сумасшедший папочка? Может мне самой стоит определиться, что делать, а что нет? С кем встречаться, а с кем нет. С кем спать, в конце концов. Мне что нельзя? Мне что уже спрашивать, слушай, а можно с ним начну встречаться, а если нет, то тут же брошу. Я, конечно, понимаю твою заботу, но ты перегибаешь палку. Со мной все нормально, он мне не причинит вреда. Он невиновен ни в чем, в чём ты его попытался обвинить. Смирись ты с тем, что я тебя не послушаю и не порву с ним. Потому что ты не имеешь права мне указывать и моим чувствам. Я же не сказала ничего по поводу твоей девушки, что твою налево просто стерва. — начинаю я, сдерживаясь, чтобы не рассказать о том, что в прошлом была под Глебом. Иначе они друг друга ещё больше возненавидят. Я была на сто процентов уверена, что они бы набросились, пока не поубивали друг друга. — Ты реально думаешь, что такие ублюдки, как Голубин хотят чего-то от женщин, кроме секса? — я тоже так думала, пока он мне не отказал два раза. — Он просто тобой играет, как бы тебе этого не хотелось, но он наиграется тобой, переспит и бросит. А мне потом устранять последствия. Прошу тебя, одумайся, поехали со мной домой. Не делай ошибок, за которых тебе потом будет паршиво. — эти его слова меня задели. Он думает, что я настолько наивна и беззащитна, что и шагу без него не могу сделать. — Кирилл, уезжай домой. Просто едь домой. — слезы выступают на глазах, так как делать такой сложный выбор, и снова и снова выслушивать эти нотации о том, какой он плохой, я просто устала. Сердце разрывалось на две части. Два любимый мужчины заставляют меня выбирать. И я выбираю Глеба, так как даже сам не знаю. В данный момент я вижу в нем защиту и успокоительное. — Вы чёртовы эгоисты. – я отхожу от блондина на расстояние, чтобы не показалось, будто я на чьё-то стороне предварительно и что я предала брата. Нет, просто мой выбор, это самое разумное и правильное, как я считаю, на сегодня. — Камилла, прошу. — протягивает ко мне руки кареглазый, а я чувствую затылком этот взволнованный взгляд, так как он мог предположить, что я и вправду выберу Кирилла, уезжая с ним. — Нет, я не могу. — мотаю головой, уже изо всех сил сдерживая мутную пелену на глазах. — Но... — он не может смириться. Это делает мне больно. — Уезжай! — выкрикиваю, старясь не смотреть в его тёмные, как эспрессо глаза. И он разворачивается, уходит, а я все так же стою без движения. Больше не могу сдерживать себя, одна крупная слеза сорвалась с ресниц и покатилась по щеке. А за ней ещё дюжина таких же. Я разворачиваюсь к покорно ожидающему блондину и падаю лицом ему в грудь. — Боже, почему вы так со мной жестоко. — навзрыд стону ему в грудь, сжимая в кулачках белую ткань футболки. Заливаю ее своим слезами, измазав в туши. За это мне потом будет стыдно, что я испортила ему футболку, но сейчас я хотела только, чтобы меня кто-то пожалел. Прямо как маленькую девочку, возможно, ей я до сих пор и являлась. Не отрицаю. Его рука ложится мне на макушку, поглаживая русые волосы. — Я же не могу выбирать между вами. — легко бью кулаками, рвано выдыхая. — Глеб, просто скажи, что все что он сказал — это ложь. — поднимаю на него красные и заплаканные глаза. — Что-то из его рассказа было правдой. — качает головой, продолжая гладить шелковистые волосы девушки. Ее это успокаивало, она получила эту заботу, даже в такой мелочи. — То, что я — ублюдок, тут никто не спорил. — усмехается, заставляя меня шмыгнуть носом и расплыться в улыбке, щекой прижимаясь к его торсу. — Глеб, я сегодня точно не приду домой, отвези меня до ближайшего отеля. — прошу его я, пытаясь восстановить дыхание. — Поехали. — последний раз ведет своей рукой мне по голове, а я уже хочу вернуть ее обратно на макушку. Сажусь за ним в машину, жду, пока он обойдет к своей стороне, заведёт мотор и увезет меня к чертовой матери от этого места. Тут слишком много слез пролито. Всю дорогу мне хотелось свернуться калачиком и прикинуться ветошью. Чтобы никто не трогал ее. Сейчас она чувствует вину перед братом, так как очень грубо обошлась с ним. Очень грубо, она не должна была так делать, после смерти отца, они были настолько близки и доверяли друг другу, что знали, где, когда и как были родинки на теле друг друга. Блондин понимал, какого мне сейчас, поэтому не открыл рот всю дорогу ни разу, только один раз закурил сигарету, когда мы стояли на светофоре. *** Наконец, машина заехала на подземную парковку, здание не был похож на отель, скорее очень престижный жилой дом. Он заглушил мотор, и взяв сумку девушки, вышел из машины, открывая дверь девушке для помощи. — Пошли. — подает свои руки, пока русая выходит из машины. — Мы где? — интересуюсь, оглядывая большую парковку. — У меня под домом. — усмехается, ведя к лифту. — Я подумал, что тебе сейчас лучше по отелями не ездить. Я, конечно, мог тебя отвести к себе в отель, но так будет лучше. — улыбается парень, заводя за руку в лифт. Эта его забота мне сейчас так нравилась, это было действительно тем, что мне нужно. Мы заходим в квартиру. Темнота повсюду, пока он не включает свет в коридоре, и я могу разглядеть интерьер. Которого не было. По минимуму обустроенная квартира была в серых и черных тонах. Ну, да, чего я ожидала от человека, который бывает в квартире только пару часов в сутки и то в алкогольном опьянении. Это же не я. Разуваюсь, и не снимая джинсовки, падаю на кровать, на которую присел пару секунд назад блондин. Такое мерзкое чувство облепило всю кожу липкой пленкой. — Почему я так паршиво себя чувствую? — спрашиваю у него, не желая отлеплять лицо от постели. — Все будет в порядке, завтра мы проснёмся и подумаем над этим со свежей головой. — пытается успокоить девушку, не зная рычагов давления. Поэтому просто поглаживает спину. — Как думаешь, он простит меня за это? — снова к глазам подкатываются слезы. — Я его предала. — бью ладошкой по постели, снова зашивать слезами. — Тише, принцесса. — поднимает за ребра, сажая рядом с собой. — Он тебя простит, у меня тоже есть брат, младший. Ему свойственно глупить, но я его от этого не могу любить меньше. Понимаешь? — приглаживает слегка спутанные волосы, заправляя их за ухо. — Я чувствую себя отвратительной сестрой. Да ещё и тебе футболу испортила. — показываю глазами на черные следы от туши на его белой футболке. — Детка, футболка это пустяк, сдам в химчистку, и все будет как новое, если бы у меня была такая сестра как ты, я был бы счастлив. — пытается ускорить меня, находя своей рукой мою, поглаживая большим пальцем центр ладони. — Но, святая преисподняя, как же хорошо, что ты не моя сестра. — игривая улыбка тронула его губы, заставляя меня на пару мгновений забыться и легко улыбнуться в ответ. — Мне нужно, наверное, в душ, видок у меня сейчас хуже не бывает. — усмехаюсь, стерая черные дорожки под глазами и на щеках. Я столько плакала, но моя тушь до сих пор не стерлась, почему она такая стойкая в самый ненужный момент. — Ками, ты даже с красными глазами и подтёками туши выглядишь потрясающе, что я безумно хочу тебя. — берет в свои ладони мое лицо, смотря точно в глаза. — Где у тебя ванная? — интересуюсь, так как в таком виде спать я не могу. — Первая дверь от входа. — шумно выдыхает, кидая взгляд в сторону коридора. — Пойдем. — не знаю, что я творю, но сейчас меньше всего я хотела остаться одна, наедине со своими мыслями и угрызениями совести. — Куда? — делает удивленный тон. — Со мной, иначе я с глупости вскрою себе артерию лезвием от бритвы. — это вполне в духе эмоционально возбуждено Камиллы. В мою голову пару раз закрадывались мысли о суициде, но мысли о моей семье заставляли откинуться этим отголоскам в ящик наитупейших идей. — Мне это уже начинает нравиться. — усмехается тот, захлопывав за собой дверь в ванную, щелкая замок. Он ловит мой непонимающий взгляд и объясняется. — Прости, привычка. — но дверь не отпирает. *** Окольцовываю талию парня, прижимаюсь к нему щекой. Он такой горячий и большой, что наша разница в "комплектации" была видна на глаза. Я маленькая, хлипкая, а он высокий и накаченный. Все как в фильмах про бандитов и мафию. Находясь сейчас настолько близко, кожа к коже, не было этой безумной страсти, жара во всем теле. Мне сейчас было настолько паршиво, что хотелось забиться в уголочке или обнять кого-то. Я благодарна Глебу, он стал моей поддержкой, помог отчасти избавит себя от дурных мыслей. — Спасибо. — тихо бормочу, обнимая его. — За что? — удивляется парень, так как сам не понимал того, что будет стоять с обнаженной девушкой под душем, особенно если эта девушка Камилла. И не желая ее хорошенько отжарить. Просто не хотелось пользоваться ее состоянием. Потом, когда она будет так же готова, как на парковке рядом с кафе. Когда она сама об этом попросит, даже не так, будет умолять. — За все. — тихо бормочет своим шелковым голосом русая, зарываясь носом в крепкие мышцы торса. Он чувствует каждой клеточкой своего тела ее дыхание куда-то в солнечное сплетение, что отдавалось покалыванием и пульсацией в каждой мышце. После горячего душа. Или я не знаю, какой температуры была вода в ванной, но я определённо чувствовала жар от стальных объятий. — Тебе лучше? — спрашивает блондин, впуская пальцы в влажные волосы. — Определенно. — на выдохе отвечаю, ложась ему под бок. — Умеешь ты отвлекать. — усмехаюсь, утыкаясь носом ему в шею. — Я многое умею. — хитрая ухмылка проскользнула на его лице, пока девушка удобнее устраивалась на парне. — Надеюсь, потом ты мне покажешь. — хитро хмыкаю, закрывая глаза. Я так устала. — С удовольствием. После мои мысли заплыли пеленой долгожданного сна. Знакомство с мамой, убийство Августина, приезд дяди Даниэля. Подозрения Глеба, дикая страсть на парковке и слезы, много слез. Я все ещё волнуюсь за Кирилла, но сейчас я только чувствую теплое дыхание у себя на виске и руку, что лежала на бедре, поглаживая внутреннюю его сторону. И я заснула, эти аккуратные и непринужденные касания приятно отдавались лёгкой пульсацией по всему телу. В придачу он был таким теплым, что из-за озноба хотелось сильнее прижаться к нему, почувствовать жар его тела каждой частичкой своего. Да, Алина права, без футболки ему гораздо лучше.