Из тени

      Ожидание тянулось мучительно долго: за минуту, казалось, проходил целый час. Кэншин чувствовал, как это время отнимается от его жизни. Однако почти не волновался — тринадцать лет организация делала всё, что ей вздумается, прямо у него под носом, а сейчас ему выпала возможность поставить её на место. И подождать несколько дней — пусть и по ощущениям тянущихся целую вечность — казалось не такой уж большой платой. Даже если вместе с тем он потеряет несколько лет из отведённого на жизнь срока. Кэншин чувствовал, что готов отдать все свои ресурсы ради одной лишь возможности. А ещё — что ни в коем случае не упустит эту самую возможность.       Наконец появился результат. На пятый день, хотя Кэншин готов был спорить, что прошло не меньше половины месяца. Карманник, которого он вежливо попросил — намекнув о возможности заключения, разумеется, — вышел на связь. Через сеть. Обсуждать что-либо в телефонных разговорах Кэншин отказался. Он и без того рисковал уже слишком.

16:32

Слежки за собой не чувствовал.

За общежитием наблюдали трое в деловых костюмах. Двое тёмно-фиолетовые. Один серый.

Недавно один тёмно-фиолетовый покинул пост.

Прошёл через стоянку и направо свернул.

Преследовать не стал.

16:34

Отлично. Возвращайся на свою позицию.

16:35

Прошу прощения за бестактный вопрос.

Долго я ещё должен раздавать листовки?

16:36

Возможно, всю жизнь. Эта работа не хуже прочих — цени её.       «По крайней мере, ты увидел, что зарабатывать можно и честным путём», — ухмыльнулся своим мыслям Кэншин — в успех подобного перевоспитания он не верил.       Потянувший для виду, Уэсуги сгрёб пульт и переключил канал. Потом же вбил ник другого мелкого нарушителя закона. Он даже не помнил, какие именно преступления у того на счету — возможно, они вообще административного характера. И если так… То этому самому мелкому нарушителю закона не нужно знать, что у Кэншина нет хороших знакомых, которые занимаются подобными преступлениями. Для всех у него должны иметься любые связи.

16:38

Мимо тебя проходил тёмно-фиолетовый?

16:39

Только что.

Пошёл в сторону торгового центра.

16:39

Благодарю.       «Торговый центр, значит… Что ещё в той стороне? — вспоминал Кэншин. — Из частных: клиника, фотоателье и клуб. Вряд ли он пойдёт в клинику или фотоателье… Придётся связаться с бывшим якудза», — решил он.       Впрочем от своего же решения испытал тошноту. Ему, лучше чем прочим, было известно, что якудза никогда не бывший — в этой среде быстро привыкают к лёгким деньгам, чтобы жить, не совершая преступлений. И всё же… Особого выбора не имелось. Потому Кэншин убедил себя, что это не самый худший из возможных информаторов. Ведь мир полнится чудовищами и монстрами пострашнее, чем даже якудза низшего ранга, замеченный за рэкетом.

16:41

Тёмно-фиолетовый зашёл в клуб?

16:42

Костюмы приходят после девяти.

И прошу, не отвлекайте меня сильно.

Сейчас не наплыв, но я только устроился и не хочу создавать о себе плохое впечатление. Мне нужна эта работа.

16:44

Достойно, что ты решил стать охранником. Но о впечатлении тебе стоило подумать раньше. Осведоми меня, как появится тёмно-фиолетовый.

16:45

Вы как в воду глядели.

Он прошёл мимо.

От меня двинулся дальше направо.

Отсюда плохо видно, но думаю, идёт в сторону нового здания.

16:45

Хорошая работа. На будущее — сведи татуировки.       «Новое здание? Кажется, нужно вновь знакомиться с картой, — взял на заметку Кэншин. — Действительно, — открыв, карту в гугле, кивнул себе он. — И последний этаж уже отведён под центр занятости. Не самое удобное расположение… Кто же работает неподалёку? Наверное, только та участница молодой женской банды. Больше никого нет».       Ему не хотелось никуда её втягивать, и всё же… И всё же он настоял на том, чтобы она держала телефон при себе, пусть даже не собирался с ней связываться без крайней на то необходимости. Нет, это было не так. На самом деле, Кэншин боялся признавать, что изначально и сознательно подверг совсем ещё юную девушку неоправданному риску. Цель этого требовала. Но больше правды заключалось в том, что Кэншину в своих глазах всё ещё хотелось выглядеть хоть сколько-нибудь невиновным. Потому он так и не сознался, что с самого начала планировал с ней связаться.       Нашёл девушку по нику Кэншин быстро.

16:48

Тёмно-фиолетовый проходил мимо тебя?       Ответила она не сразу. И он прекрасно знал, по какой причине. Поэтому сжал телефон в руке, надеясь, что у неё получится не привлечь к себе лишнего внимания.

16:53

Новое здание.

Воспользовался лифтом.

Верхний этаж.

16:54

Отлично постаралась. Больше ничего не требуется.

16:55

Больше и не просите меня ни о чём — я не хочу иметь никаких дел с копами.

В следующий раз ищете кого-то другого.

      «Следующего раза, надеюсь, не будет…» — успокаивал свою совесть Кэншин. Пусть и знал точно — конечно же, будет. Пусть и помнил, что говорил так каждый раз, когда действовал на грани закона. Пусть даже чувствовал, будто он уже давно за той…       Прикрыв на миг глаза, Кэншин дождался, когда экран телефона погаснет. Можно было ещё выйти из сети — он всё равно уже выяснил точное местоположение нового здания, — но ему не хотелось тратить на это силы. Требовалась каждая их крупица. Всё-таки его ожидал рывок вперёд… И знакомство с кем-то большим, чем просто человек в деловом костюме. Да и успех как-никак стал бы весомым оправданием его методов. А ему хотелось себя оправдать. По крайней мере, перед собой же.       Открыв глаза, Уэсуги посмотрел на шокированные лица наконец признавшихся друг другу в любви героев сериала и не смог сдержать улыбки.       «Если быть предельно честным — я такой же преступник, как и все те, с кем мне приходится иметь дело, — подумал он. — Может, мне и полицейским стать захотелось именно поэтому. Может, я просто хотел подобраться ближе к себе подобным…»       С секунду это казалось ему истиной, но в следующую Кэншин рассмеялся.       «Нет, мы нисколько не похожи. Преступники делают всё ради своих эгоистичных целей — я же захожу за грань, чтобы остальные люди могли спать спокойно. Мне не стоит обвинять себя. Особенно учитывая, что единственный язык, понятный преступникам, — язык могущества».       Сделав такой вывод, Кэншин почувствовал, как тело наливается силой, а ледяная оболочка трескается, выпуская наружу жар пламени. Он был готов. Готов стать даже адской гончей, если это требуется, чтобы засадить всю организацию за решётку. И больше. Ему не жаль было бы продать душу, если бы то гарантировало успех. Что уж говорить о жизни — для него она сейчас не казалась слишком большой платой, а значит, не представлялась ценной. Впрочем только в этот момент у неё появился хоть какой-то вкус — все же предыдущие годы можно было сравнить с пресной подготовкой к сегодняшнему дню, — пусть даже железистый, совсем похожий на…       «Кровь. У меня во рту привкус крови, — ощутил и сразу осознал Кэншин. — И не моей. Потому что охочусь я».       Позволив жару охватить каждую клеточку тела, он выключил телевизор и поднялся с дивана. Действовать следует без промедлений — так ему твердил чей-то голос. И неспроста. Преступники всегда быстрее сдавались, когда он их заставал врасплох. Пожалуй, что сам опыт подсказывал Кэншину — идти нужно прямо сейчас.       «Важно и то, что я слишком долго ждал, чтобы сейчас давать им время на осмысление ситуации и корректировку плана», — всё-таки признался он себе. Но даже так остался не до конца перед собой откровенным.       До нового здания Уэсуги решил добираться пешком. Сделал ставку на скрытность. Уж в чём, но в своей скорости он никогда не сомневался — из всех знакомых, пожалуй, только Касуга ходила быстрее, — что и говорить об умении мгновенно определять ситуацию и подстраиваться под неё. Планы Кэншин перестраивал на ходу, если то требовалось. С организацией же это и вовсе было необходимостью, так что сейчас ему удавалось не затрачивать на те какие-либо усилия. Всё получалось само собой.       «Нужно сохранять спокойствие», — почувствовав, как лицо искажает ухмылка, осадил себя Кэншин. Но разве сейчас он был способен управлять собой? Вряд ли…       Улица показалась слишком пустынной, только ему не удалось уделить этому достаточно внимания. Он настолько спешил проникнуть в новое здание, которое, благодаря своей облицовке, напоминало ледяную глыбу, что не думал о возможных причинах. Да и кто бы на его месте задумался о них, когда их число могло с лёгкостью перевалить за тысячу? В отдельности вряд ли что-то значащий признак всегда всплывал в памяти только постфактум…       Вот и Кэншин понял, что угодил в ловушку — очевидную сейчас, но вследствие вызванной гордостью слепоты невидимую ранее, — лишь когда ступил на порог так называемого центра занятости.       За столом у окна сидел мужчина, чьи волосы уже успела тронуть седина. Он что-то старательно записывал в блокнот и не спешил удостаивать Кэншина своим вниманием. Плавные же движения его руки завораживали, лишая воли. Медленно, но верно ноги сковывала холодная судорога. Впрочем это даже было лишним — побег уже не имел никакого смысла.       Мужчина посмотрел на Кэншина лишь тогда, когда закончил писать. Взгляд тут же зацепился за нелепо оттопыренные локоны у висков — в остальном же причёска его выглядела идеально. Настолько, что можно было подумать, будто происходящее не более, чем сон.       Однако мужчина, как если бы прочёл мысли, снисходительно улыбнулся и жестом пригласил внутрь.       — Полно вам стоять на пороге, — прибавил он добродушно. — Ко мне редко приходят гости — особенно, такие знаменитые. Прежде чем начнёте возражать, позвольте заметить… — быстро добавил мужчина, пусть Кэншин и не собирался с ним спорить. — Ваш отдел лучший не просто в Токио, а пожалуй, во всей Японии! Можно сказать, единственный в своём роде, — а это было уже откровенное издевательство. Расследованием серийных преступлений, предположительно связанных с организацией, давно занимался один отдел — остальные просто бросили бесперспективную, по их мнению, затею. — Ох, прошу извинить меня за бестактность. Присаживайтесь, пожалуйста.       Зная, что выбора у него нет, Кэншин сел на указанное место.       — Надеюсь, вам будет удобно, — с деланной обеспокоенностью произнёс мужчина. — Вы ведь понимаете, что освободитесь, вероятно, нескоро?       Уэсуги это прекрасно понимал. Поздно, но он всё-таки ощутил присутствие ещё одного человека. Тот встал на пороге, отрезая единственный путь к отступлению, и был готов вмешаться, только возникнет необходимость. Однако даже так Кэншин не желал играть по навязываемым ему правилам. Ему хотелось остаться собой — капитаном полиции.       — Кто вы? — холодно спросил он.       — Ох и куда же сегодня пропали мои манеры? Право, это уже чересчур, — мужчина коснулся своего лба и сокрушённо вздохнул. — Мацунага Хисахидэ, к вашим услугам. Впрочем вас скорее интересуют мои обязанности, я ведь прав? — Кэншин не нашёл причин возразить, и поэтому кивнул. — Что ж, меня вполне можно назвать охотником за кадрами. Я занимаюсь отбором кандидатов. И спешу вас обрадовать — вы подходите нам по всем критериям.       — Очень признателен за вашу оценку. Но что, если у меня совершенно нет желания сотрудничать с вами? — без особых ожиданий поинтересовался Кэншин.       — Похоже, разговор получится куда более длительным, чем мне изначально показалось. Но нет нужды волноваться — времени у нас много, — губы Хисахидэ тронула очередная снисходительная улыбка. — И вы успеете задать мне все интересующие вас вопросы. Для того ведь и пришли, так?       И Уэсуги подумал: «Пожалуй, что так», — пусть изначально представлял себе всё иначе.       — Ну так начнём же! — подначил Хисахидэ. — Я от вас ничего не скрою. Сами понимаете — мне ни к чему что-то утаивать.       О да, Кэншин это действительно понимал. Теперь в полной мере…