Удачи

Он не мог спать. Не мог есть. Дыхание сдавливало каждый раз, как только он думал об этом. Он всё ещё в больнице, казалось бы, в полной безопасности, но тревога накатывала волнами как только он задумывался над тем, что его может ждать за её пределами. Она узнала. Узнала всё. Где он живёт, чем болеет, по какому номеру совершает звонки, где учится, что ест и когда пьёт таблетки. Она буквально знает чем он дышит. Мурашки по коже пробегали ежеминутно, а тревога заставляла дрожать руки хуже обычного. Что ему делать? С того злосчастного разговора прошло два дня. Новая цель заказана, но как выполнить приказ он всё ещё думал. Долго думал, мучительно, его голова кипела. Он ни за что не должен его выполнить, ни за что не убьёт этого человека, но не получить деньги он не может. Таких клиентов как она терять нельзя, эта золотая жила была буквально его кормилицей. Казалось бы, заказ прост до безобразия — просто выследить человека и убить, в чём делов-то? Но этот человек... Это злодеяние будет ещё хуже чем с Лолой. Это будет намного хуже и поведёт за собой многократные ущербы ему и его совести. "Ты очень преданный своей работе. Или, может, деньгам?" — каждый раз проносилось у него в мыслях и каждый раз вспоминая эту реплику с губ слетали нервные выдохи. Нет, он не может так поступить. Деньги большие и они ему безусловно нужны. Он должен платить за лечение, должен платить за учёбу Биби, должен платить за жильё и откладывать деньги на своё и Биби обучение в университете. Столько планов, столько целей и все они опираются в деньги, поэтому не получить их — всё равно что хозяин выгнал тебя из дома и тебе приходится ночевать где попало под холодом и дождём. Миром правят деньги и это ни для кого не секрет, но готов ли он пойти на такие жертвы ради них? Из-за неоднозначности задания его вместо растерянности и печали безвыходности брали злость и раздражение, хотелось что-то разбить, кого-то побить, раскричаться в конце концов и ссориться с кем-то до тех пор, пока кровь с носа не пойдёт. Вспоминая имя заказа он вздрагивал, губы поджимались, а глаза сами по себе начинали щипать. Он не сможет. Но с другой стороны он практически с этой персоной не знаком, зачем ему так переживать? Что будет от того, что этот человек исчезнет из жизни? Ему от этого не будет ни горячо, ни холодно, но что-то внутри грызло, не давало покоя. Он решил что не будет убивать, но деньги получит любыми способами. Как же всё оказывается сложно. Даже тогда, когда нужно делать расчёты и подсчёты, когда нужно спустить курок впервые он так не волновался, так не нервничал и так не боялся. Сейчас он боится даже не столько за себя, сколько за жизнь своей сестры. Эта женщина узнала его семью, узнала где он живёт, узнала что его сестра в этой же квартире и он боялся что за непослушание с ней что-то сделают. Вдруг её украдут? Похитят и будут держать то тех пор, пока голова заказа не будет продырявлена и не появится в заголовках новостей? Что ему делать... Он уже даже не задаётся вопросом каким чудом она вынюхала о нём всё что возможно, потому что зная её влиятельность и разносторонность владений её корпорации все мысли сходились к одному — она может. Он совсем не удивлялся тому, что она всё узнала, потому что корпорация базировалась на программировании и розыск его персональных данных не было для неё проблемой. Прошло достаточно времени с момента их встречи для того, чтобы такая значимая и высокопоставленная личность смогла вычислить всё, что ей нужно для своей пользы. Вот только как валет сможет перехитрить джокера так, чтобы не убить короля, сохранить дам и не впутать в это шестёрок? Ему предстоит сделать всё самому, придумать всё самостоятельно и ни в коем случае не говорить об этом никому, потому что даже одно брошенное нечайно и навскид слово может поставить под угрозу жизни дорогих ему людей, а таких рисков он допустить не может. Голова кипит, а из носа вновь хлынет кровь. От злости хочется расплакаться, бросится кому-то обьятия и чтобы его молча гладили по голове, прижали к себе и успокоили, но такой слабости он допустить не может. Он сильный отроду, он не нуждается в чьей-либо жалости, поддержке, потому что сам является для всех опорой. И если опора даст трещину то строение мигом развалится как карточный домик унеся за собой и жизнь валета, и дам, и только джокер будет в нейтральной позиции — валет пал, значит можно найти нового для эффективного устранения короля. Просто драгоценное время потеряется и цель будет выполнена позже нужного, что будет ему немножко не выгодно, но не проблемно. И если он сможет, то будет тянуть эту резину так долго, пока она не порвётся. Ему неизвестно какие тайны есть у короля, но у джокера на него серьёзные планы и валет, хоть и является посредником, будет ложить все силы на то, чтобы о них узнать и начать гниение этой рыбы с головы. Его постоянно трусило, давление стабильно держалось повышенным и никто не знал что происходит с этим пареньком. Даже сам врач пытался разговорить его и выснить что случилось, но тот наотрез отказывался что-либо рассказывать и говорить вообще. К нему приходили его девочки, но язык заплетался и говорить было очень сложно, из-за чего он просто молча слушал их рассказы. Ну, или как минимум старался, потому что концентрации почти не было — всё время как он вспоминал и думал об этом разговоре он тупо смотрел куда-то в одну точку чуть ли не часами. Колетт и Биби сразу заприметили изменения в нём, но не знали как правильно подойти и расспросить, а как только пытались сделать какие-то намёки он тут же закрывался в себе. Через ещё два дня его выписали поскольку посчитали его состояние с учётом болезни стабильным. Он буквально сразу же после приезда домой собрал рюкзак и, подождав немного автобус на остановке, поехал в школу. Сказать что Колетт была удивлена когда её друг появился в дверях класса — ничего не сказать. Её сначала передёрнуло, потом она заулыбалссь, а затем нахмурилась. Парень сел как всегда к ней и со стороны подруги начались расспросы. "Почему ты не сказал про выписку? Почему ты сразу после больницы поплёлся в школу?". И много-много остальных "почему". Эдгар же либо пытался отмалчиваться, либо коротко отвечал на вопросы так, чтобы к нему больше не прикопались, но Колетт всё равно находила за что зацепиться. По итогу он тактично попросил её заткнуться и, со вздохом, девушка отстала от друга. На следующей перемене они вышли на перекур к чёрному ходу где почти всё время молчали. Подруга просто не знала о чём можно поговорить, а Эдгар вновь был в раздумьях. Ему казалось, что чем быстрее он выйдет на уроки, тем его мысли быстрее забьются учёбой и он хоть иногда будет забывать о задании. Наивный. В нём одновременно смешалось всё — тревога и апатия, нервозность и раздражительность, страх и, на удивление, спокойствие. Спокойствие из себя представляло ряд убеждений, что это всего-лишь очередное задание, что убив этого человека ему ничего не будет и он не настолько сердечный, чтобы придавать этому убийству внимание. Он убивал женщин, детей, мужчин буквально всех возрастных категорий и ни разу его рука не дрогнула — и в этот раз не дрогнет. Но в голове всё равно закрадывались сомнения. Сигарета стлела довольно быстро что даже немного огорчило парня. В моменте Колетт положила свою тонкую руку ему на плечо и взволновано посмотрела на друга, наконец набираясь сил и со вздохом говоря. — Эдгар... Скажи же в конце концов, что с тобой? — её зелёные глаза сверкнули чем-то добрым и заботливым, но он знал для себя одно — нельзя говорить. Ни в коем случае. Он не может подставить ещё и её, не может ещё и её подвергать опасности. — Колетт, я сам с этим разберусь. Не лезь, пожалуйста, не в своё дело. Эдгар чувствовал как с каждым словом рука на его плече становится тяжелее и немного его сжимает, а затем её вовсе убрали. Владелица хмыкнула и засучила руки в карманы, поворачивая к ступенькам и спешно по ним спускаясь. — Не лезть? Как скажешь. — в её голосе было чётко слышно злость и обиду, но парень не мог ничего сделать. На его душе залёг ещё один камень и стало так тошно от самого себя, что его вот-вот вырвет. В прочем так и случилось — он буквально вырвало в кусты возле ступенек, а по щекам покатились слёзы которые обычно сопровождают этот процесс. Девушка обернулась нахмуренно смотря на друга но, ничего не сказав, лишь пошла дальше. Эдгару не оставалось ничего кроме как утереть рот и пойти следом на расстоянии, которое выстроила подруга. Дальше на уроках они сидели рядом молча и напряжение буквально витало в воздухе. Парень был уверен что если бы сейчас зажечь спичку — воздух в секунде зажёгся бы и поглотил в себя весь кабинет. Это нарастающее чувство вины и недосказанности буквально съедало его изнутри, он уже довольно долго скрывает от подруги и сестры всё то, что с ним происходит. Но ему ведь не привыкать иметь тайны и врать, разве нет? Тогда почему сейчас его заботит этот вопрос? Если б он знал на них всех ответы то был бы, наверное, самым счастливым человеком. Но что ему без них делать, как разрешить все эти проблемы? Он ведь умный, он должен найти выход, найти решение и оно буквально было у него под носом, просто он не мог на него решиться. Давай же, подумай своей головой: не будешь ничего говорить и сделаешь, а потом расскажешь — тебя простят, хоть и, возможно, немного пообижаются; не будешь ничего говорить и не сделаешь заказ — подвергнешь своих дорогих людей опасности. расскажешь, но не сделаешь — тоже опасно, а рассказать и сделать не позволяют ком в горле и неуверенность в решении. Тогда что ему выбрать, если все варианты пролётные? Так прошёл ещё один урок, потом ещё один... Вот, они закончились, а отвлечься так и не получилось, что уж говорить о том, чтобы додуматься до чего-то оптимального. На автобусную остановку они с Колетт шли так же молча и это молчание заставляло его вжимать голову в плечи и опустив её идти смотря никуда больше, кроме как себе под ноги. Девушка на ходу курила и смотрела перед собой, но походка была не гордой и даже не уверенной — было видно что ей тоже неприятно от своей же обиды, но если её друг не хочет с ней ничем делиться то являются ли они настолько близкими друзьями? От таких мыслей у неё и у самой голова кружилась, а верить в них совсем не хотелось — он ведь расскажет, просто потом, правильно? Он, конечно, тот ещё придурок, который сначала должен найти решение и воплотить его, а потом уже, обычно, рассказывает, но если его так мучит задача о которой Колетт даже не в курсе, так почему бы ею не поделиться? Она, наверное, никогда не поймёт ход его мыслей, идей и состояния. И, похоже, никогда до этого тоже не понимала. Они ведь друзья, они близки, они знают друг о друге всё, но тем не менее Эдгар, оказывается, всё равно скрывает от неё что-то. У него есть тайны и, скорее всего, даже не одна, в то время как Колетт всегда делилась с ним каким бы строгим секретом это ни было. Будучи лучшими друзьями он всё равно доверяет ей не до конца, так разве это не игра в одни ворота? Почему-то только обидевшись без толковой ссоры она начала задумываться над их отношениями и разум шутил над ней злую шутку, подкидывая самые пессимистичные варианты развития событий и путая самого себя в клубке негативных мыслей. "Неужели я, — думала Колетт, — перестану доверять своему самому близкому человеку просто из-за того, что у него могут быть тайны?". Это казалось абсурдным, ведь каждый имеет право что-то где-то недоговорить или скрыть вовсе. Но мысли о том, что если он скрывает что-то сейчас, то вполне мог всегда от неё что-то прятать и оставаться недосказанным царапали сердце медкими когтями. Она понимала что, скорее всего, накручивает себя, но почему-то эти раздумья сейчас ей казались очень даже правдивыми и реалистичными. В любом случае сигарета уже дотлела, автобус подъехал, а они за время ожидания ещё не кинули друг другу и слова. С тревогой на душе Колетт зашла в салон автобуса и села на место глядя в окне на то, как Эдгар сидел оперевшись локтями в колени, опустив голову и неспешно раскуривая сигарету. Когда транспорт тронулся с места девушка не выдержала и взяла в руки телефон печатая короткое: "Напишешь как приедешь домой" Только сообщение было напрасным, потому что его телефон был отключён ещё со времени того, как к нему позвонил заказчик. Он боялся очередного звонка. Звонка, где скажут о похищении Биби. Звонка, где скажут что ты не справился с заданием и тебе некуда бежать. Звонка, где скажут что ты труп. Звонка, где скажут что твои девочки — трупы. В голове была путаница из страхов и накрутов вплоть до того, что глаза щипало от подкатывающих слёз. Вот только проблема была в том, что он уже буквально годами не плакал и даже не помнит когда это было в последний раз, из-за чего проявление эмоций было практически невозможным. Он буквально в безвыходности — он не может выполнить заказ, его подруга на него обижена, а впутывать во всё это сестру и даже заикаться о своём состоянии и задании он не намерен. У него не осталось ничего кроме как переступить через себя и взять винтовку вновь. Он сам не заметил как чисто на автомате оказался дома. Биби спала, видимо опять режим сбила, но это даже в какой-то мере хорошо. Сидя на кухне с открытым окном он курил прямо в него чтобы не дымить кухню. Даже переодеться успел из-за чего стоял в одной футболке и домашних штанах, вновь босиком и вновь практически так же, как и в то утро, когда приехала его сестра. Временами смачивая горло крепким кофе и скуривая сигареты одну за другой он думал и очень даже активно. Здравый разум боролся с наплывающими параноидальными мыслями и чувством справедливости, которое почему-то резко воспалилось из-за нежелания и невозможности выполнения заказа. Вдруг ему в голову что-то взбрело, из-за чего он сначала вынул карточку из телефона, а затем включил его. Сделал он так чтобы если есть пропущенные звонки от заказчика, то он не узнал о том, что абонент появился в сети. Когда чёрный экран сменился на, ох, какое же удивление, чёрный экран, но где на этот раз уже светилось время, парень разблокировал телефон и заглянул в сообщения в мессенджере, где увидел как Колетт ему написала. Уголки его губ на секунду поднялись и он напечатал ей ответ в виде: "Я уже дома. Тебе помочь сегодня с алгеброй?". Ответа не последовало и через десять, и через двадцать минут, поэтому он со вздохом вышел из их чата и увидел ещё одну строку с чатом от неизвестного номера. Его брови тут же спустились к переносице а взгляд забегал по цифрам, но номер был не такой как у заказчика. Может ошиблись? Но нет, зайдя в чат он увидел сообщение в котором было, цитирую: "Привет, познакомимся?" Нахмурившись ещё больше он сначала задумался о том, чтобы отправить этот номер в раздел спама, но потом что-то перемкнуло. У Эдгара не было фотографии на аватарке профиля, никакой личной информации не назначено так, может, попробовать? С другой стороны он не знает откуда взялся этот человек, но ведь нигде больше он не зарегистрирован и, в принципе, опять нигде нет о нём информации. У этого человека на аватарке была какая-то картинка в стиле аниме, а в профиле никакого имени или подобного. Решив что была-не-была он ответил на сообщение: "Не знаю кто ты, но давай". На удивление ответ пришёл очень быстро и звучал как: "Я с сайта знакомств, не помнишь?" И тут в его голове зажглась лампочка. Он вспомнил как примерно полторы недели назад Колетт на их совместном перекуре что-то очень подозрительно хихикала смотря в телефон и, скорее всего, если он предположит что в тот момент она регистрировала его на этом сайте, то окажется беспрекословно прав. С небольшой улыбкой на лице он выпустил дым в окно и отпечатал человеку: "Не помню, потому что походу меня там подруга зарегистрировала. Она та ещё приколистка, поэтому я не удивлён". Смотря на то как собеседник набирает текст он не открывая взгляда отпил кофе и мало не поперхнулся, когда он ему пришёл. "Удивительная у тебя подруга! Значит ты не знаешь, что она зарегистрировала тебя на гей-сайте?" — и скобочка в конце закрыла хитпарад ахуевания Эдгара. Что-то внутри парня неприятно защипало. К горлу подкрался ком, а брови в миг нахмурились. Вдруг дым в лёгких стал каким-то слишком едким, а кофе донельзя горьким. Его буквально начало подташнивать но, к счастью, в переносном смысле. Колетт совсем оборзела? Регистрировать его на сайте знакомств, где сидят одни геи. Эти люди ведь в край озабоченные раз выбирают себе пару такого же пола, представителем какого являются сами. Эти люди... Они отвратительны. Они неправильные, и он таким точно не является. Его практически всю его жизнь шпыняли в сопровождении этого прозвища, но он никогда не был педиком и даже близко не интересовался мужчинами. Да, безусловно, женщинами он тоже не особо интересовался, но он скорее асексуал чем... Гей. Он никогда не испытывал желания или нужды быть с кем-то в отношениях, любить кого-то чужого больше чем друга или подругу или и вовсе думать о сексуальной жизни. У него даже никогда не было мысли о том что он стесняется этого или "это придёт со временем и нужным человеком" — он просто не нуждался во всём этом. С Колетт, конечно, шутки шутками, но он не думал что они зайдет настолько далеко, что эта недалёкая решит его зарегистрировать в этом кодле изврашенцев. Дай бог если она не вписала туда его личной информации и, боже упаси, если там требуется фотография. Если она поставила на аватарку анкеты его лицо он завтра же задушит её. Но с другой стороны ей ведь необязательно знать, что ему написали, верно? Пересилив себя он всё же напечатал незнакомцу ответ заметив при этом то, что тупо смотрел на чужое сообщение десять минут. "Да уж, это в её стиле. Я так понимаю ты тоже один из этих?". Вопрос, вроде, незамысловатый и даже обычный, но он немного не подумал о том, что эта формулировка чаще всего очень хорошо выдаёт именно гомофобов. В прочем сообщение от собеседника не заставило себя долго ждать: "Если под "этих" ты имеешь ввиду геев, то сам я бисексуал. И надеюсь на твою тактичность, если всё же захочешь продолжать общение". Вот тут Эдгар немного поплыл. А действительно ли он хочет продолжать общение с этим... Мерзким по натуре человеком? Почему-то мнение о нём выстроилось автоматически как о ком-то плохом, озабоченном и отвратительном. Но, по правде говоря, сейчас ему особо не было до этого дела, потому что тот уровень отчаяния что он испытывал приглушал все другие чувства. Варианта того, что человек нетрадиционной ориентации может оказаться адекватным и даже приятным он не рассматривал чисто на автомате, из принципа. "Да, прости. Ну... Сам я не являюсь нетрадиционной ориентации, но, в прочем, почему бы нам и не пообщаться. Кстати, мог бы ты показать мне как выглядит моя анкета?" — быстро напечатал он и прикурил следующую сигарету вылазя на подоконник и снова смотря в телефон. "Не бойся, я понял что тебе не особо приятно, так что обсуждать с тобой парней я не намерен" — и снова скобочка в конце. Почему-то это сообщение его чуть-чуть повеселило, но за ним последовало следующее — фото анкеты. К счастью его имя было заменено на какое-то другое имя, вроде даже азиатское, а аватарка была картинкой из аниме. Возможно именно из-за аватарок из одного сериала они и "нашли друг друга". Описание было непримечательным, но вполне в стиле Колетт: "Мальчик восемнадцати лет в полном расцвете сил. — смайлик с высунутым языком, ещё и возрасте соврала. — Ищу папочку!! — смайлик улыбающегося дьявола. — Немножечко беды с головой и здоровьем, но поскакать на тебе мне это не помешает" — и в конце смайлик с сердечками в глазах. Эдгар прикрыл лицо рукой и тихо хихикал, как почувствовал вибрацию телефона и глянул на следующее сообщение: "Воображение у твоей подруги, конечно, очень зачётное. Меня эта анкета так повеселила... Я просто не мог пройти мимо!" — Эдгар прочёл последнее предложение в саркастическом тоне и сам от этого засмеялся. "Да уж, эта глиста иногда как что-то придумает — хоть стой, хоть падай" "Кто ж знал что за этой анкетой окажется вполне адекватный парень. Но твоей "глисте" респект, таких анкет я давненько не видел" "И давно ты сидишь на этом сайте?" — как-то вопрос сам появился в голове, ему даже интересно стало как много есть людей сидящих на таких сайтах знакомств и как долго они там могут "проживать". "Наверное уже года два или три, вот честно не помню. Вроде два, да" — последовал ответ и Эдгар даже тихо хмыкнул. Конечно, не настолько много чтобы быть неким ветераном, но и не мало. "А сколько тебе лет? Анкеты то твоей я не видел. И как мне тебя называть?" — нет, ну а что? Вполне обычные вопросы как для незнакомцев. Вот только почему он всё ещё продолжает с ним переписываться? Хотя у него была одна мысля на этот счёт. Весь его близкий круг состоящий из двух людей не может знать о его проблемах сейчас, потому что для этого ещё совсем не время. Пока он не придумает как вылезти с этого дерьма они не должны знать об этом ни сном, ни духом. А тут, на удивление, попался незнакомый человек, который даже имени его не знает. Вот тут-то и можно немного, так сказать, воспользоваться возможностью. Этот человек никогда не узнает его на улице, не узнает где он учится и где живёт, их связывает исключительно чат в мессенджере. Так что мешает совсем чуть-чуть открыться незнакомому человеку? Даже психологи подтвердили, что незнакомцам открываться намного проще и иногда даже эффективнее, потому что если это вживую, то вы никогда больше не встретитесь, а через интернет ещё проще — вы и до этого не виделись. За то они могут дать какие-никакие советы, может быть даже поддержать. Хотя Эдгар не сказал бы что он нуждается в поддержке, нет, у него просто тяжесть на душе и нужно хоть кому-то рассказать о своей проблеме. Да, именно так. Поддержка для Эдгара всё равно что унижение, потому что это значит, что его жалеют, считают жалким и не способным справиться со всем самостоятельно. Разве от такого может стать легче? Отнюдь. "Мне двадцать один год, можешь обращаться ко мне Каору. Не знаю смотришь ли ты аниме, но это персонаж на моей аватарке" — прочитав это сообщение он улыбнулся и даже тихо захихикал. Надо же, мужчине двадцать один, а увлекается чем-то подобным. Было даже забавно от такого, потому что он думал что ему ну максимум лет девятнадцать. Сам Эдгар считал аниме обычными мультиками, хоть иногда и с жестокостью, бесспорно, но сам он никогда его не смотрел да и, в принципе, не собирался, в отличии от своей подруги. По рисовке он понял что его аватарка на сайте и аватарка этого Каору из одного аниме и он даже начал припоминать что видел этих персонажей на рюкзаке девушки в виде значков. Почему-то он даже не был удивлён — это ведь Колетт. "А мне как к тебе обращаться? Как и на сайте — Рей?" Немного подумав что это, так-то, даже вполне себе неплохое прозвище, тем более если оно распространяется лишь на одного человека. Он просто мысленно пожал плечами и отписал ответ: "Уж прости, аниме не смотрю, но да, можешь называть меня Рей" "С аниме, как понимаю, тоже подруга постаралась?" — в конце опять скобочка. Эдгар клянётся, что если этот на первый взгляд добренький невинный человечек окажется извращенцем или психом — он Колетт на осиновый кол посадит и сожжёт как ведьму к ебени матери. "Да, верно. Она по нему фанатеет — вообще ужас, все уши прожужжала, а я в нём вообще ни бум-бум" "Да я, в принципе, тоже не фанат. Так, одно посмотрел потому что бывшая девушка посоветовала. А я, дурак, хотел поближе к ней стать, "подшарить" так сказать, чтобы была ещё какая-то тема о чём поговорить. В итоге оно даже интересным оказалось. Правда смотрел я его ещё когда учился и, вот, задумываюсь чтобы пересмотреть" — пока что Эдгару даже показалось, что этот мужчина вполне адекватный. Даже вполне себе хороший, раз ради "девушки сердца" решил посмотреть что-то, в чём не понимал так же, как и Эдгар. Может быть они даже найдут общие темы, кто знает. "Очень благородно пойти на такой поступок ради девушки. А у меня вот за свои восемнадцать лет. — решил подыграть анкете парень. — девушки ещё не было" "Как так-то? Ты, вроде, по общению неплохой человек" — Эдгар даже улыбнулся с такого вывода и уже было хотел написать "первое впечатление обманчиво", но собеседник его опередил: "Даже влюблённости никогда не было?" И тут он задумался. С одной стороны он никогда никого не любил в романтическом плане, но с другой стороны — а знает ли он вообще как это, что это и с чем его едят? Он знает что в книгах это чувство обычно называют окрыляющим, что им все вокруг восхищаются и желают почувствовать. Что это чувство даже одним не назвать: "Десятки эмоций соединённых воедино" — как он помнит из какого-то произведения что когда-то читал на уроке литературы. Что это должно быть чем-то феерическим, когда сердце бьётся безумно сильно, когда щёки розовеют от смущения глянуть на предмет обожания, когда в голове каша от гуляющего воображения что рисует разные всевозможные картинки. Такого он никогда даже близко не испытывал и чувствовал что даже неспособен на это. Единственное что его окрыляло и хоть немножко, частично было похожим на что-то такое для Эдгара был адреналин. Только когда он чувствовал что-то экстремальное у него будто за спиной вырастали крылья, он чувствовал свободу и бешенное сердце в висках. Можно ли это было назвать некой любовью, но к определённому гормону что выбрасывается моментами в его мозг? Возможно, но и то не точно. Но вдруг в его мыслях всплыл учитель. С ним было приятно проводить время, он довольно умный и приятный человек. Рядом с ним даже хотелось улыбаться и быть в каком-то смысле вежливым. С ним он несмотря на разницу в возрасте ладил будто с одногодкой, у них оказалось немало общих тем и разговаривали они при встречах довольно активно. При нём он чувствовал себя как-то... Странно что ли? Несмотря на полную свободу в общении его всё равно сковывала какая-то то ли неловкость, то ли что. Он, конечно, спирал всё это на то, что он ещё пацан, а учитель как-никак уже мужчина, но всё равно как-то не очень вязалось. При ощущении любви описывают как бешено колотится сердце, но при общении с Фэнгом всё было в точности наоборот — оно не било в висках как это бывает обычно, а успокаивалось и лишь равномерно отстукивало свой ритм где-то в груди. На секунду у него даже закрались какие-то гадкие мысли, от которых становилось тошно, но... "Нет, не чувствовал. Как минимум ничего похожего на то, как её описывают" "Многое теряешь, но с одной стороны это даже хорошо — быть свободным от этого. Влюблённость это как некие оковы, которые связывают твои действия и мысли, но с другой стороны когда ты обретаешь отношения, в которых всё слажено и есть полное понимание, то открываются новые свободы и возможности" — очуметь как по-философски это звучит, в каком-то смысле даже занудно. И совсем неудивительно, ведь прктически каждый второй говорит о подобном. "Не знаю, мне как-то всё равно на отношения. И без них хорошо" "Ты ещё молод, поэтому неудивительно что ты не хочешь, хотя в твоём возрасте мальчики очень часто заводят отношения чисто ради... Интима, так сказать. Чтобы усмирить гормоны, всё вот это." — Эдгар хмыкнул и один уголок его губ поднялся сам по себе. Ну да, ему ли о таком не знать, когда его окружают одноклассники которых никак, кроме как спермотоксикозниками не назовёшь. Пришло второе сообщение: "Я не говорю что "вырастешь — поймёшь", не подумай неправильно, сам таким же отстранённым от этой темы в твои года был, просто у кого-то это желание появляется раньше, у кого-то позже, а иногда и вообще не появляется и в этом, в принципе, нет никакой проблемы" "Впервые вижу взрослого который не настаивает на точке "ты ещё просто не понял, вот подастёшь!", ха-хах" "Эй, я не такой уж и старый! У нас всего три года разницы, ты ещё меня дядей называть начнёшь?" — Эдгар прикрыл рот рукой сдерживая тихие смешки, а затем отпил немного кофе и решил подыграть. "Ну дядя Каору, ну что вы в самом деле!" "Я сейчас стрелять начну" — в шутку бросил собеседник добавив в конце "агрессивную" точку. "У тебя нечем. А вот у меня есть" — невзначай написал Эдгар и, как и ожидалось, ему не поверили. "Да-да, обязательно. Конечно, у восемнадцатилетнего парня есть оружие" Эдгар хмыкнул и молча скинул ему фотографию "Лилит" что лежала в чехле от гитары вместе с прицелом и пулями. На пару секунд в чате настало молчание, а затем короткое и смешное для Эдгара: "... Да ты прикалываешься" Он вздумал не ходить вокруг да около дольше нужного и именно поэтому завёл эту тему. Да и "скрывать" он долго не хотел, потому что его проблема напрямую связана с этой винтовкой, а он хочет побыстрее об этом рассказать. Эдгар решил написать добивающий, из-за чего добавил: "Я наёмным снайпером работаю, ахуенный прикол, ха-хах" Снова какое-то время молчание. Эдгар уже думал что его сейчас кинут, но вместо этого дишь написали вопрос. А потом напишут ещё не мало, но обо всём по порядку. "Это, конечно, скрытная и не пыльная работа, но всё равно опасная, не так ли?" — звучал первый вопрос и он даже немного задумался. До этого его никогда не спрашивали опасно ли это, потому что все кто об этом знал — это Колетт и заказчики. Первая уже давно смирилась, а вторым было по боку, лишь бы задание выполнить. "Не знаю, как в каких местах. Если заказ на какого-то простенького человека то милости просим, а вот недавно мне пришлось попотеть. Представляешь, мне актрису заказали! Ну я и напарился с ней, так ещё и сейчас... Тоже не лучшее время..." "Стоп, стой, подожди. Так ты тот самый, который убил Лолу Трейндж прямо на дорожке?!" — гласило сообщение от собеседника и такое удивление Эдгар совсем не считал странным. Будем правдивы, услышав такую новость любой был бы в замешательстве. "Да, ты общаемся сейчас с, по факту, серийным убийцей, который дал маху на известную до пизды актрису" — и в конце смайлик состоящий из двоеточия и скобочки что буквально закрыл этот цирк-в-одно-предложение. Единственное что пока что вылезло из его собеседника это лаконичное, но наполненное неиалыми эмоциями: "Ахуеть..." Эдгар немного заколебался. С одной стороны человек да, незнакомый, но стоит ли вываливать ему всё то, что он чувствовует? Хотя блять, с каких пор он думает о комфорте абсолютно чужого человека? "Да вот, сейчас такая запара честно говоря... Мне заказали второго человека и завтра я должен буду поехать к заказчице. Без прослушки, без оружия и прочего, потому что она, сука, прохавала обо мне всю базу вплоть до данных где я живу, что ем и чем дышу. И загвоздка в том, что мне совесть не позволяет убить этого человека, потому что он... Ну... Он вроде хороший и вообще не заслуживает этого" — он писал это и на душе его камень вместо того чтобы стать хоть чуточку легче залёг ещё глубже и стал давить ещё сильнее. "То есть, я правильно понимаю, до этого ты убивал людей без разбора, убил даже известность, а потом говоришь что совесть убить не позволяет?" — перечитывая это сообщение Эдгар грустно улыбнулся. А ведь этот мужчина был до чёртиков прав, раньше ему бы никто и ничто не помешали это сделать, а тут он как-то очень резко совестным стал. Ему самому стало с себя смешно, а собеседник так вообще, наверное, практически глумится над ним. "Да, но... Но тех людей я не знал и знать не хотел, а тут человек... Непростой" — он правда пытался объясниться как можно правильнее, но мысли не приходили в голову. И почему ему пришло именно "непростой"? Он наоборот прост как пять копеек. Но всё же что-то в нём сжималось при его упоминании и Эдгар боялся этого, надеясь что это так самокопание с ним заигрывает, а не что-то посерьёзнее. "Он тебе нравится, что ли?" — почему-то такой до жути банальный вопрос вызвал в нём бурю эмоций. Сначала непонимание, затем смущением от того что "кто такие вопросы задаёт?!", затем возмущние: "как тебе в голову это пришло?!", потом злость непонятно на кого и уже позже его пыл утих. "Нет, но... Нет, никаких но" "Хорошо, как скажешь. Просто ты так писал, будто чувствуешь к нему что-то" — Эдгар хотел было выбросить телефон в окно, но вместо этого лишь закурил и нервно выпустил дым из лёгких. "... Мне страшно, Каору"