Удачи

По прогнозам врача он должен будет проторчать здесь около недели. Заебись занятие, конечно. Лёжа в кровати под капельницей он тупо смотрел в потолок. Прошло три дня с момента операции, но ему всё ещё хреново. Бледен как мел, синяки под глазами стали ещё более выраженными, а кровь из носа текла дважды в сутки. Колени побагровели хуже обычного, а бок был одной большой язвой кроваво-красного и синих цветов — заметил он это когда переодевался в более удобную для больницы одежду которую привезла ему Биби. Всё это время он был до безумия уставшим — иногда мог спать сутками, а во время бодрствования постоянно зевал. Это состояние реаниматолог трактовал как регенеративный механизм, чтобы организм смог первее всего отдохнуть, а затем начать восстанавливаться. Эдгара эта сонливость не очень радовала, но что имеем, то имеем. На следующий день его госпитализации в часы когда школа закончилась к нему на два часа заскочили проведать его девочки. Биби лепетала о том, что все ленты соцсетей забиты убийством актрисы и тем, кто рядом с ней стоял, а также интервью с этим мужчиной. К сожалению Эдгар не рассчитал того, что сестра тоже очень любит полазить в новостях интернета. Он даже не знал хорошо или плохо то, что девочка от слова совсем не вкуривала что это за человек, а Колетт всё время того, как младшая повествовала новости была в задумчивости. Когда его сестра пересказала всё что знала Эдгар начал задавать вопросы сначала Биби, но их было отсилы два, после чего он переключился на подругу что знала намного больше. Таким темпом он узнал что, оказывается, Фэнг был бывшим мужем Лолы, но свои отношения они никогда не афишировали и, больше того, даже никогда нигде не появлялись вместе на улице. Как минимум по словам прессы, поскольку все были в шоке когда актриса вышла из машины под ручку с этим мужчиной. Конечно, Колетт не вдавалась в подробности чтобы Биби ничего не заподозрила и пока была не в курсе того, что он классный руководитель своих старших. Девочки приходили к нему после школы Колетт каждый день и каждый день им всем троим было о чём поговорить, хотя Эдгар в основном всё же больше слушал. И вот, в конце концов, сегодня был третий день его пребывания в этой, буквально, тюрьме. По приходу сестры и подруги они болтали обо всём — о работе Биби, работе Колетт, о больнице и о том, какие черти водятся в школе. К слову о школе — дальше их разговоры медленно перетекли в будни, где Колетт делилась тем, какие одноклассники мудаки, какой историк уебан и какие вкусные булочки были в столовой. Биби слушала вполуха поскольку около половины уже знала, а вот Эдгар старался несмотря на своё состояние вслушиваться и иногда его даже пробивало на смех. Он не замечал этого, но когда он посмеивался девочки на пару секунд затихали, но не понятно — от удивления того, как в таком состоянии он ещё имеет силы на смех или от радости того, что в таком состоянии он ещё имеет силы на смех. Их глаза буквально начинали сверкать когда их друг и брат улыбался. Что он всё ещё может улыбаться. Что их присутствие здесь не зря. В один момент Эдгар немного задумался и обе девочки приутихли, а затем он сказал что всё это время было у него в мыслях. — Биби, слушай... Как ты смотришь на то, чтобы учиться в нашей школе? — глянул он на сестру что тут же застопорилась. — А... Но я ведь записана в другой школе, как ты можешь меня перевести в вашу? Ты же ещё несовершеннолетний, да и не мой официальный опекун. — С этим проблем не возникнет, просто будешь ли ты учиться в школе или дома, чтобы потом сдать предметы экстерном? — Я... Если есть возможность то, наверное, было бы лучше в школе. Вот только каким чудом ты планируешь меня перевести? — Об этом не беспокойся, у меня уже есть план. — с небольшой улыбкой сказал парень и девочка сама улыбнулась, но потом вдруг стала серьёзной. — Так, подожди. Если ходить в вашу школу я должна буду жить здесь. — В правильном ключе мыслишь. Да, я хочу чтобы ты жила у меня. Пойми, в родительском доме ты не в безопасности — сама посуди сколько говна тебе сделал Байрон. Нет, конечно, ничего против мамы я не имею, но мне кажется она и сама будет не против твоего переезда. Знает ведь что этот упырь та ещё сука. Биби притихла обдумывая все за и против, пока Колетт смотрела на него как на придурка. — Ты-то со своим состоянием сможешь её содержать, а? Тебе нужно платить за квартиру, за школу за себя и за лечение, а тут ещё надо платить за Биби и её нужды. — девушка сложила руки на груди и откинулась на спинку скептически смотря на друга. — Колетт права, Эд. Ты не потянешь... — девочка стушевалась опуская голову. — Девчат, я сам решаю потяну я или нет. И я говорю что потяну, поэтому Биби, я лишь жду твоего ответа будешь ли ты жить у меня или нет. — он пожал плечами. Из-за этих слов сестра очень сильно задумалась и, вздохнув, ответила да. Она прекрасно понимала что в родительском доме её ничего не ждёт и там у неё нет будущего, а с братом она сможет реализовать себя, сможет также помогать ему при трудностях. Даже приготовить что-то, немного прибраться или простирать вещи уже помощь, потому что он часто бывает не в состоянии это сделать. Вот только её напрягало то, откуда он берёт и будет брать деньги на их общее содержание, но этот вопрос она не поднимала, ибо знала что всё придёт к тому, что брат просто закроет тему. — Тогда позвоню на днях маме чтобы она собрала тебе вещи и отправила их нам, а потом я займусь твоим переводом. Ты как там дома, сама справляешься пока я тут? — Конечно справляюсь. Эдгар, мне четырнадцать, а не четыре. — Биби немного улыбнулась и Эдгар отзеркалил это, также приподнимая уголки губ. — Если что она звонит мне и я либо приезжаю, либо по телефону говорю что да как, так что не ссы, у нас всё под контролем. — с ухмылкой сказала Колетт и у парня на душе отлегло. Поговорив ещё немного девушки решили что дальше беспокоить Эдгара не стоит, поэтому стали собираться по домам, но всё равно это было очень медленно чтобы растянуть их встречу. В конечном итоге парень и сам сказал что они могут их идти, поэтому они обе поцеловали его в щёчки и, попрощавшись, вышли с палаты. Ему, правду говоря, хотелось сейчас есть довольно сильно, но пока капельница не прокапает до конца ему говорили не подниматься, поэтому с бурчащим животом он сидел и смотрел в потолок. Уж очень интересное занятие, потому что от количества обезболивающих на белом полотне расцветали еле видимые цветные пятна. Или, может, это из-за того что он угробил свой режим сна? Несмотря на спокойную больничную обстановку отоспаться ему всё равно не выходит даже несмотря на то, что спать он может чуть ли не сутками. А отоспаться он не мог потому, что мысли каждую секунду выедают ему мозги по половинке чайной ложечки. Они то роятся надоедливыми мухами, то рассеиваются как туман оставляя после себя голое поле. Честно? Достало. Настроения нет, сил тоже, всё раздражает до чёртиков. Даже то, что к нему пришли его девочки всё равно не сделало погоды. Он им улыбался, разговаривал с ними, но пустота внутри всё так же пожирала даже не органы а, кажись, его человечность, оставляя лишь пустую оболочку. Так он пролежал ещё около часа пока не пришла медсестра и заметила, что капельница уже почти на мели. Она молча села рядышком и меланхолично смотрела на баночку с жидкостью, но вдруг заговорила. — Не представляю насколько же сложно жить с такой болезнью. — спокойно говорила она нежным голосом. — Ты очень сильный мальчик, раз со своей стадией всё ещё жив. Часто при средней тяжести и вовсе инвалидами становятся. Эдгар всё так же смотрел в потолок. Он молча выслушал девушку и тихо хмыкнул. — Чудо, не иначе. — парень отвернул голову от медсестры заглядывая на количество препарата в баночке. — Хорошие у тебя родственники. Приятные девочки, приветливые, вежливые. — она говорила негромко, даже в каком-то смысле лелейно. Эдгар же, услышав такую характеристику, тихо засмеялся. Да уж, где они, а где вежливость. — Я сказала что-то не так? — Нет-нет. Они и правда хорошие. — с приподнятыми уголками губ он смотрел на то, как последние капли сбегают по трубке. Медсестра поднялась со своего места и подошла к парню, аккуратно отсоединяя капельницу и закрывая катетер на его руке. — Всё, лежи, отдыхай. — девушка аккуратно погладила его по голове с лёгкой улыбкой и, вскоре, вышла из палаты. И вот он снова один. Обезболивающие препараты, конечно, давали свои эффекты, но фантомная боль всё равно разливалась по боку, голове и коленях потому что он настолько к ней привык, что не может не ощущать её. И всё же медленно но верно его веки стали тяжелеть и закрылись вовсе, пока разум не отключился и не улетел в пространство сна. Снилось ему одно и то же почти всегда — он ещё совсем крохой сидит у отца на руках, ему отсилы четыре годика. Его взгляд устремлён на надгробную плиту у высокого, толстого и раскидистого дерева. Оттуда на малыша смотрит своими безжизненными глазами женщина с мягкой улыбкой и ямочками на щеках, которые он от неё унаследовал. Отец держа сына на руках тихо роняет слёзы не издавая при этом и звука, а малыш совсем не понимает что происходит. И это повторяется много-много раз, только с каждым приходом к мёртвой матери он становился старше и с каждым разом его плач становился всё сильнее, лишь под конец он уже не плакал. Он совсем ничего не чувствовал. От отца он слышал какая очаровательная и добрая была его мать, какой прекрасной она была. И размышляя над тем какой бы она была по отношению к нему по его щекам текли только одиночные слезинки, потому что всё что можно было он выплакал за три года — от семи до десяти лет, с тех пор как смог сам приходить к матери. Ну, или если быть точнее, сбегать к матери. В то время отец становился всё грубее, с новой матерью они ещё не успели сблизиться так, как были сближенны сейчас, а малютке сестре нельзя было показывать что он может плакать. Впрочем, она до сих пор ещё не видела слёз брата. И вот он сидит на коленях перед плитой и поглаживает холодную каменную щеку. По его глазам сами по себе текут слёзы, но он не чувствует ни грусти, ничего. Он лишь думает над тем, что этот исход был лучше чем если бы она мучилась с ним — проблемным, неправильным, больным. Он чувствовует как на его лице всё больше жара, касается кончиками пальцев лица и видит в отражении плиты своё лицо — с веснушек крохотными ручейками течёт кровь, а из глаз растут цветы чёрных роз — любимых маминых цветов, которые отец всегда когда-то приносил на могилу. Поглаживая камень так, будто он живой, будто может говорить и дышать парень смотрел на фотографию своей матери и чувствовал как его дыхание останавливается. Вдруг он впервые за всё время своих снов ощутил будто к его руке прикоснулись. Касание было почти невесомым и парня передёрнуло от удивления, но руку он не забирал. Ему казалось что вот, спустя столько лет он наконец-то чувствует частичку своей матери, её прикосновение, но что-то не давало ему покоя. Это всё казалось лживым. Его ладонь легонечко поглаживала тёплая мнимая рука, но затем это тепло исчезло оставив после себя лишь холодный след. Солнце уходило в закат и как только на небе начали появляться первые звёзды он глянул на него туда, где ярко светила луна. Заглядевшись в контуры пятен на её поверхности он впервые увидел там не материнское лицо. Это было какое-то другое, но так и не разглядев его глаза сами по себе открылись. Был включён свет в палате что немного резал глаза. Сейчас, видимо, уже часов пять если судить по солнцу за окном. Смотря в него он чувствовал чьё-то присутствие, но думал что это как всегда медсестра, вот только ощущалось оно как-то не так. Переведя взгляд он увидел мужчину, но как только понял кто это его глаза расширились. — Мистер Фэнг? А вы чего это... Здесь оказались?.. — парень вновь был в недоумении так же, как и когда первый раз увидел его после того, как очнулся. — Пришёл проведать своего ученика. Хорошенько ты, конечно, нас с Бастером перепугал. — он немного улыбнулся пока Эдгар не понимающе хлопал ресницами. — Прости что раньше не пришёл, как-никак работа. — Нет, нет, что вы, вы ведь даже не обязаны были приходить... — парень стушевался неловко отводя взгляд. — К слову, Бастер тоже хотел прийти, но его пасия заставила его поехать к её родителям. — мужчина пожал плечами, а младший немного улыбнулся. — Ой, не завидую я ему совсем. Там одной Мэйси хватает с головой, а её родители так вообще... — он тихо хихикнул видя то, как учитель тоже тихо засмеялся. — Да уж, помню как на их свадьбе сидел... Мне казалось что эта женщина его прямо за столом сожрёт и шампанским шлифанёт. — учитель скрыл широкую улыбку за рукой погружаясь в лёгкие воспоминания. — Вы были у него на свадьбе? Вы настолько давно знакомы, что ли? — недоумевал Эдгар смотря на Фэнга, на что тот мнимо задумался. — В принципе если бы не он, то я бы не стал учителем в вашей школе. — его задумчивость закончилась и он тепло ему улыбался, пока сам парень переваривал информацию. — Да ну... Вы же буквально из разных вселенных. — Я бы посмотрел на твоё выражение лица тогда, когда мы ещё в педагогическом учились. Славные времена были, однако... Эдгар уже было хотел что-то сказать, но его прервало бурчание живота который он тут же прикрыл. Как стыдно то... — Так ты голоден? Возьми поешь, я там несколько онигири сделал и принёс, а то на одних фруктах, цитрусах и печеньях далеко не уедешь. — всё с той же добротой буквально расписанной на лице сказал он, из-за чего парень вообще выпал. — Не стоило, мистер Фэнг... Правда не стоило. — будучи в сидячем положении он почесал затылок отводя смущённо взгляд. — Я всего лишь забочусь о своём ученике. — мужчина пожал плечами и почему-то Эдгар тихо засмеялся. — Что? — И обо всех своих учениках вы так заботитесь? — он с лёгким задором глянул на Фэнга отчего его улыбка стала чуть шире, а сам он приложил руку к подбородку делая вид, будто задумался. — Ну-у... Как минимум вы с Колетт мои любимчики, так что могу себе позволить. — он прикрыл глаза разводя руками, а затем глянул на парня. — Поэтому давай, поешь, тебе нужно силы восстанавливать. — Говорите точно так же, как и в прошлый раз. — хоть и с приподнятыми уголками губ всё равно пробурчал он. Аккуратно дотянувшись до пакета с едой чтобы вдруг чего не потревожить бок он достал оттуда судочек с онигири. — Спасибо вам большое... — Да брось, ешь на здоровье. Не знаю, конечно, твоё отношение к азиатской кухне, но... — За свои года самостоятельной жизни я научился есть всё, так что не переживайте об этом. — он озарил его доброй улыбкой, но заметил как учитель немного стушевался. Мысленно пожав плечами парень неспеша стал есть и вдруг его будто озарило. — Как вкусно... — Правда? Ну, хех... Я старался. — мужчина немного улыбнулся ему, решил не сидеть без дела и не смущать ученика своим взглядом и поэтому потянулся к пакету, выуживая оттуда апельсин и принимаясь его очищать от шкурки. — Снова как и в прошлый раз... Мне стоит называть вас мамочкой? — парень захихикал откусывая рисовое лакомство и неспешно его пережёвывая. — Тогда уж скорее папочкой. — с улыбкой сказал мужчина, но затем им обоим дошёл двойной смысл сказанного. Они на секунду поутихли, проморгались, а затем залились смехом. — Хорошо, папочка, если вы так хотите. — через хохот сказал парень утирая слезинку с уголка глаза. — Эдгар, твою мать! — Фэнг не мог унять смех и убрать улыбку с лица. — Ну спизданул старик не подумав, что ты начинаешь вот эт— От того как смешно звучал учитель их накрыло второй волной да так, что младший чуть не подавился. — Так, ладно... Всё, фух... — вдохнув и выдохнув Эдгар вытер глаза и тихонько прокашлялся, пока Фэнг тоже помаленьку успокоился и продолжил чистить апельсин. — Ты, конечно, называй меня как хочешь, но в школе этим желательно не злоупотребляй. — с улыбкой продолжил учитель из-за чего Эдгару стоило больших усилий не засмеяться вновь. Вместо этого он решил довести эту тему до конца и, раз уж дело дошло до подъёбов, он просто обязан выйти победителем. — Конечно-конечно, папочка. Буду называть вас только на наших дополнительных занятиях. — игриво протянул парень из-за чего Фэнг с улыбкой опустил голову и потёр переносицу. — Ещё пошути про силу трения и наши занятия отменятся. — ученик прекрасно понимал этот блеф, поэтому останавливаться не был намерен. — Знаете, я ведь действительно в этой теме уж очень отстаю... — он невинно приложил пальчик к губам и, заметив как учитель сдерживает смешки и сам захихикал. — Ладно, Эдгар, твоя взяла... Но я ещё отыграюсь! Эдгар же, всё же выйдя из этого боя не в лохах, победно махнул рукой с тихим "Ес!" и продолжил жевать онигири. Между ними на долю времени воцарилось молчание во время которого парень спокойненько ел, а мужчина неспешно чистил цитрус. Это молчание не было и капли неловким, наоборот — оно было даже в каком-то смысле приятным, успокивающим несмотря на то, какой была их последняя тема разговора. Рядом с учителем Эдгар себя чувствовал довольно комфортно — почти так же, если бы он сидел с Колетт. Почему-то мужчина внушал к себе доверие, может из-за доброты, а может из-за ребячества почти такого же, как и то что проскакивает у него самого. В любом случае с ним было интересно и совсем не скучно и он даже не удивлялся теперь каким чудом мужчина может дружить с их физруком. — Кстати, мистер Фэнг... — начал было Эдгар, но моментально осёкся и замолчал. Учитель вопросительно выгнул бровь смотря на него из-за чего он понял: сказал "А", говори и "Б". — В общем... Не знаю насколько корректно задавать этот вопрос, но мне просто очень интересно. Сейчас все новости кишат о вас и той актрисе которую застрелили и вот... А как вы вообще познакомились? Вы ведь по ощущениям совсем разные. — всё так же с набитым ртом говорил Эдгар, но под конец всё же проглотил и не очень прилично уставился на старшего. — Честно говоря вопросами о нас с Лолой мне уже все мозги выели, ей богу... Но если быть кратким, то познакомились мы ещё тогда, когда я учился. Летом ходил на подработку в качестве боевой массовки в фильме ну и как-то закрутилось... Она тогда ещё не такой популярной была, вот мы и познакомились. Хорошей девушкой была, несмотря на популярность не зазвездилась и оставалась всё такой же человечной. Хотя, конечно, моменты самолюбия проскакивали. Последние года она была одинокой, поэтому когда сказали что на церемонию нужно прийти с парой она меня пригласила. Ну типа бывший, да и друзьями остались, пятое-десятое. — Вот как... Жаль конечно что её не стало. — он старался звучать как можно прискорбнее, но на самом деле никакого сожаления парень не испытывал от слова совсем. Ему было абсолютно плевать на её смерть. Как и на другие смерти от его пули. — Ну, рано или поздно мы все там окажемся, вот только к сожалению не всегда по своей воле. — мужчина безразлично пожал плечами и это даже немного смутило Эдгара. Неужели ему тоже всё равно? В любом случае Эдгар узнал что хотел и вскоре уже и расправился с ужином, отставляя на тумбочку судочек с оставшимся одним онигири и выдохнул. — Спасибо вам ещё раз... Не помню когда в последний раз так наедался. — он немного улыбнулся и Фэнг отзеркалил это выражение лица. Он казался с этой улыбкой буквально ангельским созданием что даже немного веселило и забавляло. — Я рад что тебе понравилось. — закончив с очисткой апельсина он вопросительно протянул его Эдгару, ну, а тот и не отказался, хоть и знатно наелся. Взяв пакет он разбирался с цитрусом над ним и, отломав две дольки, протянул одну учителю. Фэнг довольно хмыкнул и принял её незамедлительно откусывая немного. — Чёрт, кислая попалась... — Да? Отлично. — парень улыбнулся и закинул целую дольку в рот удовлетворённо промычав. Так они, в итоге, разделили апельсин между собой с инициативы Эдгара и разговорились о всяком не возвращаясь больше к теме с Лолой. Общались они и о Бастере, которому зарядили мячом в пах и он потом гонялся за этим учеником, и о Колетт которая завалила лабораторную работу по физике и пыталась хлопая глазками исправить оценку. Говорили о школьных буднях и том, как ничего не знающие и не понимающие ученики достают Фэнга на уроках, а потом мозгоёб продолжают учителя в учительской жалуясь на его класс, мол: "Такого ужасного класса я ещё за всё своё время работы не видела!" Для Эдгара приятным было то, что с учителем он чувствовал себя свободно, потому что он не пытался показать того, что он старше и "авторитетнее". Отнюдь, мужчина мог позволить себе немного подурачиться со своим учеником, как-то пошутить или даже подъебнуть. Складывалось чувство что вот он, здесь, не зависящий от школьных уставов, действительно настоящий. Он ничего не скрывал и был действительно искреннен — Эдгар впервые видел такого человека как Фэнг, который говорил всё что думал, не пытался как-то юлить, увиливать от тем или думать как бы сделать словами хуже или побольнее. Их разница в возрасте практически не чувствовалась, если не считать того, что мужчина был немного опытнее паренька, что ещё учится в школе. — Кстати о занятиях... А где они будут проходить? — почему-то резко всплыл у Эдгара такой довольно простой, но важный вопрос. — Хм, хороший вопрос... Думаю после уроков в кабинете физики будет неплохо, а ты как считаешь? — Просто понимаете, я живу далеко от школы и если пропущу автобус после уроков то там либо пешим ходом идти около полутора часа, либо такси заказывать... — он неловко почесал затылок и Фэнг задумался. — Я, в принципе, на машине, поэтому можем проводить их у тебя дома. Как тебе этот вариант? — Уже получше... Думаю моя сестра не станет мешать. — он улыбнулся и сам себе кивнул. — Да, дома хороший вариант. — Вот и договорились. Они болтали буквально без умолку, иногда смеялись и разделили между собой ещё одну апельсинку, как тут в палату ворвалась ворчливая медсестра и практически выгнала Фэнга с палаты. Он слегка неловко перед ней отчитался, а затем с теплом в глазах попрощался с учеником и акцентировал внимание на том, чтобы мальчишка ещё потом обязательно поел. Эдгар тихо хихикал с того как комедийно выглядело то, как Фэнга буквально ссаными тряпками под жопу выгоняла медсестра, которая в свою очередь ещё что-то кричала коллегам и сквозь этот крик учитель ещё что-то ему говорил. В итоге его мало не силком вытащили из палаты пока Эдгар чуть ли по полу не валялся. Теперь, когда он в очередной раз остался один, настало время самокопания и рефлексии. Основной темой, как ни странно, вновь стал человек, который для Эдгара несмотря на открытость был сущей загадкой. Думал он о том, насколько весело им было проводить время с шуточками, своими прикольчиками что успели появиться чисто случайно, да они чуть ли не с рук друг друга ели! И вот именно это вгоняло Эдгара в краску — что с ним происходит когда этот человек рядом? Он не понимал совершенно ничего от "А" до "Я". Казалось, будто его только-только начавшим ходить младенцем кинули прыгать с парашютом и неизвестно каким чудом он должен догадаться дёрнуть за верёвочку. Вот только что это за верёвочка у Эдгара только сам чёрт знает. За что дёргать чтоб понять себя и то, что происходит? Как не упасть и не разбиться? И куда он вообще падает, раз уж на то пошло — в змеиное кодло или на мягкие облака? Вдруг он задумался над теми шутками когда Фэнг чистил первый апельсин. Шутки шутками, но он только сейчас понял как же пошло и неуместно это всё было. Они выглядели так, будто флиртуют друг с другом и дай бог, что в палате были только они вдвоём и никто этого стыда не слышал. Что нашло на учителя что он это сказал? Хотя с другой стороны в его голосе и выражении не было никакого скрытого подтекста, тогда вопрос уже иной. Что нашло на Эдгара, раз он продолжил эту тему в совсем другом контексте? Но Фэнг тоже не лучше и поддержал эти... Шутки? А были ли они шутками или таким своеобразным флиртом? Вдруг учитель не принял это всё во внимание и просто дурачился, а Эдгар себя сейчас по этому поводу накручивает? А если наоборот — Фэнг это не воспринимал как шутки, а Эдгар сейчас старается всеми силами сделать вид, будто ничего не было? Тогда у него к учителю очень много вопросов. Но как он узнает его отношение к этому диалогу, если спросить напрямую будет слишком неприлично. Казалось будто его голова сейчас взорвётся от мыслей, которые целиком и полностью поглотил этот мужчина. Как ему теперь быть, если ни о чём спросить не выйдет? Да и вообще, учитель по доброте душевной так хорошо к нему относится, ходит проведывать, так тепло с ним общается, буквально как с другом, а Эдгар столько себе надумывает! Чуть ли не педофилом выставляет, ей богу! Была бы здесь Колетт то заходилась смехом как гиена, это он знает наверняка. Эта забота... Приготовленные Фэнгом онигири были очень вкусными, но почему он так о нём печётся? Из-за чего он так добр к нему, почему делает ради него всё это? Может для самого учителя это и не было большим трудом, но для Эдгара это значило очень многое. Он сам не знал почему, но любое проявление заботы к нему вышибало из-под ног землю. Он падал долго и ощущал себя практически невесомым, из-за чего и не любил когда к нему её проявляют так прямо и незамысловато, но... Почему-то забота от учителя была приятной. Он не хотел чтобы это падение прекращалось, наоборот, падать в этот раз было очень, как бы сказать подходяще... Интересно. Да, именно интересно. Эдгар буквально ощупывал пространство вокруг себя изучая его, потому что чувствовалось оно не как обычно. Падение было таким мягким, будто он маленькое пёрышко и было интересно куда же он таким темпом приземлится. Эти мысли почему-то казались настолько интимными и постыдными, что он был не уверен смог бы ли поделиться ими даже с Колетт или Биби. Почему они ощущались такими неправильными и скрытными он не мог объяснить, но точно знал что ни к чему хорошему они не ведут. Нужно как можно меньше уделять внимания его действиям и словам, нужно как можно меньше думать о нём, нужно как можно меньше... О боже, почему так сложно? Почему именно он засел в голове? Фэнг это специально, да? Заботится, кажется добрым, буквально показывает мир с другой стороны, а потом отдалится, забудет о нём. "Вы с Колетт мои любимчики" — до поры до времени, парень точно был в этом уверен. Потому что... Потому что если Колетт была действительно умной, хоть и распиздяйкой, доброй, хоть и не без подвоха иногда, то Эдгар... Просто Эдгар. В нём не было ничего примечательного, за что можно было бы считать его чуточку лучше чем остальной школьный сброд. Тогда почему? Почему Фэнг так сказал? Все его мысли тут же вышиб телефонный звонок. Он посмотрел на телефон и по его венам прошёлся холодок. — Алло, слушаю? — немного неуверенно начал он и на том конце тихонечко посмеялись. — Не бойся, не обижу. Ты отлично справился со своей работёнкой и мне очень жаль, что ты попал в больницу. Ты, оказывается, предан своему делу, раз пошёл на такие риски. Или, может, ты предан деньгам на лечение? У Эдгара задрожали руки, а воздух будто вышибли из лёгких. Какого чёрта происходит, откуда она всё это знает? Откуда у неё его нерабочий номер? — Ну же, не молчи. А хотя, в прочем, мне не нужны твои слова. Мне нужны твои действия, милый. — наигранно ласково обращалась к нему персона, отчего он нервно сглотнул комок в горле. Он дрожащими руками держал телефон и не знал чего ожидать от этого разговора. Ему было страшно что, если эта девушка так быстро нашла его личные данные, то тем людям что ищут убийцу актрисы и вовсе это будет раз плюнуть. Паника накатывала так быстро, что из носа хлынула кровь. Он от неожиданности выронил телефон и стал вытирать кровь, останавливать её и пытаться успокоиться, как из телефона донёсся еле слышимый голос: — У тебя новый заказ, Эдгар Ким.