Варенье из одуванчиков

      В полупустом вагончике, окутанном мягким полумраком, Мэй и Кёджуро сидели друг напротив друга, погружённые в приятное, нежное молчание. И в этой тишине, нарушаемой лишь мерным стуком колёс и дыханием присутствующих, распускалась особая атмосфера умиротворения. Будто время замедлило свой бег, даря возможность паре насладиться обществом друг друга.       Кавасаки безмятежно поглядывала в окно, любуясь мелькающим пейзажем. В то время как Кёджуро, не в силах отвести взгляд, следил за игрой света и тени на волосах своей спутницы. Редкие золотистые блики скользили по шелковистым прядям, заставляя их то мерцать, то загораться нежным пламенем. Маленькие завитки теней, играемые этим же светом, создавали сказочные узоры на одежде Мэй. Наблюдая за столь простой, но завораживающей красотой, охотник чувствовал, как его сердце наполнялось странным теплом. Необъяснимый порыв, зародившийся в его груди, заставлял вновь и вновь обращать внимание на аккуратные черты лица Мэй, цепляясь за каждую мимолётную деталь в её образе.       Мэй, заметив пристальный взор, подняла свой взгляд и одарила мечника улыбкой, столь же светлой и чистой, как первый луч солнца, пробивающийся сквозь утренний туман. В этот миг Ренгоку почувствовал, как краска залила его щёки. Он смущённо отвернулся, устремив взор в окно, где проносились мимо поля и леса. Но образ спутницы, с её лучезарной улыбкой, уже крепко запечатлелся в памяти охотника.       — Мы прямо как семейная парочка! Так хорошо смотримся вместе, — бодро отозвалась она.       Кёджуро прикрыл глаза, стараясь овладеть своими чувствами. В душе царило непонимание, но странно было то, что происходящее мечника скорее радовало и забавляло, как ребёнка, а не раздражало. Давно уже не ощущал он такого яркого всплеска добрых эмоций от рядом находящегося человека. Долгое время сердце истребителя наполняли лишь гнев на демонов, пожирающий всё на своём пути, и тоска по поводу раздора в доме. Мечник всегда старался сохранять невозмутимое выражение лица, скрывая истинные чувства. Но с каждым днём это становилось всё сложнее, превращаясь в тяжёлое бремя, которое приходилось нести в одиночестве.       Удивительно, что отдушину нашёл он в незнакомом человеке, который веселил и смущал его с каждой секундой.       — Скажи… А ты всегда так себя ведëшь? — непривычно тихо спросил Ренгоку.       — Как? — хитро ответила Мэй, словно лиса, наслаждаясь происходящим. Затем задумчиво добавила: — Думаю, время начинать!       Кёджуро удивлённо моргнул, когда говорящая торжественно покрутила указательным пальцем в воздухе и принялась рыться в узелке с вещами. Ренгоку с интересом наблюдал за незнакомкой, ожидая, что она учудит на этот раз. Когда Мэй извлекла маленькую баночку, истребитель сложил руки на груди и весело хмыкнул.       — Варенье?       — Да, — сказала Мэй, довольная собой. Кавасаки ловко открыла баночку, извлекая маленькую ложечку. Лукаво улыбнувшись, она подцепила сладость и протянула её спутнику. — Ну, что задумался? Оно действительно вкусное! Или ты хочешь, чтобы я тебя с ложечки покормила?       Второй раз предлагать истребителю не пришлось.       — Спасибо!       Ренгоку тут же наклонился и подцепил губами сладость, подхватив задорный настрой Мэй и ожидая, что последняя как-то по-особому на это отреагирует. Однако Мэй, ничуть не смущённая, только более широко улыбнулась. Ренгоку всё ещё было далеко до её непредсказуемости и мастерства делать неловкие вещи. Потому что следующий вопрос, который задала Кавасаки, выбил мечника из колеи, словно удар молнии:       — Ты случаем не женат?       Кёджуро громко закашлял, уставившись на спутницу с изумлением. Если только что он начал чуть-чуть понимать её, то теперь снова оказался в полном замешательстве.       — Нет!       Впервые за свою жизнь мечник повстречал настолько прямолинейную особу, которой было чуждо чувство стыда. Он не понимал, смеялась она над ним или была серьёзна, но, в любом случае, Мэй умела заставить его трепетать. В ней было столько загадок, что их было не по пальцам сосчитать: из-за чего она бежала по крышам? Почему решила прыгнуть? Что же происходило в её голове?       Но самый главный вопрос, который волновал истребителя, был другой — как научиться готовить такое вкусное варенье? Никогда ещё Кёджуро не пробовал ничего столь нежного, цветочного и сладкого, как это угощение.       — Это замечательно! — почти мурлыкала Мэй. — К слову, я тебя ещё об одном хотела спросить. Куда путь держишь-то? — сменила тему она, наслаждаясь румянцем спутника.       — К родным.       Пробежав взглядом по напряжённому лицу мечника, Кавасаки сделала вид, что ничего не заметила.       — Вот как! Наверняка они тебя ждут. Я бы очень по тебе скучала… Сама направляюсь к племяннице нянечки… — начала было она, но быстро спохватилась. — Но всё это не так важно! Ты мне лучше скажи: варенье понравилось? — Он кивнул. — То-то же! Тогда держи…       Мэй снова заглянула в узелок и извлекла другую баночку, ещё не открытую. Затем протянула её истребителю. Тот сначала удивлённо рассматривал её ладошку, поражаясь, какая та была маленькая и хрупкая, а затем осторожно принял угощение, вращая его в руках с интересом.       — То самое варенье? — сказал он скорее самому себе.       Всё происходящее казалось Ренгоку каким-то невероятным сном: и в руки с неба упали, и приятными речами осыпали, а теперь и вареньем угостили!       — Бери, не стесняйся! — воскликнула Мэй. — Хорошим людям нужно много вкусного варенья.       Взгляд Кёджуро засиял задором.       — Откуда ты знаешь, что я хороший?       Кавасаки состроила настолько чудное выражение лица, что охотник чуть не рассмеялся на весь поезд.       — Поверь, обезьянье чутьë меня никогда не подводило, — деловито буркнула она, сощурившись.       В тот момент Кёджуро подумал, что никогда ещё не чувствовал себя таким весёлым. В конце концов, у этой незнакомки был удивительный талант сближаться с людьми и притягивать их своими странными «обезьяньими» шутками.

⋇⋆✦⋆⋇

      Ночь медленно отпускала людские владения, отступая перед первыми лучами рассвета. Тьма, некогда окутывающая мир тяжёлым мраком, растворялась в мягких бликах. Последние звёзды, гаснущие на чёрном небосводе, тихо мигали слабым белым светом, исчезая одна за другой под нарастающим сиянием, вырисовывающимся на горизонте. Розовые, жёлтые, рыжеватые лучи солнца, словно стрелы, пронзили небосклон, размазывая по небу остатки ночи. Редкие облака окрасились лиловыми тонами. Воздух, всё ещё пронизанный прохладой темени, хранил в себе свежесть и аромат душистых трав.       Постепенно выглянуло солнце, игриво мигая светом, и весь мир на короткий миг накрыло жёлтой дымкой, словно волшебным покрывалом. Каждое очертание природы приобретало сказочные образы, окутанное золотыми красками. Исчезали мистические силуэты, сотканные из мрака. Поблёскивала роса на полевых цветах и камнях, искрясь и отражая в себе огненные всплески на небосклоне. Огненным шаром пылало в небе солнце. Бежал по верхушкам деревьев рыжеватый блеск, словно играя в прятки с тенями.       Где-то вдали просыпались деревни, и раздавались первые звуки нового дня: чужие разговоры, смех, скрип, топот ног, пение птиц. Всё пробуждалось от сладкого сна, готовясь к новым заботам и радостям.       Мэй размяла затёкшее после долгой дороги тело и бегло взглянула на Кёджуро, которому было с ней, к величайшему удивлению, в одну сторону. Бодро шагая по извилистой тропе, они тихо наблюдали за мирным течением жизни в раскинувшихся с двух сторон полях ржи и едва виднеющихся рядах деревьев.       — Какое совпадение, — прошептала Кавасаки с лёгким насмешливым тоном.       — Верно! — неуклюже ответил мечник, всё ещё смущённый случившимся стечением обстоятельств.       Мэй оценивающе посмотрела на мечника и улыбнулась. Он ей нравился. С детства Кавасаки научилась различать своих людей от чужих, и этот человек был для неё каким-то необычайно особенным и необычным. Ей казалось, что Кёджуро не способен был причинить зло. И когда стало ясно, что их приятное знакомство не закончилось после поездки, Мэй была рада — она хотела провести больше времени с этим интересным и светлым мужчиной.       — Кажется, сама судьба не хочет, чтобы мы разлучались, — едва слышно добавила она и запрокинула голову, наблюдая за облаками. — Смотри, в небе плывёт дракон!       Кёджуро замедлился вместе с ней, и она едва заметно улыбнулась, словно хитрая лисица, заманивающая в ловушку свою добычу. Это была маленькая проверка для спутника — испытание, насколько хорошо тот видит чудо, скрытое за обыденностью.       Все, кому Мэй предлагала загадки, с треском проваливали их. Единственным человеком, который всегда проходил проверки от юной Кавасаки, была старушка Микото, её няня и верная подруга. И в глубине души Мэй опасалась, что Кёджуро мог не оправдать ожиданий. Но всё равно, несмотря на это, хотела верить в него, словно в героя из своих любимых детских сказок.       Подобное испытание — важная проверка. Если кто-то мог успешно пройти его, значит, он был тем самым обезьяньим чудом для Мэй.       — И правда. Похож!       «Потому что извивается, как языки пламени!» — вспомнила Мэй слова своей нянечки.       — А ещё он огненный, — добавила она, внимательно наблюдая за расслабленным выражением лица спутника.       — Потому что извивается, как языки пламени?       Мэй окончательно остановилась, и на её лице отразились самые странные и непонятные эмоции. Пару секунд Кавасаки смотрела на лицо говорящего и его плащ с огненной вышивкой, после чего что-то изменилось в её взгляде. Она стала более расслабленной и открытой.       — Верно, — произнесла она дрожащим голосом, а потом быстро отвернула лицо и возобновила путь. — С недавнего времени они начали мне нравиться.       Непонимающий Кёджуро последовал за ней, пытаясь разгадать выражение лица спутницы.       — Почему? — искренне удивлялся он, думая, что чем-то обидел собеседницу.       — У них руки очень тёплые и приятные.       Кёджуро улыбнулся.       — Может, лапы?       Мэй шумно выдохнула через ноздри и обернулась на Кёджуро через плечо, с игривым огоньком в глазах.       — Может быть!       И улыбнулась самой приятной улыбкой, на которую только была способна.

⋇⋆✦⋆⋇

      Если ранее ситуация судьбоносного столкновения Мэй казалась очаровательной, то теперь — до одурения забавной. Они прошли большую часть пути вместе и никак не могли расстаться друг с другом, словно связанные невидимой нитью судьбы. Кавасаки даже на короткий миг начало казаться, что спутник и правда её преследовал, словно тень, неотступно следующая рядом. Но стоило ей вновь окинуть прекрасное личико мечника взглядом, как все опасения тотчас испарялись.       Всё-таки обезьянье чутьё никогда не подводило Мэй, и сейчас оно говорило, что Кёджуро — не тот человек, которого стоило опасаться. Шутки шутками, но интуиция была верной подругой Кавасаки, множество раз выручая в опасных ситуациях. А ещё интуиция говорила, что с Кёджуро очень приятно обниматься, но Мэй пока не спешила проверять это — не до этого ей было. Как-нибудь в другой раз, если сложится — так решила она, откладывая эту мысль на потом.       — Если я тебе настолько сильно понравилась, то так бы и сказал! — засмеялась Кавасаки, когда она и мечник миновали очередной дом.       Охотник заметно заволновался, и яркое смятение выразилось на его лице — явно он и сам был удивлён стечением подобных обстоятельств.       — Это совпадение!       — Даже не отрицаешь, что понравилась?       Мэй снова его дразнила, а истребитель повёлся и чуть не взвыл на месте от желания спрятать лицо в ладонях.       — Лучше всё-таки скажи, куда направляешься, — кашлянул он. — Возможно, подскажу с дорогой.       — Не боишься, что я могу оказаться недругом? А вдруг… вдруг… я имею тёмные мотивы?       Кёджуро повеселел — Мэй невольно тоже, словно отражение в зеркале.       — Сомневаюсь! — воскликнул он с уверенностью в голсое. — Думаю, что ты не способна на коварные злодеяния. Интуиция меня никогда не подводит.       — Меня тоже. В любом случае, не стоит, мы почти добрались, — сказала она и махнула рукой. — Мне в поместье Ренгоку. В семью охотников.       Кавасаки достала самодельную карту нянечки из рукава и сверилась — она была на месте. Перед ней уже виднелись широко раскинувшиеся просторы богатого поместья мечников. Охотник, услышав последние слова Мэй, запнулся, словно споткнувшись о невидимый камень.       — Получается, тебе ко мне…       Мэй резко остановилась и с огромными глазами взглянула на спутника, не веря в происходящее совпадение.