Ядерное бедствие

Арсений двигался по разрушенной дороге, сквозь старые здания, заросшие мхом и лианами, сквозь ржавые обломки, которые когда-то были частями машин и механизмов. Мир вокруг него был мертв. По крайней мере, так казалось на первый взгляд. Вдали, между туманом и пепельными облаками, он заметил очертания зданий — и это был не просто остаток руин, а настоящая жизнь. Он был близок. Гавань. Так называлось это поселение. Когда Арсений подошел ближе, он увидел перед собой старые, но укрепленные ворота, охраняемые двумя выжившими. Они выглядели настороженно, их глаза изучали его с головы до ног. Внешность Арсения, возможно, вызывала у них подозрения. Он был покрыт пылью, одет в рваные одежду и снаряжение, с которыми совсем недавно едва спасся от мутантов. Но он не собирался сдаваться без борьбы. Он знал, что единственная возможность получить информацию о внешнем мире и, возможно, выжить, заключалась в том, чтобы попасть в Гавань. — Пропуск? — один из смотрителей поинтересовался, не спуская с него глаз. — Я прибыл из бункера Альфа, — ответил Арсений, пытаясь скрыть усталость в голосе. — У меня много вопросов. О "Сиянии". Тишина, повисшая между ними, была тяжелой, но затем один из стражей шагнул назад, отпирая ворота. Он кивнул своему спутнику, и ворота распахнулись, пропуская Арсения внутрь. Внутри было несколько построек, примитивных, но уютных на вид. Окруженные земляными валами, они как бы укрывались от внешнего мира. В центре поселения стояли небольшие деревянные дома, окруженные садиками с редкими, но настойчиво тянущимися растениями. Ничто не предвещало беды, но Арсений знал, что это лишь видимость. Все здесь было пропитано тенью. Они выжили, но как долго это продлится? Мужчина, который встретил его у ворот, повел Арсения к одному из домов. Внутри было темно, пахло сыростью и старостью. На деревянном столе лежала карта, покрытая желтыми пятнами от времени. Она была старой, но все равно несла информацию. Арсений подошел и внимательно оглядел карту. — "Сияние" — это то, что нам не дает покоя, — сказал мужчина, скользя взглядом по карте. — Это не просто аномалия. Это что-то большее. Мы не знаем, что это, но оно растет. С каждым днем. В каких-то местах пространство буквально деформируется. Люди, которые попадают в эти зоны, исчезают или возвращаются... другими. Арсений ощутил, как его нервы напряглись. Это было то, что ему нужно было услышать. Он прислушивался, пытаясь вникнуть в каждое слово, пытаясь разобраться в этом кошмаре. — Мы думали, что это пройдет, — продолжил мужчина. — Но оно только усиливается. Мы потеряли несколько человек. Сначала просто исчезли, а потом мы нашли их тела... и они были не теми, кем были раньше. Просто... пустыми оболочками. Арсений молча кивнул, не зная, как отреагировать. Карта, по которой он изучал местность, была покрыта красными метками, представляющими "горячие точки" — места, где "Сияние" было наиболее активным. Он знал, что если он хочет понять, что случилось с миром, ему нужно добраться до самого центра этого явления. — У нас есть запасы и системы защиты, — сказал мужчина, прерывая его мысли. — Но мы не можем бороться с "Сиянием". Оно слишком мощное. Мы живем по принципу "меньше знаешь — легче спишь". Никто не выходит за пределы поселения без нужды. Арсений вновь посмотрел на карту и заметил, что она охватывает не только окрестности, но и места, куда ему предстоит направиться, если он решит узнать больше о "Сиянии". Он вздохнул, чувствуя, как усталость начинает одолевать его. — Почему вы не покидаете это место? — спросил Арсений. — Почему не ищете безопасных мест? Мужчина вытер лоб от пота и пожал плечами. — Мы уже начали, но дороги разрушены, а земля полна угроз. Те, кто пытались уйти, не вернулись. Что-то там, в пустошах, не дает нам уйти. Арсений ощущал, как на его сердце ложится тяжесть. Эти люди были не просто выжившими. Они были заточены в этом мире.

Запись из отчета, 04.05.2010

Пожар в центре контроля

"Все на грани. Сегодня произошёл взрыв в центральном контроллере, вызвавший частичное разрушение лаборатории. Повреждены несколько главных приборов, которые регистрировали данные с разлома. Мы не уверены, что делать дальше. Слишком много неизвестных.

Стремительные изменения в разломе начали проявляться более агрессивно, и, похоже, это стало причиной взрыва. Никто не ожидал, что такие колебания в энергии могут привести к столь серьезным последствиям. Научная группа заявляет, что такие импульсы — это предвестие того, что разлом начинает расширяться и переходить в новый этап. Мы больше не можем ничего гарантировать. Всё, что мы знаем, это то, что мы находимся в точке невозврата."

***

Он оставался в Гавани несколько дней. За это время Арсений тщательно изучал карту и собирал информацию о ближайших аномальных зонах. Здесь, в Гавани, он смог восстановить силы и, возможно, найти новые ответы. Но он знал, что долго задерживаться здесь было бы опасно. Гавань могла не продержаться долго, если "Сияние" продолжит распространяться. В одну из ночей, когда Арсений сидел в полутемном углу в здании, где жители собирались вместе, чтобы обсудить события дня, его заметил один из местных. Мужчина, немного старше его, с густыми седыми волосами и хмурым взглядом, подошел к нему и сел напротив. — Ты, наверное, еще не знаком с Доком, — сказал он, сдержанно улыбаясь. — Он тут в нашем поселении на вес золота. Если хочешь знать больше о том, что происходит с миром... тебе к нему. Арсений кивнул, не удивляясь. Он уже подозревал, что в Гавани должны быть такие личности. Он был готов выслушать все, что могло привести его к новым знаниям о внешнем мире. И, возможно, о "Сиянии". На следующий день его повели к доктору Позову. Это было небольшое здание, едва ли больше склада, но внутри оказалось гораздо просторнее. Здесь царила странная тишина, а воздух был наполнен запахом химикатов и старых книг. Позов оказался человеком средних лет, но по его серым глазам и утомленным морщинам Арсений понял, что тот пережил гораздо больше, чем другие выжившие. — Арсений, да? — Доктор внимательно взглянул на него, изучая его лицо. — Ты, наверное, хочешь знать больше о том, что происходит с Гаванью, а также о том, что на самом деле происходит в мире. Мы, к сожалению, не все можем понять, но что-то можем сделать. Позов открыл какой-то файл на своем старом ноутбуке, который каким-то чудом еще работал. — Что на счёт сделки? — Сделка? Боюсь, что нечего вам всем предложить. — Дмитрий тяжело выдохнул, приглашая мужчину пройти в помещения, перестав стоять в проходе. — Ты ведь, наверное, уже слышал, что мы не единственные, кто выживает в этой части мира. И у нас есть проблема, — начал он. — Проблема с бандой Риверса. Они... — Позов коротко замолчал, подбирая слова. — Они требуют, чтобы мы им передавали часть наших ресурсов. В противном случае они угрожают нам жестокими нападениями. Они нас не боятся, но это только пока. Время не на нашей стороне. Арсений прислушивался. — У нас с ними несколько раз были стычки. В последнее время они все чаще нападают. Если мы будем продолжать уступать им, в конце концов они заберут все, — продолжал Позов. — Но если мы не будем уступать... нас уничтожат. Мы в ловушке. — Их ресурсы ограничены, а угрозы снаружи нарастают. Если помогу, есть шанс получить информацию с двух сторон. — Что ты предлагаешь? — спросил Арсений, внимательно следя за доктором. — Мы пытаемся найти выход. Мы начали изучать старые архивы, пытались восстанавливать технологии, которые могли бы помочь нам защититься, но все это требует времени. Мы не можем просто сидеть и ждать. Мародёры не остановятся. Арсений нахмурился, но не стал возражать. Он почувствовал, что в этом поселении не хватает не только оружия или сил, но и лидерства. Люди тут были хороши в борьбе за выживание, но им не хватало цельного плана. — Есть ли у тебя идея, как остановить их? — спросил он. Доктор Позов замолчал, внимательно изучая его. — Если тебе удастся добраться до ближайшей станции связи и восстановить работу с внешними источниками, мы сможем получить подкрепление или хотя бы переговорить с другими выжившими, которые могут помочь нам в борьбе с Риверсами. Если мы добьемся этого, мы сможем оказать им отпор и не уступать. — Я помогу вам, — сказал он уверенно, несмотря на всю серьезность ситуации. — Я отправлюсь к станции связи. Мы все должны бороться. Позов посмотрел на него с благодарностью, но в его взгляде было что-то еще — тревога. Это было не просто опасное задание. Это было на грани отчаянного решения. — Я отвечу на твои вопросы. Ну, на те, которые смогу. Время было на вес золота, и его единственная задача теперь — найти способ победить в этом неравном бою.

***

Лаборатория Дока, расположенная в одном из самых укромных уголков Гавани, была местом, где многие теряли чувство времени. Здесь царила тишина, нарушаемая лишь мягким звуком работающих приборов и шорохом страниц, когда Дима перелистывал старые книги и документы. Но сегодня вечером все было иначе. Вместо обычной работы, Арсений и Дима сидели на жестких металлических стульях, а перед ними на столе стояли две полупустые чашки, наполненные мутным напитком с запахом дистиллированной воды и чего-то кислого — остатки почти исчезнувших запасов. — Тебе, наверное, не понравится это место, — сказал Дима, отпив из чашки и внимательно изучая лицо Арсения. — Везде грязь, ржавчина, и все в этом духе. Не такие уж и великие условия для выживания, если честно. Арсений усмехнулся, глядя на скользящие по лабораторным стенам тени. В его взгляде читалась усталость, но и странное облегчение от того, что он наконец нашел хоть какое-то укрытие от внешнего мира. — Мне кажется, что я привык к худшему, — ответил он, покачав головой. — То, что ты называешь грязью и ржавчиной, я называю домом. Мы все живем так, как можем. Дима подвинул чашку ближе к себе, обдумывая слова Арсения. Он был старше, но в его глазах было что-то, что заставляло Арсения ощущать на себе опыт, на котором тот, возможно, стоял. Дима не просто был ученым или врачом, он был выжившим — человеком, который за столько лет научился мыслить по-другому, смотреть на мир с иной, более жестокой перспективы. — Да, ты прав, — тихо сказал он, снова опуская взгляд. — Все мы научились выживать, не важно, что у нас есть. Но ты знаешь, о чем я думаю? Почему мы не можем просто жить? Почему выживание стало для нас единственной целью? Когда-нибудь мы должны перестать бегать и просто начать жить. Арсений молчал, разглядывая последние капли жидкости в своей чашке. Его мысли блуждали далеко от лаборатории и Гавани. Он видел перед собой картину разрушенного мира: землю, покрытую пеплом, мертвые города, бесплодные поля. Здесь, в Гавани, они пытались выжить, но что, если всё это было лишь временной остановкой? Они не могли строить новое общество, если всё, что они делали, — это боролись за выживание, день за днем. Какого рода будущее они могли бы построить в таком мире? — Я бы сказал, что ты оптимист, но, наверное, ты прав. Мы не можем постоянно просто бороться. Мы должны думать о будущем, — ответил Арсений, приподнимая чашку и задумчиво смотря на её содержимое. Дима вздохнул и потёр лоб, будто устал от мыслей, которые вертятся в его голове день и ночь. — У меня есть медицинский спирт. — Я ещё не отчаялся. Он поднял глаза на Арсения, смотря с усмешкой. — Может быть, ты и прав. Но здесь, в Гавани, мы пока что не можем ничего больше. Я пытался… пытался вернуть хоть что-то из прежнего мира. Технологии, знания, что-то, что могло бы нам помочь. Но мы в ловушке. Мы в ловушке своих знаний и своих технологий. Если бы мы могли только… — он замолчал, словно осознав бессмысленность своих слов. Арсений заметил, как его голос начал слабеть. Дима, несмотря на свою уверенность и решимость, казался измотанным — физически и морально. Он мог предложить решение, но часто сам не верил в его осуществимость. — Мы все в ловушке, Дима, — мягко сказал Арсений. — Ловушка для живых и мертвых. Но что-то в этом есть. Может, и есть шанс изменить всё. Это ведь все не просто так. Мы выжили. Мы ещё не сломлены. Может, всё-таки есть шанс вернуть то, что мы потеряли. В этот момент Дима молча кивнул, и на его лице появилось выражение, которое в мире, полном страха и разрушений, называлось «надеждой». Он поднял чашку и с уважением взглянул на Арсения. — За выживание, — сказал он, и хотя в его голосе было ощущение усталости, он был полон искренности. — За будущее, — ответил Арсений, поднимая чашку в ответ. И хоть оба понимали, что их разговор не решит проблем, а их чашки не наполнены настоящим спиртным. Это было их напоминание, что даже в мире, где каждый день становился борьбой, возможно, осталось место для человечности.

Запись из отчета, 15.03.2010

Падение стабильности

"Сегодня было зафиксировано небывалое отклонение в структуре пространства-времени. Разлом в ткани реальности продолжает расти, и его эффекты становятся всё более интенсивными. Энергетические аномалии увеличились в 3 раза, и все наши попытки контролировать их с помощью стабилизаторов не дают результатов.

Некоторые из исследовательских станций вблизи разлома начали терять связь. Мы не можем понять, что происходит в этих зонах, но получаем частичные сигналы, похожие на искажения — звуковые и визуальные эффекты, похожие на "пульсацию" разлома.

Я всё больше начинаю сомневаться в том, что мы вообще можем контролировать этот процесс. Системы начинают выходить из строя. Время уходит, и если мы не найдем способ стабилизировать разлом, последствия будут катастрофическими."