Другие 365 дней

      Встреча с Торичелли вроде бы и расставила точки над «і» в их отношениях, но оставила в ее душе странный осадок. Вернее даже не сама встреча, а слова Витторио об их с Массимо связи.       Ева снова и снова размышляла над своими чувствами. В Бразилии ей казалось, что она не выдержит и вернется к нему. Заглушая эмоции, она не жила, а существовала, и если бы не Эдвард, то сейчас ее уже не было бы в живых.       Момент, когда она увидела Массимо с сыном, словно каленым железом прижег зияющую в гуди рану, которая до этого никак не хотела затягиваться. Она не испытала к нему ненависти или злости. В один миг, любовь испарилось из нее словно эфир, а сама она превратилась в пустой сосуд с надщербленными краями.       Она где-то читала, что травма искажает эмоции. Может быть, ее мозг сыграл с ней злую шутку, чтобы таким образом сохранить рассудок? В любом случае теперь она могла двигаться дальше.       Проходили дни, и воспоминания о Торичелли как будто затягивались туманом, утопая в ежедневной рутине.       Ева не вернулась в адвокатуру, неожиданно ее пригласили преподавать небольшой факультатив Колумбийском университете. Конечно же она понимала, что приглашение из университета, входящего в Лигу Плюща, поступило благодаря Витторио, ведь не смотря на тот их тяжелый разговор, он заботился о ней, как умел.       И сейчас девушка была благодарна ему за это. Ведь хоть она и старалась не думать о своем происхождении с того самого дня как узнала, в глубине души все-равно ощущала себя грязной — плодом насилия и предательства.       На удивление, на ее небольшой курс записалось много студентов, и Ева с огромным удовольствием готовилась к лекциям и с еще большим, излагала материал. Несколько месяцев работы в университете пролетели так быстро, что посмотрев в свое расписание, девушка с ужасом обнаружила, что в конце недели ей необходимо лететь в Лондон на благотворительный матч по поло, проводящийся ежегодно Принцем и Принцессой Уэльскими.       Температура их отношений с Эдвардом упала до нуля после того поцелуя, который она все никак не могла выкинуть из головы. Британец был слишком сдержан и за эти несколько месяцев разлуки едва написал ей пару строк, но девушка не переставала думать о нем. Она определенно скучала, но не позволила себе опуститься до выяснения отношений. В конце концов, он уже дважды оттолкнул ее.

***

— Негрони пржалуйста, — Ева опустилась на высокий стул перед стойкой в небольшом популярном баре в центре Манхэттена. Наблюдая как бармен смешивает Бомбейский сапфир, Мартини россо и Кампари, она вспомнила где пила этот напиток последний раз… в Zafferano.       Забрав коктейль, она в поисках уединения села за уютный столик, расположенный в дальнем углу заведения. Не смотря на дикую популярность этого места, он был забронирован на фамилию Дженовезе и всегда пустовал.       Ева обняла пальцами холодный из-за льда олд фешн, пригубила, ощутив легкую горчинку и аромат можжевельника и закрыла глаза. Память предательски подкинула такую ненужную сейчас ассоциацию: лезвие, зажатого в ладони Торичелли кинжала, скользнуло под планку ее рубашки, срезая верхнюю пуговицу, а потом холодный металл плашмя коснулся груди, чтобы срезать вторую.       Бедра инстинктивно сжались, а по щекам поплыл предательский румянец. Слишком давно у нее не было близости… — Невероятное сходство.       Девушка открыла глаза, поймав на себе хищный взгляд почти черных глаз, который пустил дрожь по ее позвоночнику. Было в нем что-то такое, от чего кровь застывала в венах. — Не помню, чтобы я приглашала Вас за свой столик, Джеймс. — Вы запомнили мое имя? Я польщен. — Что вы хотите? — Хорошо провести сегодняшний вечер. Я тут по делам издательства и завтра улетаю в Лондон. К слову, ваш супруг спустил на меня всех собак.       Ее глаза расширились, — так это вы заказали эту статью? Я ухожу, — ее глаза засверкали гневом и девушка отодвинула от себя стакан, намереваясь встать.       Он накрыл ее ладонь своей, сомкнув пальцы на запястье и удерживая на месте, — если ты сейчас уйдешь, то не узнаешь почему я это сделал. Ну же… останься, и я приоткрою тебе тайную завесу жизни Эдварда Фроста.       Любопытство одержало верх над гневом, — Я останусь, но еще раз прикоснешься ко мне, и очень сильно об этом пожалеешь. — О… Да ты само воплощение греха. А я все гадал похожа ли ты на Аманду, или же Фрост выбрал себе ее скучную копию, такую же скучную как и все его прежние услужливые шлюхи, — мужчина убрал руку не отводя от нее прямого взгляда.       Не разрывая зрительного контакта, Ева спокойно отпила коктейль, тогда как сердце в груди отбивало бешеный ритм. — Почему я опубликовал статью? Мне нужно было узнать насколько ты дорога ему. — Удовлетворен? — О да, когда он заявился ко мне на порог с угрозами, я понял, что, наконец, нашел его сабое место. Никогда не понимал, что она в нем нашла… — Аманда? — Моя сладкая девочка. Она была моей, но он отобрал ее, ты знала? Я любил ее, я был ее первым мужчиной. Я готовил ее для себя, но она повелась на смазливую мордашку и благородные манеры маменькиного сыночка. Тогда она еще не понимала, что ей нужен настоящий хищник, что эту связь между нами невозможно разорвать. Она была как дикая кошка, которая сопротивлялась до последнего, хоть и нуждалась в том, чтобы ее поймали и посадили на цепь. А ты? Какая ты, Лукреция Дженовезе? — Для тебя я леди Фрост. — Он уже водил тебя в свой клуб? — мужчина плотоядно облизнул губы. — Ева вопросительно изогнула бровь. — Он тебе не сказал? Ну конечно, святой Эдвард. Скажи ему, что ты хочешь посетить «Карада». — Что это за клуб? — Ты ведь уже знаешь ответ, не так ли? И он тебе не нравится. Я умолял ее вернуться, но она отказывала каждый раз. Приходила ко мне, а потом бежала к нему трахаться. Ты знаешь каково это? Чувствовать на ней его запах? Наша связь звала ее, но она пошла против своей природы, за что заплатила своей жизнью.       Ева уже пожалела о том, что не ушла, — этот одержимый Амандой мужчина сумбурно говорил вещи, которые у нее не было права знать. — Прощай, Джеймс, — она встала, чтобы уйти, но он преградил ей дорогу, загоняя обратно в угол.       Мужчина шумно втянул воздух, — ты так сладко пахнешь, почти как она. — Я не она, Джеймс. Это внешнее сходство, не более. Дай мне пройти, — ее глаза сверкали яростью.       Мужчина отстранился, — нееет — прошипел он, — ты такая же дикая кошка. Необузданная… — его глаза лихорадочно блестели.       Ева сделала пару шагов в сторону выхода. — Я слышал, ты сорвалась с цепи, однажды. Алессандро Медичи не смог тебя укротить.       Ева замерла, спиной ощущая, как собеседник под собственное тяжелое дыхание раздевает ее взглядом. — Тебе не представится такой возможности, так что не трать свое время, — через несколько секунд девушка вышла из бара. — А вот это мы еще посмотрим, Аманда, — мужчина взял ее бокал и пригубил там, где был отпечаток ее помады, — ты вернешься ко мне, сладкая.

***

      Она не сообщила Эдварду, что прилетит, однако, неприятно удивилась, не обнаружив его поздним пятничным вечером дома. — Дженнкинс, вы не знаете, где Эдвард? — По пятницам он отдыхает в клубе, леди Фрост. «Он уже водил тебя в свой клуб?» «Он тебе не сказал, ну конечно, святой Эдвард. Скажи ему, что ты хочешь посетить «Карада». — Сердце болезненно сжалось. — И… полагаю, ты знаешь адрес? — Знаю. «У нас обоих есть определенные потребности, Ева.» — девушка боролась с собой, чтобы не задать следующий вопрос, когда мужчина протянул листочек для записей с адресом.

***

      Съедаемая чувтсвом ревности, Ева зашла в небольшой ночной клуб с банальным названием «La Notte». Разглядывая разношерстную толпу, только сейчас поняла какой идиоткой она будет выглядеть, когда он ее здесь увидит. Но отступать было некуда, она собралась найти Эдварда и поговорить о том, что между ними происходит начистоту.       Ева блуждала глазами по маленькому, погруженному в полумрак залу, но ее мужа среди посетителей не оказалось. Вероятно, сегодня он все же пошел не сюда, либо был где-то в недоступной обычным посетителям вип-зоне. С кем — она не хотела об этом даже думать.       Собравшись уходить, Ева последний раз окинула взглядом многолюдный зал и только сейчас заметила, утопленную в стороне от барной стойки сцену, на которой стояла какая-то группа и клавишник взял первые аккорды.       Каково же было ее удивление, когда в потертых джинсах и черной футболке за фортепиано сидел Эдвард.       Она подошла чуть поближе и села за маленький круглый столик, скрытый от сцены густой тенью. Оттуда он точно не мог ее увидеть.       Ева жадно рассматривала мужчину. Он был расслаблен и явно наслаждался музыкой, покачивая головой в такт. И после проигрыша слегка хрилплый, но мелодичный голос запел: — Look into my eyes — you will see — What you mean to me       Его голос завораживал… низкий, насыщенный, манящий. Она никогда не слышала, чтобы он пел и это было…восхитительно. — You know it's true — Everything I do — I do it for you Его взгляд… такой же как и тогда, когда он играл для нее на рояле, полный любви и отчаяния… — I would fight for you- I'd lie for you — Walk the wire foryou — ya I'd die for you. — You know it's true — Everything I do — I do it for you       Он не знал, что она здесь, но она знала, что он пел для нее.