Другие 365 дней

      На следующее утро федералы за ней не пришли и через два дня тоже.       Судя по всему, их с Эдвардом план сработал, поэтому девушка со спокойной совестью забронировала билеты в Лондон.

***

      Ева вошла в еще сонное поместье Фростов, отперев дверь своим ключом. Ее рейс прилетел в три сорок ночи, потому не желая никого разбудить, она на цыпочках пробралась на кухню и заварила себе, не так давно поселившиеся тут анчан.       Мистер Дженкинс обязательно закатил бы глаза при виде синего чая, оскверняющего двухсотлетний китайский фарфор, но сейчас дом был погружен в глубокий сон. За окнами серели рассветные сумерки и, о чудо, даже не моросил дождь.       Ева успела выпить две чашки чая и доесть остатки вчерашней запеканки, когда мистер Дженкинс в длинном бархатном халате винного цвета и домашних тапках, с нескрываемым ужасом на лице, застал ее на кухне. Для полноты картины ему не хватало только сеточки на волосах. — Доброе утро, Дженкинс, — весело пропела Ева, с улыбкой глядя на ошарашенного мужчину. — Доброе утро, леди Фрост. Простите мне мой внешний вид, но лорд Фрост не предупреждал, что вы прилетите. Приготовить вам чаю? — красный под цвет халата, мужчина, к его чести, держался столь невозмутимо, словно был при полном параде. — Нет спасибо, я уже перекусила и ухожу. А Эдвард еще спит? — Полагаю, лорд Фрост ушел на пробежку, обычно он возвращается к шести тридцати. — Спасибо, я пойду к себе.       Она никогда не вставала так рано, а потому не знала, что Эдвард бегает по утрам. Едва девушка успела высушить волосы, как в дверь ее спальни постучали. Ева открыла дверь и рухнула на колени, — Спарки!!! Я так по тебе скучала!!! , — она пыталась прижать к себе, вертящегося бультерьера. — Везет же некоторым — донеслось откуда-то сверху.       Умудрившись таки его зажать и чмокнуть в нос, она поднялась с колен, и их с Эдвардом взгляды, наконец, встретились.       Он впервые увидел как ее глаза сияют. Не тем лихорадочным блеском как это бывало у нее после трека, а тихим счастливым мерцанием. — Если бы я знал, что он сделает тебя такой счастливой, то взял бы с собой в Рио. Почему ты не предупредила? Я бы встретил тебя в аэропорту. И бал только через четыре дня. У тебя какие-то дела в Лондоне? — Я… соскучилась в неоплатном долгу перед тобой. И хотела поблагодарить тебя. Я… — Давай закроем эту тему раз и навсегда. Я счастлив, что смог защитить тебя и не жду никакой благодарности. Ты мне ничего не должна. — Ну тогда считай, что я прилетела раньше, чтобы адаптироваться перед балом. Этот дурацкий джетлаг выжимает из меня все соки. — Засчитано, принцесса, — Эдвард рассмеялся, — присоединишься к нам за завтраком? — С удовольствием, только переоденусь, а то если я появлюсь в халате, Дженкинс решит, что я его троллю. — В смысле? — О…это только между ним и мной. — Мне следует ревновать? — Я, конечно, предпочитаю мужчин постарше, но не до такой же степени. — Ну… ты могла бы называть его Папочкой. — Дэдди-кинк не по моей части, Эдвард, — Ева покраснела раньше, чем осознала, куда привел их словесный пин-понг. — Я сейчас спущусь, — девушка закрыла дверь и направилась к чемодану.       Эдвард так и застыл с круассаном в руке, когда Ева в белом, струящемся по фигуре платье и конверсах вошла в столовую. — Ты выглядишь восхитительно. — Спасибо. Вживаюсь в роль леди Фрост, но на шпильки пока еще не готова. Прогуляемся после завтрака? У меня миллион вопросов по поводу бала. — С удовольствием.

***

      Погода выдалась на удивление теплая. Оставив верхнюю одежду на скамейке у пруда, они углубились в парк, примыкающий к поместью, ловя на себе щедрые солнечные лучи.       За оживленной беседой они не заметили, как солнце закрылось тяжелыми дождевыми тучами, в одночасье обрушившими на них поток воды. Спасаясь от ливня, они добежали до пруда и укрылись в ротонде, стоящей неподалеку.       Эдвард стоял завороженный, глядя как капли воды стекают по ее лицу на абсолютно мокрое белое платье, облепившее тело.       Прилипшие к лицу завитки локонов, алые приоткрытые губы, рваное глубокое дыхание, острые ключицы, налившиеся от холода бесстыдно просвечивающие соски, манящие изгибы талии и бедер, а также выразительно очерчивающие лобок трусики, снова вытащили наружу такие ненужные сейчас Эдварду чувства. Чувства, которые он подавлял в себе и которые, словно запертый в клетке дикий зверь, рвались на волю.       Он смотрел на нее в упор, и этот взгляд зеленых глаз был красноречивее любых слов, которые он мог бы сказать в этот момент.       Ева смутилась, но продолжала тонуть в гипнотизирующем ее омуте, не в силах отвести взгляд. — Ты когда-нибудь отчаянно желала что-то, зная, что это никогда не будет тебе принадлежать? — повторил он свой вопрос, заданный целую вечность назад в ботаническом саду Палермо. — Нет, — повторила свой ответ девушка и, встав на носочки, прижалась к его губам своими.