Другие 365 дней

      Неделя во Франции пролетела незаметно, и Еве давно не было так хорошо и беззаботно как последние семь дней.       Нервозность первой совместной ночи в номере для новобрачных, прошла после третьего бокала шампанского, когда Ева заявила, что обязательно купит ему такую же пижаму и они со Спарки сделают семейную фотосессию на рождество.       Эдвард водил ее по Парижу, заглядывая в самые секретные его местечки. Ева узнала, что его прабабка была коренной парижанкой и в каком-то надцатом колене отпрыском династии Валуа, и что его совершенный французский — ее абсолютная заслуга. А еще любовь к Парижу, которая читалась в каждом его слове, ведь он рассказал, наверное, сотню историй и легенд, проводя ей экскурсию по городу.       Он, в свою очередь, узнал, что она ненавидела уроки французского, потому что француженка высмеивала ее произношение. Сам язык ей казался дико сексуальным, но в качестве второго языка, она все-же выбрала испанский.       Они ездили в долину Луары дегустировать вино, смеялись под дождем, когда их машина заглохла, а Ева захотела идти пешком за круасанами до ближайшей деревушки. Вот так по крупицам они и узнавали друг друга, но, увы, медовая неделя закончилась и им предстояло возвратиться в реальность. — Спасибо за чудесный медовый месяц, — девушка опустила взгляд, дабы не делать этот момент еще более неловким. — И тебе спасибо, принцесса. Ты уверена, что я тебе не нужен в Нью-Йорке? — Нет, но думаю, что справлюсь. Всего-то отшить федералов и сказать Витторио, что я вышла замуж. Надеюсь, что он не упечет меня в психушку. — Тогда до встречи через две недели. Инструкции по поводу приема у Премьер-Министра я тебе вышлю на почту. — Пока. Поцелуй за меня Спарки.       Мужчина закатил глаза и пошел к своему терминалу.

***

      Девушка переступила порог маленького номера в неприметном отеле в нижнем Манхэттене. — Не думала, что бюро так сильно экономит на комфорте своих агентов, — съехидничала Ева, демонстративно осматривая убранство комнаты. — Бюро существует на деньги налогоплательщиков, и этот номер меня вполне устраивает. Не все могут позволить себе пентхаус в Верхнем Истсайде, — мужчина сощурился, словно высматривая в ее лице что-то, что оправдывало такую дерзость. — Зачем вы меня позвали, агент Блейк? — Вы что-то узнали о передаче порта? — Нет. — Зачем Массимо Торичелли прилетал в Ньйю-Йорк? — Чтобы подписать документы о разводе. — Вы лжете. — Чтобы попытаться вернуть меня. И подписать документы о разводе. Я оформила развод на Сицилии несколько недель назад. — Зачем вы летали в Великобританию? — К Эдварду Фросту, конечно же. — Я не спрашивал к кому, я спросил зачем. — Чтобы выйти замуж.       Пристально изучавшие ее, глаза мужчины расширились. — Вы солгали мне там в Рио, и я расторгаю нашу сделку. Я уже более двух недель как Леди Фрост, так что, если у вас будут ко мне какие-либо вопросы, сначала свяжитесь с моим адвокатом, — Ева протянула ему черную визитку с тиснеными на ней буквами, — всего хорошего, агент Блейк, — девушка развернулась и вышла из номера, ощутив, что давившая на ее тяжесть, заключенной с федералами сделки, внезапно испарилась.       Теперь они либо отстанут от нее, либо завтра утром ее выведут в наручниках под яркие вспышки камер журналистов. Но сейчас она уже была готова к такому варианту.       Ева пошла пешком в сторону Центрального парка, наконец, наслаждаясь свободой.       Ноги привели девушку в их с мамой тайное убежище — ее место силы.       Раздался гром и первые крупные капли упали на водную гладь, оставляя после себя идеальные круги. Сидя под плотными кронами старой вишни, девушка смотрела, как люди спешили убраться из помрачневшего парка. Но она не спешила уходить, разглядывая заигрывающую с дождем листву, маленьких уточек, пытающихся укрыться от непогоды в плотных камышовых зарослях, прорезающие небо разряды молний, вспыхивающие в эпицентре непогоды где-то над Нью Джерси. Так она и просидела до позднего вечера, пока окончательно не продрогла.       Оставляя за собой на полу мокрую дорожку, под тихое недовольное ворчание консьержа, Ева поднялась в апартаменты отца, временно ставшие ее новым пристанищем. Витторио последнее время предпочитал жить за городом, поэтому квартира была в ее полном распоряжении.       После промозглого дождя, ей безумно хотелось согреться. Ева на максимум выкрутила кран горячей воды в ванной и добавила любимую розовую грейпфрутовую соль с можжевельником. Пока вода набиралась, девушка смешала абсент, шнапс, сливки и блю кюрасао, чиркнула спичкой и пламя расплылось по поверхности коктейля, согревая теплом ледяные пальцы.       Сбросив мокрую насквозь одежду, она с блаженством опустилась в горячую воду. Потягивая коктейль через трубочку, Ева медленно расслаблялась, окутанная облаком ароматного пара и легкой алкогольной дымкой. Только сейчас она вспомнила, что ничего не ела с утра, поскольку алкоголь затуманил разум после первого глотка, но вылезать из ванной и идти к холодильнику не хотелось.       Она прикрыла глаза, ощущая, как наконец наступает полное расслабление. Перед ней возник образ мужчины, играющего на белом рояле. Того, который лишь отдавал, не требуя ничего взамен. В голове зазвучала грустная мелодия, а его пальцы, порхающие по клавишам, оказались особым фетишем, засевшим на задворках ее сознания. И Еве внезапно захотелось узнать, что могут эти длинные пальцы. Она опустила руку под воду и напрягла бедра, ощущая волну жара, плавящего ее изнутри.       Сама того не ведая, распаленная абсентом, девушка, позволила себе это робко зарождающееся желание, со странноватым привкусом сливок и Блю кюрасао. Желание, которое сейчас заставило ее простонать его имя.