For your love

      Он улыбается, хватает кончиками пальцев за рукав куртки и тянет на себя, а ты тихо смеёшься. С готовностью прижимаешься ближе, цепляешь его шарф, слегка оттягивая вниз, и оставляешь поцелуй на губах — быстрый, практически неуловимый.       Но Чанбин не позволяет выбраться из крепкого кольца рук. Обнимает так, словно собирается защитить от целого мира, смотрит с лаской Вселенной, улыбается так нежно, что на щеке проступает очаровательная ямочка.       Сердце под рёбрами тут же начинает стучать быстрее, просит вырваться на волю. Чувства, которые вызывает в тебе один только взгляд на Чанбина, сродни праздничному фейерверку.       И он это знает — чувствует то же самое.       А потом целует по-настоящему.       Медленно и тягуче, растягивая взаимное удовольствие. Заставляя потеряться во времени и пространстве, забыть обо всём, что окружает. Больше не существует ни суетящейся в предпраздничной суматохе улицы, ни проблем, ни забот.       Только вы. Вдвоём.       Только тепло, исходящее от Чанбина, покалывающий щёки мороз и ваши неистово колотящиеся сердца.       Разорвать поцелуй кажется практически пыткой. Но Чанбин от себя не отпускает, продолжает крепко прижимать к себе, нежно удерживая руки на талии. В зимней одежде просто до ужаса неудобно, но это не мешает ни одному из вас.       Потому что снег падает нарочито лениво, прячет под своим покровом крыши домов и украшенные к празднику деревья. А ещё — оберегает ваши чувства. Укрывает так надёжно, чтобы об этом знали только вы. — Не замёрзла? — интересуется он, на мгновение прижимаясь к твоей щеке губами. Такими горячими, что они едва ли не оставляют ожог. Расплавляют сознание уж точно.       Ты улыбаешься — со всей возможной нежностью и лаской, и медленно качаешь головой. Чанбин ловит каждое движение, смотрит, не отрывая взгляда.       А ты не можешь перестать с обожанием любоваться снегом в его волосах. — У тебя не получится загнать меня домой, — снова тихо смеёшься, словно в подтверждение своих слов цепляясь за Чанбина крепче, — мы ещё купили не все подарки.       Замечаешь вблизи, как его щёки раскраснелись — хочется верить, что не только от мороза. Он бормочет что-то неразборчивое, специально так тихо, чтобы ты не услышала.       А потом снова звонко целует в щёку и осторожно берёт за руку. Ладони у него тоже горячие. — Тогда идём докупать подарки, — безапелляционно заявляет он, утягивая тебя дальше по улице, — а по дороге домой купим кофе, чтобы согреться.       Ты бросаешь полный бесконечной любви взгляд на его профиль, думая о том, что переполняющей тебя любви слишком много, чтобы уместиться в сердце. Она слишком бескрайняя, чересчур неуёмная для того, чтобы её можно было обуздать.       Вот только Чанбин знает и об этом.              Ведь его собственная любовь — встократ сильнее.