Сыпучие возможности.

      Здороваться с гостями можно только последней, ведь она самая юная. Делать это надо молча, склонив в уважении голову и обязательно шаркнуть ногой. Потом встать по правую руку от Высшей, но не вплотную, а где-то у Еллоу или Блу, смотря, кто ближе и то в паре шагов от них, в глаза никому не смотреть и стоять молча, не прерывая дискуссии. Не нужно в неё встревать, если что спросят, то отвечать коротко и по делу.       Сэнд это всё зазубрила и пересказала Гамме, Дельте, Блу и даже Еллоу. Трижды. Для тренировки. Несколько раз репетировала приветствие на разные стороны. Тоже трижды. Тоже для тренировки. — А с кем мы увидимся? — Ты хочешь знать или спрашиваешь из вежливости? — Синяя Алмаз слабо подняла уголки губ и взгляд её стал мягче, стоило Песочной кивнуть. — Монохром. Тебе, должно быть, это ни о чём не говорит, но… Это давний союзник нашей Империи, ничего особенного у нас тут проходить не будет, плановое совещание, продление договоров, соглашений. Посмотришь только на республиканок и всё… Они странные такие, тебе понравится. — Странные?       И Консул рассказала, что униформа у них вычурная, что республиканцы говорят на странном диалекте и, только представить, у них совсем нет Высшей. Мало того, эти сумасшедшие ещё и созывной Совет создали, чтобы по особо сложным вопросам подданные коллективно выражали своё мнение. — Разве же это не странно, Сэнд? Они чудачки. Все до одной. — Словно это удивительно. — Еллоу покачивает головой, занимая своё место, почти сразу подпирая голову рукой. — Они все дефектные. Одно только название… Алмазы. Алмаз лишён дефекта, иначе это кто угодно, но не правитель.       Сэнд услышала тяжёлый вздох рядом, но оборачиваться не стала, опустившись на пол — для неё трон ещё не построили. Наверное, сделают, когда она будет принята окончательно.       Помещение было большим и круглым, по центру был такой же большой и такой же круглый стол, а у него троны, целых шест. Белый напротив серого, чëрный напротив синего и красный напротив жëлтого. Песочной казалось, что вот-вот, немного, и к ним зайдёт Уайт, тогда она сможет ей поклониться, выражая всё своё уважение. Может быть, Старшая посмотрит на неё и, вполне вероятно, даже улыбнётся! Самые смелые мечты доходили до того, что Высшая кивнëт Младшей в знак ответного пожелания всего самого светлого.       Но Уайт не было и они втроём сидели молча. Даже Жемчужины были отосланы и потому тишина была абсолютной. А потом в Зале Собраний случилось самое ироничное совпадение за всю память юной Алмаз. Двери на противоположной от их входа стороне открылись и первой из всей делегации внутрь прошла именно… Она. Высокая, бледная, но широкоплечая фигура, своей густой кудрявой и чëрной массой волос напомнившая Сэнд земную грозовую тучу. Песочная не сразу поняла, где эти локоны закончились, уступая почти такому же по цвету плащу. Тяжёлые, слово подбитые металлом, сапоги отмерили путь хозяйки к трону, у которого она осталась стоять в ожидании.       Потом в зал проскользнула серая леди в изящном платье с длинными рукавами. Поблескивающая ткань строго ниспадала к полу, как если бы ей не хватало лëгкости, чтобы развеваться в такт скорых шагов. Волосы цвета дымки были собраны в высокий пучок и только несколько крупных спиралей выбивались из всего — чëлка и пряди на висках. Леди распахнула какую-то миниатюрную загородку полукруглой формы и начала обмахиваться ею, оставаясь у своего места. «Блу была права!» — вдруг подумала Сэнд и в насмешке ненадолго согнулась, сдерживая смех. — «Какие странные у них с собой штуки! Нужно будет обязательно спросить, как такое чудо называется».       Последней зашла Красная. Бурый доспех её казался не таким прочным, как у Еллоу. Словно в доказательство того он был подвязан алым поясом. Словно без этого он мог развалиться. Длинные красные волосы собраны в хвост на затылке и Сэнд про себя решила, что эта причёска незнакомке совсем не идёт. Хвост казался неподходящим, словно его изначально не было и он появился сам, портя выверенную картину. Зато недовольное выражение лица и сощуренные глаза вписывались идеально. Именно таким и должен быть главнокомандующий противника. Ведь их Империя — свет, а значит, все, кто против него — тьма. Песочная это быстро поняла и сама. Красная ей не понравилась.       Блу и Еллоу поднялись и замерли. Сэнд показалось, что лохматая черноволосая громадина улыбается. Нет, губы её и мимика были расслаблены, но сам взгляд, то как она смотрела на них троих… Это было похоже на улыбку. Может, ей смешно, что младшая не синхронно встала? На самом деле она как-то слишком засмотрелась на приезжих, чтобы следовать примеру своих. Стало неловко. Неправильное у неё первое впечатление. Песочная отряхнула себя и встала ровно, подняв голову. Вот. Так уже лучше. — Столица Империи, Хоумворлд приветствует Республику Монохром. — Голос Уайт прозвучал со спины и так неожиданно, что тело вздрогнуло само. Сэнд склонила голову вместе с рядом стоявшей Блу, заметив, как республиканцы склоняются даже ниже, сгибая пояс. — Республика Монохром безгранично почтена этим приёмом, о Светлая Высшая. — Серая Алмаз звучит словно бы на один тон ниже, чем Белая, но всё так же спокойно и холодно. — Да прибудет воля и правосудие Звëзд на просторах Империи. — Голос Чëрной Алмаз похож на гром, отдающий вдалеке через несколько мгновений после молнии, возвещая уход грозы и младшей он показался тёплым. — Да будет мир и покой внутри её границ и по линиям их. — Красная звучит противно. Хрипло, грубо, как динамик крайне плохого качества, пытающийся выдать громко играющий гимн, превосходящий его технические возможности. Сэнд могла бы сказать, что где-то её слышала, но при одном только воспоминании в плечо отдавало холодной болью. Потому думать об этом не хотелось. Просто игра разума. Она её не знает.       Кажется, Высшая кивнула им, потому что Старшие заняли свои места, а после гости. Младшая решила, что сидеть на полу во время важного собрания это как-то неуважительно, потому осталась стоять, только держась руками за трон Консула, чтобы не так уставать. — Полагаю, продление всех заключённых пактов… В обсуждении не нуждается. — Разумеется. Однако, Монохром позволяет себе дерзость и предлагает к рассмотрению новый проект сотрудничества… — Республиканка звучала так, словно бы Уайт говорит сама с собой, лишь немного меняя интонацию и от того происходящее начинало казаться нереальным, каким-то неправильным. Они говорили ещё долго и часто повторяли слова друг за другом, самую малость изменяя предложения. Минута, две, три… Через десять или пятнадцать голоса начали отдавать болью в виски и Сэнд уже не понимала, говорит сейчас Серая или Белая, произносится ответ или вопрос. Песочной даже показалось, что её глаза сходятся в кучу, без её желания. Тогда она встряхнула головой и заметила, что громадина напротив Блу сидит с отведенным к панорамнрму окну взглядом. Похоже, ей тоже скучно, хотя и не так тошно здесь находиться.       С верхушки башни и правда хороший вид: корабли, циркулирующие между площадками, транспортные капсулы и сеть их энерго-путей, то ближе, то дальше вспыхивают лучи порталов. Хоумворлд живёт, двигается, шумит, но за стеклом. А здесь умерло даже время. — Кхм. — Консул едва заметно обращает на себя внимание и немного недовольным взглядом переходит от растерянной младшей к столу. «Быть внимательнее, точно… Но как ей объяснить, что быть внимательной к этому кошмару невозможно?» — Если изменить курс тяжёлой промышленности на количество, заметно упадёт качество, потому необходимо рассмотреть…       Ну, вот. Глаза опять поплыли. Сэнд пыталась это предотвратить и смотрела на Чëрную Алмаз. Интересное у неё лицо, бледное, нос прямой, густые чëрные брови и печальные серые глаза. Как если бы Консула и Высшую запихали в один сосуд и взболтали. Песочная вздрогнула, когда брюнетка зафиксировала на ней внимание в ответ. Младшая уже хотела попросить жестом прощения за своё излишнее любопытство, но… Гостья показала ей язык. Серьёзная, грозная фигура… Начала кривляться на своём месте. Она специально поводила широко открытыми глазами сначала по кругу, потом восьмёркой, в конце скучив их к носу, снова показывая кончик тëмно-серого языка. Яркая победоносная улыбка появляется на пришедшем в норму лице, когда Сэнд не выдерживает и прыскает воздухом, сдерживая смех. Блу откашливается, перекрывая этот звук, косится на увлекшихся дискусией соседей и только потом с явным осуждением дëргается всем торсом в сторону коллеги. Монохромная Консул бездарно изображает удивление и даже оскорбленность «ложными» обвинениями, приклалывая руку к груди, и только подмигивает Песочной, наконец успокаиваясь.       Они и правда странные. Улыбаются, когда хотят, показывают недовольство… Активно жестикулируют и вообще… Не пытаются быть серьёзными. Разве что Серая, но та словно просто такой была. Она ничего не сдерживает, просто слабо что-то чувствует. Наверное, Еллоу и Блу ей немного завидуют, но не Сэнд. Ведь… Это грустно — просто не уметь улыбаться. Сдерживать веселье тоже неприятно, но это чувство в тебе хотя бы есть, а что есть внутри Серой Алмаз? Как она вообще думает? — Иными словами, Империя предлагает Республике взять на вооружение недавно созданную линейку грузовых кораблей, для того, чтобы ваши инженеры могли использовать освободившиеся ресурсы для усовершенствования средств обороны. — Данное предложение несказанно щедро. Чем Республика будет обязана взамен на такие щедроты? — Как и прежде исполнять свою единственную миссию. Свой вечный и почётный долг перед Империей.       Наступилл затишье и младшая оглянулась на правительниц, что совершенно синхронно склонили головы. Тишина длилась ещё несколько минут, после же первой поднимается Еллоу и протягивает коллеге руку. Красная поднимается и было тоже протягивает свою ладонь, но вздрагивает и отшатывается, нелепо расправив плечи и расставив ноги. Чëрная Алмаз поднимается ровно вовремя, чтобы подловить Консула от падения, почти сразу рассмеявшись: — Что-то вы совсем строить разучились, что ни шагнешь, то трясëтся всё. — Проект был идеален… — Он идеален. — Главнокомандующая нервно оглядывается, когда слышит треск, а после в помещении становится темно из-за густого чëрного дыма за окнами. С миганием включается свет и тревога где-то внизу. Динамики наверху уже не работали. — Похоже на подрыв центральной опоры, но мы, как видите, не падаем.       Она только хочет выпрямиться, как по полу проходит крупная трещина. Брюнетка реагирует быстрее остальных и проходит быстрым шагом в противоположную от себя половину, с собой сдвигая Серую, заставляя ту уйти с пути трещины. Уайт смотрит на кривую чёрную линию между своих ног и часто моргает, но не делает существенным образом ничего, словно именно в данный момент все её системы разом отказали. Потому что она проектировала это место. Подобное просто… Просто невозможно. Снова треск и линия становится шире. — Развалиться не должно, специально делали поддерживающие колонны с четырёх сторон… — И снова треск, с которым мелкий кусок пола проваливается на этаж ниже. — Это погрешность. — Еллоу, я тебя как коллегу прошу… — Красная недоверительно оглядывает неровность, нарастающую между половинами помещения. — Молчи.       Сэнд осматривает положение и приставным шагом подбирается к разлому, вздыхая каждый раз тем глубже, чем крупнее отваливался кусок со стороны монохромных дверей. Уайт оглядывается на ученицу сверху и наконец протягивает руку, позволяя утянуть себя в сторону от растущей щели. Удивительно, но именно это движение стало последним из безопасных, почти сразу пролом дошёл до основной конструкции и половинки с металлическим скрипом разъехались, повисая в воздухе. — А ваш идеальный проект обладает планом эвакуации или вы слишком в себе уверены? — Красная Алмаз призывает пару клинков-близнецов и вонзает их в стену рядом, чтобы не сползать так активно к разбитому окну на их стороне. — Люк в центральной части ведёт на запасную лестницу вниз. — Это в той части, от которой мы все откололись? — Заткнись. — Идеальный проект, Еллоу, отточенный прямо как твоя-…       «Сабля, наверное» — додумала Сэнд, когда ругань старших была заглушена мелким хлопком внизу. Это из-за температуры на пару этажей ниже выбило стекла. Башня медленно, терпеливо, но разваливалась. До работающих динамиков далеко и сообщение слышно плохо, но младшая чувствует, как от самой сигнализации её форма покрывается мелкой дрожью. Рукам больно. Шаг-шаг… Пауза. Шаг-шаг. Пауза. Звяк-звяк… «Внимание всём, произошла чрезвычайная ситуация класса…». — Сэнд!       Младшая вздрагивает и пытается что-то рассмотреть за поднимающимся чëрным дымом, но ничего не получается ещё долго. Наконец она видит Еллоу и то, как она что-то сигнализирует ей с той половины. Они ведь учили сигналы! Давай, вспоминай. «Ты. Два. Двигаться. Ниже. " — Младшая прокручивает руку в воздухе, чтобы получить повтор информации. «Спасти их». Точно. Песочная оглядывается на оказавшихся с ней Старших и улыбается им, отползая от края. Потом разворачивается и сигнализирует вопрос, немного иначе сгибая руку при жесте, нежели это было бы при утверждении: «Ты?» — Я в порядке! Отступай! — Похоже, старшей не нравится, что у неё снова неуверенно просят повтор, потому что тон у неё становится грубее. — Отступление! Исполняй!       Сэнд вздрагивает и часто кивает, снова оглядываясь на старших. Уайт смотрит только прямо перед собой, рассматривая, что происходит на другой половине. Своё собственное положение её не особо волнует. Блу сосредоточенно осматривается и теперь тоже вглядывается в разлом, даже начинает двигаться к нему, но младшая останавливает, беря за руку: — Оно всё разваливается. — Но Еллоу права, эвакуационный люк находился в центре, под столом… Крышку, должно быть, уже сорвало вместе с основной конструкцией. — Да но… — Песочная прогибается к полу и тянет Старших за собой, заставив даже Высшую вскрикнуть то ли от удивления, то ли от возмущения. — Но эта половина отвалится раньше, чем мы туда подойдем. — Хм… Нас наклоняет к опорному мосту. — Предлагаешь вылезти в окно? — Уайт наконец подаёт голос и оглядывается на пока ещё целые стекла. — Кусок здания может упасть потом сверху. — Либо так, либо мы падаем вместе с куском здания. — А если сделать что-то вроде съезда? Как для… Как на старых лестницах делали для транспорта с колесиками? — Сэнд улыбается, когда обе старшие смотрят на неё немного растерянно. — Что? Я смогу такой сделать, только мне нужна ваша помощь… С пылью.       Блу кажется ещё более растерянной, а вот Уайт уже улыбается и кивает, осторожно, прижимаясь к стене спиной, направившись теперь к окну, чтобы оттуда подозвать Консула. Вдвоём у них всё же получается медленно и осторожно выдавить стекло из его рамы. Изогнутое, как линза, оно закувыркалось во время полета и звонко разлетелось на части, ударившись о мост внизу. Сэнд осторожно выглядывает, держась руками за остатки металлической оправы. — Я могла бы и сама справиться, но у нас не так много времени… Блу, можешь создать опоры? От нашего уровня до примерно пары метров над мостом? А я сделаю скат… — Кажется… Кажется, я поняла. — Синяя Алмаз робко вытягивает руку наружу и щурится, чтобы не промахнуться в расставлении самых дальних от неё колонн. Лёд вырастал неровными пластами, из-за чего конструкции сначала получались острыми, но Консул слабо сжимала пальцы и верхушки словно бы срезало и по этой же линии они сваливались вниз. — Отлично. Теперь… Госпожа Высшая, мне потребуется Ваша поддержка… Пожалуйста? — Песочная сильно смущается, когда Белая смотрит на неё как-то на удивление холодно, но, получив согласный кивок, осторожно вытягивает свою руку вперёд. Вот напрягается плечо, локоть, запястье. Камень становится теплее и от него по щеке на шею словно бы протягивается горячий провод, ввинчивается в руку и проскакивает к кончикам пальцев. Мелкие, как пыль, искры вылетают и растворяются в воздухе, стягивая к себе сор, песок и известь, скатывая их в неплотные маленькие сферы. Сил недостаточно, нужно больше практики. Уайт смотрит за всем процессом, не прекращая улыбаться. После ставит свои пальцы на «рабочее» плечо ученицы и с каким-то неясным усилием моргает. Песок и пыль теперь поднимаются со всех поверхностей заметными постоянными потоками. Эти «нити» сплетаются в одно полотно, спускающееся от одной ледяной колонны к другой, но Алмаз оно кажется тонким и потому от наста спускаются шесты, на окончании которых формируется поверхность — двойник. Между слоями всё заполняется мелкими осколками в Асада башни, в одно место впился один крупный кусок, слово в гель впиваясь в окружающую массу своими «шипами» горелой арматуры. Сэнд оглядывается на разлом, но ничего не видит по ту сторону из-за густого дыма. — Мы должны позвать их. — Бесполезно, разлом слишком увеличился. — Блу нервно вздрагивает, когда их половина со скрипом проседает ещё и своим весом повреждает самые высокие колонны. — Но как же Еллоу? — Она сказала тебе отступать. — Уайт сжимает губы на пару секунд, но Сэнд успевает это заметить, теперь тревожно сведя брови. — Она будет в порядке. — А если не будет? — Неужели ты не веришь мне? — Голос Уайт был спокойным, ровным. Она не кричала, не напрягалась и самую малость, но младшая слышала каждое слово чëтко и ясно. Ей даже показалось, что вслед за словами звучит эхо, как если бы вокруг них не разрушались с грохотом стены, не звенели, разлетаясь на осколки, окна, не визжала, сгибаясь, арматура и не скрипел затвердевающий песок их самодельного спуска. — Если я говорю о чём-то, значит, я уверена в этом на все сто процентов и значит, это правда. Потому что я никогда не ошибаюсь.       «Но ты же не веришь сама себе!» — со страхом подумала Песочная замечая самую маленькую дрожь в уголках рта Высшей, выдающую всё скопившееся напряжение. Однако, это лишь мысль, а на деле голова сама движется в кивке и ноги наступают на наст, по которому долго идти прямо, вернее, бежать не получается и вскоре она уже вынуждено садится, а следом уже катится вниз, зажмурившись от ветра в ушах. Всё быстрее-быстрее, даже не успеваешь толком привыкнуть, как уже тормозишь по плитке моста, считая каждый «квадратик», подскакивая на швах.       Сэнд оглядывается и видит их Башню. Как она осела, расплющив пару этажей в середине, но не упала (опорные колонны не дали съехать в сторону), даже когда по верхней половине пошла трещина и расслоилась верхушка, словно её кто-то гневно пропилил лезвием. Чëрный дым столбами обвивали конструкцию и вскоре интересующую точку уже не было видно снова.       Младшая немного теряет равновесие, когда Блу оттягивает её за воротник к себе, занавешивая обзор дополнительно своей накидкой, теперь уводя ученицу с собой и Уайт в безопасную сторону. — Отойди, а то придавит, откапывать придётся. — Я просто… Ну… — Подросток цепляется за рукав Консула, пробуя посмотреть поверх, но они теперь отошли слишком далеко, да и ткани в одеяниях Старшей оказалось удивительно много. Словно бы ни конца ни края этому балахону. Сэнд и не думала, что когда-то разозлится на чужую одежду. — Сэнд, с ней всё в порядке. — Белая Алмаз прикасается кончиками пальцев к смуглому подбородку и так намекает повернуть голову.       Песочная чувствует, как морщится лоб, от того, как она сводит брови. Дрожит нижняя губа, поэтому она закусывает её. Руки сами сжимаются в кулаки. Ещё немного и намокнут глаза, но она держится. Смотрит на спокойное лицо Уайт и пытается изобразить такое же, а потом замечает, как у старшей течёт по щеке совсем крошечная капелька. — Я просто волнуюсь… — Я знаю. Ты ещё научишься это скрывать. — Высшая кивает и смаргивает остатки слëз, те быстро скатываются на шею и там скоро высыхают, оставляя лицо идеальным. — У Алмаза нет ни страха, ни сомнений… Мы не волнуемся, потому что всё под нашим контролем. Даже наша собственная смерть. Теперь дыши глубже… Расслабь лицо, закрой глаза и дыши глубже.       Сэнд пробует выполнять всё, как ей сказали, слышит, как дрожит даже дыхание, сжимает в руках ткань балахона Блу и чувствует, как холодная ладонь старшей опускается на её голову. Хлопок. «Опора!» Кто-то из прохожих вскрикнул, но правительницы не сдвинулись. Еллоу не там. Не там! Песочной очень хотелось во всё это верить, но получалось слишком скверно и она хмурилась, сражаясь со страхом, когда мостовая под ним дрожит, подталкивая под ноги, когда многострадальная Башня осыпается, крупными кусками сваливаясь в бездну опустошённой планеты, жалобно ещё мигая эхом сигнализации в полёте, словно заходясь предсмертным вздохом. Грохот стоит ещё несколько минут, а потом наступает тишина, сухая густая. Две тяжёлые тёплые ладони накрывают дрожащие плечи и младшая резко открывает глаза, чтобы встретиться с покрытым чëрной пылью лицом Главнокомандующей. — Молодец, Сэнд, манёвр очень-… — Еллоу! — Песочная отчаянно цепляется за Старшую обеими руками и утыкается лицом в торс, уже не волнуясь, что омывает тот от пыли своими слезами, в итоге пачкая их обеих противной консистенции грязью. — Находчивый… Сэнд, так не подобает. — Не важно, накажешь меня потом.       Рука Жëлтой плавно прикасается к затылку и не двигается, пока ученица не прекратит шмыгать носом. Уайт же только цокает языком со своего места: — Я же говорила. Еллоу так просто не разбить, так нет бы прислушаться к Высшей… Теперь вы не только грязные, но ещё и все в слезах.       Белая протягивает руку к лицу Главнокомандующей, стирая с него следы копоти вместе с совсем уж нежелательной деталькой, которую не стоит замечать даже союзницам. Та всё равно высыхает почти мгновенно. — Любительницы драмы. Собрались. Нам ещё нужно разобраться со всем… — И она с неким пренебрежением обводит жестом остатки от некогда центральной башни. — Этим.