Как ты там?

Хару исполнилось год. Он уже ходит, правда иногда спотыкается, но все же у него неплохо получается. Он с пухлыми щеками, большими глазами и темными волосами с бледным цветом кожи был совсем не похож на Чимина, поэтому на улице многие думали, что он копия матери. И, возможно, оно так и было, ведь настоящего отца Хару Чимин никогда не видел, а мать знал. Их квартира приобрела новый вид: в большой комнате уголок возле дивана заняла коробка с игрушками. Днем они были разбросаны по квартире, а по вечерам, когда Хару засыпал, Чимин собирал их и снова складывал в коробку. Комната Чимина тоже изменилась – теперь рядом с кроватью стояла кроватка, где спал Хару. Также, Чимин освободил пол шкафа и теперь его занимают вещи мальчика. Каждое утро они начинают с одного и того же – одеться. Хару до ужаса не любит одевать колготки или штанишки. Это для не него пытка, а для Чимина – ад. Ему приходится уговаривать его, задабривать и только тогда Хару хоть как-то идет на уступки. Чтобы оставаться всегда рядом с Хару, Чимину приходилось брать его на работу с собой. К счастью, управляющий цветочного магазина с пониманием отнесся к этому и разрешил оставлять Хару в комнате персонала. Оставляя дверь открытой Чимин мог видеть Хару и одновременно работать, правда когда приходили покупатели, приходилось оформлять заказ очень быстро. Со временем Чимин привык к этому. После того дня, когда он и Чонгук поругались, а вернее разошлись по разные стороны, они больше не виделись. Иногда, когда Пак включал телевизор, он видел Чонгука по ТВ. Все такие же холодные глаза, высокомерия куча и желание показать себя никуда не ушло и в такие моменты, Чимин рад, что они расстались. Правда иногда, все же, Пак вспоминал его. Особенно, когда хотелось близости. Хару выматывал, но Чимин никогда не приводил в дом мужчин. Уже год он ведет затворнический образ жизни и единственный, кто мог появиться в квартире из мужского пола, но не как партнер для секса или отношений, а чисто, как друг – Ким Тэхен. Сейчас же, он является крестным Хару. По настоянию матери, Хару по крестили, хотя Чимин был против, но спорить с женщиной, которая тебя родила себе дороже, поэтому Пак согласился. А еще, отец Чимина узнал о ребенке. Сначала Чимин думал, что мужчина будет считать Пака идиотом, но когда они встретились, он понял, что глубоко заблуждался в своих мыслях. Отец Чимина принял ребенка и даже, казалось, обрадовался, что так все сложилось. Чимину стало от этого легче. Теперь у него есть не только мать, но и отец, который готов помочь. Месяца летели слишком быстро. Хару рос, ему уже два года, он становился все активнее, а Чимин все дерганее. Воспитание ребенка – большой труд и Чимин старался, но иногда даже у него, такого спокойного человека, сносило крышу. Один раз он все же накричал на Хару. Это случилось, когда Чимин уставший после работы, приготовил кашу ребенку и посадил его кушать, а тот опрокинул тарелку. В тот момент у Чимина что-то переклинило в голове и он закричал. Хару испугался и заплакал, а Чимин, схватившись за волосы, продолжил истерично кричать, пока не увидел, что Хару посинел от сильных слез. Тогда Чимин понял, что воздержание от секса, недостатка поддержки от другого человека, медленно разрушает его. Как ни крути, но человеку нужен человек. Чимину тяжело, он не железный, но как бы ему не хотелось, он не мог привести в квартиру кого попало. Здесь живет он и его сын, а посторонний человек может все испортить, поэтому Пак снова отложил “личное” на потом. Однажды одним весенним вечером к ним пришел Тэхен. Он, как и всегда, принес кучу сладостей, игрушек, которые некуда уже было убирать и сев в большой комнате на диван, Тэхен пригласил Чимина на вечеринку. Пак мельком взглянул на играющего на полу Хару и ответил: – Не могу. – Отвези Хару к родителем. Или, пусть они сюда приедут. Чим, давай уже. Сколько можно дома сидеть? – Отец рыбачит, а мать… Тэ, вряд ли у меня получится. – Джей была бы тоже тебя рада видеть. Там не будет высшего общества. Только мои коллеги и их друзья. Чимин улыбнулся. – Высшего общества? Думаешь, я выходил в свет Чонгуком? – А нет? – Нет. Никогда. Тэхен протянул руку, чтобы дать Хару красный кубик. – Чонгука не будет там. – Вы перестали пересекаться? – Уже давно. Насколько я знаю, он за границей. Чимин задумчиво отвел взгляд. – Это просто вечеринка в честь нового композитора. Он не любит шум, поэтому все свои будут. – Тогда я точно лишний. “Все свои” – тебя не напрягает это? Тэхен скорчил лицо Хару и ответил: – Нет. – Я же не “свой”. – Да брось ты. Позвони матери, пусть приедет. Чимин наблюдая за игрой Хару и Тэхена. Они неплохо ладили. – Или позвоню я. – добавил Тэхен, когда увидел, что Чимин даже не собирается брать в руки телефон. Пак закатил глаза, вздохнул и подумал, что быть может это не так уж и плохо. Простая вечеринка, где не будет Чонгука. Почему бы не развеяться, тем более Хару уже не такой маленький и он вполне может остаться с бабушкой. Наблюдая за сыном, Чимин начал кусать губы. – Звони уже. Неуверенно, Чимин взял телефон, набрал номер матери и сразу же спросил:”Мам, ты не против посидеть с Хару до завтра?”, а женщина мгновенно ответила, что нет и Чимин растерялся. Он думал, что ответ будет отрицательный, а тут… В общем, Чимин через два часа уже был одетый в черную рубашку и брюки, а Тэхен вместе с Хару стояли в коридоре и смотрели на него оценивающе. Через полчаса приехала мать Чимина. Увидев сына она широко улыбнулась и сказала не переживать, а после она и Хару с книжками скрылись в большой комнате, плотно закрыв двери. Это был намек “Не беспокоить” и все его поняли. Чимин тихо собирался дальше. Впрочем, ему и собирать то было нечего. Сложил в кошелек деньги, вытащив их из куртки, пачка сигарет, телефон и ключи от квартиры – все вещи Чимина. Надев пальто, он и Тэхен вышли из квартиры, где сели в машину Кима и уехали. Всю дорогу Чимин почему-то нервничал. Все думал о Хару, ведь за последние два года он никуда не выходил, кроме работы и прогулок с сыном, а тут едет куда-то. Сердце сжималось. Ему казалось, что он уезжает надолго и постоянно оглядывался, будто там сзади он увидит их дом. В машине Тэхена пахнет чем-то приятным. Выпечкой, как будто. Наверное, это ароматизатор для машины, потому что выпечки Чимин не увидел. Он разглядывал улицу через стекло, смотрел на то, как все изменилось, но на деле же, изменился только Чимин. Его взгляды стали другими – он повзрослел. Для него сейчас гулянки, вечеринки не имеют ценности. Он даже не понимает, как раньше все это нравилось. Машина свернула направо и чуть притормозила. Заехала на парковку и проехала вперед. Остановилась возле колонны и Тэхен заглушил мотор. – Погнали. – радостно сказал Тэхен. Видимо, только он из них двоих, так рад этой вылазки. Пройдя по парковке, они зашли внутрь здания, в котором было тихо. Даже удивительно, ведь Тэхен сказал, что будет вечеринка. Следуя за Кимом, Чимин неуверенно тянул рукава пальто и поджимал плечи. Он не чувствовал себя комфортно и уверенно. Внутри все сжималось, как будто что-то должно произойти. Поднявшись на лифте на второй этаж, Тэхен бросил взгляд на Чимина, сделав ему замечание, что он сильно напряжен. А как тут быть не в напряжении, если не понятно куда привели? Невозможно оставаться спокойным. Двери лифта открылись и Чимин услышал приглушенную музыку и голоса. Он и Тэхен прошли по длинному коридору и подошли к огромной деревянной двери, которую Ким открыл без усилий. Яркий свет ударил по глазам, а музыка по ушам – они пришли. Внутри людей немного, но даже так было понятно, что здесь были не простые люди, как Чимин. Здесь артисты. Чимин благодаря Тэхену повидал многих, поэтому он даже знал некоторых, но только по имени. Лично он был знаком только с Чонгуком. Как только они зашли внутрь, их верхнюю одежду тут же забрали. Теперь Чимин чувствовал себя вообще раздетым, но стараясь сохранять спокойствие, он просто следовал за Тэхеном. Тот подвел его к барной стойке, возле которой стояла Джей, девушка Тэхена. Красивая, высокая, стильная, как Тэхен, темноволосая с яркими малиновыми губами. Она увидела их и широко улыбнулась. – Неужели! – разведя руки в стороны, девушка повисла на шее Чимина, прижимая к пышной груди. – Джей, задушишь. – хрипло произнес Пак и девушка тут же разжала объятия. – Как ты его вытащил? – спросила она у Тэхена, который уже сидел на стуле и пил ее коктейль. – Угрожал. – ответил Ким, смеясь. – Даже если так, я рада. Сколько мы не виделись? Два года почти? Чимин, ты ахринел? Пак засмущался, провел рукой по волосам. – Прости. Хару не дает покоя. Мой режим жизни – это работа, дом и Хару. – Джей, он даже потрахаться не может время найти, а ты гонишь на него. – Тэхен выдал эти слова совершенно спокойно, будто это было чем-то нормальным. Чимина вогнали они в краску, но он понимал, что Ким прав. Видимо, нервозность заметна была не только ему. – Чонгук не писал и не звонил? – Джей взяла под руку Чимина и повела к барной стойке. – Нет. Мы оборвали связь. – Ну и правильно. Он мудак тот еще. – ответила девушка и подвинула коктейль Чимину и себе. Синяя жижа в стакане вызывала подозрения. Чимин не был уверен, что ее можно вообще пить. Вдруг он отравится, а у него, вообще-то, сын. Умирать нельзя. Вообще нет. Он смотрел на то, как Джей пила напиток и выждал время. Наблюдал за ней, а после решился и сделал глоток. Удивительно, но коктейль оказался весьма вкусный. Приятная мятная нота в конце освежает дыхание. Сделав второй глоток, а после третий, Пак почувствовал, как алкоголь разлился по его телу, подарив легкость. Он не пил очень давно, два года точно. Последний раз, когда он мог выпить, был день с Чонгуком, когда тот поставил две стопки и бутылку соджу перед ним, а после они расстались. Вспомнив это, Пак заулыбался, а сидящая рядом Джей, покосила взгляд. – У тебя есть фотография сына? – спросила девушка. Пак кивнул и спустил одну ногу на пол, достал телефон и хотел было сесть обратно, как кто-то проходящий мимо задел его локтем. Чимин повернул голову. Ему не хотелось ругаться, просто хотелось увидеть человека, который мог разбить ему телефон. Человек, задевший его, был выше на голову с черными волосами. Расслабленный взгляд казался несколько холодным, но не злым. Несколько серебряных сережек привлекали внимания, но сочетались с одеждой: белая футболка поверх которой была надета кофта и темные джинсы. Простой стиль. Ничего лишнего. – Эй, Мин, кто тебя одевал? – раздался голос Тэхена. – Хочешь опозорить меня? – Я сам. – голос мужчины был грубым, низким и приятным. Чимин никогда не слышал такого голоса от которого пробежали мурашки по коже. – Тэ, прекрати. Господин Мин, хотите с нами выпить? – Джей вежливо пригласила мужчину к стойке, а Чимин тут же спрятал телефон в карман брюк. – Можно на “ты”. – произнес мужчина и окинул взглядом Чимина, который засмущался. – Да, можно. Мужчина подошел ближе. Встал рядом с Чимином и он уловил приятный парфюм: древесные ноты вперемешку с чем-то цитрусовым. Он закатил рукава кофты, что позволило увидеть Чимину набухшие вены и длинные пальцы рук. Слишком красивые, что Чимин отвел тут же глаза. Не хотелось, чтобы человек подумал что-то лишнее, ведь они даже не знакомы. Заказанный Джей коктейль для Мина был не синего цвета, а красного. Он с удовольствием отпил половину и опираясь о стойку, тяжело вздохнул. – С вами все хорошо? – спросил Чимин и сам себе удивился, что задал такой вопрос. – Да. Джей, дождавшись ответа, сказала: – Знаю, что ты не любишь такие вечеринки, но она для тебя. Чего ты бесишься. – Да я уже успокоился. Вы же меня один фиг не слушали. – обиженно ответил Мин. – Слышь, Юнги, ты радуйся, что она хотя бы такая. Ты же представляешь, что было бы, если доверить такое дело Джину? Ты бы тут не прошел даже. И я, кстати, тоже. Мин усмехнулся и Чимин увидел, как приподнял только один уголок его губ, оголив зубы. – Если вы такое устроите – я уволюсь. Джей и Тэхен засмеялись, но их веселье продлилось недолго. Кто-то из зала позвал их и они быстро удалились, проговорив, что скоро вернутся. Но Чимин, почему-то знал, что они вернуться далеко не скоро. Наблюдая, как его друг здоровается то с одним человеком, то с другим, а после и с третьим, Пак потерял надежду увидеть друга снова. Впрочем, как и его девушку. Сидя в молчании с Мином, Чимин не знал, как завести разговор. Вернее, он не знал о чем можно поговорить с человеком, который работает с музыкальной сфере. Как Чимин понял – Мин Юнги тот самый композитор, про которого говорил Тэхен дома. Правда Чимин думал, что “этот композитор” будет куда разговорчивее. Хотя он и не надеялся, что ему вообще выпадет шанс пообщаться ним. Но сейчас он сидит рядом с ним, нервничает непонятно из-за чего и не знает, что спросить. – А вы…кто? – Юнги сам нарушил молчание между ними за что Пак был благодарен. – А, я друг Тэхена. – слишком неуверенно ответил Чимин. – Вы не из шоу-бизнеса? – Нет. Я – флорист. – Пак засмущался. Его работа по сравнению с работой Юнги сущий пустяк. Она даже внимания не стоит, поэтому Чимин не желал о ней говорить. Не хотел позориться. – По вашему голосу не скажешь, – вдруг выдал Мин. – Петь не пробовали? – Давайте перейдем на “ты”? – спросил Пак и Юнги кивнул. После он ответил: – Не пробовал. – Зря. Чимин потянулся к напитку и сделал глоток. – А ты считаешь, что он у меня красивый? – смело спросил Чимин и тут же пожалел об этом. Он покраснел и отвернулся, ругая мысленно себя за такие слова. – Да. Пак поджал губы и вернул взгляд на мужчину. – А ты поешь? – Чимин не знает зачем спросил это. Наверное, чтобы поддержать диалог. – Раньше пел, сейчас нет. Юнги сделал большой глоток своего коктейля и Пак повторил за ним. Чувствуя, как алкоголь все больше берет верх, у Чимина появилось дикое желание выйти покурить. – Юнги, не подскажешь, где можно покурить? – За барной стойкой есть балкон. Можешь там. Чимин кивнул и слез со стула. Слегка шатаясь, он обошел стойку, увидел балкон и вышел на него, вдохнув полной грудью воздух. Сразу стало хорошо. Закурив сигарету, Чимин выдохнул дым, огляделся и только сейчас осознал, что он действительно расслабился. Он не думает ни о чем, не переживает сейчас о себе и о будущем, не думает даже о Хару. Он с матерью, бабушкой, с ним все хорошо. Лишние переживания просто не нужны. Чимин, итак, нервный. Стряхнув пепел, Чимин наблюдал, как тлеет сигарета. Медленно, прям, как сейчас, расслабляется Чимин – медленно. Однако, все же, Чимину хотелось услышать, что с Хару все хорошо. Он достал телефон, набрал номер матери и услышал ее голос, сразу спросил за сына. Та ответила, что все хорошо, на что Чимин выдохнул и улыбнулся, сделав тягу. – Чимин? – не успел Пак отключиться, как его позвали. Он обернулся и увидел Юнги. – Тэхен попросил передать, что он поехал в агентство. Чимин забегал глазами по лицу Юнги и выбросил сигарету. – Там была пепельница… – протянул Юнги, указав за спину Чимина. – Извини, не увидел. А Тэхен вернется? Хотя, я позвонить ему могу же. – Заберет Чон Чонгука и приедет. Наверное, именно этого и боялся услышать Чимин. Он меньше всего хотел увидеть этого человека. Руки задрожали, а по спине прошлась дрожь. Пулей влетев внутрь, Пак подошел к барной стойке, допил коктейль и увидел, как сбоку подошел Юнги. Он сел рядом и с непониманием посмотрел на Пака. – Ты странно себя ведешь. – заметил Мин. Конечно странно. Чимин сам это понимает. – Слушай, я пойду. Скажи, пожалуйста, Тэхену, что я ушел. Не хочу ему звонить. – Я сам собрался уходить. Меня не радует тот факт, что Чон будет здесь, поэтому, напиши ему сообщение. – Точно. – Чимин выпрямил спину и достал телефон, быстро написал сообщение и слез со стула. Поспешил к выходу, забрал пальто и был готов выйти, но не успел он открыть дверь, как его глаза встретились с игривым взглядом человека, которого он вообще не хотел видеть. Никогда. – Ого! Чимин, пришел сюда искать новый член? Нашел? Чимин не верил услышанному. Он замер, наблюдая, как Чонгук проходит мимо него, громко здоровается со всеми и люди явно не очень рады видеть его. Когда он отошел на приличное расстояние, в зал вошел Тэхен с расстрелянным видом и сразу же он подошел к Паку. – Клянусь, я не знал, что он приедет. – оправдался Ким, нервничая. – Меня попросили его встретить, а ты ушел курить. Времени не было идти к тебе, поэтому… – Тэ, я поеду домой. Не хочу с ним находиться. – Давай вызову такси тебе? – спросил Тэхен. – Не надо. Просто прикрой меня перед ним. Не хочу, чтобы он пошел следом. – Ладно. – Тэхен сделал паузу. – Чим, я не специально привел тебя сюда. Я хотел, чтобы ты расслабился, со мной время провел, с Джей… Чимин улыбнулся и ответил: – Я знаю. Успокойся. Выйдя из зала, Чимин сделал еще несколько шагов, как услышал голос Тэхена и Юнги. Между ними диалог и Ким яро интересуется, куда собрался Мин. Тот же, отвечать явно не горел желанием, поэтому равнодушно сказал, что домой. Видимо, ему тоже не очень комфортно находиться рядом с ним. Чимин вышел на парковку и прошел вдоль стоящих машин по проезжей части. Выйдя на улицу, он закурил и свернул, идя вперед, отгоняя мысли о встрече с Чонгуком. Думая, что время может изменить отношение этого человека к жизни, было слишком наивным. Он никогда не ценил других. Окружающие его люди были лишь теми, кто всегда обязаны ему: принеси, убери, подай, ты обязан. Чонгук считал, что все вокруг никто, а он святой. И Чимин был для него некем. Лишь человеком, с которым он спал. Выдохнув дым, Пак выбросил сигарету и услышал: “Эй!” сбоку. Повернув голову он увидел Юнги, а после осознал, что хотел перейти дорогу на красный свет. – Твою мать, – выругался Пак и шагнул назад. Еще умереть ему не хватало. У него сын дома. – Ты в порядке? – Юнги подошел ближе, положил руку на плечо и Чимин почувствовал насколько сильно тяжелой она была. И теплой. – Да. Да, все хорошо. – Чимин старался отвечать уверенно. – Просто дома сын и я переживаю. – О, сын. – протянул Юнги. – Да. – диалог явно не складывался. Чимин нервничал рядом с Юнги и нес полный бред. Зачем ему информация о сыне? Но он не замолчал, решил, что Мину нужно знать, что сын не его, а умершей подруги. Юнги убрал руку с плеча и спрятал ее в карман куртки. – Ты взял на себя большую ответственность. Не каждый так сможет. – сказал ему Юнги. Они шли через дорогу и Чимину было совершенно плевать, почему Юнги идет с ним. Может быть им в одну сторону. – Ну, это тяжело, но я привык. Наверное. – Наверное? Чимин улыбнулся и ответил: – Я не был готов стать родителем. На меня это свалилось, но я правда люблю Хару. Я бы никогда не отдал его в приют. – Чимин вдруг начал оправдываться. Как будто перед ним Суын и он говорит ей все это, дабы успокоиться самого себя и ее, что он принял правильное решение. Юнги слушал. Молча, лишь иногда кивая. Он несколько раз отдернул Чимина от дороги, поменялся с ним местами, когда велосипедисты чуть не сбили его и поддержал под локоть, когда ноги Пака запнулись. А Чимин все говорил: про Хару, про жизнь, про Суын и ни слово не сказал про себя. – Прости, Юнги. Я не знаю, зачем все рассказала тебе. – тихо проговорил Чимин. Э– Наверное, хотел выговориться. Постороннему человеку всегда это проще сделать. – Возможно. – Пак поднял голову, посмотрел на небо и добавил: – Спасибо, что выслушал. – Не за что. И между ними повисла тишина. Юнги смотрел на Чимина, изучающе, а Пак боялся повернуть голову. Юнги не казался ему злым, но он смущался от его взгляда. – Чимин, ты женат? – Нет. – спокойно ответил Пак. – И девушки тоже нет. – С кем-то было бы легче воспитывать ребенка. Не считаешь так? – Считаю, – с грустью ответил Чимин и опустил голову, – И я бы очень хотел. – Но? – Я гей, Юнги. – признался Чимин и ту же секунду осознание истины пришло к нему. Он со страхом повернул голову, посмотрел на Юнги и не выдержав взгляда мужчины, рванул с места. Он бежал как ребенок от человека, которого даже не знает, боясь осуждений за плохое поведение. Спотыкаясь, тяжело дыша от тяжелого пальто, не желая оглядываться назад, Чимин ненавидел себя за свои слова. Для чего он сказал это? Думал, что Юнги возьмет за душу такой рассказ – гей забрал сына умирающей подруги к себе, как милосердно. Только никто никогда не думал, как это тяжело. Незнания того, что нужно делать – ужасны. Чимин так много раз плакал по ночам от бессилия, что уже со счета сбился. А тут он выдал правду человеку, которого видел в первый и последний раз…Идиот. До дома Чимин даже не понял, как добрался. Вроде бы вызвал такси, но весь путь был как в тумане. Дома Хару уже спал, а мать Чимина тихо сидела на кухне и пила чай. Увидев сына, она улыбнулась ему и сказала, что поедет домой, раз он вернулся так рано. Впрочем, Чимин не был против. Его, итак, тяготило то, что он попросил ее посидеть с Хару. Через некоторое время женщина ушла. В тишине Чимин совсем не знал, что делать. Она редко была для него настолько мертвой, что было слышно, как стучит в груди его сердце. Он переоделся, сел на кухне за стол и поглядывая в окно, размышлял о будущем. Но было ли оно у него? Возможно, Юнги был прав – ему нужен человек рядом. Тяжело все нести на себе, но разве много людей, представителей из таких же, как он сам, которые готовы быть с человеком, у которого есть ребенок? Чимин никогда не встречал такого человека. Подперев подбородок рукой, Чимин тяжело вздохнул и вспомнил о Юнги. Он, с белоснежной кожей, черными волосами и щеками, слегка пухлыми, как у Хару, понравился ему. Любовью с первого взгляда это не назовешь, но, возможно, будь Юнги таким, как Чимин, он обязательно бы попытался сходить с ним на свидание. Но Юнги другой. Чимин чувствует, что между ними не может быть ничего и от этого становится еще хуже. А Паку хотелось бы, чтобы рядом был такой человек, как Мин Юнги. Миновал час и все это время Чимин только и думал о Юнги. Мужчина запал в голову и вышел Чимин из состояния гипноза, когда услышал звонок в дверь. Он тут же вскочил и поспешил к двери, молясь, чтобы Хару не проснулся. Открыв дверь Чимин встретился с холодным, звериным взглядом Чонгука, опирающегося о стену рукой, удерживая себя от падения. – Зачем ты пришел? – спросил Чимин, преградив путь в квартиру. – Не скучал что-ли по мне? – спросил Чонгук, убрав волосы с лица другой рукой. – Прошло два года, как ты думаешь, скучал ли я? – Ну первые пару месяцев возможно, а вот дальше… – тянул невнятно Чонгук, – Нашел себе новый член? Чимин вздохнул. Ему не хочется слушать этот бред, поэтому закатив глаза, сжал дверную ручку. – Поезжай домой, – ответил Пак. – Увиливаешь от вопроса. Хару, да? Он все еще здесь. – Чонгук заглядывал в квартиру, но не зашёл в нее. – Да, мой сын живет со мной, Чонгук. Ему два года, как бы. – Надо же, уже такой большой. Познакомишь? Чонгук резко толкнул Чимина и вошел внутрь. Сняв быстро обувь, он пошел в большую комнату, заглянул в нее и тут же отошел назад. Шагнул в коридор, дошел до спальни и тут Чимин захлопнул входную дверь, резко побежал к Чонгуку и перехватил его руку, преградил путь в спальню. – Отойди. – злобно сказал Чон. – Не смей. – Я мельком взгляну. Или, там есть еще кто-то? Чимин крепко сжал руку Чонгука. Он ощутил его жар от кожи, за секунду вспомнил все то, что эти руки делали, какими они были ласковыми, пусть и не всегда. – Чонгук, пожалуйста, уходи. Мы расстались. – Но ты рад меня видеть, иначе не впустил бы. – Ты ворвался. И я, надеюсь, что ты по-хорошему уйдешь. Чонгук дернул руку, освободившись от хватки Чимина. – Ты угрожаешь мне сейчас? – Чонгук сделал шаг и почти навалился на Чимина, который прижался спиной к двери. – Нет, я просто прошу тебя уйти. Взгляд Чонгука убивал. Чимин раньше видел равнодушие от него, но чтобы его глаза были такими – никогда. Чимину страшно. Он до ужаса боится за Хару и сейчас был готов на все, лишь бы этот человек не тронул ребенка. Чонгук никогда не отличался терпимостью и сейчас неизвестно, что творится в его голове. Наблюдая, как лицо Чонгука приобретает звериный оскал, Пак задышал тяжело. Алкоголь мгновенно испарился. Чонгук оценивающе смотрел на Чимина, а после схватил за руку и потащил за собой в большую комнату, где швырнул его, будто котенка, на диван и снимая верхнюю одежду на ходу, выкрикнул Чимину, чтобы он не дергался.

2

Пак Хару

Папа, кажется, плакал. Я слышал, как он просил не трогать его, но кто-то, кто был с ним в комнате, где я играю, назвал его незнакомым словом. Наверное, плохим, а после папа заскулил, будто щенок. Я боялся встать. Не хотел, чтобы меня увидели и наругали. Правда я был уверен, что ругать будут папу, а не меня. Поэтому я и лежу. Папа снова пискнул и, кажется, что-то упало на пол, а после послышались шаги в коридоре и хлопок двери. Кто-то зашел в ванную комнату. Наверное, это был тот самый человек, который сделал папе больно, потому что папа всегда тихо открывает и закрывает двери. Я редко слышу, когда он выходит из комнаты или заходит. Свет в коридоре включился и послышались голоса. Папин я точно узнал и он… плакал. Я не ошибся, папа плачет. Он говорит, что ему больно, а после послышался звук, как будто шлепок. И тишина. Минутная, а потом снова голоса. – Давай, иди в полицию. Думаешь, меня посадят? – Не трогай меня. – Да и не собирался. Уже получил свое и знаешь, меня тошнит от мысли, что я был с тобой. – Убирайся. Не приходи сюда. Папа говорил тихо, а другой человек чуть громче него, а потом снова шлепок. И тишина, и тут я сел на кровать, поглядывая на дверь. – За что все это? – папа спросил скуля. Мне стало нехорошо от его голоса. – День у меня дерьмо, а тут ты попался. Раздались шаги и вскоре звук открывающейся входной двери. Кто-то ушел. Надеюсь, не папа. Прошло так много времени. Мне показалась вечность, хотя я не знаю, что это такое. Просто слышал это слово. Папа так и не зашел в спальню, но я слышал шум воды. Очень долго вода шумела в ванной и вскоре стихла. Дверь ванной комнаты открылась тихо и я сразу понял, что там, по ту стороны двери спальни, ходит папа. Он тихо выключил свет, подошел к двери и открыл ее, заглянув внутрь. Мои глаза впервые увидели папу таким. Он широко распахнул дверь, зашел и улыбнулся, но делал это слишком натянуто. Подошел ближе ко мне, сел на кровать и протянул руку. Холодную руку. – Разбудил тебя? Ложись. – Папа, давай спать? – спросил я тихо и покосился на дверь. Мне было страшно. Я не был уверен, что тот дядя ушел. Казалось, что он сейчас войдет в спальню и я заплачу, а папа снова будет говорить:“не трогай”. – Хару, куда ты смотришь? – Пап, там дядя был. Он ушел? Лицо папы мгновенно стало совсем другим. Он забегал глазами по кровати. – Папа, у тебя щека красная. Дядя сделал тебе больно? – Нет. – папа ответил коротко. – Хару, давай поспишь сегодня со мной на кровати? – А можно? – я улыбнулся. Не помню, когда я спал с папой в его кровати. – Конечно. – папа встал и помог мне вылезти из моей кровати. Перенес меня на его кровать и мы легли, глядя друг на друга. – Папа, не грусти. У тебя есть я. – Я и не грущу. Ты – все, что мне надо. – папа коснулся моего носа пальцем и я засмеялся. Его холодная рука была приятной. – Люблю тебя, уголек. – Уголек мне не нравится. – А как тебе нравится? – Господин Пак Хару. Папа, вдруг, засмеялся. – Надо же, какой ты у меня серьезный. – А то. – Тогда, господин Пак Хару, я тебя люблю. Мне стало так приятно от слов папы. Так тепло. – И я люблю тебя, пап. – Давай спать. – сказал папа и накрыл нас одеялом. – Закрывай глазки, господин. И я закрыл глаза, потому что папина рука крепко держала мою руку. Он был рядом.