Лесной дом

Жан не знал, что ему делать. Точнее, не понимал как действовать. У него была цель, и он пытался искать пути, как её достичь, но пока что он стоял на месте и не понимал, куда ступить. Он оставался в доме, или всегда находился рядом с Джереми и Девочкой. Эта кошка была очень умной, будто специально держала его на месте. Это не могло быть правдой, но он, имея частички благоразумства, не прогонял её. В самом деле, Жан не понимал, что вообще происходит. Все эти дни он только и делал, что наблюдал. Смог составить график и даже выяснить когда и во сколько в доме нет ни кошки, ни Джереми. Это происходит по средам с утра до обеда. В то время, когда он в основном всегда спит. Может, такая же логика действует и для других дней, но он заметил пока что только среду. Поэтому, найдя свои вещи, Жан взвалил их на себя и вышел наружу. Он собирался уйти и покинуть данное место. Ему ни к чему находится здесь: его миссия исполнена, больше у него нет целей, поэтому ему пора закончить всё. Поэтому у него осталась всего одна цель: покончить с собой. Это будет правильно. Жан осторожно обошёл дом и пошёл в том направлении, где не видел следов тропы. Он пошёл в эту сторону, потому что надеялся, что он никого не встретит и сможет спокойно уйти. Тропа не была протоптана, поэтому он не должен был никого встретить. По крайней мере, так было задумано. Жан шёл своей дорогой. Он направлялся всё глубже и глубже в лес, дальше, чтобы его не нашли. Жан всё шёл и шёл, пока не наткнулся на озеро. Оно было небольшим и чистым. Жан видел как на дне плавали рыбы. Такой чистоты воды он ещё никогда не видел. Определённо, ему понравилось это место. Определённо, он бы остался здесь, не увидь он на его берегах Джереми. Он, обставленный несколькими корзинами вокруг, сидел на берегу и рукой касался воды. Он выглядел так, будто пришёл просить совета у старшего, более опытного человека. Жан не знал этого чувства, но видел как это делали другие: советовались. Он замер на месте, Джереми ничего не услышал и Жан сделал несколько шагов назад. Поднялся ветер. Это было весьма необычно: с утра было тепло и ничего не указывало на появление ветра. Особенно необычным оказался сам Джереми. Он резко вскочил на ноги и начал крутить головой вокруг. С такого расстояния Жан не мог разглядеть выражение его выражение лица. Особенно странным стало следующее. Джереми закричал: — Жан, ты здесь? — Он опять покрутился на месте, и ветер немного стих. — Если ты здесь, то выходи. Жан не понимал, как ему следует поступить, поэтому он остался стоять на месте и наблюдать, как Джереми зовёт его, вглядываясь в кусты. Ветер бы помог ему: из-за шума листы сломанные ветки никто не услышит, а если он уйдёт чуть дальше, то Джереми не сможет его видеть. Тогда-то он уйдёт. Чем дальше он шагал назад, тем сильнее дул ветер. Он перестал быть таким тёплым и приятным, как до этого, он стал намного суровее и могучей. Он дул в спину, все волосы были усеяны листвой и мелкими палками. Идти назад было тяжело, а лёгкие были слишком набиты воздухом. Теперь ветки уже ломал не Жан, а ветер. Стоило ему остановиться, ветер начинал стихать, а сделать несколько шагов назад: наоборот усиливался ещё сильнее. Словно ветер был чем-то живым. Он толкал его вперёд. Словно им что-то управляло. Или кто-то. Джереми. Ведьмак. — Жан! — Услышал он своё имя в очередной раз. Открыл глаза и увидел стоящего впереди Джереми. Ветер прекратился. Жан отступил. Ветки сломались. Насколько сильно приближался Джереми, настолько же старался отступать Жан. Джереми что-то говорил, а Жан перестал слушать. Отступая назад, Жан врезался в дерево. Это могло бы быть концом. Но каким? Жан развернулся и побежал. Это не может быть тем концом, где он остаётся с Джереми. Это должен быть тот конец, который в самом деле конец. Конец всего. Жизни. И страданий. Конец всего. Он бежал вперёд, а Джереми бежал позади. Некоторое время они бегали, пока Джереми не поймал его. Жан был слаб: раны не до конца зажили, поэтому бег причинял боль. К тому же, он ничего не делал несколько недель, даже ходил слишком мало. Поэтому ничего удивительного, что Джереми смог поймать его. Это просто показывало насколько Жан жалок. Смотря в глаза Джереми, Жан не видел той мягкости и добродетели, которая была с ним всё это время. Там была жёсткость и твёрдость. Джереми ничего не сказал. Он вырастил прямо из земли стебель растения и связал их между собой. Вставая, Джереми потянул за собой Жана. К тому же, он забрал то единственное, что было у него было: меч. Между ними было расстояние в полметра и тишина, которая слишком давила. Жан боялся. Того, что будет дальше. Они вернулись к озеру и Джереми стал собирать свои корзины. Он дал одну из них, с ягодами, Жану, а остальные взял себе. Обратно в дом они вернулись в тишине. Оставив корзины на скамейке у дома, Джереми завёл его внутрь и усадил на кровать. Сделал себе какой-то чай, что пах очень крепко, и медленно выпил его. — Ты собирался уйти, — сказал он голосом, непохожим на свой, — я прав? Жан не собирался врать. Ему правда нравился Джереми, но он ничего не мог с собой поделать. — Жан, не молчи, я прав? — Да. — Ты с собой ничего не взял, — подметил Джереми. — Я взял свой меч, — возразил он. Джереми посмотрел на меч, который стоял у стола. Он очень внимательно его рассматривал несколько секунд, прежде чем открыть рот. — И чтобы ты делал, когда смог уйти? Жан не ответил. Джереми вздохнул и подошёл к нескольким полкам. — Раз уж я говорил, что не позволю тебе покинуть дом в случае чего, — сказал Джереми и повернулся. В его руках была верёвка. — Я исполню это. Дай руки. Джереми стоял перед ним и ждал момента, когда Жан сдатся и смирится со своей судьбой. — Нет, — голос дрожал. — Жан, — настаивал он. Глаза забегали по комнате, Жан не любил верёвки. Они ужасны. С ними связано столько историй, что Жан рад бы никогда больше не видеть верёвок. Он беспомощно покачал головой. Ему не удастся сбежать из дома Джереми, пока сам Джереми в нём. Джереми опустился перед ним на колени. — Я пытаюсь помочь тебе, Жан, — Жан не верил. — Показать, что то, чего ты хочешь — не выход. Смерть ничего не решит. Поэтому позволь себе остановится и подумать: действительно ли это то, чего ты хочешь. Жан знал: да. Он действительно хотел умереть. Безо всяких сказок и преувеличений. Смерть — именно то, чего он заслуживает. — Я не хочу, чтобы ты совершал ошибки и поэтому пытаюсь оградить от необдуманных решений. — Ты ничего не знаешь, — зашептал Жан. — Не знаю, — кивнул Джереми и посмотрел прямо ему в глаза. — Но ты можешь мне рассказать, и тогда я буду знать. — Нет. Джереми улыбнулся. — Я прошу тебя остаться, — сказал он и поднял верёвку. — Чтобы ты хорошо подумал. Я думаю, что пожив здесь, ты станешь думать по-другому. Жан спрятал руки от Джереми. — Позволь мне. — Нет. Ведь тогда это будет значить, что он сдался. Утратил свою цель и остался в этом доме. — Ты останешься в доме? — Жан помолчал. А после — кивнул. У него всяко не было возможности больше уйти. Больше Джереми точно не допустит такой оплошности. Хоть он и выглядит добрым, но мозги у него точно не куриные. — Как бы я хотел тебе доверять, но я не могу поверить на слово. Мне нужно закрепить это действием, хорошо? Жан против. — Я хочу, чтобы ты сделал это для меня, Жан, — медленно проговорил Джереми. — Так я буду спокоен. Жан всё ещё был против. — Хей, это такая большая проблема? — Спросил он. — Верёвки, — Жан посмотрел на них. — Я не могу. — Так проблема в верёвках? — Задумался Джереми. Жан был против, но он готов играть по чужим правилам. Сейчас он не принадлежит сам себе. — А если это будут не верёвки? — Спросил он. Джереми поднялся и протянул руку куда-то за голову Жану. Через секунду он опять сел, а в руках у него был небольшой отросток травы. — Он мягкий и совсем не жёсткий, поэтому всё должно быть хорошо, что скажешь? Жан был против, но у него не было выбора. Протянув руки, он наблюдал, как часть растения обматывает его запястья и замирает в одном положении. Джереми проверил не слишком ли туго получилось и, удовлетворённый, поднялся. Это растение совершенно не было жёстким, скорее мягким и приятным. Если бы его руки не были соединены вместе, Жан бы вообще забыл об этой траве. Он лёг на кровать и закрылся одеялом. Вот и всё. Он добровольно заключил себя в ловушку. Жан сдался лишь для того, чтобы в будущем оказаться успешным, ведь... Он должен умереть.