ZEPAR

      После завтрака в замке начался переполох. Взрослый полноватый бета явился в комнату Тэхёна и сообщил, что император велел привести вчерашних гостей в тронный зал. Наряд бета принёс с собой, и Тэхён сначала отказался надевать дорогую одежду, но приказы Его Величества не обсуждаются, поэтому пришлось смириться с участью выглядеть как жених на выданье. Сначала бета осторожно расчесал густые волосы Тэхёна, затем собрал их в высокий хвост и закрепил красивой золотой заколкой. Короткие пряди упали на лицо, но Тэхён быстро убрал их за ухо и подошёл к зеркалу, чтобы посмотреть на себя в блеске золота. Выделенная комната маленькая, даже меньше, чем в таверне, и рассчитана на одного приближённого к императору слугу, поэтому расположена рядом со спальней правителя. Двум людям в ней не разминуться, поэтому Тэхёну пришлось смотреть на себя издали.       Бета взял в руки белоснежного цвета длинный шёлковый халат с шифоном поверх и оповестил, что это домашняя одежда Его Величества, но он её никогда не носил. Причина простая — слишком скучный цвет и раздражают мелкие бриллианты, которые украшают шифон. Одежда долго лежала в гардеробной и наконец пригодилась. Тэхён почувствовал себя неуютно, когда бета затянул атласные ленты на его манжетах, затем на пояснице завязал широкий пояс. Из обуви Тэхён получил белые сандалии, после чего назвал себя привидением. Вновь посмотрев на себя в зеркало, он засмущался. Бриллианты и шёлк переливаются, подчёркивают блеск счастливых глаз, но загар не придаёт виду аристократический шик.       — Давай поменяемся одеждой? — Тэхён посмотрел на длинную рубашку беты и посчитал её более удобной, чем халат.       Тот в испуге замахал руками и попросил идти в том, что лично выделил Его Величество. Надо всего лишь раз явиться к нему в белом халате, а потом наверняка он позволит гостю надеть рубашку да штаны. Тэхён пошёл на уступки и попросил отвести его к императору, ведь, чем скорее пройдёт встреча, тем быстрее прозвучит разрешение переодеться.       По пути в тронный зал бета рассказал, что среди приглашённых есть Чонгук и Юнги. Чимина не пригласили, потому что его проблема решена — вчера Его Величество позаботился о ребёнке. Вскоре историю его рождения будет знать только Чимин, но даже он, спустя годы, не узнает в повзрослевшем мужчине сына чернокнижников.       Когда Тэхён вошёл в зал, доселе тяжёлая атмосфера моментально прошла через фильтр засиявшего лица Чонгука и превратилась в невесомую дымку, как шифон белого халата. Чонгук догадался, что Босон специально отдал свою одежду, чтобы показать, каким Тэхён может быть. И суть даже не в дорогих вещах, а в поведении — Тэхён стесняется, робеет, обхватил себя пальцами за кисть, словно прикрывая халат. Он видит приоткрытый рот Чонгука, ещё больше теряется, и если бы Юнги не остановил его за руку, дошёл бы до Босона.       — Доброго здравия, Ваше Величество, — Тэхён поклонился, и Юнги его отпустил.       Босон закинул ногу на ногу, локтем упёрся в подлокотник тёмного трона и подпёр ладонью щёку. Ему скучно, потому что Юнги отказывается от подарков. Впрочем, это и есть причина, по которой Тэхёна пригласили на встречу. Чонгук не смог объяснить Юнги про важность принимать подарки от императора. Поскольку ругать человека, который жить не хочет, без толку, Босон пошёл по лёгкому пути — приказал слуге привести Тэхёна.       — Что подарить твоему другу? — молодой император тяжело вздохнул и принялся раскачивать тапочку на большом пальце ноги, при этом нарушая покой мозолей.       — Не обижайтесь на него, — моментально сориентировался в ситуации Тэхён. — Ему неприятно ваше предложение, потому что его мало что способно сейчас взбодрить.       Босон выпрямил спину, поднял указательный палец вверх и подчеркнул:       — Мало что! Так что же может?       Тэхён приблизился к Юнги и принялся с ним шушукаться, будто два сплетника на углу таверны. Юнги начал говорить, что ему ничего не надо и достаточно зарплаты, а деньги императора Чимин точно не примет. Тэхён прошептал, что кроме денег, есть вещи, которые может предоставить только император. Они ему точно по карману или вовсе на чердаке валяются мёртвым грузом.       — Забыл? — Тэхён напыжился и сквозь зубы процедил: — У тебя свадьба. Кольца проси. Ни у кого таких не будет. Чимин же омега, поэтому от счастья из трусов выпрыгнет, когда увидит завистливые рожи других омег. Вспомни, когда ты купил надёжный меч, тоже месяц его на плече пафосно носил, а не в ножнах, и коллекционировал завистливые взгляды.       Юнги приподнял брови, вспоминая, что должен сделать предложение Чимину. Следует поторопиться, чтобы занять очередь в храм, иначе можно не успеть стать мужьями до того, как тяга к вечному покою возьмёт вверх над желанием жить.       — Ваше Величество, — неуверенно заговорил Юнги, но быстро вернул себе самообладание. — Ваше Величество, раз вы предоставили мне выбор, то я прошу у вас два кольца. Я хочу выйти замуж за Чимина и удивить его кольцом, но, как вы понимаете, на мою зарплату особо не выпендриться.       Он резко замолчал, осознав, что сказал лишнее. Деньги для оплаты наёмникам выдаёт император и, что неудивительно, жалоб на суммы не поступало. Юнги откашлялся в кулак и добавил, что удивить омегу способна исключительно вещь Его Величества, ведь он самый блистательный в украшениях и одежде.       Тэхён мысленно его смекалку похвалил, а Босон приказал слуге принести бархатную шкатулку. Юнги он объяснил, что изысканные и подаренные кольца не может отдать, но обычные — вполне. Поскольку размеров колец он не знает, Юнги должен сам подобрать нужные. Выбор огромный, несмотря на скромные размеры шкатулки. Различные камни и металлы, от цветов которых рябит в глазах, ввели Юнги в ступор. Он закатал рукава старой рубашки, чтобы Его Величество видел — гость не ворует, и попросил помощь у Тэхёна. Парных колец нет, большинство рассчитаны на размер Босона, а у Чимина небольшая ладонь с аккуратными пальцами. Тэхён даже при огромном желании не способен помочь подобрать украшение, потому что его ладонь и пальцы длиннее, чем у Юнги и Чонгука, и, соответственно, ему необходимо кольцо большего размера, чем у Чимина. Но всё же совет дал: не выбирать слишком вычурные украшения. Будет идеально, если попадётся кольцо без камней, однако оно не достойно императорского пальца, поэтому Юнги пришлось перебирать всё добро Босона, пока не попалось золотое кольцо с одним маленьким красным камнем. Юнги не разбирается в драгоценностях, поэтому без радости и ошеломления примерил кольцо на палец — подошло. К нему осталось подобрать пару, чтобы Чимину понравилась хотя бы отдалённая схожесть.       Тэхён почувствовал на себе пристальный взгляд и посмотрел на Чонгука, который ушёл глубоко в свои мысли. Он смотрит на Тэхёна без пошлости и поедания, но будто обнимает его мягким взглядом, окутывает теплом чувств и оберегает от любого негатива. В этом весь Чонгук — красивые слова говорить не умеет и безумные подвиги не совершает, но взгляды и жесты всегда выдают его чувства. Тэхён решил пошутить — послал Чонгуку воздушный поцелуй. Так легко и бесцеремонно поступил, словно в зале нет императора. Один невинный поступок заставил Юнги тяжело вздохнуть со смирением, ведь любовь порой лишает рассудительности и требует устраивать сюрпризы. Тапочка на пальце Босона закачалась активнее, а сам император внимательно следил за гостями и слугой. Тэхён улыбнулся, и от удовольствия на его носу образовались морщинки. Чонгук очнулся, не сразу поверил, что ему послали поцелуй, и некоторое время часто моргал, проверяя реальность. Когда же она подтвердилась, захотелось новых поцелуев. Чонгук подумал, что увести подальше Тэхёна для разговора — идеальный план, но присутствие императора вынуждает стоять столбом и ждать разрешения уйти. Из-за печальных мыслей, на лице Чонгука отразилась грусть, и он опустил взгляд к мозаике на полу. Тэхён ощутил его чувства и встал рядом с Юнги, не улыбаясь и считая, что нельзя более тянуть время для предложения соединить судьбы, потому что скоро Чонгук разочаруется в себе, посчитав, что слишком долго медлит. Это неправильно, потому что виноватых в ситуации нет — обстоятельства складываются не лучшим образом.       — Ваше Величество, — Юнги отодвинул в сторону слугу и поклонился, после чего показал два кольца, — я возьму эти. Сегодня же я и Чимин запишемся в храме…       — Я не умею ждать! — грубо перебил Босон, немного вытянул руку и пошевелил пальцами, после чего слуга со шкатулкой убежал за бумагой и пером с чернилами. — Я хочу себя порадовать. Почему я должен ждать, чтобы ощутить радость?       Говорил без капризов, но и без улыбки. Он скорее раздражён, чем зол, а возможность кому-то подгадить жизнь подарит ему ощущение, что морально плохо ещё одному человеку. Гадость Босон решил устроить посреднику, письменно приказав провести ритуал бракосочетания над Юнги и Чимином, а Тэхёну выдать документ о рождении. Писал письмо он за тем самым столом, который расположен возле окна, и грозился позволить солнцу вновь оставить ожоги на нежной и светлой коже.       Тэхён состроил равнодушный вид, а Юнги, припоминая недоверие Чимина к пророчеству, удивился. Очередь можно не занимать и заключить брак сегодня, потому что Босон приказал посреднику использовать время отдыха для работы, а наверстать его когда-нибудь одним полноценным выходным днём. Ему принципиально нужно, чтобы сегодня кто-то страдал, как он, и под руку попался посредник, из-за чего Тэхён сообразил — настало время задержаться в замке, чтобы исполнить второе пророчество.       — Вернёшься с документом и мужем, чтобы я убедился в твоей честности, — Босон передал Юнги бумагу и отпустил его в таверну к Чимину.       Когда Юнги и слуга ушли, Босон подошёл к окну и долго смотрел на макушки елей. Пользуясь заминкой, Чонгук приблизился к Тэхёну и встал рядом. Оба ждали, когда Его Величество заговорит первым, но тот молчал. Тогда Тэхён понял, что проблема Босона превратилась в мозоль на душе, которая болит не хуже той, что на пятке. Она натёрлась из-за постоянных одинаковых мыслей, которые летят по кругу и приносят страдания. Поскольку Босон проявил раздражение, когда тема коснулась свадьбы, Тэхён догадался, что все люди подвержены простым человеческим желаниям, среди которых брак, любовь и любимый человек под боком. А у Тэхёна как раз есть один холостяк с зудящим желанием выйти замуж.       — О замужестве думает, — полушепотом сказал Тэхён и посмотрел на Чонгука.       — Да! Думаю! — Босон вспылил, наконец-то услышав повод, чтобы поговорить о проблеме. — Это странно? — он оглянулся на гостей и, шлёпая тапками по пяткам, направился к трону. — Ты даже не представляешь, как мне тяжело! — он остановился, внимательно посмотрел на Тэхёна и понизил голос: — Хотя ты-то как раз, может, и понимаешь. Сколько у тебя омег было? Сотни три-четыре? — он махнул рукой: — Не важно. У меня всё равно значительно меньше, но вот удовольствия от этого нет. У тебя такое бывало?       — Каждый раз, — признался Тэхён, — потому что подсознательно я держал страх.       Понимание, что кому-то знакома проблема, подтолкнула императора на маленькие откровения. У него нет страхов, но долгие поиски супруга привели к разочарованию. Чувствуя его, Босон насторожился, ведь в глубине души держит надежду на лучший исход и не желает с ней расставаться. Но годы идут, а результата нет. Быть может, в его возрасте рано отчаиваться, однако он император, который обязан привести в замок того, кто родит наследника. Советники в один голос твердят, что необходим гарем, который украсит трудовые будни правителя. Почти у всех императоров в замке жили несколько омег для плотских утех, и брат Босона тоже любил навещать спальни любовников. Но Босону это неинтересно. Традиция содержать гарем его нервирует, поэтому он залез в книги своих предков и нашёл записи, в которых указано, что ранее два правителя отказались от гарема. Значит, традиция не является обязательной. Босон её нарушил и перебирал омегами, чем вновь не понравился советникам, которые настаивали: императоры выходят замуж не по любви, а по расчёту. Советники собрали данные про богатых и молодых омег империи, затем выведали про сыновей императоров-союзников, но Босон всех отклонил. Он искал омегу для души и тела, чтобы чувствовать радость и счастье. В его постели побывали многие, но они ублажали тело, а не душу. Из-за скверного характера Босона, он упорно продолжал искать идеального себе партнёра, однако постепенно поиски стали проходить реже, а полгода назад вовсе остановились, потому что настал период разочарования.       — Неужели советники правы? — Босон сел на трон и положил ногу на ногу, чтобы удобнее качать тапку на пальце. — Вы видели моих потенциальных женихов? Они скучные. С ними даже поговорить не о чем! Ходят за мной, как овцы послушные, со всем соглашаются, своего мнения не имеют. С ними поговорить равносильно высказаться своему отражению! Я уверен, что в постели они как механические куклы: в какую позу их поставишь, в той они стоять и будут, — он тяжело вздохнул, печальным взглядом посмотрел на Чонгука и буркнул: — Чонгук, почему ты альфа? Вот был бы ты омегой, я бы замуж за тебя вышел.       — Ваше Величество, — Тэхён заговорил так, словно изначально не видел его будущее, — у меня есть на примете один омега, который не заставит вас скучать, — он вспомнил своё прошлое и сразу уточнил: — Я с ним не спал! Клянусь, что между нами ничего не было.       Босон сменил грусть на заинтересованность и предупредил, что в постели не любит экспериментов, поэтому почти все сексуальные практики сразу исключаются. Тэхён посмотрел на него игривыми чёртиками в глазах и хитро затянул, что его знакомый приятно удивит Его Величество и тоже страдает от одиночества. Омега совершеннолетний, по меркам Тэхёна красивый, однако из небогатой и многодетной семьи.       Босон перевёл взгляд на Чонгука, и тот, догадываясь о ком речь, добавил:       — Он из моего отряда, командующий омега.       Босон моментально выпрямил спину, прекратил качать тапочку и серьёзно задумался. Холодок прошёлся по коже от представления общения с омегой из отряда Чонгука. Вернее отряд принадлежит императору, который наёмниками никогда не интересовался. Есть множество записей воинов и омег, и Босон решил заново их перечитать. Он у Тэхёна узнал имя омеги и постановил:       — Оба идите к нему, приведите в замок и подготовьте ко встрече со мной.       Он вскочил на ноги, надел тапку и едва не бегом помчался в кабинет, где хранятся все отчёты отряда. Тэхёну понравилось то, что Босон заинтересован в знакомстве с омегой, а не сразу тащит его в постель. Донхён из пугливых бедняков — едва душу богам не отдаст, когда узнает, к кому его ведут. Он никогда не приходил в замок, не общался с императором, и видел его лишь едущим на лошади по улицам столицы.       — Ты уверен в своём плане? — Чонгук аккуратно взял Тэхёна за руку и повёл к выходу из зала.       — Абсолютно, — Тэхён мягко сжал его ладонь и встал ближе. — Вполне нормальное явление, когда в семье кто-то нарушает то, что за долгие века приелось. Босон стал одним из тех, кто приносит в род изменения. Он самый молодой император за всю историю Кореи, поэтому что-то нестандартное от него вполне ожидаемо. Сколько в стране богатых семей, в которых омег воспитывают для роли супруга правителя? От силы насчитывается пять штук, и они тоже не портят кровь, поэтому заключают между семьями браки. Союзники тоже сужают круг женихов, и сегодня они друзья, а завтра легко предадут, поэтому отдать ребёнка замуж за принца или императора всё равно что сдать его под залог гарантии безопасности, — Тэхён вышел в коридор следом за Чонгуком и подвёл итог: — Роду нужна свежая кровь, и Донхён её предоставит. Не переживай за него. Всё в этом мире случается вовремя. Главное, что Босон сумел настоять на своём, а не повёлся на уговоры советников. Кстати, — Тэхён перевёл взгляд на Чонгука, — почему он не воспользовался тобой как колдуном в вопросе личной жизни?       Чонгук улыбнулся. Ему хочется, чтобы коридор не кончался, и руку не отпускать. Ладонь Тэхёна приятно согревает ладонь Чонгука, пальцы поднимают в памяти моменты про сладкую конфету, а тишина в замке расслабляет и напоминает, что вокруг никого нет, поэтому можно признаться в любви. Есть суровая стража, расставленная возле дверей, но ей наплевать на посторонние разговоры, а голос Тэхёна тихий, спокойный и с тоном уверенности.       Несмотря на тишину, Чонгук сначала ответил на вопрос: есть темы, которые даже императору сложно говорить вслух. Вероятно, Босон пытался сам справиться с проблемой, пока не явился Юнги, который внезапно для знакомых с ним людей решил выйти замуж за Чимина. Босон тоже наслышан про их странную любовь, потом узнал про состояние Юнги и опешил от того, что брак между ним и Чимином всё же состоится. Это стало последней каплей терпения. Сравнивая своё положение и Юнги, император сделал вывод: здесь и сейчас обоим нужна помощь. И не прогадал с моментом.       Тэхён отпустил руку Чонгука, открыл дверь замка и вышел на улицу. Сначала он предложил навестить Юнги, которого нельзя оставлять в сложном положении. Сделать предложение Чимину — задача непростая для того, кто всё ещё в глубине увядающей души любит его, но умом себя ненавидит. Тэхён пообещал Чонгуку, что Юнги себе не навредит.       — Когда он готовился к смерти, то был согласен творить безумие, считая, что терять ему нечего, — Тэхён миновал ворота замка и направился к домам. — Оно основывалось на всей злости к чернокнижникам. Её нужно было направить в иное русло, — он посмотрел на Чонгука и объяснил: — Но направить Юнги мог только на себя. Я уверен, что даже в нынешнем состоянии он помнит наш разговор и предложит Чимину выйти замуж. Я верю, что Чимин засунет свой сарказм себе в задницу и серьёзно подойдёт к решающей их судьбы ситуации. У них двоих было много времени, чтобы подготовиться к ней.       Чонгук понимающе кивнул. Если бы Чимин заранее не знал про свадьбу, то его первой реакцией стали бы шутки. Ругать его за них никто не осмелился бы, понимая, что предложение руки и сердца от Юнги, который в плохом состоянии, сложно воспринять всерьёз. Юнги считают сумасшедшим, поэтому он вполне способен не отдавать отчёт своим действиям. Однако Чимин услышал пророчество, долго над ним думал и присматривался к Юнги. Они общались дольше обычного, часто меняли темы для разговора, и Чимин ясно увидел и услышал, что Тэхёну необъяснимым образом удалось не дать рассудку Юнги затуманиться. Чонгук точно знает, что Чимин тщательно обдумал предсказание и морально подготовился к насмешкам наёмников, которые посчитают, что он сошёл с ума, поэтому вышел замуж за смертника.       Возле старой каменной таверны без названия Тэхён пробурчал, что соскучился по жёстким матрасам. Постель в замке слишком мягкая. Телу, которое привыкло к деревянным поддонам и земле, невыносимо сложно лежать на перине. Ещё одну ночь на ней Тэхён не выдержит и приметил узкий проход в комнате. Ночи ещё тёплые, поэтому можно бросить на пол одеяло и спать на нём.       Когда Чонгук и Тэхён вошли в таверну, вдохнули вонь дешёвого табака, услышали унылую игру сонного скрипача и смех пьяных наёмников, которые всю ночь пропивали заработанные в походе деньги. Кто-то хмельным взглядом окинул вошедших посетителей, узнал Чонгука и громко его приветствовал. Следом один из посетителей поинтересовался:       — А рядом — тот чокнутый межеумок, про которого вы говорили? Это ему вы хотите жёлтые глаза выколоть и болтливый язык вырвать?       Он получил подзатыльник от Инсона. Музыка стихла, потому что скрипач тоже слышал громкие рассказы про Тэхёна, но, как и все слушатели, представлял его иначе. В историях разговорчивых воинов Тэхён описывался неряхой, который не вылезает из халата Юнги, не любит ухаживать за волосами и пугает внешностью. Сейчас люди рассматривали красивого альфу в дорогих одеждах и с золотым украшением в волосах. Один храбрый омега подошёл к нему и заглянул сначала в глаза, проверяя их цвет, затем посмотрел на камни и с удивлением крикнул, что колдун ходит с бриллиантами.       — Чем же ты заслужил такое богатство? — омега настырный и едва на шею не вешается, видя в Тэхёне супруга.       — Ничем, — без радости от встречи ответил Тэхён и моментально подобрал удобную ложь: — Моя одежда постирана, поэтому мне одолжили этот халат. Я пришёл в таверну, чтобы у командира Чона купить рубашку и штаны.       Чонгук взял его за руку и повёл на второй этаж в свою комнату. Он ждёт, когда в крови проснётся ревность, а её нет. Где же это чувство, от которого ноздри раздуваются, под кожей вены вздуваются и давление поднимается? Чонгук не может сказать, что абсолютно спокоен. Нет, ему не нравится, когда с Тэхёном заигрывают, но он относится к этому, как к временному явлению, которое исчезнет, когда Чонгук наконец-то сделает предложение. Не найдя в душе ревность, он с удивлением заметил, что есть уверенность, причём в себе. Где же комплексы? Те, которые берут начало из детства и в подсознании разговаривают голосами родителей, утверждая, что Чонгук всё ещё в чём-то плох. Где сомнения, ведь Тэхён тоже альфа? Чонгук всегда засматривался на омег, ему нравился секс с ними, но и от Тэхёна нет отвращения, значит, впереди в личной жизни ждёт что-то хорошее. Чонгук не сомневается в успехе, потому что максимально окружит Тэхёна заботой, и ни на секунду не усомнится в любви. Помня горький опыт лишней самоуверенности и пустых обещаний, Чонгук мысленно себя отругал и насторожился, взяв над собой контроль, чтобы остановиться, когда ситуация повернётся в негативную сторону.       — Юнги, наверное, нервничает перед предложением, — Чонгук остановился в коридоре со множеством дверей. — Я тоже хочу сделать…       Договорить ему помешал Юнги. Он вышел из своей комнаты с кольцом в руке. Свой лучший наряд он не надел, не считая это необходимостью, и остался в рубашке и штанах, в которых навестил императора. При виде друзей, он предложил им присоединиться в качестве наблюдателей, но те отказались, решив, что Юнги должен остаться один на один с Чимином и самостоятельно побороть нервозность. У него есть Чимин, способный прийти на помощь, если Юнги начнёт не справляться со словами, и дополнительная поддержка не нужна. Однако подслушивать Тэхён и Чонгук задумали.       Юнги глубоко вдохнул, медленно выдохнул и посмотрел на золотое кольцо, начиная склоняться к тому, что творит бессмыслицу. Положение доходит до того, что с минуту на минуту он добровольно предложит Чимину стать мужьями. Моментально в затылок задышала ответственность, напоминая, что она огромная и способна не только лечь на плечи, но и повиснуть на спине. Впрочем, Юнги вспомнил, что брак у него для выгоды Чимина, как императоры выходят замуж для обогащения. Даже гордость взяла за свой поступок и развеяла сомнения.       Юнги подошёл к соседней двери и постучал. Чимин, одетый лишь в штаны с закатанными до колен штанинами, отозвался и разрешил войти, не подозревая, что его ждёт. При виде Юнги он поставил на стол большое блюдо с мясом и сообщил, что обед не за горами. На кухне еду готовят повара таверны, поэтому печи смогут уступить через час, однако Чимин на это время замариновал мясо. Юнги дверь оставил открытой, окинул взглядом комнату: чисто, убрано, на кровати цветастое покрывало, а на подоконниках стоят горшки с цветами. Вновь Юнги засомневался, что Чимину нужно марать историю своей жизни кратковременным браком.       — Мы можем купить еду, если ты сильно голоден, — Чимин пытается угадать причину заминки. — Император мог бы и покормить! Чонгука точно покормил, а ты будто солнечным лучами питаешься.       Он повернулся к сундуку и, ворча что-то про смену одежды, поднял крышку. Юнги разжал кулак, посмотрел на кольцо и вспомнил план Тэхёна, после чего набрался смелости. Он подкрался к Чимину сзади, одной рукой бережно обнял за талию, и тот замер, ожидая продолжения. «Обещанный интим?» — промелькнула мысль в голове Чимина, и он вдохнул запах лимонного базилика, после чего увидел, как Юнги второй рукой преподнёс кольцо.       — Выйдешь за меня замуж? — Юнги краток, несмотря на то, что минутами ранее письменно составлял длинную речь с чувствами и оправданиями.       Чимин забыл, что умеет разговаривать. Он не просто потерялся, а растворился в лёгких объятиях, шёпоте любимого голоса и блеске кольца. Оно очень красивое. Чимин не надеялся на что-то золотое, да ещё с небольшим красным камнем, но Юнги очень постарался угодить. Ответ у Чимина давно готов, но сказать краткое «да» — поступить грубо. Он накрыл своей ладонью руку Юнги на талии, затем подставил под кольцо безымянный палец и довольно затянул:       — Хоть каждый день. А целоваться будем?       Он повернул голову, чтобы посмотреть на Юнги, и спиной ощутил удары его сердца. Кажется, оно сейчас выскочит и разлетится на мелкие куски. Чтобы унять его волнение, Чимин прошептал:       — Я очень тебя люблю, и я стану твоим мужем.       Последние слова отрезвили Юнги. То ли у него мозг долгие дни отказывался работать, то ли только сейчас пришло осознание, что «выйти замуж» звучит сухо, обыденно, даже неинтересно. Фраза «стану твоим мужем» внезапно расширила понимание ситуации. Юнги и Чимин перепрыгнули период романтических встреч, свиданий, не называли друг друга «мой парень» и сразу идут под венец. Юнги, надев кольцо на палец Чимина, сообразил, что не объяснил причину замужества, и ситуация повернулась не в его пользу. Исправлять положение поздно — Чимин обхватил руками его лицо, поцеловал в щёку, затем взобрался на кровать, прыгал по ней и довольно повизгивал. Следом в комнату зашли Чонгук и Тэхён, аплодировали и поздравляли, а Чимин ещё больше радовался и хвастался кольцом. Из-за его лавины положительных эмоций Юнги не нашёл в себе силы сказать, что свадьба затеяна из-за положенных денег вдовцу погибшего наёмника.       — Я сегодня угощаю! — Чимин лёг на кровать и посмотрел на кольцо. — Распишемся, наверное, поздней осенью, да, командир? Когда поход намечается?       Он вспомнил пророчество Тэхёна и насторожился, однако Чонгук сказал, что у Босона появились внеплановые дела, поэтому общение с ним по поводу сражений переносится на неопределённый срок.       — Сегодня выйдешь за меня замуж? — уточнил Юнги, мысленно прокляв себя за то, что не в состоянии управлять собственным языком. — Его Величество дал мне письмо с приказом для посредника, чтобы сегодня была сделана запись в книге.       Тэхён видит, что Чимин догадывается про причину замужества и о том, что утаивает Юнги. Он понимает, что Тэхён уговорил устроить свадьбу, пусть без пиршества и плясок, однако даёт возможность Юнги самому решать, что говорить, а о чём промолчать. Если он не в состоянии рассказать правду, значит, Чимин продолжит наслаждаться своим важным в жизни днём. Однако то, что пророчество Тэхёна сбылось, его очень удивило.       — Я переоденусь, и пойдём, а вы, — он пальцем указал на наблюдающих в стороне Тэхёна и Чонгука, — будете нашими свидетелями.       Чонгук, Тэхён и Юнги вышли из комнаты и осмотрелись в коридоре — ни души. Слышны громкие голоса подвыпивших постояльцев, протяжный храп спящих наёмников и смех на первом этаже. Комната Донхёна самая дальняя и холодная, но на сезон зимы он уезжает к родителям, откуда его Чонгук забирает в поход. Сейчас Донхён спит, и Тэхён решил его разбудить. Пока будет проходить бракосочетание Чимина и Юнги, Донхён приведёт себя в порядок, чтобы перед императором предстать не с заспанной рожей и не в помятой рубашке.       Чонгук отправился к дальней комнате, а Юнги, потоптавшись на месте, ушёл переодеваться.       — У тебя можно одолжить одежду? — Тэхён серьёзно намерен снять дорогой халат и надеть старую одежду. — Я чувствую ответственность за каждый бриллиант и не могу спокойно себя вести. Вдруг меня похитят?       — Можно мне похитить? — Чонгук не сразу поверил, что спросил.       Стоило бы прямо сказать про чувства, но получилось глупо намекнуть. Впрочем, ещё не поздно объясниться, и Чонгук даже намеревался наконец-то признаться в любви, но Тэхён его озадачил:       — Сам у себя будешь похищать?       Сначала Чонгук опешил, разгадывая шифр в вопросе. Затем по-детски обрадовался, понимая, что Тэхён принадлежит ему. Даже душа возликовала, как недавно Чимин после новости про замужества. Однако эйфория счастья быстро прошла, потому что основной разговор ещё не начат.       — Если мы будем стоять на месте, то не успеем предупредить Донхёна про важную встречу, — Тэхён сменил тему общения, чтобы Чонгуку не пришлось отвечать.       Им обоим нужно немного времени, чтобы привыкнуть к сближению, будто к температуре воды в купели. Тэхён, направляясь к комнате Донхёна, почувствовал нарастающую панику в душе. Хочется сбежать от отношений, привычно улизнуть от ответственности и всю жизнь убеждать себя, что поступил правильно. Однако Тэхён знает, откуда берётся мешающее счастливо жить чувство, поэтому мысленно объясняет себе, почему волноваться можно, а бежать — нет.       Стучать к Донхёну пришлось четыре раза. Из-за шума в комнатах толком не дозваться до нужного человека, а лезть в окно неприлично. Когда же Чонгук громким голосом приказал Донхёну не спать, тот в испуге крикнул, что не спит.       — Простите, командир Чон, — он открыл дверь и признался: — Я подумал, что пьяные вояки опять стучат, поэтому проигнорировал стук.       Он лохматый, едва веки поднимает из-за сонливости и одет в безразмерные рябые трусы, на талии стянутые шнурком. Вид не для глаз Его Величества, однако не критично, если немного взбодриться. Чонгук и Тэхён вошли в комнату, заметили, что Донхён прибрался и вымыл посуду. Значит, он сегодня просыпался, чтобы поесть, но к родителям не уехал, потому что свято верит, что скоро вновь выдвигаться в путь.       — Выспался? — Чонгук первым заговорил, и Донхён кивнул. — Тогда приводи себя в порядок. Примерно через час я зайду за тобой, и мы отправимся на небольшую встречу для серьёзного разговора. Нужно будет твоё мнение.       — Моё? — Донхён начал просыпаться. — Командир Чон, из меня советчик паршивый. Я умею только еду готовить да одежду латать, — он напряг сонный мозг и сделал свой вывод: — Чимин всё же решил усыновить ребёнка и просит советы в уходе за младенцем?       Тэхён не выдержал болтовни. Дёрнув Донхёна за трусы, он потребовал окончательно проснуться и причесаться. Можно не переодеваться и не есть, но вид человека принять необходимо.       — А ты куда такой нарядный? — Донхён помял свои щёки и попытался не спать стоя. — Ты, кажется, к Его Величеству ходил. Он тебе отдал свою одежду?       — Я одолжил! — перебил его Тэхён. — Мне сейчас на свадьбу Чимина и Юнги идти, поэтому я должен быть красивее статуй богов!       Донхён сначала изумился тому, что пророчество сбывается, затем позавидовал и в спешке выпроводил гостей за порог. Он что-то невнятно пробурчал им в спины, закрыл за ними дверь и повернул ключ в замочной скважине. Чонгук прошептал, что переживает за Донхёна. Люди не смеют отказать Его Величеству, исполняют любую его прихоть, пляшут под его дудку, даже если им неприятно, противно и больно. Одно дело — в отряде еду готовить и людей лечить. Совсем другое — интимная близость, в которой не можешь отказать. Донхёну едва исполнилось девятнадцать лет, сексуального опыта у него толком нет, и тот негативный, так зачем его принуждать спать с Босоном?       — Для любого человека принуждение — стресс, — Чонгук повернулся к Тэхёну и перешёл к интересующей теме: — Вот если я полезу к тебе целоваться, что ты будешь делать?       — Поцелую в ответ, — Тэхён ответил так, будто каждый день целуется с Чонгуком.       — А если захочу большего? — Чонгук сам не знает, откуда у него чрезмерная наглость, но ответ очень важен.       Тэхён, понимая, что от него сейчас зависит будущее обоих, за пару секунд проверил свои чувства. Они не изменились: сердце всё ещё полыхает жаром любви, душа тянется к Чонгуку, тело просит ласку, паника в спираль закручивает нервы, а сознание пищит от ужаса желаний. В приоритете душа, ведь она единственная, что действительно принадлежит Тэхёну. Его мысли давно исказились, тело капризное, а сердце от переполненных чувств готово разорваться. И лишь душа верна себе и, используя прошлый опыт проживания в теле, стремится сохранит то, что имеет. Раз она выбрала Чонгука, Тэхён не смеет ей отказать.       — Я разрешу, но только тебе, — он указал на Чонгука пальцем. — Однако при условии, что сначала ты изучишь моё тело.       Безусловно, Чонгук рад, но не может понять, что с Тэхёном не так. Почему альфа легко и просто соглашается, чтобы другой альфа играл с его телом? Это точно не связано с тем, что он настроился на секс с человеком своего пола. Чонгук судит по себе, а он волнуется, когда представляет себя в постели с Тэхёном. Иногда ему кажется, что он до встречи с ним вовсе ничего не знал про секс, и от успешности их близости зависит будущее планеты. Отчасти это так, только на кону не планета, а личная жизнь, и Чонгук готов ради неё пожертвовать человечеством.       — Почему ты спокоен? — он решил выяснить причину.       Тэхён не сразу понял суть вопроса, затем отрицательно замотал головой и объяснил:       — На самом деле я нервничаю, но знаю, что буду сожалеть, если откажу тебе, — он подошёл к нему ближе и опустил взгляд на губы, вспоминая их податливость. — Начнём с поцелуев?       Его сердце сделало громкий удар, следом стало сложно дышать, а яркие картинки из детства встали перед глазами. Тэхён, как старший брат, всегда выглядел героем в глазах Чонгука. Маленьких колдунов не обучают владению мечом, поэтому Чонгук завидовал брату, когда видел его домашние тренировки. Но зависть не переросла в злость, потому что братские узы крепкие и не позволяют навредить. Тэхён очень любил Чонгука, прощал ему все промахи в учёбе, позволял ошибаться и давал столько шансов начать что-то заново, сколько требовалось, чтобы получить блестящий результат. Если бы не эта любовь, Чонгук боялся бы допускать ошибки. Только с возрастом и опытом он понял, что серьёзная практика у колдунов начиналась с подросткового возраста, а раннее колдовство не навредило бы даже букашке. Родители требовали с первого раза делать правильно, но маленький Чонгук, всегда вспоминал, как брат говорил: «Почему ты расстроен? Из-за пучка сожжённой травы? Сколько мне её принести, чтобы ты был уверен, что тебе можно начать ритуал ещё десять раз?» Эти вопросы настолько въелись в память Чонгука, что он после неудач выбрасывал испорченные ингредиенты и атрибут, пока не видели родители, и начинал ритуал заново.       «Интересно, он это помнит?» — невольно подумал Чонгук, глядя на губы Тэхёна. Прошлое с братом надавило на него сильнее, чем беспокойство перед поцелуем. Мысль о том, что надо поцеловаться с тем, кто считает себя родственником, повисло на груди новой ответственностью, однако у Чонгука нет ни одной идеи, как помочь Тэхёну.       — Я готов! — сообщил Чимин, прерывая мысли Чонгука и Тэхёна. — Взволнован так, будто мне рожать, а не замуж выходить.       У него нет нарядной одежды, поэтому он надел белую рубашку с воланами и чёрные штаны. Волосы скромной заколкой стянул на затылке в хвост, а обул сандалии с широкими ремнями. Вид не праздничный, поэтому о красоте его одежды никто не заговорил. Юнги вышел ему под стать, только рубашка серая и лицо угрюмое, будто выходит не замуж, а на работу. Своё кольцо, документ и приказ императора он спрятал в карман, затем предложил выдвигаться в храм.       Тэхён взял за руку Чонгука и пошёл следом за Чимином и Юнги, по пути рассказывая, что в храме Трёх Богов всегда есть люди. Первый из богов покровительствует Рождаемости, поэтому в метрическую книгу записывают новорождённых и проводится обряд, чтобы представить богу нового человека. Сухёна тоже запишут, когда Чхве передаст в храм его данные, и назначат день для его первого обряда в жизни. Второй — бог Смерти, и для умерших тоже есть книга и обряд. Третий — бог Любви, и к нему мчатся Чимин и Юнги. Последний остатками сил пытается настроиться на свадьбу, но мысли, будто проклятые, возвращаются к смерти. Юнги идёт по дороге и представляет, как посредник записывает его имя в книгу умерших. На душе становится спокойно, ведь после смерти нет хлопот, волнения и отчаяния, а позоры и унижения она забирает с собой. Мысли — самая коварная ловушка чувств. Стоит запустить одну цепочку мыслей, как она закрутится колесом, и, если в неё попадут чувства и эмоции, мозг запомнит ассоциации. Юнги не в состоянии разорвать цепь, которая уже соединила собой две тяжёлые гири: смерть и страх. Но надо следовать последнему плану, а в нём нет ни слова про кислую физиономию на свадьбе. Веселиться тоже не обязательно, но Юнги необходимо не испортить настроение Чимину, который едва плешь не проел Тэхёну про предсказанную свадьбу. Юнги не слепой — видел, что Чимин ждал, когда слова колдуна воплотятся в жизнь. Испортить ему праздник будет подлостью, поэтому Юнги подозвал к себе Тэхёна и тихо попросил сделать что-нибудь, чтобы прекратить в воображении писать своё имя в книгу бога Смерти.       — Как ты хочешь, чтобы я себя повёл? — Тэхён максимально аккуратен в словах. — Я в другом теле. Может, ты что-то от меня ожидаешь, а я изменился?       Сейчас нельзя указывать, как действовать Юнги, иначе он сделает вопреки ожиданиям, чтобы привлечь к себе внимание или наконец-то расстаться с жизнью. Вместо указаний, Тэхён погрузил его в прошлое, где тихо, мирно, хорошо и крепкая дружба. В ней Юнги строго отчитывает высокого Тэхёна. Один поднял взгляд, чтобы смотреть в лицо, а другой — опустил голову и, держа на плече огромный меч, с виноватым видом рассматривает свои порванные ботинки. Сейчас Тэхён физически делает то, что ему по силам, а Юнги не надо едва шею не ломать, чтобы на него смотреть. Однако невольно вспомнился недавний поединок возле ворот замка.       — Ты легко одолел опытного рыцаря, — Юнги задумался, отодвигая мысль про смерть в сторону. — Ты представляешь, насколько легко это сделал?       Тэхён вспомнил рыцаря, его дерзкий взгляд и жажду убивать. Если бы ненависть не затуманила ему разум, быть может, он добился бы победы. Тэхён делал привычные движения, чтобы отбить атаку, и не задумывался над сложностью задачи. Удивительно то, что рыцарь не придумал хитрую тактику, чтобы сразить противника. Видимо, недооценил его, а значит, знахарь не умел сражаться. Тэхён начал склоняться к мнению, что знахарь всё же обучался колдовству, поэтому, как Чонгук, поздно взял меч в руки. Тот, кто дослужился до титула рыцаря, мастер меча, и колдуну против него не выстоять. А Тэхён смог. Юнги ожидал, что неподготовленное тело выпустит оружие, а реакция не позволит отбить удар, но Тэхён не нуждался в помощи. Он даже не отпрыгнул в сторону, отражая атаку за секунду до того, как она достигнет цели. Тэхён нарушал тактику соперника, показывая, что она банальная и предсказуемая, чем бил его по гордости. Юнги на месте рыцаря сгорел бы от стыда.       — Я знал, что победа за мной, — Тэхён попытался вспомнить свои чувства во время поединка. — Но ты прав — без магии не обошлось. Она была использована, я чувствовал её силу в своём теле и то, как она заполняет сталь меча. Знаешь, я не боюсь сражений. Я чувствую опасность от обычных людей. В сражениях можно просчитать все ходы противника, а ум простого гражданина непредсказуем.       Там, где магия, Юнги лучше не пытаться разбираться, и он попросил Тэхёна в сложную минуту обратиться за помощью к Чонгуку. Колдуны друг друга поймут и найдут выход из положения. Чонгук виртуозно не владеет оружием, но, по мнению Юнги, достаточно осведомлён про магию, которая помогает колдунам сражаться. Хотя, если бы Чонгук её знал, обязательно ею бы пользовался, но он не любитель стального оружия.       — Чимин выглядит счастливым, — Тэхён на секунду оглянулся и убедился, что Чимин о чём-то жарко рассказывает Чонгуку, а тот слушает и кивает. — Он ещё не знает, что скоро вновь отправляться в дальнюю дорогу.       — Скажи мне, я всё правильно делаю? — Юнги посмотрел на Тэхёна с мольбой в глазах.       — Смотря, к чему ты стремишься, — Тэхён понимает, что настал неизбежный разговор.       Юнги верит, что Тэхён видит его, спрятанного во тьме мыслей, и не желает ему зла. Вопрос заставил Тэхёна душой расслабиться, ведь в услышанных словах есть скрытая просьба помочь. Наконец-то пробил час, когда у смерти можно стащить из чаши одну душу. Без воли умирающего спасать его бессмысленно, а Юнги пытается избавиться от навязчивых мыслей и чувств, потому что увидел в своей жизни тонкий луч интереса. Его не взять в руки, но он в полной тьме немного освещает и согревает душу, солнечным пятном светит на неё и вынуждает Юнги, как мотылька, лететь к свету. Долетит — умрёт. Задача Тэхёна — заставить Юнги смотреть и ждать, пока он, Тэхён, руками не расширит проём для света. Потом Юнги будет разрешено двигаться строго по освещённой территории, а на тьму смотреть как на чёрную стену без прохода и окон, чтобы к ней не приближаться.       — Хочу забыть кошмар, — Юнги сунул руки в карманы и нащупал кольцо. — Я же знаю тебя. Знаю, что ты пытаешься вытащить меня из лужи смерти, а я только выполняю твои указания. Я правильно делаю?       — Юнги, — Тэхён вытащил его руку из кармана и повернул ладонью вверх, после чего провёл по ней пальцем. — Твоя жизнь отпечатана на ладони и в ней есть плохие воспоминания. Я не могу стереть их из твоей памяти, потому что это причина твоей смерти. Но кое-что я всё же способен сделать, если Чимин перестанет бояться любви, — он тяжело вздохнул и напомнил: — Это займёт время.       У Юнги его нет. Даже у бабочек-однодневок есть время, чтобы осознать жизнь, а Юнги нельзя медлить, потому что он не знает, откуда взялась щель для света в его душе и когда она зарастёт. Кажется, она образовалась, когда Тэхён предложил умереть в один день. Юнги думал, что понимает его желание, потому что невыносимо тяжело жить в неудобном теле, и начал хлопотать над незавершёнными делами. Они напомнили про суету жизни. Юнги пришлось просмотреть её всю, чтобы найти то, что надо закончить. Оказалось, что он, после освобождения из плена, подавляющее большинство ситуаций и действий попросту игнорирует. Он вспомнил, что Чимин очень вкусно готовит и еда в последнем походе точно готовилась с прежней любовью, но Юнги не может сказать, что ел. Воспоминания показали ему радость после долгого пути. И вчера наёмники тоже радовались, но Юнги не может вспомнить их счастливые лица. Однако в памяти сохранились разговоры с Тэхёном, а его лежащее в шатре Чонгука тело напомнило о том, что Соджун шёл на убийство. Юнги невольно дёрнул плечами, лишь сейчас осознав, что мог потерять друга второй раз. Странно, он всегда это знал, только игнорировал, как и каждый день в плену, чтобы оставаться в своих мыслях, будто внешние действия к нему не относятся, а значит, происходят не с ним. Так Юнги и не смог выбраться из своей головы, подсознательно зная, что снаружи опасно. Тэхёну удалось заинтересовать его внешним миром, но заговорить про интерес к ней заставила свадьба. Если точнее — реакция Чимина. Юнги привычно делал дела, но оказался совершенно не готов принять на себя лавину чужих чувств. В круговерть мыслей про смерть, самоубийство и последний поход молнией ворвалось чужое счастье с голосом Чимина и навело суету. Юнги казалось, что его и Тэхёна план направлен на скорбь, но забыл, что порой путь к слезам выложен улыбками. Даже стало жаль, что за счастливой свадьбой последуют горькие похороны. Окружающим отчасти повезло, что Юнги подавлен, а не за шутками прячет намерение умереть. По крайней мере люди видят, что ему нужна помощь, и самые сердобольные пытаются помочь.       Юнги настраивался лечь в могилу, но не заметил, как роя её в своей душе, докопался до очень далёкого прошлого. Оно спрятано в золотом ларце, покрылось илом и водорослями из-за некогда царившего потопа из слёз. После плена солёный океан высох, обнажая ценности на дне, и ларец привлёк внимание Юнги. Он помнит, что в нём запечатана юношеская любовь к Чимину. И надо же, а ведь сейчас Юнги идёт в храм, чтобы выйти за Чимина замуж, но ларец так и остаётся заперт.       — Я запутался, — Юнги посмотрел на Тэхёна рассеянный взглядом. — Я не понимаю, что происходит внутри меня. Вряд ли я протяну ещё месяц.       — Мне нужно не меньше недели, чтобы пообщаться с Чимином, — допустил Тэхён, высчитывая срок, если ситуации идеально выстроятся в его пользу.       Взгляд Юнги немного прояснился, затем в глазах промелькнула маленькая искра надежды, однако Тэхён напомнил, что всего лишь предполагает. Время покажет, насколько затянется сопротивление Чимина, ведь он тоже не сидит в одном состоянии и способен укрепить оборону, если Чонгук скажет ему, что план Тэхёна несёт опасность. Но Юнги всё равно. Неделя — это так мало. Для него все дни сейчас одинаковые: хмурые, чёрно-белые, без небесного светила, а среди капель дождей различается только один силуэт Тэхёна. Неделя пролетит быстро, а потом настанет период ожидания. До одержимости и мании Юнги будет ждать исцеления. Каждая минута, прожитая без долгожданного чуда, разочарованием и отчаянием приблизит Юнги к смерти. Тэхён по его глазам увидел, что через неделю начнётся отсчёт к провалу плана. Если Тэхён не успеет разбить саркофаг внутри Чимина, Юнги погибнет. Спешить нельзя, но и медлить некогда — как обычно, необходимы спокойствие и рассудительность.       — Я не хочу тревожить его счастье, — тихо признался Юнги и оглянулся на сияющего всеми положительными эмоциями Чимина.       Тэхён не прокомментировал его нерешительность, но подозвал Чимина и попросил рассказать всё, что обрушилось на уши Чонгуку. Чимин птицей защебетал про самый благословенный богами день и, отбежав на несколько шагов, исполнил несколько танцевальных движений, демонстрируя радость. Он не может держать эмоции в себе, несмотря на мрачность Юнги. Чимин уверен, что свадьба — часть задумки Тэхёна, финал которой украшен яркими красками, а не похоронными венками.       До храма Чимин шёл в припляс. Чонгук следил за ним, а Тэхён — за Юнги, который мрачнел, боролся с мыслями и периодически просил Тэхёна поговорить. Тема общения не важна, лишь бы сосредоточиться на чужом голосе, а не на своём внутреннем. Вдобавок нервозность подтолкнула что-то делать, и Юнги, чтобы физически не травмировать себя, принялся рассматривать улицу, небо, танцы Чимина и считать птиц на крышах. Белый храм с тремя статуями богов над входом окружён деревьями, поэтому особо не выделяется в городе и не считается достопримечательностью. Дорога к нему затоптана и требует ремонта, но Босону пока нет до неё дела, ведь не ему замуж выходить. Для себя он готов вывернуть карманы, потому что императору полагается императорская свадьба, а горожане должны сами заботиться о роскоши своего торжества.       Тэхён взял Юнги за руку и поторопил подойти к помощнику посредника. Поскольку нет дождя, он сидит немного в стороне под каменным козырьком над входом, читает книгу, а перед ним на столе чернильницей зажат лист бумаги. Помощник — пожилой альфа, который всю жизнь ставит в очередь влюблённых. На нём бессменная длинная рубаха из мешковины и плетёная из лыка липы обувь. Альфа лысый, как пятка, лицо выбрито, одежда чистая, а в храм заходит всегда босым. Он посвятил свою жизнь работе и богам, но не от чистого сердца, а из-за психического заболевания. Прошлый посредник его никогда не прогонял и не увольнял, новый — тоже позволил работать. Дед безобидный и до наивности добрый. При его жизни несколько поколений вышли замуж и помнят его добродушным стариком. При виде Юнги и Тэхёна он удивился и отложил книгу в сторону.       — Вот те на, — он приоткрыл наполовину беззубый рот и диву дался: — Впервой за мой век альфа и гамма брачуются.       — Богов побойся! — Тэхён сохранил спокойный тон. — Замуж выходят альфа и омега. Я свидетель. Только у меня нет документов, но у жениха есть письмо от Его Величества, которое необходимо передать посреднику.       Юнги вытащил чернилами написанную волю Босона и передал старику. Тот развернул бумагу, взглядом пробежался по строчкам, увидел сургучную печать и размашистую подпись Босона, затем ойкнул, посмотрел на Тэхёна и после кивка заверил:       — Нет документов? Сделаем. Погоди минутку.       Выпрыгнув из плетёной обуви, он юркнул в светлый храм и скрылся за рядами колонн. Следом к столу подошёл Чонгук и приказал доложить обстановку. Пока Тэхён объяснял, куда и с чем сбежал старик, Чимин, изрядно и приятно нервничал, взял Юнги за руку и слегка сжал его пальцы. Мимо внимания Тэхёна движение не прошло, и он посмотрел на Юнги так, словно вновь повторяя: «Ты же знаешь, что ему надо. Просто сделай это». В глазах Юнги мелькнула паника. Он вновь посмотрел на окружающих его людей, храм и стол помощника, затем будто вспомнил, что скоро свадьба, и напомнил себе про свою неполноценность. Радость Чимина доказывает, что он счастлив взять в мужья испорченного альфу. Правильный и талантливый Чимин, казалось, выходит замуж за свою противоположность. Юнги сразу освежил в памяти тот факт, что свадьба по расчёту, поэтому позориться мужем Чимин долго не будет. И на душе стало хорошо. Остальные мысли можно привычно проигнорировать, потому что они настойчиво доказывают, что расчёт только со стороны Юнги, а Чимин не знает причину свадьбы. Да и минутами ранее Юнги просил помощи у Тэхёна, чтобы жить, а значит, если сейчас заключить брак, то он затянется на долгие десятилетия. Но Юнги в мыслях решил от них сбежать, возлагая ответственность за себя на Тэхёна.       Дед вернулся через три минуты, улыбнулся остатками зубов и в поклоне попросил Тэхёна и Чонгука пройти в левую комнату. Первым в храм вошёл Тэхён. Зал, в котором принимаются дары, молятся, отдыхают люди и животные во время сильной жары, не имеет стёкол, а во время дождя помощник закрывает окна ставнями, тащит в храм стол и продолжает принимать людей. Напротив входа есть три двери, ведущие в три комнаты с отдельной книгой в каждой: левая дверь — книга бога Рождаемости, посередине — бога Любви, правая — бога Смерти. Тэхён подошёл к первой, на несколько секунд замер, рассматривая высокую статую возле двери, затем постучал и без разрешения вошёл. Чонгук вошел следом, так как нужен для подтверждения личности человека.       Комната небольшая, но тоже со ставнями, стулом и столом, на котором лежит открытая книга и стоит чернильница с пером. На стуле сидит молодой альфа в рубашке с закатанными рукавами и в штанах. На ногах нет обуви, из-за чего Тэхён подумал, что тоже стоило бы снять сандалии.       — Давайте поспешим, — с тоном извинений проговорил альфа и пролистал книгу до самого конца. — Я как раз записал Сухёна, но вас припишу на последнюю страницу. Сказать честно — оба случая уникальные.       Он объяснил, что даты рождения не сильно отличаются от даты записи, поэтому примерно можно сориентироваться и найти нужного человека. Сухёну месяц от роду, поэтому он записан в общий список, но Тэхёну почти тридцать лет, поэтому его к новорождённым не приписать.       — У вас есть книга тридцатилетней давности? — перебил его Тэхён. — Быть может, вы сможете меня найти. Я колдун.       Альфа подпрыгнул на стуле, затем резко встал и попросил следовать за ним, а Чонгука — остаться ждать в зале. Он вышел из комнаты, повернул направо и протиснулся в узкий проём. Тэхён боком попятился следом и через три метра оказался в коридоре пошире. Ещё через пять метров показалась дверь, ведущая в подвал, где хранятся метрические книги. Посредник снял со стены подсвечник, забрал с пола длинные спички и поджёг свечу. Пока он проделывал все манипуляции, рассказывал, что порой люди не помнят себя и идут сразу в храм. Посредники ничем не могу помочь, если нет подсказок — записок в карманах или людей, которые узнают человека. Чаще всего приходится придумывать человеку новые данные.       — Я узнал о себе из писем монахов, — поделился своей историей Тэхён, следуя за альфой в подвал.       — Колдунов я записываю в отдельную книгу, — мужчина повеселел и толкнул тяжёлую дверь. — Сейчас найдём тебя. Может, в письмах упоминалось, чем ты занимался?       Слыша, что звался Тэхён знахарем и помогал монахам создавать лекарство, посредник задумался. Поставив подсвечник на широкий стол, он подошёл к шкафу и посмотрел на корешки толстых книг.       — Значит, ты не был вхож в замок? — он направился к другому шкафу. — Отказался служить Его Величеству?       Тэхён вспомнил одичавшего рыцаря и сказал, что есть подозрение: сначала служил, а в подростковом возрасте отказался. Отталкиваясь от видения Дохвана, Тэхён решил проверить свои домыслы, и посредник не воспротивился, почитав, что человеку лучше знать, какие версии рассматривать. Вытащив одну большую книгу, он с тяжёлым ударом положил её на стол и открыл на середине. Пролистав несколько страниц, он подвинул свечу, чтобы лучше видеть старые записи, затем указал на нужную строчку и подтвердил, что есть такой — колдун и гамма Ким Тэхён. Из-за его уникальности император забрал его жить в замок и развивал сразу два его таланта: колдовство и медицину. Наставником в колдовстве у него был старый колдун императора, а медицине обучал ныне почивший с миром личный лекарь правителей. Больше записей про Ким Тэхёна нет, поэтому посредник попросил его вернуться в храм и рассказать немного, если Его Величество соизволит поделиться рассказом.       — Сейчас заполню документ, — он пошёл за шкаф, где лежат пустые бланки. — Надеюсь, ты прожил лучшую жизнь, чем ту, которую тебе могла дать императорская семья.       — Я не помню эту жизнь, — Тэхён заглянул в книгу и пробежался взглядом по строчкам. — Но я уверен, что, если бы остался в замке, Босон не получил бы потрясающего колдуна Чонгука и не создал бы отряд, который борется с мелкими врагами. И врач Его Величества не обучал бы талантливого гамму, который стремится найти лекарство от многих болезней. Судя по письмам, я готовил лекарства и продавал в аптеки, а монахам помогал бесплатно, чтобы они лечили тяжело больных людей, которых приносили на горы. Как думаешь, стоило ли это одного моего ухода?       — Как знать, — альфа вышел из-за шкафа с бумагой, пером и чернилами. — Теперь не угадать, какая была бы жизнь, если бы ты остался в замке. Быть может, имея в распоряжении доступ к любой травинке и букашке, ты бы создал лекарства от многих болезней, а Его Величество, вдохновлённый твоими открытиями, отправлял бы монахам лекарства для нуждающихся. Да и кто не предположит, что ты был бы на месте Чонгука? Чонгук ведь тоже обучался медицине.       — Когда? — опешил Тэхён и отошёл от книги.       Альфа положил предметы на стол и пролистал несколько страниц, после чего указал пальцем на строку Чонгука: альфа, колдун, успешен во всех предметах, любит одиночество. Есть запись о том, что Чонгук возглавил отряд Его Величества, которому захотелось потихоньку избавляться от внутреннего врага. Тэхён заметил строку: «Сбегал домой. Говорил, что скучает по старшему брату». На душе стало тепло, несмотря на то, что в те далёкие годы Чонгук сильно страдал. Учителя и наставник прощали ему побеги, потому что понимали, как сложно рутинно учиться, да и результаты у Чонгука всегда были не ниже удовлетворительных, поэтому ему позволяли убегать и развлекаться.       Тэхён поблагодарил посредника и сообщил, что подождёт его в зале. Он подумал, что не надо заполнять подвал личным запахом, из-за которого работники храма могут решить, что воняет сыростью. Что ему необходимо, он узнал, поэтому поднялся в коридор и пошёл к Чонгуку. Знахарь родился под счастливой звездой, которая наделила его множеством талантов, но взамен слишком рано забрала его душу. Тэхён не уверен в своих суждениях, а для выяснения правды нужно многое сделать. Однако он твёрдо считает, что гамма-колдун в равной степени может принести горе и успех. Император поймал удачу, когда будущий знахарь поселился в его замке, но при этом рисковал собственной головой, потому что сильный гамма способен поверить в себя настолько, что обратит против главы государства большую часть населения страны. И всё же Тэхён предпочёл не спешить с выводами, а подняться на Таэлин и узнать у монахов про бывшего обладателя тела. Босон всё равно не скажет правду. Он точно узнал Тэхёна, но даже не намеревался похвастаться знакомством, хотя Чонгук писал ему в письме, что второй колдун не помнит себя и указывал его имя. Тэхён лишний раз убедился, что правильно поступил, когда сказал Босону про свой пол, иначе бы пришлось встать в ряд тех, кого считают лжецами и лицемерами. На этот раз Тэхёну повезло, а в ближайшем будущем император к нему будет ещё более благосклонен из-за знакомства с Донхёном. Всё же замуж по любви императоры, может, не выходят, но в свою постель чаще кладут тех, кого любят, и ради одной ночи с любимым способны разжечь войну. Тэхёну удалось создать Босону максимально комфортные условия в личной жизни, поэтому, если вести себя осторожно и активно не применять магию, можно использовать императора ради собственной безопасности.       Строчка про то, что Чонгук убегал к брату, сделала Тэхёна настолько счастливым, что он протиснулся в узкий проём за несколько секунд, затем выбежал в зал и раскрыл объятия. Чонгук быстро сориентировался — расставил руки и поймал прилетевший кусок сплошного счастья в белой одежде. Тэхён крепко обнял за шею, прижался и прошептал, что не может сдержать эмоции. Их слишком много, они растут и, наверное, радугой выйдут через ноздри или растянут ауру.       — Что случилось в архиве? — Чонгук обнял его вокруг талии и наслаждался моментом тесноты, мысленно умоляя богов задержать посредника в комнате архива.       Тэхён перешёл на горячий шёпот:       — Я тебе говорил, что люблю тебя?       Чонгук забыл обо всём на свете. Вопрос сначала ввел его в ступор, а затем заставил стать не менее счастливым, чем Тэхён. Сразу оказалось, что можно обнимать крепче и есть ещё миллиметры для сближения. Но больше всего Чонгука поразило то, что ответственность в отношениях уже не давит на плечи. Её раздавил повисший на них Тэхён. Чонгук с радостью сам с собой поборется за любовь и ни за что не проиграет тяге к одиночеству. Он поклялся себе, что за Тэхёна отрубит головы богам, если они выступят против аморального союза.       Тэхён немного отстранился, с игривой хитростью в глазах посмотрел на Чонгука и опустил взгляд на губы. На этот раз он поцелует, но даст несколько секунд на подготовку. Медленно приближаясь к лицу Чонгука, он едва не рухнул в обморок из-за волнения. Сейчас он узнает, как брат целуется, как когда-то обнимал омег, и ощутит его возбуждение с ароматом дурманящего табака. Богами велено братьям стать друг для друга крепостью, но Тэхён не смог выполнить их волю и сделал брата любовником. Сначала он поцеловал легко, будто проверяя — Чонгук оттолкнёт или нет? Затем добавил чувств и, наконец обезумев от того, что делает, перешёл к жару страсти. В подсознании, где-то в районе затылка, по очереди разбивались стеклом запреты, страхи, опасения. Тэхён целует Чонгука, а предки не убивают проклятиями в спину. Статуи не падают на головы двум влюблённым братьям. А мраморный жертвенник не раскололся на части. Даже небо злобно не покрылось тяжёлыми чёрными тучами и не рухнуло на землю из-за мерзкого соприкосновения губ. В тот момент Тэхён ощутил, как его сердце громко стучит, но не из-за тревоги перед поцелуем с Чонгуком, а от сильного возбуждения. Он сжал рубашку на его пояснице и притянул к себе, продолжая целовать и не имея сил остановиться. Если он совершил ошибку, то назад пути нет, потому что, отбирая у Чонгука поцелуи, Тэхён почувствовал, как сердце сорвалось в бездну сильного чувства, а в душе постепенно удаляется и теряет значение звон падающих слёз сожаления из-за неправильной любви. Вопреки законам природы, Тэхён пожелал остановить момент, чтобы дольше наслаждаться им. А его маленький внутренний мир замер, чтобы отпечатать в себе первый поцелуй и впитать в себя его пыл и жадность.       Чонгук хочет того же. На его губах растаяла прохлада губ Тэхёна, превращаясь во влагу поцелуев и удовольствия. В зале смешались запахи дождя, табака и благовоний на жертвенном камне, а солнечный свет из больших окон показался лучом благословения богов. Чонгука с головой охватило эгоистическое желание оставить свадьбу, забрать Тэхёна и уединиться с ним в таверне. Пусть люди осуждают, пусть слышат стоны и понимают, что командир не сможет оставить Тэхёна в столице и без него уехать в очередной поход. Чонгук согласен променять людей в отряде на любовника.       — Не хотите заключить брак? — посредник вошёл в зал, и Чонгук с Тэхёном резко отстранились друг от друга. — Я заполнил документ, поэтому можем перейти к бракосочетанию.       Тэхён в поклоне двумя руками забрал бумагу и сразу её скрутил, чтобы Чонгук не увидел указанный пол. Поскольку Чимин и Юнги ожидали посредника в зале для свадеб, Тэхён оглянулся в поиске старика, но тот привычно обосновался на улице.       Посредник довольно потёр ладони и зашёл в зал к Юнги и Чимину. Последний рассматривал на каменном столе атрибуты: благовония в красивых чашах, свечи в нефритовых подсвечниках, серебряный кубок с драгоценными камнями, длинные жемчужные бусы и золотые монеты. Посредник попросил возле кубка с водой положить кольца и встать в полушаге от стола. Поскольку иногда один из женихов в последнюю минуту ритуала отказывался от брака, в храме есть правило: сначала проводится ритуал, а потом делается запись в книгу. У посредника нет желания тратить строки страниц, поэтому сначала идёт ритуал, чтобы дать время женихам ещё раз подумать. Юнги, положив кольцо на стол, вцепился в правило и, пока посредник возносил богу молитву, вновь заглянул внутрь себя. Сейчас, в эту минуту, он выходит замуж. Если бы рядом стоял не Чимин, а любой другой омега, Юнги бы не нервничал. Присутствие Чимина волнует каждую нервную клетку до желания грызть ногти или кусать губы. Посредник просит бога беречь союз двух влюблённых сердец, а Юнги размышляет над происходящим в своей душе, которая ещё пару месяцев назад купалась в желании жить. Тяга к смерти стала для неё неожиданностью. Сейчас Юнги понимает, что даже зная, что ему уготована смерть, он не хочет сегодня умирать. И завтра не захочет. И так каждое «сегодня» будет проходить в надежде, что смерть придёт позже. Сейчас нельзя покидать этот мир, потому что рядом Чимин. Юнги знаком с ним настолько давно, что будет скучать по нему на том свете. А если бы умер раньше? Будучи подростком, Юнги бы не посмел умереть, боролся бы за жизнь ради Чимина и Тэхёна, лишь бы находиться с ними рядом. Именно так: жить ради кого-то, а не умереть для кого-то или вместо кого-то. И всё же сейчас свадьба, которая проходит для того, чтобы умереть на пользу Чимину. Получается, Юнги делает то, что никогда бы себе не позволил. Именно поэтому, стоя возле Чимина, он не разрешает себе умереть. Позже можно лезть в петлю, хотя Тэхён просил дать ему время, чтобы помочь избавиться от монотонных мыслей, поэтому смерть необходимо держать на большом расстоянии. Тэхён вовсе хитрый. Он заставил Юнги строить планы на месяц, зная, что у наёмников есть привычка перед тем, как взяться за работу, расписать каждый свой день по минутам, заполняя делами. Иначе в сроки не уложиться, а значит, не увидеть оплату. Юнги составил план, придерживается его и постепенно список дел уменьшается. Свадьбу можно вычеркнуть — она подходит к концу.       — Подождите немного, пожалуйста, — Чимин мягко и тихо попросил посредника, когда тот не смог дозваться до Юнги. — Пусть подумает.       Юнги встрепенулся, реагируя на голос Чимина, и посредник подал ему его кольцо. Тэхён, наблюдая за медлительностью Юнги, догадался о её причине. Даже жаль его стало, ведь он разрывается между любовью к жизни и спасению в смерти. Неопределённость и муки выбора всегда неприятны, но когда они касаются жизни и смерти, доводят до истерики, отчаяния и слёз. Пока Юнги не встретил Тэхёна в полях подсолнечника, спокойно шёл смерти навстречу, используя остатки внутреннего ресурса. Теперь этот ресурс пассивно пополняется, мучая Юнги невозможностью сделать шаг в пользу смерти или жизни. Он замер на распутье, а с ума не сошёл лишь из-за того, что полностью доверяет Тэхёну. Он верит, что его состояние временное, а впереди, через неделю или немного больше, ждёт чудо, исцеление и спокойствие в мыслях, даже если они будут достигнуты через смерть.       Чимин взял с одной стороны жемчужные бусы, а Юнги — с другой. Оба перебирали по бусине, поворачивая украшение по кругу, а посредник рассказывал про покровительство бога. Когда последняя бусина с лёгким стуком столкнулась о предыдущую, посредник забрал бусы и сказал, что каждая супружеская пара за свои труды в браке в ответе перед богом, у которого лично просила связать их судьбы.       — Если ваш брак станет вам в тягость, и вы не сможете совладать с трудностями, — он по очереди посмотрел на Чимина и Юнги, — приходите разводиться, а не позорьтесь поведением перед тем, кому обещали ценить ваши связанные судьбы.       — Ни за что на свете сюда не вернусь! — внезапно выпалил Чимин. — В следующий раз, если вы напишите моё имя, то только в книгу бога Смерти.       Юнги в оцепенении задержал дыхание, а Тэхён улыбнулся и назвал свадьбу очень милой. Юнги понимает, что Чимин не шутит и выбирает умереть вместе с мужем, а не приходить в храм за документом про его смерть, чтобы получить деньги как вдовец. Тэхён шире улыбнулся, похлопал в ладоши и предложил отметить свадьбу кружкой пива или вина. Чимину идея понравилась. Он дождался, когда посредник выдаст документы, и вприпрыжку побежал к выходу. Сегодня его самый счастливый день в жизни, и даже пришло некое понимание Донхёна, который удивился, что у него свадьба будет нескоро. Чимин, окрылённый замужеством, выпорхнул на улицу и едва не сбил с ног идущую в храм парочку. Попросив прощения, он оглянулся. На улицу вышел улыбчивый Чонгук, следом — привычно угрюмый Юнги, который крепко держит за руку Тэхёна.       — Какие вы красивые! — незнакомый молодой омега, тоже радостный в день своей свадьбы, посмотрел на Чимина и Чонгука. — Поздравляю вас! Скоро мы тоже будем сиять счастьем!       Чимин нахмурился, подошёл к Юнги и, взяв его под руку, серьёзно проговорил:       — Он мой муж!       Тэхён моментально отпустил Юнги и подошёл к Чонгуку, после чего шёпотом попросил возвращаться в таверну. Он понимает, что тремя словами Чимин поднял в душе Юнги ураган из копий. Другого ожидать не следовало, потому что Чимин давно выбрал себе супруга и десяток раз говорил, что Юнги для него альфа. Мрачный, весёлый, после плена, до него, желающий пива или умереть — его Юнги, его альфа. Чимин месяц назад оброс наглостью и дерзостью, поэтому стал ещё хуже, чем был, и если кому-то не нравится он или его выбор, то лучше вслух это не говорить.       Юнги стыдно за себя, а Чимин давит его чувствами и эмоциями, залюбливает, бережёт, заботится и таранит негативные мысли, доказывая, что вышел замуж по любви. Тэхён предпочёл не трогать Юнги, позволить ему найти в душе место для замужества и принять его остатками чувств.       — Надо отметить праздник, — Тэхён пошёл вдоль улицы и улыбнулся Чонгуку, в глазах отражая их недавний поцелуй.       — Я приготовлю еду! — Чимин высоко поднял руку и подпрыгнул. — Ещё у меня есть конфеты. Могу пирог приготовить!       — Сильно не напивайся! — Тэхён на него оглянулся и переплёл пальцы с Чонгуком. — Забыл, что отряду завтра выдвигаться в путь?       Чимин взглядом просверлил затылок Чонгука, тот его почувствовал и сказал, что Его Величество не давал никаких распоряжений. Более того, у него совсем другие планы на ближайшее время. Если он заморочится над личной жизнью, то ему станет не до отряда, потому что после долгих мук одиночества наконец-то запустит в своё сердце любовь. Найти своего омегу для него означает обрести смысл жизни, открыть второе дыхание и заново начать жить. Император эмоциональный человек, потому что у него вседозволенность. Он легко накричит, громко рассмеётся, отругает, побьёт посуду, подерётся или сразится на мечах. Он может покричать в подушку, тихо поплакать в углу, ораторствовать в тронном зале, танцевать во дворе и, лёжа в кровати, диктовать писарю предсмертную речь. Он специально переигрывает в актёрском мастерстве, чтобы никто не узнал его истинные чувства, но подлинное счастье, как показано на примере Чимина, не подделать. Босон решит окунуться в него с головой и не отдаст Донхёна ни в отряд, ни за пределы двора. Чонгук даже представить не может, что должно случиться, чтобы Донхён уехал на сражение прямиком из императорской постели.       — И всё же, — заговорил Юнги, погружаясь в размышление, — что-то произойдёт. Не кажется ли вам, что лучше быть немного осторожнее? — он посмотрел на Чимина и предупредил: — Пей, сколько хочешь. Я прослежу за тобой.       Чимин его сзади обнял и пообещал не затевать драку. У него прекрасное настроение, которое толкает петь и танцевать, а не махать кулаками. Замечательное состояние, когда пьёшь ради веселья, а не топишь в алкоголе усталость и удручённые мысли. Чимину понравилось, а мозг запомнил, что именно дарит положительные эмоции.       Приближаясь к таверне, Чонгук попросил Тэхёна сказать про состояние Юнги. Выглядит он непонятно: то уходит глубоко в размышления, то внимательно за всеми наблюдает, то брови хмурит, то тяжело вздыхает. Тэхён кивнул и сказал, что сегодня нужно оставить Юнги на Чимина. Это самый лучший вариант, потому что им двоим есть о чём помолчать. Они идеально друг друга дополняют — один танцует в своё удовольствие, а другой с не меньшим удовольствием за этим наблюдает.       В таверну Чимин забежал и с порога крикнул, что ему нужны четыре кружки крепкого лагера. Посетители поинтересовались поводом для пьянки, но Чимин не посчитал нужным отчитаться. Он занял в углу свободный столик, рукавом смахнул с него крошки и от нетерпения похлопал ладонями, дожидаясь заказ. Юнги послушно последовал за ним, а Тэхён и Чонгук задержались возле входа, решая, как лучше поступить. Выпить очень хочется, но Босон ждёт в замке, да и Донхён, как похищенный драконом принц, томится в комнате. Он не спустился есть и пить, предпочитая спать. Слишком много нервов он потратил в походе: клевета, смерть Соджуна, хлопоты с новорождённым. Скоро на его голову свалится император, который заставит нервничать и вскружит голову молодому омеге. Тэхён попросил Чонгука обучить Донхёна всему, что знает сам.       — Оказывается, ты преуспел не только в колдовстве, — Тэхён улыбнулся ему и объяснил: — Я понимаю, что время учёбы — твои самые отвратительные воспоминания, поэтому ты волен отказаться обучать Донхёна. Но позволь высказать своё видение ситуации, — он дождался кивка и продолжил: — Омегу из многодетной семьи, которая держит скотину и выращивает овощи в огороде, не рады видеть мужем императора. Вся семья Донхёна — люди, испачканные в грязи и крови домашнего скота. Учителя Его Величества Донхёна загнобят и вынудят сбежать или покончить жизнь самоубийством. Я уверен, что Босон это осознает в полной мере, поэтому доверит тебе самое ценное.       Чонгук начал понимать, каким образом Донхён окажется в его отряде, и задумался. Неправильно это — наёмнику обучать будущего супруга императора, который родит наследника империи. Даже если гувернёр возьмётся обучать взрослого Донхёна, можно будет сказать, что ничего позорного в этом нет. Но колдун и наёмник в качестве учителя выглядит так, словно Донхён не понимает речь высшего сословия, поэтому с ним необходимо говорить на языке простолюдинов. Да и Чонгуку действительно неприятно кого-то обучать наукам, потому что учителя на его памяти — те, кого он всем детским сердцем ненавидел. С другой стороны, он желает стране процветания, а молодой император ему никогда не плевал в душу, поэтому поделиться знаниями — минимум, чем можно помочь для порядка в замке.       — Может, сдать Донхёна монахам? — Чонгука осенило. — В горах много разных учителей проживает.       — Ты его морально закали, а с остальным Босон справится, — Тэхён серьёзен и напоминает: — Тебя обучали со строгостью тюремной охраны, поэтому ты, как никто другой, сможешь объяснить ему важность многих чувств. Науки — лишь предлог для уединения и общения. Про обучение владеть мечом я договорюсь с Юнги.       Слыша имя, Чонгук удивился, а Тэхён махнул рукой и напомнил, что любой профессионал своего ремесла мечтает стать наставником, потому что это доказывает признание его мастерства. Юнги обучал Чимина и Тэхёна, но не во взрослом возрасте и только показывал то, что сам узнавал. Ему приходилось задерживаться после уроков и просить учителей объяснить то, что не понял, ведь без понимания не сможет передать знания друзьям. Тэхён ему бесконечно благодарен за отзывчивость, настойчивость и упорство, и считает, что Юнги достоин обучать будущего мужа императора. В конце концов, Босону не обязательно знать, что в походе его любовник возьмёт меч в руки.       — Командир Чон! — за столиком в центре комнаты пьяный Инсон поднял кружку с пивом. — Что вы носитесь с этим колдуном?       Чонгук хотел напомнить, что у него есть свои обязанности и личная жизнь, поэтому, если с кем-то ходит и долго находится рядом, значит, либо выполняет работу, либо глаз на этого человека положил. Но Чимин с громким стуком поставил кружку на стол и, не обращая внимания на пенные усы под носом, крикнул, что не дело Инсона — с кем гуляет командир.       — Он и Тэхён были свидетелями на моей и Юнги свадьбе! — подытожил Чимин и грозно сдвинул брови.       Тэхён взглядом окинул помещение и нашёл отца Хвана. Должно быть, невыносимо больно слышать про свадьбу человека, которого любишь. Чимин вдобавок показал кольцо на пальце. Оно дорогое, хоть выглядит скромно: золотое, неширокое, с одним маленьким камнем. Знатоки камней моментально уловили, что красный бриллиант — самый редкий камень и купить его наёмнику не по карману, а значит, лично император одарил Юнги и Чимина обручальными кольцами. А кто такой Юнги? В мыслях наёмники его давно похоронили. Даже в пьяном угаре стало неинтересно обсуждать ужас плена, потому что у человека дела идут очень плохо. Вот жил бы Юнги счастливо, ему бы регулярно напоминали про изнасилование, чтобы жизнь портить. Но он сидит то ли мрачный, то ли печальный, а Чимин, наоборот, улыбается искренне, в карих глазах звёзды сияют десятками изумрудов. Часть альф, которая позавидовала в первую очередь Юнги, скривила губы. Они этого мертвеца мысленно закопали, а он в могиле клад нашёл. И ведь настырный — ещё жив, замуж вышел за красивого и хваткого омегу, с командиром до сих пор дружит, император его лично видеть пожелал и не побрезговал впустить в дом униженного альфу. Казалось бы, после плена Юнги должны презирать, а у него будто жизнь налаживаться начинает. Присутствующие в зале омеги позавидовали Чимину и укоризненно посмотрели на своих альф, мол, недоальфа Юнги смог добыть роскошное кольцо, и мы хотим. Чимин счастлив дразниться, не догадываясь, что маленький красный камень вынуждает людей завидовать больше, чем слово «свадьба». А Юнги вновь задумался над тем, что омеги его поставили выше своих альф. При этом у него странные ощущения: чувствуется отвращение к альфам и омегам, но в глубине души пульсирует гордость за себя. За неё Юнги благодарен Тэхёну, который стал его здравым рассудком.       — Чимин, — Инсон вполоборота сел на стул и с издёвкой в голосе спросил: — Не знал, что ты некрофил.       Взгляд Чимина вспыхнул гневом, но дальше зрительного контакта конфликту дойти не позволил Тэхён. Он громко окликнул Чимина и дал понять, что драка не нужна:       — Оставь его. Он завтра сдохнет, поэтому пусть в последний вечер деньгами выручает таверну. Ты продолжай праздновать и не обращай внимания на больших, чем Юнги, трупов.       — Зачем ты это говоришь? — из-за дальнего столика встал отец Хван и медленно направился к Тэхёну. — Зачем сообщаешь людям их будущее?       Как бы он ни старался выглядеть спокойным и с каплей равнодушия, его тонкие губы дрогнули, а взгляд стал строгим, но не из-за Тэхёна. Хван то ли в себе разочаровался, то ли не в состоянии простить себе человеческую слабость. Новость про свадьбу задела его уязвимые чувства. Надо молиться, просить Бога дать сил и поддержку, чтобы отпустить любовь. Ещё совсем недавно казалось, что она утихла, успокоилась и переросла в отцовскую, но свадьба превратила её в хищного зверя, который проснулся в ярости. Теперь отец Хван понимает, что становится слабее. Если он не вернёт себе былое состояние, то не сможет заниматься экзорцизмом, а значит, не поможет знахарю.       — Задурил людям мозги! — Хван подошёл ближе к Тэхёну, но выдержал расстояние, опасаясь нападения. — Я уверен, что свадьба — твоя идея! Ты дал Чимину надежду и иллюзию лучшего будущего. Но говорил ли ты ему, что свадьба нужна для того, чтобы он после смерти Юнги получил его оплату?       В зале прошёлся шёпот. Альфы и беты что-то пробормотали, затем предпочли выпить. Омеги замялись, не сразу ориентируясь в своих эмоциях, потом тоже похватали кружки, делая вид, что заняты выпивкой. Чонгук принял позицию наблюдателя. Большая половина замужних наёмников живут по договору: партнёр дарит им уют, а они им взамен платят. Так проще, потому что после долгого похода или сложной задачи хочется прийти туда, где есть ощущение дома. Те, кто постоянно работают на Чонгука, не обделены вниманием омег и бет, и бетам из отряда Чонгука тоже намекают на любовь. Всё дело в этом проклятом правиле про оплату умершего. Наёмники редко вступают в брак, но случай Чимина и Юнги уникальный хотя бы тем, что их союз не лишён любви. Для Чонгука слова отца Хвана не стали чем-то новым. Скорее он вполне ожидал, что Юнги позаботится о Чимине даже таким отвратительным методом.       — И что? — Чимин встал из-за стола и направился к Хвану. — Думаете, что я настолько плохо знаю Юнги, что не догадался? Вы, отец Хван, забываете, что я тоже наёмник. Я могу умереть раньше Юнги, и он получит мои деньги, — он остановился и уже не улыбался, теряя настроение. — Мне теперь не выходить замуж за любимого альфу только потому, что люди видят в этом браке финансовую выгоду? Я счастлив быть его мужем, а вы все можете продолжать фантазировать про нас в постели и считать наши деньги.       Он резко повернулся и быстрым шагом вернулся к Юнги, попросил его взять две кружки и подняться в комнату, где он продолжит готовить есть, будет танцевать, петь песни и праздновать замужество. От Юнги участия не требуется, но он всегда может присоединиться.       — Не нервничайте, — Тэхён посоветовал Хвану, замечая на его лице сожаления. — Когда вы поддаётесь эмоциям, то теряете бдительность. Но я вас не осуждаю, ведь ваш любимый омега сегодня вышел замуж.       Чонгук в первые секунды подумал, что неправильно услышал слова, однако люди за ближайшими столами ахнули и по цепочке передали дальним посетителям шокирующую новость. В конечном итоге её услышали подходящие к лестнице Чимин и Юнги. Оба оглянулись лишь на секунду, затем дальше побрели в комнату. Чонгук посмотрел на Хвана, в глазах которого напряжение сменилось отчаянием, затем смирением. Тэхён следом сказал, что просил Хвана не проводить над ним опыты исподтишка, но тот не послушался. Раз он не способен выполнить то, что ему по силам, то Тэхён не промолчит там, где мог бы притвориться немым.       — Это правда? — со второго этажа выбежал взъерошенный Донхён. — Чимин и Юнги мужья? — он быстро спустился по лестнице и подбежал к Тэхёну. — Значит, это правда? А я? Я-то когда?       Минутой ранее он встретил Юнги и Чимина, и последний не мог не поделиться достижением в личной жизни. Заодно он спровоцировал зависть в Донхёне и одновременно заставил его верить во встречу со своим будущим мужем.       — Идём гулять, — Тэхён взял его за руку и вывел на улицу. — А ведь я мог бы сейчас пить лагер с Чимином.       Чонгук вышел за ними и осмотрел Донхёна. Одет он в чистую, помятую и старую одежду. Если у него есть красивый наряд, то он давно отдан младшим братьям. Лично Чонгук их всех никогда не видел, но Донхён говорит, что на обувь и одежду уходит больше всего денег, а отец опять беременный.       — Я чего спустился, — прогуливаясь по дороге вдоль домов, Донхён полез в карман штанов и вытащил бумагу. — Это вам заранее, командир Чон. Спасите меня от домашних хлопот, пожалуйста.       Чонгук развернул бумагу и узнал договор. Новость про девятую беременность отца настолько ошеломила Донхёна, что он пробрался в комнату Чонгука, стащил документ и добровольно отдал себя в найм с сегодняшнего дня. На словах Чонгуку он пообещал стать его оруженосцем или мальчиком на побегушках, да хоть знаменосцем, лишь бы не возвращаться домой.       — Вы только подпишите, — Донхён извиняется и строит невинные глазки.       — Ты уверен? — Чонгуку выгодно приказать ему шустро бежать в замок, однако это будет подлостью. — Давай договоримся, что если через пару часов ты не передумаешь, то я подпишу.       — Через пару часов ко мне может брат приехать и забрать меня. Скажет, что работа есть в огороде или пелёнки лежат нестиранные! — Донхён едва не плачет и схватил рукав Чонгука. — Я ж не смею отказать семье. Мне родители сказали, что я им буду помогать, пока сам не стану семейным человеком. Тэхён предсказал, что я нескоро замуж выйду, поэтому очень надеюсь, что вы меня сейчас выручите.       Чонгук понимающе кивнул, вновь посмотрел на бумагу и совести не хватило воспользоваться просьбой в свою пользу. Он забрал документ и пообещал, что в ближайшее время родственники Донхёна не найдут, поэтому время подумать и передумать есть. Донхён, словно очнулся, осмотрелся, определяя местоположение, и попытался угадать конечную цель. Первое предположение — рынок. Отряду нужно выбрать хорошее мясо, а Донхён на нюх определяет плохое качество. Вторая мысль — выбор одежды для Тэхёна, у которого есть лишь халат Юнги. Всё же взгляд омеги со стороны безошибочно определит, какая рубашка на альфе сидит будто корона на императоре.       — Почти угадал, — Тэхён взял его под руку с одной стороны, Чонгук — с другой. — Мы как раз идём в замок!       — Я зачем? — Донхён испугался и пятками упёрся в землю, чтобы замедлить ход. — Я ничего не сделал. Клянусь, я не виноват в смерти Соджуна! Я правда не нашёл сахар для конфет! Я не знал, что его выгрузили в шатёр командира!       Тэхён стукнул его ногой по подколенной ямке, тот споткнулся, и повис на чужих руках. Донхён признался, что только один раз не успел взять себе порцию ужина и из-за голода попросил еду у группы Чимина. Также он поклялся всеми богами, что не пытался убить Юка и, пока отряд стоял возле торговых лавок, не заигрывал с альфами.       Когда показались ворота замка, Донхён дёрнулся всем телом и умолял Чонгука рассказать о причине прихода в запретный двор. Он затянул все гласные по очереди, и Чонгук остановился, но не ослабил хватку. Ответственность за объяснения он переложил на Тэхёна, который лучше знает, что говорить, ведь сам ему пророчил встречу с будущим мужем. Тэхён кивнул на ворота и, будто не происходит ничего необычного, заявил:       — Я ж тебе мужа обещал. Вот идём к нему.       — Тот чокнутый рыцарь? — Донхён вспомнил сражение на мечах, а Тэхён и Чонгук дальше поволокли его к воротам.       — Нет, выше титул, — Тэхён ускорил шаг, предчувствия сопротивление, и Донхён предположил рыцаря-генерала. — Ещё выше!       Сердце Донхёна подсказывает, что среди рыцарей искать не надо, но мозг спорит и твердит, что аристократы не позарятся на оборванца-наёмника. Победил мозг, и Донхён предположил магистра рыцарского ордена. Тэхён вновь сказал, что Донхён низко берёт, и едва не побежал, мысленно подгоняя ленивых постовых приказать открыть ворота.       — Лорд? — Донхён чувствует пульс в висках и начинает задыхаться от волнения, а Тэхён снова повторяет надоедливое слово «выше». — Герцог? — Донхён сказал, лишь бы услышать насмешку или просьбу спуститься с небес на землю.       Ворота приоткрылись, Чонгук всунул в проём широкие плечи, потащил хрупкого Донхёна и следом боком втиснулся Тэхён, после чего заявил:       — Выше, Донхён, выше! Сейчас тебя искупают, переоденут и приведут к Его Величеству.       Донхён мышью пикнул и обмяк в руках своего командира. Стража, которая наблюдала за гостями замка, громко рассмеялась, решив, что молодой омега перенервничал, впервые оказываясь во дворе Его Величества. Тэхён поднял Донхёна на руки и попросил Чонгука проводить к ванной комнате. Слуги, которых оповестили про приход ценного гостя, останавливались и предлагали помощь, но Чонгук уверял, что он и Тэхён справятся своими силами. Единственное, что он попросил — одежду, которую выделит Босон для Донхёна. Пусть сам наряжает своего будущего любовника и любуется им в своё удовольствие.       Донхён приоткрыл глаза, медленно осмотрел коридор и принюхался — пахнет дождиком, да и белые рукава с мелкими бриллиантами невозможно забыть. Как и одежда, Тэхён дорогой. Донхён не понимает ни его, ни его жизнь, но винит в этом себя — по глупости молодости что-то упускает из вида. Такие люди, как Тэхён, не продаются и не отдаются, и даже планета — не равный на них обмен. На Тэхёна смотришь — завораживающий, словно он и есть сама магия. Взгляд умный, пронизывающий, цепкий, глубокий. В нём если тонуть, то никогда не достичь дна и не всплыть, как труп на третий день. Это бесконечное падение в бездну черни зрачка. Донхён не понимает, как командир умудрился влюбиться, если Тэхён абсолютно ничем не задевает альф? Он не умеет смотреть с восхищением, которое подчёркивает преимущество альф над омегами. Именно омеги способны посмотреть на альф с сердечками в глазах, и те, выставив грудь колесом, побегут совершать подвиги. Но Тэхён быстрее казнит взглядом, испепелит сознание и душу, вызовет на поединок и вынудит плакать, чем заполнит всю радужку глаз сердечками и обожанием. В его глазах только Чонгук, падающий в бездну темноты.       — Зачем я императору? — Донхён прижался к Тэхёну, посчитав, что чем страшнее монстр, тем надёжнее защита.       — Ты можешь успокоиться? — Тэхён пропустил Чонгука вперёд, чтобы следовать за ним по длинным коридорам и не мешать проходить слугам. — Без твоего согласия никто тебя никому не отдаст. Понимаешь, император не может найти себе спутника жизни, ориентируясь на секс, — он заметил, как Донхён, несмотря на загар, побледнел. — А на что ещё, если это единственное, в чём у него нет советников и помощников? Так вот, твой изъян для него — подарок бога Любви. Тебе всего лишь необходимо быть собой, — он сдвинул брови, когда Донхён из-за волнения начал задыхаться. — Я знаю, что императорам не говорят, что делать, но именно в этом запретном плоде возбуждение Босона. Послушай, ты же хотел договорной и пробный секс, так лови момент.       Донхёна пробила дрожь. Стоять он точно не сможет, поэтому в ванную Тэхён его занёс, посадил на пол и попросил слуг покинуть комнату, чтобы никто не слышал разговор. Чонгук и Тэхён присели напротив Донхёна и дали ему время для окончательного решения. У него низкая самооценка, поэтому единственная причина его отказа: Босон — император, а Донхён — сын крестьян. Первым откровенно поговорить вызвался Чонгук. Он давно знаком с Донхёном, поэтому объяснил, что рассказал про него Босону, который сразу заинтересовался. Именно император проявил инициативу познакомиться, и если оба поймут, что не подходят друг другу, то разойдутся.       — Он не потянет тебя сразу в постель, — Чонгук помог Донхёну встать и пальцем указал на рубашку, намекая на раздевание. — Ты ещё успеешь устать гулять и общаться.       — Но почему я? — Донхён дрожит, но снимает одежду.       Ему страшно лишиться головы и опозорить свою большую семью. Много братьев, родители, дедушки и родственники подвергнутся насмешкам, если Донхёна казнят. Сейчас им гордятся, ведь он снискал благосклонность Чонгука, колдуна Его Величества и главы императорского отряда. И Донхён собой гордился до момента, когда понял, что ему нужно лечь под императора. И, вроде, дело не хитрое, но Тэхён настаивает, что нужно выпустить всех своих пошлых демонов и снять с них поводки и ошейники. Донхён боится про них даже говорить. Он щенком трясётся от представлений, как главу государства называет по имени и требует ублажать так, как того желает его, Донхёна, тело. Ему всегда казалось, что императору надо прислуживать, а не наоборот.       — Так тебя, дурака, и просят побыть капризным, изнеженным и избалованным омегой, для которого личное удовольствие на первом месте, — Тэхён повёл его голого к каменной ванне и помог сесть в воду с разнотравьем. — В моём видении был ваш интим, — Тэхён врёт, чтобы немного успокоить Донхёна. — Ужас, правда? Юнги и Чимина видел, себя и Чонгука видел, а потом ты и Босон промелькнули. Зря волнуешься, потому что ты отлично справился и был довольно расслаблен.       Донхён сел в воду и прижал колени к груди, а Чонгук взял большую кружку и присел на край ванны. Пока он и Тэхён приводили Донхёна в надлежащий вид, бета принёс одежду и сообщил, что Его Величество ждёт омегу в тронном зале. Босон не дурак, поэтому проверяет человека один на один. Без чувства поддержки друзей психика каждого человека защищается по-своему, и Босону нужно видеть настоящего Донхёна. Пусть он плачет, падает в обмороки или проявляет агрессию — что угодно, лишь бы однажды его поведение не стало сюрпризом. Безусловно, императору слуги донесли первые впечатления про юного гостя, и они довольно любопытные: потерял сознание на пороге ворот, не мог встать на ноги, Тэхён его нёс на руках. В общем, самый обычный простолюдин из глухой местности, который в сторону ограждения замка даже не смотрел, потому что общих дел и знакомых людей при дворе Его Величества не имел. Босон нашёл его походные отчёты и наверняка прочёл последнее, которое касается смерти Соджуна. Впрочем, ничего нового Донхён в нём не написал, и каждая строчка в его манере «клянусь всеми братьями, я его не убивал». А вот то, что предшествовало смерти Соджуна, заинтересовало императора ещё вчера. Едва не побить омегу из-за конфет показалось ему низостью, и он назвал отряд разбойниками. Теперь этот омега купается в замке, и от дрожи его тела идут круги на воде.       — Я точно справлюсь? — Донхён поднял взгляд на Тэхёна, когда Чонгук смыл травяной шампунь с волос. — Я поверить не могу, что можно творить безобразие с императором.       Тэхён бросил мочалку в воду, подсел к Донхёну ближе и ответил вопросом на вопрос:       — Ты помнишь, что родишь ребёнка на тридцатый день рождения мужа? А то, что ты не сразу замуж выйдешь? — он сделал паузу, замечая, что Донхён вцепился в рубашку Чонгука и жмётся к нему мокрым телом, ища защиту от слов, которые в ошмётки рвут нервы. — Как думаешь, ты справишься?       Донхён уткнулся носом в плечо Чонгука и тяжело засопел. Он думал, что его избранник будет преступником, но реальность намного хуже. Выйти замуж за императора — мечта омег всех возрастов. Но Донхён смотрит на ситуацию трезвым взглядом: брак должен быть равным. Вот Чимин и Юнги — идеальная пара. А наёмник императору не ровня.       — Ты можешь в любой момент отказаться, — напомнил Чонгук, обнял парня и ладонью легко похлопал по его мокрой спине. — Тебя никто не принуждает и тобой не торгуют. Если откажешься, я выведу тебя за ворота. Если согласишься, я дам тебе образование выше базового, а Тэхён договорится, чтобы Юнги обучил тебя сражаться. Видел, как Тэхён ловко побеждает? Это Юнги его научил.       Поддержка — бесценная опора, когда от трусости и неуверенности подкашиваются ноги. Донхён помнит предсказание, слушает Чонгука и видит, что судьба услышала необдуманные молитвы юного омеги. В них он просил послать альфу, который примет его причуды в постели. Донхён не подозревал, что юмор у судьбы порой жестокий, а выбор она предоставляет сложный. Повезло, что Чонгук напомнил: от Босона всегда можно уйти. Единственное условие — молчать обо всём, что касается личной жизни императора. Естественно, за омегой будут ненавязчиво следить, чтобы убедиться в его честности. При малейшем подозрении в нарушении клятвы его убьют.       — Я попробую, — Донхён выполз из ванны и наконец-то заметил, что помещение просторное, но в нём мало мебели и только одно полотенце, которое слуга принёс для гостя.       Когда Донхён вытер тело, бросил взгляд на одежду и удивился, когда ею оказались ситцевые светлые штаны и рубашка с коротким рукавом. Обувь слуга не принёс, и Чонгук посоветовал идти босым, а старую одежду Тэхён пообещал взять в свою комнату, которая расположена возле спальни Его Величества. В случае, если Донхён почувствует себя в опасности, он может позвать на помощь, и Тэхён примчится к нему, даже если придётся проломить стену головой.       — Спасибо, — Донхён искренен и не знает, чем отблагодарить за поддержку.       Он верит Чонгуку и Тэхёну, и, проявляя к ним доверие, в нём копится больше самоуверенности, а вместе с ней создаётся иллюзия, что два колдуна точно смогут противостоять одному императору. По крайней мере Тэхён умеет быстро насылать паралич, поэтому любой негодяй камнем рухнет на месте и не пошевелится, пока не прекратит действовать заклинание.       Воспряв духом, Донхён сжал кулаки и последовал за Чонгуком вдоль коридора. Сзади шёл Тэхён, контролируя, чтобы завистники не напали на потенциального любовника императора. Чонгук оглянулся и шёпотом сообщил, что Босон — непризнанный актёр, поэтому себя настоящего покажет разве что в постели. Донхёну выпал уникальный шанс узнать то, что не дано остальным людям.       — Но документ вы всё равно подпишите, — Донхён поравнялся с ним и объяснил: — Мне нужно будет время побыть вдали от ситуации, подумать над ней без спешки и суеты. Что может быть более подходящим, чем отправиться с вами в поход?       И вновь Чонгук попросил не спешить и не принимать решения на грани паники. В первую очередь, Босон себе не враг и не подпустит к себе близко человека только ради интереса или эксперимента. Ни вкусовые, ни сексуальные предпочтения он не раскроет тому, с кем не задумал соединить судьбы.       — Вряд ли при первой встрече я ему понравлюсь до такой степени, — пробормотал Донхён и, следуя за Чонгуком, повернул в замок.       — Мы за тебя поручились, поэтому надежды на тебя возложены большие, — Тэхён улыбнулся и напомнил: — Просто будь собой, и даже император не сможет притвориться, что равнодушен к тебе или испытывает «спортивный интерес».       Донхён оглянулся, затем задумался. Ему очень польстили слова. «Даже император не сможет» — звучит как огромное достижение в жизни. В душе расцвело чувство особенности, значимости и индивидуальности. Донхён подумал, что, наверное, императору на самом деле очень одиноко, если у него есть потребность в омеге с изюминкой. Демонстрировать наклонности, которые постыдны, ни правитель, ни омега-крестьянин не будет, поэтому остаётся ждать, когда судьба случайно столкнёт двух мечтателей. И вот этот день настал.       Чонгук остановился возле дверей тронного зала и попросил стражу сообщить про приход гостей. Пока рыцарь перекинулся парой фраз с Босоном, Донхён схватил Чонгука за руку и сильно сжал.       — Пусть все войдут! — крикнул император, и Донхён шумно сглотнул.       Чонгук потянул его за руку и вошёл, после чего прошмыгнул Тэхён, и все трое поклонились. Император поставил посреди большой комнаты стол, рассчитанный на четырёх человек, но предназначенный для двоих. Оделся Босон в белый бархат с множеством разноцветных брошей, которые при желании можно снять. А вот из тапочек он не вылез, потому что мозоли заживают долго и болезненно.       — Ваше Величество, — Чонгук подвёл к столу бледного Донхёна, — боюсь, он не сможет держать палочки.       Босон удивился, посмотрел на едва дышащего омегу и похлопал по сидушке соседнего стула, без слов предлагая присесть.       — Не проблема, — у императора нет безвыходных ситуаций. — Тогда начнём с вина.       Донхён сел и честно признался, что понятия не имеет, как себя вести за столом с правителем. О чём можно говорить? Когда позволено поддерживать разговор? Можно ли высказываться? Возможно, необходимо быть только свободными ушами и молчаливым собутыльником? Донхён неуверенно спрашивал. После каждого вопроса он зажимал дрожащие пальцы и продолжал признаваться в своей неосведомлённости. Глаза Босона сверкнули игривой искоркой, и бровь кокетливо дёрнулась. Донхён спрашивает то, что согласно этикетку спрашивать нельзя. Он по наивности души, из-за выработанной привычки в походах и за период проживания с семьёй неосознанно узнаёт, как создать комфорт, просит ознакомить его с правилами и вкусами, чтобы не злить и не раздражать. Омега из знатной семьи с рождения знает, что отвечать Его Величеству позволено исключительно, когда он назовёт имя собеседника. В иных случая даже вопросы означают, что комментировать речь не требуется. Босон быстро уловил, что, во-первых, Чонгук не приведёт в замок хвастуна и предателя. Во-вторых, сейчас, пользуясь отсутствием знаний у Донхёна, ему можно наговорить любых правил, которые удобны в первую очередь Босону.       — Свободны, — лёгким движением руки с множеством надетых колец Его Величество выпроводил Чонгука и Тэхёна за дверь.       Когда они переступали через порог, услышали, как Босон просит Донхёна рассказать про жизнь в отряде. Чонгук под нос себе пробормотал, что Донхён расскажет правду, которая нужна Босону, но, к счастью, она ничем не отличается от рассказов самого Чонгука. Ему скрывать нечего, ведь ложь навредит отряду, однако воины часто этого не понимают. Если где-то молчать о проблеме, то она перерастёт в катастрофу, и Босон не сможет помочь. Отношение к Чонгуку у него испортится, доверие пропадёт, а отряд, скорее всего, исчезнет до появления нового надёжного предводителя.       Тэхён шёл бесцельно вперёд по коридору, изредка бросал взгляды на картины, подсвечники, цветы, стражу. В замке уютно и не ярко, в отличие от одежды и личности императора. Самое главное украшение каждой комнаты — кошки. Изредка они то вальяжно проходили по гладкому полу, то с подоконника прыгали на улицу, то посреди коридора в ленивой позе принимали солнечные ванны. Тэхён обошёл пятнистую кошку и увидел впереди возле стены столик, на котором в ряд разложены конфеты. План на ближайшие полчаса созрел моментально, а мозг воспроизвёл в памяти недавний поцелуй.       — Какие они маленькие, — Тэхён взял одну конфету и покрутил палочку между пальцами. — Чимин готовит от души, а это, — он показал Чонгуку маленькую круглую карамель, — от жадности.       — Его Величество не сладкоежка, — Чонгук улыбнулся и открытой ладонью указал на лестницу. — Конфеты готовят не для него, а для детей, чтобы их побаловать.       Тэхён, поднимаясь по ступенькам, попросил рассказать, что находится на верхних этажах, но Чонгук отмахнулся и проворчал, что ничего интересного там нет. Императорская жизнь бурлит на двух нижних этажах: на первом Босон принимает гостей, на втором — резвится в своё удовольствие. Выше — сплошная скука: комнаты для гостей, гардеробные, мастерские, склады, библиотека и ещё множество того, что должно быть в удобном доступе.       — Я не увидел брата Его Величества, — Тэхён остановился возле комнаты Чонгука и запомнил, что она расположена в середине этажа и не в узком коридоре, а в широком зале с диванами и с множеством декоративных кашпо.       — Он почти не покидает свою комнату, — объяснил положение Чонгук и тише добавил: — У него очень плохое здоровье.       — Через два года умрёт, — Тэхён протянул ему угощение. — Хочешь конфету?       Чонгук игру с радостью принял и тут же ответил:       — У меня руки грязные.       Ему надо идти на работу, но Тэхён оказывается выше её. Чонгук променяет ген колдуна на жизнь с Тэхёном. Кто мечтает видеть будущее, тому Чонгук готов отдать свою кровь, лишь бы быть счастливым. Ни жизнь при дворе, ни прохладные касания тонкого потустороннего мира не сравнятся с одним человеком, рядом с которым чувствуешь себя настоящим. Чонгук восхищён Тэхёном, словно мастер своим мраморным изваянием или гиперреалистической картиной. Кажется, этот мастер превзошёл себя и его угораздило влюбиться в своё творение. К счастью Чонгука, Тэхён живой и смотрит на него с доброй хитрецой, словно оценивая: можно шкодить или нет? Ему до сих пор тревожно замышлять заигрывание с братом, но что-то сидит в мыслях и напоминает про печальный факт: Чонгук видит чужого для себя человека.       Тэхён подошёл к нему очень близко, горизонтально приставил конфету к его рту и тихо проговорил:       — Угощайся.       Едва Чонгук открыл рот, чтобы взять угощение, Тэхён прильнул к его губам, продолжая двумя пальцами удерживать палочку. Между их поцелуем осталась маленькая круглая конфета. Чонгук провёл по её гладкой поверхности языком, во рту стало очень сладко, а язык Тэхёна словно слизал эту сладость, отчего сильнее раздразнил Чонгука. Ему показалось, что он готов во рту устроить соревнования и облизывать не только карамель, но и сосать губы и язык Тэхёна, однако в этот момент он явно не сможет контролировать свои руки. Конфета мешает полноценному поцелую, оставляет сладкий вкус, но при этом выглядит препятствием на пути к прелюдии. Тэхён сбоку держит её за палочку и наслаждается одновременно облизыванием карамели и чужого языка. Он в порядке и доволен выходкой, а у Чонгука осталась в душе незавершённость, да и пальцы Тэхёна вкуснее любых конфет, потому что тот факт, что они чувствительные и являются его эрогенной зоной, подсознательно вынуждают в возбуждении тянуться к ним. Но Чонгук не смеет распускать руки, довольствуется забавной игрой и тихо ненавидит конфету. Ему необходимо идти работать, а он слушает дыхание Тэхёна, целует его липкие и сладкие губы и прогоняет от себя желание на нервной почве сгрызть угощение, которое мешает переплести языки.       Поочерёдно нажав на все рычаги организма Чонгука, Тэхён отошёл на шаг, сказал «до завтра» и, мелькнув белой одеждой, сбежал. Он так быстро упорхнул, что Чонгук некоторое время стоял и бесцельно смотрел на пол. Нужно идти работать, а хочется догнать Тэхёна и поговорить. Без слов ясно, что он примет предложение попробовать необычные отношения, но Чонгуку необходимо спросить прямо, уточнить нюансы, ведь они оба альфы, затем договориться и открыто поговорить про не лучшие черты характера. Однако Тэхён убежал, а Чонгук должен провести ритуал, потому что Босон ждёт пророчество.       Тэхён примчался в свою комнату, положил на узкую тумбочку конфету и обнаружил на кровати не по размеру длинную рубашку и короткие штаны. Они светлые, и Тэхён решил, что либо другой одежды в замке нет, либо кто-то из слуг шутит, зная, что на фоне загара одежда будет казаться снежно-белой. Но, поскольку своих вещей нет, Тэхён переоделся и отправился ненавязчиво следить за императором. Из тронного зала Донхён вышел всё ещё взволнованным и с двумя бутылками вина в руках. Босон рассказывал, как создавал отряд, и нёс в руках два бокала. Переместились они в сад на качели, где за разговорами и вином Донхён расслабился. Постепенно он увлёкся, говорил больше обычного и начал шутить. Босон воодушевился. Тэхён заметил, как он ловко меняет роли, создавая нужные ему ситуации, чтобы проверить Донхёна. То он делал вид, что не расслышал слова ни с первого, ни со второго раза, то будто уходил в мысли, пропуская речь мимо ушей, то он ударился локтем о качели, то на себя пролил вино, то ещё десятки непредвиденных казусов. Каждый раз Донхён по простоте души вызывался помочь, но всегда сначала просил разрешения. В отряде к выпачканному в вине альфе он не подойдёт, а сейчас он не на работе, однако считает, что порой помощь выглядит унижением, поэтому нужно уточнить. То, что Босон не расслышал, Донхён повторял ровно столько, сколько требовалось, и не раздражался. У него семь младших братьев, которым одно и то же говорить приходилось по двести раз на день, поэтому один человек вовсе не составил хлопот в общении.       Когда они решили пройтись, солнце начало уходить за горизонт, а Тэхён поднялся на второй этаж и вышел на балкон. Босон оттопырил локоть, и Донхён взял его под руку, после чего указал пальцем в небо, где смешались синий и красный цвета. Тэхён тоже поднял взгляд и заметил, что закат раскидал краски на большую, чем обычно, площадь. Не к добру. Тэхён знает причину сигнала природы, однако промолчит, чтобы не нарушать минуты, когда Босон жадно вдыхает жизнь, а выдыхает любовь. Он и Донхён — две противоположности, поэтому притянулись. Они воспитывались в непохожих семьях с разными устоями, поэтому для Босона Донхён загадка, которую ему не разгадать за всю свою жизнь. Тэхён точно знает, что Донхён стал для императора единственной отдушиной в жизни. У Босона нет увлечений, потому что он умеет слишком много, знает ещё больше, а его жизнь течёт по избитому алгоритму и с детства приелась настолько, что приходится самого себя развлекать. Вокруг ходят люди, которые ведут себя одинаково и согласно статусу, что делает их предсказуемыми, а советники следуют правилам и традициям, не имея своей головы на плечах. И наконец, сегодня в душу Босона влетел омега, так не похожий ни на кого.       Тэхён довольно улыбнулся, наблюдая за парочкой среди еловых ветвей. Когда-то он назвал Донхёна красивым, на что получил качественный отпор и словесную атаку от Чимина. Может, Донхён не красавец — Тэхёну уже не важно. Главное, что Донхён это запомнил. Наверняка, считает слова комплиментом и не заморачивается над ними. Однако, когда Босон ему скажет «Ты красивый», Донхён вспомнит Тэхёна и невольно подумает, что второй альфа ему говорит про красоту, а значит, это правда. Самооценка точно поднимется, а за ней добавится уверенность в себе как в омеге.       Тэхён помог империи, чем мог. Ему жить на её землях, поэтому нужна стабильность в управлении, и Донхён отлично справится с украшением жизни Его Величества. Вернее, Босон не просто влюбится, а станет одержим одним человеком, создаст себе кумира. Население империи никогда не догадается, что её благополучие держится на одном омеге.       — Любви и долголетия, — Тэхён прошептал Босону и Донхёну, когда они проходили мимо дома.       Устав наблюдать за зарождением любви, Тэхён вернулся в свою комнату, снял со спинки кровати длинную рубашку, переоделся и кинул на пол подушку и одеяло. Засыпая, он заметил, что не ощущает магию колдуна. Вряд ли Чонгук забыл ритуал, поэтому вскоре его начнёт.       Время пролетело молниеносно. В тепле и уюте Тэхён уснул крепко, а проснулся от того, что кровать в соседней комнате сильно ударила о стену. Следом послышались стоны и короткие фразы. Тэхён тяжело вздохнул и сел на ноги. Ему неприятно слушать чужую любовь, но раз уже слышит, то подчеркнул, что просьбы Донхёна звучат чем-то средним между просьбой и мольбой. По жизни исполняя указания родителей, братьев и родственников, он в сексе стал тем, кому доставляет великое удовольствие, когда выполняют его капризы. Слыша просьбу поменять позу, большинство альф согласятся, но когда прихотей становится больше, а мольбы периодически звучат приказами, альфы разделятся по разным мнениям. Кто-то даже оскорбится, почитав, что омега выставляет его неопытным в сексе. И далеко не каждому покажется это возбуждающим. Босон попал в группу меньшинства и чуть не сошёл с ума от страсти. Он едва не в подробностях слышит и видит ощущения и состояние омеги, который открыто говорит о том, что его возбуждает, его желания и обожания одного альфы. При этом Босон не считает себя униженным или обслугой омеги. Наоборот, от него зависит удовольствие Донхёна, а значит, как альфа он очень гордится собой.       Когда Тэхён вышел в коридор, оглянулся на соседнюю комнату, уловил слухом, что Донхён оседлал Его Величество, и посочувствовал страже, которая с пунцовыми лицами и явным возбуждением хотят одновременно покинуть пост и не понимают, как реагировать. Какими только прозвищами Донхён не называл императора! Не оскорблял, но где видано, чтобы Его Величество звали по имени? Или чтобы ему указывали? И, вроде, надо за волосы вытащить из комнаты омегу и отходить палкой по спине, но как быть, если нарушения происходят во время секса?       — Да ладно вам, — Тэхён встал перед ними и осмотрел с головы до ног. — Его Величество экспериментирует. А вы бы по очереди отошли за угол и облегчились.       Он медленно пошёл вдоль коридора, радуясь, что неплохо поспал. Теперь можно гулять, пока в спальне императора не утихнет страсть. Появилась возможность попить чаю со слугами и позже посмотреть на кровавый рассвет. Потом надо собраться в поход. Скоро суета в городе начнётся, но не пугающая.       Тэхён остановился в полумраке зала и повернул голову налево. В воздухе пахнет букетом цветов с пышными бутонами и каплями мёда на лепестках. Сквозь щели комнаты просачивается ароматное тепло, но не магия. Чонгук так и не смог провести ритуал, из-за чего Тэхён взволновался. Помня, как в детстве брат расстраивался перед неудачами, но вновь брался за дело, Тэхёну показалось, что за последние часы можно было начать и провалить пару десятков ритуалов. Чонгук настойчивый, но даже он в конечном итоге сдаётся.       Подойдя к двери, Тэхён постучал и сразу открыл, чтобы застать Чонгука в его настоящем состоянии. Комната такая же маленькая, как у Тэхёна, заставлена чашами с огнём, окно приоткрыто, а в свете пламени на кровати сидит Чонгук и с удивлением смотрит на ночного гостя.       — Ты в порядке? — Тэхён вошёл, закрыл за собой дверь и осторожно босыми ногами прошёлся между чашами. — В спальне императора шумно. Можно я у тебя переночую?       Чонгук кивнул, то ли подтверждая, что в порядке, то ли позволяя ночевать. Он рассказал, что не может сосредоточиться на ритуале, потому что есть приятные воспоминания, которые тысячу раз прокручиваются в голове. Босон ждёт ответ на важный вопрос, а Чонгук ничего не может с собой поделать и, наконец, устал.       — Спроси у меня! — Тэхён взобрался на кровать и подполз к Чонгуку. — Ты же знаешь, что я быстро вхожу в состояние предсказания, поэтому не туши пламя в чашах, помоги мне немного, и я расскажу тебе всё, что увижу и услышу!       Казалось, так будет лучше, чем прийти к императору без какого-либо ответа. Чонгук поверит каждому слову Тэхёна, но у Босона есть личный колдун, которому он доверяет. Безусловно, Чонгук признается, что не смог сконцентрироваться на ритуале и Тэхён вызвался помочь, однако этим докажет, что теряет профессионализм. Поскольку вопрос политически важен, Чонгук согласился на помощь. Он рассказал, что от соседней империи Босону поступило предложение заключить торговый и военный союзы. Корее выгоден торговый, но сосед-император поставил условие: либо заключают оба, либо ни одного. Корея давно ни с кем не воевала и нет желания ни разжигать войны, ни заключать военные союзы. В своей стабильности она уверена, а вот за соседа поручиться не может. Всё же чужая душа потёмки, а при смене власти меняются императоры с разными характерами. Сейчас на троне сидит доброжелательный правитель, однако про его сыновей Босон толком ничего не знает. И всё же торговое предложение очень выгодно, ведь поможет не только обогатиться казне и расширить товарооборот, но и ремесленники научатся всяким соседским премудростям и обменяются опытом с заграничными мастерами.       — Я увижу в тебе ответ, потому что ты видел соседнего императора, — Тэхён сел рядом с ним. — Ты мне немного поможешь?       Чонгук воодушевился и рассказал, что прочёл все необходимые заклинания, а Тэхёну осталось расслабиться и призвать духов для ответа. Тэхён улыбнулся и признался, что ему необходимо другое. Расслабить и отправить его к границе яви и транса способен сам Чонгук.       — Если не боишься, — Тэхён лёг на кровать и убрал из-под головы подушку, — приступай.       Сначала Чонгук подумал, что Тэхён шутит, заигрывает и его предложение помочь — повод для секса. Однако смеха не последовало, поэтому Чонгук решил, что если сейчас же не возьмёт себя в руки, то в дальнейшем будет трусить, сомневаться в себе и избегать интимных обстановок.       Когда он поцеловал Тэхёна, ощутил на его губах волнение, но не остановился. Тэхён для него очень важен, однако делать акцент на естественном чувстве не стал. Он тоже переживает и в первую очередь опасается навредить психике Тэхёна, поэтому тихо на ухо попросил его не молчать, если решит, что необходимо остановиться.       — Просто давай дойдём до конца, — Тэхён обхватил ладонью его затылок и опустил его голову к своей шее.       Он затевает секс не ради предсказания и соседняя империя ему неинтересна. Слишком горячо Чонгук целует, периодически поднимаясь к губам, чтобы показать: мы всегда можем вернуться к исходной позиции. Тэхён в нём как в альфе не ошибся, но мысль о том, что они братья, щекочет нервы. На помощь приходят воспоминания о словах Юнги: «Родство осталось в прошлом». Теперь можно отвечать на жаркие поцелуи, поддаваться ласковым рукам, которые снимают рубашку, и погружаться в давно неиспытываемое возбуждение. У Чонгука нет опыта в сексе с альфой, поэтому он делает то, что Техёну лично знакомо — ласкает как омегу. Иногда заигрывается, сильным присосом оттягивая твёрдые соски и кусая кожу упругих бёдер. Вину заглаживает скользким языком и поцелуями, и Тэхёну понравились неожиданные повороты в удовольствии. Оно зарождается в нежных движениях Чонгука, усиливается под давлением его зубов и проявляется в шумном дыхании и влагой между ягодиц Тэхёна. Последнее тревожит, но не пугает. Запах Тэхёна усилился, смешался с ароматом благовония, и создалась атмосфера цветочного поля после дождя.       — Сними одежду, — тихо попросил Тэхён, сгорая под печатями поцелуев и влажных дорожек от прикосновений языка.       Чонгук сел между его раздвинутых ног и снял рубашку. Он посмотрел на Тэхёна, заметил жёлтые полосы, которые заполнили радужку глаз будто молнии, и отвёл взгляд в сторону, делая вид, что занят штанами. Он привычно принял реакцию Тэхёна как то, что вполне допустимо встретить в мире. Однако ответственность ощутимо легла на совесть. Что такое состояние предсказания, Чонгуку известно, но сексом во время ритуала он никогда не занимался, потому что если это по силам, то исключительно Тэхёну. Всё, что Чонгук может ему сейчас дать — себя. Лаская его, Чонгук видел не только его голое тело, но и внутреннюю наготу, которая открыта и тоже готова принять альфу. Она нуждается в любви, тепле чувств и ответно отдаёт всю накопленную страсть. Она предназначена Чонгуку, который с жадностью её отбирает. Ему это придаёт уверенность в правильности действий. Обняв руками бёдра Тэхёна, он облизал его член и ощутил давно желанные чувства. Кровь в венах всколыхнулась и под давлением частого пульса потекла с примесью малой доли сумасшествия. Чонгук ласкал Тэхёна ладонями, жадно сосал член и отвлекался на то, чтобы его облизать. Он давно терпеливо ждал этот момент и, дорвавшись до него, не смог остановиться. Единственное, что он для себя подчеркнул — эта ласка только для Тэхёна. Некое отклонение в рассудке словно ждало его, чтобы наполнится эйфорией секса, плавно поднимать и опускать голову с членом во рту и возбуждаться, дразнить Тэхёна, ладонями ощущать, как плавно изгибается его горячее тело, а ноги касаются плеч и рук Чонгука. Если бы Тэхён кончил, Чонгук просил бы начать заново, потому что ему нужно больше времени для изучения своих чокнутых эмоций. Перешагнув черту нежности, он зацеловывал живот и ноги Тэхёна, словно показывая, что обожает лежащее перед ним тело.       К своему ужасу, Тэхён узнал, что брат сосёт так, как это не делает ни один омега. Когда-то Чонгук ему говорил, что намного больше любит удовлетворять ртом, чем получать оральные ласки, но Тэхён никогда не думал, что лично будет на месте его омег. Поскольку рот у Чонгука умелый, Тэхён не сдержался, пальцами обхватил волосы Чонгука, сжал и держал его голову на одном уровне, после чего приподнял бёдра, максимально засовывая член. Спазмы в горле сжали чувствительную головку, и Тэхён от удовольствия простонал, после чего сделал несколько плавных движений бёдрами, наслаждаясь влажным обхватом губ. Внутреннее чутьё подсказало, что Чонгуку нравится процесс, но грань удовольствия и агрессии альфы очень хрупкая, поэтому лучше отступить и в удобную минуту обговорить минет. Тэхён отпустил его волосы и приподнялся на кровати немного вверх, понимая, что настал момент истины. Смотря на Чонгука одновременно с обожанием, вожделением и лёгкой паникой, он приготовился к самому незнакомому моменту. Скрывать свой пол поздно — нюх альфы уловил ещё один источник запаха, причём самый пьянящий и взвинчивающий рецепторы до одурения.       Природное чутьё указало Чонгуку, что надо опуститься ниже и оральная ласка не окончена, а всего лишь переместилась в другое место. Интуиция просигналила, что Юнги придётся уволить, потому что он привёл в отряд гамму и промолчал об этом только потому, что увидел в нём погибшего друга. А душа и сознание, объединяясь в крепкий союз, достигли наркотического удовольствия от пола Тэхёна. Шире раздвинув ему ноги, Чонгук языком провёл между его ягодицами, собрав скользкий секрет с ароматом дождливого утра. Тэхён вздрогнул от горячих прикосновений. Он впервые на месте омеги, поэтому прилив крови к омежьему органу для него нов, а ласка языка будоражит внутренности. Чонгук чокнулся, помешался на процессе, и Тэхён не смог сдержать стон. Он понимает, насколько альфе приятно лизать омежью задницу, но состояние Чонгука далеко от трезвости. Он жадно целует, водит языком и периодически толкает его внутрь, а рукой гладит член Тэхёна, которого мелко трясёт от возбуждения. Он никогда не испытывал подобного сексуального блаженства, и его зад, будто влюблённый в язык Чонгука, подался вперёд. Жар окутывал бёдра и ягодицы, Чонгук сжимал их ладонями и с жадностью слизывал дурманящий секрет. Он не думал останавливаться и подставлял язык под движения Тэхёна, у которого живот испачкался в собственных каплях спермы и естественной смазке.       — Чонгук, — Тэхён хотел что-то сказать, но имя того, кого хочется душой и телом, сильнее возбудило, и остальные слова смешались в протяжный стон.       Чонгук приподнялся и лёг на него. Жёлтый цвет глаз отрезвил моментально, но захват ногами Тэхёна вернул страсть. Чонгук вошёл в него медленно. Проталкивая член глубже, ему стало всё равно на предсказания. Он думал лишь о том, насколько сильно хочет эту близость. Она сумасшедшая, согретая горячим дыханием обоих любовников и лишена низкой пошлости. Чонгук позволял Тэхёну стонать, кричать и сжимать его тело ногами и руками. Сожалел Чонгук лишь о том, что не может одновременно быть в Тэхёне и сосать его член, однако он помнит, насколько чувствительны его пальцы. Они скользнули по спине Чонгука, затем опустились к его паху, и ему пришлось приподняться и замедлиться. Пальцы коснулись влажного члена Чонгука, затем растянутого им ануса и юркнули к бёдрам, после чего сжали их, подавая знак, что можно продолжать. Пальцы Тэхёна — эрогенная зона, которая стремится стать частью полового акта, однако Чонгук их только поцеловал, как целуют руку императору. Сегодняшний секс, как просил Тэхён, для изучения тел, и его покрылось тёмными полосами, а в глазах вспыхнул огонь. Чонгук старался не смотреть в них, ощутил расслабление мышц Тэхёна и то, как он затуманенным перед оргазмом взглядом смотрит в глаза. Он видит ответ на вопрос Босона, но приближение оргазма не позволяет отвлечься от секса. При этом Тэхён сжал пальцы на талии Чонгука и тяжело дышал. Затем сделал глубокий вдох и на выдохе простонал. Его тело напряглось, сжало внутри член альфы, и Чонгук ускорил движения. Он скоро кончит, как и Тэхён, который успел сказать, что союз двух государств опасен. Чонгук его едва услышал, сделал несколько быстрых движений и, смотря как живот Тэхёна покрывается спермой, кончил, прижимаясь к его ягодицам. Сильные оргазмы с лёгким головокружением и стонами желанные для обоих. Чонгук, ещё в упоении послеоргазменных спазмов гаммы, которые ритмично сокращаются и ласкают член, зацеловал шею Тэхёна. Тот, тяжело дыша, шёпотом попросил его не вытаскивать член, потому что тело ещё очень чутко реагирует на альфу.       — Без проблем, — также шепотом ответил Чонгук и лёг на него, чтобы перевести дыхание.       — Через полтора года соседнему императору объявят войну, — Тэхён вспоминает видение. — Более кровопролитных битв история едва ли вспомнит. Передай Босону, что ему необходимо принимать беженцев только в первые два зимних месяца. Будут бежать те, кто дорожит семьями, работой и талантами. Третий месяц зимы будет тёплым, поэтому сосед-император пошлёт в Корею диверсантов, чтобы втянуть в войну Босона.       В минуту, когда Чонгук наслаждается нежностью и поцелуями хаотично раскидывает по телу Тэхёна остатки ласки, разговор коснулся политики и Босона. Последний будто третий в постели и наблюдает за интимным процессом, а может, свечку держит. Чонгук немного расстроился, но не тому, что Тэхён сказал, а потому что мысленно напомнил себе: они занялись сексом ради предсказания.       Настроение не испортилось лишь потому, что Тэхён обнял Чонгука за шею и поцеловал в щёку. В тот момент Чонгук понял, что если сейчас не откроет рот и не предложит отношения, то их интимная близость действительно будет выглядеть вынужденной мерой.       — Перед тем, как уйти в ванную, я хочу с тобой поговорить, — он мягко отстранился и сел на край кровати.       Тэхён, украшенный светом огней и пляской теней, приподнялся выше и сунул подушку под спину, после чего кивнул, наперёд зная, что нужно держать наготове слово «да». Он согласен стать парой Чонгука и не ожидал, что переспать с ним не так сложно, как изначально казалось. Надуманный страх, как говорил Дохван, пропал. Про старый страх Тэхён ничего не знает, поэтому нырнул в свою душу глубже и заметил, что восприятие поменялось. Если раньше он думал, что для эксперимента может переспать с любым альфой, но Чонгук в приоритете из-за его бережного отношения к партнёру, то сейчас ровно наоборот. Что-то в недрах души агрессивно относится к фантазии про человека любого пола рядом в постели с Тэхёном. Агрессия болезненная, пульсирующая раной и требующая заживления. Тэхён понял, что под сухим старым страхом находилась травма, которую знахарь не лечил, а удобно прикрыл сильным и отпугивающим чувством, чтобы не болела и не гноилась. Теперь страх отпал и обнажил рану. Она кровоточит, а зашивать и лечить её придётся Тэхёну, который помнит, что она связана с альфами, а значит, без помощи альфы не справиться. И вновь он возложил надежды на благоразумность Чонгука.       — Давай встречаться? — опередил Тэхён и мило улыбнулся, скрывая за улыбкой потоки крови в душе. — Я очень серьёзен сейчас, поэтому подумай трижды.       Чонгук пересел к нему и обнял, прижимаясь щекой к груди, после чего сказал три «да» и с облегчением выдохнул. Ответа ему показалось мало, и он добавил:       — Я люблю тебя.