Шрамы, оставленные тобой

Почему ты выбрала именно его?

Я не выбирала. Он всегда был моим. Вот и всё.

Вики.

  Мы с Люцифером встречаемся уже две недели. Ведем себя как подростки. Я постоянно улыбаюсь, сияю, у меня словно крылья за спиной выросли, я как будто заново родилась. Счастлива. Я чувствую себя по-настоящему счастливой. И какой-то… обновленной.   Сегодня у нас знаменательный и очень волнительный вечер — я хочу рассказать родителям о наших отношениях. До сегодняшнего дня мы скрывались ото всех. Не знал никто, я даже Виктору не говорила. И так как я живу в родительском доме, а Люцифер — в отеле, я приглашаю его к нам. Накрываю на стол, надеваю легкий сарафан, наношу минимум макияжа и, когда почти все готово, зову домочадцев.   — Дочь, а почему стол накрыт на пять персон? — Я пригласила кое-кого. Он сейчас будет. — Он? — папа удивленно спрашивает. — Вы помирились с Дэвидом? Ну Слава богу. Я так рад.    Его тираду прерывает звонок в дверь.   — А вот и он, — улыбаюсь и иду открывать. — Привет, птенчик, — Люцифер тут же притягивает меня к себе и целует, я обвиваю его за шею и, теряя голову от удовольствия, отвечаю на его поцелуи. — Привет. — Я что-то волнуюсь… — Все будет хорошо, — беру его за руку и веду в гостиную.    Все в сборе. Но шок моего отца сложно передать словами. Ну что ж, ожидаемо.    — Это что такое? — Хочу представить вам своего молодого человека. — Ты! — папа буквально тычет пальцем в Люцифера, уже закипая от ярости, это видно по его вздымавшейся груди. — Ты что здесь делаешь? — Добрый вечер, мистер Уокер, — Люцифер протягивает папе руку. — Заткнись вообще! Дочь, ты сошла с ума? — уже обращаясь ко мне. — Нет, папа. Я в здравом уме. — Смерти моей хочешь… и давно вы… снова вместе? — Чуть больше двух недель. И мы любим друг друга, а еще… — Ты забыла, что он тебя бросил? — Нет. Но спасибо, что еще раз напомнил мне об этом, — хмыкать. — Мы поговорили, все прояснили и решили дать шанс друг другу.   У меня получается сказать это спокойно, но на самом деле внутри все трепещет от страха. В первую очередь, от страха за Люцифера. Папа, видимо, ему спокойной жизни не даст.   — Боже... что ты несешь, — он встает из-за стола и нервно ходит по комнате. — А вы почему молчите? — Я чувствовала что-то такое, — ровным и спокойным тоном говорит мама. — Я заметила, что Вики изменилась. Вся светилась от счастья, расцвела. У нее сияли глаза, голос стал мягче, ее не покидало вдохновение. Я наоборот рада этому, потому что думала, что расставание с Дэвидом негативно скажется на ее состоянии. — И ты мне ничего не рассказала? — А что рассказывать?! Я ведь не знала наверняка, что дело именно в этом мужчине, — разводит руками. — И вообще, они уже взрослые и сами разберутся. — Ты сейчас серьезно, Ребекка? — Да! — теперь мама нервно отодвигает стул и встает из-за стола. — Вики уже не маленькая девочка, а взрослая самостоятельная женщина. И это ее жизнь. Один раз мы решили за нее и что мы получили?! Искалеченного ребенка... мы ее годами восстанавливали, Джон! Ты хочешь повторения? — Вот именно. Искалеченного! Им! — Наша вина там тоже была. Мы могли бы сразу все рассказать, а Вики уже сама решала, что ей делать дальше. А так мы просто смотрели, как наш ребенок страдает, Джон. Мы просто наблюдали и умалчивали. Так чем мы лучше?    С минуту в гостиной царит гробовое молчание. Кажется, что только настенные часы издают хоть какой-то звук, нарушая тишину в комнате.   — А если его найдут старые дружки, на которых он работал? Ты понимаешь что они могут сделать с ним? А с ней?! — на этих словах папа повышает голос. — Об этом ты подумала?   Вижу, как мама вздрагивает и смотрит на меня испуганными глазами.   — Я смогу защитить и себя, и тем более Вики, — Люцифер пытается вставить хоть слово, но тщетно.  — Да заткнись ты уже! — перебивает его папа. — А что ты предлагаешь сделать? Запереть ее дома? А если она так его любит? — снова подключается мама, а у меня от этого всего балагана уже трещит голова. — Любит, — отец издевательски хмыкает. — Эта любовь может убить ее. В прямом смысле. Ты это понимаешь? Виктор, а почему ты молчишь вообще? — А что мне сказать, па?! Мама права. Я бы тоже предпочел не лезть в это. Взрослые люди, в конце концов. Знают, что такое ответственность. — Вы что все, сговорились? Вы вообще в порядке? Нормальные?   У меня от нервного напряжения на позвоночнике выступает испарина. Я опускаюсь лбом на ладонь и обреченно опускаю веки, даже не реагируя на то, что папа в этот момент подходит ко мне.   — Вики, дочка, послушай меня, — вкрадчиво говорит прямо в глаза. — С ним опасно. Он опасен. Я ему не доверяю и не отдам тебя ему. Нет, только не он. Из всех мужчин… почему он? Если ты… — Если я — что? — Ты не должна быть с ним. Мы — твоя семья. Это мы были с тобой, когда он бросил тебя. — Хватит, папа! Прекрати повторять эти слова. «Бросил, бросил, бросил». Я все помню. Ты хочешь меня этим задеть? Не получится. Я хочу быть с ним, и точка, — произношу, почти не дыша. — Вики! Ты не посмеешь. Если ослушаешься меня, то… — То что? Выгонишь меня? Заберешь все банковские карты? Хотя…   Я резко разворачиваюсь и поднимаюсь в свою комнату. Не так я представляла себе «знакомство с родителями», но к такого рода повороту событий была готова. Выгребаю из тумбочек все свои карты, спускаюсь вниз. Здесь спор, ссора, обвинение Люцифера во всех смертных грехах.   — Забирай, папа, — прерываю их громким твердым голосом, вручая ему все кредитки. — Я прямо сейчас собираю свои вещи и ухожу. — Вики!    Смотря на маму, сердце сжимается, но я не отступлю. Буду звонить ей каждый день, но сейчас — я уверена в своих действиях.   — Ви, успокойся. Не горячись, — вторит мой брат, но я уже снова на лестнице на пути в свою комнату. Дверь не закрываю, из-за этого слышу все, что происходит внизу.   — Да сделай же ты что-нибудь, Джон. — Это все из-за него. Скажи ему спасибо, Ребекка. Я ни причем. Все из-за него. — Мистер Уокер, — слышу голос Люцифера. — Мы можем с вами поговорить наедине? — С тобой мне не о чем разговаривать, — шипит папа.   Ну да, действительно не о чем. Лучше же навешать на человека ярлыков, даже не выслушав.   — И куда ты пойдешь?   Ни на минуту не сомневалась, что Виктор пойдет за мной. Он вообще никогда не принимает участия в подобного рода разборках.   — Буду жить в мастерской. — Ви, послушай меня. Присядь, — он берет меня под локоть и усаживает на край кровати. — Успокойся, тебя никто не выгонял . — Знаю, Вик. Но я все решила. — С отцом всё ясно. Ты подумай о маме. Она будет переживать. — Я же не бросаю ее. Буду звонить каждый день и она сможет спокойно приходить ко мне. — А как же я? — Вик пытается сделать жалостливое лицо, чтобы немного разрядить обстановку, поддержать меня. — Это все равно случилось бы... Ты ведь все и так понимаешь, — улыбаюсь. — Ты тоже можешь приходить ко мне в гости. — Это твое окончательное решение? Не пожалеешь? — Не пожалею. — Тогда я тебя отвезу. И, Вики… — М? — Пожалуйста, будьте осторожны. Я еще поговорю с Люцифером. — Спасибо тебе. — За что? — Что не осуждаешь. — Дуреха, — крепко меня обнимает. — Разве за любовь можно осуждать?    В моей мастерской, уже разложив необходимое, мы лежим посреди комнаты на большом матрасе в обнимку с Люцифером, просто наслаждаясь друг другом и не вспоминая о произошедшем.   — Мы ведь так и не поужинали… — Да уж. Не так я себе этот вечер представляла. — Но я правда голоден. — Может что-нибудь закажем, м? Идти точно никуда не хочется. — Да, но сперва надо утолить голод другого плана, — говорит, целуя мою шею.   Я блаженно прикрываю глаза и отдаюсь нахлынывшему наслаждению, не замечая ничего вокруг и позабыв о всех перипетиях.   Мы самозабвенно целуемся, я чувствую, как твердеет его член. Через пару минут Люцифер переворачивает меня лицом вниз. Перекатывается на меня сверху, одной рукой задирает платье, а второй стаскивает с меня стринги. Его движения довольно грубые, но мне все равно нравится. Между ног мокро и ноет, я возбуждена, я хочу Люцифера.   — Не больно, малышка? — Нет, — сбившимся дыханием, отвечаю. — Возьми меня так, грубо. Как хочешь.   Когда он входит в меня сзади резким толчком, из груди вырывается стон наслаждения. Я даже не собираюсь скрывать, как мне хорошо. Люцифер наматывает на руку мои распущенные волосы и слегка сжимает их. Это придает ощущениям остроты. Стоны вырываются из моего рта с каждым новым толчком. Он тоже шумно дышит.    — Тише, тише, моя девочка, — и засовывает мне в рот средний и безымянный пальцы. Чтобы я их сосала.   Давление с двух сторон заставляет меня выгибаться сильнее, отдавая все свое тело в его власть. Мои стоны становятся совсем громкими и бесстыжими. Но мне так хорошо, что я не собираюсь замолкать и мычу ему в ладонь, которой он прикрыл мне рот.   Секс с Люцифером такой — страстный и граничащий с грубостью. Это просто космос какой-то, несмотря на напор и жесткость. Зато до и после он невероятно нежный, ласковый и заботливый. Самое красивое сочетание: мужская власть и нежность.   Когда я приближаюсь к пику совсем близко, Люцифер просовывает руку мне под живот, нащупывает клитор и несколькими движениями пальцев доводит меня до сумасшедшего яркого оргазма.   — Кончай, моя девочка, кричи.    И я слушаюсь. Выкрикиваю его имя, замираю на мгновение, сжимая его своими стеночками, так, что даже ноги немного трясет. И, только когда я успокаиваюсь, выходит из меня и падает на спину.   — Займись им, — тяжело дыша, приказывает. Его хриплый голос звучит почти по-звериному. Грубо, властно, до изнеможения сексуально.   Мне требуется еще несколько секунд, чтобы прийти в себя и включить разум. Между ног еще пульсирует из-за полученной разрядки. Поднимаюсь и перекидываю одну ногу через Люцифера, почти садясь верхом. Склоняюсь к его шее и касаюсь губами. Чувствую, как сразу напрягаются его мышцы и пресс. А я делаю так, как мне хочется. Наслаждаюсь каждым прикосновением губ к его коже. Целую медленно, постепенно спускаясь вниз. Не тороплюсь, прокладываю дорожку из невесомых поцелуев все ниже и ниже.    Когда дохожу до члена, на секунду замираю над ним, и медленно обвожу языком головку. Она мокрая от его и моей смазки. Это возбуждает еще сильнее. Заглатываю, облизываю, сосу. Люцифер издает тихий стон, это придает мне уверенности. Параллельно запускаю руку себе между ног.   Я снова на вершине блаженства. Сжимаю бедра и кончаю одновременно с ним. Струя попадает в рот, я тороплюсь проглотить ее всю до последней капли. Это не вызывает ни отвращения, ни брезгливости. Только стопроцентное доверие и полную отдачу. С Люцифером мне все нравится.   Я падаю на постель рядом, блаженно улыбаясь.   — Я люблю тебя, птенчик.   Я верю ему. Потому что вижу в его глазах любовь. Большую, безоговорочную. Он тянется к моим губам. Мы тут же сливаемся в сладком поцелуе. Люцифер крепко меня обнимает, целует, ласкает самые чувствительные участки. Я прикрываю глаза и полностью отдаю всю себя в его власть. Снова. Сейчас он и нежен, и страстен одновременно. Этой ночью все делает для меня, чтобы в первую очередь было хорошо мне. И тут я узнаю своего Люцифера из прошлого. Чуткого, доброго, ласкового. Я снова могу прикоснуться к частичке его души. Потому что он всю ее для меня открыл.   Мы не спим почти всю ночь. Под проступающий через окно лунный свет жадно и ненасытно занимаемся любовью. Нам мало. Нам друг друга мало.   — Я так тебя люблю, — шепчет, когда я уже сбилась со счета наших оргазмов. — И я тебя, — отвечаю, не раздумывая. — Люцифер — Да, птенчик? — Может... ты хотел бы переехать? В отеле неудобно. А тут платить не надо. И еще мне чуть-чуть страшно жить здесь одной. Это место просто огромное для меня. — Ты так сильно беспокоишься за мои финансы? — Ну Люцифер. — Или хочешь, чтобы я переехал к тебе в мастерскую из-за того, что тебе страшно? — поддразнивает, хитро прищурившись. — Конечно, только из-за этого. Иначе зачем мне такое предлагать? — Ну… например, потому что не можешь жить без меня, и постоянно скучаешь. — Что? Да конечно, размечтался, — картинно надуваю губы. — Забудь! Я передумала. — Глупый мой птенчик, — обнимает и накрывает пледом. — Я с радостью перееду к тебе. Я хочу, чтобы мы каждый день могли засыпать и просыпаться вместе.    Он добился того, чтобы я так и не смогла его забыть, хотя пыталась. Ненавидела, проклинала, оплакивала, но в глубине души все равно обожала и ждала. Надеялась, верила, что однажды он вернется.    Это произошло. Люцифер переехал в мою мастерскую и теперь каждое утро я просыпаюсь в объятиях любимого мужчины.    Сегодня, пока Люциферу на работе, я хочу немного отдохнуть. Заказала новые предметы интерьера, чтобы сделать уютнее наше импровизированное любовное гнездышко. И, пока разбирала коробки, выставляла все по местам, звонок в дверь. Наверное, это мама. Или Виктор. Давно он не приходил, дня четыре, кажется.    Отставляю вазу для цветов и иду открывать дверь. Но так и замираю на пороге.   — Дэвид?.. — Привет, Вики.   Молчание. Я просто стою, уставившись на него, как на какой-то шедевр мировой культуры в картинной галерее. И он также неотрывно смотрит на меня. Похудел, кажется… но выглядит всё равно отлично. Также стильно, также ухоженно. Как и всегда.   — Проходи, — скидываю с себя морок и приоткрываю дверь пошире. — Спасибо.   Он проходит, садится на диван. Оглядывается по сторонам.   — Извини за бардак. Я просто вещи разбираю. Чай, кофе будешь? — На востоке говорят «Душа не хочет ни чая, ни кофе. Душа просто хочет разговора. А кофе - это просто предлог». — Да. Стоило бы поговорить — Ты теперь тут живешь? — окидывает глазами помещение.  — Да, я съехала от родителей. — Ты живешь с ним? — Дэвид… — Все нормально, не переживай. Я понял, — на несколько секунд в комнате повисает гнетущая тишина. — Ты рисуешь? — Да. — Много? — Очень много, — улыбаюсь. Хорошо, что он перевел тему и именно на ту, которая мне действительно приятна. — Я очень рад, правда. Ты умница. — Как ты? — Неплохо. Работаю. Пациентов все также много. Человеческие проблемы не заканчиваются.   Смотрю на него. И что-то в груди екает. Все же Дэвид — очень близкий мне человек. Вряд ли я когда-нибудь смогу спокойно на него смотреть, ничего при этом не чувствуя.   — Мы так и не смогли нормально поговорить. И та ситуация... — Это уже в прошлом, Дэвид. Не стоит. — И все же я хочу объясниться. Я не врал. Мы с Каталиной переспали один-единственный раз. Я был пьян.   Слышать это по-прежнему неприятно. Но я сама же…   — Мы оба облажались. — Вики... у тебя все хорошо? — Да… — Ты с ним счастлива? — Да… — Не хочу признавать, но это похоже на правду. Ты вся светишься. Но почему тогда мне неприятно это слышать?    Отвернется. Я не знаю, что на это ответить. Да и нужно ли? Он до сих пор любит меня и не может отпустить. Мне тяжело видеть такого Дэвида. Сломленного…   — Раньше мне казалось, что самое болезненное и ужасное — это измена, предательство человека, которого ты любишь. Но это оказалось совсем не так. На самом деле еще более сильную боль причиняет неопределенность. Больно не знать и не понимать, что ты значишь для любимого человека. Если вообще что-то значил. — Значил. Конечно, значил. — В прошедшем времени… — Дэвид… — Это ужасно — ждать и надеяться, но не быть уверенным, что он вообще когда-нибудь придет. Или даже позвонит. А еще хуже — знать, где он и с кем. Все это сводит меня с ума. Даже сейчас, я не понимаю, имею ли я право приходить сюда и задавать тебе все эти вопросы... Я так люблю тебя… До сих пор. Всегда. — Дэвид, я прошу тебя, давай не будем все это ворошить, — я не выдерживаю и встаю, Дэвид поднимается следом и внезапно меня обнимает. — Прошу, не надо. — Вики, пожалуйста... Давай просто постоим так… Всего пару минут... Я честно старался и стараюсь забыть тебя. Но у меня плохо получается. Я так надеялся, что он будет твоей первой любовью, а я стану последней.   Я неожиданно для самой себя понимаю, что мне приятны его объятия. Мне хорошо, тепло и уютно. Понимаю, что он — родной для меня человек. Также я осознаю, что следующие слова причинят ему боль. Но, пока я не скажу ему прямо, он так и будет страдать. А я не хочу. Он не заслужил этого. Это же Дэвид... Мой Дэвид. Я хочу, чтобы он был счастлив. Он достоин лучшего. Просто я не та...    Высвобождаюсь из объятий, смотрю ему в глаза.   — Я люблю Люцифера. Всегда его любила.   Дэвид долго смотрит на меня пристально, и что-то в его взгляде меняется. Как будто бы искры мелькают в зрачках.    — Я знаю... Я же все вижу, Вики, а еще научился неплохо тебя понимать, — проводит внешней стороной ладони по моей скуле. — Но знаешь, что еще я отчетливо вижу у тебя во взгляде? — Что? — очень тихо, еле слышно выдыхаю. — Что меня ты тоже любишь. Не так, как его, нет. Это совсем другая любовь. Но она есть.   Мы словно застываем в пространстве. Время замирает и весь мир вокруг не имеет значения.   Нам ведь часто общество диктует какие-то правила, какие-то «нормы», СМИ и разные паблики твердят о том, что первая любовь незабываема, и если вы разлюбили — то и не любили в целом. А я не согласна. По мне, так каждая любовь — первая. Почему чувства к другому человеку не могут вспыхнуть также, как и к прежнему? Или даже с новой силой? Кто вообще придумал все эти глупые фразы? На чем они основаны?    — Мне уже пора.  — Да, — я спокойно отвечаю, но что же это за чувство?! Я как будто против. Почему я не хочу, чтобы он уходил?! — Ну, я пошел, — Дэвид не отрывает от меня взор. Улыбается.    Он все видит, он читает меня, как открытую книгу. И все, что он наблюдает, ему явно нравится. Склоняется над ухом, пока я нахожусь в забытие, и тихим шепотом произносит:   — Я тоже не хочу уходить. Но ты сама должна разобраться в своих чувствах, малыш, — целует в щеку. — Не провожай.   После визита Дэвида собрать мысли в кучу я уже не могу, раскладывать и расставлять предметы интерьера — тоже. Я поднимаюсь на второй этаж и сажусь за мольберт. Единственное занятие, которое успокаивает меня на все сто процентов.   Пока я полностью поглощена процессом рисования, уже вечереет. Чувствую руки на своей талии. Аромат цветов.    — Привет, птенчик. Я очень скучал, — протягивает мне букет белых роз.  — Спасибо. Очень красивые. — Все в порядке? — прищуривается. Иногда я поражаюсь тому, что Люцифер тоже будто бы умеет меня считывать. — Все хорошо, — я разворачиваюсь на стуле и тянусь к нему за поцелуем. — Отец? Он что-то сказал тебе? — Нет, нет, папа здесь ни при чем.   Не знаю, как Люцифер отреагирует, но врать я не хочу и не буду.   — Дэвид приходил, — проговариваю быстро,  на выдохе.  — Что он хотел? — Люцифер спокоен, как будто бы даже не удивлен. И не злится. — Узнать, как я. — Узнал? Ему полегчало? — сарказм. Вот, узнаю своего мужчину.  — Люцифер, ну вот не начинай. — Я читал твои письма, в которых ты писала о чувствах к нему. — Что?! — Ты же сама мне их дала. Что за реакция? — Этого письма там не должно было быть. Боже… — Честно, я не хочу знать, что ты чувствуешь к нему сейчас. Да, я пожалуй выберу сладкую ложь. Я слишком счастлив сейчас. Может быть, это эгоистично. Но, если ты хочешь поговорить об этом, давай. Я готов. — Я люблю тебя... И хочу быть только с тобой, — целую. — Ты сомневался? — Может совсем чуть-чуть, — шепчет мне в губы. — Дурак. Это всегда будешь ты, Люцифер. — М? — Мое сердце всегда выбирает тебя. Только тебя, — невесомо целую в уголок губ. — Как насчет сходить поужинать? — Я «за».  — Тогда собирайся.    Встаю с кресла и меня тут же одолевает сильный приступ тошноты. До того противно, что хочется сию секунду избавиться от нее. Странно. Может быть, от недоедания? Или от монотонной работы? Все же сижу сегодня практически весь день в одном положении.   — Вики? Тебе плохо? — спрашивает Люцифер обеспокоенно. Видимо, заметил мое состояние. — Нет, все нормально. Это наверное из-за того, что резко встала. Не волнуйся. Пойду собираться.   В ресторане довольно тихо и спокойно. Будний день, людей мало. Мы ужинаем, я с наслаждением вкушаю каждый кусочек выбранного блюда. Сейчас понимаю, как была голодна. Нельзя все-таки игнорировать приемы пищи.   В какой-то момент чувствую, как будто кто-то дышит мне в спину. Поднимаю голову — и сразу же отвожу взгляд.     — Так вот значит из-за кого ты меня бросил.   Склонившись над нашим столиком, скрестив руки на груди, стоит Диана.   — Здравствуй, Диана.    Больше мне нечего сказать. Стыдно ли мне? Однозначно. Я даже в глаза ей не могу смотреть.   — Вики, Вики. А казалась такой скромной девушкой. Правильной. Ты даже мне понравилась.  — Диана. Выясняй отношения со мной. Вики оставь в покое, — Люцифер заступается за меня. Если можно так сказать. — Мы с тобой уже все выяснили, разве нет? — Диана вроде отвечает ему, а смотрит на меня в упор. — Ты привлекаешь лишнее внимание.  — Мы просто беседуем, не кипятись, — Диана отодвигает стул и садится за наш столик, ухмыляясь. — Дэвид тоже тут. Как вот ты могла с ним так?! Ладно, на мои чувства тебе плевать, но он… чем заслужил?   Я смотрю по сторонам. Накрывает тошнота. Вкупе с головной болью, которая так и не прошла, еще с нервным напряжением в связи с накопившейся ситуацией, становится невыносимо. Я беру стакан воды и буквально за несколько глотков его выпиваю. Люцифер с Дианой что-то выясняют, а я не слышу. Будто в вакууме.    — Вики? Ты слышишь? — голос Дианы словно сквозь туман. — Что? — Говорю, вы неплохо смотритесь. Два предателя. — Диана, пожалуйста, прекрати. — О, а вот и он. Дэвид, смотри, кто тут, — Диана смотрит налево, я поворачиваю голову туда же. Дэвид напряжен, замечаю в его глазах удивление. Он подходит в нашему столику. Спокойно здоровается с Люцифером, он же отвечает ему взаимным рукопожатием. — Привет, Вики, — его голос, как ни странно, я уже немного различаю. Хотя в голове такой же туман. — Привет, Дэвид.  — Пойдем, нам пора, — говорит он своей сестре. — Куда? Веселье только началось. Ты посмотри на этих голубков. Пока мы с тобой страдаем, они ходят по ресторанам и наслаждаются жизнью. — Успокойся, Диана. Вики, с тобой все хорошо? — спрашивает Дэвид обеспокоенным голосом.   Со мной явно не все хорошо. Люцифер тоже обращает на меня внимание.   — Вики? Ты вся побледнела. — Все нормально. Давай просто уйдем. — Да, конечно.   Пока Люцифер просит счет, я наблюдаю за Дэвидом и Дианой, которые все это время сидели за нашим столом. Только Дэвид явно чувствует себя не в своей тарелке, а Диана как будто развлекается. На его просьбы уйти не реагирует. Кажется, Дэвид остался, только чтобы проследить за сестрой, дабы она не выкинула чего-нибудь.   — Мне не нравится твое состояние, Вики. Ты бледная и вид у тебя нездоровый. — Все нормально, Дэвид. Просто сегодня плохо ела. Ничего страшного. — Может я могу чем-то помочь? — Нет. Я поеду домой и буду отдыхать.   Люцифер, оплатив счет, встает и протягивает мне руку. Я поднимаюсь и понимаю, что вокруг все плывет. Ноги не держат, опора в виде локтя Люцифера не спасает, я чувствую, как проваливаюсь в темноту. Последнее, что я слышу — это голос Люцифера.   — Вики!   И погружаюсь во мрак.   Просыпаюсь по моему первому впечатлению — в больнице. Вокруг все стерильно-белое. Неприятно пахнет лекарствами. Какое-то время просто лежу и смотрю в потолок. Привыкаю, смиряюсь. Вспоминаю все, что произошло. После того, как мы с Люцифером собрались уходить, уже ничего не помню. Видимо, тогда я и отрубилась. Дискомфорт еще присутствует, немного кружится голова, поэтому я не хочу делать лишних движений. Через какое-то время слышу звук открывающейся двери. В палату заходит врач, следом за ним Люцифер… и Дэвид.   Ситуация — как в фильмах. Только я невольно стала главной героиней. Надоели эти разборки, хочу покоя. Только вот что со мной?!   — Мисс Уокер. Рад, что вы пришли в себя. — Доктор. Что со мной? Давно я здесь нахожусь? — Что с ней, доктор? Хоть сейчас скажите, — перебивает врача Люцифер. — Мисс Уокер, вы не против, если эти двое молодых людей будут присутствовать при нашем разговоре?  — Я… Ох, — хватаюсь за виски, сдавливаю немного. — Да, пускай остаются. Они близкие. — Оба? — скептически выгибает бровь мой лечащий врач. — Я ее молодой человек, — проговаривает Люцифер. — А я ее психотерапевт, — выкручивается Дэвид.   Врач в недоумении смотрит на них.   — Мы просто дружим семьями, вы не подумайте. — В любом случае, вы не родственники мисс Уокер. Таковы правила — я не могу разглашать личную информацию людям, не являющимися родственниками пациента. — Что-то серьезное? — в этот раз врача перебивает Дэвид. Но он не обращает внимания. — Мисс Уокер? — Пускай остаются. Оба.   Доктор кивает и протягивает мне лист с какой-то фотографией. Я беру в руки и вижу на маленьком черно-белом снимке какие-то круги и неразборчивые зигзаги.   — Что это? — интересуюсь. — Вы беременны, мисс Уокер. Примерный срок четыре-пять недель. Это ваш результат УЗИ…   И все, больше я его не слышу. К слову, и снимок с назначениями на листе бумаги плохо вижу — из-за слез перед глазами все размыто. Я закусываю кулак и прикрываю веки.   Невероятно! У меня будет ребенок. Вернее, у нас с Люцифером. Да. У нас будет ребенок.