Шрамы, оставленные тобой

Неважно, рядом ты или далеко — я всегда принадлежу тебе. Только тебе.

Люцифер.

  Вики все еще находится под наблюдением врача и нас с Дэвидом к ней не пускают. Сколько мы здесь уже — я не знаю, может несколько часов, а может прошло всего-ничего, но время идет очень медленно. Вдобавок ко всему, я, кажется, повредил кисть, пока нес Вики до машины. Не сказать, чтобы мне больно, но рука ноет, ощущения неприятные. Массирую запястье, чтобы успокоиться. Поворачиваю голову чуть влево и наблюдаю за Дэвидом. Он серьезен, брови сведены, чуть подергивает ноздрями. Нервничает.   — Что-то не так? — его голос кажется слишком громким в коридоре больницы, где мы сейчас одни. Ночь, это объяснимо.  — Нет. Все нормально. — Ты так пристально смотришь.   Черт, я и вправду пялился. Ну, меня понять можно. Не каждый день сталкиваешься с такого рода действительностью. А вот Дэвид мог подумать невесть что. Неудобно.   — Извини. — Если ты таким образом показываешь, что мне пора, то зря стараешься. Я не уйду, пока не узнаю, что с Вики все в порядке.  — Я понимаю. Я совсем не собирался тебя выгонять.  — Да? — Да. — Ты сегодня какой-то странный.   На некоторое время мы замолкаем. И тишину вокруг нас нарушает только тиканье часов.   — Мне жаль, что так вышло, — первым решаюсь ее прервать. — Правда, я понимаю тебя… — Она счастлива, это главное.  — Вот так просто? Тебе этого достаточно?  — А что мне нужно сделать? Рвать на себе волосы и жаловаться на жизнь? — хмыкает. — — Да нет. — Поначалу я думал, что ты не заслужил ее любви. Ненавидел тебя. Пока недавно не прочел кое-что. Там было написано: «Любят не тех, кто полезен, не тех, кто хорош. Привлекательность к любви никакого отношения не имеет. Любовь не может быть заслужена. Она дарится, принимается или же не принимается. Любовь — это абсолютная несправедливость.» Несправедливость… понимаешь? — Мне действительно жаль… Ты хороший парень.  — У меня нет другого выбора. Она всегда любила тебя. Все эти годы. Я знал это, просто упорно пытался отрицать существующую правду. А в какой-то момент просто прошел все стадии принятия. — У нее есть чувства к тебе, ты знаешь?  — Да… Но выбирать она будет всегда тебя. Это всегда будешь ты, и был…    Внезапно в моей голове возникает невероятный по своей сути факт, который возможен только, пожалуй, в кино. Причем, в индийском. Учитывая там все их родственные связи. Но этот факт до абсурдного комичен. Незаметно даже для себя усмехаюсь.   — Чего ты смеешься?  — Просто забавно. Что именно нас угораздило влюбиться в одну и ту же девушку.  — Почему нет? Ну, разные в жизни бывают совпадения.  — Действительно.   Он же ничего не знает…    — Ты сегодня и вправду очень странный, — Дэвид хмурится и качает головой. — Наверное, это все из-за стресса, — снова потираю запястье. — Ты бы обратился к врачу, мы все-таки в больнице. — Да нет, все хорошо.  — Давай тогда я посмотрю.  — Ты не только лучший мозгоправ, но еще и травматолог?  — Лучший мозгоправ? — смеется. — Ты это серьезно?  — А разве нет? Тысячные отзывы в сети врут? — Ну ладно, я хорош, да.   Протягиваю ему руку, Дэвид хмурит брови и осматривает проблемное место, нажимая на какие-то точки, сгибая кисть, не делая при этом больно.    — Жить будешь. Перелома точно нет, похоже на простое растяжение.    В это время из кабинета выходит врач и говорит, что Вики очнулась. Мы оба резким движением поворачиваемся к двери и проходим вперед. Сначала нас пытаются остановить, так как нас двое, но, видимо, наш решительный настрой сбил врача с толку и он просто махнул рукой, пропустив нас обоих.    — Мисс Уокер. Рад, что вы пришли в себя.  — Доктор. Что со мной? Давно я здесь нахожусь? — Что с ней, доктор? Хоть сейчас скажите, — я перебиваю этот ненужный спич. — Мисс Уокер, вы не против, если эти двое молодых людей будут присутствовать при нашем разговоре? — Я... Ох, — Вики хватается за виски, сдавливает их. Хочу уже дернуться к ней, но она быстро переводит взгляд на врача, и я успокаиваюсь. — Да, пускай остаются. Они близкие. — Оба? — скептически выгибает бровь лечащий врач. — Я ее молодой человек, — отвечаю. — А я ее психотерапевт, — выкручивается Дэвид.   Врач в недоумении на нас смотрит. Опять.   — Мы просто дружим семьями, вы не подумайте. — В любом случае, вы не родственники мисс Уокер. Таковы правила - я не могу разглашать личную информацию людям, не являющимися родственниками пациента. — Что-то серьезное? — в этот раз врача перебивает Дэвид. — Мисс Уокер? — не обращая на нас внимание, доктор гнет свою линию. — Пускай остаются. Оба.   Доктор кивает и протягивает Вики какую-то бумажку. Она берет его в руки и хмурится.   — Что это?  — Вы беременны, мисс Уокер. Примерный срок четыре-пять недель. Это ваш результат УЗИ...   Что?!   Это шок. Эмоции выходят на передний план, а мысли, наоборот, разбегаются. Это слишком шокирующая информация, чтобы сразу ее принять и выдать хоть какую-то адекватную реакцию.    Вижу, что Вики смотрит прямо на меня и плачет. Что это значит? Что она беременна от меня? У нас будет ребенок? Ведь он мой? Скажи «Да».    Но этого не происходит. Спустя пару минут полной тишины врач говорит, что Вики нужен покой и нам необходимо выйти. Так, молча, мы и покидаем кабинет, я лишь улыбаюсь Вики, чтобы она не чувствовала себя потерянно и одиноко. Но от шока отойти не могу.   Снова оказавшись в коридоре, сажусь на неудобный диван и запускаю руки в волосы. Роняю голову на ладони, прикрыв глаза.   — Эй, дружище, ты чего? — спрашивает подошедший ко мне Дэвид. — Ты побледнел. С тобой все хорошо?  — Да... все нормально.  — Поздравляю. — А? Что? — непонимающе смотрю на него, пытаясь собраться. — Ты что, сомневаешься, что это твой ребенок?    Молчу. Доля сомнений у меня, конечно, есть. Ведь не все так просто, там нужно еще узнать, какой у Вики срок. И еще… в общем, мало ли.   — Это твой ребенок, Люцифер. Я уверен на все сто процентов. Ты станешь отцом. — Но, подожди… — Давай мы сейчас не будем вдаваться в подробности нашей интимной жизни с Вики, — резко меня перебивает. — Просто будь уверен, что это твой ребенок. И я искренне за вас рад. — Спасибо…   Даже не знаю, что еще сказать. Замечаю только, что Дэвид разворачивается к выходу.   — Ты уже уходишь?  — Мне тут больше нечего делать. Вики в порядке, это главное. И, если честно, я уже на грани. Сейчас я прям отчетливо понимаю, что чем меньше я буду видеть тебя с Вики, тем мне будет легче.  — Дэвид, ты...   — Пока, Люцифер.   Дэвид уходит, а в этот момент из кабинета разносится голос врача, разрешая мне зайти.   — Птенчик, — в доли секунды оказываюсь рядом с Вики, присев на край больничной койки. — Ты как? — Теперь хорошо, — улыбается. — Ничего не болит? — я беру ее ладошки в свои. — Люцифер? — игнорируя мой вопрос, произносит еле слышно. — Да? — У нас будет ребенок… Поверить не могу. — Это же чудесно.  — Ты рад?  — Конечно! — Это твой ребенок, — смотрит чуть нахмурившись. — Я знаю. — Ты сомневался?  — Что?  — Ты сомневался, что он от тебя? — Я… не буду врать. Я был в шоке в начале. Такая информация… Но потом, когда твой врач нас выгнал, в коридоре Дэвид убедил меня. Сказав, что уверен в этом на все сто. Поздравил и… ушел. — Ох… Дэвид. У нас с ним всегда был защищенный секс, мы… — Я уже понял, — перебиваю ее и тянусь к губам. — Не надо подробностей. Прости меня. Это просто было неожиданно. И я конечно рад. Я счастлив. Правда.    В идеальной тишине комнаты слышно только наше шумное дыхание и звуки поцелуев.   — Я люблю тебя, Люцифер. — А я тебя, птенчик.     У Вики срок девять недель, прошедший месяц она борется с токсикозом и поэтому мы до сих пор не рассказали ее родным о беременности и изменениях в жизни. Как только ей становится чуточку легче, и целых три дня ее не беспокоит ни тошнота, ни головокружение, мы отправляемся в дом к Уокерам, заранее предупредив, что у нас для них есть важные новости. Волнуюсь страшно, честно сказать. Вообще не могу предугадать их реакцию. Уверен только, что мистер Уокер будет, мягко говоря, недоволен.   — Я волнуюсь, — переключаю скорость, хмурюсь и потираю пальцами небритый, но ухоженный триммером подбородок. — И, признаюсь, боюсь твоего отца. Он точно не держит в доме оружие?  — Нет. Ружье у него в подвале. У тебя будет примерно минуты три, чтобы сбежать, пока он пойдет за ним, — говорит Вики и прыскает от смеха. — Очень смешно! — закатываю глаза, но улыбаюсь. Я счастлив видеть любимую в таком прекрасном настроении. — Он хороший, правда, — Вики кладет свою ладонь на мою руку, которую я держу на коробке передач, и чуть сжимает в знак поддержки. — Я знаю.  — И он обязательно примет тебя.  — Когда-нибудь? — кидаю на нее мимолетный взгляд. — Ты совсем раскис. Где мой бесстрашный Люцифер? Родителям придется смириться, потому что теперь мы семья. Ты, я и наш малыш. Это — самое главное.     Подъезжаем к месту. Я заглушаю мотор, закрываю окна. Обхожу машину, открываю переднюю дверь и предлагаю Вики локоть. Она берет меня под руку, и мы шагаем к дому. Вики звонит в звонок, а я набираю полные легкие воздуха, ибо разговор нам предстоит непростой, нужно максимально успокоиться.   — Дорогая! — Ребекка открывает дверь, обнимает дочь. — Здравствуй, Люцифер. — Здравствуйте, миссис Уокер. — Так официально. Зови меня просто Ребекка, — протягивает ко мне руки и… обнимает. Сказать, что я в шоке — ничего не сказать. Это даже немного придает мне сил. — Хорошо, — только и могу ответить. — Папа дома? — спрашивает Вики, уже разувшись и проходя в гостиную. — Как всегда закрылся у себя в кабинете. Якобы работает.  — А на самом деле?  — Я думаю, что ему стыдно. Но он в силу своего характера не хочет этого показывать. Понимает, что наговорил много лишнего, но признать этого не может. Ты же знаешь его. Но папа скучает по тебе, Ви.  — Я поднимусь к нему? — Конечно.  — Не надо, я уже здесь.   Мы все поворачиваем головы к источнику звука. Мистер Уокер стоит очень напряженный, в трикотажной рубашке и обычных синих джинсах.    — Папа… — Вики! Это правда ты? — откуда-то из-за угла неожиданно выглядывает Виктор и просто налетает на сестру, обнимая. — Не пишешь, не отвечаешь на звонки! Хотя обещала! Я приезжал в мастерскую. Вас вечно нет дома. Что за дела, Ви? Я скучаю в конце концов! — Оу, оу, полегче. Все хорошо, вот я стою перед тобой. Цела и невредима. Видишь? Паникер.   Виктор снова обнимает сестру и здоровается со мной, пожимая руку. Джон же не шевелится и никак не реагирует.   — У нас есть для вас новость, — объявляет Вики. — Может сядем уже за стол?    Пока все рассаживаются, я подаю Вики стул, сажусь с ней рядом и так выходит, что Джон оказывается за столом ровно напротив меня.   — Папа, для начала я хотела извиниться перед тобой, — любимая начинает говорить как только все кладут себе закуски. Она ухаживает при этом за мной, заполняя мою тарелку канапе и тарталетками. — Я понимаю, что ты переживаешь за меня. Но и ты меня пойми. Я живу с любимым мужчиной. Я люблю Люцифера и ничего не могу с этим поделать.    Джон смотрит в тарелку и молчит.    — Скажи уже что-нибудь, хватит сидеть истуканом, — Ребекка толкает его в плечо. — Какой же ты невыносимый.  — Мне нужно время, чтобы смириться с твоим выбором, дочь, — наконец подает голос хозяин семейства. — Понимаешь, мы долгие годы восстанавливали тебя. После того, как он… — Джон!  — Отец, это лишнее, — говорит Виктор одновременно с матерью. — Я хочу сказать, — мне изрядно надоело слушать обиняки в свой адрес, поэтому я встаю и решаюсь высказаться. — Все эти годы, без Вики — их сложно назвать жизнью. Жил ли я? Жил по факту. Но вкуса у этой жизни не было. Тогда ни к чему вкуса не осталось. Вставал утром, торопил часы, ждал ночи, чтобы лечь спать и отчаянно желал, чтобы Вики мне приснилась. Это точно нормальной жизнью не назовешь. Тогда, пять лет назад, я выбрал здоровье моей мамы. Я не знал, что можно было не выбирать между ними. Страх потерять маму ослепил меня, и в итоге я потерял свою любимую девушку. Я даже не надеялся ее снова увидеть, но его величество случай свел нас снова. Она приняла меня. Это какое-то чудо. Я даже мечтать о таком не мог. Но это произошло. И я никогда не откажусь от нее. Ничто не остановит меня, даже смерть. Я хочу быть с ней, она со мной. И мы будем вместе. Вам придется с этим смириться.    Все молчат и смотрят на меня, я беру Вики за руку.   — Сама расскажешь или мне?  — Сама.  — О чем? Что-то случилось? — Все хорошо, мам, не волнуйся. Мы хотели вам сообщить радостную новость. Я… в общем, я беременна.  — Что? — удивляется Виктор и бросает вилку. — Боже мой! — Ребекка ладонью прикрывает рот и я замечаю, как блестят ее глаза.   Джон в безмолвии, похож на статую. Мда… тяжело с ним будет.    — Боже, я не могу поверить. Я так счастлива за вас, — Ребекка встает из-за стола, обнимает меня и зажимает в крепких объятиях дочь. — Я стану бабушкой, это невероятно! — А я стану дядей, — Виктор подходит к нам и тоже сгребает в охапку, причем сразу обоих. — Извините, до меня долго доходило. Я просто в шоке. — Ты рад?  — Конечно! Что за вопросы? Поздравляю вас.  Это нужно отметить.  — Папа, ты ничего не скажешь? — с этими словами Джон просто встает и… уходит. Отец года, не иначе. Вики расстраивается, чуть не плачет.  — Нет, не смей плакать, — я обнимаю ее и заглядываю в глаза. — Тебе нельзя нервничать. — Доченька, ему нужно время. Он отойдет. Просто ему нужно переварить эту шокирующую для него информацию, — Ребекка берет Вики за руку, потирает ей кисти. — Я с ним обязательно поговорю. Обещаю.   Какое-то время мы стоим в тишине, Джон так и не возвращается.    — Мы, наверное, пойдем, — еле шепчет Вики. — Нет! Останьтесь, пожалуйста. Поужинайте с нами. — Мам… — Отказы не принимаются.    Через час мы, поужинав, пересаживаемся на диван, просто болтаем, Вики показывает снимок УЗИ, Ребекка снова умиляется, Виктор крутит фото туда-сюда, ничего не понимая. Мы смеемся и в этот момент слышим покашливание. Джон. Он стоит у лестницы, держа в руках какую-то мягкую игрушку. Я присматриваюсь — это ангелок. Старый, будто бы хэнд-мэйд.   — Папа?  — Подойди сюда, дочка.    Вики потихоньку поднимается с дивана и подходит к нему.    — Ты узнаешь эту игрушку?  — Да… Но я думала, вы выкинули все старые вещи. — Нет. Я подарил тебе ее на твой пятый день рождения, — Джон протягивает Вики игрушку. — Она порвалась, случайно, вот здесь, — она проводит пальцами по игрушке, задерживаясь в определенном месте. —  Мы с Виктором дурачились и не рассчитали силы. Я помню. Это ты мне ее зашил!  — Да… я был в кабинете и вдруг услышал твой плач. Впервые он был такой отчаянный и горький. Я сразу прибежал к тебе. Ты протянула мне игрушку и спросила: «Папочка, ты же сможешь спасти ангелочка?» — И ты спас… я назвала тебя героем, — произносит Вики надломленным голосом. — Именно в тот день я понял всю ответственность за тебя. Настоящую роль отца. Благодаря тебе, Вики. Ты открыла эти чувства во мне. И тогда я дал себе обещание, что ты никогда не будешь плакать.  — Папа…  — Тогда, пять лет назад, мне не стоило так поступать с тобой. Ты столько лет плакала из-за моей ошибки. Я дал себе обещание и сам же его не сдержал. Я так виноват перед тобой. Иногда я перегибаю палку, но это чтобы оберегать вас. Тебя и Виктора. Я забываю, что вы уже взрослые, самостоятельные люди. Для меня вы всегда будете маленькими.    Вики делает шаг вперед и прижимается к груди отца, уткнувшись в нее. Вижу, как ее плечи содрогаются, слышу всхлипы.   — Я очень счастлив за тебя, за вас обоих. Люблю тебя. Дети — это прекрасно. — Я тебя тоже очень люблю, папа. Ты станешь дедушкой. Будешь ворчать? — Обязательно! Иначе какой же из меня дед?   Спустя какое-то время Джон отстраняется от дочери, найдя меня глазами и прищурившись.    — Обещай оберегать и защищать мою дочь и будущего внука.  — Обещаю.  — Она больше никогда не должна плакать.  — Я этого не допущу.  Только если от счастья.  — Подойди, — кивает.   Я подхожу к мистеру Уокеру, протягивая ему руку для пожатия.   — Поздравляю. Надеюсь, ты сделаешь мою дочь счастливой.    Еще пару часов мы сидим в уже более спокойной и умиротворенной обстановке. Никакого напряжения, никакого стресса. Так мне, безусловно, нравится гораздо больше. И, когда время уже близится к полуночи, нас уговаривают остаться на ночь, чтобы в столь поздний час не ехать никуда, да и все соскучились. Мы остаемся в комнате Вики. Благо, у нее не односпальная кровать, поэтому мы оба идеально помещаемся.   — У тебя очень мило, — говорю с улыбкой. — Да, очень по-девчачьему, — хихикает. — Трусики снимай, — обхватываю ладонью тонкую шею. Чувствую, как пульсирует венка. У нее пульс зашкаливает. А судя по глазам, которые теперь таращатся на меня, там, внутри моей Уокер, не меньшая буря, чем во мне самом. Очень резко захотелось поиграть с огнем. — Сейчас? То есть здесь? — хлопает ресницами.  — Ага. — В родительском доме?! — Ноги разведи.   Она послушно делает так, как говорю, и откидывается немного назад.   — Супер. Приподними попку.   Просовываю пальцы под резинку ее трусов, и она снова слушается.   — Что ты задумал? — Ничего особенного. Просто расслабься.   Смотрю в глаза и вижу в них свое отражение. На секунды даже оглушает. Склоняюсь ближе. Целую. Мимолетно касаюсь губ, щеки, подбородка. Скольжу языком по шее прямо к ключице.   Вики дрожит. Я понимаю, что тоже хочу большего. Внутри извергается вулкан желаний. Но я не тороплюсь, глажу Вики бедра, плечи. Ловлю губы. Проникаю в рот языком. Конечно же, она отвечает со всей присущей ей страстью. Упиваюсь происходящим, забывая, что заниматься сексом, когда за стенкой родственники — действительно так себе затея.    Вики в одной футболке и уже без трусов, на мне только брюки. Голый торс, к которому прилипают ее ладони, уже давно покрыт испариной. Очень жарко. Невыносимо просто.   Ловлю ее запястье, подношу к губам. Целую.   — Я очень тебя хочу, — шепчу, продолжая прикасаться губами к нежной коже. — Я тоже, — кивает и смотрит в глаза. Двигается ближе, практически прилипая к моей груди.    Веду пальцами вдоль лопаток. Не улыбаюсь, покрываюсь мурашками. Вики закусывает губу и запрокидывает голову.   Инстинкты рвутся наружу. Перехватываю Вики под бедрами, целую в губы. Скольжу ладонью по промежности, на секунду замирая, оценив количество смазки, которой хоть отбавляй, и медленно проникаю в нее пальцем.   Вики ерзает и кусает губы. Сдерживает стоны, понимаю. Я убираю руку и стягиваю с нее футболку, облизываю грудь. Сжимаю. Она с беременностью стала у нее еще больше, я просто кайфую. Рваные вдохи и полная потеря ориентации. Все слишком остро. Вики зарывается мне в волосы, охает прямо в ухо, когда я зубами обхватываю сосок. Я знаю, что ей это нравится. Удовольствие на грани боли. С Еле слышный стон смешивается с гулкими ударами сердца, а жар внизу живота лишь нарастает.    — Сама, — мой голос звучит неожиданно громко, почти как приказ. — Что? — Вики ошеломленно переспрашивает, прослеживая за своей рукой, которую я кладу ей на клитор. — Сама. Пальцами.   Начинает себя гладить, но я хочу другого.   — Не так, — произношу хрипло, наблюдая за ее рукой. — В себя.   Вики нерешительно засовывает в себя пальцы. Грудь вздымается, она прерывисто дышит.    — Расслабься, — снова смотрю ей в глаза, целую. Накрываю ее руку, которая все еще внизу, своей.   Я трахаю ее ее же пальцами. От зашкаливающего градуса данной картины становится невыносимо жарко. Мы горим. В эту самую минуту наши тела обугливаются, а пространство вокруг сжимается. Наш маленький мир сужается до метража комнаты. Вики дергает ножками, как делает всегда при кульминации, и кончает, зарываясь головой мне в ключицы, заглушая тем самым свои громкие стоны.   — Умница, — хвалю и снова целую грудь. Обхватываю губами соски.   Расстегиваю ширинку.   — Хочу в твою руку.   Вики кусает губу и проявляет инициативу. Оттягивает резинку боксеров, сжимая член, аккуратно ведет вверх-вниз. Как только она дотрагивается до него, я издаю какой-то шипящий звук.    — Расслабься.   Вики делает чуть более резкие движения, хватается свободной рукой мне за плечи. Я целую свою девочку в губы и сжимаю рукой ее, ту, которая на члене. Давлю на ее пальцы, чтобы она обхватила сильнее, и совершаю несколько резких движений туда-сюда. Шумно выдыхаю, Вики закусывает нижнюю губу, смотрит ошалевшим взглядом, и я тут же кончаю ей на пальцы.   Встаю, чтобы взять влажные салфетки, вытираюсь, вытираю Вики, поднимаю с пола ее трусики и ложусь обратно, уже накрывая нас легким одеялом.   Поглаживаю спину Вики, она удобно расположилась у меня на груди. Несмотря на разрядку, в моей голове кружат разные мысли. Хотя они все умиротворенные. Я не хочу больше думать ни о чем плохом.   — Ви? — М? — Ты бы вышла за меня замуж? — как ни в чем не бывало, продолжаю ее гладить, чувствуя, как тело Вики напрягается. — А ты предлагаешь? — не шевелясь, отвечает спокойным тоном.    Понежившись еще немного, я аккуратно перекладываю голову Вики со своей груди на подушки. Встаю с кровати, обхожу всю комнату, беру свою куртку со стула, вынимаю из кармана коробочку. Разворачиваюсь и вижу, что Вики уже сидит на кровати, подперев колени к подбородку.    — Знаю, что это совсем не романтично. Может даже неправильно, ведь ты точно заслужила красивое предложение с цветами и фанфарами. Но я больше не хочу терять ни минуты, учитывая, сколько времени мы и так потеряли.   Подхожу к кровати, опускаюсь на одно колено, держа в руках синюю коробочку.     — Люцифер… — Пять лет назад я уже предлагал тебе. Тогда ты так и не дала ответа. Я готов ждать. Ты можешь подумать еще. Я буду ждать сколько угодно. Но… могу я попросить тебя принять и носить это кольцо? — смотрю на нее и вижу какое-то сомнение. Может все-таки поспешил? Зря я так, почти в неглиже, в такой обстановке. Но, черт, я хочу, чтобы она всецело стала моей. Чтобы была моей по всем документам и носила мою фамилию.  — Я согласна! — Что? — Смотрю на нее во все глаза и даже не с первого раза понимаю, что она мне говорит. Вижу, что губы двигаются, но звуков как будто бы нет. — Я согласна. Да! Да. Миллион раз «да»! —  повторяет уверенно.    Словно в тумане, я надеваю на ее пальчик заветное кольцо. Вики уже не может сдерживать свои эмоции, и слезы стекают по ее щекам. Поднимаюсь с колен и завлекаю Вики в свои объятия.    — Я люблю тебя, птенчик, — шепчу на ухо.   Она еще крепче прижимается ко мне и разглядывает кольцо.    — Это ведь то же кольцо. То самое. — Да. Оно ждет только тебя.   Вики тянется к моим губам и нежно целует.    Сейчас моя самая заветная и желанная мечта воплотилась в реальность. Все мои сны, все придуманные в голове сценарии сбылись. Сейчас, в эту минуту я так счастлив. Хочу, чтобы так было всегда. Я готов всю жизнь слушать ее рассказы, ругаться с ней из-за ерунды, я стерплю все ее истерики и девчачьи капризы. Хочу засыпать и просыпаться только рядом с Вики. Смеяться с ней вместе, в процессе осознавать, как же я обожаю ее и вообще сам факт того, что она существует и что она — моя. Быть с ней единым целым, воспитывать нашего малыша, любить их и никогда больше не отпускать.